Юлиан Климович
Проданные воспоминания. Глава 1
Как только следующим утром зажгут свет, мне надо выступить, чтобы к вечеру второго дня успеть добраться домой. Спускаться легче, чем подниматься.
Я ехал еще часа два после того как выключили свет, пока ночная стража не остановила меня.
– Ты куда? – Грубо окликнул меня толстый с красным носом стражник. Его брюхо вылезало из под кирасы, а короткие пальцы едва охватывали толстое древко копья.
– Вот в тот постоялый двор, – кивнул я в сторону ближайшей вывески.
Высокое пламя сторожевого огня хорошо освещало двоих поднявшихся от костра стражников: толстого и худого. Они забавно выглядели, но даже такие дебилы могли устроить досмотр и найти капсулу с воспоминаниями. Конечно, они не поймут что это, но отобрать ее и устроить мне проблемы могут в полной мере. “Надо действовать осторожнее. Еще очень далеко до Дюрера и денег”, – подумал я и улыбнулся как можно дружелюбнее.
– Добрые господа стражники, я бедный горожанин с первого этажа. Здесь был у родственников по поводу смерти моей любимой жены. Прошу вас – отпустите меня. Мне бы переночевать, а утром я отправлюсь домой, меня там ждет маленькая дочка.
На удивление, худой быстрее откликнулся на мои речи, и, махнув рукой в сторону постоялого двора, снова присел к огню. Толстый не так быстро сломался. Он подошел ко мне, и, затягиваясь едким дымом из большой глиняной трубки, спросил:
– Когда, говоришь, померла твоя жена?
– Пять дней назад. – Губы мои непроизвольно задрожали. Каждый раз воспоминание о ее смерти доставляло мне огромную боль.
– Ты что не видишь, что он не врет? – Обратился худой к своему напарнику.
Толстый пыхнул трубкой и вернулся к костру. Они перестали обращать на меня внимание и я тронул своего скакуна, успевшего задремать пока мы говорили.
– Ну, залетный, – тихо скомандовал я и со всей силы вонзил пятки ему в бока.
Спросонья конь испуганно скакнул на один шаг вперед, потом проснувшись и словно поняв свою оплошность, вяло тряхнул гривой, понуро заржал, и затем с неизменной своей медленностью побрел к близкой ярко светящейся вывеске постоялого двора.
“Пока все хорошо. Деньги не отобрали, послезавтра к вечеру я буду дома. Молли я обеспечу едой на всякий случай на пару недель. В туалет и за водой она сможет спускаться один раз в день. Ничего другого ей на это время не потребуется. Еще попрошу соседку присматривать за ней на всякий случай”.
С этими утешительными мыслями я зашел внутрь двора. По периметру квадратной площадки находились конюшни и тесно сбитые комнатушки для ночлега. Ничего не скажешь, столица – комфорт и удобство. Не то, что на нашем этаже, где постоялый двор, это просто грязная площадка, огороженная забором, предохраняющим от ночных воров и бродячих собак. Не более. Ночь стоила двадцать сантимов, что немало. Но за комфорт и безопасность надо платить. Отдав деньги хозяину, и попросив разбудить меня сразу после включения света, я отвел своего “рысака” в конюшню, после чего завалился в комнатушку, которую он указал. В нос шибанул запах застарелого пота и грязного белья. Окна не было. Половину комнатки занимал узкий топчан. С него устало свисал не по размеру большой с пролежнями тюфяк набитый соломой. Не снимая верхней одежды, я упал на топчан и тут же заснул.
Мне снилась Ната. Она маленькая играет в тряпичные куклы с Молли. Они похожи как две капли воды. Только Молли в своем любимом платьице, а Ната в каком-то старом незнакомом мне платье. Видно, что Ната старше и учит Молли как кормить кукол и укладывать спать. Обе смеются. Дочь аккуратно расчесывает воображаемые волосы своей любимой куклы, а затем, уговаривая, укладывает в деревянную кроватку, которую я ей сделал у себя на работе в столярной мастерской. Молли поворачивается ко мне и зовёт присоединиться, а Ната играет и как будто не замечает меня. Я хочу подойти к ним, но не могу, ноги совершенно не слушаются.
Резкий скрип двери разбудил меня, когда я уже почти сделал первый шаг к своим девочкам. Сначала я не мог вспомнить где нахожусь, пока голос хозяина постоялого двора не вернул меня в суровую реальность.
– Вставай путник, новый день начался, – равнодушно констатировал он факт включения света.
Поблагодарив его, я быстро собрал свои вещи и пошел отвязывать коня, такого же равнодушного, как и разбудивший меня человек.
Примерно через полчаса по дороге к переходу я наполнил флягу водой фонтанчика, бьющего из под стены какого-то монастыря. Вода оказалась тепловатой и с железным привкусом. “Если попадется вода лучше, то хорошо, а пока и такая сойдет”, – подумал я закручивая колпачок.
До перехода между этажами оставалось недалеко, судя по нарастающему потоку людей, коней, телег. Широкая прямая улица пестрела массой, хаотично движущейся во встречных направлениях. Сообщение и торговля в нашем средневековье осуществляются с помощью винтового пандуса, пронизывающего все четыре этажа. На первый уровень и третий переходы находятся в противоположной стороне от нашего внутреннего, обеспечивая тем самым низкую сообщаемость между уровнями с различным общественно-экономическим развитием.
В изобилии стали попадаться встречные повозки с рыбой и мясом, которые ехали на рынки с первого и второго этажа. На нашем этаже много лесов, озер и лугов, поэтому рыболовство и скотоводство основные направления хозяйства для нас. В редких и совсем малочисленных городах сосредоточены обслуживающие их всякого рода столярные и кожевенные лавки, кузницы, мастерские. На втором преобладают землепашцы, снабжающие хлебом, овощами и фруктами другие этажи. На третьем сосредоточены различные ремесленники и торговцы, которые производят все остальное, что необходимо для нашей средневековой жизни. Четвертый похож на третий, но здесь расположена Цитадель и больше всего живет знати. Здесь много крупных рынков, соборов и монастырей, есть театры, библиотеки, университеты. На всех четырех этажах стоят замки феодалов, соперничающих между собой за ленных и податных с помощью династических браков и фискальных ухищрений.
Мой утлый коник оказался в своем привычном ритме. Поток двигался неспешно со скоростью самого медленного его участника. Гомон сотен людей и крики всевозможных вьючных животных, сливался с грохотом деревянных колес о булыжную мостовую, поднимаясь меж двух каменных стен к ярко светящимся лампам, дающим малозаметную постоянную круговую тень всему, что находилось под ними. Вдруг я заметил несколько теней синхронно движущихся по стенам. Подняв взгляд вверх, я увидел кружащего над нами коршуна. Он кричал как будто мне с высоты, но ничего не было слышно из-за стоявшего вокруг шума. “Похоже на знак. Стервятник надо мной”, – подумал я и тут же отогнал эту мысль. “Ерунда. Пошло оно все к чёрту. Мне надо жить ради Молли, чего бы это не стоило”. Пока я успокаивал себя, совершенно выпустил из виду коршуна, который в какое-то мгновение так низко спланировал надо мной, что чуть не задел головы. Невольно втянув голову в плечи, я посмотрел вслед птице, стремительно набирающей высоту. Люди вокруг меня стали расходиться в стороны. Они кричали и показывали пальцами то на коршуна, то на меня. Тем временем хищник, визгливо крича, пошел на второй заход. Кто-то бросился к стене, кто-то, схватив под уздцы своих коней, ослов, быков, кинулся оттаскивать телеги от меня. Даже мой полуживой конек, тревожно заржал, по-молодому встал на дыбы и сбросил меня на землю. Вместе со вторым заходом коршуна в меня полетели мелкие камни вперемешку с гнилыми овощами и яйцами. Вокруг кричали, что я дьявол, сатана. Действительно, я никогда не слышал ни о чем подобном, и поэтому страх полностью охвативший людей вокруг, моего дурацкого мерина, завладел и мной. Я бросился к стене, с разбега больно ударившись о камень, более других выпирающий из кладки. Боль немного привела в чувство. Машинально подумалось откуда у торговцев столько гнилья. Мой несчастный мерин безумно вращая глазами начал ржать, словно это его хотел утащить зловещий коршун. Пришлось подбежать к нему и, взяв под уздцы, отвести к стене. Здесь летящих в нашу сторону камней было как минимум в два раза меньше. Чертову птицу, наконец, подстрелил какой-то рыцарь, и она беззвучно упала вниз прямо к моим ногам. Большую иронию судьбы и представить было сложно: народ с утроенной энергией стал забрасывать нас камнями и помоями. Вскочив на коня и ударив пятками в брюхо, я помчался в сторону перехода. Мерин оказался неглупым парнем, его не пришлось уговаривать уносить копыта. Он несся так, что ветер свистел у меня в ушах. За последние десять минут я пережил так много, что уже совсем не удивился, когда рядом с собой увидел рыцаря, убившего коршуна метким выстрелом из арбалета. Он скакал параллельно мне на гнедом рысаке, который был чуть не на треть выше моего мерина. Выставив назад свой щит так, чтобы уже редкие камни, брошенные мне вслед не достигали цели, рыцарь что-то кричал мне. С перепуга я ничего не слышал и не соображал. Однако, запала моего иноходца хватило не на долго. Проскакав метров пятьсот, он выдохся и перешел на шаг. Благо, разъяренная толпа осталась позади. Крики и камни уже не долетали до нас. Конь странного рыцаря тоже шел рядом. Его седок, постоянно оглядываясь по сторонам на прижившихся и не понимающих что произошло торговцев, что-то выглядывал.
