Юлия Цыпленкова
Волчьи тропы
Глава 4
Дом Идара был совсем не похож на наше логово в лесу, и сам волк все больше напоминал человека, чем оборотня, чьей истинной сутью был зверь. Он чувствовал себя среди людей так же уверенно, как я себя в стае. В какой-то миг мне показалось, что люди и есть настоящая стая для моего избранника. Идар наслаждался их близостью. Радостно улыбался знакомым, махал им рукой, кому-то кланялся, подолгу разговаривал, крепко сжимая мою руку. И если бы не его поддержка, я бы уже металась среди каменных домов и ужасных запахов, ища выход из ловушки. Но близость, голос и запах моего волка держали меня, словно поводок.
– Ты устала, – заметил Идар, когда мы вошли в двери невысокого каменного дома, и я, опустившись на стул с высокой спинкой, растерянно посмотрела на носки туфель, выглядывающие из-под подола.
Ничего не ответив, я стянула с ног туфли, хотела с облегчением выдохнуть, но помешал корсет, вызвав новый приступ жалости к себе. Выходя из лавки с одеждой, я любовалась собой и Идаром. Радовалась своему новому платью, и мир, казалось, наполнился новыми красками.
Теперь же, пройдя долгий путь, переходя от лавки к лавке, выжидая, когда волк поговорит со всеми, кто приветливо раскрывал ему навстречу объятья, я ненавидела все, что было на мне надето, вплоть до платья. Мне ужасно мешало нижнее белье, от чулок чесались ноги, туфли, подобно колодкам, стиснули ступни, привыкшие к свободе и ощущению мягкого ковра из травы. Корсет не давал вздохнуть, а от шпилек разболелась голова. Кроме того, ужасно раздражало разнообразие запахов, а удушающий жар, шедший от нагретых солнцем камней, выводил из себя. Гомон людских голосов, лай собак, ржание лошадей и писк крыс, которые улавливал мой слух, вызывали желание оскалиться и зарычать. Но, подняв глаза на расстроенного Идара, я сумела улыбнуться.
– Совсем немножко устала.
– Мы можем никуда не ходить, – сказал он.
Мой волк столько рассказывал мне про городской парк, про музыкантов, которые играют там без устали, про пруд и лодочки с резными бортами, что мне не хватило духа согласиться с его предложением.
– Я хочу погулять по парку, – соврала я, мечтая лишь о лесе и нашем уютном логове. – И хочу попробовать замороженные сливки. И вкусный лимонад тоже. И конфеты, – уверила я, заранее ненавидя все, что перечислила.
Идар некоторое время смотрел на меня, после кивнул и улыбнулся.
– Тебе понравится в парке.
– Если там нравится тебе, то и мне понравится.
Он опустился на колени, взял в широкие ладони мои ступни и установил их себе на ноги. Сильные пальцы заскользили по щиколоткам, поглаживая и успокаивая мое раздражение.
– После леса город выдержать тяжело, – негромко произнес Идар, продолжая гладить мои ноги. Он заглянул мне в глаза, и дыхание мое замерло. – Лапы волчицы привыкли бегать по траве, а не ходить по душным шумным улицам. Чуткий нос зверя ловит слишком много запахов, уши слышат громкий шум, и это выводит тебя из себя. – Я кивнула и виновато потупилась. – Но ты еще и человек, потому для твоих ножек придумана обувь. Ты женщина, потому для тебя сшили это платье. Ты красавица, которой не нужны украшения, но прическа и наряд еще больше показали твою красоту. Сейчас даже дворянки смотрят на тебя с завистью, а каждого встречного мужчину я готов растерзать за один только короткий взгляд. Я горд моей волчицей: и зверем, и человеком. Если ты скажешь, что хочешь сейчас же вернуться в лес, мы вернемся.
– Лес рядом, – ответила я. – Мы скоро вернемся туда и еще долго не выйдем, потому сегодня я хочу посмотреть все то, о чем ты говорил.
Если мой волк готов отказаться ради меня от того, чего ему так хочется, так почему же я не могу потерпеть еще немного? Я склонилась к Идару, и он поймал мои губы, даря долгий и нежный поцелуй. Мое сердце пело от нежности, мир вновь наполнился красками. Сила, вернувшись, успокоила зверя и оживила усталое тело.
Пока я лежала на узкой кровати, закинув гудящие ноги на спинку, Идар занялся делами в доме, что-то подправил, перенес, передвинул. Я понимала, что все это лишь для того, чтобы дать мне возможность отдохнуть, и была благодарна моему волку за заботу. И когда он вошел в комнату, названную им спальней, я с готовностью встала на ноги и надела туфли. Идар подошел ко мне, некоторое время рассматривал, а после вынул из волос шпильки. Я поймала его руку и прижала ладонью к своей щеке. И все же он не дал волосам желанной свободы и попросив заплести их в косу, после свернул на затылке и вновь закрепил шпильками. Но так было уже легче, и я не стала возражать.
– Идем? – спросил волк, все еще давая мне возможность передумать.
– Идем, – горячо кивнула я, поправила платье и первой направилась на выход.
К городскому парку мы подъехали на коляске, запряженной белоснежной кобылой. Она время от времени фыркала и боязливо поглядывала назад. Зверь всегда почует зверя, особенно, если рядом хищник. Это немного позабавило меня. Уже отходя от коляски, я приподняла правый уголок губ и глухо зарычала. Лошадь заржала и дернулась в сторону от нас, а пробегавшая мимо собачонка зашлась в испуганном лае. Я прикрыла рот ладонью и хихикнула. Идар укоризненно покачал головой, но улыбнулся.
А потом мы вошли в парк. Важный смотритель на входе с пристрастием оглядел нас, но склонил голову и пропустил, пожелав приятной прогулки. Мой волк объяснил, что эти ворота для знати, а такие, как мы, могут попасть в разрешенную для бедняков часть парка через калитку, находящуюся гораздо дальше.
– Лесной Дух, – пробормотала я. – Как же у людей все сложно.
Нет, правда! В стае иные законы. Есть вожак, и его слово – закон. Есть более сильные волки, есть те, кто слабей, но лес для всех один. Нельзя более сильному пройти там, где водится много живности, а слабому бегать по кромке леса, ловя зазевавшегося зайца. Мы едины, мы стая, мы семья! Люди же, разделив себя на богатых и бедных, знатных и незнатных, создали мир, где царят отчуждение, злость и зависть. Они сами заставляют одних желать зла другим. Кто-то въезжает в город через парадные ворота, кто-то – через грязные смердящие нечистотами окраины. Кому-то на входе в парк кланяется смотритель, а кому-то дозволено лишь издалека любоваться нарядными богатеями, сидящими в резных лодочках, которые скользили по глади пруда.
– Идар, – позвала я. Волк обернулся, ожидая моего вопроса. – Скажи, что поднимает одних людей над другими?
– Право рождения, – пояснил он, но я все равно не поняла.
– В чем это право? Или рождение их было особенным? На них нет печати Лесного Духа, они выглядят так же, как Дархим и его жена, только пахнут лучше. Дело в запахе?
Волк рассмеялся, затем любовно провел тыльной стороной ладони по моей щеке и обвел взглядом пространство перед нами.
– Их знатность – это их род, славные предки, благородное воспитание, знание наук, – ответил Идар.
– Не понимаю, – я мотнула головой. – Род – это семья. Отец и мать, дающие потомство, и так повторяется бесконечно. У каждого человека есть род. Да что там, у любой живой твари есть род, идущий из древности, ведь мы все рождаемся по цепи, тянущейся от первого предка. Значит, и у Дархима есть род, и у Селуса, у тебя, у меня. Мы две ветки, слившиеся в один ствол, и наши дети продолжат наш род. Они, – я указала на нарядных людей, – не тянутся с одного ствола, это также сплетение разных ветвей, дающие побеги, расходящиеся дальше и дальше. Но разве это ставит их выше тебя или Гадара? Разве склонишь ты голову перед вон тем господином? – я указала пальцем на мужчину в смешной высокой шляпе с тростью.
Идар тут же перехватил мою руку и покачал головой.
– Указывать пальцами неприлично, – сказал он, но тоже взглянул на господина. – Да, я склонюсь перед ним, потому что его право рождения ставит его выше меня. Это человеческие законы, Айна…
– Но это неправильно! – воскликнула я. – Гадар никогда бы не склонился!
На нас обернулись несколько гуляющих пар. Мой волк, сжал мою ладонь и спешно повел вглубь парка.
– Ты же волк, Идар, – продолжала я. – Ты зверь! Как можешь ты, имея силу вожака, склоняться перед тщедушным цыпленком в смешной шляпе? Разве он смог бы встать против двух сильнейших самцов и выстоять, выгрызая свое право на обладание желанной волчицей? Да он же и тени ночной испугается…
– Тс-с-с, – вдруг зашипел Идар. – Ты нарушаешь сейчас не только человеческие правила, но и закон всех стай, открывая своими словами свою суть.
Замолчав, я опустила голову и признала его правоту. Но меня так сильно возмутили слова моего волка! Закон стаи – это закон силы, а оборотень признает человеческие законы. Занятая своими мыслями, я не заметила, как Идар подвел меня к маленькой тележке, которую вез невысокий человек в белом фартуке и белых нарукавниках. Он откинул крышку с ящика на тележке и достал оттуда маленький стаканчик, холодный на ощупь.
– Это и есть замороженные сливки, – пояснил мне Идар, протягивая маленькую ложечку. – Посыпаны орехами и цукатами. Попробуй, тебе понравится.
Я поднесла стаканчик к лицу, опасливо потянула носом и хотела лизнуть, но волк отрицательно качнул головой и указал взглядом на ложку. Я послушно подцепила сливки и отправила ложку в рот. Холодный кусочек быстро таял на языке, даря ощущение сладости. Одобрительно кивнув, я зачерпнула побольше, подумала и еще добавила сливок. После сунула в рот и замычала от противного ощущения холода, ударившего в нос и в виски. Заломило зубы, и я спешно выплюнула отвратительную пищу.
– Айна, – Идар рассмеялся, глядя, как я мотаю головой. – Нужно есть маленькими порциями, глупышка.
– На, забери, – обиженная, я сунула ему стаканчик. – Это ужасная еда.
– Лакомство, любимая, это лакомство, а лакомиться надо не спеша, смакуя то, что ты ешь, – с добродушной насмешкой поучал волк, уводя меня подальше от аллеи, где гулял продавец замороженной гадости, и где опять на нас смотрели с осуждением и подозрением.
Мой волк привел меня к пруду, где человек в форме мышиного цвета хотел помочь мне сесть в лодку, но Идар перехватил его руку и оттеснил. И лодку от берега он тоже оттолкнул сам. После запрыгнул в нее, и мы заскользили по водной глади, все больше удаляясь от берега. Теперь нас никто не слышал, и можно было возобновить разговор, но отчего-то не хотелось нарушать тишины. Наклонившись, я опустила пальцы в воду, прикрыла глаза и слушала, как поскрипывают в уключинах весла, как тихо шелестит вода, касаясь деревянных бортов. Душа наполнилась покоем, будто мы вернулись в лес, и осталось только чувство нашего единения с Идаром.
– Моя любимая, – услышала я приглушенный голос волка, открыла глаза и встретилась с его проникновенным взглядом.
Улыбнувшись ему в ответ, я вытащила надоевшие шпильки из волос, распустила косу и тряхнула волосами. Затем сняла одну туфлю и, размахнувшись, запустила ее подальше, а следом улетела и вторая под смех моего волка. Оглядевшись, я задрала подол и проделала то же самое с чулками. Из груди Идара вырвалось довольное урчание. Его взгляд остановился на моих обнаженных коленях, ноздри затрепетали, ловя запах кожи, и лодка повернула к маленькому островку, притаившемуся среди камышей.
Первой выбравшись на остров, я с наслаждением ощутила босыми ступнями мягкость и прохладу травы. Идар закрепил лодку и, поймав меня, вжал всем телом в древесный ствол. Пальцы одной его руки зарылись мне в волосы, а вторая потянула подол платья вверх. Волк с упоением целовал меня, время от времени прерываясь на ругань. Он поминал нехорошими словами мои юбки и свои брюки. Я смеялась, слушая его, отвечала на жаркие быстрые ласки и лишь на мгновение оторвалась от своего избранника, чтобы спросить:
– А если твои дорогие люди заметят?
– Плевать, – ответил он. – Все равно в лес возвращаемся. Пусть хоть с позором из парка выгоняют.
И мир перестал существовать…
На берег я возвращалась без туфель, чулок и панталон. Волосы свободными волнами струились по плечам, а сюртук Идара так и остался валяться на островке, забытый и ненужный. Волк позволил человеку в форме подтянуть лодку к берегу, подхватил меня на руки и вынес на берег, так и не поставив на землю. Казалось, ему по-прежнему все равно, что о нас подумают и что скажут.
Он нес меня по аллеям, а я не сводила с него сияющего взгляда. Лесной Дух, неужели ты отмерил нам счастья за всю стаю?! Безграничного, искрящегося, всепоглощающего счастья! От мысли, что скоро мы сможем скинуть тряпичные оковы и вернуться к своему истинному облику, сердце пускалось вскачь. Город исчезнет, и останемся только мы: я и мой избранник!
– Что за чудо?
От того, как напряглись мышцы волка, я вздрогнула, мгновенно ощутив тревогу. Идар остановился, и я посмотрела вперед. Перед нами стоял высокий человек. У него было красивое, но почему-то неприятное лицо.
– Солнышко в руках простого стража. Как интересно, – продолжил мужчина, подходя ближе.
Руки Идара сжались сильнее, почти делая больно. Он пристально взирал на человека, не сводившего с меня взгляда.
– Это твоя хозяйка, Идар? – спросил незнакомец, останавливаясь так близко, что я чихнула от терпкого запаха его одеколона. Мы сегодня были в парфюмерной лавке, и я сбежала оттуда из-за въедливых ароматов. – Какая прелесть, – тут же отреагировал незнакомец. – Позвольте представиться, госпожа, князь…
– Она моя жена, – неожиданно враждебно отозвался волк. – Ей ни к чему знать ваше имя, высокородный князь. Мы уходим.
Но мужчина не сдвинулся с места. Теперь он рассматривал меня более нагло. Идар сделал шаг в сторону, но князь опять преградил ему путь.
– Что угодно высокородному князю? – ровно спросил волк, но я уже чувствовала, как в его груди зарождается волчий рык, видела, что на человека уже смотрит зверь.
– Ух, какой злой, – рассмеялся князь. – Оставь, Идар. Что было в прошлом, то в прошлом и осталось. Я даже никому не скажу, что простолюдин и его жена гуляют в благородной части парка. Так как же зовут эту прелесть, чьи волосы своей яркостью затмевают даже солнечный свет?
Это было невыносимо! Человек смел указывать волку! Не простому волку – вожаку, пусть и не имевшему стаи. Выдержка моего избранника была просто потрясающей, но я не обладала ею. Заерзав на руках Идара, я хотела встать на землю, но волк не позволил.
– Как твое имя, милое дитя? – переключился на меня князь.
– Если мой муж пожелает, он назовет его, – гордо ответила я.
– Даже так, – изломил бровь незнакомец. – А он не пожелает. Очень жаль. Придется узнать самому.
И волк зарычал, глухо, предупреждающе, словно человек заступил за грань его территории. Князь не услышал, но услышала я, с еще большим беспокойством взглянув на Идара.
– Мы уходим, – отчеканил он и добавил с угрозой: – Не суйся к нам.
Князь отступил в сторону, на губах его застыла неприятная усмешка, я увидела ее, когда обернулась назад. Заметив мой взгляд, мужчина насмешливо поклонился и послал мне воздушный поцелуй. Я тут же отвернулась, больше не желая рассматривать нехорошего человека.
Город мы покинули сразу, как только вышли из парка, даже не заходя в дом Идара, чтобы забрать покупки.
Глава 5
О отец наш, Лесной Дух, нет мудрости более великой, чем твоя. Как же верно ты рассудил, когда подарил зверолюдям свои леса, наполненные свободой, а не загнал их в душные и шумные города, где невозможно вдохнуть полной грудью. И как же нелепо смотрелись бы гордые волки на этих маленьких улочках, среди каменных домов и чугунных оград. Правила и условности, в которые загнали себя люди, так далеки от наших законов. Они чужды и непонятны зверю.
Никогда я не смогу склонить голову перед слабым лишь потому, что он имеет каких-то особенных предков. Как никогда не смогу понять, почему одним нельзя делать то, что позволено другим. О нет, Лесной Дух, мне ближе, родней и понятней твои помыслы. И никогда город не сможет заменить мне воли, когда я могу опуститься на четыре лапы, вдохнуть ароматы, наполняющие воздух, и мчаться за своим вожаком, признавая лишь его право сильнейшего.
Наше возвращение из города стало лучшим событием за день. Стоило лишь переступить грань, разделяющую пыльную, нагретую солнцем дорогу и изумрудную прохладу леса, как я потребовала расстегнуть мне платье. И когда тряпичные оковы упали на землю, я взглянула на Идара благодарными глазами, улыбнулась и отпустила Первородную Силу, принимая истинное обличие.
Вскоре уже не человек, а рыжая волчица смертельно опасная, стремительная и безумно красивая носилась вокруг высокого беловолосого мужчины, от души хохотавшего над щенячьим весельем опасного зверя. Я мчалась вглубь леса, после возвращалась, подкрадывалась к Идару со спины и страшно рычала, пугая его. Или прихватывала за ноги. Мой волк делал вид, что не заметил моего приближения, и притворно охал, восхищаясь своей волчицей.
Не выдержав переполнявших меня чувств, я вскочила на задние лапы, положила передние ему на грудь, склонила голову набок и лизнула подбородок. Идар весело сверкнул глазами и звонко поцеловал меня в нос. Я тут же зафыркала: фу-фу, глупости какие, фу. Он рассмеялся, поднял упавшую на траву одежду, и мы продолжили путь.
Мне так хотелось, чтобы мой волк бежал рядом, но он нес глупые человеческие тряпки и не желал бросать их. Лишь оставив мои обновки в логове, он разделся сам, вышел ко мне и выпустил на волю звериную суть. Но стоило волку принять истинный облик, как он замер, принюхался и враждебно заворчал. Шерсть на белоснежном загривке вздыбилась, и волк, метнувшись назад в логово, обнюхал его.
Теперь я заметила то, что упустила из-за опьянения свободой. Здесь был чужак, его запах казался смутно знакомым, сразу вызывая воспоминание о моей стае. Сообразив, что это кто-то из бывших сородичей, я немного успокоилась, а вот Идар нет. Он выскочил из логова, уткнулся носом в землю и, воинственно порыкивая и скалясь, побежал по следу.
Я пристроилась за ним, бежала, принюхиваясь больше к воздуху, чем к следам, и пыталась понять, кто же посетил нас. Наверное, кто-то из наших волков просто хотел навестить, узнать, как мы живем. Прошло еще слишком мало времени, чтобы стая забыла обо мне. По сути, я не была изгнана, а ушла за своим избранником, потому оставалась своей для волков в поселении. Там остались мои родители и брат. И пусть брат сейчас так же, как и я, купается в безудержном счастье от обретения пары, он мог вспомнить обо мне. Хотя нет, тогда бы я уловила запах и его волчицы.
Идар ушел вперед, а я села на задние лапы, раздумывая. Нет, это не были мои родные, уж их запах я бы узнала сразу. А этот щекотал нос, немного раздражал, но больше тем, что я не могла вспомнить его владельца. Почему? Любопытно… Фыркнув, я подскочила на лапы и поспешила за своим волком.
Он уже почти добрался до неширокой речки, протекавшей через лес, она стала границей нашей территории. Добежав, Идар заметался по берегу, после переплыл речушку и метался уже на той стороне, то скуля, то порыкивая. Я снова села на задние лапы и внимательно следила за волком, понимая, что он потерял след и теперь злится. Тот, кто приходил, пока нас не было, ушел по воде, спрятав свой запах. Это заставляло насторожиться. Зачем прятать свой след, если ты приходил с добрыми намерениями?
Идар вернулся ко мне и, остановившись напротив, посмотрел внимательным взглядом желтых глаз. Я вернула свой человеческий облик, волк последовал моему примеру. И как только встал на ноги, протянул ко мне руки. Я шагнула к нему, обняла за мощную шею и прижалась всем телом.
– Это кто-то из моей стаи, но я не могу понять, кто это был, – произнесла я, потершись щекой о грудь Идара. – Это так странно.
– Я тоже не могу до конца опознать, – признался мой волк. – Знаю только, что меня охватывает бешенство от этого запаха. В твоей стае злить меня могут только два волка.
– Ори или Ран? – я удивленно приподняла брови. – Рану Гадар не позволит покинуть стаю. Скорее запрет его, пока голова не остынет. А Ори… Он не сын вожака и не будущий вожак, хоть почти и не уступает Гадару по силе. Мог добежать до нас.
– Или один, или второй, – уверенно ответил Идар. – Запах пытались отбить, потому мы не можем узнать его. И вода. Друг не будет прятаться за измененным запахом и водой. Ты теперь всегда будешь со мной.
– Я и так всегда с тобой, – улыбнулась я. – Я без тебя не могу.
– Как и я без тебя.
Взгляд волка потеплел, и он коснулся моих губ. Я взглянула ему в глаза, захлебнулась нежностью, которой они были наполнены, счастливо вздохнула и опустила ресницы, пряча свое счастье от всего мира.
– Айна, – негромко позвал меня Идар.
Освободившись от его объятий, я сделала шаг назад.
– Айна…
Еще шаг назад.
– Айна.
Подняла взгляд на волка и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Идар внимательно следил за мной, и его глаза были вновь наполнены желанием.
– Айна…
Но я сделала еще шаг назад и отпустила Силу.
– Айна!
Рыжая волчица упала брюхом на землю, махнула хвостом и преданно уставилась на беловолосого человека, с гневом взирающего на нее. Голова набок, открытая пасть, язык, высунутый наружу, – сама наивность. Как ты можешь на меня сердиться? Ну вот как? Идар усмехнулся, подходя ко мне, лишь покачал головой и вновь улыбнулся. Я позволила ему приблизиться, протянуть к себе руку, но как только пальцы волка коснулись моей шкуры, взвилась, как разжавшаяся пружина, и, отскочив в сторону, нагло посмотрела на мужчину.
Идар снова направился в мою сторону, только теперь его глаза стали хитрыми, и это заставило насторожиться. Что-то задумал… Нет, ну задумал же! Замерев гордым рыжим изваянием, я позволила приблизиться к себе, готовая сорваться с места в любой момент. Ко мне протянулись мужские руки, я отпрянула в сторону, но тут же оказалась схваченной за холку: Идар предугадал направление моего нового прыжка. Возмущенно рыкнув, я попыталась освободиться, но горячие ладони перехватили мою голову, и волк, зная, как это раздражает, опять поцеловал меня в замечательный черный мокрый нос. Гадость какая! Фу-фу-фу, р-р-р!!! Плохой волк, плохой!
Идар расхохотался и отпустил меня из захвата. Отбежав подальше, я вздыбила шерсть и оскалилась, хвастаясь острыми зубками. Вот, вот, на, любуйся, а это еще и укусить может. Не испугался, вот нисколько, ни капельки. Грозно рыкнув, я прыгнула в его сторону, припала на передние лапы и снова махнула хвостом. Идар склонил голову к плечу, с интересом наблюдая за мной. Ах, вот так, да? Да?! Да! Ну тогда…
Развернувшись к нему задом, дернула задней лапой, потом второй и, полуобернувшись, полюбовалась комьями земли, летевшими в волка. После этого неспешной рысцой направилась к деревьям, все такая же гордая, рыжая и опасная… даже сзади. До меня донесся короткий смешок, а потом Идар сделал ЭТО! Мне даже показалось, что я ослышалась. Но ЭТО повторилось, заставив меня возмущенно зарычать. Идар подзывал меня свистом! Меня! Свистом! Очень, очень-очень плохой волк!
– Айна! – крикнул он вслед исчезающей среди деревьев волчице. – Айна!
– Р-р-р, – ответила я, уже скрывшись из вида.
Вскоре позади хрустнула ветка. Я знала, что за мной бежит серебристый зверь, довольно осклабилась и прибавила в скорости. Однако волк был не сильно настроен на игры. Он пронесся надо мной в длинном прыжке, вынудив бестолково заскрести лапами в попытке не врезаться в него, и я полетела кубарем, испугано взвизгнув. Идар развернулся, расставил передние лапы и грозно рыкнул на меня. Перевернувшись на брюхо, я прижала уши к голове и с удивлением взирала на своего самца, который сейчас злился, и в его гневе не было ни капли веселья и игры.
Удостоверившись, что я больше никуда не бегу, волк вернул себе человеческий облик. Он подошел ко мне, скрестил руки на груди и покачал головой.
– Ты ведешь себя неразумно. Я велел никуда не отходить от меня. – Заискивающе махнув хвостом, я положила голову ему на ногу, продолжая поглядывать вверх. – Ты же позволяешь себе беспечность, когда мы даже не можем определить, кто был в нашем логове. В логове, Айна! – Я заскулила и опустила глаза. – А если на тебя нападут?
На меня?! Так нет же угрозы, я ее не чувствую, совсем. Скорее любопытство того, кто ходил по нашей земле. Моя шерсть не вздыбливается, значит, был свой. А какая угроза от своего? Собственные сомнения я выразила во взгляде.
– Ты моя!
А кто спорит? Я не спорю, ни капельки.
– И я запрещаю тебе видеться с тем, кто был здесь.
Так я и не собиралась, честное волчье! Зачем ты ругаешь меня? Лучше погладь, заройся пальцами в рыжую шерсть, почеши за ухом… Да-да, я тебе разрешаю это сделать, потому что тебе я могу разрешить абсолютно все, только не ругай меня.
– Бог Земной! Айна, ты ведешь себя, как глупый волчонок! Твоя звериная часть не хочет взрослеть. Тогда стань человеком и задумайся о том, что здесь был чужак.
А вот это уже обидно. Я взрослая волчица, на своей территории, и я не чувствую угрозы. Рядом со мной мой избранник, которому я верю, как себе, но он почему-то вдруг перестал верить мне.
– Ну что ты смотришь на меня так обиженно? Да, я считаю, что ты все еще малышка, и мне это нравится. Но приходит время, когда нужно забыть о щенячьих играх и стать серьезней. Я велел не уходить, но ты ослушалась. Ты не можешь не понимать, что неподчинение выводит меня из себя, даже если передо мной ты. Айна, я не хочу злиться на тебя, мне от этого плохо. Будь умней, прошу тебя.
Умней? Умней?! То есть я глупая, да? Да как тебе не совестно?!
– И помни: я запретил подходить к тому, кто был здесь. Не разговаривать в человеческой личине, и не носиться, затевая игры, когда будешь зверем. А его я все равно выслежу и задам такую трепку, что этот волк забудет сюда дорогу. Моя волчица! Мой выбор!
Последние слова утонули в яростном рыке, став почти неразличимыми. Внутренности свернуло жгутом от силы, зазвучавшей в волчьем реве. Надо мной стоял вожак сильнее Гадара, сильнее любого известного мне волка. И я вдруг поняла, что Идар ревнует. Но зачем? Как я могу смотреть на кого-то еще, когда у меня есть он? Разве можно найти самца лучше? Мне достался лучший!
– Ты меня поняла? – подавляя своей волей, спросил волк.
Я все поняла, только не надо этого делать! Так навязывают волю ослушавшимся, провинившимся, бунтующим. Но я же не противлюсь тебе! Ты не мог не пойти за мной, мы оба это знаем. Зачем ты ругаешь меня, зачем наказываешь? Словно опомнившись, Идар опустился на колени, взял в ладони мою голову и заглянул в глаза.
– Ты испугалась? – наконец зарывшись пальцами в шерсть, тихо спросил он. – Я не хотел тебя пугать.
Я жалобно заскулила и лизнула его в нос.
– Фу, – фыркнул волк, повторяя за мной, я снова лизнула его. Из вредности. Он негромко рассмеялся и прижал к своей груди. – Никому не отдам.
– Р-р, – отозвалась я. Глупость какая, ведь сама никуда не уйду. Только не дави на меня больше, я и так знаю, что ты больше и сильнее.
Идар подхватил меня и поднялся на ноги. Я возмущенно задергалась. Это что еще за новости? Рыжую опасность тащить на руках, как какую-нибудь ярку? Нет и нет!
– В следующий раз будешь слушаться, – назидательно произнес Идар, так и не отпустив меня из рук.
Я порычала на него, затем вздохнула и затихла, решив, что в лапах правды нет. Если хочет, пускай несет. Уже у логова Идар поставил меня на землю, и велел:
– Стань человеком.
Уговорил! Зверю возиться в доме не особо-то удобно. Да вообще никак. Вскоре я уже натянула свое привычное платье, расчесала волосы и вновь собрала их в тугую косу. Закинула ее на плечо и вышла из логова. Идара нигде не было. Странно… Я тревожно огляделась.
– Идар! Идар!!!
Послышался хруст веток, и ко мне выскочил мой волк. Его снедало терпение, и об этом ясно говорили глаза.
– Ты куда? Ты же не хотел, чтобы я оставалась одна.
Волк рыкнул и мотнул головой в ту сторону, куда исчез чужак, который у меня никак не хотел восприниматься чужаком. Он был своим, и все!
– А я?
Волк вернулся к логову и указал взглядом на дверь. Ясно: хочет, чтобы я заперлась. Идар опять отбежал, но обернулся и угрожающе зарычал.
– Закрываюсь, закрываюсь, – проворчала я.
И снова рык.
– И обращаться не буду!
Очередной рык.
– И не выйду из логова. И дверей не открою – только тебе. И говорить ни с кем не буду.
Удовлетворенный Идар дождался, пока я закроюсь, еще некоторое время смотрел на дверь, а после направился на свои поиски.
– Только быстрей возвращайся! – прокричала я через окошко. – Мне плохо без тебя.
– У-у, – прилетел ответ. Волк, как и я, уже тяготился разлукой, но считал нужным найти незваного гостя и наказать за вторжение.
Сейчас Идар посчитал поиски более важным делом, чем любование мной. Тоже понятно. Пришелец, позволивший себе столь наглое поведение, пусть и не показавший враждебности, должен быть наказан сразу, иначе потом станет смелей и нахальней. Не имея стаи, Идару пришлось выбирать: сидеть рядом со мной, охраняя, или уйти. Он выбрал второе. Мне оставалось лишь принять его решение, и я приняла.
Чтобы отвлечься, я занялась домашним хозяйством, но взгляд то и дело скользил к окну. Потом не выдержала и позвала, как делала это всегда, когда волк пытался оторваться от меня:
– Идар…
Но чуда не произошло. В этот раз он ушел на самом деле. Тяжело вздохнув, я принялась за готовку, думая о нашем походе в город. Нет, я не вспоминала сам город, даже мысли не возникло, чтобы вернуться туда. Просто хотелось думать о моем волке. Я вспоминала, как он разговаривал с Селусом, как мы сидели за столом у Дархима, и Идар склонил голову, слушая человеческую молитву. И его горделивую улыбку, когда он вел меня по улицам. И как смеялся, когда я отплевывалась от замороженных сливок. А потом лодку, остров…
Улыбка сама собой скользнула на губы при мысли, каким мой волк бывает горячим. Низ живота свело сладкой судорогой.
– Идар, – снова позвала я, но он все еще не вернулся.
И как у него получается так долго быть одному? Мне уже тяжело: хоть вой, хоть плачь, хоть на стену лезь, хоть следом бросайся. Но я же не волчонок, в самом деле! Если Идар может без меня, то и я смогу без него. Он так решил, значит, я должна принять. Горестно вздохнув, я села на стул и огляделась. Взгляд сам собой нашел корсет и зеленое платье.
Некоторое время я рассматривала человеческую одежду, и мне пришла в голову одна мысль. Раз уж моему волку так нравятся людские выдумки, то сделаю ему приятное: помучаюсь еще немного. Найдя свою идею замечательной, я вдохновенно взялась за дело. И вот что я обнаружила: корсет – отличное лекарство от тоски и скуки. Пока я сражалась с этим чудовищным порождением человеческой изобретательности, пытаясь затянуть шнуровку на спине, поняла главное: время бежит так быстро, что я не успеваю впасть в панику из-за отсутствия Идара. Даже больше! Я о самом Идаре вспомнила только для того, чтобы обвинить его в любви к коварным созданиям – конечно, к людям.
