Юлия Еленина
Паутина Фрейда
ГЛАВА 10 Ярослав
Никогда не опаздывал, но сейчас уже пять минут десятого, а я только въезжаю на парковку. Ирина успела позвонить и обеспокоенно спросить, не случилось ли чего. Случилось, блядь. Я так увлекся созерцанием лица с медовыми глазами в файлах, которые вчера получил, что не заметил, как остыл кофе и как время ускорило свой бег. Она меня как будто гипнотизировала даже с фотографии.
Чертова сука! Она стала занимать слишком много места в моей голове.
Стеклянные двери распахнулись, и я, игнорируя лифт, направился к лестнице. В приемной пахло кофе и слегка Ириниными духами. Странно, я раньше этого не замечал. С каких пор запахи стали моим фетишем?
– Ярослав Владимирович, – заметила меня секретарь и поднялась с кресла, – доброе утро.
– Здравствуйте, – кивнул я. – Можно мне кофе, черный и крепкий.
– Пара минут, – подошла она к кофемашине. – Корицу добавить?
Запахи приемной тут же ушли, а я снова почувствовал тот самый запах с примесью восточных пряностей.
– Нет! – ответил довольно резко и хлопнул дверью кабинета.
Это уже какое-то наваждение. Что мне теперь – отказаться от восточных кухонь, приправ, чтобы не думать о Сивцовой? Полное дерьмо!
Ирина открыла дверь, предварительно два раза постучав, и поставила передо мной чашку кофе со словами:
– В приемной Игорь Валентинович.
– Пусть заходит. И отправьте мне на электронку список встреч на сегодня.
– На сегодня встреч нет, Ярослав Владимирович.
Отлично, голова с самого утра работает плохо, а уж общаться с людьми вообще желания нет.
– Доброе утро! – сказал Игорь, закрывая дверь, когда Ирина пригласила его в кабинет. – Я подумал над вашей вчерашней просьбой.
– Ты о Закамском? – догадался я.
– Да, думаю, что смогу все устроить.
– Отлично.
Игорь бросил мне на стол папку и заметил:
– Выбор, конечно, хорош, но я все равно не понимаю, зачем для такого объекта Закамский. Я свяжусь с его фирмой, чтобы обговорить детали.
– Не надо, я буду с ним работать напрямую.
У моего начальника отдела по материально-техническому снабжению брови удивленно поползли вверх, но спорить он не стал. Блядь, вот и на хрен мне это надо?
До обеда я подписал несколько документов, сделал два звонка, вот только работа не отвлекала. Так глубоко засели эти медовые глаза, этот восточный запах. И черт знает, что с этим делать. Нет, так дело не пойдет…
Нажал на кнопку селектора и сразу же услышал голос секретаря:
– Да, Ярослав Владимирович?
– Ирина, я уезжаю по делам. Заберешь документы со стола и отправишь по нужным адресам.
– Хорошо.
На выходе из здания я получил сообщение с адресом. Наконец-то! Уже думал, что не дождусь. Отправив в ответ, что буду через двадцать минут, сел в машину и поехал на окраину города. Конспиратор хренов.
Дешевая кафешка, которая вряд ли привлекала кого-то, кроме дальнобойщиков, была почти пустой. Деревянные столы, местами сбитые на углах, с надписями, как на школьных партах, заляпанные жалюзи на окнах, липкий пол. И куда только санстанция смотрит?
Зато человека, с которым я встречался, обстановка ничуть не смущала. Он уплетал за обе щеки что-то, по цвету напоминавшее борщ, но отвратительно пахнувшее. Я поморщился, присаживаясь напротив, и попросил:
– Убери эту гадость, меня сейчас стошнит.
Коротаев усмехнулся и, вытершись бумажной салфеткой, с укором сказал:
– Зарплата мента не позволяет ходить по дорогим ресторанам, а дома я могу позволить себе лишь яичницу и пельмени.
– Тех денег, что я тебе дал, должно хватить на ежедневный обед в нормальном кафе в течение года.
– Кстати, – Коротаев сделал драматическую паузу, откинувшись на стуле, – не помешала бы надбавка, я огромную работу проделал.
– Докладывай, а там я сам решу, стоит твоя работа премии или нет.
Георгий Иванович был не самым милым типом, но удостоверение следака в кармане давало ему определенные полномочия, которыми он и пользовался, стараясь заработать. За это его винить не стоило – каждый выживает как умеет. По сути, мы просто заключили сделку, которой оба должны остаться довольны. Взяток я ему не предлагал, просто дополнительный заработок.
– Значит, так-с… Я проверил все ломбарды в городе. Заметьте, в городе, – поднял он вверх указательный палец, набивая цену, – но кольцо вашей жены нигде не засветилось. Выписка с банковского счета, к которому привязана карта, что вы мне предоставили, дала относительное представление о ее последних передвижениях. Алиса Геннадьевна заправила машину, – достал Коротаев смартфон и показал место на карте, – вот здесь, потом сняла наличные в банкомате в этом здании. И это последняя операция по карте. Видеозаписи у охраны не сохранились, так что узнать, долго ли она там пробыла, я не смог. Пока не было времени обойти все конторы в том здании, но я постараюсь, хотя по истечении двух месяцев вряд ли кто-то ее вспомнит, там сотни людей ежедневно.
– Тогда работай, – немного раздраженно сказал я, не понимая, зачем меня выдернули на эту встречу. – А потом уже поговорим о дополнительной оплате.
Неэффективная встреча – только потерянное время. Но Коротаева можно понять, он рассчитывал, что я раскошелюсь прямо здесь. Нет уж, аванса ему хватит, а остальное будем смотреть по факту. Заслужит он еще бабки или нет.
Дороги в городе были пустыми, поэтому до дома я добрался быстро. Переоделся в спортивный костюм и снова покинул дом.
Есть способ выпустить пар. Может, и эту суку из башки выброшу. Боксерский мешок, удары, ни одной мысли в голове – то, что надо.
Небольшой спортзал, конечно, не элитные фитнес центры, рекламу которых можно встретить на каждом углу, но этим он мне и нравился. Ценник меня волновал мало, больше беспокоила возможность встретить кого-то из знакомых. Сходил я пару раз в разрекламированные заведения и больше уделял времени светским беседам и рабочим вопросам. А хотелось просто расслабиться.
Вот я и нашел маленький зал, где вероятность подобных встреч сводилась к нулю. Знакомая девушка мне улыбнулась, сказав:
– Давно вас не было видно.
– Дела, – ответил я, принимая ключ от шкафчика.
В раздевалке никого не было, что неудивительно. В такое время, в рабочий день – не зря я не ждал до вечера, было бы больше людей. В тренажерном зале два человека: дама необъятных размеров, которая пыталась качать пресс, и молодой парень, совсем дохленький. Я прошел мимо тренажеров и повернул к небольшой комнате.
Здесь было два боксерских мешка, но я не думаю, что кто-то, кроме меня, вообще сюда заходил. Всегда было пусто. Но не сегодня…
Я услышал удары прежде, чем рассмотрел миниатюрную фигуру. Освещение здесь, в отличие от основного зала, было не очень, но в первую очередь я оценил задницу девушки, которая с каким-то остервенением наносила удары. Но удары были четкими, правильными – она не впервые молотит мешок. Но задница у нее… Да, что надо в этих обтягивающих леггинсах.
Может, снять ее на вечерок? А что, тоже хороший способ выпустить пар.
Я взял эластичные бинты и начал обматывать руки, прикидывая, как лучше подкатить к девчонке с шикарной задницей. Она, видимо, услышала что-то, потому что обернулась, и мы одновременно выдохнули:
– Блядь!
ГЛАВА 11 Ярослав
Если бы она не выматерилась вместе со мной, то я бы решил, что обознался. Не зря же за последний год зрение упало, да и галлюцинации возможны, учитывая, что эта баба занимала последние сутки всю мою голову.
Но это была она, только непохожая на себя вчерашнюю. Сейчас это была не офисная леди. Пока она стояла ко мне спиной, я успел рассмотреть не только аппетитный зад, но и небрежно собранный на макушке хвост, выбритый фигурно затылок, выступающую из-под бретельки татуировку на лопатке. Наверное, поэтому даже и не мог подумать, что это та самая женщина, которая вчера пришла с непроницаемым лицом в мой дом, со всей своей долбанной профессиональной выдержкой.
Сейчас она смотрела на меня, не скрывая удивления. И, черт возьми, я хотел подойти ближе, чтобы увидеть, как ее медовые глаза снова меняют цвет.
Но даже в этом тусклом свете, который даже не доходил до углов комнаты, я увидел, как по ее виску покатилась капля пота. Меня так увлекло это зрелище, что я проследил ее путь по щеке, а потом блеск исчез в полумраке между лицом и шеей, прямо на том месте, где виднелся синяк. Пара секунд – и на ключице снова капля, уже больше, смешавшаяся с другой. Она впиталась в футболку, как раз на часто вздымающейся груди…
– Ярослав Владимирович, – ее голос резанул раскаленный воздух, который от интонации почти заискрился, – вы меня преследуете?
Она говорила спокойно, почти равнодушно. Почти…
– Больно ты мне нужна, – сказал я, начав обматывать вторую руку, только бы не пялиться на ее сиськи и зад, обтянутые тонкой тканью.
Что сделала она? Сука, она меня взбесила! Сделала вид, что меня здесь нет, и продолжила дубасить мешок.
Когда я только начал заниматься бизнесом, Алиса меня заставила меня сходить на пару тренингов и прочитать несколько книг по психологии менеджмента. Может, я и не такой профи, как эта чертова психологиня, но помню, что игнорирование – один из способов влияния. Поражает самооценку человека, а мою самооценку трогать не стоило.
Но все равно больше привлекали внимание ее движения. Она двигалась грациозно, но в то же время с неприсущей для ее комплекции силой. Как пантера. Хотя нет, ей бы больше сравнение с пумой подошло.
Но все равно меня задело, поэтому я, не задумываясь, выпалил:
– Дина Анатольевна, спарринг?
Она придержала мешок руками и снова повернулась, сдув с лица выбившуюся из хвоста прядь.
– Вы шутите?
– Ну… – усмехнулся я, стараясь ее разозлить, – если ты мужу объяснила прошлые синяки, то и новые сможешь.
Пришло время уложить ее на лопатки. Я хотел сделать это фигурально, но, видимо, получится буквально. Мне нравилась эта игра под названием «Вчера ничего не было». Умело держится – достойный противник.
Она начала подходить ко мне, медленно, так, что я не понимал, кто здесь хищник. Блядь, опять запах… У нее запас этой отравы, что ли?
И я не понимал, какая ее личина настоящая. Вчерашняя или вот эта, дикая.
– Ярослав Владимирович, вы еще не готовы.
– Две минуты, – продолжил я наматывать бинт.
Она сняла перчатки и подошла к импровизированному месту нашего будущего спарринга. Здесь были только два мата, лежавшие рядом друг с другом. И мы.
– Какие правила? – спросил я, сбросив кроссовки и ступив на мягкую поверхность.
– Не думала, что вы им следуете, – усмехнулась она, напрягшись, когда я оказался рядом.
– Тогда без правил.
– Без правил.
Возможно, это было смешно – спарринг с женщиной, которая на голову ниже меня, да еще с комплекцией подростка. Только внешность обманчива.
Ее первый удар я почти пропустил – он просвистел всего в миллиметре от подбородка. И я сам не понял, как в последнюю минуту увернулся. Даже догадываюсь, в какое место она целилась. Мстительная сучка.
Я нацелился ей в плечо, но удар был блокирован, а сама она, резко повернувшись, ударила мне ребром ладони, кажется, в печень и оказалась за моей спиной. Дезориентация. Что ж, неплохо. Только со мной этот номер не пройдет.
Развернувшись, я перехватил руку, которой она готовилась нанести удар, и заломил за спину, нагнув своего… спарринг-партнера. Смешно до жути звучит. Ну и что теперь?
У нее был один выход, только я не думал, что она им воспользуется. Надо было сильнее сжать руку. Она ногой подцепила меня под коленную чашечку и, пока мы падали на маты, успела повернуться.
Блядь, я оказался прямо на ней. Лицом к лицу. Я снова чувствую ее соски, только теперь вместе с бешено бьющимся сердцем ближе к левой стороне. А как она смотрит, упираясь руками в мои плечи.
Я расслабился, а не стоило. Эта миниатюрная кукла перекинула меня назад, через свою голову. Только я вовремя сообразил насчет ее маневра и потянул легкое тело за собой. Она оказалась прямо на мне. Блядь, прямо на моем члене.
– Сдаешься? – спросил я.
– И не подумаю, – ответила она так, как будто я посягнул на ее девичью честь, от которой явно уже ничего не осталось.
Отлично! На другое и не рассчитывал. Она почувствовала, как я расслабился, и на секунду замешкалась. Мне хватило. Я снова уложил ее на лопатки, наткнувшись на озлобленный взгляд. Так-то, всегда будь начеку.
Сопротивляется. Попыталась врезать, но одной моей ладони хватило, чтобы зажать ее руки над головой. Теперь брыкается. Нет уж, я зажал ее бедра и наклонился к самому лицу:
– Теперь сдаешься?
– Никогда.
Упрямая сучка.
Мне какая-то хрень ударила в голову, и я ее поцеловал. Нет, не просто поцеловал, жестко вторгся в ее рот, прикусывая губы, продвигая язык как можно глубже.
И это был не акт удовольствия. Это был акт ее сегодняшнего поражения.
ГЛАВА 13 Дина
Я даже предположить не могла, что обычная тренировка, к которой я прибегала, чтобы отвлечься, обернется вот этим. Надо было сразу уходить, как только он появился здесь.
Мой косяк. Я не была собрана, не готова к такому повороту. Даже не знаю, что меня больше сбило с толку: его спокойствие, отсутствие вчерашней агрессии или моя собственная пустая голова. Конечно, именно на этот эффект я и надеялась, придя сюда. Освободить мысли, потому что последние дни мозг просто стал пухнуть.
И тут я дала маху. Что меня дернуло согласиться на спарринг с Ратомским? Наверное, бессознательное желание уделать его и уложить на лопатки.
Только на лопатках оказалась я. Не стоило недооценивать противника.
И сейчас я чувствовала его даже острее, чем вчера. Было тяжело дышать из-за его тела сверху, любое движение руками отдавалось болью в запястьях, скованных железной ладонью. Он был слишком близко. Сквозь тонкую ткань его спортивных брюк я чувствовала бедром эрекцию.
Твою ж мать, неужели он еще и возбудиться успел?
А потом… Вот этого я точно не ожидала. Он меня поцеловал. Хотя, наверное, поцелуем это назвать было сложно. Он просто издевался над моим ртом, в который беспрепятственно проник, потому что я растерялась. Грубый напористый язык старался протиснуться как можно глубже, будто бы Ратомский пытался задушить меня этим поцелуем. Зубы, не щадя, царапали кожу губ.
Я потеряла счет времени, не знала, сколько продолжалась эта пытка. Но он этими движениями выбил из меня все силы. Хотелось сопротивляться, но мышцы ослабли, как при сильнейшей нехватке кислорода.
И тут я почувствовала его вторую руку, продвигавшуюся по бедру к талии. Меня это отрезвило. Не могу его сбросить с себя – значит, поступим по-другому. Я прикусила его язык. Ратомский дернулся и отстранился, а во рту появился солоновато-железный привкус. Кровь.
– Сука! – сказал он, привстав надо мной на коленях.
– Сам напросился, – перевернув его на лопатки, чего Ратомский точно не ожидал, поднялась на ноги и направилась в раздевалку, на ходу разматывая эластичные бинты.
Он не оставит это просто так. За каждую пролитую каплю крови он отомстит. Только как? И когда? С его возможностями можно ожидать любой подлянки.
Горячий душ не помогал согреться – меня знобило. Я вздрагивала от каждого звука. Налицо паранойя и мания преследования. Я действительно думала, что Ратомский заявится в женскую раздевалку? С него станется.
Беспринципный, мстительный, продуманный, аккуратный. Мы стали пауками в банке, готовыми сожрать друг друга. Или хомяками. Дурацкое сравнение, но почему-то именно оно всплыло в голове. Это был мой первый контакт со смертью. В лет семь или восемь, когда я тайком от родителей притащила домой двух джунгарских хомячков. Благо, что у меня была своя комната, так что их ночную активность никто не слышал. У мамы я позаимствовала трехлитровую банку – в тесноте да не в обиде. В зоомагазине купила опилки и маленькую коробочку корма, посчитав, что сделала все для их комфорта. Только вскоре начался дачный сезон, и родители стали меня увозить за город. Я оставляла им корм, но однажды выходные затянулись. Кажется, были майские праздники.
И вот я вернулась домой почти после недели отсутствия и увидела маленькие лысые шарики с полоской на спине – особенностью джунгарских хомяков. Родители сожрали свое едва появившееся потомство, а потом самец перегрыз горло самке. И я не знаю, сколько он просидел среди шести трупов. Но, едва увидев меня, лег рядом с самкой и сдох. Отличие от пауков только в мотиве действий…
А вот с мотивом как раз непонятно. Ратомский – загадка. Но между нами явно какая-то химия.
Химия… Химия? Химия!
Может, моя идея бред, но проверить стоит. Только что мне это даст?
Я почти вылетела из душевой в раздевалку, только поскользнулась на плитке и готовилась разбить голову, как меня остановила мужская рука, перехватив поперек живота.
Все-таки я не ошиблась. Пришел.
– Ярослав Владимирович, вы ошиблись, это женская раздевалка, – повернулась к нему, стараясь сделать вид, что одно короткое полотенце на мне – это норма. Не провоцировать, не поддаваться.
Сейчас меня Ратомский и его присутствие здесь не волновали. Или волновали, но мало. Я уже зацепилась за другую мысль, которую не терпелось проверить.
– Ты бы уже определилась, мы на «ты» или на «вы».
– Зависит от ситуации.
Господи, да свали ты уже отсюда и дай переодеться. Вот только Ратомский явно не собирался уходить. Расположился на деревянной скамейке рядом с оставленной мною одеждой и нагло стал пялиться на меня.
– Я не могу понять тебя, – сказал он. – Вчера ты долбанная мозгоправка, сегодня почти девочка с улицы. Вчера такая холодная, сдержанная, непробиваемая, а сегодня дерзкая, бойкая, стервозная.
– А и не надо понимать, – усмехнулась я в ответ, поняв, что он растерян, хоть и старается не показывать.
– Но все-таки ты сука, – подытожил Ратомский.
– Как скажете. А теперь мне надо переодеться.
– Да ради бога, – ответил он, поднимаясь со скамейки, но не вышел.
Не уйдет – он пытается меня зацепить. Чего обычно ждут мужчины в подобных ситуациях? Стыдливо прикрываться и умолять уйти или завизжать на всю улицу, назвав его извращенцем. Может, выход и не так плох, но не мой стиль. Да и по-хорошему просьбу он тоже не поймет.
Чистой воды идиотизм моя идея. Я, возможно, сделаю еще хуже, но шансы напополам. Или верну статус себе или только разозлю его.
Я повернулась спиной к Ратомскому и сбросила полотенце. Не знаю, кто испытал больше неловкости – я больше пяти лет не раздевалась ни перед кем, кроме Вадима. Но сейчас мне нужно было вызвать смущение, хотя бы его подобие, у другого человека, который сейчас стоит за моей спиной и наблюдает. Я позвоночником чувствую, что наблюдает.
Кажется, я одевалась невыносимо долго. Только не оборачиваться. Его здесь нет. Я одна. Самовнушение – великая вещь. Руки почти не тряслись, но время стало резиновым. Наконец, я застегнула ремень на джинсах и обернулась.
Он стоял, привалившись к стене, и смотрел так, как будто готов был то ли убить меня, то ли трахнуть. Хорошо, что я не повернулась раньше, иначе бы не выдержала этот взгляд.
Я молча прошла к двери, чувствуя пульсацию в висках. Он не пошевелился. Но выдохнуть смогла, только оказавшись на улице. А я-то думала, что вчера был хреновый день. Но цветочки только начали распускаться, а к созреванию ягодок будет… Неизвестно что, но что-то будет.
А сейчас мне нужна таблица Менделеева. Я, кажется, Алиса, поняла твое послание.
Достав телефон из сумки, снова посмотрела на гравировку внутри. Просто, но умно. Открыла на телефоне картинку с таблицей и начала искать совпадения.
Al – алюминий, I – йод, Se – селен. Даже понятным становится странное написание букв, где заглавные чередуются со строчными.
13 53 34
Порядковые номера в таблице. И где у нас применяются шестизначные коды?
ГЛАВА 14 Ярослав
Какого хрена я вообще поперся в женскую раздевалку? Да сам не знаю. Но она как будто знала, что я приду. И все-таки обыграла меня.
Эта сучка меня сделала, когда еще выходила из зала, виляя своей задницей. И я, повинуясь какому-то животному инстинкту, пошел за ней. Хоть и взвешивал свое решение довольно долго. А еще этот чертов язык болел.
И я знал – она понимает, что просто так это не пройдет.
Она приняла этот бой. Она пойдет дальше. Если вчера еще она пыталась сгладить ситуацию. Возможно, я бы принял это… Но сегодня – нет.
Это был вызов.
А ее переодевание… Я хотел уйти, но продолжал смотреть, чувствуя, как от каждого ее движения, вроде бы такого автоматического, обычного, член все больше напрягается.
Она натягивала трусики, черные, кружевные. Потом застегнула лифчик, тоже черный – явно комплект. Блядь, я хотел ее.
Самому от этой мысли становилось тошно, но хотел. Мне казалось, что все ее движения были грациозными – стриптиз во всем его проявлении. Нагнуть бы и хорошенько отыметь.
Но сейчас надо остановиться. Она делает вид, что меня здесь нет – умно. А теперь пусть почувствует себя в безопасности. А со стояком я справлюсь.
На стоянке я увидел ее. Она сидела в машине и пялилась в телефон. Причем так, как будто решала проблемы мирового масштаба. Окно со стороны водительской двери было открыто, а она была так увлечена, что даже не заметила, как я оказался рядом.
Блядь, разноцветную картинку на экране ее телефона я узнал бы из тысячи. Это была таблица Менделеева. Любимая картинка Алисы. Она иногда, мучаясь паническими атаками, повторяла, засыпая: «Водород, гелий, литий, бериллий…»
Я не понимал, но потом посмотрел. Начало порядковых чисел, и она безошибочно называла все элементы по порядку.
И какого черта психолог таращится так увлеченно в таблицу Менделеева, что даже меня не замечает? А ведь я стою, облокотившись на ее машину. Нет, ноль реакции.
– Дина Анатольевна!
Я сказал громко специально. Она должна растеряться.
Предвиденного эффекта не получилось. Она всего лишь спокойно отложила телефон на пассажирское сидение и посмотрела на меня, слегка прищурившись. Солнце светило ей в глаза, но они стали еще светлее. Цветочный мед.
Но она как пчела, красивая и полезная, только в то же время может ужалить. Сегодня я уже это понял.
Она выдохнула и улыбнулась:
– Ярослав Владимирович, вы что-то хотели?
– Давно ты химией увлекаешься?
– Не поняла…
– Я видел таблицу на твоем телефоне.
Вот это выдержка! Она сидела с непроницаемым лицом – вчерашняя дамочка сейчас передо мной, не сегодняшняя, не та, что лежала со мной на матах.
– И что? Это преступление? – поинтересовалась она, но в медовых глазах черти начали отплясывать ламбаду.
– Ты же понимаешь, что я могу тебе устроить?
Я зря сказал это. Сам понимал – это акт безысходности, признание своего поражения. Все-таки она сегодня ведет. Я дошел до банальных угроз.
– Ярослав Владимирович, что вы сделаете?
Она даже открыла дверь и вышла из машины. Показала, что не боится.
И что мне сделать? Почувствуй себя победителем, а я нанесу удар, когда ты окончательно расслабишься. И ни папа, отставной генерал ФСБ, и ни муж, и ни ты сама… Никто не поможет.
– Я? – делано удивился. – Ничего. Ты сама все сделаешь. Ты будешь каждый день просыпаться с мыслью обо мне и засыпать точно так. Ты будешь опасаться всего и всех, потому что ты меня разозлила. Я стану твоим кирпичом на голову, таким случайным и неожиданным.
– Переживу как-нибудь, – она держалась, но цедила слова сквозь зубы.
– А хочешь, я сделаю так, что каждый раз, когда твой муж будет входить в тебя, ты тоже будешь думать обо мне?
Непонимание, а потом страх в ее глазах… Я сделал ее. Шах и мат сегодня ей. Надо закончить. Довести дело до конца.
И я так и поступил. Просто ушел к своей машине.
За что, Алиса, ты меня свела с этой сукой?
Наблюдая в зеркало, как она садится в машину, я испытал какое-то подобие удовлетворения. Я забрался ей в голову – хватит на первое время. Только бы ее выбросить из своей головы. Упругая задница так и стояла перед глазами… Тонкая талия, длинные ноги. Я даже увидел кусочек ее ореолы и оттопыренного соска.
Блядь, она реально думала, что я трахну прямо на парковке? Дура. Но это и хорошо. Значит, она меня не знает. И не узнает.
Только пусть попрощается со своим спокойствием. Я умею давить психологически не хуже, не зря же я служил… Там, где служил. Даже вспоминать не хочется.
