Юлия Крынская
Писательница в бегах
Глава 24
Павел
Париж
Чищу мандарин, сидя на краешке антикварного письменного стола.
– Моя прелесть, скоро пробьют куранты! Потом допишешь.
– Павел, умоляю! Хочу закончить роман в этом году, – рассеянно отвечает Лилиан, порхая тонкими пальцами по клавиатуре. – Эпилог заканчиваю.
Скармливаю моей девочке сочные дольки. Она обольстительно облизывает губы, и я машинально облизываюсь. Скольжу взглядом по красному шёлку её платья. Животик округлился. Всё время хочется потрогать его, погладить.
– Вторую мандаринку осилишь? – беру из деревянной плошки ещё одного рыжебокого.
Лилиан улыбается своим мыслям. Мне кажется, она сейчас даже не чувствует вкуса мандарина. Накидываю на её обнажённые плечи шаль, подхожу к окну и отодвигаю тяжёлую бархатную штору. На улице метёт. Дома на заснеженной улице сияют разноцветными сосульками гирлянд, с двери напротив слетел венок из остролиста, и его сдуло с крыльца. Скоро венок занесёт снегом так, что наш сосед Пьер не найдёт его завтра без лопаты.
Беру с каминной полки бутылку коньяка и наливаю в бокал грамм двадцать. Янтарная жидкость проливается в глотку, обволакивая горло. Вешаю пиджак на плечики, опускаюсь в кожаное кресло и вытягиваю ноги в сторону стола на тяжёлых монументальных ножках, с мордами рычащих львов. Кресло – моё почётное место в кабинете жены-писательницы. Люблю смотреть, как она работает. Иногда учу здесь роль. По плану съёмки фильма начнутся в феврале. Знаю точно, пока Лилиан не допишет главу, с места не сдвинется. Не хотелось бы бой курантов услышать возле её письменного стола. Но раз уже над эпилогом работает, пусть закончит наши приключения в этом году жирной точкой. Закрываю глаза и вспоминаю, как мы скоропалительно поженились.
***
Москва
Четыре месяца прошло после нашего возвращения. Избавившись от Лока не сходя с яхты, Лилиан, похоже, хотела и от меня ускользнуть в Москве. Пришлось брать козочку за рога и жениться на ней на следующий же день после приезда. Кольцо я ещё в Штатах купил. Прямо в аэропорту. Лилиан в самолёте чуть не сломала о него зуб, лопая тирамису, а я словно невзначай роняю:
– Дорогая, я ведь так и не сделал тебе официального предложения!
Лилиан мнётся:
– Паш, так сразу, что ли? Я думала, мы немного отдохнём друг от друга, от острова…
– Что? Ты снова мне отказываешь? – вскипаю, как кофе в турке. Нервы у нас обоих на пределе, но я беру себя в руки. – Скажи просто: да или нет.
– Да нет, – тянет Лилиан, – просто хотела…
Я не преклонен:
– Да или нет?
– Да, – выдыхает Лилиан.
Забираю кольцо из дрожащих рук и надеваю ей на палец. Хлопок, и стюардесса, глядя на меня влюблёнными глазами, вносит в салон два бокала шампанского. Хмурю брови, и девушка тут же навешивает на лицо дежурную улыбку. Выпиваем с невестой. Она глоточек, я залпом до дна. В бизнес-классе кресла стоят так, что губами друг до друга захочешь – не дотянешься.
– Иди ко мне, – киваю Лилиан, – целоваться будем.
Стюардесса краснеет и скрывается в своём отсеке. Лилиан послушно садится ко мне на колени, и я с упоением целую её губы. Они снова мягкие, как и волосы Лилиан. Запускаю в золотистые локоны пятерню.
– Люблю тебя, – шепчу, целуя шею и плечи моей красавицы. – Завтра же распишемся.
– Я ведь тебе свой телефон даже не дала, – спохватывается она. – Как бы встретились завтра? У меня простой номер…
– Я тебя никуда не отпущу, даже не проси, – перебиваю Лилиан. – Поедем ко мне.
Она одной рукой дотягивается до стола и берёт блокнот с ручкой. Положив мне голову на плечо, пишет номер телефона.
– Возьми, вдруг потеряемся?
С подозрением смотрю на неё:
– Ты от меня свалить, что ли, в аэропорту решила?
Она прячет глаза:
– Нет, но мало ли.
Трусь затылком о подголовник. Привык, что на острове Лилиан никуда от меня не деться. А в столице затеряться – раз плюнуть. Лилиан вильнёт хвостом и исчезнет. Подсел я на неё, как на наркотик. Мне хочется всё время ощущать её рядом.
– Я тебя, солнце, из-под земли достану, – прикусываю её плечо. – Даже не вздумай.
Мы приехали в мою московскую квартиру. Пока Лилиан принимала ванну, я поднял на уши нужных людей. Через час мне позвонили из районного загса и пригласили подъехать завтра в полдень. Я вытащил из сумки Лилиан её российский паспорт и продиктовал данные даме с монотонным голосом. Позвонил в свадебный салон и заказал платье и цветы прямо в загс. Радостную новость я от Лилиан утаил. Захочет красивой церемонии, организую позже. Нужно ковать железо, пока горячо. Эта взбалмошная особа может снова что-нибудь выкинуть. Беременность хоть и сделала Лилиан более покладистой, но ухо надо держать востро.
На следующий день лучи августовского солнца разбудили нас ни свет ни заря. Понежившись вволю в постели, мы позавтракали и спустились на подземную парковку. Говорю Лилиан, что мы едем обновлять гардероб. Мой внедорожник приветливо подмигивает фарами. Помогаю невесте забраться в него. Обсуждая новый роман, мы подъезжаем к зданию загса. Лилиан, как всегда, уходит с головой в сюжет, и не обращает внимание на табличку у дверей. Очухивается только, когда слышит:
– Ваша запись в двенадцать, букет и наряд уже доставлены в комнату невесты. На второй этаж поднимитесь. Там увидите.
– Какая запись? – Лилиан окидывает взглядом проходящую мимо девушку в свадебном платье. Она сходит с лестницы в сопровождении родственников и радостно верещит, увидев меня.
– Длужевский! Смотрите! Это же Длужевский!
Подоспевший молодой человек осекает её, сунув в руки пальто.
– Какая запись? – дёргает меня за рукав пиджака Лилиан. – Мы заявление что ли пришли подавать.
Регистраторша пялится на неё, округлив глаза:
– Что значит «какая запись»? Вы выходите замуж через двадцать минут.
– А, ну да! – Лилиан улыбается ей, и пихает меня локтем в бок.
– Пойдём, дорогая, – обнимаю Лилиан за талию и увлекаю по лестнице на второй этаж.
– Паш, ну что ты цирк устраиваешь? – Спустя пять минут Лилиан вертится перед зеркалом в белоснежной длинной тунике с золотым поясом. – Платье, конечно, улёт! А как же гости, машина с куклой на капоте, крики «горько»? Родителей не познакомили даже.
– Тебе всё это нужно? – обнимаю Лилиану со спины. – Маркиза моя!
– Да нет…
– Тогда я тебя и без «горько» сегодня зацелую.
***
Париж
Лилиан
«Он надел ей на палец перстень, усыпанный бриллиантами, и заключил в объятья, не дожидаясь приглашения представительницы власти и закона. Невеста скользнула взглядом по свидетелю, навеки прощаясь с мечтой о блондинах…» – вполголоса перечитываю эпилог романа.
– Что там про блондинов? – Павел подпрыгивает в кресле.
– Я сказала о сардинах, – улыбаюсь ему и удаляю сомнительное предложение.
Дочитываю финальный эпизод, сохраняю и сворачиваю файл. Всякий раз, когда заканчиваю рукопись, ощущаю себя птицей, выпущенной из клетки.
– Я сделала это! – вскакиваю из-за стола и кружу по комнате.
– Мои поздравления, дорогая! – Павел, прищурив глаз, подхватывает меня за талию. – До сих пор Серёга не идёт из ветренной головушки?
– Не говори ерунды! – смотрю на Павла и не понимаю, как раньше мне мог нравиться ещё кто-то? Этот человек, устранив всех конкурентов, растопил в моём сердце арктические льды.
– Любишь меня? – останавливается он и поглаживает меня по животу.
Задумываюсь на мгновение, чтобы позлить моего Отелло:
– Мне кажется, да!
– Ах, только кажется? Усилим впечатление! – Павел усаживает меня на стол, распахивая полы моего красного шёлкового платья: – Ты без белья?
– Я хорошая ученица? – опираюсь локтями на столешницу.
– Мне кажется, да! – дразнится Павел и ведёт нетерпеливо подрагивающими пальцами по моей ноге.
Кожа тут же покрывается мурашками. Дыхание сбивается. И не только у меня. в любви у нас больше нет тормозов. Страшное утро на яхте, когда Павел изнасиловал меня, сейчас вспоминается лёгкой шалостью.
– Где мои бархатные губки? – Пальцы Павла скользят между моих бёдер. – Какие они горячие. Влажные.
Голос его всегда становится хриплым от возбуждения.
– Скоро Новый год, – напоминаю мужу.
Он свободной рукой расстёгивает штаны и, подхватив меня под колени, толчком соединяет наши тела. Взгляд карих глаз Павла влажный, слегка одуревший.
– Первые минуты нашего слияния всегда похожи на секс с дембелем.
– И много дембелей прошло через тебя, – пыхтит Павел, удерживая мои ноги.
– Чисто писательские ассоциации, – выдыхаю я.
Постепенно движения мужа становятся плавными. Теперь могу тоже включиться в танец наших тел. Павел кладёт меня на стол, ласкает бёдра, живот.
– Сколько в тебе сил! – стону, подаваясь вперёд.
– Я жадный и голодный до тебя! – Павел прижимает мои бёдра к себе, и мы замираем. Люблю ощущать, как он наполняет меня.
Сажусь на столе, тянусь к губам Павла.
– Любишь? – целует меня он.
– Люблю, – хочется повторять это слово бесконечно.
Он оставляет меня и достаёт из коробки две бумажные салфетки.
– Прошу вас, мадам.
Улыбаюсь. К моментальным переменам настроения мужа я привыкла. Не удивляюсь, когда после сериальных страстей Павел тут же может взяться за разгадывание кроссворда.
Идём в гостиную. Рождественская ёлка переливается огнями у красной кирпичной стены. Здесь тоже растоплен камин. Мы с Павлом встречаем наш первый Новый год вдвоём. Павел захотел русский стол. Вчера весь вечер готовила. Утром резала салаты. Днём поставила мясо в духовку. На столе для любимого мужа: оливье, селёдка под шубой, холодец, солёные огурчики, томлёная говядина и бутерброды с икрой к шампанскому, остывающему в ведёрке со льдом. Во втором ведёрке приютилась запотевшая бутылка водки. В третьем – брусничный морс.
Не могу сдержать улыбки:
– По старой русской традиции есть это мы будем ещё дня три, если не призовём на помощь соседей.
– Ты ведь дописала роман? – Павел подвигает мне стул и садится напротив.
– Дописала, – довольно мурлычу.
– Тогда проведём эти три дня в постели. Хороший аппетит я тебе гарантирую, – Павел берётся за бутылку шампанского и, сняв фольгу, раскручивает проволоку.
Включаю русский канал по телевизору, чтобы послушать речь президента. Звонок в дверь без десяти двенадцать заставляет нас вздрогнуть.
– Это ещё кто?
В витражные окна видно улицу, но не видно крыльца.
– Я никого не звал, – пожимает Павел плечами. – Может, соседи? Пойдём глянем.
С бутылкой в руках Павел идёт к двери, а мне отчего-то хочется убежать и закрыться в спальне, пока этот кто-то не уберётся восвояси. Только сейчас я понимаю, как слаба ещё. Мысленно благодарю Павла за то, что он оградил меня от мира и суеты после острова. Молю Бога, чтобы за дверью оказался сосед или запоздавший почтальон.
Павел оборачивается и качает головой:
– Маркиза, я твой страх на расстоянии чую. Всё хорошо.
– Давай не будем открывать! – молитвенно складываю руки у груди.
Звонок снова разносится мелодичной трелью по дому. Павел смотрит в глазок и отступает от двери. На его лице выражение, будто он увидел привидение.
– Не будем открывать, – я уже не прошу, а настаиваю.
– Увы, невозможно, – вздыхает Павел и распахивает дверь.
– Как вы жить в такой ужасный климат? – Лок стряхивает с плеч снег и заходит в дом. Таксист вносит за ним чемодан и, получив чаевые, откланивается. Лок смотрит на наши растерянные лица. – Вы звать меня на острове, я приехать.
– Дружище, я так рад! – Павел первый приходит в себя и раскрывает объятия.
Пробка со свистом вылетает из бутылки, и пена заливает красный шёлк моего платья.
– Похоже, я ехать вовремя! – Лок ловит срикошетившую от потолка пробку, выхватывает бутылку у Павла и затыкает её. – Вы и здесь всё ломать.
– Привет! Конечно же мы рады тебе, – обнимаю Лока, прижимаясь к его мокрой от снега длинной шубе. Мой наряд всё равно уже не спасти и настроение тоже.
– Я скучать по тебе, – целует Лок меня в макушку.
– Раздевайся, – рокочет Павел, закрывая дверь. – Шубу на вешалку, вещи пока здесь оставь. Пойдёмте скорее! Сейчас уже куранты бить будут!
– Мне нужно переодеться! – отступаю я, разглядывая Лока. Мне непривычно видеть его в свитере и джинсах. Но дело не в одежде. Лок изменился за то время, что мы не виделись. Взгляд стал совсем другой. Отравленный.
– Потом, Лил! – Павел подхватывает меня под руку. – Лок, проходи.
В гостиной с экрана вещает президент, но я не разбираю слов.
– Садись, малыш! – Павел помогает мне не промахнуться мимо стула и скрывается в кухне.
– Я любить тебя, Лилиан! – быстро говорит Лок, поглядывая на дверь за который скрылся Павел. – Ты жена мне. Я не снимать браслет.
Меня бросает в жар, но я не готова раскиснуть и позволить этому парню разрушить нашу с Павлом любовь.
– Я жена Павла, – показываю Локу кольцо на безымянном пальце. – И я люблю его.
– Ты просить меня приезжать! Если я ехать, то ты любить меня.
Возвращается Павел с тарелкой, бокалом и приборами. Нам достаточно посмотреть друг на друга, чтобы объясниться. Он подмигивает мне ободряюще и ставит ещё один стул к столу.
Бьют куранты, и Павел разливает остатки шампанского по бокалам.
– Загадываем желания, – командует он.
– Я хочу… – начинает Лок, плотоядно поглядывая на меня.
– Тс-с, – прикладываю я палец к губам и встаю. – Это нужно делать молча.
Эпилог
Канны. Три года спустя
Павел
Красотка в обтягивающем золотом платье объявляет:
– Приз за лучшую мужскую роль в фильме «Остров для троих» вручается Павлу Длужевскому!
Звёзды мирового кино приветствует новость щедрыми аплодисментами. Сжимаю руку Лилиан:
– Мы сделали это, маркиза!
– Шуруй за статуэткой, – целует она меня. Её глаза сияют от счастья ярче, чем диадема в тщательно уложенных волосах.
– Паш, круто-круто-круто! – актриса сыгравшая роль Лилиан в фильме нетерпеливо подпрыгивает в кресле.
– Аня, поправь юбку, – строго одёргивает её Лок, и она затихает.
Пробираюсь между рядами к сцене, принимая поздравления коллег.
– Скажете пару слов? – вручает мне приз ведущая, покачивая крутыми бёдрами.
– Непременно, – подхожу к микрофону и нахожу глазами пятый ряд, одиннадцатое место.
Мне столько хотелось сказать приятных слов жене со сцены, но я точно язык проглотил. В голове проносятся слова из старого фильма про свежую фиалку на выжженном солнцем поле. Лилиан прибьёт меня, если я выдам нечто подобное. Кровь стучит в виски, уши заложило, пора валидол в карман пиджака класть.
– Павел Длужевский – протягивает в мою сторону руку ведущая. Зал подбадривает меня очередным взрывом аплодисментов.
– Я хотел бы поздравить своих коллег и, конечно же, поблагодарить их. Мы славно поработали, – встаю на скользкие рельсы. Торжественные спичи не моё. – Но всего этого не случилось бы, не встреть я однажды на маленьком, затерявшемся в Тихом океане, острове Лилиан… – проглатываю ненавистную для жены фамилию Кроули. – Ныне Длужевскую. Скажу честно. В фильме чересчур много правды. Правды, которой я боялся. Правды, которую не каждый мужчина захочет о себе рассказать. Жизнь на острове изменила моё представление о жизни. Лилиан научила меня любить. Подарила мне всю себя. Целиком. Без остатка. Родила мне детей. Написала бестселлер, благодаря которому я сегодня стою на этой сцене. Я посвящаю эту победу тебе, Лил! Как и все последующие. Мой подарок ждёт нас у причала!
***
Лилиан
Мы с Павлом сидим на палубе нашей яхты, завернувшись в плед. Покачиваясь на волнах, она уверенно летит вперёд на автопилоте. До сих пор не понимаю, как мужу удалось уговорить меня вновь вернуться на остров. Он сказал, что только так я смогу избавиться от ночных кошмаров. Но сейчас меня волнует совсем другой вопрос:
– Бедный Лок, – в который раз вздыхаю я. – Мне казалось дело идёт к свадьбе.
– Я тоже думал, что Аня привыкнет к нему со временем. Но на фестивале она сошлась с Генри. Если у неё хватит ума довести его до алтаря, звезда на «аллее славы» в Голливуде ей обеспечена.
– Аня два с лишним года смотрела на Лока, как на божество… Подожди, что ты сказал? Почему она должна была привыкнуть к нему?
Павел взбалтывает в бокале остатки вина и хитро смотрит на меня:
– Помнишь Новый год, который мы встретили втроём?
– Такое забудешь, – передёргиваю плечами.
Лок жил у нас целый месяц, пока решалась судьба моего романа, и мне пришлось не сладко. Лавировать между двумя горячими парнями оказалось непросто. Лок и сценарий пришлись режиссёру по душе, и Павел потирал руки в предвкушении нового проекта.
– Ты что тогда загадала?
– Можешь считать меня неромантичной особой, – кровь приливает к моим щекам, – но я, несмотря на шок, загадала пройтись с тобой под руку по красной дорожке в Каннах.
– Что ж, твоё желание сбылось. Заслуженно сбылось… А я человек импульсивный. Под бой курантов загадал найти Локу бабу на время съёмок. Банально, правда?
– Не съезжай с темы, – толкаю Павла плечом.
– Баба не находилась, а тут и сценарий утвердили. Когда дело дошло до кастинга на женскую роль, режиссёр привлёк Лока в качестве жюри. Неожиданно он запал на Аню, а она уже тогда в сторону Штатов посматривала. Я предложил Ане контракт: до конца съёмок она крутит с Локом роман, а потом хоть на луну, хоть в ад.
– Эй, вы тут не замёрзли без меня? Пока пацанам песни пел, сам задремал, – Лок зевает и садится рядом со мной. Разговорным русским за эти годы он овладел в совершенстве. – Мы подплываем к острову. Интересно, наш шалаш цел?
По лицу Лока вообще не скажешь, что он расстроен недавним расставанием. Переглядываемся с Павлом. Похоже, нас посещает одна и та же мысль.
– Лок, помнишь наш первый Новый год? – вкрадчиво спрашивает Павел.
– Конечно, – Лок касается губами моего плеча. – На Лил было красное шёлковое платье.
– Эй! – хмурюсь я. Поцелуй обжигает кожу. Неужели чувства Лока никуда не делись?
Павел не обращает внимания на его вольность.
– Мы под бой курантов с Лил загадывали желание. Мне интересно, ты понял тогда, что мы делали?
– Да. Удивился, но решил попробовать, – Лок ложится и закидывает руки за голову. – Три года подряд я загадывал одно и то же желание.
– Какое? – голос мой дрожит.
– Чтобы мы с вами снова оказались на острове.
Павел выбирается из пледа и проходится по палубе.
– Я однажды сон видел, – Павел замирает напротив нас. – Когда на острове жили. Мы вот так же втроём лежали на палубе.
– А погода нормальная в твоём сне была? – Лок встаёт и вглядывается в безоблачное небо. – Что-то ветер усиливается.
– Так и знала добром это не кончится, – вскакиваю, проклиная тот день, когда согласилась на новую авантюру.
– Маркиза, не бойся, – обнимает меня муж и гладит по спине. Тепло его ладоней возвращает мне уверенность. – Снаряд дважды в одну воронку не попадает. Тем более теперь мы знаем, что наш остров есть на карте. Не пропадём. Если честно, меня самого как магнитом тянуло вернуться сюда. Может, отстроимся здесь и заживём в своё удовольствие?
– Дурдом на выезде! – вырываюсь из объятий Павла.
– Ты куда? – хором спрашивают мои мужчины.
– Содержимое сумки-самобранки проверю.
– Положи бутылочку виски, – бросает мне вслед Павел.
– Сеть и нож не забудь, – добавляет Лок.
Чтобы не слышать их гомерический хохот, закрываю дверь. Дети безмятежно спят на постели, уткнувшись носами в большого плюшевого енота. Сажусь возле них и всматриваюсь в слишком смуглое для европейца личико старшего сына. Младший сын – копия Павла. За три года я ни разу не пожалела о своём выборе, но иногда мне снится сон, где мы с Локом вместе ловим рыбу на его острове. Да ну эти сны и желания! Крещусь и плюю три раза через плечо. Вдалеке слышатся раскаты грома. Страх вновь закрадывается в душу.
Павел распахивает дверь в каюту:
– Лилиан, земля!
– Ты ведь пошутил насчёт дома на острове? – в мою душу закрадываются подозрения. – Или у вас с Локом всё это было задумано?
– Ты меня любишь, Лил? – уголки его губ дрожат.
– Люблю.
– Тогда какая разница, где жить? Главное, что мы вместе.
