Юлия Крынская
Писательница в бегах
Глава 6
Павел
Просыпаюсь и не сразу понимаю где я. Плечо затекло, кто-то тёплый лежит на груди. Вспоминаю вчерашнее. Губы растягиваются в улыбке: ночью я впервые в жизни женился, хоть и в шутку. Конечно, некрасиво сочетаться браком, не спросив невесту, но нашла коса на камень.
Протягиваю руку к Лилиан, но решаю не будить её. Ко всем своим вольностям, опять же не поставив в известность мою строптивую мадам, я вывел яхту в океан и через три часа хода встал на якорь у небольшого острова. Так что разговор с Лилиан предстоит не из лёгких. Утешает одно – она многого не вспомнит, и чувство неловкости собьёт с нее спесь.
Вчера вдоволь напоил девоньку брачным эликсиром, выпросив у парня полную чашу. Осторожно вытаскиваю руку из-под головы Лилиан, ложусь на бок и любуюсь молодой женой. Я ни о чём не жалею. Долго не мог узнать её фамилию. У французов выведать оказалось проблематично, Грешным делом подумал, что Лилиан приплыла сюда по фальшивым документам. А ларчик просто открывался: администратор выдал с ходу её данные. Лилиан Кроули. Откуда я знаю эту фамилию? Что-то знакомое. Она тоже медийная личность? Села на борт В Лос-Анджелесе, если мне не изменяет память. Пойду-ка, пока моя новобрачная приходит в себя, отведу яхту от острова и пороюсь в интернете. Наверняка жёнушка выкладывает свои сказочки в соцсетях. Тихо ставлю на тумбочке стакан с миниралкой и ухожу в другую каюту.
Меня прошибает холодный пот, несмотря на палящее солнце, заглядывающее в рубку. Отпиваю коньяка прямо из бутылки и перечитываю статью на экране снова и снова, найденную с ходу в интернете. Я думал, что Кроули – это псевдоним Лилиан. Причем совсем недавно я краем уха слышал о жуткой истории с Седриком Кроули, но не знал подробностей. Последние два месяца я готовился к рабочему проекту и, честно говоря, не интересовался светскими новостями. А тут на тебе! Не успел дописать имя и фамилию супружницы, как браузер выдал сдобренную фотографиями статейку:
«Лили Кроули, русская писательница женских романов, вдова американского актера Седрика Кроули, вот уже третий месяц скрывается от поклонников мужа и журналистов. Напомним, что она и раньше неохотно показывалась на светских раутах. Сам Седрик тоже не афишировал свой скоропалительный брак, чаще появляясь на публике с партнершами по фильмам. Но недавно вездесущие папарацци выложили горячий любовный компромат на него, и Лилиан, в тот же день собрав вещи, сбежала из дома. Седрик старался вернуть жену, но супружеские измены, по словам писательницы, оказались для неё неприемлемы. Актёр устроил охоту на Лилиан. Неделю она скрывалась у общих с мужем знакомых. Проведав очередной адрес, Седрик сел пьяным за руль и отправился выяснять отношения. Избитой Лилиан снова удалось ускользнуть от него. В тот же день, преследуя жену, актёр выехал на встречную полосу и не сумел разминуться с грузовиком. По иронии судьбы, на борту его кузова красовалась реклама: "Рояли для свадебных салонов". Автомобиль Седрика снёс ограждение моста и рухнул в реку. После похорон мужа, Лилиан дала всего лишь одно интервью, в котором призналась, что больше никогда не свяжет свою жизнь с актёром. Да и вообще, хоть чуть-чуть связанный с этим ремеслом человек может даже не пытаться пподойти к ней ближе чем на милю. В последнее время никто точно не может сказать, где скрывается писательница».
На стене рубки висит фотография – я стою в обнимку с коллегами по фильму на каннском фестивале. В тот день мы получили гран-при. Побарабанив пальцами по колену, снимаю со стены злосчастный портрет и прячу в в ящике стола. Трагедия разыгралась всего два месяца назад, и моя правда не принесёт Лилиан ничего, кроме боли. Хватит с неё и вчерашнего. Ещё и дел я наворотил за вчерашний день! Но другого варианта выстроить отношения нет. Тут уж придется действовать методом клина. Но как, скажите на милость, ей теперь признаться? Я берёг козырь в рукаве, а оказалось, что это двойка пик. Снимаюсь с якоря и отхожу от берега.
***
Лилиан
Лежу с закрытыми глазами, вспоминая, как вчера рассталась с Павлом. Танцы, костёр, беснующиеся обнажённые дикари, ядрёное зелье, шаман, а дальше полный провал. Голова кружится, и пить хочется страшно. Подушка точно не моя. Прислушиваюсь к тишине и приоткрываю веки. Так, докатилась! Верх легкомыслия напиться и очнуться на яхте у мужчины, которого вчера впервые в жизни видела. Хорошо, не в постели шамана. Застонав, поворачиваюсь на бок и вижу на тумбочке стакан воды с долькой лимона. Выпиваю минералку до капельки и заглядываю под одеяло. На мне бельё и длинная футболка Павла. Хм, деликатно с его стороны, зачёт. Сажусь и обнимаю колени. То ли меня покачивает, то ли яхту. Прислушиваюсь – мотор гудит. Похоже, наглец и правда меня решил похитить. Вот скот! Его вообще интересует мнение женщины, которая ему даже не сказала «да»? Покачиваясь, дохожу до маленькой узкой дверцы. В гальюне обнаруживается душевая кабина. Включаю воду, вспениваю в ладонях зеленый гель с ароматом лайма и наношу его на тело. Яхта резко накреняется, и я больно ударяюсь плечом о стену. Неужели мы правда плывем?
Возвращаюсь в каюту и замираю в дверях. На тумбочке дымится кофе в пузатой чашке, на блюдце лежит круассан с сырной корочкой, судя по аромату. Павел в синих шортах с белой полоской по шву вскакивает с кресла, подходит ко мне и стягивает с моей головы полотенце. Влажные волосы рассыпаются по плечам. Вцепляюсь в футболку, испугавшись, что он и её сейчас отберёт. Выстиранное бельё комком падает из моих рук на пол.
– Доброе утро, русалочка, – сегодня голос у Павла с хрипотцой. Он касается губами моей щеки. От него разит спиртным, и я инстинктивно ещё больше сжимаюсь внутри. – Я принёс тебе завтрак. Как ты?
– Доброе утро. Спасибо, но совсем нет аппетита. Чувствую себя, словно меня переехал поезд. Но у меня к тебе несколько вопросов, – толкаю его кулаками в грудь.
Павел отступает, поднимаю и вешаю бельё на стул. Забираюсь под одеяло и украдкой поглядываю на Павла. В его карих глазах нечто похожее на сочувствие. Этого ещё не хватало! Но, к счастью, призыва к соитию в них тоже не читается. Наверное, у самого голова, как медный чан. Постараюсь выглядеть дружелюбно.
– Слушаю тебя, моя прелесть, – Павел садится рядом со мной на постель, – что тебя беспокоит?
– Это ужасно, но я не помню ничего из того, что произошло вчера, – мне неловко до безобразия. – Поэтому просто расскажи, как я оказалась у тебя в постели, и… было ли что-нибудь между нами?
Павел берёт чашку с кофе и подносит к моим губам.
– Сначала тебе нужно немного перекусить, ну, будь хорошей девочкой.
Отпиваю глоток.
– Небеса! Я уже совсем забыла вкус старой доброй арабики.
Павел отламывает кусочек круассана и кладёт мне в рот.
– Мне нравится заботиться о тебе. Пожалуй, буду всегда кормить тебя сам.
– Слушай, – вскипаю, как перекись на ране, – хватит вести себя так, будто мы женаты!
Павел смеётся и салфеткой снимает крошку с моей губы. Я бью его по руке. Он хмурится и возвращается в кресло.
– То есть всё заново, – хватается он за голову. – День сурка! Почему ты ведешь себя так, словно мы незнакомы?
– Потому что мы незнакомы! Понятия не имею, кто ты, – кричу, и силы оставляют меня. Голова утопает в подушках, а голос предательски дрожит: – Но что делало моё тело вчера, пока душа была в отключке, известно, уверена, только тебе.
– Похоже, я рано расслабился, – Павел, поджав губы, сцепляет пальцы.
– Верное замечание.
– Лил, у меня есть две новости. Хорошие они или плохие – решать тебе, – он отводит взгляд.
– Продолжай, – в голове оркестр грянул тревожную дробь, виски сдавила острая боль.
– Между нами сегодня ночью ничего не было, – Павел явно тянет время. – Мы просто приехали на яхту, я помог тебе переодеться и уложил спать.
– Вообще не помню, но новость, и правда, хорошая. Какая вторая?
– Видишь ли, дело в том, что мы вчера поженились, – он с вызовом смотрит на меня. – И я не хотел, чтобы ты пропустила не только свадьбу, но и первую брачную ночь.
– Что мы вчера сделали? – мне на грудь точно каменную плиту кинули. – У тебя что-то с дикцией или у меня проблемы со слухом?
– С дикцией у меня всё в порядке, и у тебя со слухом тоже, – Павел закидывает ногу на ногу и улыбается. – Ты жена, а я – муж. Отныне и навеки. Документ, скреплённый нашими подписями и кровью, лежит у меня в кабинете. Вчера ты сказала «да».
Смотрю на левое запястье – под плетёным кожаным браслетом пощипывает свежая ранка.
– Это обручальный браслет, – Павел показывает на своей руке точно такой же.
– Бред! – откидываю одеяло и встаю. – Проводи меня в гостиницу. Мне не нравятся такие игры.
– Но это не игра, – Павел тоже поднимается и берёт меня за плечи. – Мы уже в открытом океане.
В голове начинает проясняться. Вот я балда! Даже не догадалась посмотреть в иллюминатор! Павел считывает мои мысли и подводит меня к окну. Впереди безбрежная водная гладь.
– Смотри-ка, дельфины! – Павел указывает на три чёрных пятна мельтешащих на бликующей зыби.
Но меня сейчас не тронули и не удивили бы даже амурские тигры, проплывай они за бортом.
– Кажется, начинаю понимать, – поворачиваюсь к Павлу. – Ты ненормальный? Понимаешь, что я подам на тебя в суд?
– Судья на корабле только один. Моя яхта – мои правила. На что жалуетесь, прекрасная леди?
Мне хочется стереть довольную улыбку с его лица, но сейчас хватило бы сил только дойти до кровати.
– Но ведь мы однажды вернёмся?
– Не понимаю, чем ты недовольна?
– Всем! И в первую очередь этим! – сую ему в нос руку с браслетом, но он перехватывает её и касается губами моего запястья. – Ты говорил, на судне есть телефон, отведи меня в рубку, или где там у тебя центр связи, я хочу позвонить.
– В жизни не встречал более вздорной особы. В общем так, не хочешь быть женой, будешь моей пленницей.
– Дурдом какой-то!
На глаза наворачиваются слёзы. Возвращаюсь в постель и утыкаюсь носом в подушку. Павел берёт меня за плечо.
– Дорогая, я надеюсь ты от счастья плачешь?
– Зачем ты так поступаешь со мной? – вскидываюсь я. – Ты ведь совсем меня не знаешь, ни кто я, ни откуда. Мы вчера увиделись впервые в жизни.
– Так давай наконец познакомимся, – Павел переворачивает меня, как черепаху, и наваливается сверху. – Знаешь, дорогая, в жизни всё решает мужчина. Я на тебя запал, и мне всё равно, что ты и кто ты. А все твои сомнения – от лукавого. Не сопротивляйся сама себе. Я тебе нравлюсь. И не отрицай. Для начала этого вполне достаточно. Итак, я хочу наконец-то услышать «да».
– Я тебя тоже не знаю, – шепчу, прогоняя рвотные позывы.
– Какая разница? – тоже шёпотом спрашивает Павел. – Так значит «да»?
– Похоже, от моего ответа уже ничего не изменится. И меня сейчас вырвет!
Павел скатывается с меня, и я бегу в туалет, где меня выворачивает наизнанку. Умываю лицо, чищу второй раз за утро зубы пальцем и возвращаюсь в постель. Ложусь спиной к Павлу и закрываю глаза. Павел просовывает руку мне под голову.
– Мир?
– Хочу спать. – Веки слипаются, несмотря на выпитый крепкий кофе.
– Ложись ко мне на плечо.
– Пошел ты! И не вздумай ещё что-нибудь натворить, – бормочу я и бедрами ощущаю, как его член крепчает.
***
Павел
Лежу, боясь шелохнуться. Только бы не потревожить сон Лилиан. Она поворачивается, шепчет неразборчиво, кладет голову мне на грудь и забирается рукой под майку. Непроизвольно, во сне. Нежно и обезоруживающе. Чуть не вою от удовольствия. Всегда отправлял своих подружек ночевать домой, или в другую комнату, а сейчас готов стать для этой женщины подушкой, одеялом, да чем угодно. Лилиан вздрагивает. Прислушиваюсь к её дыханию и кладу руку туда, где чувствуется сердцебиение.
– Какая девочка! – внутри пламенным цветком распускается нежность. – Моя от нахмуренного лба до кончиков пальцев, и никуда я тебя не отпущу.
Грудь Лилиан едва умещается в моей ладони. Поглаживаю её, мысленно покрывая поцелуями. Лилиан шевелится, и мои пальцы замирают. Когда же эта чертовка скажет «да»? Нарастающее желание гонит меня из постели. Статья в интернете открыла мне глаза на метания Лилиан. Интуиция у неё фантастическая. Лил тянет ко мне, но она чувствует во мне актёра. Но ничто так не сближает, как солнце, воздух, вода и ограниченное пространство. С трудом отрываюсь от созерцания женской красоты, укрываю Лилиан одеялом и поднимаюсь в рубку проверить курс и отдохнуть в тени. Сладкая дремота окутывает разум.
Я возвращаюсь домой после съёмочного дня. Лилиан встречает меня в белом кружевном белье. Тонкие руки обвивают мою шею. Усаживаю Лилиан себе на бедра и прижимаю к стене. Её губы жадно ищут мои…
– Павел!
Щурюсь на солнце. Женщина грёз, настроенная явно не на романтический лад, стоит подбоченившись. Ммм… Юбка просвечивает и не даёт сосредоточиться.
– Павел, – Лилиан пинает меня в бок носком туфли, – нам нужно серьёзно поговорить.
– Я готов, дорогая.
– Ты что, делаешь мне предложение? – тон Лилиан не предвещает ничего хорошего.
Тру глаза и жестом приглашаю её сесть рядом, но она остаётся стоять. Вопрос застаёт меня врасплох. О браке с ней по возвращении в Россию я не задумывался. Просто до безумия хочу покорить эту женщину, хочу её любить и баловать, но жениться по-настоящему…
Смотрю на Лилиан, и вижу во взгляде такую боль, что ощущаю себя последним мерзавцем.
– Наверное, это глупо, – прерывает она мои размышления на минорной ноте. – Ты замечательный человек, я уверена, но вынуждена заранее отказать.
Стон срывается с моих губ. Я ещё даже не решил, хочу ли я жениться, а Лилиан уже отказывает. Опять! Вскакиваю и хватаю мерзавку в охапку.
– Ну знаешь, моя дорогая, хватит! Ещё немного – и у меня разовьётся комплекс неполноценности! – желание вышвырнуть ее за борт в холодную воду бурлит во мне адовым котлом. – Ты меня не обманешь, я тебе симпатичен и даже более чем. Что тебя останавливает?
– Понимаешь, – похоже, Лилиан испугалась моей горячности. – Дело не в тебе, а во мне. Я не имею права на любовь, по моей вине человек погиб… Не хочу больше…
Моей душой овладел гнев. Желание выбить из Лилиан сомнения и терзания вытесняет все доброе и светлое. Подсечкой укладываю Лил на палубу и, рыча как тигр, стаскиваю юбку с гибкого, извивающегося тела. Дёргаю блузку на груди, и тонкая ткань трещит по швам. Хватаю за запястья тонкие руки Лилиан и вытягиваю их над её головой. Впиваюсь в дрожащие губы – желанный и в этот миг единственный доступный источник наслаждения. Лилиан перестает сопротивляться – раунд остается за мной. Мы оба тяжело дышим. Заставляю себя оторваться от нее, чтобы не отодрать прямо на палубе.
– Почему люди не летают? Вспорхнула бы и умчалась прочь. У бабочки больше возможностей, чем у меня. Где справедливость?
– Я не ограничиваю тебя ни в чём. Кроме свободы.
– Ты всегда берёшь силой то, что тебе хочется? – голос Лилиан дрожит.
– Прости! – примирительно улыбаюсь, а сам соображаю, как бы затащить её в каюту и довести начатое до логической развязки. – Не сдержался. Не знаю, что со мной происходит. Я уже устал доказывать тебе что-то на словах.
Не выпускаю Лилиан из объятий, словно боюсь, что она и правда упорхнёт, подобно мотыльку, случайно попавшему в мои ладони.
– Признайся. Тебе хорошо со мной?
– Ты сейчас издеваешься? – похоже, моя «бабочка» приходит в себя. Момент упущен.
– Нет, – решаю позлить её ещё, – это ты надо мной издеваешься уже второй день. А я пытаюсь выбить из тебя дурь, и объяснить наконец, что женщина создана для любви и должна говорить «да», когда мужчина расстёгивает ширинку. Сейчас я тебя отпущу, только обещай вести себя смирно.
Лилиан молчит.
– Я не услышал ответа.
– Нет.
– Да, – поднимаюсь и протягиваю ей руку.
Мгновение – и я лежу на животе, уткнувшись лбом в палубу. Лилиан дикой кошкой прыгает мне на спину и заламывает руку.
– Нет, – шепчет она над моим ухом. – И, если ты ещё хоть раз прикоснёшься ко мне без спроса, я дам сдачи.
Не знаю почему, но я не сержусь на нее, хотя треснулся будь здоров.
Лилиан встает как ни в чём не бывало и срывает с себя лохмотья. Сижу, потирая лоб, и меня разбирает смех. Она швыряет в меня изодранные тряпки и голышом уходит в каюту.
– Люблю тебя, – вырывается у меня.
Вот я и сказал это. Сколько раз в кино с придыханием произносил заветную для всех женщин фразу героиням, которых исполняли мои великолепные партнёрши, но в жизни такими словами не бросался. «Люблю? Люблю! – пульсирует в голове. – Какая же это сладкая мука! Маленькая плутовка! Ты ураганом ворвалась в мою жизнь там, где я менее всего ожидал влюбиться». Встаю с ног на руки и прохожусь по палубе, не без труда удерживая равновесие. Вчерашняя пьянка не прошла бесследно. Принимаю нормальное положение, приглаживаю волосы и отправляюсь с покаянием к той, что уложила меня на лопатки и в прямом, и переносном смысле.
В каюте Лилиан полулежит на софе. Уже принарядилась. Моя белая рубашка подчеркивает девичью хрупкость и открывает смуглые ноги до узких бедер. Прислоняюсь к дверному косяку.
– Ты необыкновенно хороша.
– А ты гадина и сволочь, – улыбается в ответ Лилиан, но только одними губами. В глазах застыла настороженность.
– Поговорим?
– Давай попробуем.
– Кушать хочешь?
Пожимает плечами.
– Я сейчас.
Через десять минут мы сидим за столом. Хорошее красное вино, хамон, сыр и зелень способствуют перемирию.
– Мне показалось, или ты хотела что-то рассказать о себе.
Глава 7
Павел
Лилиан тяжело вздыхает и дрожащими пальцами теребит пуговицу на рубашке.
– Набери моё имя в гугле.
– Уже набрал.
– Так что же ты ещё хочешь узнать?
– Как всё произошло на самом деле.
Подливаю нам вина и поднимаю бокал.
– Я не желала ему смерти, – Лилиан утирает вынырнувшую из глаза слезу.
– Главное, ты жива.
– Не знаю, жива ли. И пока я не готова ни с кем делиться подробностями.
Вздох Лилиан – как каменная плита на мою грудь.
– Ты молодая вдова, и я ещё раз приношу извинения за недавнюю выходку. Но это ничего не меняет. Давай попробуем определить, что останавливает тебя в наших отношениях. Ты любила Кроули?
– Скорее, была влюблена какое-то время.
– То есть не любила. Иначе, сразу сказала бы «да». Хотя этого слова нет в твоем лексиконе. Дальше. Ты хочешь, как в стародавние времена, провести год в трауре? Прости, но не верю.
– Не знаю.
– Что тебя останавливает тогда? Причина во мне?
Лилиан заламывает руки, и в её глазах вспыхивает мученический блеск:
– Я не верю тебе… Седрик был актёром и поначалу ловко манипулировал мной. Но я быстро научилась отличать игру от реальности. В тебе я тоже боюсь найти талант притворщика.
Настала пора открыть карты. Достаю спрятанную утром фотографию и кладу перед Лилиан.
– Меня терзал вопрос, неужели ты ни разу не видела меня на экране? Лил, я самовлюблённый болван. Тебе не нужно раскрывать мой актёрский талант. Прошу увидеть во мне любящего человека.
Лилиан вскакивает, как ошпаренная, и выбегает из каюты.
Иду следом за ней. Стоит моя красавица на самом носу яхты, вцепившись в металлические поручни. Ветер треплет длинные золотистые волосы, а солнечные лучи просвечивают сквозь хлопковую ткань рубашки, выделяя соблазнительный силуэт, как на рентгене. Лилиан, безучастно опустив голову, смотрит на воду, мне становится страшно – бросится ещё в океан. Обнимаю Лилиан и виновато утыкаюсь носом в затылок.
– Вот всё и встало на свои места, – всхлипывает она. – Недаром я возненавидела тебя с первой секунды.
Раз говорит, жить будет.
– От ненависти до любви один шаг, детка, сделай его, – вдыхаю её аромат и схожу с ума, как вампир, почуявший запах крови. – Ты разглядела во мне актёра, но это не значит, что я играл с тобой, иначе зачем бы сейчас признался во всём. Я всегда честен с женщиной, которую хочу.
– Я не хочу твоих «хочу»! Это невозможно, – сквозь слёзы всхлипывает она. – Отвези меня, пожалуйста, обратно. Не делай мне больно.
– Нет, – беру её руки и распахиваю словно крылья, – мы летим, и наш полёт прекрасен. Зачем ты хочешь прервать его?
– Мы не на «Титанике», и ты не бездомный художник!
– Зачем тебе бездомный, Лил? – покрываю поцелуями её шею, плечи и спину. – Неужели тебе плохо со мной? Просто отдайся чувству полёта, любви… Обещаю сделать тебя счастливой. Шоу продолжается!
Отпускаю руки Лилиан, и они безвольно повисают вдоль тела. Моё сердце предвкушает сдачу Ла Рошели – сейчас её бастионы выкинут белый флаг.
– Актёр… – Лилиан подставляет лицо свежему ветру. – А может, это судьба? Зачем противиться ей?
– Умница, – я готов выть от удовольствия, когда она так доверчиво прижимается ко мне спиной и вынимаю следующий кирпич из фундамента её крепости. – Тот, другой, ведь изменил не потому, что он актёр. Так?
– Допускаю.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – впервые в жизни выпрашиваю то, что мне всегда отдавали без всяких вопросов. – Теперь, когда ты можешь отбросить всё, что мешало вчера.
Лилиан медленно поворачивается:
– Собери осколки души моей и, если не поранишься о края, у нас всё получится… Это из моего романа. – В её глазах отражается закат.
Мне отчаянно хочется раствориться в этой женщине.
– Да, Лилиан.
– Пусть все закончится завтра, но сегодня я буду счастлива. Наконец буду счастлива. Она обнимает меня, и я с жадностью припадаю к ее нежным губам. Яхта несётся, разрезая безбрежную гладь воды, а в мире на двух счастливых людей становится больше.
***
Лилиан
Лежим на палубе, завернувшись в плед. На горизонте появляется остров.
– Земля! – опьяневшая от жарких поцелуев, я проникаю рукой под рубашку Павла и щекочу тёплый живот. – Куда ты привёз меня? На необитаемый остров?
– Земля… – он улыбается и выпутывается из пледа. – Подожди, пойду гляну навигатор и проверю автопилот.
Когда Павел уходит, в голове лениво шевелится мысль, что вряд ли у русского актера может быть своя яхта, если, конечно, его папа не банчит нефть где-нибудь на Ближнем Востоке… Или на Дальнем… Никогда не была сильна в географии.
Впервые за долгое время хочется отпустить ситуацию. Замуж за этого парня я не собираюсь. Даже не уверена, куда отправлюсь после островов: в Штаты или в Россию. Со сценарием у меня так и не срослось. Держит на плаву сетевая литература. Нужно в интернете посмотреть, сколько прилетело за месяц, оплатить рекламу, и начать выкладывать новый роман. За таким горячим «музом», как Павел, только успевай записывать. Яхта подходит к острову и замедляет ход. Металлический стрёкот цепи и всплеск – мы встали на якорь. Солнце скрывается за горизонтом, и остров погружается в темноту. Он освещается лишь огнями яхты и луной. Контуры гигантских деревьев толпятся на берегу чудовищными исполинами, а белый песок отражает свет и притягивает взгляд. Ни звука, только шепчет прибой.
Слышатся шаги, и я перекатываюсь на живот:
– Давай причалим, господин пират! Твоя пленница хочет прогуляться.
– Конечно, дорогая, как скажешь, – Павел ставит на палубу бутылку вина и бокалы. Садится рядом и, облизнув губы, скользит по мне взглядом. – Мы здесь заночуем, а с утра отправимся на прогулку. Что удивительно – на карте нет этого острова. Скорее всего, он необитаем – слишком далёк от цивилизации.
– И наверняка тут полно диких животных и неведомых растений, – встаю на четвереньки и обхожу вокруг Павла, подражая рычанию дикой кошки. Он смеётся, и его глаза светятся счастьем:
– Хищники редко дают себя приручить.
– Вообще не приручаются. – Давно у меня не было такого игривого настроения. Когда я позволила себе отпустить вожжи, в груди будто узел развязался. – Но с сородичами они на равных.
Бросаюсь на него, и мы утопаем в жарком поцелуе. Мне нравится вкус его губ, поджарое тело. Седрик был сильнее меня, Павел тоже не кажется слабаком. Но когда мы поцапались, мне с лёгкостью удалось уложить его. Возможно, сыграл эффект неожиданности. Павел пытается забраться рукой мне под рубашку, и я скатываюсь с него. Он садится и разливает вино по бокалам.
– Чин-чин, искусительница!
– Хочешь, чтобы я опять вырубилась, не дойдя до спальни.
– А ты уже решила, что этой ночью войдешь туда не одна?
– У меня есть варианты? – отпиваю глоток и ставлю бокал.
– Брать силой не буду. Но если ты скажешь «да», буду любить тебя до изнеможения.
Вздрагиваю от его последних слов. Он тоже отставляет бокал. Придвигается ко мне, укладывает на палубу и протискивает мне руку между бёдер. Сопротивляюсь скорее по инерции.
– Прошу тебя, – хрипло шепчет он, скользнув пальцами внутрь меня. – Позволь открыть тебе саму себя. Пойдём в постель, женщина!
