Юлия Николаева
Мое главное сокровище
© Юлия Николаева, 2022
Глава 1
– Все мужики – подлецы! – заявила Любка тоном, не терпящим возражений, и уставилась на меня. Собственно, я и не собиралась возражать, если моя подруга вбила что-то себе в голову, переубеждать ее – труд напрасный. Правда, это заявление меня несколько удивило. Буквально месяц назад она клялась, что встретила мужчину своей мечты, прибежала ко мне с выпученными от восторга глазами и, плюхнувшись на диван, заявила:
– Василиса, я влюбилась!
Сначала я отреагировала достаточно вяло. Любка влюблялась чуть ли не каждый день, но обычно ее чувства проходили довольно стремительно. Дело в том, что подруга задалась целью найти себе идеального мужчину, и собственно каждый, кто не соответствовал хоть одному заданному параметру, отфутболивался. Так продолжалось приличное время, поэтому к заявлению об очередной влюбленности я серьезно не отнеслась. Как оказалось, зря.
Любка бегала на свидания и дурела от этой самой любви. Избранника ее звали Родионом, он был родом из Питера, а в наш город приехал в гости к отцу. Естественно, Любка не стала терять времени и вызнала о нем все, что могла. Тут и вышло, что парень подходит ей по всем параметрам: умен, красив, молод и богат. Последний год отец активно переманивал сына перебраться к нему. Надо сказать, перспективы были неплохие: отец имел фирму с солидным доходом. В общем, Любка сразу поняла, что делать, и вцепилась в парня, как клещ.
Он, кстати, совсем не был против, поэтому их роман быстро закрутился, и через месяц я только и слышала, что Родион то, Родион се. Свидеться с ним мне пока не удавалось, Любка имела незыблемое правило: знакомить парня с друзьями можно только будучи полностью уверенной, что отношения имеют перспективы. И слава Богу, иначе бы мне пришлось запоминать слишком много имен. В это раз, казалось, все было серьезно, и я даже начала тайно вздыхать о том, как подруге повезло.
С Любкой мы дружили с детства, учились в одном классе, а после и в одном институте, правда, на разных факультетах. В этом году мы сие заведение благополучно окончили, и Любка, прямо сказать, с цепи сорвалась. Работать ей совершенно не хотелось, а вот жить на широкую ногу хотелось очень. Я к поискам возлюбленного относилась куда серьезнее, наверное, поэтому и тосковала теперь в одиночестве, ожидая, когда же любовь свалится на меня и накроет с головой.
Подруга к моим романтическим порывам была настроена скептически, однако нашей дружбе это не мешало. В одном мы сходились: найти стоящего мужика, ох, как нелегко. Потому-то я и вздыхала завистливо, слушая ее рассказы, как вдруг такое заявление.
– Что случилось? – поинтересовалась я, не дождавшись продолжения.
– Представь себе, Родя сделал мне предложение!
– То самое? – ахнула я.
– Ага, – кивнула подруга.
– Разве это не хорошая новость?
Любка вздохнула:
– Новость несомненно хорошая, и если бы все было так просто, я бы уже примеряла платье в свадебном салоне, но…
– Но? – поторопила я ее, так как она снова замолкла.
– Оказывается, Родя – немец… То есть не совсем немец, отец у него русский, а мать – немка. Сам он почти всю жизнь прожил в Германии, а сюда только наведывался в гости. Пару лет назад решил перебраться в Россию вместе с матерью. Я тебе рассказывала, что они живут в Питере. В общем, Родина бабуля скончалась, – заявила Любка без перехода.
– Это здесь при чем?
– Бабуля была не промах, ее муж занимался антиквариатом, доход имел немалый, плюс множество дорогих коллекций, короче, не бабушка, а клад. И она все завещала Родиону.
Так как Любка не прыгала от восторга, я осторожно спросила:
– Но?..
– Бабуля на дух не переносила Родину маму, считала, что та виновата в расколе семьи, к тому же единственный внук оказался далеко… В общем, она прописала в завещании, что Родион может получить наследство только в том случае, если женится на чистой славянке и будет жить в России.
Я почесала голову.
– Бабуля, конечно, молодец, но я не улавливаю суть проблемы.
– Суть проблемы в помешательстве старушки.
Я кинула взгляд на Любку: натуральная блондинка с голубыми глазами и славянским лицом.
– Возможно, – не стала я спорить, – однако, какая тебе разница? Твои возможные украинские или белорусские корни вполне сгодятся.
Любка кинула на меня печальный взгляд:
– Если бы все было так просто, разве бы я сидела тут и плакалась тебе?
– Тогда говори толком, – рассердилась я. Подруга в очередной раз вздохнула и выдала:
– Мои предки – немцы, причем самые натуральные.
– Как это? – уставилась я на нее.
– Вот так. Вообще-то, это семейная тайна. Но ты моя лучшая подруга, поэтому тебе я все расскажу.
Замечание показалось мне несколько странным, отчего бы не рассказать тайну раньше, раз уж мы лучшие подруги? Но тут Любка заговорила, и я превратилась в слух, стараясь не пропустить ни слова.
История выходила удивительная. Начиналась она аж с последних лет девятнадцатого века, точнее, в тот год родилась Любкина прабабка, о которой и пошла речь. Жила она в Новгородской области в деревне, жила довольно спокойно до шестнадцати лет, а потом – раз! – и вышла замуж за немца. Как он оказался в их краях, история умалчивала, зато было известно, что случилось дальше. Немец увез девушку в Германию, а следом началась первая мировая война. После, перед началом второй мировой, она приехала в деревню вместе с мужем и двумя детьми, девочкой и мальчиком. Муж ее к тому моменту стал офицером немецкой армии, возможно, этот факт сыграл свою роль в том, что встретили их в деревне без особой радости. Вся семья снова вернулась в Германию, и, как тогда думалось, навсегда.
Тут грянула и вторая мировая с отечественной, следы Любкиной прабабки окончательно затерялись для ее родни, а их, соответственно, для нее. А в середине пятидесятых на Родину вернулась Любкина бабушка.
– Такую историю поведала бабуля, – закончила подруга, а я только нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное.
– Погоди, но у нее отчество – Юрьевна, и зовут ее русским именем.
– В этом и есть суть тайны: бабуля всячески скрывала свое родство с отцом, потому что он был человеком известным в определенных кругах. Она не хотела оставаться в Германии, воспользовавшись связями отца, который на тот момент уже умер, бабушка обзавелась поддельными документами и поддельной историей жизни.
– Ничего себе, – присвистнула я.
– Деньги имеют власть, – пожала подруга плечами, – в послевоенное время быть немкой, приехавшей из Германии… непросто. Бабуля в совершенстве владела русским, кто-то помог ей сделать новую биографию, и вот она уже Панкратова Елизавета Юрьевна, родом из Новгородской области. Деревня, в которой она якобы жила, была уничтожена во время войны, так что концы найти было бы сложно. Бабуля поселилась в нашем городе, встретила деда… Дальше понятно.
– А как было на самом деле? – заинтересовалась я. Любка пожала плечами:
– Бабуля не была особо разговорчивой, по крайней мере, в том, что касалось ее жизни. Я-то была уверена, что она приехала из Новгорода после войны и что ее родители погибли там…
– Откуда же ты узнала правду?
– Случайность, – вздохнула подруга, – однажды я нашла в ее квартире письмо из какой-то Новгородской деревни. Письмо было послано много лет назад. Я очень удивилась, потому что бабуля говорила, у нее там никого не осталось. Рассмотреть я толком ничего не успела, потому что она увидела письмо, вырвала его у меня и велела не совать нос не в свое дело. Я, конечно, обиделась, но сама понимаешь, быстро забыла о произошедшем. А потом она заболела, ее положили в больницу… Мне кажется, она чувствовала, что умирает. В один из дней я сидела возле нее, она проснулась и позвала меня. Сказала, что у нее ко мне важный разговор. Потом спросила, помню ли я о том письме, что нашла у нее в шкафу. Я ответила, что помню, а она сжала мою руку и сказала, мол, забудь о нем, Люба, забудь и никогда не вспоминай. И если, не дай Бог, кто-то будет искать ее или это письмо, я должна молчать, что что-то знаю. Каюсь, в тот момент я решила, что бабуля не в себе. Я пообещала, она некоторое время смотрела на меня, а потом и рассказала свою историю: об отце немецком офицере, о том, как он сошелся с их матерью, о своем побеге в Россию и подделке документов. Я, конечно, была немало удивлена, однако упорно не понимала, что в этом факте такого страшного, тем более, спустя столько лет. Бабуля просила молчать об этом даже перед родителями, понимаешь? Я не знала, что и думать, а через два дня она умерла.
Мы вздохнули и немного помолчали. Потом я поинтересовалась:
– Ты не видела это письмо после смерти бабушки?
– Понимаю, куда ты клонишь, и, поверь мне, я сделала все возможное, чтобы найти его, но увы.
– Думаешь, она избавилась от него?
– Думаю, по неведомой нам причине для бабули было важно, чтобы никто никогда не узнал о ее происхождении.
Теперь Любкина печаль по поводу предложения руки и сердца стала мне понятна.
– Может, есть надежда, что адвокаты не будут копать глубоко? – предположила я, но подруга только махнула рукой.
– Я не могу рисковать, ведь я обещала бабуле, что никто не узнает ее тайну.
– И что теперь?
– Придется отказываться от Родиного предложения, – расстроенно вздохнула она.
– Ты серьезно?
Она пожала плечами и поднялась.
– Не стоит с этим тянуть, прямо сейчас и договорюсь о встрече. Ты пойдешь со мной?
– Зачем это? – забеспокоилась я.
– При тебе Родион не будет говорить лишнего, – она достала телефон.
– Как ты объяснишь причину отказа?
– Скажу, что у меня в роду были цыгане.
Я неуверенно хмыкнула, а подруга переключилась на разговор с Родионом.
– Привет… Да, подумала, хочу встретиться… Хорошо, я подъеду через полчаса. Пока. – Она повесила трубку и посмотрела на меня, – собирайся.
– Может, вы как-то сами, по-семейному? – все-таки закинула я удочку.
– Васька, ты же моя лучшая подруга, кто еще поддержит меня в трудной ситуации? И тебе не мешает выбраться куда-нибудь. Как родители уехали на юга, так ты и валяешься дома.
Я махнула рукой и пошла одеваться, поняв, что спорить с Любкой бесполезно.
– Между прочим, я таким образом отдыхаю нечасто, – заявила я, возвращаясь в шортах и майке.
– Не спорю, но их не будет еще три недели… ну ты даешь, – без перехода сказала она.
– Что случилось?
– Ты на рыбалку собралась?
– Почему это? – обиделась я.
– Посмотри на меня: я в платье и на каблуках, Родион всегда элегантен, а ты? Да нас в ресторан не пустят.
Я почесала нос и была вынуждена согласиться с Любкиными доводами. Подруга порылась в моем гардеробе и выудила белый сарафан в бледно— розовый цветок.
– Так гораздо лучше, – одобрительно сказала она, когда я появилась перед ней в данном наряде, – только волосы распусти и глаза подкрась.
– Я не пойму, мы едем расставаться с твоим Родей или очаровывать его? – пробурчала я, послушно распуская хвост. Волосы у меня длинные, светлые, точнее, рыжеватые.
– Глазища-то огромные, – сделала мне комплимент подруга, пока я красилась, – не пойму, как ты до сих пор без парня, такая красота пропадает.
– Ты же знаешь, мне не нужен абы кто… – начала я, но Любка только махнула рукой.
– Потом поговорим о твоих мечтаниях, Родя ждет.
– Куда едем? – спросила я, закрывая квартиру.
– В "Калипсо", самое приличное место нашего города.
Я бросила на Любку взгляд, она тут же открестилась.
– Это не я, это Родя так говорит.
– Много он понимает, твой Родя, – хмыкнула я, и мы, наконец, пошли.
Глава 2
"Калипсо" – одно из самых дорогих заведений нашего города. Вообще-то, это шикарная гостиница, а ресторан располагается на первом ее этаже. Находился он не так уж далеко, через десять минут мы вылезали из такси, хотя я предлагала поехать на маршрутке. Любка отказалась, мотивировав это тем, что деньги все равно Родиона.
Стоянка была забита дорогими машинами, мы прошествовали мимо охранника, попали в холл, а оттуда и в сам зал ресторана. Любка тут же направилась к худощавому брюнету в очках, сидевшему за столиком у окна. Родион, а это был он, вскочил ей навстречу, поцеловал и только тогда заметил меня, сиротливо стоящую неподалеку.
– Знакомьтесь, – тут же сказала Любка, – это Родион, а это Василиса, моя подруга, девушка редчайшего ума и красоты.
Я от этих слов покраснела, Родион тоже смутился и неуверенно поцеловал мне руку. Наконец, мы уселись и пока делали заказ, я его рассмотрела. Роста он был невысокого, худощав, но довольно симпатичен, к тому же в нем была притягательная интеллигентность, то ли воспитание, то ли культурная столица так повлияла. Стоило официанту удалиться, Родион кашлянул, кинув на меня неуверенный взгляд, и поинтересовался:
– Люба, касательно моего вопроса… Что ты решила?
Подруга сделала такое лицо, словно лимон проглотила, но тут же взяла себя в руки и грустно сказала:
– Боюсь, я должна сказать тебе нет.
Удивленно поморгав, Родион выпалил:
– Но почему? Ты не любишь меня?
– Люблю, – охотно закивала она.
– Тогда в чем причина?
Любка вздохнула и кинула на меня умоляющий взгляд. Я тут же пришла на помощь.
– Дело в том, что Любка не славянка, у нее в роду были цыгане.
Родион продолжал хлопать глазами.
– Мой дед цыган, – подтвердила подруга, – из Тулы. Если мы решим пожениться, ты не получишь бабушкино наследство.
Некоторое время Родион обдумывал ее слова, потом завил:
– Мне не нужно наследство такой ценой, я хочу быть с тобой.
Я от этих слов чуть не прослезилась, Любка же старательно хмурилась. Уверена, она не ожидала подобного расклада.
– Родион, – начала она подбирать слова, – ты понимаешь, что адвокаты раскопают мои корни, и ты останешься без денег к существованию? Сможешь ли ты жить в бедности?
Насчет последнего подруга, конечно, загнула, но я тактично не влезала.
– Я работаю с отцом, так что денег вполне хватит. Ответь на один вопрос: ты хочешь быть со мной?
Любка малость обалдела, но тут же закивала.
– Конечно, хочу, но какой ценой!
– Об этом я позабочусь.
– То есть? – напряглась подруга.
– У меня есть средства, почему бы нам не подправить твою биографию до того, как в ней начнут копаться?
– Как это, подправить? – запаниковала Любка, – да я толком не знаю своих предков.
– Установить как раз несложно. Я найму людей, которые найдут твоих неславянских предков, после чего аккуратно переделают родословную. Не думаю, что адвокаты будут столь тщательно копать.
Любка бросила на меня взгляд, но я помочь ничем не могла. Родион, между тем, принял молчание за согласие:
– Я займусь этим, не откладывая. Не переживай, все будет хорошо.
– Почему ты не отказалась? – задала я вопрос, как только Родион высадил нас возле моего дома и уехал.
– Замуж хочу, – съязвила она в ответ.
– Ага, – кивнула я, – что будешь делать, когда он найдет в твоем роду немцев?
– Может, не найдет? – с надеждой спросила подруга, но тут же махнула рукой, – да все я понимаю, но ты слышала, что он говорил в ресторане? Уверена, даже ты прониклась.
– Что значит даже? – обиделась я, но Любка продолжила о своем:
– Парень влюблен в меня по уши, готов ради меня на все, к тому же вот— вот получит наследство. Как я могу отказаться?
– А тайна бабушки?
– Может, оно и к лучшему? Родя узнает про немцев в моем роду, расскажет мне, я удивленно поахаю, а потом он заплатит за то, чтобы никто никогда не узнал об этом факте. Разве это не лучший способ сохранить тайну?
В тот момент я подумала, чем черт не шутит, вдруг выгорит? Знала бы я, какая череда событий последует за этим согласием…
Утро выдалось неприятным, потому что началось с телефонного звонка. Продрав глаза, я посмотрела на часы: девять утра. Звонила, конечно, Любка.
– Почему трубку не берешь? – услышала я ее возмущенный голос и вздохнула.
– Ты на часы вообще смотришь? – вяло начала я, но эффекта не возымела.
– Васька, нельзя спать, когда тут такое творится.
– Что еще? – не проявила я энтузиазма.
– Форменное безобразие! Я еду к тебе, жди!
Высказать свое отношение к этой идее я не успела, поэтому пришлось вставать и тащиться в ванную. Через десять минут в дверь начали трезвонить, Любка была не в духе и не пыталась этого скрыть. Я открыла и направилась на кухню пить свой кофе.
– Рассказывай, – сказала появившейся следом подруге.
– Ты помнишь, я сказала, что все мужики подлецы?
Я кивнула, чего бы не помнить, если это было вчера.
– Это я мягко высказалась, в моем лексиконе нет слов, чтобы выразить истинное отношение.
– А поподробней?
– Вчера вечером я поехала к Родиону, детали опускаю, суть в том, что с утра он мне говорит: дорогая, насчет родословной можешь не беспокоиться.
– То есть? – удивилась я.
– У меня была такая же реакция. А этот гаденыш говорит: все разузнали, замять дело труда не составит. Я, само собой, поинтересовалась, что же они разузнали.
– И что? – нетерпеливо спросила я.
– Я дам тебе почитать.
Любка удалилась в коридор и вернулась оттуда с мятыми листами.
– Это ты их со злости так? – поинтересовалась я, но подруга махнула рукой.
– Читай.
Ничего интересного в записях не обнаружилось: по линии матери все родственники были русскими, жили под Новгородом, насколько это удалось проследить. По линии отца обнаружилось, что Любкина прабабка была замужем за цыганом из Тулы, и это был единственный интернациональный эпизод родословной.
Почесав затылок, я уставилась на подругу.
– Что-то я не понимаю…
– Я в первую минуту тоже ничего не понимала.
– Они ничего не узнали о твоей бабушке?
Любка хмыкнула:
– Ага, про бабушку немку, которая была, ничего не узнали, а про дедушку цыгана, которого и в помине не наблюдалось, раскопали.
– Он все выдумал? Но зачем? Ведь он лишится наследства.
– Я задавалась теми же вопросами, поэтому, пока он принимал душ, обследовала его комнату.
– Ты рылась в его вещах? – не поверила я.
– Он рылся в моей родословной, и еще неизвестно, что накопал.
– Ладно, – отмахнулась я, – нашла что-то интересное?
– Ага. Карту Новгородской области, и нашла я ее в сумке, набитой вещами. А выйдя из ванной, этот прохвост с покаянным видом заявил, что должен ехать в Тулу, чтобы разобраться с моей родословной.
– Иди ты, – открыла я рот, дивясь чужой хитрости.
– Вот и я том. Что-то он раскопал про бабушку, Васька, я чувствую.
– Что это может быть, если он не рассказал тебе, да и еще сам решил туда податься?
– Это нам и предстоит узнать, – заявила подруга, а я почуяла неладное и заерзала на месте.
– Что значит, нам?
– Мы едем в Новгород, – решительно рубанула воздух Любка. У меня отвисла челюсть.
– Как ты себе это представляешь?
– Главное, добраться до нужного места, там разберемся, – беспечно ответила она.
– Гениально, – фыркнула я, – поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что.
– Пойми, Василиса, его отъезд напрямую связан с тайной моей бабушки!
– Ты даже не уверена, что была какая-то тайна.
– Но если окажется, что она была, а я в этот момент бездействовала… В общем, если ты не поедешь, придется ехать одной.
Любка уставилась на меня таким взглядом, что мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и согласиться. Она радостно завизжала и умотала домой собираться, пообещав вернуться через час. И действительно, прибыла в срок, таща за собой чемодан.
– Что у тебя там? – поинтересовалась я, пуская ее в прихожую.
– только самое необходимое. Ты готова?
Я кивнула в сторону рюкзака, и Любка тут же начала:
– Василиса, ты одни трусы взяла, что ли?
– Зачем тащить много вещей? Быстренько смотаемся туда— обратно…
Любка даже слушать меня не стала.
– Некогда читать нотации. Загружай мой чемодан в машину, а я соберу тебе вещи.
– В какую машину? – не поняла я.
– Василиса, ты на чем ехать собралась?
– На автобусе.
– Да мы на станции весь день проторчим, пока одно, пока другое, этот прохиндей уже до Новгорода доедет.
– Предлагаешь ехать на родительской машине?
– Она и твоя тоже, – терпеливо продолжала Любка, – права у тебя есть, так что не вижу проблемы. Едем?
Я только покачала головой и ухватилась за Любкин чемодан.
– Я вспомнила название деревни, из которой пришло письмо, – заявила подруга, как только мы разместились в машине. Я вопросительно уставилась на нее.
– Точно не уверена, но, по-моему, Дымино.
– Вспомнила, – хмыкнула я, – по-моему, я не знаю, но мне кажется, что может быть.
– Это хоть что-то, – надула она губы, – приедем в Новгород, купим карту и посмотрим.
– А в интернет была не судьба заглянуть?
– Я вспомнила только в такси, когда к тебе ехала.
– Зато теперь будет радость, бродить по Новгородской области с картой в руках.
– Василиса, заткнись, пожалуйста.
Я заткнулась, правда, ненадолго.
– Что мы будем делать в этой деревне?
Любка пожала плечами:
– Для начала надо удостовериться, была ли у бабули тайна и ее ли ищет Родя.
Я хмыкнула, поражаясь чужой наивности, и спросила о другом:
– Ты знаешь, как туда ехать?
– Нет, – качнула она головой, – а ты?
– Конечно, знаю, – рассердилась я, – я же туда каждые выходные езжу.
Впрочем, злиться на Любку – дело зряшное, я позвонила знакомому автолюбителю, и он рассказал мне, как лучше добраться. По всему выходило, что свет не ближний, и приедем мы ночью. Этот факт тоже радости не добавил, но я промолчала, раз уж сама согласилась на эту авантюру. Надо отдать Любке должное, она все-таки проявила расторопность и умудрилась заказать нам гостиницу. Добравшись до нее, мы обе рухнули в постель, но выспаться мне не удалось. Только я закрыла глаза, как кто-то начал меня трясти.
– Василиса, проснись! – услышала я голос Любки и нехотя открыла глаза, – уже десять утра, надо вставать и ехать дальше.
Я устало села в кровати.
– Мы же только легли.
– Нельзя терять время, – отозвалась подруга, пододвигая мне кофе и тосты. Последнее смирило меня с действительностью, я быстро приняла душ и села завтракать.
– Карту нашла? – спросила я у Любки, наблюдающей мою трапезу.
– Практически, – кивнула она, а я подозрительно уставилась на нее.
– Что значит практически?
– Понимаешь, – начала Любка сиротски, – пока ты спала, я поболтала с администратором, она сказала, что никогда не слышала о деревне с таким названием.
Я поперхнулась и уставилась на подругу.
– Намекаешь, что мы сюда просто так приехали?
– Погоди расстраиваться. Я донесла до дамы мысль о том, насколько это важно, и она вызвала местного гида. Он будет здесь с минуты на минуту.
Я посверлила ее взглядом, но Любка сидела столбиком и смотрела виновато.
– В твоих интересах, чтобы он прояснил ситуацию, – сказала я, наконец, – иначе я тебя убью.
