Юлия Прохорова
Ветер перемен
Глава 1
Вы помните фильм «Сбежавшая невеста» с Джулией Робертс? Наверняка, смотрели. Мало кто не смеялся, наблюдая за тем, как она в очередной раз делает ноги, оставив у алтаря растерявшегося жениха. Мы с подружками не раз его пересматривали во время посиделок у кого-нибудь дома.
А вам самим приходилось когда-нибудь убегать от жениха, путаясь в подоле собственного свадебного платья? Или, может быть, вы знаете кого-нибудь, кто так поступил? Нет? Тогда позвольте представиться – совсем не Джулия Робертс, но, тем не менее, сбежавшая невеста Амелия Никольская. Что касается имени, то здесь я должна благодарить маму, любительницу красивых редких имен. Будь воля папы, он назвал бы меня Машей или Аней. Но, признаюсь честно, мне нравилось, что в школе я была единственной с таким именем.
Что касается моего спринтерского забега в свадебном платье, то здесь всё ещё веселее. Хотя не все смеялись, когда я рванула прочь из зала бракосочетания, расталкивая попадавшихся на пути женихов и невест. Как я дошла до этого? Сейчас расскажу.
Справедливости ради стоит заметить, что я, как и большинство девочек, с детства мечтала выйти замуж, и это, наверное, должно свидетельствовать о том, что я нормальная. В том плане, что лет с пяти рисовала в своём воображении свадебное платье, время от времени меняя в уме женихов: от принца Эрика из мультика про Русалочку до Киану Ривза. Бессчетное количество раз я получала в своих фантазиях заветное обручальное кольцо, но когда дело дошло до реального бракосочетания – дала дёру. Я почти уверена, что многие после подобных выкрутасов не раз усомнились в моей нормальности за чашкой ароматного чая.
После неудавшейся свадебной церемонии я пряталась у подруги, ела заварные колечки с творогом (в неограниченном количестве), пила Бакарди-лимон со спрайтом (в неограниченном количестве) и рефлексировала, пытаясь понять, что со мной не так. А ведь со мной явно было что-то не так, раз я бросила жениха посреди церемонии под звуки песни Уитни Хьюстон «I will always love you». Кстати, оркестр играл вполне прилично, и, надо сказать, мой стремительный уход «из-под венца» получился фантастически эффектным и запоминающимся. Но об этом после.
Сидя на балконе у подруги, укутавшись в плед и со стаканом Бакарди в руке, я смотрела на близившееся к закату солнце и думала, но не о произошедшем, а о том, стоит ли мне продолжать пить или уже остановиться. Мне предстояло решить, что делать со своей жизнью дальше, а для этого, я подозревала, нужно быть в трезвом уме. Глаза время от времени мозолило свадебное платье, валявшееся теперь на полу в углу комнаты, а на мне, вместо него, красовались джинсовые шорты и футболка, любезно предоставленные подругой.
– Ну, ты как? Пришла в себя? – спросила Алина, усаживаясь на соседний стул.
Наблюдая за тем, как она достает сигарету из пачки, чиркает зажигалкой и прикуривает, я залпом допила остатки Бакарди. Затем лениво свесила руку вниз, нащупала на полу бутылку рома и снова наполнила стакан. Алина молча следила за моими действиями, время от времени выпуская облачко сигаретного дыма.
Я подняла взгляд на подругу, надеясь, что он всё скажет за меня. К счастью, она поняла меня без слов – взяла стоявшую рядом с её стулом бутылку «Спрайта» и передала мне. Я кивнула в знак благодарности, разбавляя ром шипучей жидкостью.
Ещё пара глотков. Что я чувствовала? Чувства были такие смешанные, что я сама в них путалась: невероятное облегчение, что не вышла замуж и в то же время муки совести. Мне хотелось хохотать и радоваться, что не совершила ошибку и теперь свободна, а потом рыдать в отчаянии от того, что, возможно, ошиблась и осталась одна. Я не была уверена в правильности своего поступка и не знала, что мне делать дальше.
Я потерла лицо руками, а потом убрала за ухо выбившуюся из прически вьющуюся прядь.
Алина продолжала молча курить. Я снова взглянула на солнце, чуть прищурившись из-за ярких вечерних лучей, и попыталась в уме прикинуть, насколько плачевно моё положение. Итак, я у подруги, в Ново-Переделкино. Почему именно там? Потому что, на мой взгляд, это достаточно далеко от моего дома и именно этот адрес не знал мой несостоявшийся муж. Боялась ли я, что он бросится разыскивать меня с собаками? Немного. Но если бы нашёл – это было бы для меня худшей пыткой из всех возможных. Потому что не знала, как ему объяснить свой поступок. Что я могла бы ему сказать? «Прости, дорогой, но я не выйду за тебя. Пока я стояла в загсе, ожидая нашей очереди, вдруг поняла, что никогда не любила тебя, что на решение выйти за тебя повлияли моё временное помутнение рассудка и любимая мама. Мы испортим друг другу жизнь, потому что не совместимы. И ещё потому что с тобой моя жизнь – унылое дерьмо, а мне нужны яркие краски и взрыв эмоций».
– Отличная мысль! – сказала вдруг Алина, тыча окурком в пепельницу. – Особенно мне понравилась часть про унылое дерьмо.
– Я что, сказала это вслух? – я подняла на неё удивлённые глаза.
– Нет, я научилась читать мысли, – подруга хихикнула, наливая себе «Спрайт».
Мой вопрос остался без ответа, и я недоверчиво посмотрела на ром в своём стакане.
– И что мне теперь делать?
– В том-то и прелесть – всё, что угодно!
Я снова погрузилась в задумчивое молчание. С каждым новым глотком меня всё больше уносило в водоворот воспоминаний о последних двенадцати месяцах.
С Мишей, так и не ставшим моим мужем, я познакомилась случайно. Как-то я шла на работу вся в своих мыслях, когда ко мне неожиданно подошел молодой человек в костюме и сказал – «Девушка, вы прекрасно выглядите!» – и ушел. Без малейшей попытки познакомиться. Я тогда улыбнулась неожиданному комплименту и продолжила свой путь к метро. Но спустя несколько минут, спускаясь в переход, передо мной снова возник он же и сказал: «Извините, мне кажется, я вас раньше где-то видел». Я рассмеялась. Он улыбнулся в ответ и представился. И хотя на тот момент я совершенно не была готова к каким бы то ни было отношениям, я согласилась на свидание. Мне показалось, он заслужил небольшое поощрение за оригинальный способ знакомства. Если говорить о моих предпочтениях во внешности мужчины, то мне нравится вполне определенный тип, например, я всегда неровно дышала в сторону высоких темноволосых представителей сильного пола. Миша был совсем другим. Чуть выше меня, короткостриженый блондин с серыми глазами. Я вообще никогда в жизни не обращала внимания на блондинов. Но в случае с Мишей, возможно, свою роль сыграл факт отсутствия каких бы то ни было отношений на протяжении более чем двух лет. Но, конечно же, внешность далеко не главное. Мне было приятно его внимание. Он красиво ухаживал, водил меня по театрам, дарил хризантемы и по утрам подбрасывал в сумку шоколадки с милыми записками.
У нас было мало общего, хоть меня все заверяли в том, что это как раз и есть залог крепких отношений. Дескать, противоположности притягиваются, и так мы просто будем дополнять друг друга.
Работая в банке, он был ярким представителем этой сферы – чрезмерно дотошный до мелочей, иногда невероятно занудный, всегда убежденный в своей правоте, и временами большой скупердяй. А еще консервант, ограничивающий постоянно мою тягу к новому.
«Миша, как думаешь, может, мне пойти на литературные курсы? Всегда мечтала писать книги» – «А не поздно начинать что-то с нуля? Вдруг ты убьёшь кучу времени и денег? Вряд ли ты вторая Донцова».
«Миш, а давай поедем в тур по горам? Смотри, в «Тагиев Тревел» новое направление!» – «Ты что, в такое неспокойное время? Лучше поедем на дачу».
«Мишань, меня друзья зовут в Турцию, полетать в горах на параплане!» – «Ты что, с ума сошла? Ты вообще знаешь, что по статистике каждый тысячный парапланерист разбивается?! К нам люди приходят страховать свои жизни, а ты добровольно ищешь приключение на пятую точку…»
Иногда мне казалось, что я увядаю как срезанный цветок. Как эти самые хризантемы, которые я просто терпеть не могла, так как они напоминали мне школьные годы и первое сентября, но Миша упорно дарил мне эти веники из раза в раз. Меня поражала его узколобость, он никогда не стремился попробовать что-то новое или научиться чему-нибудь, в то время как я всегда была голодна до знаний. Мне нравилось посещать разные мастер-классы или семинары, учиться чему-то и развиваться в разных областях, не говоря уже о постоянном повышении квалификации. Но я не могла даже поделиться с ним своими впечатлениями, потому что в ответ он бросал «угу, круто!» – сидя за компьютером и играя в «Танчики».
Мои друзья быстро просекли его натуру, с первого же дня назвав Михуил. И глядя на то, как по выходным он ковыряется на даче в куче навоза, удобряя вместе с мамой грядки с картофелем, я с ужасом думала о нашем будущем. Всё было так предсказуемо, размеренно и скучно, что уже через полгода наших отношений я вдруг поняла, что перестала что-либо чувствовать. Как будто эта функция просто отключилась за ненадобностью. Ни влюбленности, ни ярких эмоций, ни, тем более, любви. Когда Миша впервые признался мне в своих чувствах, я ответила «И я тебя тоже». И это «я тоже» повторялось на каждое его «люблю». Я просто не могла (или не хотела) произносить для него эти слова.
Но, конечно же, он не был полным идиотом. Какие-то черты его личности мне даже нравились. Например, он был очень ответственный, всегда держал своё слово, не боялся ручного труда (даже в одиночку восстановил старый дом на даче, доставшийся ему от бабушки) и просто меня боготворил. А еще умел меня рассмешить. Но я не видела себя рядом с ним в будущем. Как-то на даче, лежа в спальне на втором этаже и слушая, как барабанит дождь по крыше, я развернулась в сторону Миши и, глядя на него, спросила: «Кем ты видишь себя через пять лет?» Слегка нахмурившись, он отложил в сторону телефон и бросил на меня взгляд: «Не знаю, надеюсь, меня повысят, и я стану старшим менеджером» – а потом отвлёк меня на секс, такой же унылый как вся моя жизнь рядом с ним. Работа – дача – грядки – работа. Каждый день как день сурка. Безэмоциональный, обыденный и предсказуемый.
Теперь вполне логично, если вы задаетесь вопросом: почему я вообще решила выйти за него замуж? Честное слово, сама не знаю ответа. Привыкла к нему. Начиная встречаться от скуки, не заметила, как всё сильнее увязала в этом болоте. А может, дело ещё и в том, что однажды мне разбили сердце, и я стала сомневаться, что когда-нибудь полюблю кого-нибудь снова, по-настоящему, всей душой. Чтобы до дрожи в коленях. До головокружения. А на безрыбье и рак, как говорится, рыба. Конечно, Миша не был мужчиной моей мечты, но мне было с ним спокойно.
Однажды вечером, когда я вернулась домой после посиделок с подружками, мама зашла ко мне в комнату и объявила, что ей нужно со мной поговорить. Она сообщила, что днём приходил Миша просить моей руки. После беседы с моим отцом и клятвенных заверений в том, что он наизнанку вывернется, но сделает меня счастливой, глава нашего семейства пожал Мише руку и дал своё согласие.
– Мам! – воскликнула я, глядя на неё. – Но я вовсе не уверена, что хочу за него замуж…
– А что такое любовь для тебя? – пожала плечами мама. – Так красиво, как в книжках и кино, в жизни, к сожалению, не бывает. Миша хороший парень. У него хорошая стабильная работа, он умный. Будет хорошим мужем и отцом. Подумай, это отличный вариант!
– Но как же, любовь, страсть? Я хочу так влюбиться, чтобы от одного взгляда на мужчину коленки подкашивались, чтобы от прикосновений по телу проходил электрический разряд, и каждая клеточка отзывалась на близость. С Мишей я не чувствую ни-че-го. Словно я бесчувственный робот, механически выполняющий программу. По-хорошему, мне надо бы с ним расстаться, а не замуж за него выходить!
– Всё это мимолетное. С годами восторги проходят, и остается взаимное уважение и доверие. Ты с детства ждёшь принца на белом коне, но в реальной жизни такие не существуют. Кого ты хочешь видеть рядом с собой? Красавца миллионера на Порше Кайен? Эми, пора бы уже тебе снизить планку и посмотреть на жизнь по-взрослому.
Вот так всё и случилось. Я взглянула на жизнь по-взрослому и увидела в ней Мишу. На следующий день он пришел к нам в гости со своими родителями и сделал мне предложение. Точнее, просто достал из кармана кольцо в перерыве между салатом и запечённой свининой, сказав: «Может мы… эээ… поженимся? Выходи за меня замуж, а?»
Если быть честной, совсем не о таком я мечтала. Мне всегда хотелось, чтобы предложение мне сделали красиво, неожиданно и романтично. Чтобы мой будущий муж отнесся к этому моменту с полной ответственностью. Продумал всё, подготовился… Словом, сделал бы всё, чтобы меня впечатлить и порадовать. Или сделал бы это в интимной, романтичной обстановке, где были бы только мы вдвоем. Но реальность оказалась не столь феерична, как мои фантазии. В жизни всё намного проще и обыденнее. Я просто сказала «Хорошо». Не было безумной радости и окрыляющего счастья. Мне не хотелось прыгать по комнате и радостно визжать. Но я понимала (или думала, что понимаю), что так будет правильно.
Мы почти сразу подали заявление. Свадьба должна была состояться через два месяца. Выбрали кольца, свадебное платье, кафе для торжества.
Наверное, можно даже не писать, что совсем не о таком я мечтала с детства. Все эти свадебные выкупы, лимузины и посиделки в ресторане я считала пережитком прошлого. Моя идеальная свадьба должна была быть совсем, совсем другой. Начиная с мужчины, стоящего рядом, и заканчивая местом проведения.
Регистрация должна была состояться в 12.00. Час мы простояли в ожидании нашей очереди. Меня так сильно терзали сомнения, что даже подташнивало. Мне было плохо морально и физически. Я смотрела на друзей, родителей, родственников, фотографа и Мишу… и понимала, что это конец. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Но раз я согласилась стать его женой, значит, так тому и быть.
Минут за десять до того, как нас пригласили в зал, подошла мама. Она отвела меня в сторонку, тревожно вглядываясь в моё лицо. Я натянула на лицо улыбку. Маме незачем волноваться.
– Эми, ты уверена, что хочешь этого?
Я невольно усмехнулась. Хочу ли? Она же сама убедила меня, что это решение будет верным.
– Всё в порядке, мам. Просто волнуюсь.
– Ты смотри, – мама вдруг подмигнула и весело рассмеялась, – выход позади нас.
Как смешно. Я оглянулась на надпись «exit», когда в поле моего зрения попал Миша. Он улыбнулся, а мне стало совестно. Ведь он любит меня. Пускай он дотошный и порой заносчивый, пускай мне с ним скучно так, что я с тоски сдохнуть готова, но он ведь хороший человек. Наверное, я никогда не буду так по-сумасшедшему счастлива, как мечтала, но, по крайней мере, счастлив будет он. А я, возможно, когда-нибудь с годами действительно его полюблю. В некоторых странах, между прочим, до сих пор есть браки, заключенные без любви. И ничего, живут ведь как-то люди.
Женщина в голубой блузке и черной юбке пригласила нас на регистрацию. Я взяла Мишу под руку. Справа и слева окружили друзья и родственники. Меня стала колотить дрожь. Женщина говорила о том, что мы должны будем зайти, когда откроются двери и зазвучат первые аккорды выбранной нами мелодии. Потом начала давать указания гостям. В горле у меня образовался ком. Правая рука так сильно тряслась, что пришлось покрепче сжать букетик невесты, чтобы гости (и, главное, родители) этого не заметили.
И вот он, этот момент. Двери медленно открываются, нас торжественно приглашают пройти в зал для заключения брака. Шаг. Ещё один. Гости как стражи вокруг нас. Сердце колотится у меня где-то в горле, в ушах шумит, меня трясёт мелкой дрожью. Оркестр играет песню Уитни Хьюстон «I will always love you».
И вдруг во мне словно что-то оборвалось. Я делаю резкий шаг назад, быстро вытаскивая руку из-под руки Миши. Он, хмурясь, оборачивается на меня, а я мечусь на месте, кружусь, ища выход. Двери закрыли. У меня начинается паника. Слышу обеспокоенное мамино: «Эми? Эми? Всё в порядке?» Роняю букет невесты на пол, несусь к дверям и, с силой их распахнув, выбегаю, оставляя позади себя ошарашенного Мишу, удивленных гостей и невероятно красивую мелодию, играемую оркестром. Путаясь в подоле свадебного платья, я пытаюсь найти выход из этого адского места, в панике высматривая двери. Какие-либо другие, кроме главных. Ведь оттуда всегда выходят молодожёны, там всегда куча родственников и фотографов. И тут я замечаю, что ко мне спешит Миша. Я приподнимаю необъятный подол платья обеими руками и бегу к главному выходу, расталкивая по пути локтями многочисленных женихов и невест. Подбегаю к парадной лестнице, спускаюсь так быстро, насколько позволяют каблуки, и выбегаю на улицу, столкнувшись у выхода со счастливой парой. Отовсюду слышится «Горько!», на меня сыпется крупа, монетки и лепестки роз. Могу себе представить получившиеся фотографии: счастливые молодожены в окружении парящих лепестков роз, а рядом я с перекошенным лицом и съехавшей набок фатой. Но мне не до них. Я разворачиваюсь на каблуках и бегу, куда глаза глядят, только бы подальше от ЗАГСа, от Миши. И уже едва слышу его отчаянный крик: «Амееелиияя!!!»
– Ты спишь, что ли? – голос Алины вернул меня в реальность.
Я подняла голову, отняв лицо от ладоней.
– Нет, задумалась…
– О чем? Михуил не даёт покоя?
– Алин, прекрати, – попросила я, и всё равно не смогла сдержать улыбки. Мне всегда становилось смешно, когда Мишу называли при мне подобным образом.
Я мельком взглянула на свой мобильник. Звук пришлось отключить, потому что он каждые несколько минут звонил. Большинство звонков от Миши, потом от его родителей, моих родителей, моих и его друзей…
В момент, когда я снова наполняла свой бокал ромом, в квартиру раздался звонок. Я вздрогнула, испуганно взглянув на подругу.
– Не бойся, это Марина. Она десять минут назад звонила сказать, что подъезжает.
Сделав два больших глотка рома, я откинулась на спинку стула. Алина пошла встречать Марину, а я снова осталась наедине со своим скомканным в углу комнаты платьем и бутылкой рома.
– Ну как тут наша сбежавшая невеста? – поприветствовала меня Марина, выходя на балкон.
Я продемонстрировала ей бокал с ромом и наполовину пустую бутылку рядом со мной.
– Выглядит обнадеживающе, – пошутила она, улыбнувшись.
– За тобой не могли следить? – Алина присоединилась к нашей компании и достала из пачки очередную сигарету.
– Это исключено. Тем более, я заезжала домой переодеться.
И правда, на подруге теперь были надеты джинсы и кофточка с эффектным декольте вместо вечернего платья.
– Что происходило после того, как я убежала? – задала я терзавший меня вопрос, подняв взгляд на Лину.
– Ну… – она почесала свой изящный носик, – Миша бился в истерике, его родители ругались с твоими, а мы, то есть, твои друзья, радостно обнимались и хихикали над твоим мужественным поступком. А ещё мы сразу же открыли шампанское! Есть фотки, хочешь посмотреть?
– Жуть, – простонала я, пряча лицо в ладонях. – Я просто монстр какой-то. Эмоциональный террорист.
– Прекрати! – Марина потрепала меня по плечу. – Это было самое верное из твоих решений. Он не твой человек.
– Я сделала ему больно, – сдавленно произнесла я, снова осушив свой бокал.
– Вы испортили бы друг другу жизнь. Перестань терзаться и жить ради других, начни жить для себя.
– И вообще, – вдруг решительно произнесла она, переводя взгляд с меня на Алину, – нечего нам сидеть тут в квартире и напиваться, пойдёмте лучше куда-нибудь отмечать сей великий день, когда Эми снова обрела свободу!
Я недовольно застонала, потянувшись к бутылке с ромом, но Алина отняла у меня Бакарди. Подняв со стула, девчонки втащили меня в комнату, усадили на кровать и развели бурную деятельность возле шкафа Алины, выбирая, во что меня нарядить.
Я тем временем переглядывалась со своим свадебным платьем. Мне казалось, оно насмехается надо мной.
– Вот, надевай! – Алина положила на кровать рядом со мной темно-синие джинсы и белую футболку. Какая ирония. Последний раз на мне была такая же футболка, но только с надписью «Невеста» на девичнике. Девчонки расписывали её на заказ. – С твоими свадебными туфлями будет хорошо смотреться.
Я вздохнула. Всё равно спорить с Алиной и Мариной смысла нет. Раз я сегодня сбежавшая невеста, так почему бы действительно не отметить это? И пусть даже не факт моей вновь обретенной свободы, а всю глупость и опрометчивость поступка.
Переодевшись, я надела свои свадебные лодочки на шпильке и подошла к зеркалу. Смотрелось действительно хорошо.
Мы вышли из квартиры и направились в сторону неподалеку находившегося ресторана «Роял». Нам уже доводилось бывать там, и мы знали, чего ожидать от вечера, проведенного в этом месте. В баре была вполне уютная обстановка. Широкие деревянные столы и стулья, небольшой танцпол, живая музыка по вечерам и слегка приглушенный свет. Идеально, чтобы затеряться где-нибудь в уголке, не привлекая к себе особого внимания.
Расположившись за одним из столиков и сделав заказ, мы отчего-то все трое погрузились в молчание. Подперев голову рукой, я бессмысленным взглядом уставилась на танцующих кавказцев. Они то и дело выдавали па, присаживаясь на корточки и выбрасывая резко в сторону то одну ногу, то другую. Алина проверила свой телефон. Я посмотрела на моих самых близких подруг. Такие обе умницы и красавицы. Всегда рядом, всегда поддерживают, чтобы ни случилось. За двенадцать лет, что мы дружим, мы стали друг другу роднее сестер.
Алина трудилась юристом в одной из крупнейших юридических фирм. За ней ещё со школы табуном увивались ребята – высокая брюнетка, миловидная и с заводным характером. Но избранником в итоге стал коммерческий директор конкурирующей фирмы. С Максом Алина была в отношениях уже три года. Он не раз предлагал ей выйти за него замуж, но подруга не спешила.
– Эми, у тебя нет случайно с собой зеркала? – спросила Марина.
– Конечно! – я раскрыла сумочку и вытащила оттуда зеркальце, протягивая подруге.
Достав попавшую в глаз ресничку, Марина поправила роскошную копну рыжих волос. Я задумалась: как получилось, что из нас троих лишь у меня не сложилась личная жизнь?
С работой и отношениями у Марины так же было всё в полном порядке. Она работала дизайнером в известном доме моды. С детства Марина фантастически рисовала и шила, ходила в художественную школу, потом поступила в престижный университет и спустя шесть лет стала дизайнером, превратившись не только в выпускницу, но и в одну из немногих, у кого едва за спиной закрылись двери университета, было множество предложений о сотрудничестве. Она уже два года была замужем за подающим большие надежды архитектором. Внешне Марина была похожа на ангела Victoria`s Secret с голубыми глазами и роскошной копной рыжих, от природы вьющихся волос.
Друзья нас в шутку называют «Виагрой». Не потому, что мы всех возбуждаем, а потому, что в нашей троице была брюнетка (Алина), рыжая (Марина) и блондинка (я). И хотя за последние годы моя самооценка немного пошатнулась, я всеми силами пыталась держать её на плаву. Даже не смотря на то, что мой внутренний критик не дает мне расслабиться ни на минуту. На мой взгляд, я слишком маленького роста (всего 170 см), слишком худенькая (всего 50 кг) и, в отличие от своих фигуристых подруг, не отличаюсь особо пышными формами. Правда, мне нравятся мои волосы длиной почти до пояса. Девочки в два голоса твердили мне, что я красотка, просто не понимаю этого. Я благодарна им за каждую попытку поднять мою самооценку. Но после того, как три года назад от меня ушёл мужчина, уровень моей уверенности в себе и самооценка пали ниже критической нормы. Отчасти поэтому я была с Мишей, потому что не верила, что в меня влюбится кто-то ещё. Меня запугали, что если я не выйду замуж сейчас, то не выйду никогда, на веки вечные оставшись одинокой. До сих пор не понимаю, как у меня хватило сил и мужества сбежать из ЗАГСа.
Что касается моего рода деятельности, то вообще-то я практикующий психолог. После института я пять лет проработала в психологическом центре, а последний год вела частную практику, снимая кабинет на Таганке и принимая клиентов по записи. Это приносило неплохой доход, но, тем не менее, я не знала, то ли это, чему я хочу посвятить свою жизнь. Коллеги говорят, у меня случилось банальное выгорание. Даже личная терапия с психологом не помогала изменить ситуацию к лучшему. А может быть, у меня не было внутренней готовности к переменам. Так что, вот вам Амелия Никольская во всей красе!
Нам, наконец, принесли напитки: ром и колу для меня, красное вино для Марины и джин с тоником для Алины.
– Ну что, подруга! За тебя! – Алина улыбнулась, глядя на меня.
– Мы тобой очень гордимся! – добавила Марина.
Я просто молча кивнула. Мы чокнулись и выпили.
Возле сцены бесновались кавказцы. Я снова подивилась их выносливости: почти без перерыва скакать на танцполе, уму непостижимо.
– У них что, сегодня какой-то национальный праздник? – проследив за моим взглядом, спросила Алина.
Я пожала плечами.
Мы болтали о всяких глупостях, стараясь не сводить больше разговор к моему не сложившемуся замужеству. Меня терзали странные чувства: я не могла разобраться в себе и понять, а не жалею ли я о своем решении и поступке? Как бы там ни было, ничего уже не исправишь. Вряд ли Миша простит меня когда-нибудь за такое унижение. А его родителям и друзьям мне будет стыдно даже показаться на глаза.
Спустя сорок минут песнопений музыканты решили сделать перерыв, поставив в фоновом режиме ненавязчивую музыку. Без громких голосов певца и певицы, развлекающих посетителей ресторана этим вечером, в зале теперь можно было отчетливо различить гудение человеческих голосов. Все о чем-то болтали, сидя за своими столиками и, судя по звуку, я почему-то подумала, что это место напоминает мне улей.
Неожиданно раздался смех, донёсшийся и до наших ушей. Я оцепенела. Этот смех я узнала бы из тысячи. А раз его знала я, значит, и Алина с Мариной тоже. Мы медленно развернулись в сторону входа в зал, туда, где столики располагались практически рядом со сценой для музыкантов.
– О, нет! – простонала я.
– Твою ж мать! – выругалась Алина.
– Не может быть! – удивилась Марина.
Это был он. Человек, разбивший мне сердце три года назад. Человек, о котором я старалась не вспоминать, и который время от времени напоминал о себе сам. Человек, которого я не видела на протяжении последних полутора лет, и который немыслимым образом оказался сегодня, именно сегодня, черт возьми, в том же ресторане, что и я.
– Нет, нет, нет, – повторяла я страдальчески. – Ну как это возможно? Почему он и почему именно здесь?
Подруги перевели на меня сочувствующие взгляды.
Я исподтишка снова взглянула на него. Он выглядел отлично, что меня не обрадовало, конечно же. Потому что с момента нашей последней встречи я лелеяла в душе образ, где он растолстевший, опухший, небритый, немытый и нечесаный – так мне жилось проще. А тут я вижу его с гладковыбритыми щеками, со стильной стрижкой, в синих джинсах, белом поло и белых кедах. Чтоб ему!
Он был со своим другом детства (которого и я, и мои подруги тоже знали) и с двумя девицами, одна из которых была явно его. Сердце неприятно сжалось, когда я увидела, как он взял её руку в свои ладони, потом поднёс к губам и нежно поцеловал, глядя при этом проникновенно в глаза. Так же он целовал руки и мне когда-то. Удивительно, прошло три года, а меня до сих пор это задевает. Как глупо: я сбежала с собственной свадьбы и напиваюсь в компании подруг, а он живёт припеваючи, да ещё и с новой девушкой.
Мне хотелось заскулить, как побитой собаке.
Я уронила голову на сложенные руки.
– Что мне делать? Нельзя, чтобы он увидел меня. Я умру, если он увидит меня здесь, такую расстроенную и пьяную, когда он словно только из салона, да ещё и с подружкой.
– Эми, возможно, ты решишь, что я чокнутая, но единственное, что ты можешь сделать в этой ситуации – это бежать, – Марина участливо взяла меня за руку.
– Только не сейчас, а когда эта безумная кавказская тусовка снова выйдет отплясывать на танцпол, – дала наставления Алина. – Среди них ты легко затеряешься и проберешься к выходу из зала незамеченной.
Я кивнула, залпом допив остатки рома в бокале. Ещё минут десять я, вся съёжившись, сидела с колотящимся сердцем внутри. Наконец, на сцене появились музыканты. Певец запел «Черные глаза», что моментально было встречено радостными воплями среди кавказских мужчин, и они тотчас пустились в пляс. Глядя на то, как они снова выделывают какие-то сумасшедшие кренделя, танцуя не то лезгинку, не то что-то ещё, я взяла в руки свою сумочку.
– Встретимся у выхода, – Алина мне подмигнула. – Мы пока расплатимся. Не волнуйся, уйдёшь так быстро и тихо, что он тебя не заметит.
Кивнув, я встала со стула, с опаской пробираясь неуверенной походкой между столиками к танцполу. Ничего сложного – затеряться среди танцующих, а потом быстро прошмыгнуть к выходу.
Я заметила, как тот, от кого я бежала, нетерпеливо барабанит пальцами по столу. Он всегда так делал, когда официант задерживался. Я занервничала. Как бы он не решил обернуться в поисках официанта и не заметил меня в этот момент. И тут – о чудо! – я увидела парня, который обслуживал их столик. Он осторожно ступал по полу, направляясь к ним, неся на переполненном подносе напитки и закуски. Я хотела лишь одного, чтобы он быстрее дошел до столика и мой бывший не смог меня заметить. Обойдя, наконец, все столы, я приблизилась к танцполу, стараясь протиснуться среди танцующих мужчин к выходу и не оглохнуть от их страстного «асса!», «эээй!» и «оп-оп!» с похлопыванием в ладоши и потоптыванием по полу. Между мной и столиком Дениса были всего какие-то пять шагов. Я не сводила взгляда с профиля моего бывшего, молясь, чтобы он не обернулся, и понимая, что нужно поспешить. Делаю следующий быстрый шаг, как вдруг неожиданно спотыкаюсь о вытянутую в танцевальном «па» ногу джигита. А дальше что-то невероятное. Я начинаю падать, вытянув перед собой руки и стараясь в отчаянии найти что-нибудь, за что можно уцепиться и не разбить себе нос. К сожалению, этим чем-то оказалась спина официанта, невесть откуда взявшегося передо мной. От неожиданности он резко подался вперед, не удержав поднос, который взмыл к потолку. Затем послышался жуткий шум, мат и смех остальных посетителей, наблюдавших эту картину. Даже певец, не сдержавшись, хрюкнул в микрофон между словами «черные» и «глаза». Лежа уже на полу, я успеваю оценить ситуацию: графин с водкой разбивается о поверхность стола, поднос падает Денису на голову с громким ласкающим мне слух звуком «бамм» (надеюсь, шишка будет огромной!), а стаканы с томатным соком оказываются на его спутнице, украсив её сверху соленьями. Не могу не заметить, как мило в её мелированных волосах смотрелись маленькие огурчики-корнишоны и черемша.
