Юлия Рахаева
Вереск и Полынь
III
Эриш не любил клинику для душевнобольных, потому что она напоминала ему о тех проблемах, которые были у его брата. Он слишком хорошо помнил, с чего всё началось, хотя с тех прошло уже десять лет. Отбросив воспоминания, Эскот оставил оружие охраннику на входе и поднялся к доктору Торесу. Он предупредил о своём визите, поэтому доктор уже ждал его.
– Полагаю, я уже знаю о цели нашей встречи, – пожав сыщику руку, заговорил Торес.
– У вас побывал мой кузен?
– Верно.
– С тех пор как мне передали это дело, Юстас пребывает в состоянии паники. Он возомнил себя следующей жертвой.
– Надеюсь, я сумел его успокоить.
– Но я пришёл говорить не о кузене, а о его страхах. Меня интересует, есть ли среди клиентов клиники кто-то, кто мог бы совершить эти убийства.
– Вы же понимаете, что я не имею права разглашать историю болезни?
– А вы же понимаете, что речь идёт о двух трупах? Мы как раз в ожидании третьего. Вы кем хотите стать: свидетелем или обвиняемым?
– Среди пациентов клиники есть одна девушка, которая после изнасилования не обратилась в сыск, а решила отомстить своему мучителю. Она усыпила его и оскопила. Пройдя медицинское освидетельствование, девушка попала к нам. И клинику она не покидала.
– А есть кто-то, не находящийся в клинике, но посещающий ваших специалистов или состоящий на учёте?
– Вы знаете, – доктор задумался, – пожалуй, есть. – Некоторое время назад к нам обратилась Сара Кей. Её воспитывали в очень строгой и консервативной семье и выдали замуж, едва ей исполнилось шестнадцать. Муж был жесток и требователен к ней, но Сара боялась его ослушаться. Переломным моментом в её жизни стал несчастный случай, унесший жизни её родителей. После него Сара вдруг сама подала на развод, а, получив его, начала ходить на свидания с разными мужчинами, но ничего не приносило ей счастья, о котором она мечтала. Во сне её начали преследовать кошмары, в которых она убивала бывшего мужа. И вот тогда Сара решила обратиться к нам.
– Вы ей помогли?
– Терапия продолжается.
– Мне нужен её адрес.
– Я дам вам его, но прошу вас, не испортите ничего.
– Сара поддаётся гипнозу?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Ответьте на вопрос, пожалуйста.
– Я не знаю, к ней не применяли гипнотерапию.
– Тогда жду её адрес.
Эриш застал Сару дома и не стал её обманывать, представляясь кем-то другим. Сейчас эта молодая женщина вовсе не была похожа на жертву домашнего насилия, такой уверенной в себе она выглядела.
– Мне нужен ваш совет, – проговорил Эскот.
– Чем же я могу помощь сыщику? – удивилась Сара.
– Вашим жизненным опытом. Мы ищем преступника, возможно, женщину, которая убивает мужчин.
– А с чего вы взяли, что я в этом что-то понимаю?
– Но вы же понимаете.
– Я дам вам свою рукопись. Надеюсь, после этого вы от меня отстанете.
– Рукопись?
– Я решила написать книгу, издатель уже её одобрил. Вы станете одним из первых моих читателей. Вся моя ненависть к насилию над человеком описана в ней.
Девушка удалилась в комнату и быстро вернулась с пухлой папкой, на которой было написано: «Я не вещь» Сара Кей.
– Прошу вернуть не позднее, чем через три дня. Это моя личная копия.
Кивнув, Эриш встретился с ней взглядом, но наткнулся на мощную волну сопротивления. Сара не поддавалась гипнозу. Взяв рукопись, Эскот попрощался с начинающей писательницей и покинул её квартиру.
Небрежно бросив папку на соседнее сиденье, Эриш сел за руль и задумался о том, куда ехать дальше. Ему начинало казаться, что убийца где-то совсем рядом, стоит только протянуть руку, но Эскот никак не мог его ухватить. Он всё ещё не понимал, почему мысленно возвращался к фабрике игрушек, но знал, что зацепка была именно там. Никакой официальной причины ехать туда у Эриша не было, поэтому нужно было импровизировать, как любит его братец.
Здание фабрики по производству игрушек под названием «Сказка» располагалось в заводском районе Айланорте. Оставив машину на стоянке, Эриш зашагал к дверям и, проходя мимо мусорных контейнеров, остановился, словно увидел картинку из какой-то страшилки. Из контейнеров торчали головы без туловища, некоторые с глазами, а некоторые без, и эти пустые глазницы пугали ещё сильнее. Эскот видел, что это лишь куклы и, скорее всего, выбросили брак, но почему-то выглядело это крайне неприятно. Он вспомнил, как в детстве ему попалась старая книжка со страшными историями, которые любила тётя Шушаник, мама Юстаса. Один рассказ был как раз про куклу, которая оживала по ночам и убивала своих хозяев. Конечно, Эриш ничего не боялся, ну, кроме огромных пауков, но об этом, кроме братца, никто не знал. Кукол он тоже испугаться никак не мог, поэтому Эскот смело зашёл в здание фабрики.
Охранником на входе оказался амарго из Тиеры, который сразу же узнал Эриша.
– Ты же был главным судьёй! – радостно воскликнул он. Да, в биографии Эскота был такой момент, когда его избрали главным судьёй Тиеры, исторического поселения амаргов. Но было это исключительно ради расследования, которым они тогда занимались совместно с телохранителем принца Нэжвилля и Шоносара Феликсом. Дело касалось жизни Шелдона и правопорядка в Айланорте.
– Был, – кивнул Эриш.
– Знаешь, сами небеса привели тебя сюда, – проговорил охранник, и Эскот понял, что до руководства фабрики вряд ли сегодня доберётся. – Мне нужна твоя помощь, – продолжал амарго.
– Почему же ты не обратился к нынешнему главному судье? – ухватился за последний шанс Эриш.
– Ахоут – очень хороший человек, но он, несмотря на свою мягкость, очень, как бы это сказать, стоит за традиции.
– Что же у тебя за проблема?
– У меня роман с замужней дамой. Её супруг узнал об этом и начал меня изводить.
– Каким образом?
– Он работает в террариуме. А я жуть как боюсь всяких тварей. Ничего не боюсь, а вот змей там, пауков… брр. И он начал мне их подкидывать. То домой, то на работу… Я не знаю, что делать. Он не успокаивается.
– А жена его кто? – вздохнул Эриш.
– Она здесь работает в отделе рекламы.
– Это заразно, что ли?
– Что? – не понял охранник.
– Постараюсь тебе помочь. Как их зовут?
– Одри и Ронан Трой.
– Слушай, а ты не пробовал с ней расстаться? Может, это решило бы все проблемы?
– Не решило бы. И не хочу я с ней расставаться.
– А разводиться они не думают?
– Они не хотят делить имущество. И вообще там всё сложно, – охранник махнул рукой.
– Послушай, если бы я был главным судьёй, я бы сказал тебе то же самое, что и он.
– Эриш, ты же сыщик. То, что делает этот псих, преследуется по закону, разве не так?
– То, что делаешь ты, называется манипуляция. Мой кузен в этом большой спец. Но ты прав. Другое дело, что это всего лишь мелкое хулиганство. Он отделается штрафом.
– Пусть штрафом! Надо его хоть как-то наказать.
– И почему ты в сыск с этим не пошёл?
– Чтобы там надо мной поржали?
– То есть ты не думал, что я тоже поржу?
– Да я как-то вообще не видел тебя смеющимся, пока ты в Тиере был. Не похож ты на весельчака.
По всему зданию фабрики вдруг раздался громкий гудок.
– Время обеда! – обрадовался охранник и полез в стол за пакетом с бутербродами.
– Одри пойдёт обедать? – поинтересовался Эриш.
– А как же.
– Покажешь?
Охранник кивнул. Среди всей толпы работников фабрики Эскот почему-то не видел того мужчину, который ужинал с мужем Лии в «Голубой агаве», а вот Одри появилась одной из последних. Она действительно была привлекательной, и Эриш понял, почему из-за неё развернулись такие нешуточные баталии с применением тяжёлых орудий в виде пауков и змей. Подмигнув охраннику, она вышла на улицу, и Эскот последовал за ней. Одри села в машину, Эриш быстро вернулся к своей и поехал за девушкой. К его огромному удивлению, она выбрала для обеда не самое близкое к фабрике заведение, а направилась в тот самый «Сполох». Можно было, конечно, предположить, что о нём ей рассказал коллега, которого Эскот там видел. Догадка Эриша оказалась верной. Он узнал об этом, когда зашёл в кафе и подсел к Одри. Девушка сама рассказала ему, что пришла сюда впервые по рекомендации своего коллеги Вилмера.
– Вы разбираетесь в кухне инуа? – спросила Одри.
– Я наполовину инуа, – улыбнулся Эриш.
– Ой, как интересно! Может, что-то посоветуете?
– Вы любите мясо? Если да, то берите любое мясное блюдо, не бойтесь. Если же хотите попробовать действительно что-то необычное, то рекомендую ещё мороженое.
– Я с удовольствием!
– А что же ваш коллега? Посоветовал вам кафе, а сам с вами не пошёл.
– Он вообще сегодня не пришёл на работу. У него дочка приехала буквально на пару дней, вот он и взял отгул.
– А где живёт его дочка?
– Она работает на Халеакале в отеле и время от времени приезжает к отцу. Они очень привязаны друг к другу, и Вилмер всегда переживает, что она так далеко. Он один её растил, представляете? Мама умерла при родах. Ну, то есть не один, конечно, ему помогала бабушка. Его тёща. Но она не так давно умерла, и вот тогда дочка и устроилась на работу в отель.
– Горничной?
– Нет, кажется, она работает за стойкой и занимается заселением гостей.
– Я вижу у вас кольцо, – Эриш вспомнил о бедном охраннике. – Вы замужем?
– Да, – улыбнулась Одри.
– Как жаль. И кто же этот счастливчик?
– Вы были в зоопарке?
– Конечно. Только не говорите, что держите его там в клетке.
– Нет, – рассмеялась девушка. – Мой муж заведует там террариумом.
– Какое разнообразие вкусов у вашего супруга.
– Между прочим, я считаю змей очень красивыми.
– Вы опасная женщина.
– Эриш, вы так смотрите, что я могу и забыться.
– Может, я этого и добиваюсь? – проговорил Эскот, а сам подумал: «И куда ты лезешь? Тоже хочешь пауков в постель? Мало тебе угроз Оцелота?»
– Вы тоже опасный мужчина.
– Надо с этим заканчивать, – мысленно сказал себе Эриш. Его слишком сильно заинтересовал коллега Одри, а ему ещё надо было разобраться с её мужем. Сославшись на то, что ему нужно было бежать на работу, Эриш оставил Одри в кафе, а сам поехал в зоопарк. Идти в террариум ему не очень хотелось. К змеям Эскот был совершенно равнодушен, как и ко всяким там игуанам, но вот те самые пауки, которых почему-то излюбленно держали по соседству, его несколько напрягали.
Сразу представившись сотруднику на входе, Эриш спросил Ронана Троя. Оказалось, что в данный момент он занимался кормлением корма. Эскот даже хотел переспросить, но решил, что на месте разберётся. Заведующий террариумом с довольным видом кормил огромных фейсальских тараканов, по крайней мере именно так было написано на их жилище, капустными листьями и варёной кукурузой.
– Добрый день, сыск Айланорте, – заговорил Эриш.
– Добрый! Чем могу помочь доблестным стражам правопорядка? – не отрываясь от своего занятия, поинтересовался Трой.
– Говорят, вы на досуге хулиганите.
– Это кто же говорит?
– Пауки и змеи на вас жаловались, что вы их таскаете не пойми куда и не пойми зачем.
– Вы серьёзно? – Трой закрыл крышку террариума и с удивлением уставился на Эриша.
– Абсолютно. Буквально сегодня с утра пришла змея и накатала жалобу.
– Вы точно ничего не употребляете, господин сыщик?
– Вот смотрите. Если вас привлечь за мелкое хулиганство, то там штраф и максимум пятнадцать суток ареста. Но если же мы рассмотрим ваше правонарушение как жестокое обращение с животными, то это уже уголовная статья, а там аж до года лишения свободы. Вот и думайте.
– Да вам нечего мне предъявить!
– Кстати, я сегодня обедал с вашей супругой Одри.
– Что?
– Огненная женщина.
– Да как вы смеете! Да я…
– Нападение на сотрудника сыска при исполнении – до пяти лет. Давайте договоримся. Ваши пауки и змеи больше не будут ходить на внеплановые прогулки по городу, а я обо всём забываю. Если же я узнаю ещё хотя бы об одном выходе ваших питомцев из зоопарка, вы познакомитесь с самыми интересными обитателями моего террариума. Того, который в КПЗ. Мы поняли друг друга?
– Поняли.
– Вот и славно. Хорошего дня!
Встретившись дома за ужином с братом, Эриш проговорил:
– Ты определённо заразил меня этой своей серендипностью, и я не знаю, радоваться мне или плакать.
– Выкладывай, братец лис! – оживился Юстас.
– Случайные стечения обстоятельств вывели меня на некого Вилмера из фабрики игрушек. Он обедает в «Сполохе», о котором я тебе рассказывал. А ещё у него есть взрослая дочка, которая выросла без матери. И у этой дочки недавно умерла бабушка. Понимаю, что всё это может оказаться совпадением, но что если нет?
– Ты же не можешь ему предъявить всё это?
– Не могу, к сожалению.
– А я объявил о том, что ухожу в отпуск и уезжаю в Халеакалу. Об этом уже знают и в «Ирбисе», и в «Крыльях». Кстати, скажи мне, братец лис, какая связь у этого сотрудника фабрики с модельным агентством? Или у его дочки?
– Дочка работает в отеле как раз на Халеакале, – вздохнул Эриш.
– Вот видишь. Может, ты на воду дуешь. Ты просто неадекватно реагируешь на маньяков. У тебя тоже детская травма.
– Что?
– Ну, ты сам подумай. Может, записать тебя к доктору Стайну?
– Я тебе сейчас так запишу, братец тукан, что мало не покажется.
– Ладно, забыли про травму. Давай про связь с модельным агентством. Можно её найти?
– Вилмер занимается рекламой. Для рекламы нужны модели.
– Логично. Но ты кого маньяком считаешь? Вилмера или его дочку? Или, по-твоему, у них семейный подряд? Семья маньяков – это что-то из страшилки, ты не находишь?
– Нахожу, – снова вздохнул Эриш, доставая сигареты.
– Расскажи лучше, что это были за случайные обстоятельства? Про мужа твоей новой подружки я помню. Что-то ещё?
– Я пошёл на эту самую фабрику, но дальше охраны не прошёл, – и Эриш рассказал брату об Одри и её супруге.
– А что если этот властелин змей и пауков тебя не послушается и подкинет нам с тобой парочку? – отозвался Юстас.
– Это будет последнее, что он сделает на свободе.
– Ты в террариуме никого не убил, я надеюсь?
– Почему я должен был там кого-то убить?
– Вдруг тебе не понравилось, как на тебя смотрит какой-нибудь паук?
– На меня смотрели тараканы.
– Там были тараканы?
– Огромные. Больше спичечного коробка. Ими как раз пауков и кормят.
– А я думал, их кормят Эришами.
Юстас получил от брата такой взгляд, что сразу исправился:
– Братец тукан погорячился, – сказал он с обезоруживающей улыбкой.
– Всё-таки я узнаю ещё что-нибудь про Вилмера и его дочь, – проговорил Эриш.
– Узнай. А я собираюсь шумно проставиться в «Ирбисе» и поехать в отпуск.
– А если не сработает?
– Тогда я отложу отпуск по какой-то очень важной причине. Например, по болезни улитки Марти, за которой я помогаю Тиму присматривать.
Оставив коллег догуливать за него, Юстас, не прощаясь, покинул «Ирбис» и, сев в свою машину, поехал в сторону дома. Весь вечер он снова пил лишь безалкогольное пиво, чтобы иметь возможность сесть за руль. Они так и не дождались третьего трупа, и Юстас решил, что это и к лучшему. Маньяк всё ещё продолжал свою охоту.
Эриш был где-то неподалёку, и Юстас надеялся на то, что всё если и случится сегодня вечером, то закончится очень быстро. За окнами авто начался мелкий дождь, и Эскот включил дворники. Он рассчитывал на то, что маньяк был привлекательной женщиной и завлекал молодых мужчин своим телом, и никак не ожидал того, что под колёса его машины ему буквально кинется подросток. Юстас успел затормозить и вышел из машины. Перед ним на дороге сидела девочка лет тринадцати и плакала.
– Что случилось? – спросил Эскот. – Кажется, я тебя не задел.
– Простите, пожалуйста, – всхлипнула девочка. – Я не хотела. То есть хотела, но… простите.
– Тебя кто-то обидел?
– Да, то есть нет.
– Я могу тебе помочь?
– Отвезите меня домой. Я хочу к маме, – и девочка зашлась в рыданиях.
– Хорошо, – кивнул Юстас. – Садись в машину, – и он подал ей руку. Девочка неуверенно протянула ему мокрую испачканную ладошку. Сев в его автомобиль, она тихо назвала свой домашний адрес.
– Спасибо, – добавила она.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Эскот.
– Брук.
– А меня Юстас. Что же ты делала на улице одна поздним вечером? Мама наверняка волнуется.
– Я была со своим парнем.
– У тебя уже есть парень?
– У меня уже нет парня, – Брук снова начала плакать.
– Это он тебя обидел?
– Не хочу про него говорить.
– Хорошо, не будем. Чем занимается твоя мама?
– Она бухгалтер.
– А папа?
– Папа ушёл от нас. Мы с мамой живём вдвоём.
Юстас помнил о том, что расслабляться нельзя никогда, даже когда рядом с тобой несчастный ребёнок, но он сам не понял, как вышло так, что, остановив машину на светофоре, он вдруг почувствовал лёгкий укол в шею и погрузился в сон.
Эриш следовал за машиной брата от самого модного дома. Когда разыгралась вся эта сцена с ребёнком, Эскот курил и наблюдал за происходящим, остановившись на первом повороте. А потом произошло то, чего Эриш никак не мог ожидать – его автомобиль вдруг занесло, и он едва сумел справиться с управлением, но всё-таки съехал с дороги и сбил стоявшую на тротуаре урну. Выругавшись на трёх языках сразу, Эскот вышел из машины и обнаружил, что сразу два колеса его авто были пробиты. А хуже всего было то, что он теперь представления не имел, куда уехал его брат.
Конечно, была надежда на то, что девочка, которую он подобрал, не имела никакого отношения к убийце. Эскоты ведь действительно ничего о ней не знали. У Вилмера, которого почему-то начал подозревать Эриш, была взрослая дочь. Да и искали они женщину, с которой у обоих убитых был секс. В педофилии никто из них уличён не был. По крайней мере, Эскот об этом ничего не знал.
Бегать по всему городу и искать брата было глупо, поэтому Эриш вспомнил о том, что он в первую очередь сыщик, и зашагал к ближайшей телефонной будке.
– Слушаю, – раздался в трубке чуть хриплый голос Алмоша.
– Так и знал, что ты будешь в отделе.
– С вами я тут ночевать скоро буду. Юстас поехал на рыбалку?
– На него даже клюнула рыба, только малёк. А у меня пробито два колеса, и я его потерял.
– Я понял, вы издеваетесь.
– Объяви, пожалуйста, его машину в розыск. На всякий случай.
– А ты что собрался делать?
– Я позаимствую чей-нибудь автомобиль и съезжу к дому Вилмора с фабрики, о котором я тебе рассказывал. Тоже на всякий случай. А потом прочешу тот самый район.
– Автомобиль вернуть потом не забудь. И вообще я этого не слышал. Доложишь потом.
Адрес Вилмера Флореса Эриш уже знал. Автомобиль, припаркованный у дома неподалёку, открылся очень легко, Эскоту даже не потребовалось применять все его навыки по вскрытию разного рода дверей. Вот только дома у Вилмера было темно, а на звонок и стук никто не открывал. Тогда Эриш, как и собирался, объехал район, в котором находились «Сполох» и «Винокурня Лорета» вдоль и поперёк, но ни машины Юстаса, ни его самого, ни Флореса там не было.
Эскот позвонил домой, решив, что времени для того, чтобы отвезти ребёнка к родителям и вернуться в «Элизиум», у брата было предостаточно. Тлалок ответил, что господин Юстас ещё не вернулся. Эриш вышел из телефонной будки и снова закурил. Дождь усилился. Где теперь искать брата, он не знал, а его хвалёное предвидение, как назло, молчало.
Выкурив сигарету, которую то и дело пытался затушить дождь, и промокнув почти насквозь, Эскот вернулся в будку и снова набрал номер убойного отдела.
– Машину Юстаса не нашли? – спросил он, услышав голос Алмоша.
– Нет. Как твои успехи?
– На нуле. Домой он не приехал. Вилмора тоже нет на месте.
– Юстас не просто модель или актёр. Помни о том, кто он.
– Я помню.
– Тогда рекомендую тебе поехать домой и ждать его самого или каких-то известий от него. Ты будешь первым, с кем он свяжется, это же очевидно.
– То есть мне сидеть и ждать?
– Да, сидеть и ждать. Это приказ. Будет другой приказ – я тебе о нём сообщу.
– Если машина Юстаса найдётся…
– Ты сразу же об этом узнаешь. Иди домой. И да, верни тот автомобиль, который взял, на место.
Когда Эриш зашёл в «Элизиум», его встретил охающий и ахающий Тлалок, который сразу сообщил хозяину, что для него уже готова горячая ванна, после которой ему подадут ужин с рюмкой текилы.
Эскот вздрагивал от каждого шороха, надеясь, что в доме вот-вот появится брат, но Юстас не возвращался, а телефон хранил молчание.
Эриш попробовал лечь спать, когда у него закончилась пачка сигарет. Не сразу, но он мог провалиться в сон. Вернувшийся кошмар заставил его подскочить на кровати. Юстаса снова кормили с ложечки, а в его глазах была паника. Эриш попытался вспомнить что-нибудь ещё из сна, что бы могло дать хоть какую-то подсказку. Обои в цветочек. Кресло с розовой обивкой. Платяной шкаф. Ничего больше.
Он снова уснул, а разбудил его петушиный крик. Эскот не сразу понял, где находится, а затем услышал телефонный звонок.
– Машину Юстаса нашли, – проговорил Алмош. – Тот же район.
– И каким будет твой новый приказ? – чувствуя, как у него холодеют руки и ноги, спросил Эриш.
– Скажи лучше, ты ничего не видел? А то, зная твои выкрутасы, разыскивай тебя потом по всей стране.
– Я слышал.
– Что?
– Крик петуха.
Юстас очнулся в чужой постели и увидел над собой деревянный потолок, который чем-то напомнил ему дом дедушки на плантации. Он попробовал пошевелиться и испытал до боли знакомые ощущения – на нём был надета смирительная рубашка.
– Это кто ж такой шутник? – проговорил Эскот. Вряд ли его притащила сюда девочка и вряд ли она надела на него рубашку. Это точно дело рук взрослого человека. Юстас сомневался, что это сделала мать Брук, о которой она рассказывала, хотя бывает всякое. Теперь ему не терпелось познакомиться с организатором всего этого представления. Однако в комнату зашла всё та же Брук.
– Проснулся? – с улыбкой спросила она.
– Где твои родители? – отозвался Юстас.
– Я тебя обманула, но надеюсь, ты не будешь злиться. У меня нет мамы, а папочка уехал по делам. Просто такие мальчики, как ты, охотнее едут к маме, чем к папе.
– И зачем я тебе нужен?
– Как зачем? Чтобы играть с тобой, конечно же.
– Я же не игрушка.
– А это уже я решаю. Всё, с чем я хочу играть, становится моими игрушками. Конечно, я могу заполучить всех кукол с фабрики папочки, но живые игрушки намного веселее. 
– Значит, твой папа…
– Мой папа работает на фабрике игрушек.
– Его случайно не Вилмер зовут?
– Да. Ты его знаешь?
– Нет, но слышал о нём. Мне говорили, что у него взрослая дочь.
– А что, я, по-твоему, ребёнок? – надула губки Брук.
– Я этого не говорил.
– Мне, между прочим, двадцать лет.
Юстас смотрел на неё и не понимал, то ли девочка снова врёт, то ли это такая невероятная правда.
– Можно ещё вопрос? – Брук кивнула. – Почему я в смирительной рубашке?
– Я читала статью про тебя в «Звёздной пыли», там говорилось, что ты лечился в психушке. Вот я и попросила папочку достать такую рубашку. Мы будем играть с тобой в больницу. Я буду твоим доктором.
– И что, у тебя есть лекарства?
– Конечно! Сейчас принесу.
Брук убежала, а Юстас задумался о её словах о возрасте. Если её отцом был тот самый Вилмер Флорес, о котором узнавал Эриш, то ей в самом деле должно было быть уже двадцать. Эскот ничего не знал о подобных случаях, но мог предположить, что это что-то вроде заболевания. Неслучайно же они с Эришем сразу определили маньяка как инфантильного человека.
Юстас огляделся по сторонам. Перспектива прожить неделю в качестве игрушки этой странной девочки ему совсем не нравилась. Занятие с ней сексом вообще напоминало бы педофилию. Дожидаться, пока он ей наскучит и её папочка его застрелит, Эскоту тем более не хотелось. Но выбраться из рубашки пока не представлялось возможным, оставалось лишь ждать, когда его из неё выпустят, а рано или поздно это должно было произойти.
Брук вернулась с пакетом начос и бутылкой вина.
– Мои любимые с сыром, – улыбнулась она. – А вино красное полусладкое. Любишь такое?
– Если всё лекарство будет такое, то я буду только рад его принимать, – ответил Юстас.
– Какой послушный пациент! – Брук начала кормить его начос прямо с рук, и Эскот вспомнил видение брата. Правда, там была ложечка, но, может быть, до этого ещё дойдёт. Бокалов поблизости не наблюдалось, и Брук начала пить вино из горла, а затем точно так же поить им Юстаса. Было жутко неудобно, и вино лилось по его подбородку прямо на рубашку, окрашивая её в бордовый цвет.
– Ты испортил рубашку! – воскликнула Брук. – Тебя нужно наказать!
– Тебя тоже кто-то наказывал? – спросил Юстас.
– Замолчи. Игрушка не должна говорить, когда я этого не хочу.
– Бабушка тебя наказывала?
– Замолчи! – Брук со всей силы ударила его по лицу. – Плохая игрушка!
– Ты ошибаешься, думая, что это для меня наказание, – усмехнулся Юстас.
– Разве тебе не больно? – и она снова ударила его. – А так?
– Нет. Как может быть больно от удара ребёнка?
– Я не ребёнок! Не ребёнок! Я взрослая женщина!
– Докажи.
– Как доказать?
– А что обычно бывает между мужчиной и женщиной?
– Ах, ты про это. Но тогда нам придётся снять твою рубашку.
– Её и так придётся снять, она же испорчена.
– Придётся подождать папочку.
– Так и знал, что ты ребёнок. Взрослая женщина сама бы смогла её снять с меня.
– Хорошо, я сниму, но сначала мы доиграем в больницу.
– Ты ведь уже дала мне лекарство.
– Я прочитала специальную книжку, прежде чем идти за тобой. Я буду лечить тебя тем способом, который был там описан.
– И что же это за способ?
– Сейчас всё будет.
Брук, казалось, совсем успокоилась. Она удалилась из комнаты и очень быстро вернулась, что-то помешивая в кружке. «А вот и ложечка», – промелькнуло в мыслях у Юстаса.
– Я очень старательно рассчитала дозировку, – сказала Брук.
– Что это? – спросил Эскот.
– Лекарство. Оно поможет тебе избавиться от плохих мыслей.
Юстасу не пришло в голову ничего, кроме успокоительных, но либо оно было слабым, либо должно было приобретаться по рецепту. Прошли те времена, когда в аптеке свободно продавался лауданум. Не мог же папочка Брук раздобыть где-то наркотик? Или мог?
Брук начала поить Юстаса с ложечки, и он, почувствовав вкус, понял, то это такое, и от удивления даже проглотил, хотя не собирался. Это был калий сурьмяновиннокислый или по-простому, рвотный камень. Он тоже читал в одной книге, что так когда-то пытались лечить психические заболевания, наряду с лоботомией и окунанием в ледяную воду. Юстас сейчас даже не знал, что было лучше. Если Брук правильно рассчитала, то его будет сильно тошнить, но не вырвет. Если же она ошиблась и перебухала лекарства, то он испортит не только рубашку, но и комнату. Брук это точно не понравится.
В ожидании действия снадобья девушка продолжила есть начос, запивая вином из бутылки. За окном было светло, но Юстас не понимал, сколько именно было времени, потому что не знал, как долго пробыл в отключке, а рассветало сейчас рано. Когда с улицы послышался петушиный крик, Эскот удивился. Петуха можно было услышать либо в Тиере, либо на юге, где располагались фермы и плантации. Предполагать, что логово маньяка было в Тиере, Юстасу очень не хотелось, значит, его вывезли за пределы столицы. «Что ж, братец может и узнать о том, что у Вилмера есть ещё собственность», – подумал Эскот, и в этот момент его накрыло паникой. Эриш же должен был за ним следить, почему же он до сих пор не пришёл? Потерять его машину он не мог – кто вообще потеряет красный автомобиль на дороге? А это означало только одно: с братом что-то случилось. Вслед за паникой начался приступ тошноты. Кажется, Брук всё рассчитала верно.
– Что ж вы, глупые мышата, не хотите слушать маму? – пробормотал Юстас.
– Какие мышата? – не поняла Брук.
– Малышата.
– Что?
– А мышата-малышата громко носиком сопят,
Спать мышата не хотят.
– Это такой стишок? А дальше?
– Все зверята по кроваткам: и лисята, и котята,
А мышата-малышата лишь тихонечко пищат,
Спать мышата не хотят.
