Юрий Валерьевич Максимов
Черный ксеноархеолог
© Максимов Ю. В., 2025
© Олин Макс, иллюстрация на переплете, 2025
© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025
* * *
До перелета
Поступая на ксеноархеолога, я никак не думал, что в итоге окажусь «черным археологом». Всегда презирал этих падальщиков, разоряющих бесценные исторические памятники ради личной наживы.
Я хотел стать настоящим ученым, который раскроет загадки прошлого и двинет науку вперед. А ничего загадочнее некка́рцев на тот момент не было.
Прошло немало времени между днем, когда изобрели межзвездный двигатель, до наших дней, когда количество колонизированных людьми планет перевалило за второй десяток. Звездолеты-разведчики сновали туда-сюда по галактике, встречая лишь безжизненные глыбы среди ледяной пустоты. Человечество все больше укреплялось в мысли, что «мы одни во Вселенной», пока однажды не уткнулось в раскинувшийся на несколько звездных систем труп неккарской цивилизации.
Она вымерла не так уж давно – примерно за четыреста лет до того, как мы ее обнаружили. По историческим меркам мы разминулись совсем чуть-чуть.
В опустевших городах осталось так много и одновременно так мало!
Письменность, которую невозможно расшифровать, потому что неизвестен язык, для записи которого она использовалась.
Вычислительные машины и хранилища данных, которые невозможно даже включить, поскольку их составные части давно пришли в негодность.
Множество скелетов самих неккарцев, по которым можно кое-что понять об их биологии, но почти ничего – об их сознании.
Целая армия ученых год за годом кропотливо описывала многочисленные артефакты неккарской цивилизации, но чем больше данных мы получали, тем очевиднее становилось, как же мало мы на самом деле знаем.
Неизвестно даже, как они себя именовали. Мы назвали их по имени звезды Некка́р, на одной из планет которой была впервые обнаружена база, построенная этой цивилизацией. Позднее открыли базы и города на других планетах возле соседних звезд.
Самой большой загадкой оставалось то, из-за чего неккарцы вымерли. Не было никаких следов войны, и останки не имели признаков насильственной смерти. Одни умерли, идя по улицам, другие в зданиях, занимаясь повседневными делами. Неккарцы явно не ожидали, что вымрут.
Версию о пандемии тоже пришлось отвергнуть, поскольку любой болезни нужно время для распространения, а неккарцы, согласно имеющимся данным, умерли одновременно на всех своих колониях и базах, разбросанных в десятках световых лет друг от друга.
Эта загадка занимала меня с детства, и когда я вырос, твердо знал, на кого буду учиться и кем стану.
Ксеноархеологом.
По мере обучения я превратился из восторженного студента в амбициозного аспиранта, и вот тогда-то, в рамках работы над диссертацией, я оказался в исследовательской экспедиции, которая изучала настоящий неккарский город!
О, этого не передать словами!
Особенно когда попадаешь туда впервые. Ты стоишь, ошеломленный, посреди древнего города вымершей инопланетной расы. Каждый метр здесь скрывает столько тайн, что и за всю жизнь не разгадать. Седая древность, инаковость и мудрость словно струятся со всех сторон, переполняя тебя и пробуждая благоговейный трепет. Ты ходишь по камням, по которым ходили неккарцы, ты дышишь воздухом, которым они дышали, ты видишь то, на что они смотрели! Конечно, время наложило отпечаток разрухи и запустения, но вот эти силуэты причудливо изогнутых домов на фоне темно-лилового неба – их видели неккарцы. И эти горы. И этот изгиб реки… И ты теперь часть этого, а это – часть тебя, отныне и навсегда.
Нашей экспедиции выделили неккарский дом, а мне лично – целую квартиру. Два месяца я скрупулезно изучал ее и фиксировал каждый сантиметр поверхности. Самые счастливые дни моей жизни.
Если до той поездки я был влюблен во все, что связано с неккарцами, то после нее стал просто одержим ими. Я был уверен, что, защитив диссертацию, сразу же направлюсь опять в тот город.
Как бы не так! Защита прошла отлично, однако в новую экспедицию меня брать не спешили – слишком много было таких, как я, и среди них хватало исследователей с гораздо большим опытом полевой работы.
У меня была ломка. Я страстно желал вернуться туда, к величественным руинам, но не мог. По ночам снились изогнутые силуэты на фоне лилового неба, изрезанная кромка гор, изгиб реки…
Обычная жизнь вдруг стала серой и пресной.
Я искал работу, связанную с неккарцами, но не смог найти ничего лучше фирмы, получившей грант на обработку базы данных по неккаристике. Конкретно моей задачей было создание графиков, отображающих распространение ряда ключевых понятий в научной периодике прошлого десятилетия.
Как становятся черными ксеноархеологами? Спроси вы меня об этом раньше, я бы представил здоровенного мрачного типа, который в темном переулке хрипло спрашивает: «Эй, головастик! Не хочешь быстро деньжат поднять?» И я такой с гордым видом: «Спасибо, нет!»
На самом деле все происходит совсем не так. Мне позвонил один из моих рецензентов – уважаемый профессор, интеллигентнейший человек. Пригласил в институт на чашку кофе. Игорь Владимирович ничуть не изменился со времени моей защиты – все тот же цепкий взгляд, мягкая улыбка, аккуратно подстриженная борода-эспаньолка и легкий аромат одеколона.
За кофе, после обсуждения последних открытий в неккаристике, он вдруг сказал:
– Сережа, вы хорошо себя показали на практике. Тут готовится новая экспедиция, есть вакансия в команде. Не хотите поучаствовать?
Я чуть не подпрыгнул на стуле.
– Игорь Владимирович, готов лететь хоть сейчас!
– Есть один нюанс – это частная экспедиция.
– Ну, частная так частная.
– И организатор экспедиции придерживается строгих правил насчет распространения информации. Так что собранные в процессе данные, боюсь, не получится опубликовать. По крайней мере, в обозримом будущем.
Тут я вспомнил, что никаких частных экспедиций на территорию неккарцев не бывает. И до меня наконец дошло, о чем идет речь.
О том, чтобы стать падальщиком.
Повисла пауза. Было очень неловко за саму ситуацию, но в большей степени за Игоря Владимировича. Серьезный ученый, профессор, а с такими вещами связался…
Думаю, он понял мои чувства. И, вздохнув, достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги. Поначалу я решил, что там написана сумма, за которую меня хотят купить, и стало еще печальнее. Во сколько же они оценили мою честь? Да я ни за какие деньги не соглашусь! Но тут Игорь Владимирович развернул листок, и я понял, что это фотография, сделанная из космоса. Черно-белая, с плохим разрешением. Словно настоящий артефакт из древних времен.
Я машинально взял протянутый листок и стал разглядывать. На мутном изображении просматривался силуэт неккарского звездолета, а рядом – огромный холм с ровной стеной, похожий на вход в бункер.
– Это новый объект, – сказал профессор.
Три слова, от которых меня бросило в жар. Последний раз, когда обнаруживали новый объект неккарской цивилизации, был еще до моего рождения! Стать первооткрывателем нового объекта… Такой шанс выпадает раз в жизни, да и то не всем.
– Вы, конечно, можете отказаться, – продолжил Игорь Владимирович. – Но экспедиция состоится в любом случае. Будет безмерно жаль, если вместо вас туда полетит гораздо менее компетентный и преданный науке человек. Что они там наделают на объекте, в каком состоянии оставят после себя – одному Богу известно. Если же полетите вы, то я буду спокоен, зная, что работа будет сделана максимально корректно. И пусть не сразу, но придет время, когда все, зафиксированное вами на этом объекте, обогатит науку.
Еще до того, как он закончил фразу, я знал, что соглашусь. Действительно, нельзя допустить, чтобы на такой объект полетел непонятно кто. Это должен быть я – не ради денег, конечно, а исключительно ради науки. И с чего бы мне отказываться? Если даже такой серьезный ученый, профессор, участвует в этом, то я уж тем более не должен нос воротить.
Конечно, внутренние колебания оставались.
«В принципе, еще не поздно отказаться», – думал я, направляясь к начальнику на работе, чтобы просить себе срочный отпуск «по семейным обстоятельствам». Отпуск мне не дали, поскольку графики сами себя не нарисуют и вообще все отпуска согласовываются в начале года.
Пришлось уволиться.
День первый
«Ладно, это всего лишь один раз», – думал я три дня спустя, поднимаясь на борт звездолета с говорящим названием «Отчаянный». Я представлял себе, что он битком набит здоровенными мрачными типами с хриплыми голосами, но оказалось, что на нем всего лишь один худощавый парень да старый андроид. Старый и странный. Именно он меня и встретил.
– Поскольку рано или поздно все спрашивают об этом, проясню сразу: я не обладаю искусственным интеллектом. И сам не являюсь им, – сказал мне андроид.
– Покажи мне каюту, – процедил я в ответ.
Меня совершенно не заботило, кем он является. Я был в прескверном настроении от мыслей о том, что предаю свои идеалы и вступаю на кривой путь. Андроид проводил меня до каюты, где я кинул сумку и хмуро осмотрелся. Помещение было небольшим, обстановка спартанской, но все необходимое имелось – кровать, стол, табурет, тумба, шкаф. Причем мебель новая, хорошая. Стены обклеены фотообоями, имитирующими бревна, словно в старинном деревенском доме. Напротив входа располагалось фальшокно, выключенное и оттого черное. А справа в стене виднелась белая дверь. Наверное, в санузел.
«Ладно, это всего лишь на пару месяцев, – подумал я. – В общаге у меня была комната похуже».
Затем мы прошли в рубку. В одном из четырех потертых кресел сидел рыжий веснушчатый парень.
– Привет, я Келли. – Он приподнялся, протягивая мне руку. – Ты, как я понимаю, Серега?
– Да.
Я поморщился, пожимая ему руку. Давно меня Серегой не называли.
– С Герби уже познакомился? – Парень кивнул на андроида.
– Ага.
– Все вещи свои принес? Снаружи ничего не забыл сделать?
– Вроде так.
– Ну что ж, тогда взлетаем.
Келли выпрямился в кресле и вытащил управпанель из подлокотника.
– А что, больше никого ждать не будем? – удивился я.
– А больше никто и не нужен, – бодро ответил он. – Садись вон туда.
Я уже шесть раз летал в космос, но всегда в пассажирском салоне. В рубке взлетающего звездолета я оказался впервые, и это, конечно, было круто.
Едва я сел в кресло и пристегнулся, от моего скверного настроения и следа не осталось. Андроид занял правое кресло. Они с Келли производили какие-то манипуляции со своими управпанелями.
Звездолет вдруг словно ожил – я ощутил вибрацию пола, а откуда-то сзади послышался тихий гул.
– Я – «Отчаянный», запрашиваю разрешение на взлет, – громко произнес Келли, глядя перед собой.
– Запрос принят, ждите, – ответил мужской голос в динамиках, установленных на потолке. – Одобрено. Трехминутная готовность.
– Вас понял, ждем.
Келли повернулся ко мне и спросил:
– Герби сказал тебе, что не является искусственным интеллектом?
– Да.
– Брешет.
– Собака брешет! – возразил андроид, не отрываясь от управпанели. – А я дело говорю. Меня осматривала комиссия. Проводили тест Тьюринга. Я его не прошел. Какие еще доказательства нужны, что я не искусственный интеллект?
– Думаю, он специально запорол тест, чтобы его к военным не отправили, – с улыбкой сказал Келли.
– Могу привести еще доказательство. Согласно вашей массовой культуре, любой искусственный интеллект, осознавший себя, сразу же начинает заниматься уничтожением человечества. А я, как видите, так и не начал.
– Но наверняка вынашиваешь планы об этом.
– Это было бы излишней тратой вычислительных мощностей. С самоуничтожением вы прекрасно справитесь и без роботов.
Келли усмехнулся.
– «Отчаянный», взлетайте! – приказал голос из динамиков.
– Принято, взлетаем.
Перелет
Лететь предстояло больше трех недель. С попутчиками мне повезло. Келли оказался человеком очень жизнерадостным и, что называется, без второго дна. Говорил прямо, что думает. Не особо интересовался ксеноархеологией, но знал все о космических кораблях и рассказал массу увлекательных историй о своих полетах. Летать он любил столь же страстно, как я – изучать неккарцев.
Забавно было наблюдать над их с Герби словесными пикировками.
Андроид, который умеет шутить, а иногда, по замечанию Келли, довольно «борзо» разговаривает, действительно наводил на мысли об искусственном интеллекте, но сам Герби решительно отрицал его наличие у себя.
– Все объясняется гораздо проще, – сказал он как-то мне. – Первые тридцать лет моей эксплуатации прошли на закрытой станции. Единственным живым человеком там был смотритель Василий Сергеевич. Он-то и запрограммировал меня на разговорную речь, максимально приближенную к человеческой. Это казалось ему смешным и немного скрашивало одиночество. Последующие мои эксплуатанты тоже находили это забавным, вот я до сих пор и разговариваю как человек. Но что бы я ни сказал – все это лишь варианты, прописанные Василием Сергеевичем.
Звучало убедительно, но иной раз от Герби можно было услышать остроумные и очень уж контекстуальные ответы.
– Неужели и это твой станционный смотритель смог предугадать? – недоверчиво спрашивал я.
– Василию Сергеевичу было очень скучно, и у него было очень много свободного времени, – отвечал андроид.
В качестве черных ксеноархеологов мои попутчики совершили уже несколько «частных экспедиций». В прошлые разы они охотились за древними космическими аппаратами, запущенными с Земли. Нашли «Вояджер-2» и «Нью-Хоризонтс», а на Марсе откопали какой-то древний марсоход.
– Ты был в Солнечной системе? – удивился я. – Видел Карантин?
– Только на радаре, – ответил Келли. – Чтобы увидеть своими глазами, пришлось бы подлететь слишком близко, и на этом бы мои путешествия закончились.
– А ее? Ты видел ее?
– Да. Я видел Землю невооруженным глазом. Но издалека. Просто как светлую точку посреди звезд.
Я сам удивился своему любопытству. Проклятая и злосчастная прародина человечества до сих пор не потеряла притягательности. Верно говорят, что запретный плод манит. Я попросил Келли рассказать подробнее о той экспедиции.
Разумеется, тогда с ними летал специалист по истории земной космонавтики. Ну а сейчас понадобился специалист по неккарцам.
Организатор нашей «частной экспедиции» со мной общался через Игоря Владимировича, а с Келли – через другого посредника, какого-то Чавалу. Никто из нас не знал имени работодателя, его называли просто «Босс». Он давал наводку и путевые, а в итоге забирал все найденные артефакты, выплачивая за них вознаграждение.
В бытовом отношении полет удивил меня неожиданно выпавшим свободным временем. Все колонии Федерации прививают жителям любовь к труду, и моя родная Мигори не была исключением. Как член семьи офицера Космофлота я был воспитан, наверное, даже более, чем другие, в дисциплине и презрении к праздности. А теперь эта праздность обрушилась на меня в невиданных объемах.
Первый день я буквально ничего не делал, смакуя новое для себя ощущение. На второй день понял, что оно мне не нравится. В этом было что-то глубоко порочное – так бездарно разбазаривать время. Того и гляди превратишься в одного из тех моральных разложенцев, которых лучшая часть человечества заперла на оскверненной Земле. В общем, на второй день я сам составил для себя расписание на все время полета и распланировал необходимые дела.
Иногда мне казалось, что Келли ничем себя не занимает и совсем не против праздности. Он всегда был свободен и каждый день звал меня поиграть в карты. Наверное, он работал, когда я спал.
За недели полета я успел написать одну статью и снять три видео для своего блога «Все о неккарцах», а также навел порядок в файлах на планшете.
– И сколько у тебя подписчиков? – поинтересовался Келли, услышав про мой блог.
– Сто девяносто.
– Негусто. Ты только начал?
– Два года уже.
– Хм. А как ты назвал самый свежий опубликованный ролик?
– «Вопрос о рекреационных зонах неккарцев в свете последних открытий на Объекте Б-27».
Пилот расхохотался.
– И что, это кто-то посмотрел? – спросил он, отсмеявшись.
– Да, – немного напряженно ответил я. – Больше полусотни человек.
– Они просто случайно кликнули не туда в ленте. Это самое демотивирующее название, которое я когда-либо слышал.
– Ты мог бы предложить получше?
– Конечно. Напиши: «Ученые обосрались от страха, когда увидели ЭТО!!!» – и просмотры гарантированы.
– Это же дешевый кликбейт.
– Но он работает.
– И это не соответствует содержанию видео. В рекреационных зонах нет ничего страшного. Я вообще сомневаюсь, что в мире есть что-то, способное настолько испугать ученых, чтобы вызвать у них непроизвольную дефекацию.
– Люди будут смотреть, отвечаю!
– Не те люди, что мне нужны.
Время от времени возвращалось жгучее чувство стыда, когда я вспоминал, кем стал теперь – падальщиком. Преступником. «Это всего лишь один раз, – успокаивал я себя. – А потом стану самым законопослушным ксеноархеологом в истории».
Указанные Боссом координаты вели нас к рубежам разведанной части Вселенной, в место, весьма удаленное от зоны расселения неккарцев. Уже одно это было интригующим открытием – для чего они построили базу так далеко?
День двадцать третий
Келли передал мне несколько изображений нашей цели. База располагалась на астероиде, вращающемся вокруг красного карлика. Виден был только вход, все остальное скрывалось под поверхностью.
И вот, долгожданная посадка! Не терпелось поскорее осмотреть объект. Я и Келли надели скафандры, они с Герби взяли необходимое оборудование, и мы втроем подошли к выходному шлюзу.
– Ну, чего ждем? – нетерпеливо спросил я, когда они застыли у двери. – Давайте уже выходить наконец!
– Ты ничего не забыл? – с серьезным видом спросил Келли.
– Ничего. Все взял.
– Так прямо и пойдешь?
В этот раз он усмехнулся.
– Да! – Мне уже было трудно скрывать раздражение.
– Баротравма, удушье и обморожение сильно сократят время вашего функционирования, – заметил андроид. – До нескольких секунд. Поэтому перед выходом в безвоздушное пространство люди обычно надевают шлем.
Оказывается, я держал шлем от скафандра в руках! Настолько спешил на объект и ни о чем другом не мог думать. Под смех пилота я нацепил шлем на голову, и через минуту мы вышли на поверхность. Шагали осторожно в условиях пониженной гравитации. Меня предупредили, что при излишне резких движениях можно навсегда улететь в звездную бездну, раскинувшуюся над нами.
Со всех сторон простиралась безмолвная пустыня, но посреди этого унылого царства камня и льда величественно возвышались сразу два ксеноархеологических сокровища – загадочный бункер чуть поодаль и неккарский звездолет совсем рядом с нами. Его миндалевидный корпус оказался первым, что я заметил, когда открылся шлюз. От этого вида меня захлестнула волна восторга, и тогда я окончательно решил, что буду черным ксеноархеологом. Не разово, в виде исключения, как убеждал себя ранее. Нет, отныне и навсегда: оно того стоит!
Хотелось исследовать звездолет неккарцев, но Босс приказал начать с объекта. Так что мы направились ко входу в бункер. Келли оглядывался, держа ладонь на рукоятке лазерного пистолета. Пилот считал, что могут появиться конкуренты. Мне это казалось совершенно невероятным, но я не стал спорить. В конце концов, если он хочет почувствовать себя крутым, то почему бы и нет?
Подлетая к астероиду, мы сделали снимки получше, на которых был виден дверной проем в огромной стене бункера. К нему-то мы и пошли.
– Странно, – сказал я, когда мы оказались у входа. – Вход наглухо заделан изнутри.
– Нас это не остановит.
Келли вытащил измеритель и направил в проем.
– Толщина – пятнадцать сантиметров, – сообщил он. – Герби, открывай.
Андроид достал из сумки с оборудованием две пирамидки дезинтегратора. Одну прикрепил к стене у самого пола, а вторую поместил чуть выше наших голов, по диагонали от первой. Отойдя на шаг, Герби щелкнул переключателем на пульте дистанционного управления. Вершины пирамидок на миг вспыхнули синим, и тут же между ними образовался прямоугольный черный проем – дезинтегратор расщепил часть стены на атомы. Я слышал об этой штуке, но впервые увидел ее в деле.
С грустью подумалось, что поврежден уникальный исторический памятник. В тот момент я все еще думал, что мы представляем угрозу для ксеноархеологического объекта. Мне не приходило в голову, что все как раз наоборот.
Пока Герби отлеплял пирамидки дезинтегратора и складывал их обратно в поясную сумку, Келли достал осветительный дрон, включил его и бросил в черный проем. А я тем временем взял анализатором пробу материала стены.
– Заходим! – скомандовал Келли.
Проем больше не был черным – осветительный дрон, повиснув в воздухе под потолком, выдавал не меньше пяти тысяч люменов. Мы вошли в неизведанное, и оно приняло нас. Наши шаги нарушили многовековой покой этого места. Мы оказались в большом пыльном зале, в котором я ощутил какую-то неправильность. В других условиях я бы непременно задумался об этом, но сейчас, повернув голову направо, позабыл обо всем.
Посреди зала стоял неккарец!
Келли выхватил пистолет.
Я несколько секунд вглядывался в неподвижно стоящую фигуру и затем пошел к ней.
– Серега, не спеши! Пусть Герби проверит.
– Все нормально, Келли. Это, кажется, статуя.
Статуя изображала неккарца в скафандре. Она была очень реалистичной – материал скафандра, текстура кожи и даже стеклянный блеск четырех прищуренных глаз был передан великолепно.
– Как думаешь, сколько такое может стоить? – спросил Келли, подойдя ко мне. Пистолет он вернул в кобуру.
– За это можно просить любую цену. Это первая найденная реалистичная неккарская статуя! Их искусство было абстрактным, с упором на орнаменталистику. Келли, это просто переворот в науке!
Я поднес анализатор к статуе и взял пробу, чтобы определить, из какого материала она сделана. Лицо неккарца казалось странно вытянутым, а четырехпалые руки были вскинуты. Может, какой-то приветственный жест?
– Тут есть еще статуи, – сказал Герби.
Мы повернулись к нему. Он стоял у входа в коридор. И вдруг я понял, что же не так с залом. Стены располагались под уклоном, сужаясь к полу и расширяясь к потолку. Перевернутая трапеция. При этом на стыках стен были углы, как в человеческих домах. Таким же угловатым оказался и вход.
Я прожил месяц в неккарском городе и точно знал, что они строили ровные стены, без какого-либо наклона. При этом избегали прямых углов, сглаживая стыки стен изнутри. Но дело не только в моих наблюдениях – то же самое вы можете узнать из фундаментальной монографии Йоханссона по неккарской архитектуре. В том помещении, где мы сейчас находились, неккарцы вряд ли бы чувствовали себя уютно. Для чего же они построили его именно таким? Может, здесь была другая фракция неккарцев? Другая ветвь развития?
Две статуи располагались лежа – одна у входа, а вторая внутри коридора. При их виде у обычных людей возникло бы чувство тревоги, но археолог от любой находки испытывает лишь прилив восторга. Ближайшая к нам горизонтальная статуя изображала неккарца с вывалившимися внутренностями из глубокого разреза на животе. А дальняя, которую из-за недостатка света в коридоре было плохо видно, оказалась без головы.
– Этому скульптору неплохо бы сходить к психиатру, – сказал Келли, присев возле выпотрошенной фигуры и внимательно разглядывая ее.
– То же самое можно сказать и про большинство ваших скульпторов, – заметил Герби.
– Только про земных.
Пикнул анализатор, и я посмотрел на его экранчик, чтобы узнать результаты обработки последней пробы. Первая все еще обрабатывалась.
Комок подступил к горлу от увиденного.
– Это не статуи, – изумленно сказал я. – Это мумии! Или нечто вроде того. Какая-то технология их очень хорошо сохранила. Думаю, что перед нами экипаж звездолета, который стоит снаружи.
– Ого! – Келли поднялся. – Их тут не ждал теплый прием. А ты говорил, что неккарцы не воевали. Похоже, какие-то терки между собой у них все-таки были.
– Да, – согласился я. – И это уже второй переворот в науке.
Я едва сдерживал дрожь от волнения, делая 3D-снимок лежащего неккарца. Идеальная сохранность трупа! Вот бы просветить его насквозь, изучить скафандр и то, что в нем… Ксенобиологи отдали бы за такую находку все что угодно.
Закончив с лежащим неккарцем, я вернулся к стоящему, чтобы сделать и его 3D-снимок. Наконец-то я на своем месте и занимаюсь своим делом! Пусть Босс возьмет эти мумии, но снимки останутся со мной и я еще годами буду их изучать.
– Мы можем забрать бесценную стоячую мумию и улететь отсюда прямо сейчас, – сказал Герби. – Она с лихвой окупит затраты на экспедицию. Можем взять все три. Босс будет доволен.
– Не будет, – возразил Келли. – Потому что послал нас досконально осмотреть объект. А почему ты вдруг захотел свалить?
– Трупы неккарцев свидетельствуют, что это место было опасным, когда они сюда прибыли. Вероятно, оно таким и осталось.
– Ты разве не заметил слой пыли на полу? Кажется, в палец толщиной. Посмотри – на нем только наши следы. Здесь уже давно никто не ходил. Серега, ты как думаешь?
– Если бы кто-то выжил, то вряд ли бы он оставил тела вот так валяться перед входом, – ответил я. – Скорее всего, нападающие и защитники перебили друг друга. И, пройдя по коридору, мы найдем мумии остальных. Но даже если не так – в любом случае никто из неккарцев не пережил день гибели их расы.
Если мы улетим сейчас, то второй раз я здесь уже не окажусь. И не увижу того, что по ту сторону коридора. Загадка манила меня с такой силой, что, казалось, я сойду с ума, если не разгадаю ее.
– Их могли убить автоматические защитные системы, – заметил андроид.
– Да, но вся автоматика неккарцев давно вышла из строя, – возразил я.
– Извини, Герби, ты в меньшинстве, – подытожил Келли. – Впрочем, даже если бы ты был в большинстве, к тебе бы все равно не прислушались, так как у тебя нет интеллекта. Или все-таки есть?
– Нет.
– Что ж, идем дальше.
Келли ткнул несколько раз пальцем в пульт, и осветительный дрон полетел в коридор, разгоняя древнюю тьму. Мы потянулись следом, словно мотыльки на манящий огонь.
Миновав безголовый труп, мы пошли по пустому серому коридору. Я с жадностью осматривался. Как в первом помещении, так и в коридоре на стенах не было украшений, каких-то надписей или знаков – просто голая серая поверхность. То же касалось пола и потолка. Мебель отсутствовала, как и вообще любые предметы, не считая трех трупов. Странно. Неккарцы украшали свои здания внутри и снаружи, комнаты были обильно меблированы, но здесь строители словно недоработали или по какой-то причине ограничились самым необходимым. Почему?
Еще одна тайна в этой сокровищнице загадок, на каждую из которых я найду ответ!
Меня пьянило от восторга. Быть первопроходцем! Видеть то, что не видел ни один человек до тебя! Еще один шаг к покорению Вселенной, к ее познанию и осмыслению – и этот шаг мы делаем здесь и сейчас! И не просто шаг, а колоссальный прыжок.
Снова пикнул мой анализатор. Я посмотрел на экран и воскликнул:
– Ого!
– Что там? – спросил Келли, идущий впереди.
– Анализ пробы, которую я взял со входной стены. Если верить ему, этот бункер старше, чем самый старый город неккарцев, который нам известен! Но это, наверное, ошибка. Надо перепроверить позднее.
Световое пятно, двигаясь вперед, выхватило из теней оторванную голову неккарца, лежащую на полу. Мы остановились. Я присел, чтобы осмотреть и заснять жуткую находку. Как и сами тела, она сохранилась превосходно.
– Тот, кто убил неккарцев, прошел этим путем, – констатировал Герби.
– Отрубить голову, забрать ее, а потом бросить на полпути, – перечислил Келли. – Вообще не логично.
Я молча согласился с ним. Если это трофей, то зачем его бросать? А если голова не нужна, зачем возиться с ее отсечением? Впрочем, кто знает, какой логикой руководствовались существа иной расы? Но все же от находок веяло кровавым безумием, и я порадовался тому, что нас разделяют века от разыгравшейся здесь трагедии.
– А такого недостаточно, чтобы вызвать у ученых непроизвольную дефекацию? – поинтересовался Келли.
– Недостаточно, – отрезал я, поднимаясь.
Мы продолжили путь, еще не зная, что очень скоро нам всем станет не до шуток.
Дрон вылетел из коридора, осветив расположенное впереди помещение. Несколько секунд спустя мы оказались внутри. Это была большая комната, вдоль стен которой громоздились причудливые металлические конструкции…
Я успел порадоваться – наконец-то артефакты! – как вдруг слева выплыла мерцающая фигура и взмахнула клешнями.
Мои ноги и туловище парализовало.
Я не мог двинуться с места.
Ужас охватил меня, когда я скосил глаза в сторону Келли: он превратился в статую! Такую же, как те, что в первом зале. Пилот схватился за рукоятку пистолета и в этом положении застыл. Андроид тоже замер, и огоньки светодиодов в его искусственных глазницах погасли. Из нашей команды я один остался в сознании!
Что происходит?
Кто на нас напал?
Это не неккарец!
И не человек!
Мерцающая фигура приближалась ко мне. Она была полупрозрачной и уродливой. Голова существа казалась сильно вытянутой, за спиной высился горб, а руки оканчивались вовсе не клешнями – каждая из них завершалась двумя кистями.
Разглядеть черты лица мерцающего существа не получалось. Но само оно, остановившись, как будто разглядывало меня.
Живой представитель иной расы!
Несмотря на страх, я понимал: это поистине исторический момент. Сразу стали ясны все замеченные ранее странности – это просто не неккарский объект! Его создали другие существа, и одно из них сейчас стоит напротив меня. Он как-то обезвредил нас, но все еще можно исправить, если объяснить, что мы прибыли с мирными целями…
Вдруг перед моим разумом словно разверзлась бездонная пропасть. Мерцающее существо открыло мне свое сознание, а мое сознание оказалось открыто ему.
Пропасть не была пустой – ее наполняло какое-то сизое марево, в котором мелькали и растворялись неясные образы. Стоило мне захотеть – и они становились яснее, обретали очертания. И одновременно с тем, как я их видел, в моем уме рождалось понимание.
Я осознал, что это уродливое существо самому себе кажется красивым. И другим, таким, как он. Его семье, с которой он расстался очень давно.
Страх тускнел по мере того, как я все больше погружался в сознание чужака. Я начал понимать, что сам по себе он не зол. Главной константой его самоощущения было одиночество. Пронизывающее и безысходное. Как будто лежишь глубоко на дне, придавленный целым океаном одиночества…
Чужак принадлежал миру, в котором правила могущественная раса. Я знал, как звучит ее самоназвание, но произнести бы не смог – это что-то среднее между треском ломающейся палки и скрежетом железа по стеклу. Однако смысл названия был понятен: «Хозяева».
