Зосима Тилль
Минимо: перезагрузка
– Ну, такие любят крепкие напитки, не важно какие, главное, чтобы в голову било сразу… – философски заметил Ринат. – Они потихоньку спиваются и мутируют в типаж «горьких». Такие на вопрос, что заказать, в большинстве случаев отвечают «всё равно». Ну и напоишь ты её. Трезвая или нет, она отдастся уже через пару часов, но никакого удовольствия от этого никто никогда не получит. Скорее всего, она просто злоупотребляет «синькой», хотя есть небольшой шанс, что просто хочет «тяпнуть» для храбрости. С одной только лишь оговоркой: изменит ли храбрость ей или ее организму, сама толком никогда не знает. Хардкор, если она переживает очередную любовную драму. Если не реальную, то прошлую. Тогда с каждым глотком сосредоточиться на тебе ей будет все сложнее и сложнее, и в конечном результате она гарантированно сосредоточится на твоём плече, обливая его горючими слезами или вымещая на нём кулаками все обиды, нанесенные ей мужским родом с морковкиного заговения до текущего дня. Так что лучше оставить её в покое уже после того, как она пригубит свой первый бокал.
– Любая женщина выглядит ровно настолько пьяной, насколько пьянит её находящийся рядом мужчина, – попыталась возразить на это Ирина.
– Может это… Хватит уже трепаться, и давайте, наконец, выпьем за наш день рождения? К тому же до его окончания осталось ровно пять минут! – предложила Дарина.
– Давайте, кому что налить? – в Ринате оживился джентльмен.
– Ну, Ринатик, ты же весь вечер нам рассказывал о том, насколько ты разбираешься в напитках и женщинах. Считай, что тебе очень крупно повезло! – с загадочной улыбкой прокомментировала его искромётный спич Ирина. – Перед тобой сидят две уже достаточно пьяные женщины, и теперь твой ход. Пожалуйста, сделай его достойно…
Ринат сгреб три бокала, отвернулся к столу, разлил нечто ароматное и, повернувшись к сестрам, предложил их им с довольной улыбкой.
– Интересно, а мы все вместе с вами какой напиток? – пригубив, спросила Рината с Дариной Ирина.
– Мы? Мы вода. Аш Два О, – немного подумав ответила ей сестра. – Мы с тобой дважды гидрогениум, Ринат – единожды оксигениум. Мы вода, а, как известно, связи в молекуле воды между водородом через молекулу кислорода самые прочные в этом мире.
– То есть хочешь сказать, что всё так просто? Я-то, грешным делом, уже начала подозревать себя в том, что в своем бесконечном переборе мужиков в конце концов оказываюсь нимфоманкой, которой мужчины, а вернее, некоторые их части, становятся остро необходимыми. Мужчина стал для меня превращаться всего лишь в безликого носителя фаллоса. Я дошла даже до того, что посетила психоаналитика. Он меня выслушал и вынес мне диагноз: я, не замечая в своих партнерах личность, своим отношением бессознательно мщу им за то, что они не видят личности во мне, – со слегка наигранной грустью констатировала Ирина. – Как ты думаешь, сестренка?
– И зачем ты ищешь то, что я уже нашла? – засмеялась в ответ Дарина. – Ты, видать, со своими поисками совсем перестала смотреть в зеркало, сестрёнка? Мы – близняшки, до трещинки являемся точными копиями друг друга. У нас с тобой даже отпечатки пальцев идентичны. Думаешь, если мы с тобой, как сегодня, надеваем одинаковые костюмы, с мужчиной ситуация в чём-то в корне отличная?
Дарина заговорщицки подмигнула сестре и протянула Ринату опустевший бокал.
Дальнейшее Ринат помнил смутно. То ли сказалась накопившаяся за рабочую неделю усталость, то ли это сработал микс из напитков, которые он успел за вечер напробоваться. Девушки выходили, возвращались, менялись местами, снова выходили, меняли место дислокации… Под конец он запутался в них настолько, что уже не мог для себя в точности отличить одну от другой. Они выпивали на брудершафт, поочередно танцевали друг с другом, снова выпивали, танцевали и так по кругу. Было легко и надежно, словно они ненадолго вернулись в те времена, когда Дарина с Ринатом ещё не были расписаны, и он с гордостью нёс свой крест по содержанию в порядке строгинской съемной двушки.
Для Рината вечер закончился неожиданно бурным сексом, словно в конфетно-букетный период. Он лежал в кровати и прислушивался к доносившемуся с кухни щебету уединившихся друг с другом сестричек. Из блаженной полудрёмы его вывел стук каблучков по ламинату на минуту зашедшей в спальню Рины.
– Милая, а что это было? – Ринат, требуя её в охапку, протянул руки.
– Всё когда-нибудь бывает впервые… – загадочно улыбнулась ему она. – Даже второй раз. Спи давай. Завтра будет новый день и новая жизнь.
Ринат ещё немного поворочался с боку на бок, ища удобное положение. «С кем же я сейчас… Кто из них есть кто на самом деле?» Мысли смешивались и путались, словно меланжевая пряжа. Через какое-то время, устав окончательно от всех приключений этого суматошного дня, он отключился.
– В Москве полдень. Вы слушаете радиостанцию «Твин-ФМ», – вещали радиочасы.
Ринат проснулся достаточно поздно. Голова гудела, и уличные звуки набатом отражались от каждого закоулка его мозга… Стол в гостиной был уже убран, постельное белье на диване, где, по идее, должна была спать Ирина, аккуратно сложено в стопку. Он, потягиваясь, подошёл к окну и посмотрел на парковку. Маленькой красной машины на её вчерашнем месте не было.
– Доброе утро! А.… где сестра? – спросил он у подкравшейся к нему со спины и обвившей его руками Рины.
– Сестра уже уехала, милый! – чуть непривычно проворковала та на ухо она.
«Милый? Хм… Это что-то новенькое», – подумал Ринат, но догадался промолчать, чтоб не нарваться.
– Что, уехала по-английски и даже не попрощалась?
– А ты спи побольше! Глядишь, ещё и не то проспишь… Но ничего, следующее 29 февраля – через четыре года. У нас с тобой в запасе достаточно времени, чтобы как следует подготовиться к её новому, полному маленьких неожиданностей возвращению…
Часть 2. Оксигениум
– В Москве полдень. Вы слушаете радиостанцию «Твин-ФМ», и сейчас в нашем эфире время новостей…
Ринат приоткрыл глаза, потянулся и, перевернувшись с боку на бок, вновь укрылся с головой одеялом. Не по сезону яркое солнце нещадно било в окна их с Риной двухкомнатной «распашонки» на последнем этаже относительно нового жилого дома на одной из западных окраин столицы.
С тех пор, как его по сокращению штата «ушли» из научного института, в котором Ринат сиднем просидел чуть более восьми лет, почти каждое утро для него начиналось одинаково. Ринат просыпался по звонку будильника супруги, готовил ей кофе, провожал на работу и ложился спать дальше до обеда. По всем признакам, и этот день исключением из сложившихся уже правил стать был не должен.
Внизу живота со сна призывно тянуло, и хочешь-не хочешь, а вылезать из тёплой постели Ринату всё-таки пришлось. Он протопал до туалета, где, ступив босыми ногами на холод кафельной плитки, проснулся уже окончательно.
Расстаться с работой пришлось внезапно. Просто в один прекрасный день его вызвал к себе первый зам генерального и без преамбул предложил написать заявление «по собственному». Огорошенный таким поворотом событий, Ринат метнулся было к начальнику родной лаборатории, но тот ничего, кроме как вымолить у руководства увольнение «по сокращению штата», сделать для него не смог. Или не захотел…
К чести организации, Ринату без лишних вопросов начислили выходное пособие в размере трех должностных окладов, но деньги, как это водится, разлетелись быстро. Ринат сразу же внёс в банк взносы по ипотеке за три месяца вперёд, а остальные средства они с Риной, как её просила теперь назвать супруга, по её же меткому выражению, планомерно «спустила в унитаз».
Как известно, неприятности трусливы. Они никогда не ходят поодиночке, а собираются в стаи и атакуют разом. Фактически вслед за увольнением сломалась закончившая к тому времени жить гарантийной жизнью его всё ещё достаточно молодая иномарка. Нужной суммы на ремонт катастрофически не хватало, родители помочь оказались не в силах, банки безработному кредитов не давали, и, чтобы авто не гнило во дворе, привлекая к себе внимание местных хулиганов, его пришлось срочно продавать. Некоторое время спустя, когда дыра в семейном бюджете начала принимать всё более и более катастрофические очертания, из института внезапно для Рината ушла и Рина. «Надоело просто так штаны просиживать, – без околичностей объяснила она на семейном совете своё решение. – Родители обещали дать в долг, открою своё агентство по организации торжеств. Всю жизнь мечтала дарить людям праздник!» На резонные возражения Рината Рина отвечала лишь цитатой из одного покойного рок-поэта: «Стукач не выдаст, свинья не съест».
Вообще за время, прошедшее с момента отъезда сестры, Дарина сильно поменялась, и Ринат никак не мог для себя решить, в какую из сторон. Она стала резче в суждениях, безрассуднее в поступках. Эти постоянные цитаты опять же… В потоке совместной жизни в глаза это особо не бросалось, революция в ней протекала эволюционно, но сейчас, оглядываясь назад, Ринат зачастую вставал в своих размышлениях перед фактом, что теперь он оказался женат на женщине, совершенно отличной от той, которой когда-то предлагал руку и сердце.
Поначалу всё было не так уж и плохо. Друзья по институту и бывшие заказчики изредка подкидывали Ринату разовые работы, которые к тому же неплохо оплачивали. Но после того, как не привыкший самостоятельно организовать своё рабочее время Ринат пару раз завалил сроки сдачи по проектам, этот ручеёк сам собой иссяк. Дурная слава всегда бежит впереди ославляемого.
Так они в последнее время и жили – Рина денно и нощно поднимала свой новый бизнес, а Ринат искал себе работу через интернет. Ну, как искал. Периодически «обновлял» своё резюме на нескольких крупных рекрутинговых порталах и ждал, когда ему предложат что-нибудь, с его точки зрения, достойное. И не сказать, что заинтересованных в его кандидатуре не было, но то работу предлагали «не по специальности», то денег обещали меньше, чем могло его заинтересовать… В общем, о поездках на собеседования речи идти даже не могло.
Как-то раз внезапно позвонил бывший завлаб. Предложил встретиться, поговорить. Сказал, что у него «есть дело». «Ну наконец-то! – бегал из угла в угол по квартире взбудораженный Ринат. – Наконец-то они поняли, что без меня они – никто! Вот увидишь, он ещё будет умолять меня вернуться. Ведь кто после меня в лаборатории остался? Одни алкаши да прогульщики. Работать-то некому. Но на свою старую должность я не пойду! Только завлабом! И это как минимум!» Высушенная и выжатая, разве что не замороженная Рина только автоматически кивала головой.
Как водится, всё оказалось куда прозаичней. Завлаб подъехал к его дому на новенькой блестящей иномарке и привёз коробку с тем барахлом, которое Ринат по собственной неорганизованности забыл на покинутом им рабочем месте. «Понимаешь, переезжаем в новое здание, – как бы оправдываясь, мямлил бывший шеф. – А выбрасывать жалко. Вдруг тебе ещё пригодится…»
Позже беседовали, как водится, о том о сём и ни о чём. В конце разговор, как бы сам собой, вырулил на женщин.
– Ты никогда не замечал, если гладить кошку, когда та ест, она инстинктивно начинает мурлыкать, подставляться, прогибая спину, выпячивать задницу и отгибать хвост. Интересно, почему с женщинами это не срабатывает?
– Я – собачник, так что вопрос не по адресу. А вообще, Ринат, все твои проблемы не волнуют ровным счётом ни-ко-го. Тем же, кто проявляет участие, тупо интересно, как ты из них выкрутишься. Я слышал, у твоей жены близняшка есть? Фотку покажь…
– Ага, вот, – Ринат достал и развернул перед носом завлаба тощее портмоне.
– Но здесь же только одна!
– Мне достаточно. Другая точь-в-точь. Всё-таки этот мир несправедлив.
На том и расстались. Больше из института Рината никто не беспокоил.
Так и потянулись с той поры его дни, по одному и тому же сценарию – будильник на телефоне супруги, ранний подъём, молчаливые проводы её на работу, сон до обеда, просмотр откликов на резюме с непременным перемещением всех предложений в «корзину» и компьютерные игры вплоть до возвращения Рины домой. И, казалось, ничто не могло нарушить этого устоявшегося со временем жизненного цикла. Рина, зная, какой ответ она получит, лишних вопросов не задавала, Ринат, интуитивно догадываясь, какие темы ему разумнее не поднимать, тоже помалкивал в тряпочку. Жизнь шла своим чередом до тех пор как однажды…
– Милый, я дома! – послышался одним ничего не предвещавшим вечером из прихожей голос вернувшейся с работы супруги. – Как дела? Что делал?
«Снова это новомодное «милый», – буркнул про себя Ринат и наконец-то оторвался от компьютера.
– Ничего… Привет! Что-то ты сегодня рановато…
– В смысле «ничего»?
– В смысле, что я ничего не делал вчера и не успел закончить. Вот, сегодня продолжил.
– Но я же ещё утром просила тебя сделать дела по дому! Нет, определённо пора браться за твоё воспитание! А то что-то мои желания всё никак не исполняются. Может мне стоит задуматься о смене исполнителя?
– Рина, мы с тобой живём в отдельной, обставленной и благоустроенной квартире. Считай это моим взносом в нашу с тобой семейную копилку. Тебе этого недостаточно?
– Ринатик, что я имею по этому поводу тебе сказать. Милый, ты не знаешь женщин. От слова «совсем». Женщине необходим процесс гнездования. Жизненно, как воздух. Постепенно и планомерно обустраивать семейный быт, поддерживать домашний очаг. Создавать индивидуальную атмосферу дома. Сегодня одно. Пусть и послезавтра, но другое. Не одной, конечно, но вместе с любимым. Он приносит веточки, она вплетает их в общую конструкцию, которая в её маленькой головушке уже давно является цельной. Что же ты удивляешься, если привёл жить меня в меблированные комнаты? По сути, в гостиницу. В мотели принято приводить не жён, а шалашовок. Если женщина не дура (а, между нами говоря, она, в общем-то, не дура) вить гнездо там, где уже есть всё и, по определению, менять ничего нельзя, она не будет. Ты же не станешь за свой счёт обставлять съёмную квартиру? Вот и я не буду. Так что все твои реляции по поводу того, что мы живём в квартире-мечте, оставь, пожалуйста, себе. Благоустроенной, конечно. Но не мной. И не тобой, кстати тоже. Поэтому будь добр, приноси веточки. Моё дело червячков таскать и в клювик класть. Если ты предпочитаешь фастфуд, то люби и фастсекс, но не претендуй на домашний очаг. А без очага мне готовить суп семейной жизни негде. Всё. Тема закрыта. Ноу мани – ноу хани! Нет денег – нет сладенького! Вперёд, к плите!
– Но я же ищу работу!
– Видела я, как ты ищешь работу. «Ищу зарплатодателя. Работодателям просьба не беспокоить». К плите, я сказала, к плите! Тебе в твоём сегодняшнем положении в любой непонятной ситуации место у плиты. Непонятки в конце концов рассосутся, а кушать всем всё равно захочется.
Ринату ничего не оставалось, кроме как «встать к станку» для приготовления ужина.
Ели молча. Рина просматривала ленты соцсетей и деловую переписку в мессенджерах, Ринат напряженно дулся на неё за то, что она заставила его заниматься, по его мнению, не свойственной мужчине работой. Когда он убедился, что такая тактика в отношении жены сегодня заведомо провальна, сам же сделал первый шаг к мировой.
– Риночка, может, устроим себе ночью маленький праздник? Я могу за винцом сбегать. Посидим, подурачимся, как обычно, а?
– Ринатик, от меня, как от руководителя эвент-агентства все и постоянно требуют праздника. Теперь ты требуешь его и дома. Но на работе мне платят за то, чтобы я делала забавно, чем я, в меру собственной испорченности, собственно, и занимаюсь. Так что праздник – это сплошное творчество. А в творчестве у меня сейчас «простатитный» период. Ну, ты, как мужчина, должен меня понять. Тужься-не тужься, а пока само не припрёт и тонкой струйкой не польётся… Мало-помалу, зато часто. Так что пойду-ка я с этими мыслями пересплю, а ты уберись на кухне и постирать поставить не забудь…
– Рина, а как же… я?.. В смысле, мы? Я же так ждал…
– Ринатик, если перестают давать девчоночки – это не беда. Беда, когда перестают предлагать даже мальчоночки. – Рина рассмеялась собственной находчивости. – В общем, настала твоя очередь оборществлять меня и укотлечивать мою жизнь. Скоро твой слух станет настолько чутким, что ты каждый раз будешь глохнуть, слыша, как на мою карточку падают деньги, и, сидя по дому, думать, что лучше всего бы этого вовсе не было. Но потом под ночь буду приходить я и нудно убеждать тебя в том, что лучше всего этого ничего нет. Так что, «Ю'в Кам э лонг вей, Бэйби». Смирись. «Алкоголь вызывает зависимость. Алкоголь вызывает зависимость. Зависимость слушает, приём!» А твоя новая зависимость, зависимость от меня, будет похлеще алкогольной. Но ты сам меня выбрал, так что я – не виновата. – С этими словами Рина порылась в сумочке, извлекла из неё паспорт, открыла на соответствующей странице и помахала перед глазами Рината, после чего делано, по-кошачьи, потянулась и, не оборачиваясь, отправилась в сторону спальни.
– А ещё нам пора подумать о ребёнке, – уже в дверях обернулась она. – Ведь смысл жизни замужнего мужчины состоит в том, чтобы в один прекрасный день ребёнок спросил его: «Папа, а сколько лет ты уже служишь у мамы?» Да, Ринаточка? И по всему получается, что это я жената на тебе. Ну так вот, я бы хотела девочку, ты же не против, милый? Мальчики же, как помидоры. На них только целоваться учиться, на другое непригодны. В салате семейной жизни от первой же щепотки из пуда соли секутся, а от долгого хранения раскисают так, что их только на жарёху к лапше повседневности изводить и приходится… Или, всё-таки, мальчики-огурчики? На любой вкус, размер и настроение из ассортимента любого овощного? Но тогда, как показывает жизнь, они пригодны лишь для самоудовлетворения. Да и при выборе бдительность проявлять нужно. Слишком молодые от приложения к ним излишних усилий ломаются, слишком зрелые – быстро киснут… Ну да ладно, вкусной тебе ночки, увидимся утром. Будешь ложиться, не забудь поставить телевизор на таймер. Пора тебе уже начать забывать свою идиотскую привычку засыпать под работающий телевизор и просыпаться от того, что я среди ночи его выключаю. Мне завтра рано на работу и очень хочется нормально выспаться. Так что попрошу тебя уважать меня и мой труд. Хотя бы за то, что он ни фига не лёгок и, судя по тому, как ты распоряжаешься нашим семейным бюджетом, почти бескорыстен.
Сегодняшнее утро также выдалось из числа тех, что добрыми, по определению, не бывают. Ринин будильник прозвенел на час раньше положенного, и жена, вместо того чтобы, по обыкновению, проваляться в постели, пока Ринат не приготовит ей завтрак, подорвалась мгновенно.
– Вставай немедленно, лежебока, а то не успеем, – с деланной лаской проворковала Рина на ушко до конца ещё не проснувшемуся Ринату и незамедлительно спихнула его ногами с кровати.
– Рина, ты… Ты с ума сошла? – попытался было возмутиться Ринат, обнаружив себя лежащем на полу. Но все его попытки к сопротивлению были незамедлительно подавлены по-утреннему жёсткой отповедью супруги:
– Милый, даже если ты хорошо приспособился, а сейчас это именно так, то далеко не всегда значит, что ты на своём месте. Понимаешь, о чём я? Дозволенное замужнему мужчине определяется наличием или отсутствием на его шее строгого ошейника и длиной пристёгнутого к ошейнику поводка в руках его женщины. Так что будь благоразумен, и тогда твоего внутреннего мазохиста ждёт только удовольствие. Смотрю, я разбудила в тебе зверя? А теперь проснувшийся зайчик должен вильнуть хвостиком, сделать брысь на кухню и сварить тётеньке кофе. И по пути пусть захватит пакеты из шкафа в гостиной. Мне надо кое-что ему, если он ещё сам не понял, объяснить, милый.
Ринат поднялся, влез в халат и, бурча под нос, обречённо поплёлся к плите. Зарулив по пути в гостиную и прихватив два брендовых бумажных пакета, он, поставив турку на конфорку, присел за стол и кинул взгляд на календарь. С утра было восьмое марта, а, следовательно, наступавший день заранее обещал быть долгим, сложным и.… без оргазма. Ринат попытался было призвать из воспоминаний праздничное настроение, но оптимизм откровенно отказывался в себя верить, и только поставленный на плиту кофе для Рины задорно сбегал по стенкам джезвы, унося последнюю на этот день надежду. Из коридора послышались шаги супруги. В воздухе отчётливо запахло «Добрым утром» …
– А чего это у нас пакеты до сих пор не разобраны? Стараешься для него, а он ноль внимания, кило презрения! Смелее, дорогой! Это же тебе, на праздник!
Ринат взял в руки сумки и последовательно выложил на кухонный стол пакетики с шёлковой блузкой и кожаной мини-юбкой, картонный бокс с комплектом женского кружевного нижнего белья, упаковку чулок на резинке и коробку с черными лаковыми туфлями на длинной шпильке. Судя по названиям торговых марок и его безработным меркам, разложенный на столе гардероб тянул на целое состояние.
– Рина, ты наденешь всё это великолепие сегодня вечером? Для меня?
– Глупышка! Ты разве ничего не заметил? Разуй-ка глазки повнимательнее!..
Ринат бессмысленно крутил перед глазами яркие упаковки до тех пор, пока его глаза не упёрлись в номер размера на коробке с туфлями.
– Сорок первый с половиной? – Ринат изучил сайзинг оставшихся деталей по всем меркам вечернего туалета. Его достаточно миниатюрной супруге купленное было явно «на вырост». В его голову, хоть и с опозданием, но настойчиво постучалась крамольная мысль…
– Нет! Это я не надену! Мужчине одеваться в женское? Это извращение! – внезапно заартачившись, взбрыкнул Ринат.
– Умница! Сам догадался! А говорить «извращение» – неправильно, правильно говорить – «изощрение». Единственное извращение, к твоему сведению, это отсутствие секса, – напомнила ему Рина. – Остальное дело выбора. Кажется, на сегодняшний вечер ты свой выбор уже сделал?
– Ладно, будь по-твоему…
– Ну вот и хорошо, вот и ладненько, Ринатка-ранетка, мальчик-данетка, – промурлыкала, убирая вещи назад в пакеты, Рина. – Я тогда побежала, а ты до вечера приведи себя и дом в порядок. Ужин, так и быть, можешь не готовить. Вечером вернусь, посмотрю, как ты выглядишь, и решим, есть ли нам куда, найдётся ли чем, и вообще зачем. Целую, милая! А вечером, если будешь хорошей девочкой, в честь праздника тебя ждёт сюрприз!
– Сегодня – восьмое марта, при чём здесь я? – недоумённо возразил Ринат.
– А тебе разве никогда не приходило в голову, что восьмое марта по старому стилю приходится на двадцать третье февраля. Так что и на твоей улице сегодня может быть праздник. А какой он будет, зависит исключительно от того, как ты сегодня выполнишь свои домашние обязанности. Так что переодевайся и за работу. Вечером вернусь и проверю! Запомни, фотоотчёт в мессенджере мне от тебя нужен каждый час. Я должна быть в курсе, что ты делаешь и как ты выглядишь. Не жалей себя. Если что, так уж и быть, приведу тебя в порядок сама. Ты только подумай, куда, чем и зачем. И у тебя всё-всё-всё получится. Пока-а!
Надежда подхватить радостное настроение таяла вместе со звуком удалявшихся в направлении лифта каблучков Рины. «Всё будет хорошо», – занозой стремилось задержаться в сознании, но отполированный опытом семейной жизни мозг оставался непреклонен. Ринат в сердцах пнул оставленные супругой на самом видном месте пакеты с женским гардеробом. На город медленно опускался новый день. Сознание напрочь отказывалось верить в реальность происходящего, и последней надеждой примирить себя с вновь открывшимися обстоятельствами было попробовать переспать с этой мыслью.
«Часы переводят ночью, жизнь годами, а зубную пасту – ежедневно. Перевод сознания случается нечасто», – крутилось в голове вернувшегося под одеяло Рината. Не успевшая выключиться спросонья музыка тела продолжала звучать романсом с патефонной пластинки из десятой серии старого мультфильма: «…и вечер голубой, взволнованные речи, любимый мой, родной!..» «Ты должна быть готова ровно к двадцати одному ноль-ноль. И не забудь про макияж, – уже сквозь полудрёму прочёл упавшее в мессенджер сообщение от супруги Ринат. – Всё равно же ведь за компьютером большую часть дня просидишь. Так что посмотри в соцсетях, там море мастер-классов. Только не переусердствуй. Не люблю баб под штукатуркой. Косметику я тебе тоже купила. Можешь взять в моём ящичке в трюмо. Она подписана стикерами. До вечера, я в тебя верю, милая!»
Ринат нажал на кнопку смыва, с ленцой потянулся и поплёлся на кухню. Пакеты со шмотками валялись в том же раздрае, в котором он оставил их утром. Походя собрав разбросанные сумки, он включил чайник и присел за стол. Варить себе кофе в джезве? На такие подвиги во имя себя любимого он был сегодня не способен, поэтому предпочёл скромно подовольствоваться растворимым. На толстом стекле столешницы завибрировал телефон. В мессенджере было уже несколько непрочитанных сообщений от Рины, и если в первом она ещё интересовалась, «встала ли её девочка, встала ли её маленькая», то к последнему градус недовольства поднялся до лаконичного: «Подъем, сучка!» «На себя посмотри! – в успевший погаснуть дисплей заочно ответил ей Ринат и, плеснув в кружку с кофе миндального сиропа, от нечего делать включил телевизор. – Тоже мне, звездюлина! Сучка, говоришь? Мы ещё посмотрим, кто из нас сучка! И какая… Мало не никому покажется! Как там гласит женская народная мудрость? Если изнасилования не удаётся избежать, нужно постараться расслабиться и получить удовольствие? Ну, значит, постараемся и расслабимся…
Он вновь вывалил содержимое пакетов на стол, пристально осмотрел получившуюся кучу-малу, открыл ноутбук и ввёл в поисковик запрос: «Как надеть чулки мужчине видео». Толерантная всемирная сеть мгновенно предложила ему список ссылок с вариантами ответа, Ринат открыл пакет с чулками и ткнул в первую попавшуюся.
Подражая модели в ролике, он приложил ещё не расправленные чулки к щеке. Ажурное кружево немедленно зацепилось за буйную поросль щетины. «Надо бы морду лица побрить», – отметил про себя Ринат и принялся раскатывать чулки по лодыжкам. Ознакомившись с результатами проделанной работы, он не удержался и прыснул со смеху – сквозь тонкую ткань беспорядочно пробивались и завитками кустились нательные волосы. «М-да… Похоже, брить мне придётся не только бороду», – пробормотал он себе под нос, скатал чулки вниз и, допив кофе, отправился в ванную.
Где-то через час, изведя на себя остатки баллончика с гелем для бритья и пару одноразовых станков, Ринат вышел из душа и, не обременяя себя одеждой, прошествовал к зеркалу в спальне.
– Хм, с такими изгибами и извилины не нужны, – игриво заявил он отражению, ознакомившись с результатами своих мучений. Казалось, он остался вполне доволен увиденным.
Покрутившись у зеркала ещё пару минут и не заморачиваясь на собственной наготе, Ринат сходил на кухню за телефоном и вновь вернулся в спальню. Просмотрев в соцсети первую попавшуюся на глаза подборку женских селфи, он, подражая только что отсмотренным себяшкам, начал принимать позы сетевых красавиц, фиксируя каждое из положений снимком на камеру смартфона. «Просила фотоотчёт – вот тебе фотоотчёт!» – прокомментировал он нажатие стрелки «Отправить» в мессенджере. Буквально через минуту пришло ответное сообщение от Рины. На картинке был изображён Домовёнок Кузя. «Ринаша, ножки побрила? Умница, дочка!» – гласила подпись к картинке.
«Ну вот! Умница… Уже лучше… А то взяла моду сучкой обзываться, – отметил про себя Ринат. – Кто так обзывается – сам так называется!» – заявил он в интерфейс мессенджеру, принёс с кухни и вновь надел чулки, с пару минут полюбовался результатом в зеркале, после чего облачился поверх в домашнее и летящей походкой проследовал в гостиную. На очереди был макияж.
Открыв Ринин ящик трюмо, Ринат застыл в растерянности. От обилия туб, коробочек и пакетиков, подписанных разноцветными стикерами «Для Р.», разбегались глаза. После нескольких минут спонтанного перебора упаковок в попытках уяснить для себя, что для чего и зачем, он сгрёб разом всё, отнёс на кухню и вывалил в одну кучу на стол рядом с одеждой. Вновь сделав кофе, Ринат сфотографировал этот «косметический бум» и отправил изображение Рине. «Нафаня-я-я! Сундук отняли, сундук со сказками!..» – ответила ему через несколько минут супруга, приправив сообщение множеством смайликов по собственному вкусу. Ещё секунд через тридцать вдогонку прилетел мем с изображением мистрессы в антураже и с подписью: «Надо, Федя, надо!» Ощущение женского белья, надетого под джинсы, шампанским будоражило кровь. «Тяжело в ученье, легко в растленье», – ответил аппарату Ринат, вывел из сна ноутбук, вернулся в соцсеть и приступил к изучению теории.
Несколько часов видеотренинга, сначала с кружкой кофе, а потом и с попытками применить полученные знания на себе, и натянутая вместе с кружевными чулками женская сучность уже панически искала крайнего, податливая фантазия услужливо подсовывала то Лазурный берег, то нудистские пляжи Крыма. Несколько раз он выводил очередную «стрелку» не туда или не так, и ему приходилось начинать всё сначала, но эта игра уже настолько увлекла Рината, что казалось, ничего дальше монитора и напольного впукло-выпуклого косметического зеркальца он не замечал. Он настолько вжился в образ Ринаты, что переживал выдуманное им же её эмоционирование как своё собственное. И когда Ринат был уже не в состоянии различать границы реальности и игры, почувствовав вкус победы, эмпатия откинула в сторону его старые джинсы, натянула на бёдра стринги и обернула их в кожаную мини-юбку. Но любимые конфеты, в последнее время так активно поглощаемые Ринатом под компьютерные игрушки и, как следствие, ненавистный живот, капризно мешали её застегнуть. Зато казавшийся ни фига не удобным бюстгальтер лёг непринуждённо и нелепо, пообещав вечером сюрприз. Довершив свой вечерний туалет полупрозрачной блузкой, Ринат достал из коробки туфли на шпильке, осторожно, стараясь не сломать каблуки, влез в них и, полный решимости посмотреть на себя в зеркало, сделал первый шаг по направлению к спальне. Сказать, что у него это совсем не вышло, нельзя, но то, что всё-таки получилось, со стороны выглядело смешно и нелепо. Кое-как, нарасшарагу, он доковылял до зеркальной двери шкафа-купе, остановился, выровнялся, оправился и попытался принять элегантную позу. Из зеркала, если не приглядываться, на него смотрела солистка популярной в конце девяностых годов прошлого века поп-группы с полным загадочности названием. Только почему-то стрижена она была ёжиком, в очертаниях которого легко угадывались зарождающиеся залысины. «Эх, жаль, парик надевать рано, – с досадой подумал Ринат. – До девяти ещё несколько часов, голова вспотеет, лицо потечёт и весь макияж насмарку. Нет, так рисковать я уже не могу. Ведь неплохо же получилось?»
