Зверь
Мифология беспорядка
Глава 5
Теперь следует рассказать о том, почему Малхэл оказался мёртв и почему Футура носит вечный траур по его жителям. Но для этого надо поведать о Граче – товарище, открывшем порядковедение.
Это было примерно за две тысячи лет до того, как сюда пришёл Красный Волк, в единственном городе Малхэла Мизополисе. Вместо домов – одни землянки, построенные при помощи молотков, гвоздей и топоров из Деревни. К северу от Мизополиса произрастает цикута, о которой знает лишь один его житель – Грач. А к югу от него через Красную реку – ненавистная городу Деревня, которую его жители считают дикой и неразвитой и в которой тоже одни землянки. С запада, востока и юга от всего вышеперечисленного – Вечный Лес. Его и поле с цикутой окружает бескрайнее Море, которое каждого, кто его коснётся, навсегда отправляет в Небытие.
Грач был невысокий, не по годам умный первоклассник с тёмными волосами, которые ему достают до плеч, одетый в чёрный шерстяной плащ, в чёрной шапке с завязанным белым бантиком, похожей на голову волка, и в чёрных валенках. Именно это и делало парня похожим на птицу. В семье его любили и ценили как единственного сына после многочисленных неудачных попыток родить. К сожалению, до школы, находящейся на южной части города, он идёт дольше всех – тридцать минут. Тридцать минут под ливнем, и Грач стал водяным. Он спустился по лестнице с обыденными громкими словами «Всем доброе утро!», снял свою известную на весь город шапку и понял, что вымок до нитки. Ученики сели, как обычно, по-турецки, готовясь к уроку этики.
К счастью, он возле входа в землянку встретил свою лучшую подругу Иволгу, невысокую девочку с длинными русыми волосами, одетую во всё белое, которая его очень уважала, ибо он узнал многое сам, без помощи учителя. Рядом с ними сели их общий друг, Снегирь, и Белка, его сестра. Первый имеет красные волосы и ярко-рыжие шерстяные (иной ткани в первобытном варварском городке и быть не может) шубу и валенки, а вторая одета во всё серое. Отличия между близнецами лишь в одежде.
Учитель был одет в обычную пёструю шкуру и в обыкновенном хмуром настроении. Он спросил у Грача домашнее задание, а вместо этого услышал:
– Грех, зло и насилие есмь те вещи, которые можно победить лишь благом и добродетелью. Если отвечать насилием на насилие, то оно не исчезнет, а увеличится. Грехом грех не исправить. Благо подразумевает Три Великие Добродетели: Чувство Меры, Нравственный Разум и Справедливость. Лишь они, порождая Добродетели Малые, позволяют жить легко и счастливо всем без исключений, навсегда избавившись от страдания, ненависти и вражды, которые делают нам лишь хуже, ибо порождены Моральным Туманом. А Всемирный Покой учит нас любить друг друга и дружить со всеми…
– ВО-О-О-ОН ОТСЮ-Ю-Ю-ЮДА-А-А-А!!! – вскрикнул разгневанный учитель таким противным голосом, что все были в шоке, ибо слышали это впервые. И даже наверху все были напуганы. – Бред какой-то несёшь!
Его, незаметно улизнув, догнала Белка:
– Ты же умный парень! Что за ахинею ты несёшь?
– А ты действительно считаешь учителя безгрешным?
– Да.
– Тогда докажи мне свои слова.
– Ты себя слышишь?!
– А ты – себя?!!
– Иди и отказывайся от своих слов, или я скажу, что ты мне счёты сломал!
– Никто их тебе не ломал!
Лишь Иволга его поддержала, но Грач, придя домой, обнаружил поспешившую Белку, которая, самостоятельно разбив свои глиняные счёты, говорила, что это он сделал. И он тайно сбежал, чтоб его не заметили.
– Ты куда? – спрашивает его Иволга, которой интуиция подсказывает, что происходит что-то очень недоброе.
– Пойду прогуляюсь…
Спустя час Иволга отчаянно зовёт его:
– Грач, где ты? ГДЕ ЖЕ ТЫ?!!
Но он ушёл на север через другой конец Мизополиса на поле с цикутой, о котором его подруге было неизвестно. Поэтому Иволга ушла куда глаза глядят и попала в Деревню, где приняли и её, и до боли знакомое ей учение Грача, действительно любившего всех на свете, известное как порядковедение. Ему место лишь на Аррете. О мир, о нравы!
Но Белка усердно искала его и раскрыла тайну слишком поздно: Грач лежал неподвижно, съев цикуту. Что скажут его родители, узнав об этом? А они уже об этом догадываются, ибо тоже его безуспешно ищут. Но ей даже не стыдно, и так как наступила ночь, она пошла дальше на север и достигла Моря. Так она навсегда отправилась в Небытие. А разругавшихся друзей родители Грача прекратили искать, увидев совершенно бездыханного сына.
А учение бережно хранила Деревня, все эти две с лишним тысячи лет терпя беззакония жителей Мизополиса, пока не появился последний его градоначальник, Енот. Он был высокий, с синими волосами, в белых валенках и куртке. И получил он не тот Мизополис, который был при Граче, а тот, который видел Красный Волк. Вот этот ужас был построен за две тысячи лет. А Деревня совершенно не изменилась, но стала вызывать у жителей сего страшного города не только ненависть, но и отвращение.
К старшекласснику Стрижу, вернувшемуся недавно из Деревни и получившему оттуда порядковедение, о котором он узнал совершенно случайно, ранним утром пришла Футура, одетая в белую фату
– Мир тебе, Стриж. Прости, что разбудила тебя.
– Тебе мир. Где сестра моя, Галка?
– Она в безопасном месте. Не бойся за неё.
В этот момент пришла Ласточка, его соседка и лучшая подруга, одетая в белую льняную футболку и синие хлопковые шорты, как и он сам. Разница между соседями лишь в том, что у него русые волосы, у неё – каштановые.
– Мир тебе, Ласточка.
– Тебе мир.
Тем временем Енот стоял, на этот раз одетый во всё пёстрое (странно для градоначальника, не так ли?), рядом с Цаплей, высокой худой девушкой в синем платье, и Белкой Второй в серых юбке, кепке, кедах и рубашке, которая выглядит как сестра Снегиря, но это – не она, а её тёзка. Цапля была главой Хозяйственного приказа, которая весьма удручённо докладывала Еноту:
– Голод нас ждёт, дорогой. Белка ведь на днях со своей бандой окончательно разграбила и разгромила Деревню, которая большей частью нас и кормила. А товаров уже почти нет, и новое уже неоткуда завозить…
Енот в бешенстве достал свой титановый кинжал.
– …Слышала я про драки в магазинах. Будем по карточкам всё выдавать или…
– Уже поздно, – в гневе ответил Енот, крайне неосторожно размахивая оружием. Эту реплику, выходя из подъезда, услышали Футура, Ласточка и Стриж.
– А вы кто такие?! – в бешенстве вскрикнул Енот.
Разве так следует разговаривать с Футурой?! Ах да, Енот, Цапля и Белка Вторая в неё не верят, ибо отпетые безбожники. И Енот совершенно случайно своими гневными размахами отправил Стрижа в Инобытие. Зацепил он и Футуру. А ведь на часах девять утра. Так начался Армагеддон – последний день в истории Малхэла.
И Цапля увидела в продуктовом магазине рядом с ними драку с городовым:
– Посмотрите и распишитесь.
– А где расписываться?! – Енот пошёл смотреть на это побоище в тесной пекарне, где уже неделю нет хлеба. Стоило ему открыть дверь, как кто-то налетел на его кинжал. Незачем иметь такую мерзость, особенно ежели не умеешь с ней обращаться.
Ласточка берёт на руки упавшую от проклятого кинжала Футуру и несёт её с востока на юг, где было кладбище. Три часа спустя Футура встаёт:
– Всё нормально, Ласточка. Не бойся. Уже полдень, а нам предстоит семь часов быстрым шагом идти в Деревню. Но сначала идём туда, – Футура показывает на север, – и отключим единственную электростанцию. Путь до неё небольшой.
Да, уже настал полдень. И драки пошли по всему Мизополису. Енот всё-таки убрал свой кинжал и, оставив Белку Вторую с Цаплей, пошёл гулять и проверять слова главы Хозяйственного приказа. Куда ни глянет – везде драка, но только в продуктовых магазинах. Даже городовые не справляются с беспорядками. Зайти куда-нибудь просто страшно: в любой момент рискуешь попасть под удар. Вызови скорую, да-да-да. И Енот попытался это сделать, но десять раз подряд слышал сухие бесчувственные слова: «К сожалению, все повозки уже направлены к больным, а места в больницах уже нет». Тяжёлый случай, мягко говоря. Он ходил, бродил и видел одни лишь драки, а затем позвонил главе Разбойничего приказа, Мангусту:
– Мир тебе, Мангуст.
– Тебе мир, Енот. Что происходит?
– У тебя все городовые живы или нет? Сходи и проверь это.
– А что случилось?
– Чрезвычайное происшествие: они совсем не способны усмирить дерущихся. Кое-где ушёл в Инобытие даже продавец, и бери, что хочешь. Конечно, это увидели, и прилавки опустели мгновенно.
– В СМЫСЛЕ?! Они же всегда были способны прекратить беспорядки! А сейчас все на вызовы поехали.
– Получается, городовых нет?!
– Ёжики-ножики!
Только сейчас Еноту стало понятно, что дело табак, и ничего исправить нельзя. Даже в магазин не войдёшь: либо опасно, либо бессмысленно. А многие наблюдают последний день из своих окон. А ведь ещё час дня.
– А где Енот, Цапля?
– А я почему должна это знать? Разве я его телохранитель?
– Лучше пойдём посмотрим, что в магазине справа происходит.
А ничего хорошего не происходило: две подруги открыли изрисованную деревянную дверь и были крайне изумлены разбитыми прилавками и мёртвыми телами. Пришлось включить везде свет, ибо на небе солнце было скрыто огромной чёрной тучей. Вовремя подруги спрятались: начался страшный ливень, а они без зонтов. Начался не только ливень, но и очень страшная гроза, такая, что кажется, будто вот-вот ударит тебе в голову.
Уже два часа дня, и Ласточка с Футурой были почти у Красной реки. А над ней совершенно ясное небо, и солнце светит в глаза. Ещё часа три они на западе искали Каменный мост, ведущий в Деревню, и прошли по нему. В результате чего два часа спустя они увидели опустевшую Деревню и сели по-турецки подле первой попавшейся землянки. Кроме них двоих нет никого: все её жители давно ушли либо в Инобытие, либо на Землю.
– Помнишь, Ласточка, ты говорила, что веришь в рай?
– Помню.
– Тогда иди в рай.
И они встали, вошли в землянку и попали в Инобытие.
– Где я? Почему я ничего не вижу?
– Это Инобытие. Здесь нельзя видеть, можно лишь слышать. Идём дальше.
Так Ласточка попала на Аррет – обещанный ей рай, а Футура вернулась в Малхэл. И прямо в этот момент она увидела, что уже нельзя и шага сделать, не наступив на кого-нибудь, и вместо ливня на горизонте появилась уже знакомая Вечная Заря. «А где Енот, Цапля и Белка Вторая?» – думает она и понимает, что кроме неё здесь нет никого, и надела своё траурные платье и кроссовки.
На следующий день в шесть часов утра она услышала лифт. «Кто здесь?» – удивилась она. Это оказался Красный Волк. Футура стала незаметно смотреть за любопытным гостем, который этого так и не заметил. А когда его отсюда увели на Землю, она последняя покинула сей мрачный мир и закрыла его навсегда. Ибо несуществующее не способно что-либо породить, все пять миров вечны и не могут быть уничтожены, не может быть уничтожена материя, хоть она и низший Элемент, ибо самый пассивный.
Поэтому Футура вернулась в Инобытие и отвела Стрижа к Ласточке.
Глава 6
Однако Грач знал, что цикута отправит его туда, куда ему нужно, чтоб сбежать от несправедливости, а именно в Инобытие, и встречает Футуру:
– Ты кто? Я слышу тебя, но не вижу.
– Футура я. Видеть ты здесь не можешь никого и ничего. Идём со мной, идём со мной, – так Футура отвела его на Аррет. – Там тебе точно понравится.
Так на Аррете родился Грач, ничуть не изменившись. Лишь свой шерстяной плащ он променял на чёрные футболку, брюки и валенки из тёплой собачьей шерсти. Специально для этого дела вывели особую породу, которой нет на Земле. Был он единственным ребёнком в семье; рос не по годам умным парнем и необычно рано, а именно в пять с небольшим лет, пошёл в школу изучать собаководство, арифметику, строительство, этику и кулинарию. А в свои двенадцать встретил Истину, которая говорила ему:
– Со времён Праула, первого человека на Аррете, здесь не было ведомо зло, но оно, к сожалению, было подано Драконом Рассудком, который совратил не только свою жертву, Сава, потомка Праула в двенадцатом поколении, но и всех живущих здесь людей. До Рассудка все жили счастливо, но он научил вредить и разрушать. Ключ к спасению – Ахимсу – ты уже знаешь.
– Я накажу его за это! – вскрикнул Грач в бешенстве.
– Накажешь, я знаю это заранее. Мало этого. Ты – первый из людей со времён Сава, кто видит меня лично. После этого преступления я спряталась на хребте Правосудия, который находится далеко на юге. Я точно знаю, что ты любишь всех на свете, и здесь тебя тоже полюбят. Ты был абсолютно прав, когда в Малхэле учил бороться против зла лишь добром.
– Значит, учителя могут лгать?!!
– А как ты хотел, мой дорогой друг? Ты ведь сам знаешь, что никто не благо, как Природа-мать. В Малхэле ужасные и совершенно безобразные нравы. В Деревне живёт твоя лучшая подруга, Иволга, и она бережно хранит то учение, которое ты проповедуешь. Иначе ты бы не мог принести пользу Аррету, а в Малхэле дело табак, и ничего с этим не сделать.
И Истина унеслась на хребет Правосудия. Грач в столь юном возрасте был крайне мудрым парнем; как и сказала Истина, его очень полюбили здесь. Перед тем как закончить школу он, чтоб удивить учителя, обошёл весь Материк и составил его карту. Но была одна проблема: нет письменности, а посему на ней нет легенды. Но и без этого учитель был сильно удивлён. Во время этого путешествия сбылось пророчество Истины: Грач поздно вечером, когда уже скрылось солнце, встретил красного дракона размером с него самого. Это был Рассудок.
– Пришёл час расплаты за Сава. Зачем ты совратил добрую и порядочную Семью?! Что она тебе сделала плохого?!
– Не мог я этого не сделать, понимаешь? Я ведь рассудок людской.
– Ты же был добрым, зачем ты отступил от Ахимсы?! Я всё могу понять, кроме этого. Ты усложнил жизнь и сделал её ещё более опасной и полной страдания.
Ночью, когда Рассудок очень крепко спал, Грач тихо взял очень длинную верёвку и, тихо связав, замуровал его в скале, получившей его имя:
– Вот здесь тебе быть двенадцать тысяч лет, не меньше.
И взошла Хелпа на востоке ночного неба, и Грач взял дощечку, нарисовал круг и отметил с востока до запада против часовой стрелки палочками числа от одного до двенадцати, а вместо пяти проставлял знак V, который схематично обозначал руку, имеющую пять пальцев. Это был календарь, хотя и примитивный. Первый из месяцев начинается именно с появления Хэлпы на той стороне, где всегда восходит солнце. И вернулся он домой с картой и календарём, и приняли его за мудреца. Но для этого он был чересчур молод: ему было восемнадцать лет. Так стало понятно, что живёт он не в первый раз. И просили его поведать порядковедение, открытое им учение о Порядке Вещей в мире, и учил он в школе:
– Человек есмь существо духовное, добродетельное, но по вине Рассудка совершившее жесточайшую Ошибку Ошибка породила Моральный Туман, который породил страдание. От него нас избавит лишь Всемирный Покой. Для этого есть Ахимса, она же Закон Вечный, который поможет построить Великое Царство Всемирного Покоя, которое и будет концом этого страдания. Ошибка сия есмь познание зла рациональным способом. Моральный Туман есмь главная негативная сила в мире, которая сеет вражду и ненависть и причиняет этим лишь страдание. Всемирный Покой – главная положительная сила и единственная, способная нас спасти. Ахимса есмь шесть простых заповедей. Во-первых, мы обязаны любить Природу-мать, ибо Она первична для нас. Во-вторых, мы не вправе менять сущность свою, ибо её создала Сама Природа-мать. Человек не имеет никакого права искусственно и самовольно влиять на Её процессы. Из этого следует, что браком может называться лишь союз одного мужчины и одной женщины. В-третьих, мы должны жить в гармонии с Нею, друг другом и иными душами. В-четвёртых, что взял у Неё, то Ей и верни. Не вернёшь – будет плохо. В-пятых, развитие материальное имеет предел – Меру, в отличие от Развития Духовного. В-шестых, либо эти заповеди (они же – Закон Вечный), либо вечное страдание: третьего не дано; желаем ли мы себе последнее? Следовать им нужно лишь из Искреннего Желания: иначе они нам не помогут. Младенец не может управлять Матерью, Которая его кормит. Часть не может быть без Целого. Она всех нас создаёт такими, какими создаёт, а посему мы – просто одни из многих Её сыновей. Если отвечать насилием на насилие, то оно лишь увеличится. Грех грехом не исправить. Просто поверьте в это. Ничто нас не спасёт, если мы не выполним Сей Закон. Мы должны дружить друг с другом. Дружба есть добродетель, означающая отсутствие всяческой вражды и ненависти. Лишь вера в это нас спасёт, но тогда, когда мы ей следуем. Это и есмь знание о Порядке Вещей.
– Мысли наши читаешь! – хором крикнули мудрецы, слушавшие его. Но мысли он не читал, он просто изложил открытое им учение.
И прожил Грач сто двадцать лет легко и счастливо, ибо приняли его на Аррете.
Но Грач на Аррете родился вновь. И он ничуть не изменился, не изменилась даже его одежда. И ему вновь пришлось учиться в школе. Но он чувствовал, что должен отучиться вновь. И интуиция ему не изменила и в этот раз: он встретил девочку, одетую во всё белое.
– Грач?!
– Иволга?!
И они мгновенно вспомнили друг друга. Грач поведал ей всю свою историю. К счастью, они живут почти рядом, и они начали ходить друг к другу в гости. Грач «заново» изучал земледелие, собаководство, строительство, кулинарию, земледелие и математику, поэтому с самого начала школьных занятий он начал создавать письменность. А учитель, высокий, лысый, худощавый и сварливый, никак не мог понять причину его неслыханных успехов. Эта тайна была известна лишь ему и Иволге. Такой гений, как Грач, смог её изобрести лишь к окончанию учёбы, и в его школе с удовольствием приступили к её освоению. Даже учитель полюбил её, хотя к новому он относится с подозрением… Впрочем, Иволге школа на Аррете далась с очень большим трудом и с большой помощью Грача, в отличие от школы в Малхэле.
Создав письменность, Грач пишет первую на Аррете книгу «Свет во тьме». Использован был папирус, изобретённый для различных целей его учителем.
– А других грамоте будете обучать? – советует друзьям учитель.
– Уже ищем возможность отправиться в путешествие.
– Оплачу вам упряжки до Восточных Земель.
– Где это? Раньше их не было.
– Совсем недавно материк разделили три брата: Форт, Лум и Дестин. Первый получил Земли Западные, второй – Восточные, а третий – Южные, отделённые от первых двух хребтом Правосудия и пещерой Справедливости.
На следующее утро Грач, придя к Иволге, увидел её сидящей по-турецки на шерстяном белом покрывале в её родном зелёном шалаше подле самого входа. Но его удивило, почему она одна:
– А где твоя семья?
– Уехали по работе куда-то, а куда – не сказали.
– Отправимся грамоту Материку дарить?
– Конечно. Ты тоже один остался?
– А ты ко мне хочешь зайти?
– А разве можно?
– Конечно.
И два друга пришли в шалаш Грача, похожий на жилище Иволги. Тот же большой конус, только покрывала чёрные. Грач собрал свои немногочисленные вещи в просторный рюкзак, и два неразлучных друга отправились искать упряжку. Трёх тысяч монет должно хватить на путешествие по всему Материку. Их друзья копили в течение всех школьных лет. И они всё-таки нашли упряжку, которая принадлежала опытному собаководу Судьбе, который напоминал Иволге Снегиря.
– Мир тебе от Иволги и Грача.
– Вам мир от Судьбы.
– До Восточных Земель довезёшь?
– За пятьдесят монет с удовольствием довезу.
Но собаковод так и не узнал Иволгу Возможно, это – не Снегирь, а его двойник. Через густые леса ехать пришлось двадцать часов на отлично тренированных, сильных и выносливых хаски, включая отдых. И открылся Любовьград, ещё небольшой, но очень уютный городок.
– Подскажите, пожалуйста, где ближайшая школа?
– Учиться приехали?
– Грамоту в Любовьград принесли, – отвечает Иволга.
– А зачем она?
– Чтоб мысли в голове не держать, чтоб Лум ваш мог свои законы записывать…
– Поверните направо и идите триста шагов прямо.
Два друга, придя на указанное место, увидели большую белокаменную школу и вошли в неё:
– Мир вам от Грача и Иволги!
– Вам мир от учителя Клера! – приветствует гостей учитель, как будто нарочито одетый во всё белое и парадное. – Что вас ко мне занесло? Какой попутный ветер?
– Грамотой зовётся этот попутный ветер, – начала Иволга. – Записками можно общаться, находясь в разных деревнях и городах, не держать всё в голове…
– Чудесно! – возрадовался Клер. – Меня научите сначала.
Но был вечер, и Клер отвёл друзей в пустой дом неподалёку от школы, где они легли спать, не открывая своих раскрашенных рюкзаков, которые они оставили подле кроватей. Утром к ним пришёл Клер:
– Доброе утро, друзья!
– И тебе доброе утро.
– Идите завтракать, – предложил Клер и показал им «шведский стол» с фишами из Океана, которых привезли из Держи-города, уже известной читателю столицы Восточных Земель, небольшой кислой ярко-красной ягодкой, похожей на рябину, и зелёными большими листьями салата. Сама столовая представляет собой большое (даже очень!) и высокое однокомнатное здание в виде цилиндра с зелёными стенами. После этого они пили чай из тех же самых листьев салата. Так как в школе сегодня день отдыха, и занятия не проводятся, Клер имел возможность освоить грамоту по трактату Грача. Новые знакомые читали эту добрую книгу весь день, включая отдых, и под вечер Клер дочитал трактат самостоятельно и смог написать небольшое сочинение: настолько удобной и простой оказалась письменность.
– Спасибо вам, ребята! – благодарит друзей Клер, надеясь, что увидит их.
На следующее утро Грач и Иволга собрали свои вещи и отправились искать собаковода, а Клер начал учить детей грамоте. Даже сам князь Лум пришёл на такое занятие.
На окраине города была упряжка, на которую ни Грач, ни Иволга не обратили внимания, пока собаковод, одетый в красные шерстяные, но очень легкие футболку и брюки, узнал друзей:
– Иволга?!
– Снегирь?! – хором отвечают Иволга и Грач.
– Грач?!
– До какого места едем?
– Куда глаза глядят.
– Значит, в Держи-город.
– Где это?
– В десяти днях пути на север.
– Сколько мы тебе должны за путешествие?
– Пятьдесят монет.
Грач заплатил деньги до Держи-города. По пути Снегирь расспрашивал старых знакомых о том, как они здесь оказались.
– Рассказ скучный и очень долгий, – отвечает Грач.
– У нас десять дней, рассказывай давай, чем занимаешься.
– Едем людей письменности учить.
– А зачем?
– Чтоб мы могли общаться, находясь на противоположных краях Материка.
– А это было бы замечательно.
– Кстати, а как ты здесь оказался? – удивлённо спрашивает Иволга Снегиря. – Что с тобой в Малхэле сделали?
– Сбежал из Мизополиса после того, как пропала Белка, и я всё-таки нашёл Грача, который без признаков жизни лежал на Поле с какой-то травой.
– Это цикута была! – возразил Грач. – И вообще, изначально про Поле знал я один. Даже Иволга не знала.
– Я, конечно, пытался вернуть его к жизни, но не смог.
– Я в Инобытие ушёл, – вставляет Грач.
– А я в какой-то момент за тобой пошёл.
– А Белка где?
– Не знаю. Видел её, когда встретил тебя на Поле, Грач.
– Что она делала?
– Предполагаю, решила узнать, что за Полем с цикутой, и исчезла.
– Это было бескрайнее прозрачное Море, попасть в которое означает навсегда уйти в Небытие.
– То есть мы её никогда больше не увидим?
– Именно.
Так друзья, расставшись в Малхэле, нашли друг друга на Аррете и радовались этому. Вечером они добрались до безымянного и, вероятно, заброшенного поселения из десяти шалашей из веток и досок. Оказалось, что жилища действительно богаты ягодами, салатом и фишами. Троица поселилась в самом большом из них, который имел форму цилиндра высотой в целый шаг. Даже вещи во многих шалашах оставлены нетронутыми, чему удивился даже Снегирь:
– Вот так все в города приехали…
– Раньше я их не видел…
– В смысле?!! – удивился Снегирь.
– Я на Аррете уже второй раз живу.
– Как же я не догадался?
Был вечер, и друзья, накормив и напоив собак, легли спать на оставленных покрывалах. А утром Снегирь собрал всю еду, которая была в других жилищах, в свой синий рюкзак. Теперь можно спокойно завтракать.
– Может быть, вы и меня научите грамоте? – попросил Снегирь после завтрака и начал, как подобает, по слогам читать «Свет во тьме». Сначала читала Иволга, а затем книгу Снегирь дочитал сам за один вечер.
– Учитель говорил мне, что я способным очень родился, хотя я-то знал, что уже не в первый раз живу, но это им было неизвестно.
– Вряд ли они в это поверят, – предположила Иволга.
– Конечно, они не верят в это, – подтверждает Грач. – Я пытался сказать, меня за глупца приняли.
На следующее утро после завтрака друзья собрали свои вещи и поехали дальше.
– А кто тебе рассказал то, о чём ты написал?
– Истина, высокая прекрасная молодая девушка в белоснежном плаще, который светится сам по себе.
– Когда ты успел с ней встретиться?
– В прошлой жизни.
– Ничего себе! – изумилась Иволга.
– Об этих историях мне в школе не рассказали почему-то, – жалуется Снегирь.
– Учитель твой мог это не знать.
– А говорил он мне, что знает всё на свете.
– Он мог и не подозревать о том, что эти истории происходили когда-то.
– Тоже возможно.