Алекс Риттер
Последние из них
– Что же это за задание? – озадаченно спросил я.
– Они хотят цикл очерков и статей на любые темы о жизни во внеземных поселениях и на космических станциях. Все, что ты сочтешь интересным и уместным, но, разумеется, желательно без рисков судебного преследования.
– Зачем им это?
– Их цель – показать своим прихожанам безграничное творение божье во всей его красе, во всех самых необычных и неожиданных проявлениях, во всех радостях и горестях, а ты – как раз тот журналист, который благодаря своей принципиальности и кругозору сможет беспристрастно и в то же время интересно описать жизнь за пределами нашей матушки-Земли. Кроме тебя…
– … никто не согласился, – в утвердительной форме прервал я очередную попытку моего собеседника довесить мне лапши на уши.
Кинг сбился и замолчал, что лучше любого ответа подтверждало мою правоту, а я сидел и смотрел мимо него, размышляя о своем. Мне, закоренелому атеисту, работать в церковном издании? На первый взгляд, выглядит как глупая шутка, если не сказать хуже. С другой стороны, продаваться не стыдно, стыдно – это когда ты продаешься, а тебя не покупают. И вдвойне стыдно, когда ты продаешься с большим дисконтом людям, которые покупают тебя исключительно из жалости. А втройне – когда из жалости тебя со скидкой покупают люди, которых ты сам никогда бы не пожалел.
Но, если подумать, это работа. И не просто работа – возможность облететь всю обжитую человечеством часть Вселенной, делясь своими впечатлениями со всем остальным человечеством, или, хотя бы, с той его частью, которая читает «Ватикан Ньюс». Кто, в конце концов, может похвастаться таким «журналистским туром»? Может, Пулитцеровскую премию за это и не дадут, но подобное путешествие в любом случае будет намного интереснее, чем напиваться на моем древнем диване под старинные кинофильмы.
– Хорошо, – сказал я. – Где мне надо подписаться?
– Вот мы и пришли, – прервал воспоминания о бесславной истории моего трудоустройства в «Ватикан Ньюс» доктор Макартур.
– Где это мы? – спросил я, рассматривая огромную бронированную дверь.
– Как вы и хотели, в самом горячем котле, – ответил мой персональный экскурсовод по местному филиалу Ада, набирая на двери код. – Точнее, в его преддверии.
Не знаю, чего я ожидал, когда дверь открывалась. Просто не успел даже подумать, какие ужасы могут скрываться за такой броней в секретном корпусе Лунной Базы. Но за дверью оказалось лишь небольшое помещение и еще две двери – одна такая же, как та, через которую мы вошли, вторая – раза в три мощнее.
– Что здесь? – полюбопытствовал я, невольно понизив голос.
– Вы помните катастрофу на Денебе? – вопросом на вопрос ответил мой собеседник. – О ней много писали 20 лет назад.
– Конечно, – произнес я. – Корабль с колонистами из-за нарушений в системе управления совершил слишком жесткую посадку, и все, кто был на борту, погибли.
– Официальная версия, – небрежно бросил Макартур. – Как удалось установить в ходе расследования благодаря уцелевшим записям, на самом деле за время перелета у капитана развилось «внеземное измененное состояние психики», сопровождавшееся суицидальным синдромом и острым психозом. Катастрофа не была несчастным случаем – капитан пытался разбить звездолет при посадке.
– И он сейчас здесь? – почти шепотом спросил я, оглядываясь на запертые двери.
– Нет, он погиб при крушении. Некоторые из тех, кто был на борту, – тоже. Но большинство колонистов выжило. В полностью функциональном состоянии остался и находившийся на борту робот с системой искусственного интеллекта высшего порядка. Официально такие роботы назывались «Т-1000», а на жаргоне их часто именовали «Бендеры», что довольно иронично, не правда ли?
– Согласен, – ответил я, хотя и не понял, в чем заключалась ирония. Может, в том, что в старинном фильме «Терминатор-2» Т-1000 был присланным из будущего киборгом-убийцей, в столь же древнем мультфильме «Футурама» робот Бендер хотел «убить всех людей», а упомянутые доктором автоматы должны были спасать оказавшихся в тяжелой ситуации людей? Внезапно словно кусок льда скользнул по моему телу от затылка и до самого окончания позвоночника – я вспомнил одну из историй, которую мне рассказывал в свое время пенсионер из Межзведного Бюро Расследований. Иногда от ужаса мороз по коже может продрать даже в настоящем Аду.
– Что же случилось? – поинтересовался я, внутренне надеясь, что ошибся.
– Почти все модули со снаряжением, продовольствием и прочими припасами были уничтожены, а планета оказалась непригодна для жизни человека, несмотря на землеподобную атмосферу, – мрачно сказал Макартур. – Те колонисты, кто остался в живых, ослабленные катастрофой и низким содержанием кислорода, уже через несколько дней оказались перед перспективой голодной смерти.