Александр Амфитеатров
Ф.П. Комиссаржевский
Разочарованные в московской музыкальной прессе и привычные иметь в печати рекламирующих друзей, петербургские артисты, которых в конце 70-х и в начале 80-х годов хлынуло в Москву много, благодаря возрождению русской оперы и двум широчайше поставленным музыкальным обществам с двумя консерваториями, завели своих собственных рецензентов и критиков, повыписав из Петербурга нескольких неудачников тамошней журналистики. Очень содействовало тому начавшееся нарождение в Москве малой прессы: люди с опытом по этой части, «сих дел мастера» были нужны, а в Москве их выбор был ограничен, и имевшиеся немногие, по новости дела, оказывались неуклюжи.
Корсов, стоявший в Петербурге как за каменною стеною под дружескою защитою М. М. Иванова в «Новом времени» и Н. Ф. Соловьева (композитора, автора «Корделии») в «Новостях», вывез в Москву щит несравненно мельчайшего калибра, в лице некоего Баскина. Леонова наградила Первопрестольную Гридниным. Для характеристики этого господина достаточно будет покуда следующего эпизода. Однажды, в каком-то неожиданном просветлении совести, он, ни с того ни с сего, напечатал хвалебнейшую статью о нашем «московском соловье», «студентской Патти» и пр., и пр., З. Р. Кочетовой. Чем бы прийти в восторг, Зоя Разумниковна… горько расплакалась!
– Теперь, – рыдала она, – все будут думать, что я ему сто рублей заплатила! Это его, наверное, Корсов научил сделать мне мерзость! Воображаю, что теперь «Эмилька» плетет!
(Между знаменитою тех времен примадонною Эмилией Карловной Павловскою и не менее знаменитым баритоном Б. В. Корсовым, с одной стороны, и З. Р. Кочетовой – с другой, кипела весьма лютая вражда.)
В утешение огорченной примадонне я мог сказать только, что ни один москвич не в состоянии поверить такой невозможности, чтобы кто-либо дал Гриднину взятку в сто рублей. Еще красненькую – куда ни шло, да и то много: хорош был бы и с синичкой!.. Зоя Разумниковна рассмеялась сквозь слезы, и гроза прошла.
