Александр Джуга
Проклятая мечта
– И сколько это стоит? – он вовсе не намеревался истратить все свои скудные сбережения.
– Нисколько. Но если сегодня в полночь ты не зажжешь эту свечу и не дождёшься пока она догорит, исполняя необходимый ритуал, до первого солнечного луча ты не доживешь.
– Как это?
– Решай быстрее! – в голосе горбуна снова послышались раздражённые, нетерпеливые нотки.
– Погоди, разве так бывает? Дай мне хоть немного подумать!
– Решайся, или я ухожу. И знай, это возможно только сегодня, в День Великого Солнцестояния!
III
Галлет заворочался и проснулся. Что-то сильно давило на спину, мешало спать. Опять этот Нилс сунул ему под бок свои ходули! Со стоном расправив плечи, он с трудом выбрался из повозки. Сзади по-прежнему что-то мешало, кроме того, он уловил некоторое шевеление за плечом. Юноша повернул голову, скосил глаза. От увиденного его бросило в жар. Он тут же вспомнил и горбуна, и черную свечу, и обряд, который провел в полночь на пустыре. «Не все помнят свою самую заветную мечту».
«Дьявол! Ну, конечно же, кто из людей не мечтал уметь летать и быть свободным как птица!»
Молодой человек зажал себе рот руками, сдерживая вопль от охватившего его ужаса.
…Утренний туман скрывал вершину горы. Галлет лез вверх по крутому склону, цепляясь за ветви кустарников, скользя на влажных от росы камнях и спотыкаясь о корни деревьев. Иногда он останавливался передохнуть и отдышаться, чтобы сердце не взорвалось от напряжения и переживаемого кошмара.
Чтобы не попадаться никому на глаза, юноша облюбовал одну из небольших пещер на вершине той самой Вороньей горы. С водой проблем не было, чего нельзя было сказать о пище. За первые дни ему удалось поймать лишь двух небольших грызунов, которых он съел сырыми, хотя те воняли так, что, если бы не голод, он никогда бы не решился их даже понюхать. Привыкнуть к себе новому тоже оказалось непросто – даже спать было неудобно. Кроме того, огромные перепончатые крылья слушались плохо, и полеты ему никак не удавались – он часто падал, обдираясь в кровь, да и одежда быстро истрепалась.
Наверное, он наложил бы на себя руки. Но воспитание не позволяло даже думать об этом, хотя осознание, что придется жить в одиночестве до конца своих дней, приводило молодого человека в яростное отчаяние. Вечный изгой по собственному желанию! Да, можно спуститься вниз, к людям. Но там его запрут в клетке какого-нибудь бродячего цирка на потеху публике. А потом зажарят на костре, ибо святая инквизиция никогда не примирится с его существованием! Эти мысли не давали ему покоя, лишая надежды и погружая в почти непереносимый ужас.
IV
В темноте он не сразу отыскал нужную повозку. Осторожно приподняв полог, Галлет нащупал свою котомку, в которой хранил одежду, нож, пару любимых книг, кресало и прочую полезную мелочь. Затаив дыхание, потянул, стараясь не потревожить спящих.
– Ах ты вор! – его крепко схватили за руку. Юноша дернулся, пытаясь вырваться, но кисть будто зажали клещами. Он уперся ногой в колесо телеги, застонав от боли и напряжения. Неимоверным усилием ему удалось вырваться из стальных тисков Тида и он в отчаянии бросился прочь. Из кибиток повыскакивали люди, разбуженные шумом и криками. Несколько раз несчастного чуть не схватили преследователи, среди которых был и Нилс, но ему удалось увернуться. На бегу сорвав с себя накидку, он расправил огромные крылья…