Александр Джуга
Проклятая мечта
Галлет очень скучал по цирковому хаосу, по озорному Нилсу, с которым успел подружиться и почему-то верил, что суровый и немногословный силач Тид обязательно помог бы ему. Но они уже были где-то далеко, и в лучшем случае могли приехать сюда только следующим летом.
Временами на юношу накатывало тяжкое уныние, граничащее с безумием. Тогда он сутками валялся на соломенном тюфяке, повернувшись к стене и о чем-то то глухо, то переходя на крик, спорил с ней. Отведя душу, отворачивался и тут же засыпал. Но голод брал свое и ему приходилось приводить себя в порядок, намечая план первоочередных действий.
VI
К началу осени Галлет уже знал всю округу как собственную пещеру. Он даже слетал на свою бывшую родину, где почти всю ночь просидел на могиле отца, а потом до вечера прятался на старой, заброшенной колокольне, наблюдая за копошащимися внизу людьми, то с радостью, то с тоской узнавая среди них своих прежних приятелей и знакомых…
В один из дней второй половины сентября Галлет заметил какую-то суету у входа в нижнюю пещеру. Выждав до вечера и удостоверившись, что там больше ничего не происходит, он нацепил драконью маску и спланировал вниз. На небольшой площадке под нависающим базальтовым козырьком он увидел неподвижную женскую фигуру в богато расшитом сарафане. Рядом с ней стояла большая корзина, накрытая узорчатым полотном. Голова девушки была опущена, сцепленные руки прижаты к груди. Увидев огромную тень, промелькнувшую перед нею, она вскрикнула и в ужасе скрылась в пещере. Галлет бесшумно опустился и, раскинув широко крылья, закрыл ими почти весь проход. Редкие проникающие лучи осветили светловолосую девушку, стоящую на коленях. Ее голова, покрытая тонкой вязаной шалью, падающей на подрагивающие плечи, была опущена, глаза зажмурены, губы шевелились, словно она читала молитву. Молодой человек некоторое время внимательно разглядывал дань, предназначенную ему. Сложив крылья, он сделал несколько шагов вглубь пещеры, но вдруг развернулся и, подхватив корзину, наполненную едой, фруктами и бутылями с вином, резко взмыл вверх. В тот День Осеннего Равноденствия его ужин был по-настоящему праздничным…
Прошло уже четыре месяца его отшельничества. Приближались холода. Следовало тщательно подготовиться к зиме, чтобы пережить ее и, хотя в этих местах она была мягкой и бесснежной, ему все равно нужны были одежда, запас дров и пищи. Урожай с полей и садов уже был собран, уложен по сараям, амбарам и подвалам, домашнего скота на выпасах до самой весны тоже ждать не приходилось, и это заботило Галлета больше всего. Он уже не задумывался о том, можно ли брать чужое, а просто делал все, для того, чтобы пережить предстоящие тяжелые времена.
Однажды, в очередной раз обследуя самые дальние и темные углы одной из пещер, Галлет обнаружил на потолке небольшое черно-антрацитное утолщение. Влага медленно сочилась вниз по тонкому корешку, застывая и принимая форму толстой бугристой свечи. Он догадался, что его предшественник дал ему такую же, в которой корешок исполнял роль фитиля. Находка чрезвычайно воодушевила юношу, подарив пусть и призрачную, мерцающую, но надежду. Хоть и с трудом, но ему удалось вспомнить до мелочей весь обряд и слова заклинания, приведшие к его превращению. С тех пор он постоянно наведывался в этот угол, напряженно наблюдая за медленным ростом таинственного антрацитового сталактита. Но однажды перед сном Галлет вдруг со страхом подумал, сможет ли он жить жизнью обычного человека, утратив способность летать и навсегда лишившись возможности снова окунуться в чистое, бескрайнее, бездонное небо…