Александр Харламов
Дитя раздора
– Лети…– пересохшими враз губами прошептала ведьма ворону.– ты выполнил обещанное, ты свободен!
Она слегка качнула рукой, и, встряхнувшись, словно ото сна, ворон вылетел в окно, громко хлопая крыльями и взволнованно каркая. Вот и сбылось неприятное предчувствие, одолевшее чародейку с самого раннего утра! Она устала села за стол и задумалась. Чем это все может грозить Ковену? Сотни воскресших мертвецов, разгуливающих по району, могут принести кучу неприятностей, но это еще не смертельно. Плохо то, что во всем этом волей или не волей виновата ведьма Ковена. А это значит, что у инквизиции появился повод предъявить ведьмам что-то существенное. Последнее время, после возвращения Ковена из междумирья инквизиторы поостереглись трогать колдуний. На шабаши на Лысой горе, их сборища и прочую атрибутики смотрели сквозь пальцы. Держа нейтралитет. Мол, мы вас не трогаем, пока вы не начнете устраивать выходки вне закона. Все было хорошо почти год, а теперь…
Алаида с сожалением отставила в сторону чашку с кофе и налила себе красного вина. Что теперь будет? Как отреагирует инквизиция? Большинство опытных специалистов их службы сейчас находились на Донбассе, где проходили военные действия. Туда, как воронье на кровь слетелись оборотни, вампиры всех мастей, которых надо было отлавливать и предавать сожжению на костре. В городе остался слабо укомплектованный штат сотрудников, которые разрывались между серийными убийствами черного колдуна, собирающего кровь для мессы и выходками молодежных сатанинских групп, мало имеющих представление о магии вообще.
Шпиц сделала несколько шагов к своему сейфу, будто раздумывая над чем-то. Потом открыла металлическую тяжелую дверцу и увидела то, что не хотела бы видеть никогда в жизни. Вместо трех цветущих роз, символизирующих каждую из ведьм Ковена в хрустальном саркофаге стояли две. Третья зачахла. Крупные бордовые лепестки ее опали, а листья почернели. Стебель склонился, переломившись пополам. Это означать могло только одно! Агриды – ведьмы Харьковского Ковена ведьм больше нет в живых. Алаида тяжело вздохнула, закрыв сейф обратно, устало села в кресло, не заметив, как из глаз потекли слезы, оставляя после себя черные полосы размокшей туши.
Они были с Агридой очень близкими подругами. Провели вместе много лет, став в какой-то момент настоящими сестрами. Несмотря на свой , прямо скажем, мерзкий характер, Агрида всегда приходила на помощь в самых безнадежных ситуациях. Рисковала собой, ради блага их двоих. Все споры, ссоры, козни и конфликты остались где-то там, в начале двадцатого века. Их жизнь, отношение друг к другу переменило заточение в междумирье. С того момента вместо соперниц появилось понятие семья.
Что делать? Как поступить? Агриду уже не спасти? Она ушла уже в Края вечной охоты или куда там уходят все колдуньи? Алаида этого не знала. Вместо этого она взяла телефон и быстро набрала номер Дворкина. Я откликнулся с первого раза.
– День добрый, труженицам зелий и магии!– весело прокричал я трубку. Так, как в это время по мне ползала довольная собой Дашка, щекоча меня своими крошечными пальчиками.
– У нас проблема, Дворкин!– грубо ответила мне Шпиц, прикусив нижнюю губу.
– Кто бы сомневался!– я не уловил грустных интонаций в ее голосе, не заметил состояние подруги, о чем в последствии ни раз пожалел.
– Слушай меня внимательно, Саша!– голос Алаиды был серьезен, как никогда. Она сделала несколько шагов по комнате к окну, разглядывая переполненную улицу. К торговому центру подъехали три тонированных джипах. Из них выскочили несколько человек в черных пиджаках. Напряженно огляделись. Вокруг них, как бы само собой образовалось пустое пространство, будто обычные люди боялись переступить какую-то невидимую черту. Для знающих людей, это было знаком. Выдавало в приезжих работников Святой Инквизиции. Значит они уже знают о гибели Агриды и кого ей удалось выпустить на свободу. Шпиц разозлено фыркнула, словно дикая кошка. Времени было мало, точнее его совсем не было у нее.
– Дворкин, слушай меня внимательно! Возможно я пропаду на некоторое время. Меня не будет в городе, но ты…Помоги нам, помоги Ковену, мне в конце концов!
– Что случилось, Алаида?!– встревоженно воскликнул я в трубку.
– Слушай меня и не перебивай!– рявкнула ведьма на меня.– Агрида раскопала могилу Шарук Хана, где-то под Чугуевым, только вместо обычных сокровищ, она обнаружила там ходячих мертвецов-половцев, помешанных на идеи порабощения мира. Теперь они восстали и набираются сил где-то в степи. Агрида погибла. Она не смогла остановить столь сильную магию…
В дверь забарабанили. Послышался визг секретарши, звон битого стекла. Ведьма оглянулась назад.
– Немедленно откройте! Работает Святая инквизиция!– закричали из коридора. Тонкая фанерная дверь упрямо гнулась под тяжелыми ударами какого-то тарана, но укрепленная простенькими заклинаниями никак не хотела ломаться.
– Что там за шум?– не понял я.
– Это пришли за мной! Отгуляла ведьма свое,– тихо проговорила мне в трубку Алаида,– инквизиция подозревает, что то, что произошло с Шарук ханом – это наш с Ковеном план, а не личная инициатива Агридки!
– Но…
– Никаких но, Дворкин!– зло зашипела ведьма.– Попытайся уладить это все. Запомни, черный ворон приведет тебя к месту гибели Агриды, а там…Там делай так, как тебе позволит совесть.
– Алаида!– заорал я в трубку, но волшебница уже отключилась. Последнее, что я услышал в трубке, так это сокрушительный треск.
Дверь вылетела с петель, подняв с ковра тучу серой пыли. В проеме показались те самые молодчики, которых чародейка разглядела внизу на парковке.
– Именем Святой Инквизиции, Алаида Львовна Шпиц, вы арестованы по подозрению в злонамеренном нарушении договора о вредительстве роду человеческому!– торжественно провозгласил один из них, стоящий впереди всех! Такой молоденький, короткостриженый…В другое время ведьма непременно попыталась бы его соблазнить, но не сейчас.
– Секторум!– закричала она, вскидывая вверх свою левую руку. Здание “крыши мира” затрясло, словно в землетрясении. Градом посыпалось на пол панорамное стекло, но осколки не успели долететь до пола или земли. Вместо этого они резко развернулись и ударили со всего маху по инквизиторам своими острыми концами. Стоявший первым получил максимальную дозу. Вся его грудь была истыкана мелкими и острыми камешками стекла. Порезанное в кровь лицо исказилось. Он схватился за него. Ладони были в крови.
– Ведьма!– закричали оба его помощника, вскидывая здоровые православные кресты, читая положенные молитвы. Волосы на голове Алаиды задымились, запахло паленым. Она испуганно отшатнулась, но позади было четыре этажа здания и асфальт, о который даже такая волшебница, как она, могла расшибиться.
– Смерть на костре!– закричал второй, не обращая внимания на своего лежащего в крови товарища.
– Гори в аду!– орал третий, переступив через затихшего инквизитора.
Все трое были молодыми, наверное, еще стажерами, а от того слишком рьянои свято выполняющие догмы церкви. Договориться с ними Алаиде было бы невозможно. Она потеряла равновесие, балансируя на краю узенького парапета. Кресты и молитвы причиняли ей невыносимую боль, заставляя плавиться душу.
– Смерть ведьме!– орал инквизитор, при этом у него были абсолютно фанатично широко раскрытые глаза, от сумасшедшего взгляда которых бросало в дрожь.
– Именем Господа нашего!
Пора было сматываться. Алаида прикрыла глаза, ловя поток тугого воздуха, подпиравшего ей спину. Еще чуть-чуть…
– Избавь нас от лукавого…– кричал паренек.
Одним легким движением Шпиц опрокинула свое тело назад, в пустоту, доверяясь силам природы и шумящему в ушах ветру. Кулем женское тело валилось вниз, где уже собралась огромная толпа зевак, пытающихся заснять все происходящее на телефон. Расслабься, девочка…Убеждала сама себя Шпиц. Платье задралось кверху, обнажив стройные тонкие ноги. Расслабься…У тебя получиться! Неожиданно резкий и болезненный рывок вверх сорвал все мышцы, заставляя их натянуться струной. От боли во всех конечностях ведьма взвыла, но тут же воспарила вверх, обернувшись крупной серой совой. Несколько раз взмахнула крыльями, ловя ветер, а потом двинулась выше, где инквизиция достать ее бы не смогла. От ощущения полета перехватило дыхание. Краем глаза колдунья видела свои роскошные крылья, шелковые перья, чувствовала сумасшедший адреналин от высоты и того, что ей так легко удалось улизнуть от преследователей. Есть еще порох в пороховницах! Так вам инквизиторы! Она попыталась погрозить кулаком растерянно замершим в оконном проеме молодым охотникам за ведьмами, но чуть не навернулась вниз, забыв, что теперь у нее нет рук.
– Давненько ты, мать, не оборачивалась!– подумала Алаида уже на пятой минуте полета. Непривычные к такой силовой работе мышцы начали поднывать. Несколько раз левое крыло сводило судорогой. Непросто висеть в воздухе, не имея на то постоянной практики. Подобрав подходящую высотку, кажется это был ДержПром, Алаида спикировала на крышу, еще в полете оборачиваясь женщиной. Последние несколько шагов она уже сделала вполне себе человеческими ногами. На прекрасное изумрудное платье налипли перья, великолепный маникюр был испорчен. Она где-то умудрилась зацепиться когтями за ветки.
– Умница, девочка!– похвалила она себя.– Как красиво оставила с носом этих инквизиторов!
– Действительно эффектно!– мужской голос позади заставил ее вздрогнуть. На крыше дома из-за дымохода выглянул крепкий мужчина средних лет, крепко сбитый и коротко стриженный. Его лицо не имело никаких отличительных черт, словно маска ежедневно надеваемая им перед выходом в люди. Вот встретишь такого на улице и никогда не вспомнишь, не опишешь. Таких Алаида боялась. Ходила легенда, что безликих набирали в Инквизицию, что они считались элитным и очень опасным подразделением престола.
– Велика ли гордость для такой ведьмы, как вы, обмануть младших инквизиторов?!– то ли спросил, то ли просто заключил неизвестный.– Они по сути еще стажеры…Только из семинарии.
– А вам не стыдно посылать их ловить меня?– вопросом на вопрос ответила Шпиц, отчаянно придумывая выход из сложившейся ситуации. Она оказалась в капкане. Сил на второе превращение уже не было. Безликий ее переиграл, прекрасно знал об этом и играл на нервах, словно кошка с мышкой.
– Мы давно не виделись! Нам было интересно в каком состоянии вы вернулись из путешествия по междумирью…– улыбнулся инквизитор, и от его улыбки мурашки побежали по телу. Настолько холодного, острого, пронзительного взгляда ведьма в своей жизни еще не встречала. Он прожигал насквозь, выворачивая душу наизнанку. Алаида подозревала, что этот безликий работал раньше в судебной “тройке”, заставляя перед смертью ведьм еще и сгорать от страха перед ним, наслаждаясь их мучениями.– В конце концов они могли бы и победить вас, если бы знали, что вы способны к трансформации.
– И вам не жалко было пожертвовать жизнью одного из них?– ведьма тянула время, пятилась к парапету, ища выход, но из тупика, в который волей обстоятельств она сама себя загнала, выхода не было.
– Остаются сильнейшие! Слышали про теорию естественного отбора?– Безликий испытывал моральное наслаждение, видя панику колдуньи, потому и не торопил события.
– Жестоко!
– Зато справедливо! У нас нет такого, как в людском мире, когда твое будущее определяют деньги или положения родителей. Либо ты сильный и способный вести войну во имя Христа инквизитор, либо ты труп.
– Чего вы хотите?– Алаиду слегка потряхивала. Нервная дрожь бродила по телу, не оставляя ни на секунду. Она очень надеялась, что это было не состояние паники.
– Действительно, что-то мы заговорились!– улыбнулся Безликий, делая шаг вперед, но Алаида отскочила в сторону, стараясь держать дистанцию.– Вы мудрая женщина и сами, наверное, все уже прекрасно поняли. Именем Святой Инквизиции вы обвиняетесь в нарушении договора о человековредительстве. До суда приговариваетесь к содержанию под стражей. Приговор зачитал старший инквизитор Парасюк.
– Какое челевековредительство?– попыталась включить дурочку ведьма.
– Агрида Валерьевна являлась членом Харьковского Ковена ведьм ?– быстро спросил мужчина. Краем глаза колдунья заметила, как он что-то сжал в руке. Отвлекает внимание, заговаривает зубы, чтобы неожиданно напасть. Решила она. Бить надо первой.
– Да!– ее бросок был смертельным, смертельным для обычного смертного, даже для средненького инквизитора, но не для Безликого. Он буквально растворился в воздухе, снова оказавшись у нее за спиной, удар когтей Алаиды разрезал воздух, пройдя в пустую. И в тот же миг, что-то горячее набросили на нее. Серебряная сеть, запоздало поняла она. Он держал в кулаке серебряную сеть. Острая боль, словно ее прижгли одновременно сотнями миллионов огней, прошила тело. Она выгнулась дугой и отчаянно закричала, судорожно подергиваясь под серебристым покрывалом. Сила начала уходить, проваливаясь куда-то в глубины первых этажей ДержПрома. Перед глазами появился голубенький ручеек, утекающий вдаль. Алаида жалко всхлипнула от боли и обиды. Парасюк стоял над ней и с интересом ее рассматривал. На крыше появились двое младших инквизиторов. В их руках переливались опаловые кандалы, предохраняющие ведьм от того, чтобы заново набрать силу.
– Круто вы ее, пан Старший Инквизитор!– польстил своему начальнику один из стажеров, защелкивая кандалы на тонких лодыжках Алаиды.
– А ножки-то! Ножки какие для трехсотлетней бабки!– похвалил второй.
– Хватит болтать!– гневно прервал их Парасюк.– займитесь лучше делом…
Его не оставляло чувство, что выполняя приказ главы инквизиции об аресте Алаиды, он поступил в корне неправильно. Теперь их организация осталась один на один с набирающим силу Шарук Ханом, а последнего союзника они только что упекли под стражу.
Глава 5
Я замер с телефонной трубкой у уха под настойчивым и ничего не понимающем взглядом Светланы с тещей. Мы спокойно ужинали вчетвером, наслаждаясь спокойным семейным вечером, когда в нашей квартире раздался звонок Алаиды. В который уже раз я ощутил, как мой привычный мир оказался на грани того, чтобы снова перевернуться с ног на голову. Как будто мне не хватало всей этой истории с Дашкой.
– Что случилось, Саша?– спросила меня жена, понявшая и без слов все по моему лицу.
– У тебя стала такая физиономия, зятек, будто тебя только что нагадили в тарелку!– съязвила Эльвира Олеговна.
– Мам!
– Что, мам?! Я старалась, весь день стояла у плиты, чтобы его тонкую ранимую душу поэта порадовать, а он нос воротит! Дашка кашу ест с более счастливым выражением лица, чем он мой рис!
– Рис восхитителен, Эльвира Олеговна!– я встал из-за стола на балкон, ничуть не жалея, что похвалил стряпню тещи. В голове роились мысли, мешая одна другой. Возникало множество вопросов, и к сожалению, пока ни одного ответа. Что произошло под Чугуевым? Кого раскопала Агрида? И чем это грозит всему остальному миру? Судьба Алаиды меня почему-то не особо беспокоила. Ведьма девочка взрослая, сама справится, а если нет…
Сигарета быстро сгорела. В горле запершило, но я все же закурил еще одну. Никотин помогает мне в такие моменты сосредоточиться. Хотя курю я последнее время многовато.
– Любимка!– теплые нежные ладони Светланы коснулись моих плеч, обнимая меня сзади.
– Да, дорогая…
– Что-то случилось? Кто это звонил?– пришлось ей все рассказать, тем более от жены у меня секретов никогда не было, и она, желая того или нет, все равно участвовала в моих приключениях.
– И что ты собираешься делать?– голос Светланы звучал встревоженно и обеспокоенно.
– Надо ехать…– коротко бросил я, туша дотлевший до самого фильтра окурок.
– Куда? На ночь глядя в Чугуев? И вообще…
– Что?– спросил я, не пряча глаза.
– Может уже хватит? – а вот взгляд жены легонько вильнул в сторону. Ресницы захлопали, как крылья бабочки на ветру.
– Чего именно?
– Все этого! Магии …Волшебства…Неужели мы не можем жить, как нормальные люди?! Хотя бы месяцев шесть?– она слабо улыбнулась, чувствуя, как мгновенно вскипевший во мне гнев медленно затухает. Света знала, что злиться на нее я долго не могу и пользовалась этим.
– Что ты имеешь ввиду?
– А то, что ладно Мишка, он уже парень взрослый, сам захотел быть затянутым в эти чертовы игры, но Дарья?
– А что Дарья?
– Не включай дурака, Дворкин, тебе это не идет!– Светка отодвинулась от меня подальше и скрестила руки на груди,– все эти предложения о ученичестве! Сначала от Алаиды, потом от инквизиции. Знаешь, я не готова. Чтобы моего ребенка забрали либо в Ковен обучать варить лягушек и превращать тыкву в карету, либо в семинарию, чтобы рассказать, как ловить вампиров и прочую нечисть.
– И что ты предлагаешь?
– Я предлагаю снова жить нормальной жизнью без всякого чародейства и волшебства.
– Я…
– Что ты, Саш?! За минувший год мы четыре раза всей семьей были на волосок от смерти!– она повысила голос, сорвавшись на неприятный, почти истерический визг. Прохожие, идущие по улице под нашим балконом, нервно оглянулись.
– Добрый вечер!– буркнула она, чутко прислушивающейся к нашему разговору соседке тете Вале.
– Добрый вечер, Светочка!– медовым голосом проговорила та, делая вид, что именно в эту секунду ей просто жизненно необходимо подышать свежим воздухом.
– Бросить всех на произвол судьбы?– нахмурился я, в пылу ссоры мало обращая внимание на соседей.
– Кого? Очнись, Дворкин! Ты не супергерой, а обычный писатель! Если ты в очередной раз не спасешь мир от очередного апокалипсиса, то тебе никто и слова не скажет!
– Так нельзя!
– А рисковать жизнью дочери, моей, жизнью моей мамы можно?– возмутилась жена.
– Нет…
– Тогда…
– Зайдите в квартиру,– на пороге балкона показалась Эльвира Олеговна,– тут и орите…
– Мам, дай нам поговорить!– разозлилась Светка.
– Вы кричите, а не разговариваете…
– Мам!
– Эльвира Олеговна!– кивнул я. Злость закипела внутри меня. Иногда своим непониманием, своей практичностью, Света выводила меня из себя.
– Как хотите…
– И что ты хочешь сказать, что то, что я делаю никому не нужно?
– Да мне плевать на всех!
– А на себя?
– А на меня тебе плевать!
– Свет…
Она не дала себя обнять. Психанула и выскочила с балкона, громко хлопнув дверью. Дотлевшая до фильтра сигарета обожгла палец. Я ойкнул и сбросил ее вниз.
– Свет!– я вошел в комнату, где теща настраивала ноутбук. Олеговна сделала мне страшные глаза и пожала плечами. Мол, сама не знаю, что на нее нашло. В нашей комнате заплакала проснувшаяся Дашка. Послышался чуть нервный голос успокаивающей ее жены. Что делать…В голове звучал монастырским набатом встревоженный голос Алаиды. Помоги…Я громко выдохнул, приводя колотящееся от злости сердце в порядок. Схватил телефон в поисках номера Янки, потом вспомнил, что она в положении, и вряд ли ее молодой человек оценит такой пассаж, как просьбу о встрече на ночь глядя.
– Алло, Стас!– знакомый таксист взял трубку с третьего гудка. Эльвира Олеговна, сидя на диване, осуждающе покачала головой.– Сколько будет до Чугуева?
Цена, названная им, показалась мне слегка завышенной. Но другого транспорта, чтобы добраться до Зеленого Гая у меня все равно не было. Я мигом вскочил в кроссовки, захватил легкую ветровку на всякий случай, громко хлопнув дверью, сбежал вниз по лестнице. В след мне слышались озлобленные крики жены и спокойный голос тещи.
Стас стоял уже под подъездом – точный, как часы.
– Мне в Чугуев!– я бухнулся прямо на переднее сиденье и забарабанил по панели, все еще как не сумевший успокоиться после ссоры с женой.
– Слышал, что наши удумали?! Смотрел сейчас “Седьмой канал”…– начал Стас свою извечную историю про политику, до которой я был небольшой охотник.– Какие-то учения затеяли в стороне Печенежского водохранилища. Национальную гвардию туда стянули почти всю. Даже курсантов нашей академии…Говорят, что репетируют действия в случае внезапного нападения.
– Ну да…
– Что ну да! Сколько соляры сожгли, сколько денег угрохали, а сколько еще спишут и украдут?!– таксист был явно возмущен уровнем коррупции в нашем государстве.– А мне платежка пришла за коммуналку, хоть плачь…
Слушал я его в пол-уха, только лишь согласно кивал, а ему только это и надо было. Такого рода диванные ораторы любят, чтобы их слушали, а вникают или нет в их слова, такого рода политическим обозревателем было все равно. Я-то точно знал, что войска стянули не из-за придуманных на скорую руку учений, а из-за того, что выкопала и оживила Агрида, но не рассказывать же об этом Стасу?
Мы еле выбрались из города. Трасса направлением на Чугуев была запружена до отказа. Все куда-то спешили, летели, торопились, игнорируя дорожные знаки ограничения скорости, а вот мы сумели разогнаться лишь под Роганью. Вспомнил, что именно там живет сейчас Янка, на секунду мелькнула мысль заехать, но потом я ее отмел, как идиотскую. Женщина впервые станет мамой, только-только стала одомашниваться, хозяйничать по дому и даже что-то готовить, кроме “мивины”, а тут я во всей красе! Опять же муж…
Рогань проскочили и стало чуть посвободнее. В пыльном стекле мелькали остановки, автозаправочные станции, куцые дачные домики – призраки советского прошлого, когда считалось престижным иметь дачу с пятью сотками огорода, на котором каждые выходные традиционно убивались до потери сознания. Сейчас дачи нужны не для того, чтобы сажать, окучивать, полоть и поливать, а отдыхать душой и телом. Мы не раз уже задумывались о том, чтобы завести себе небольшой домик на берегу пруда или речки. И детям полезно, и нам приятно, но вот подходящих по цене и нашим запросам все не попадалось, хотя мы со Светой регулярно мониторили интернет.
Стас замолчал, его внутреннее политическое шоу выдохлось, оставив после себя, как всегда горькое послевкусие всемирной несправедливости и сожаления о прожитом в советском союзе прошлом, когда и водка была дешевле, и бензин качественней, только кругом дефицит и ничего не достанешь, а верхом блаженства и приятных воспоминаний остается купленная по блату чешская стенка во внешпосылторге. Вместо себя он включил радио, которое вещало прокуренным голосом незнакомого мне ведущего какие-то местные новости.
– Военнослужащие национальной гвардии Украины приступили к проведению учений на участке Печенежского водохранилища. По легенде войска противника блокировали трассу Печенеги – Чугуев и двигаются в сторону Харькова. К месту проведения учений стянута военная техника и…– Стас нажал другой канал и из динамиков полился “Океан Эльзы” – “Коли тебе нема”
– Вот тебе и учения!
Перед Чугуевым образовалась еще одна пробка, начинающаяся от самолета и заканчивающаяся перед поворотом на Печенеги. Впереди надрывно гудя двигателями, медленно тащились “БТРы” и “БМП” “Оплот”. Мимо пролетела, весело мигая, как новогодняя елка иллюминацией, полицейская машина. Краем глаза я успел увидеть, что оба патрульных были в касках и с автоматами. Сердце тревожно екнуло. Что ж ты натворила госпожа Агрида, если вся область уже стоит на ушах?
Очередь продвигалась, но медленно. Некоторые водители вышли покурить. Где-то вдалеке заиграл клаксон.
– Да что же это такое творится-то?!– какая-то грузная женщина необъятных размеров с тонкой папиросой в зубах вслух возмущалась сложившейся обстановкой.
– Работаешь, работаешь…С восьми и шести между прочим, а как домой попасть, так нет! Нельзя! Войсковые учения! Понаплодили нахлебников!
– Пани!– голос окликнувший скандалистку показался мне знакомым. Я приспустил стекло “приоры” и увидел, как из черного тонированного “лексуса” к ней движется знакомый мне старший инквизитор Парасюк. – Что же вы так ругаетесь? Они ваши защитники! Это щит нашей Родины! – урезонивал он ее, как мог.
– Да насрать мне на ваш щит и ваших защитников!– разгневанная скандалистка запрыгнула в свою машину, громко хлопнув дверью решив докурить внутри.
Парасюк замер на полпути к машине, обреченно махнул рукой и двинулся к своей. Мысль мгновенно пришла в мою светлую голову, сродни озарению. Если легендой прикрытия является войсковая операция, то район непременно окружен заслонами и патрулями, пробиться на Стаса “приоре” туда будет сложно, а вот на “лексусе”…
– Александр Нифонтович!– окликнул я инквизитора, выпрыгивая из салона.
Охотник на ведьм замер. Оглянулся, пытаясь в царившем дурдоме, того кто его позвал по имени отчеству. Заметил меня и приветливо помахал рукой.
– И вы тут, пан Дворкин!
– Рад вас видеть!– соврал я.
– Своим помогаете?– подмигнул он мне, торопясь к машине.
– Возьмите меня с собой!– я кивнул в ту сторону, куда медленно двигалась колонна боевой технике.
– Никак нельзя!
– Я обещаю подумать насчет Дарьи!– отчаянно, пытаясь уговорить его, прокричал ему я. Да простит меня любимая жена, ворчливая теща и сама дочка! Инквизитор замер, на секунду задумавшись.
– Там закрытая операция…– на его лице читалось сомнение.
– Может и чем смогу помочь?– промямлил я, потупив взгляд. Это у меня отлично когда-то получалось. Похлопал ресничками, поиграл глазками, создав образ мальчика-одуванчика и получил то, что хотел. Сработало и на этот раз.
– Садитесь!– торопливо кивнул он на заднюю дверь джипа. Колонна двинулась чуть быстрее. Машины отчаянно засигналили, торопя тех кто был впереди. Быстро достал двести гривен и сунул их Стасу.
– Если что наберу!– сказал я ему, совершенно обалдевшему от быстро меняющейся обстановки.
В салоне “лексуса” было прохладно. Работал климат-контроль. Кожаные сиденья мягко холодили запаренное тело.
– Спасибо!– поблагодарил я, когда водитель инквизиции, нацепив на крышу мигалку, рванул по встречной, обгоняя сплошной поток машин. Парасюк ничего не ответил, лишь слегка скривил губы, улыбаясь чему-то своему. От его улыбки стало неприятно, будто скользкого ужа погладил ладонью, но я сдержался и никак эту ухмылку не прокомментировал. Не хватало мне еще ссориться с властью сейчас, когда ситуация складывается не самым лучшим образом.
– Так что с Дарьей?– спросил Парасюк после небольшой паузы. Ага, сейчас! Я сделал вид, что не услышал его вопроса, рассматривая убегающую вдаль раздолбанную дорогу на Печенеги. Мы пролетели мимо поста ДАИ, нескольких блок-постов, на которых нам непременно отдавали честь. Видимо, в номерах нашего “лексуса” было что-то такое, что приводило в трепет всю эту братию в защитной форме. Инквизитор настаивать не стал. Скорее всего его голова была забита совершенно другими проблемами. Он уныло глядел в боковое зеркало, о чем-то раздумывая. На полной скорости мы обогнали по встречке целую колонную грузовиков. За плотными зелеными тентами, укрывавшими открытые кузова ГАЗонов, виднелись напряженные физиономии военнослужащих. Судя по синим кантикам на фуражках, летчиков Чугуевского училища. Что же там такое творится, если даже курсантики пылят в сторону Зеленого Гая?
– Какова обстановка?– чтобы не молчать, тишина начала угнетать, спросил я, закуривая, даже не спросив разрешения.
– Если бы не ваши…– Парасюк запнулся, не зная, как назвать Ковен Ведьм.– Ваши подруги, а точнее одна из них, то я бы сейчас ехал сюда со всей семьей на шашлыки, а не с военными! Вот и вся обстановка!
– У вас тут дача?– невинно захлопал глазками я.
– Не здесь, в Мартовой!– коротко бросил Парасюк, вперев взгляд вперед.– И почему, когда в Харькове что-то происходит, то ты, Дворкин, тут, как тут!– разозлено произнес он сквозь плотно сжатые губы.
– Мне жена тоже самое спрашивает,– пожал плечами я.
Тормоза резко взвизгнули на потрепанном асфальте. Лексус вильнул по дороге. Нас качнуло в сторону, а потом резко вперед.
– Твою мать, Володя!– ругнулся Парасюк, крепко приложившийся виском о дверь.– ты чего творишь?
У меня, если честно, дыхание сбилось. В глазах потемнело. Я аккуратно потрогал ушибленный нос, пульсирующий болью. Не сломал ли?
– Так стоит же, как вкопанный! Хоть дави…– объяснился водитель.
– Что…
Только сейчас меня накрыло с головой. Хотя я был просто обязан почувствовать мертвеца раньше. Ледяной холод стеганул хлестким ударом кнута по груди, сковав ее морозцем. По коже побежали мурашки, неприятно холодя спину. В глазах потемнело. Вместо четко очерченной ужасно разбитой асфальтовой дороги перед ними заклубился туман, предостерегая, что в этот момент я приблизился на опасное расстояние к завесе между мирами.
– Кто это?– шепотом проговорил Парасюк, пытаясь достать из-за пояса револьвер. Точно такое же наградное оружие я находил в доме Михалыча – инквизитора в отставке, убитого вампиром в Шаровке. Помнится, он был заряжен серебряными пулями.
На трассе стоял вполоборота самый настоящий скелет, одетый в какие-то обмотки. На его голове высился полусгнивший островерхий шлем, съехавший набок, закрывший забралом одну из пустых черных глазниц. В его правой руке был обломок ржавой сабли, а в левой обитый железом щит. Он злобно скалился белоснежными зубами, с интересом нас рассматривая.
– Александр…Нифонтович…– прошептал водитель Володя, уцепившись в руль, как в спасательный круг.– Скажите, что мне это снится…Пожалуйста!
– Не снится тебе это, Володя…Не снится!– дверь “лексуса” мягко открылась, выпуская напряженного инквизитора из своих недр. Его пистолет слегка подрагивал в руке, но в принципе держался он молодцом, встретившись с живым мертвецом.
– Зайди обратно, Дворкин!– прикрикнул он на меня, увидев, как я вылезаю за ним.
Ага, сейчас! Холод отпустил. Организм привык к присутствию нечисти, адаптируясь к окружающей обстановке. Ноги немного дрожали, но страха не было. Подумаешь, скелет! И не таких видели…
– Это и есть, то что выкопала Агрида?– спросил я, держась чуть в стороне от замершего с револьвером Парасюка.
– Тысячная часть!– коротко бросил он мне, не сводя глаз с ожившего половца. И все-таки инквизитор бросок проморгал. Лишь сумел спустить курок, целясь куда-то в область груди. Серебряная пуля со свистом ушла в сторону, срикошетив о белые кости, не причинив скелету никакого вреда.
– Черт…
Половец махнул саблей и лишь нечеловеческая реакция Парасюка спасла его от того, чтобы лишиться головы. Он успел отклониться и снова выстрелил, продырявив дверцу “лексуса”.
– Беги!– проорал инквизитор, блокируя замах мертвеца.
Куда? Я огляделся, наблюдая, как ловко орудуя щитом, скелет теснит Парасюка. Удар! Губы представителя Святой Инквизиции окрасились кровью. Голова запрокинулась назад, на секунду потеряв мертвеца из виду. Тому этого хватило, чтобы подсечь ноги агента. С криком боли Парасюк рухнул на землю. Одним рубящим движением половец выбил из его рук револьвер, признав в нем какую-то опасность. Конец!
– Давай монтировку!– заорал я водиле, напряженно наблюдающему за битвой из-за капота джипа. В его руках чернел металлический гнутый прут, выставленный перед собой, который с горем пополам еще мог сойти за оружие. Услышав мой крик, мертвец замешкался, и только поэтому Парасюк остался жив. Повернулся ко мне с хищной улыбкой, занеся саблю для последнего, решающего удара.
