Александр Николаевич Лекомцев
Печали и радости брезентовых домов
С таким же успехом можно шагать в неизвестном направлении по бразильским болотам или по пескам пустыни Сахара. Всё то, что незнакомо, неведомо, трудно или даже порой невозможно постичь сразу.
– Не следует нашу замечательную и живописную Богатую Гриву сравнивать… с чем попало, – сказала Холодова. – Лет пятьдесят тому назад на неё даже тигры заходили потому, что им там нравилось. У них свой коллектив.
– Мне не хотелось бы с ними общаться, – честно признался Зелихов. – Такие внезапные встречи меня заранее не радуют.
– Давно уже дикие звери здесь не появляются. Медведи, конечно, встречаются. Но, во всяком случае, за предыдущие два-три года на Богатой Гриве никто и никого не съел. Не припомню такого случая.
В общем, Маргарита Кирилловна почти убедила Зелихова в том, что даже при большом желании на Богатой Гриве не заблудишься. На ней не такие уж большие возвышенности, лес, речки, а справа и слева – морские бухты. Самые большие из них уже обжиты туристическими базами, а мелкие не представляют для них особого интереса. Да и некоторые из них не такие уж и уютные – крутые берега, камни, неудобные для купания места, возможно, и опасные.
Дмитрию оставалось только написать заявление, необходимое для устройства на работу, оформить документы и получить на складе подходящую одежду для инструктора по туризму. Но, перво-наперво, он выбрал для себя палатку, внутри которой располагалась большая кровать со всем необходимым. Там даже имелся небольшой стол и пара табуреток. Не палатка, а самый настоящий шикарный шатёр – уютный брезентовый домик цвета хаки.
Можно даже с какой-нибудь молодой женщиной познакомиться поближе, чтобы попытаться встретить собственную судьбу или окончательно забыть свою непутёвую бывшую жену, которая не знает, что ищет и чего хочет. Находится теперь, как некоторые дамы, да и мужчины, в постоянном своеобразном творческом поиске. Иные ничего не находят и в старости остаются в полном одиночестве, можно сказать, у разбитого корыта. Ни детей, ни родственников, ни добрых знакомых… Жил ради собственных утех – плати по счёту.
Впрочем, он теперь уже особо и не жалел о том, что расстался с Марией. В любом случае разрыв между ними произошёл бы. Лучше даже по живому резать своевременно, делать это раньше, слишком уж не затягивать. Так легче двум опрометчивым душам понять, что пока они никого по-настоящему не любят. А что там, впереди, один бог только и знает.
Ничего не поделаешь. Ошибки жизненные совершать может каждый. Никто, никогда и нигде от них не застрахован.
Даже вечером на территории туристической базы «Дыхание океана и тайги» царило оживление. Завершался один из текущих сезонов. Те, кто вернулся из похода, и отдыхающие здесь, на месте, готовились через день-два, переполненные впечатлениями и зарядом бодрости разъехаться по разным городам и весям России. Многим будет, что вспомнить или навсегда забыть.
Со сцены большой танцплощадки, из мощных колонок, звучала музыка. Люди разных возрастов и в праздничной, нарядной и в повседневной одежде проводили последние часы и дни на базе. Позади, за спиной, у них останутся знакомства и встречи, впереди дорога в привычный мир, возвращение к самим себе.
С некоторыми инструкторами по туризму и другими работниками «Дыхания океана и тайги» Дмитрий уже познакомился. Одних запомнил, других сразу же позабыл. Но будет ещё время для того, чтобы ему освоиться, как следует, почувствовать себя в своей тарелке. Буквально через день сюда начнут прибывать новые отдыхающие и среди них те, которые попадут в его группу.
С волнением уже сейчас он ожидал этого момента и пронимал, что работа с людьми, общение с ними – нелёгкое и ответственное дело. От такой соборности ему теперь не спрятаться. Назвался груздем – полезай в короб. Но всё временно. Двадцать дней пребывания здесь или чуть больше пройдут быстро, а там, как ему обещала Маргарита Кирилловна, в самое короткое время он станет матросом на плавбазе или солидном торговом судне. Правда, некоторое время придётся побыть ещё здесь в качестве праздно шатающегося субъекта или сторожа. Какая разница? Идёт жизнь и строится судьба. Как у всех людей, так же и у него.
Он направился в свою палатку, где его ожидала молодая незнакомка, высокорослая девица примерно его лет с копной густых каштановых волос на голове. На ней был тёмно-зелёный штормовой костюм, такой же, как и на нём, кепка с большим козырьком такого же цвета. Девушка сидела на кровати. На столе лежал коричневый рюкзак, наполовину чем-то заполненный.
– Сколько тебя ещё ждать, Диман? – она положила руки на колени. – Ну, чего ты уставился на меня, как небесная тучка на тендер паровоза? Тебе что-то непонятно?
– Если честно, – признался Зелихов, – то ничего не ясно. Какой тендер? Какая тучка? Кто ты?
– Если бы я сказала, что я твоя судьба, то это было бы чистейшей ложью. Но не думай, что я просто проходила мимо и решила заглянуть к тебе в гости.
– Тумана всё больше и больше.
– Сейчас он развеется. Собери свой мозг в горсть и внимательно слушай, Дмитрий Валентинович! По ходу нашей беседы ты поймёшь, что явилась я в твою палатку не для того, чтобы тебя удивлять или огорчать, а планомерно радовать.
Примерно так и оказалось. Яна Нарьянова была тем самым инструктором по туризму, с которым ему ранним утром предстояло отправиться в поход по Богатой Гриве. Не мешкая, им следовало выйти с базы с первыми лучами солнца и быстрым шагом добраться до бухты Тавайза и вернутся этим же вечером назад. Она вызвалась объяснить новичку, куда в следующую смену ему предстоит идти со своей второй группой, любителей пешего туризма.
Нарьянова пояснила, что во Владивостоке имеет постоянную работу, а здесь, во время отпуска решила немного подзаработать и отвлечься. Указав пальцем на рюкзак, молодая энергичная женщина пояснила, что рюкзак выписан на складе на имя его, Зелихова. В нём их сухой паёк на один день. Разумеется, эту совсем не тяжёлую ношу ему и предстоит нести. А ещё в рюкзаке большая литровая бутылка с домашним виноградным вином и две алюминиевые кружки, сухая колбаса.
В свою очередь, Дмитрий вспомнил. Что у него в чемоданчике имеются шоколадные конфеты. Не растаяли, он проверял. Пока особой жары не наблюдалось.
– Похоже, что ты готовился к встрече со мной, Дима, – отпустила она очередную шутку. – И по этой причине я приободрилась.
– Я предполагал, что такая встреча возможна, – сказал он. – Ну, доставай, Яна, из мешка своё вино, и будем знакомиться. А потом я, понятное дело, провожу тебя до домика, где ты обитаешь.
– Не хочу тебя утруждать, – она извлекла из рюкзака бутылку с вином и кружки. – Поэтому останусь у тебя в палатке. Кровать большая и широкая.
Скрыть своего удивления Зелихов не мог. Как просто она всё решила за них обоих. Но он-то, в принципе, и не против такого варианта. И даже предположил, что потом они, скорей всего, не так часто, но будут встречаться. Он же будет приходить с морей, а вот ей предстоит терпеливо ждать своего матроса. Может быть, они самой судьбой предназначены друг для друга.
Она разлила немного вина по кружкам, и они выпили. И Яна сказала:
– Завтра, во время нашего похода, точней, пробежки, нам будет не до эротики и прочей ерунды. А на следующий день я возвращаюсь домой, во Владивосток, где меня ожидает мой муж, которого я безумно люблю.
– Странная любовь, – пробормотал Зелихов. – Мне такое не совсем понятно.
– Это твоё дело – понимать или не понимать.
– А я вот раскатал губу. Подумал, что…
– Ничего, бывает. Закатай её обратно. Это портовый город. Здесь всегда было примерно так. Правда, за всех говорить не собираюсь. У каждого своя… песня.
– С этим я согласен. Люди – загадка.
– Ещё какая! За примерами, Дима, далеко ходить не надо. Вот владельцу этой турбазы Венедикту Герасимовичу Холодову больше всех надо.
– Если может и хочет, то пусть делает хорошие деньги. Сейчас время такое. Правда, я человек другого склада. Я не смог бы…
Но она тут же пояснила, то половину того, что он имеет от туристической базы и своих двух магазинов, он переводит на нужды Специальной Военной Операции. Видно, что Холодовы особо не шикуют, живут скромно. Его жена Маргарита Кирилловна такая же. А их дочери-студентки одеваются… слишком уж дёшево, совсем не модно и скромно. Непонятные люди Холодовы, но заслуживают всяческого уважения.
Дмитрий и Яна выпили ещё немного вина, и Зелихов задумчиво произнёс:
– Я уважаю таких людей, как Венедикт Герасимович. Наверняка, он и в длительную командировку не зря едет.
– Не зря, конечно, – ответила она. – Когда-то он служил в морской пехоте. Вот теперь едет… будет принимать самое активное участие в Специальной Военной Операции. Нынче гадких и подлых людей на планете – пруд пруди, огород городи. Разведывательному сообществу США многое удалось
– Не и понял! Венедикту Герасимовичу пришла из военкомата повестка?
– Ничего ему не приходило. Он отправляется на войну добровольцем. Человек он добрый, но скотов щадить не будет.
– Их уже не перевоспитаешь. Да и надо ли?
На мгновение Дмитрий задумался. К нему пришло озарение. Он понял, что должен быть там, где настоящие патриоты сражаются с врагом не просто за интересы России, а за то, чтобы она и народ её не знал никаких бед, кровавый оккупаций, жестоких интервенций. Какие для него могут быть мечты о морях, когда враги задумали уничтожить его Отчизну? Нет, и никогда не будет им прощения. Как раз, в этот момент Зелихов и принял решение: сразу же, после завершения временной работы на турбазе, идти добровольцев туда, где нужны такие парни, как он. Он ведь не просто пехотинец, а сержант мотострелковых войск… В жестоком штурмовом бою, вполне, может командовать отделением.
Слегка захмелев, Нарьянова начала расхваливать замечательный Приморский край, в частности Владивосток и его живописную Богатую Гриву. Ведь есть предположение, что по ней в своё время ходил со своим отрядом прекрасный писатель, учёный и путешественник Владимир Клавдиевич Арсеньев.
Ещё Яна сообщила, что в том месте протекает речка Лянчихе с чистой и холодной водой. Это постоянный запас пресной воды, наполненный витаминами, для всего большого города-порта Владивостока. Но особо Дмитрий её не слушал. Он планировал свою будущую жизнь, исходя из совершенно новых реалий. Как жаль, что до него только что дошло, что он должен быть там, где идёт жестокая война с мировым злом. Впрочем, никогда не поздно взять в руки оружие и выйти на бой с коварными и подлыми врагами.
Не для того же он появился на свет, чтобы в трудный час для России сидеть на печи и есть калачи. Пусть так поступает кто-нибудь другой, но только не он.
Рядом с возможным счастьем
Настал день, когда на туристическую базу начали прибывать отдыхающие. Весь
день он потратил на то, чтобы сформировать группу туристов из двадцати человек, из тех, кто не планирует отправляться в поход. Зачем куда-то идти, если и рядом с туристической базой имеется и море, и лес? Кроме того, можно принять участие в интересных, полезных, познавательных экскурсиях. Беседовал с ними Дмитрий в одном из административных помещений-домиков.
Отдыхающих непосредственно на территории туристической базы можно было понять. Далеко не все люди обожают пешие походы. Некоторые даже морально и физически не готовы к тому, чтобы куда-то идти и, тем более, ночевать в палатке в незнакомом и безлюдном месте. Существует множество фобий, и эта, наверное, одна из них.
Погружённый в мысли о предстоящей, нелёгкой и опасной службе добровольцем Российской Армии в зоне Специальной Военной Операции, Зелихов не вёл долгих бесед с теми, кого записывал в свою команду. В принципе, этих людей направила к нему Маргарита Холодова. Нормальные мужчины и женщины разных возрастов. Потом вдоволь с ними наговорится, времени будет много.
Составляя список своей группы, он представлял не то, как он будет водить своих подопечных, вверенных ему отдыхающих на заранее организованные администрацией туристической базы экскурсии. Душой и сердцем он уже находился там, в зоне Специальной Военной Операции. Дмитрий мог представить то, как он со своим отделением под артиллерийским обстрелом, укрывается в надёжном месте от разрывающихся снарядов. Беспилотники, заряженные минами, танковые атаки, разрывы гранат, свисты пуль…
Но трудно было представить то, как он убивает пусть врага, укронациста или иностранного наёмника, но человека. Он ведь никогда этого не делал, а тут придётся, тем более, ему, пехотинцу. Причём, под его пули или штык-нож, без сомнения, попадёт не один недруг. Убивать или, в крайнем случае, брать в плен придётся многих мерзавцев, устраивающих террористические акты на территории России. Эти сволочи не жалеют ни малого, ни старого.
Когда их обезоруживают, то отъявленные головорезы, садисты, явные палачи, русофобы и прочие мерзкие человекоподобные существа начинают объявлять себя поварами, парикмахерами, шоферами, кем угодно, лишь бы сохранить свои шкуры. Жить хочется… А тем, кого они убивали, зачастую, с пытками не хотелось жить? Конечно, Зелихов найдёт в себе силы не щадить врагов.
– Вы, товарищ инструктор, витаете в облаках, – перед ним стояла черноволосая красавица примерно его лет. – Уже пятнадцать минут вы держите в руках мой паспорт и смотрите, куда-то, в сторону. Если вы чем-то мне не понравились, то я могу записаться в другую группу. Думаю, что начальству «Дыхания океана и тайги» всё равно, что я выберу.
– Извините, – он посмотрел в большие карие глаза девушки. – Извините, но за вами я пошёл бы и в огонь, и в воду.
– Знаю, что симпатичная. Но люди обожают друг друга не за красоту.
– Наверное, так. Для того, чтобы любить или обожать, требуется нечто большее. Надо сказать, что и вы – видный парень.
Возможно, его поразила красота Юлии Тавиной. Но, всё же, не во внешности девушки или молодой женщины было дело. Эта красивая особа притягивала его к себе тем, что она, как ему показалось, была такой же, как он, прямой, открытой, общительной… Но чувствовал, что уже любит её и знает, что в любом случае, ему предстоит расстаться с предметом своего обожания.
В любом случае менять своего решения не станет и обнадёживать Юлию. На войне может произойти всё, что угодно. Его могут убить или искалечить. Зачем ей такой муж? Без руки или ноги. Может произойти ещё что-нибудь худшее. Да и почему он решил, что она испытывает к нему симпатию? Этого, скорей всего, никогда не произойдёт. Она красива, и видно, что умна, и знает себе цену. Потому ему и переживать, и страдать не стоит по тому, что несбыточно, нереально.
Она, как и многие другие, из его группы устроились в деревянном домике с одной из девушек, рыжеволосой, сероглазой, фигуристой и весёлой Линой Дневновой, тоже симпатичной и обаятельной. Но не в такой степени, как Юлия. Во всяком случае, так считал Зелихов. Ведь представление о красоте у каждого человека, всё же, своё, индивидуальное.
Запомнилась ему и тридцатилетняя пара. Явно, влюблённые. Молодые мужчина и женщина. Худощавые. Узколицые. Светловолосые. В принципе, обычные люди, но чем-то внешне похожие друг на друга, как брат и сестра. Но это было не так. Они оба из Забайкальского края, конкретно, из Читы, но раньше не знали о существовании друг друга.
В принципе, их пока ещё короткие, биографии просты. Подобных немало. Он, Игорь Каледин, совсем в недавнем прошлом, инженер по наладке и установке электрического оборудования. Холост. Почти два года прослужил в звании старшего лейтенанта, командиром мотострелкового взвода (возникла такая необходимость) Российской Армии в зоне Специальной Военной Операции. Имеет правительственные награды. В Курской области в одной из атак лишился правой руки. Работу по своей специальности нашёл почти сразу же, в Чите.
Его попутчица и подруга Инга Вехова – химик-технолог на одном из частных предприятий Забайкальского края. Была замужем, но неудачно. Детей не имела. Её брак был явной ошибкой. Теперь она встретила свою любовь и счастлива.
Не случайно они сразу же сообщили Зелихову некоторые подробности о себе. Считали это необходимым потому, что решили обитать на турбазе не в домике, а в одной палатке. Никакой эротической авантюры и нарушения общепринятых норм морали и нравственности здесь нет. Они любят друг друга и скоро станут мужем и женой. Однозначно. Решили одновременно поступить только так в самое ближайшее время.
– Вы меня извините, конечно, – Дмитрий вернул им паспорта. – Но вы оба не от мира сего. Здесь, на турбазе, никто не станет спрашивать вас о том, почему вы решили обитать в одной палатке с единственной, но довольно просторной кроватью. Это ваш выбор, ваша личная жизнь.
– Но в гостинице нам пришлось бы обитать в разных номерах, – сказал Каледин. – Я слышал, что там строго…
– Везде происходит по-разному, – заметил Дмитрий. – Но сейчас очень многое превращается в пустую и необязательную формальность. Получите на складе необходимые постельные принадлежности, на двоих. Часа через полтора у вашей группы обед. Не опаздывайте! После него встретимся все вместе в одном из домиков. Познакомимся ближе и наметим планы нашего отдыха.
Они ушли, оставив Дмитрия наедине со своими мыслями. Зелихову приятно было, что он только что пообщался с нормальными, по сути, культурными людьми. Ничего напускного, никакого пиара ни с её, ни с его стороны. Наверное, подобные им, и есть цвет русской нации опирающиеся на истинные ценности, а не какую-нибудь иностранную залепуху. Ни Каледин, ни Вехова не станут прислушиваться к мерзким голосам продажных господ и дам, считающие себя верхом совершенства.
Поскорей бы двуногие мыльные пузыри откочевали в «райские» края и любовались на свои гнусные рожи в зеркало. А ведь их с чёткой определённой целью очень продуманные товарищи и господа сделали элитой… Но оказалось, что это враги, абсолютно никчемная и малая часть населения России. Они – поганые, неблагодарные собаки, которые кусают руку и явного, и пусть даже теневого хозяина, которая незаслуженно щедро кормила это сброд. Что это за клан? Кто они? Зачем они нам нужны? Сколько их ещё затаилось в уютных и тёплых местах нашей Отчизны и продолжают явно и тайно заниматься идеологической диверсией? Да и не только идеологической.
Не сомневался Дмитрий в том, что Каледин, при своей скромности, никогда не станет уподобляться врагам или недоумкам со слабыми мозгами и кричать, к примеру, на всех углах: «Киевляку – на гиляку!». Чушь! Глупость! Невежество! Здесь ведь всё предельно просто и понятно. Враг должен быть уничтожен, и нет ему прощения за те беды, которые он изобрёл, создал для российского народа.
Не должны наступить времена прощения недругов.
Списать их преступления в будущем, значит, предать тех замечательных российских людей, которые раньше срока ушли в мир иной или остались на всю жизнь калеками. Если мы потеряем бдительность и начнём прислушиваться к мерзким и нудным голосам доморощенных предателей и тех, которые уже отвояжировали в «славные» места, то станем жертвами глобального обмана. А ведь такое уже случалось и не один раз.
