Александр Николаевич Лекомцев
Печали и радости брезентовых домов
Прекрасно, что уже в поезде они ощутили, почувствовали, что их тянет друг к другу. Это не просто мощное притяжение двух противоположных полов. Здесь нечто большее. Самое главное заключалось совсем в том, что влюблённые поняли: их встреча мгновенно стала общей судьбой для него и её. Чаще всего, как раз, так и случается, внезапно, неожиданно. Удивительно, но оказалось, что оба едут во Владивосток, отдыхать на туристическую базу «Дыхание океана и тайги». Благо, что такие люди встречаются друг с другом, чтобы уже не расставаться никогда.
Правда, их жизнь очень редко усыпана розами, зачастую, уже только потому, что они задают множество неудобных вопросов тем, кто неплохо организовал свою личную жизнь во властных структурах и на рыночном просторе крупного бизнеса. Некоторые из категории этих людей считают, то невозможно находиться у вод и при этом ни замочить ног.
На следующий день его группе по плану и по общему решению выпал отдых на бухте Шамора. Это место находилось рядом с турбазой и с железнодорожной станцией Океанская. Здесь почти всегда многолюдно. Исключением можно считать не такую уж и суровую и длинную, приморскую зиму.
Рядом с ним оказалась Юлия Тавина и её подруга, соседка по домику, Лина Дневнова. В общем, его туристы отдохнули неплохо. А на завтра желающие из его группы должны были организованно посетить Ботанический сад. Полезная и познавательная экскурсия.
Нынешним вечером и на танцплощадке Дмитрий и Юлия тоже были вместе. Наверное, иначе и не могло происходить. Они оба тянулись друг к другу. Душа его ликовала. Получалось, что и он нравился красивой брюнетке. Но Зелихов понимал, что счастье их очень кратковременно, поэтому старался сдерживать свои эмоции. Ни к чему. Ясно, когда завершится короткая смена, они расстанутся надолго, скорей всего, навсегда.
Этим же вечером Игорь Каледин и Инга Вехова собрали всю группу в одном из домиков и сообщили, что окончательно и бесповоротно решили пожениться. А теперь у них – помолвка. В общем, без поздравлений и добрых пожеланий в адрес жениха и невесты не обошлось. В застолье приняла участие почти вся группа. Приятное событие.
Юлия решила провести ночь в палатке Зелихова. Он и не возражал, но поклялся сам в себе в том, что не будет переходить за грань их отношений. Понимал, то после их вполне возможного эротического сближения, ему трудно будет расстаться с прекрасной юной женщиной, которую он безумно любит. В этом он не сомневался. Кроме того, Дмитрий видел, чувствовал, что и она к нему неравнодушна. Впрочем, возможно, он принимал желаемое за действительное. Но ему безумно хотелось, чтобы было так, а не иначе.
Он любил её, поэтому даже представить себе не мог, что оставит её одну, с ребёнком на руках. Вполне возможный, но не желательный результат. Ведь с ним, по сути, на войне могло произойти и самое страшное – даже не ранение, а смерть. Выбор сделан, и он знал, на что идёт и почему. Дмитрий не сразу, но понял, что его место там, среди защитников Отечества.
Когда над Родиной возникает реальная опасность, не о личном счастье следует думать человеку, а только о судьбе России, её народа. Жаль, что пока очень и очень многие не могут понять, что происходит на самом деле.
Неспокойная ночь
Под двумя толстыми ватными одеялами Дмитрию и Юлии было не просто тепло, а жарко. Они обнимали, покрывали друг друга поцелуями. Обоим трудно, непросто было сдержать эмоции и страсти. Но молодые люди старались это сделать, успокоится, остановится на том, что есть.
Но в какой-то момент они потеряли голову. Готовая погрузится в пучину страстей, она прошептала:
– Ты любишь меня?
– Нет! – хриплым голосом произнёс Дмитрий, и отодвинулся от неё в сторону. – Нет, не люблю.
– Это неправда, Дима. Мы оба любим друг друга. Но я благодарна тебе, что ты нашёл в себе силы остановиться.
– Конечно, неправда, – Зелихов прижался губами к её груди. – Я просто почувствовал, что ты боишься сближения со мной. Юля, ты девственница? Ты девочка.
– Я такая же девочка, как и ты мальчик. Просто так происходит, что это не нужно делать. Мы можем потеряться в страстях, заблудится в них. А я люблю, и мне этого достаточно. Разве нам с тобой мало того, что мы с тобой пока вместе?
– Может быть, когда-нибудь и где-нибудь мы встретимся с тобой, чтобы уже никогда не расставаться. Но сейчас… Прости, но я не готов сейчас обзаводится семьёй. Я совсем недавно был женат. Надо… повременить. Я настолько тебя люблю, что не хочу с тобой просто так…
– То, о чём ты говоришь, почти правда. Я тоже тебя люблю. Если я пусть даже один раз сольюсь с тобой, то уже не смогу быть свободной. Не обижайся, но сейчас мне нужна полная свобода. Может быть, когда-нибудь ты поймёшь, почему это происходит.
– Я пойму. Ведь ты, всё, что у меня есть, и, по сути, то чего нет. И, наверное, никогда не будет.
– Я ощущаю то же самое. Но будем верить, что однажды мы снова найдём друг друга. Лучше расскажи мне о себе.
Он лёг на спину и начал делится с любимой, с юной и прекрасной девушкой своими воспоминаниями. Да ведь ничего особого в его жизни и не происходило. Закончил обучение в средней школе, отслужил в армии, в университет не поступил, короткое время был женат… Ему даже казалось, что он любит свою взбалмошную супругу Марию.
Но сейчас окончательно понял, что это только казалось. А вот сейчас он приехал сюда, решил устроиться матросом га плавбазу или рыболовецкий траулер, возможно, свяжет сою жизнь с торговым флотом или каким-нибудь другим.
Разумеется, Дмитрий не стал говорить Тавиной, что круто поменял своё решение. Он будет защищать интересы и спокойствие своей Родины в рядах российских воинов. Без пяти минут участник Специальной Военной Операции. Зелихов не считал такое своё решение великой тайной. Но зачем говорить о том, чего пока нет. Да и он не хотел расстраивать Юлию. Возможно, она не посчитает это веской причиной их предстоящей разлуки, и будет не права. Но ведь и она не торопится стать его единственной и неповторимой.
Он даже не стал интересоваться, почему. Не дай бог, Юлия неизлечимо больна и поэтому не желает обременять его пусть временными, но тяжкими заботами. Дмитрий молил бога, чтобы это было не так. Быть может, она пока ещё замужем и ради детей готова пожертвовать всем, чем угодно. Впрочем, зачем гадать? Когда-нибудь и что-нибудь прояснится. Но, возможно, так и останется тайной.
Пришло время и ей немного рассказать о себе. Нет, детей у неё не имелось, замужем не была. Но совсем недавно собиралась. Её жених, который старше её лет на шесть, крепкий, высокорослый и видный молодой мужчиной, Клим Гаропаткин при поддержке родственников сделался предпринимателем. На окраине Уссурийска он обосновал ферму по разведению не только свиней, но и кроликов, кур и фазанов. Имелись в его хозяйстве и посевные площади, которые не пустовали.
Прежде всего, Гаропаткин стремился не к тому, чтобы повысить заработную плату своим сельскохозяйственным работникам, улучшить их быт и условия труда, а самому стать как можно богаче и авторитетнее. И это у него получалось.
Перед самым знакомством с Гаропаткиным Юлия уже успела завершить учёбу в Институте физической культуры спорта Владивостокского Государственного Университета. Стала учителем физкультуры. Устроилась на работу в одну из средних школ Владивостока, жила у родной тётки Калисы Петровны Пановой, в старом центре города, на Океанском проспекте. Потом познакомилась Гаропаткиным, побыла его невестой месяца три и быстро в нём разочаровалась. Но стал он так… спонтанно первым и единственным её мужчиной.
Конечно, с её стороны была совершена явная ошибка. Юная и красивая женщина Юлия интересовала его не как любимая, а хозяйка солидной усадьбы, Но это её не устраивало. Да и разобралась она в своих чувствах. Не любила она его. Не человек Клим Аркадьевич, а какой-то напыщенный индюк и, к тому же, фактически эксплуататор. Да и он не очень-то переживал, когда разошлись их дороги. «Баба с возу – кобыле легче». Немного поволновался, как водится, и вскоре успокоился. Женился. Для чего и почему? Да по той причине, что большинство людей так и поступают. Обзавёлся семьёй быстро, чтобы, конечно же, руководить и повелевать…
Ничего не поделаешь с тем, что внезапно и не совсем понятным образом пришло время таких, как он. Большая часть из подобных ему господ неплохо начинают раскручивать свой бизнес, но потом, как правило, оказываются за решёткой. О тех, кто за счёт круговой поруки и родственных связей в своё время прибрал к рукам народное добро, и говорить не стоит. Это сегодня «посадочный» материал. Чистка российского пространства, всё же, идёт. И никуда от этого не денешься. Всё то, перед чем вчера преклонялась внушаемая толпа, завтра она же предаст огню, а потом и забвению.
За разговорами они незаметно уснули. Привиделось Зелихову, что лежит он рядом с Юлией на широком выступе высокой скалы. Яркий солнечный день. Оба загорают, поэтому полуобнажённые. Они пытаются тянуть руки друг к другу, но не могут пошевелить даже пальцами. Не до объятий.
«Какая несправедливость! – думает он во сне. – Ведь мы неразлучны».
«Мы рядом, Дима, – произносит она вслух, – но между нами огромное расстояние. Так не должно быть. Сделай что-нибудь!».
«Я не могу, Юля, – сетует на происходящее он. – Я ничего не способен изменить. Мы расстаемся».
Вдруг он чувствует, что вылетает из собственного тела, обретает иное, лёгкое, прозрачное и, наверное, невидимое. Он сверху смотрит на себя и на неё или, возможно, на парня и девушку, похожих на них. Стремительно они под лучами яркими солнца превращаются в две лужицы с чистой, светло-зелёной водой. Потом становятся двумя белыми облачками, поднимаются вверх и улетают в разные стороны.
С волнением и тягостным настроением Зелихов просыпается. Непонятный, можно сказать, страшный сон. Наверное, он что-то означает. Дмитрий заметил, что и Юлия проснулась. Не о себе он думал в эти мгновения, а только о ней. Ведь что-то серьёзное и неотвратимое мешало ей попытаться сблизиться с Зелиховым.
Дмитрий рассказал ей свой странный и тревожный сон.
– Я тоже волнуюсь, – призналась она. – Приснилась и мне какая-то чепуха. Надеюсь, что придёт время – и мы с торбой встретимся, Дима, чтобы никогда не расставаться. Го я не могу тебе раскрыть причину того, почему я не виду себя с тобой сдержанно. Сам понимаешь. Может существовать не сотни, а тысячи причин.
– Главное, чтобы ты долго жила и была счастлива, – сказал он, – пусть даже не со мной.
– Всё пустое. У нас ещё есть время. Я ведь, как знала, что встречу тебя, приобрела путёвки на две смены.
– Значит, потом отправимся в шестидневный поход, Юлия?
– Да я готова идти, хоть куда. Лишь бы ты был рядом.
Они обнялись, понятно, что любили… А ведь это великий талант, далеко не каждому и дано любить искренне и незабвенно. Но ничего не поделаешь с тем, что иные из нас привычные отношения, суррогат, жалкую копию того, что считается глубокими и открытыми чувствами принимаем за любовь. Что ж, и так можно существовать… Когда реальность затушёвана самыми разными житейскими обстоятельствами и причинами, то опорой становится иллюзия. Важно верить в то, что она – добрая текущая действительность.
Правда, фантомы существуют разные, и никому не суждено, не дано их обойти.
Расставание не за горами
Радовался Зелихов тому, что может ещё побыть рядом с Юлией ещё дней девять, от силы, десять. Но и печалился, что разлука с ней не так уж и далека, и фактически неизбежна. Он не собирался тянуть время. Сразу же после окончания временной работы он отправится в самый ближайший военкомат и отправится в зону Специальной Военной Операции.
Он знал, что командиры и рядовые будут рады пополнению своих рядов. Тем более, Дмитрий не сомневался, что сумеет быть полезным и проявить себя с положительной стороны в самых экстремальных ситуациях.
Днём, после приезда на туристическую базу «Дыхание океана и тайги» второй смены отдыхающих, Зелихову приходилось постоянно находиться со своей новой группой туристов, с людьми разных возрастов, полов и национальностей, приехавшим сюда на отдых с самых разных уголков России. Его новая группа готовилась к шестидневному походу по Богатой Гриве. Поэтому он не терял времени, каждый час у него был расписан почти по минутам. Рядом с ним была его любимая, молодая женщина-красавица Юлия Тавина, которая в другое врмя обязательно стала бы его супругой – Зелиховой.
Буквально вся его группа выразила желание походить по лесному массиву, по пересечённой местности. Двадцать человек, не меньше. Никто не собирался изменить своего первоначального решения, остаться на базе. В задачу Зелихова входило обеспечить группу необходимой амуницией: палатки, котелки, посуда, кому необходима, походная одежда и прочее. Заранее он позаботился и о том, чтобы был выписан с определённым запасом продовольственный сухой паёк.
Нашлось время и для специального инструктажа, в основном, в целях безопасности и организации относительного комфорта.
Туристы тренировались ставить комфортабельнее палатки, в основном, с готовыми алюминиевыми колышками. К счастью, для Зелихова, конечно же, молодого человека это не являлось проблемой. Он с раннего детства обожал отдыхать в «брезентовом домике» на берегу реки или в тайге. Да и среди туристов нашлись такие, кто ведал, что палатка ставится, по-возможности, на ровном месте и выходом не навстречу ветру.
– А ты сможешь, Дима, управлять такой большой компанией? – спросила его Юлия. – Люди разных возрастов и, разумеется, мировоззрений.
– Ты рядом со мной, – полушутя, полусерьёзно ответил он. – Поэтому я всё смогу. Думаю, общий язык с людьми найду.
– Я верю, что так всё сложится.
– Надеюсь. Мне кажется, что я всегда тебя знал. Везде и всюду мне выпало самой судьбой думать о тебе. Не ожидал, что когда-нибудь я буду чувствовать что-то подобное, Юля.
– Со мной, Дима, происходить то же самое.
Он положил ей руку на плечо. Протяжно вздохнул.
О многом Зелихову пришлось поведать людям, которые готовились через несколько дней окунуться в красоты пусть пригородной, но, всё же, приморской тайги. Что самое главное в многодневном походе? Конечно же, дисциплина и соблюдение техники безопасности. Следует быть крайне осторожным, тем более, в походах по пересечённой местности, которые длятся несколько дней.
Когда Дмитрий заговорил об этом, то у некоторых изменилось настроение не в самую лучшую сторону. Их очень волновало то, что их в неизведанные дали поведёт молодой парень. А им хотелось вернуться из шестидневного путешествия не в огромных брезентовых мешках, а живыми и весёлыми, с неистребимой искоркой в глазах и с надеждой и верой в светлый завтрашний день.
– Неужели на турбазе не нашлось ни одного инструктора солидного возраста? – прямо спросил меня сорокапятилетний слесарь-сборщик одного из сибирских городов Чакрыгов. – Ведь ты же, Дима, можешь запросто привести нас к какой-нибудь пропасти, и мы все туда попадаем.
– Я, Фрол Адамович, внезапно постареть и обрасти седой бородой при всём желании не смогу, – спокойно ответил Зелихов. – Нет у меня такой возможности.
Но могу привести в качестве примера личность Иеронима Уборевича. Он в свои двадцать два года был командиром дивизии. А через год он командовал Четырнадцатой армией Южного фронта.
– Не может такого быть! – возмутился Фрол Адамович. – Тут историки, явно что-то напутали. Как обычно.
– Никто и ничего не напутал, – заверил Дмитрий слесаря-наладчика. – Это общеизвестный факт. А сейчас напомню всем собравшимся здесь, на полянке, что поход – дело добровольное.
– Но почему же? – не унимался слесарь Чакрыгов. – Многие очень хотят… Но вот опасаются. А вдруг не туда придём или произойдёт несчастный случай.
– Нигде, никто и никогда не застрахован от возможности отправиться в мир иной даже, к примеру, в центре города под гордым названием «Новосибирск», – пришлось Зеликову дать неуёмному работяге и всем остальным некоторое разъяснение. – Если, допустим, в минуты раздумий ты, Фрол, облокотишься плечом на мимо проходящий троллейбус, то результат будет не очень положительный. Как минимум, два-три перелома рук и ног. А то ведь…
– Что ещё? – нахмурился Чакрыгов. – Что может случиться?
– Не хочу говорить о печальном. Но могут произойти незапланированные денежные затраты на похороны… Поэтому везде и всюду важна дисциплина, проявление осторожности каждого и неукоснительное соблюдение правил и техники безопасности.
В их диалог никто не вмешивался. Каждый думал о предстоящем походе. Может быть, и о возможных опасностях во время передвижения по пересечённой местности и ночёвках в незнакомых местах.
Уже сейчас всеми своими фибрами души Зелихов чувствовал, что этот низкорослый и крепкий слесарь Фрол с нудным голосом станет во время похода основной проблемой для него, да и для всех остальных. Человек, требующий к себе обязательного и не всегда заслуживающего внимания, может регулярно наводить смуту в любом коллективе. Для чего? К примеру, только для того, чтобы стать центром внимания окружающих своей личности. Проще сказать, паршивая овца всё стадо портит.
Получалось, что он не только слесарь, но и кузнец… Но не простой, а личного счастья и благополучия. Да ещё с претензией быть везде и всюду, если не лидером, то навязчивым консультантом по всем существующим вопросом. Не очень Дмитрий ценил людей, которые почти торжественно и прилюдно суют свои носы в дела, которые их не особо касаются.
– В данном случае, Фрол Адамович, – пояснил Зелихов, – я не только ваш инструктор по туризму и проводник, но и командир группы. Примерно так же, как в армии.
– В армии не служил. Не знаю. У меня на заводе всегда была «бронь», – огрызнулся Чакрыгов. – По полям с автоматом пусть бегают те, кто не нужен на «гражданке». А меня уволь. Я пацифист.
– Слова-то какие умные знаешь, Фрол Адамович. Ты и сейчас пацифист, когда в зоне Специальной Военной Операции погибают молодые парни?
– Я за мир во всём мире! Или ты против этого? Чем ты лучше меня?
– Ничем. Я почти такой же обыватель, как и ты. Трудно быть гражданином, своей страны, но у многих это получилось. А ты не мешай мне работать.
Понятно, что после опасений, высказанных слесарем, некоторые будущие участники шестидневного похода впали в уныние. Чакрыгов ещё подлил масла в огонь, когда заявил, что семь или восемь человек в образовавшейся компании совсем ещё молодые люди. На остальных, как бы, плевать, но этим-то надо пожить и дать потомство, воспроизвести на свет будущих созидателей великого грядущего. А кому надо, тот пусть и воюет. Не его это дело.
Уверенный в своей правоте Фрол обвёл своим взглядом туристов группы и с некоторой гордостью сообщил, что может развести огонь с первой спички. Ну, какой молодец! Да разожги ты его пусть с сорокового раза. Главное, чтобы всегда имелся солидный запас спичек, был защищён от влаги. Да и костёр надо правильно сооружать, чтобы он не был похож на груду палок, а пусть отдалённо, но напоминал домик для маленького гнома. Во время дождя для разведения огня можно использовать бересту, мох и, на крайний случай, сухой спирт в таблетках.
