Александр Николаевич Лекомцев
Редзублов и кладбищенская неотложка
Обовский принимает решение
Времени для работы у Редзублова имелось море. Ведь только середина дня. Можно походить с главным сторожем Лопатушкиным по кладбищу, вдоль могил, или приступить основательно к изучению личных дел покойников с самобытным оригинальным поведением и устоявшимися привычками.
Так он и поступил. Решил знакомиться со скупой и не совсем приятной информацией, изложенной в папках. Начал просматривать их в алфавитном порядке, с фамилий на букву «А». Покоились здесь, если так можно выразиться, преступники самого высокого класса и уровня: террористы, убийцы, насильники, изменники Родины, иностранные шпионы с отечественной пропиской, яркие представители пятой колонны, казнокрады, взяточники…
Самое жуткое заключалось в том, что эти субъекты были ещё бродячими, действующими вампирами, вурдалаками, кровопийцами, людоедами и чёрт знает ещё кем. Творили свои страшные дела. Вчера вечером, например, на уютном поле потерялся относительно молодой и принципиальный сторож Афанасьев. Но искали недолго. В одном из неглубоких оврагов обнаружили его тщательно обглоданные кости. Опознали его по оторванной голове, которая лежала в сторонке и, как будто, улыбалась. Наверное, перед его смертью упыри рассказал ему весёлый анекдот, отвлекли от насущных проблем.
Они это умеют делать, даже те, которые ещё не похоронены и занимают ответственные чиновничьи должности и являются представителями крупного бизнеса, притворяясь энергичными, добродушными и, к тому же, живыми.
В домик-офис вошёл владелец и генеральный директор «Уютного поля» Обовский в клетчатом костюме кофейного цвета. Он находился в приподнятом настроении. А по какой причине ему особо грустить? Как говорят в очень многочисленных кругах «простого» народа, сыт, обут, одет и нос в табаке. В его мощном гараже, к примеру, стояло шесть крутых автомобилей. Сейчас он приехал на погост на «Вольво» последней модели. Пронырливый и деятельный Лев Георгиевич владел не только необычным кладбищем, но и несколькими десятков городских предприятий, не в убыток себе.
– Ну как, Игнаша, работа идёт? – он присел в кресло. – Тебя ещё не сожрали? Ха-ха-ха! Оставили на потом?
– Я внешне не очень привлекательный, Лёва, – Редзублов закрыл и отодвинул от себя папку с документами. – Такое не едет даже медведи-шатуны.
– Ну-ну! Не надо хандрить. Ты недооцениваешь своих возможностей. Они скоро к тебе привыкнут и тогда… Не вижу в твоих глазах озорных и весёлых искорок. Где твой неистребимый оптимизм, Игнат?
– Через мгновение сгинет и твоя весёлость. То, что ты услышишь от меня, Лев Георгиевич, не особо тебя порадует.
– Говори! В природе не существует того, что может меня расстроить или огорчить. Я стойкий!
– Молодая и прекрасная вампирша Диля Трикесовна Клавдикург беременна, между прочим, от тебя. Других сексуальных контактов после своей внезапной кончины она больше ни с кем не имела.
– Но почему она мне об этом не сообщила? – промямлил Обовский, впадая в неуёмную грусть. – Как же так?
– Она сама только сегодня об этом узнала. – сказал Редзублов. – Кстати, врач неотложки Клешня, пусть трусливый и хромой, но очень принципиальный. Ей грозит опасность. Между прочим, кто папа будущего малыша, он не знает, и никто, кроме меня. Диля эту тайну поведала только мне.
Неожиданная новость до такой степени расстроила Обовского, что он упал с кресла на пол и пополз по полу в неопределённом направлении, примерно так же, как юный и темпераментный уж по следу лягушки.
Ползал он не так долго. Примерно полчаса или чуть больше. Потом, в конце концов, встал на ноги и воспрянул духом. Он начал говорить и при этом попросил Редзублова не так часто себя перебивать.
Тесное, самое настоящее сексуальное знакомство с Дилей у Обовского произошло примерно полгода тому назад. Прогуливался он между шикарными могилами особенных покойников, насвистывая бессмертную мелодию вальса Иоганна Штрауса «Сказки венского леса».
Разумеется, Дилю Клавдикург привлекла не волшебная мелодия, а сам упитанный и розовощёкий владелец «Уютного поля» Обовский. Конечно же, она насытится его кровью и спокойно, не очень торопливо, убёрётся в свою могилу. Сделает своё дело – и концы в воду. Для неё не так важно, что здесь он самый главный. Какая разница. Вместо него появится кто-нибудь другой. А вот ей безумно желалось его кровушки. Тут, как водится, о вкусах не спорят, и каждого свои желания и предпочтения.
Она, внезапно выскочив из-за большого памятника в виде гранитной фигуры медведя, набросилась на Льва Георгиевича. Но милая молодая женщина не успела вонзить в его горло свои острые клыки. Предполагая, что обаял своим внешним видом прекрасную незнакомку, Обовский повалил её на ворох искусственных цветов, и бесцеремонно овладел её телом.
Надо сказать, что процесс тесного знакомства с большим начальником и представителем крупного бизнеса Диле пришёлся по вкусу, и она вкрадчивым и почти нежным шёпотом попросила повторить его. Покладистый Лев Георгиевич так и поступил, причём, несколько раз подряд. В общем, и количеством их эротических сеансов и качеством оба были довольны. Так вот и началась их пылкая дружба… строго определёнными органами.
Их отношения можно было считать не просто привязанностью, а пылкой и страстной любовью.
– Но это же, Лёва, – не удержался от замечания по текущему делу Редзублов, – абсолютное извращение. Сексуальная связь с покойниками называется некрофилией. Или ты не в курсе?
– Ты абсолютно не прав, Игнаша, – категорически возразил Обовский. – Мы оба действуем не только по обоюдному согласию, но и по великой любви. Кроме того, она – женщина, а я – мужчина. И ещё. Она не простой покойник, а вампир.
– Но, всё-таки…
– У нас в стране не существует такого запрета и закона, чтобы не вступать в эротическую связь с вампирами противоположного пола. Диля не только прекрасная, но и мыслящая и ходячая.
– В принципе, ты прав. Такого запрета не существует. Ну депутаты у нас очень мудрые, кроссворды здорово разгадывают. Они обязательно примут такой закон, и он станет почти самым основным и важным.
– Вот именно! Никаких ограничений на этот счёт не существует, причём, не только у нас, но, наверное, и во всех странах мира.
На это Игнату возразить было абсолютно нечем. Получалось, что на некрофилию такие отношения не похожи. Но, ведь с другой стороны, Диля Клавдикург официально считается покойником, значит… Впрочем, ничего это не значит. Нельзя же к подобным явлениям подходить формально.
Очень пламенно Обовский поблагодарил своего приятеля из счастливого детства за то, что тот никому пока не рассказал о том, что произошло. Попросил его и дальше таинственно молчать о том, что творится вокруг него. За это он передаст в собственность Игнату Парамоновичу удивительное кладбище «Уютное поле» и, понятное дело, все доходы от него, которые очень значительно.
Сегодня же вечером к нему в домик явится юрист и поверенный в делах Константин Кудимович Циркуль с оформленными документами. Никаких лишних вопросов никому и никогда Брыженова задавать не будет. Сменился владелец и генеральный директор «Уютного поля», ну и ладно. Для неё главное = хорошая зарплата. Лично она своё дело знает.
Почти в самом центре погоста есть специальный, уютно оборудованный бункер. Обовский прямо сейчас перевёзёт Дилю в безопасное и скрытое от человеческих глаз место. Там, считай, уютная пятикомнатная квартира со всеми удобствами. В ней можно за счёт мощной стационарной электростанции можно жить не только при ярком свете, но и в полумраке и мраке, как требуется его любимой женщине. Там он и будет жить со своей единственной, любимой и неповторимой. Сразу же, после срочного переезда туда, он на своём «Вольво» отправится в свой основной офис, к Константину Кудимовичу Циркулю, нагрузит его срочными делами.
С оформлением на постоянное место жительство в США появятся проблемы, но ненадолго. Неделя пройдёт не больше.
На Дилю надо будет оформлять новые документы, придумать ей новое и фамилию. Да и отчество пусть новое обретёт, нормальное – не Трикесовна, а Петровна или Сидоровна, в крайнем случае, Гансовна. Обовский извинился перед Игнатом за то, что в целях абсолютной безопасности, не может указать то место, где располагается надёжный бункер.
– Мне он до фонаря. Но ты, Лёва, сдурел, что ли? – крайне удивился Редзублов. – Ради, прошу прощения, ходячего трупа ты бросишь свою славную жену и двоих детей?
– Я официально оставлю им два чемодана не каких-нибудь, а самых настоящих американских долларов, – сказал Обовский. – Кроме этого, за неделю перепишу на неё все свои предприятия. Пусть владеет. Можешь на ней жениться. Ты же знаешь, она в постели не такая уж и плохая.
– Честно сказать, Лёва, уже и не помню, какая она.
– Соберешься с мыслями и вспомнишь. В одном дворе… росли.
– Вряд ли, вспомню. А как же вы там, в США, с Дилей без денег и в картонной коробке будете обитать?
– Ты наивный и простой. У меня за Океаном всё уже давно имеется, и не только там. Когда валюта имеется, можно считать себя гражданином мира.
– А как же Родина, Лев Георгиевич? Ты оставишь своё Отечество, предашь его, по сути? Как же так?
– Брось ерундить, Игнаша! У таких господ, как я, родина там, где находятся их основные сбережения. В принципе, теперь моя родина – весь земной шар!
– Ну, и сволочь же ты, Обовский!
– Возможно. Ну, я поехал. Буду появляться иногда здесь, с приклеенной бородой в парике бродяги и рваной одежде, как это делал Шерлок Холмс.
– Жаль мне тебя!
– Не болтай вздора!
Обовский торопливо выскочил за дверь. Странная личность, живущая строго по указанию своего хозяина. Без всякого сомнения, Лев Георгиевич возьмёт Циркуля вместе с его семьёй, скарбом и сбережениями туда, в заокеанский рай.
А к вечеру на синем «Роллс-ройсе» к дому-офису Редзублова подъехал худой и высокий, как сахалинский тростник, юрист Константин Кудимович Циркуль. Без особых разговоров он вручил Игнату оформленные на владение «Уютным полем» документы и на автомобиль, на котором сюда прикатил. Оставил на столе и ключи от машины и от потайного гаража из железобетонных плит, который находился чуть пониже, в двух километрах от кладбища.
Господин Циркуль сообщил, что за ним сейчас заедут, и вышел за порог.
Честно сказать, Редзублов не знал, радоваться или печалиться ему оттого, что он, по сути, сделался довольно богатым предпринимателем средней руки. Непривычно и, наверное, необязательно. Как говорится, не было ни гроша, а теперь вдруг алтын.
Он сел за руль только что подаренной ему машины, крутой иномарки, и отправился на ней к гаражу. Там её и оставил. Понимал, что не скоро ему предстоит её водить и восстанавливать давние навыки вождения автомобиля.
