Александр Анатольевич Петров
Воспоминания о будущем. Одиночка
– Берите раненых и на западный двор. Электронику отключить. И быстро. Я их ненадолго отбил.
Во двор приземлялся ВЕРТОЛЕТ. Но тихо, без шума винтов. Да и винтов у него не было. Впереди бежало двое бойцов. За ними четверо с носилками. Потом ОНА с дядей Васей, генерал и полковник. Замыкали группу оставшиеся бойцы. Во дворе нашли контуженного, но живого, и даже не раненного «бармалея». Взяли с собой, он не сопротивлялся. Вертолет приземлился, открылся задний люк. Под охраной бойцов погрузили раненого, офицеров и их, журналистов. Потом загрузились бойцы.
– МИ-8. – сказал дядя Вася. – Хорошо. Все влезли.
ОНА прижалась к стенке, за которой была кабина пилота. Там был ОН, ОНА это точно знала. Люк закрылся, и в салоне осталось только тусклое освещение, иллюминаторов не было. Вертолет пошел вверх и вбок.
– Держитесь, а лучше сядьте. Через пару минут будем у штаба.
Через 2,5-3 минуты машина села и люк открылся. Свет больно ударил по глазам. Солдаты выпрыгнули, выгрузили «бармалея» и раненого.
– Пошли, дочка. Надо зарядиться и связаться с редакцией. А то они нас потеряли.
ОНА вылезла, отошла шагов на 10 и повернулась. Люк закрылся, машина поднялась на два метра, затем развернулась к ней носом и наклонилась вперед. ОНА улыбнулась. Повисев секунд 20, «вертолет» ушел в сторону линии фронта. Подошел дядя Вася.
– Похоже, ОН тебя тоже узнал. Пойдем, ты вся в пыли. Сходи в душ, поешь и иди спать. Я с командованием переговорил, завтра будет пресс-конференция.
ОНА помылась, всю одежду бросила в стиральную машинку, поела. Подошла Ирина, тоже журналист, из параллельного канала.
– Ты как?
– Нормально.
– Ты светишься как неоновая реклама в темном городе. Что случилось?
– Я нашла ЕГО.
– Сергея?
– Нет. Лучше.
– А по-подробнее.
– Потом. Сейчас я спать.
ОНА достала из походной сумки старую мужскую рубашку, оделась в неё и легла спать. Вырубило мгновенно.
В Москву приехала ЕЁ мама, сняла квартиру. В свои 55 она выглядела на «40 с хвостиком». С детства ОНА помнила, как мама рассказывала о своей молодости. Какая она была крутышка. Как она с подругой приходила в ресторан, брали по бокалу вина и садились за столик. А мужики, те, которые скучали без женского общества, угощали их вином, а то и ужином, без обязательств с их стороны. Что дальше? Денежки тю-тю. Мама талантливо их спускала на спа, тряпки, массажи, рестораны. На ЕЁ слова, что надо ограничить траты, заявляла, что сейчас на себя немного потратит, и «подцепит» банкира, «подоит» его и все отдаст. Закончилось это тем, что ОНА не выдержала маминых запросов и открыла свой счет с собственной картой. Переоформила на него все договора. А общий счет оставила маме, с обеими картами и запиской: «Если ты такая крутышка, то и крутись». Конечно, потом были телефонные звонки, разговоры. Но ОНА и слушать ни чего не хотела. ОНА помнила, как часто менялись мужчины в их доме, когда ОНА была ещё ребенком. Да и в ЕЁ положении. Оказалось, что ОНА беременна от Сергея. Кроме того, после публикации этих фоток за ней стали следить, поступали угрозы на телефон. В полиции разводили руками. Мол, ни чего сделать не можем. Если на вас нападут, тогда сделаем. А так…
ОНА выяснила, что это за девочка. Дочь толстосума. Она должна была через месяц выходить замуж за сына другого толстосума, а тут такое фото. Но с журналистами шутки плохи. ОНА выяснила номер папочки этой девочки, его наклонности, характер, семью. В один из дней, в обед, спустилась к зданию редакции из офиса. Там был таксофон. Набрала его номер.
– Алло. – послышался в трубке голос.
– Сергей Семенович?
– Да. А вы кто?
– За мной следят ваши гориллы. И это меня напрягает. Думаю, что из-за вашей дочки и её связи с непутевым сыном одной главного редактора светского журнала.
– А что вы хотели?
– Если это не прекратится, или со мной что-то случится, то все ваши скелеты из шкафа станут достоянием общественности. Как это отразится на вашем бизнесе?
– Сколько?
– Уберите горилл и гарантируйте мне безопасность.
Небольшое молчание.
– Согласен. Какие вы дадите гарантии?
– Такие же, как и вы.
– Понял. Мои вас не тронут.
ОНА повесила трубку, вышла и посмотрела на черный автомобиль, у которого стояли два верзила без следов интеллекта на лице. Вскоре один из них достал телефон, поговорил, они сели в машину и уехали.
ОНА проснулась. Выстиранная одежда висела на вешалке около кровати. На стуле стоял теплый чай, лежали пирожки. ОНА переоделась, поела, взяла рюкзачок и вышла. Надо было идти в пресс-центр, дядя Вася наверно уже там. В пресс-центре было шумно и многолюдно, впрочем, как всегда. ОНА отыскала глазами дядю Васю. Он разговаривал с кем-то, ОНА не видела с кем. Подойдя поближе, Она узнала в собеседниках своих коллег с канала. Михаил и Наталья. Поздоровались.
– Нас прислали, когда вы попали в окружение. Ты как? – спросила Наталья.
– Выспалась. – ответила ОНА.
– Сейчас пресс-конференция, потом поговорим. Миш, ставь камеру.
– Пошли, дочка. Наше место за тем столом. Сегодня ты не журналист.
Они подошли к офицерам пресс-центра. Двое сирийцев и русский обсуждали что-то по регламенту.
– Михалыч, нас куда посадишь. – спросил дядя Вася.
Михалыч посмотрел на них, пробежав глазами по бейджикам, потом посмотрел в свою папку.
– Места 7 и 8. Василий Васильевич, сейчас не до вас. Присаживайтесь, начинаем через 5 минут.
Они сели на отведенные места. Подтянулись другие участники пресс-конференции. Подошел начальник пресс-центра, кивнул офицерам, «начинаем». ЕЙ непривычно было сидеть за этим столом. Камер ОНА не боялась, но всегда смотрела оттуда, из зала. Сначала офицеры разъяснили обстановку, потом пошли вопросы журналистов, офицеры отвечали. Один диалог заставил ЕЁ выйти из оцепенения.
– Как вы думаете, что послужило причиной столь успешной атаки боевиков?
– В штаб армии САР было внедрено 2 шпиона. В результате оперативных действий они были вычислены и обезврежены.
– Вы можете назвать их фамилии?
– Пока нет. В интересах следствия.
Потом пошел вопрос о попавшем в окружение генерале САР с офицерами РА и их спасении. ОНА услышала, что спасение стало итогом совместной операции сил САР и РФ и многое другое. «Врут». – подумала ОНА. – «Ладно, подыграем».
Пошли вопросы, в том числе и к НЕЙ.
– Есть информация, что знаете тех, кто вас спас. Это правда?
– Да. Мы немного знакомы. Если ситуация позволит, я хочу взять у НЕГО интервью, или сделать репортаж.
Остальные вопросы носили технический характер.
После окончания пресс-конференции к НЕЙ подошли Ирина и Наталья.
– Рассказывай, кто это? Камеры все равно выключены. – начала Ирина.
– Смотрели мои репортажи 1,5 года назад?
– Что-то помню. О посевах зерновых, вроде.
– Да.
– И что?
– Кто их выращивал, убирал, доставлял в Россию?
– Постой, постой. Ты говорила, что они доставлялись с другой планеты. – подключилась Наталья.
– Да.
– Надо пересмотреть в архивах.
– У меня есть на ноутбуке. Это моя выпускная работа.
– Показывай.
Но договорить им не дали. Подошли генерал, полковник и дядя Вася с камерой.
– Вы говорили, что возьмете интервью у «Машины Смерти».
– Да.
– ОН работает до вечера. Его ангар в 100 км отсюда, в пустыни, охраняется нашим спецназом. Я получил разрешение на это из генштаба. Но есть риск, что ни интервью, ни «Машины Смерти» не будет. ОН псих по вопросам безопасности. Через 5 часов около пресс-центра.
– А можно мы с вами? – в один голос спросили Ирина и Наталья.
Генерал посмотрел на дядю Васю, тот утвердительно кивнул.
– Хорошо, но следуйте инструкциям. Лишний шаг и я в отставке, в лучшем для меня случае.
Офицеры ушли.
– Пошлите в палатку. – сказала ОНА. – Чаю попьем, поболтаем. Дядя Вася, так как оператор у нас будет, вы оставайтесь в пресс-центре. Я оставлю вам свой ноут, будете снимать и отправлять материал в редакцию. Вы всех здесь знаете. Накопаете то, что другим на месяц не накопать. Не обижайтесь, так надо для дела.
– Хорошо, дочка. Тебя я понял. Ноут оставишь перед отлетом, а я для тебя камеру подготовлю и диктофон.
– Спасибо, дядя Вася. Девчонки, пошлите.
Они сидели и смотрели отснятые 1,5 года назад кадры. Не все, ОНА выбирала, периодически останавливая просмотр и поясняя. Время пролетело незаметно.
– Ты думаешь, что это ОН?
– А кто же ещё. У кого летает то, что летать не должно?
– Мне помнится, что ты что-то обещала на презентации своей книги.
– Да, помню. Если будет возможность и время.
– А рубашка. Это ЕГО?
– Нет, ПРЕДШЕСТВЕННИКА. ЕМУ она два раза обернуться будет.
– Девочки, время. – зашел дядя Вася.
– Идем, идем.
Они вышли из палатки и пошли к пресс-центу. Около него было всегда людно. В сторонке стояла группа офицеров спецназа и генерал. Дядя Вася повел всех в их сторону. Офицеры проверили их регистрации и регистрации подошедших чуть позже операторов Ирины и Натальи.
– Слушайте внимательно. – сказал генерал. – Зона ЕГО безопасности – 500 метров. Ближе ни кто подойти не может. Мы остановимся в 550 – 600 метрах. На машинах. Вы, – он показал на операторов – снимаете. Вы, – он показал на журналистов – комментируете. Но ни одного лишнего шага за зону безопасности. Ваше излишнее любопытство может стоить Сирии очень дорого. Это понятно.
Все дружно закивали.
– Теперь о вас. – обратился он к НЕЙ. – Что хотите, говорите на камеру, после чего в том виде, в котором ОН вас узнает, идете к ангару. Дорожка отмечена. Проходите, звоните в звонок у двери. Одно неосторожное слово и все пропало.
– Я знаю насколько ОН дорожит своей безопасностью. – прервала ОНА. – ОН узнал меня вчера, узнает и сегодня.
– ОН много работает. Сильно устает. Мы отстреливаем даже собак, если они забегают в зону безопасности.
– Еще одно условие. Все полученные материалы отдадите нашим специалистам. Копии, разумеется. – вмешался один из офицеров спецназа.
– Если вам удастся взять интервью – все ресурсы пресс-центра в вашем распоряжении. – добавил генерал.
– Тогда поехали. – ответила ОНА.
– Сейчас вертолет прилетит.
Послышался шум, и вскоре на площадку сел МИ-8 вооруженных сил САР. Под удивленные и недоумевающие взгляды остальных журналистов они сели в вертолет и полетели. В полете трясло, было шумно. Летели низко. Один из офицеров спецназа достал рацию и стал о чем-то разговаривать. Но было не ясно о чем, было слишком шумно. Наконец вертолет сел и заглушил двигатели.
– ОН прилетел 30 минут назад. Боеприпаса не заказывал. Отсюда 5 минут на машинах. – сказал офицер спецназа.
Они погрузились на внедорожники и поехали. Остановились у шлагбаума.
– Это, – сказал генерал, показывая на шлагбаум – 600 метров. Ставьте камеры, начинайте записывать репортажи. Еще светло. В темноте ОН ни кому не разрешает подходить.
ЕЙ в голову ни чего не лезло.
– Не мучайся. – сказала Наталья – я все скажу. Ты только материал принеси из ангара.
Два журналиста сняли два репортажа. Дядя Вася паковал в ЕЁ рюкзак камеру и диктофон. Он, все-таки, поехал с ними.
– Иди, дочка. – ласково сказал он. – Иди.
ОНА пошла по дорожке к ангару. Дорожка была не утрамбована, и легче было идти по колее. ОНА чувствовала на спине взгляды людей со страшной смесью чувств: любопытство, тревогу, зависть, одобрение.
Презентация. Презентация ЕЁ книги. «Дневники Космического Капитана». Название подсказала бывший научный руководитель, а теперь ЕЁ редактор Ольга Гавриловна. ОНА на 7-м месяце беременности с грациозностью бегемота села на стул рядом с редактором и Аней. Окинула взглядом зал. Журналисты, литературные критики, просто любопытные. Вспышки фотокамер. В дальнем конце зала какой-то человек в толстовке с капюшоном, который закрывал половину лица.
– Кто это? – спросила ОНА у Ольги Гавриловны.
– Где?
– В дальнем конце зала, в капюшоне.
– Сейчас выясним.
Ольга Гавриловна подозвала охранника, переговорила с ним, он ушел. ОНА увидела, как к человеку подошел один из охранников павильона, коротко переговорил с ним и отошел. К ним подошел старший смены охраны.
– Парень купил книгу. Хочет получить автограф автора и редактора.
– Хорошо. Человека надо поощрить.
Началась презентация. ЕЁ вступительное слово, вступительное слово редактора. Все это было уже заготовлено. Отрепетировано, знакомо. Пошли вопросы журналистов, выступления критиков. Они отвечали. «Что это за человек? Он ни чего не спрашивает». – думала ОНА. – «Вопросы скучные, дежурные. Хотя я видела в списке аккредитованных и журналиста из издания мамы Сергея». ОНА его знала. Этот из конфетки говно сделает. Во время презентации он тянул руку, но, по распоряжению Ольги Гавриловны, его обходили. Его номер был 17.
Близился конец конференции. Она видела, что 17-й злой от нетерпения и обиды. «Не любишь, когда тебя игнорируют», – подумала ОНА – «я хуже сделаю».
– Ну и последний вопрос. – сказала Ольга Гавриловна.
Вверх взметнулось несколько карточек. Она положила свою руку на руку Ольги Гавриловны.
– Давайте послушаем №17. – сказала ОНА.
Ольга Гавриловна удивленно на НЕЁ посмотрела. ОНА многозначительно улыбнулась. 17-й встал в недоумении. Он карточку не поднимал. Готовая статья летела к чертям.
– Что вы хотели спросить? Смелее. – издевалась ОНА.
– Чем и сколько вы заплатили за этот репортаж? В прессе ходят слухи, что за него вы переспали с НИМ и ребенок от НЕГО.
В зале установилась гробовая тишина. ОНА улыбнулась и спокойно ответила.
– Немного огорчу вас, и немного обрадую. Мы договорились на следующих условиях: за этот репортаж я отрабатываю у НЕГО филологом, при том за деньги и другую сенсацию. Переспать с НИМ мне не довелось. ОН был занят, и я была занята своей работой, хотя могу сказать вам, что если такая возможность представится, я не откажусь от неё. Ребенок не от НЕГО. Я снимала репортаж год назад, а у меня только 7-й месяц беременности. Ребенок от сына вашего главного редактора, этого – тут ОНА замолчала, подбирая слова – человека с пониженной социальной ответственностью. И передайте ему и его маме, я все сделаю, чтобы мой ребенок ни в чем не нуждался, и не знал, кто его биологический отец. Если вам не нравится мой ответ, то извините, безотцовщина. Я сама росла без отца. Спасибо за внимание.
В зале поднялся шум, а 17-й так и остался стоять.
– А сейчас те, кто купил книгу может подойти и получить автограф. – сказала Ольга Гавриловна. – Первым просим подойти молодого человека в капюшоне.
«Ой. А я про это совсем забыла». – подумала ОНА. Охранник подошел к парню, положил ему руку на плечо, что то сказал. Он подошел и положил перед НЕЙ открытую на первой странице книгу. ОНА улыбнулась ему несколько усталой улыбкой и попыталась заглянуть под капюшон.
– Как вас зовут?
– Никто мое имя. Так назвали меня отец и мать. – сказал он глухо.
– Гомера читаете. Хорошо, я просто распишусь.
Расписавшись, ОНА пододвинула ему книгу. Он взял и положил перед Ольгой Гавриловной.
– Я тоже распишусь. – сказала Ольга Гавриловна, расписалась и вернула ему книгу.
Он взял книгу, закрыл её, развернулся и пошел. «А я думала, что что-то будет». – подумала ОНА.
Вот и дверь, звонок тускло подсвечен. Нажимаем. Тишина. Еще раз.
– Кто там и что вам надо? – ответил уставший голос, ЕГО голос.
– Я хочу у вас взять интервью.
– Нет у меня ни какого интервью. Был конь, да и то, забрали.
– Я снимала репортаж. На «ПЛАНТАЦИИ», 1,5 года назад. Помните?
У НЕЁ начиналась тихая паника. Неужели не ОН? Или не узнал? Молчание длилось 30 секунд.
– Заходите.
Щелкнул замок на двери и дверь открылась. ОНА переступила через порог и оказалась в тускло освещенном коридоре. Сзади захлопнулась дверь, и щелкнул замок. Да. По безопасности ОН псих, но это оправдано. Щелкнул замок спереди и дверь открылась. ОНА вошла в ангар. Высокий, полукруглый потолок. Длинна около 100 метров, ширина – 15-18. Перед НЕЙ стоял ВЕРТОЛЕТ. Без винтов, с тремя какими-то контейнерами на внешней подвеске.
– Проходите в середину ангара. – услышала ОНА голос.
ОНА прошла. За ВЕРТОЛЕТОМ стояли стол, два стула. На столе ноутбук, рация, чашка чая. За столом сидел ОН.
– Здравствуйте. Я рада вас видеть.
– Здравствуйте. Вас каким ветром в Сирию занесло?
– Арабский хорошо знаю, а спецкор заболел. Вот меня и послали.
– Присаживайтесь.
ОНА села. ОН встал и пошел к дальней боковой стене. Там, среди ящиков, виднелся еще один стол, на котором стояли чайник и микроволновка. Рядом с ним стоял холодильник.
– Чай? Кофе?
– Кофе. И, если можно, что то пожевать.
ОН налил кофе, подумав, поставил на разнос сахарницу с кусковым сахаром, достал из холодильника 6 бутербродов с каким-то темно-красным мясом и кинул их в микроволновку, поставив на одну минуту.
– Не помню, сколько вы сахара ложите. – сказал ОН, ставя перед ней разнос. По НЕМУ было видно, что ОН вымотан.
– Тяжелый день? Я хотела взять у вас интервью.
– А лучше сделать репортаж?
– Да.
– Давайте завтра. Полетите со мной. Свободно место штурмана-оператора. Форма одежды ясна?
– Да. – обрадовалась ОНА. – А сейчас? – спросила со смешанными чувствами.
– Сейчас поужинаем, поговорим. Мы все-таки знакомы и не виделись 1,5 года. Есть что друг другу рассказать.
ОН встал и подошел к микроволновке. Достал тарелку с бутербродами, подошел, поставил на стол, сел. ОНА взяла бутерброд.
– Говядина?
– Да. – сказал ОН, немного помолчав.
ОНА откусила. Внутри мясо было интенсивно-красного цвета, но это было именно мясо, волокнистое, но мягкое, с немного странным вкусом. «Отбивная, а не котлета». – подумала ОНА. ОН тоже взял бутерброд. Откусил, стал жевать. Они молча съели по бутерброду, запивая его.
– Я следила за вашими перемещениями. Более того, меня командировали из редакции туда, где вы появлялись. Странный список получается: Колумбия, Сомали, Таиланд, Корея. Почему такой выбор?
– В России я вне закона. Да и во всем остальном культурном мире тоже. Из-за своих технологий. А мне нужно определенное оборудование и техника. Например, тракторам и комбайнам нужны запчасти.
– Да. У меня есть список того, что вы заказывали. Некоторые пункты непонятны.
– Что именно?
– Лесопилка старая, начала ХХ века, водяной молот, генератор…
– Вы смотрели, для чего они предназначены.
– Да, но такой раритет?
– Я же один. Немного доработаю и один легко управлюсь. Примитивность конструкции компенсируется редкостью поломок и легкостью ремонта.
– У вас на ПЛАНТАЦИИ есть лес?
– Есть, но он еще маленький.
– А фотографии есть?
– Есть, но не сейчас.
– А почему не заказать новый автоматизированный комплекс?
– И каждые 3 месяца таскать туда специалиста фирмы для обслуживания этого комплекса?
– Об этом я не подумала.
– Как вас там принимали?
– В основном хорошо. Только в Корее долго не давали разрешение на интервью. А в Сомали чуть не взяли в заложники для выкупа. Но узнали меня, извинились и даже выделили охрану с оружием.
– Таким образом, моим выбором стали государства-изгои, диктаторы, бандиты, наркобароны. Я им мог предложить зерно, от них брал оборудование и материалы.
– И ни кто не пытался захватить?
– Пытались, но они вам уже не встретились. Их судьба фатальна.
– Вы их убили?
– Не просто, а образцово-показательно. Зато другие поняли. Что со мной шутить нельзя, и четко исполняли договора.
– Вы настолько жестоки?
– Я не люблю, когда под договором есть текст мелким шрифтом, или в договоре есть расплывчатые выражения и формулировки.
– А в Сирии что делаете?
– Продаю свою работу.
– А за что?
– Топливо.
– Вы наемник?
– Можно и так сказать. Но со своим инструментом. Только расходные материалы беру у армии САР.
– Расходные?
– Топливо, боеприпас. Вы кушайте. Мясо понравилось?
– Да. Вкусное. Немного непривычное на вкус. Это соус?
– Нет. Оригинальный вкус. Соуса у меня нет.
– У вас на ПЛАНТАЦИИ есть стадо коров?
– Нет пока. Только пчел завез. Карпаток. Корову везти в невесомости не совсем удобно.
– По книге. Мне кажется, что вы не все дневники мне дали.
– Да. В них есть много таких моментов, которые для вас и читателей станут шоком. Как говорится: у каждого человека есть в шкафу свой скелет. А вы так были восторженны автором этих дневников. Решил вас не огорчать.
– А что в других частях? Тех, что не дали.
– Узнаете в свое время. Когда будете готовы.
– Книга и так произвела много шуму в обществе. Я стала почетным членом общества покорителей космоса. Мой блог бил все топы. Сейчас, конечно, все поутихло. Требуется новая информация, новые снимки, видео.
– То есть вы хотите еще раз на ПЛАНТАЦИЮ слетать?
– Да. А можно?
ОН посмотрел на НЕЁ, потом на монитор ноутбука.
– Ну, доставайте свой диктофон на стол, фонит. Не спрячете.
ОНА с виноватым видом достала диктофон и положила на стол. Смотрела на свою чашку кофе, в руках крутила ложку.
– Можно. Слетаете. – сказал ОН снисходительно.
– А на каких условиях?
– Скажем так, на халяву.
ОН встал и подошел ко второму столу. Взял с него чайник, банку кофе и поставил к ним на стол.
– Наливайте себе ещё.
– Спасибо.
ОНА понимала, что настало ЕГО время задавать вопросы.
– Вы в Сирии, а с кем ребенок? На презентации вы были на 6-7-м месяце.
– У меня нет ребенка.
– То есть? Поясните.
– Через 2 недели после презентации я сдала анализ крови в Центре Материнства и Детства. Мой врач сказал, что анализы плохие и надо пару недель полежать на сохранении. А через два дня у меня случился выкидыш. Я сильно переживала. Но думаю, что выкидыш не случаен.
– Почему вы так думаете?
– Через два дня позвонил Сергей, мой бывший парень.
– Это, которого вы «прокатили» на презентации?
– Да. И с поддёвкой сказал: «Что, потеряла своего ублюдка», и расхохотался. Я скинула. Свидетелем была Аня.
– Аня?
– Родственница Ольги Гавриловны, моего руководителя и редактора книги. Аня нашла мою историю болезни и сказала, что анализы были хорошими, и в больницу ложиться было не надо.
– То есть вас «упаковали» и просто лишили ребенка.
– Да. Я обращалась в прокуратуру, он оттуда пришла отписка. Кроме того, в назначенном мне лечении был один препарат, который был мне опасен в том состоянии. Спасибо Ане, она вовремя его заметила и убрала. А то бы меня разнесло как бегемота. Тем более Сергей позвонил через месяц и сказал: «Как живешь, жирная корова». В ответ я сделала снимок у зеркала и отослала ему. Больше он мне не звонил.
ОНА всхлипнула, немного помолчала.
– Врачи сказали, что я не смогу больше иметь детей. Аня то же говорит.
– Аня – врач?
– Педиатр, сейчас интерн.
«Врачи мне нужны». – подумал ОН. ОН встал, подошел к ВЕРТОЛЕТУ, достал из кабины, благо окно было открыто, два флакона с изумрудной прозрачной жидкостью. Флаконы были на 20-25 миллилитров.
– Вот, выпейте. – сказал ОН, открыл крышку одного из флаконов и одним глотком его выпил.
– Я не хочу алкоголь.
– Это не алкоголь.
– А что?
– Биогенный стимулятор. Я пью его для восстановления физических и эмоциональных сил.
– А он не опасен?
– В такой дозе нет. Если передозировать, то понос, рвота, могут быть судороги, потом сон. И всего. Я через это прошел. Только пейте быстро, как только открыли крышку. Состав на воздухе нестабилен.
ОНА открыла крышку и залпом выпила. Язык обжег холод. Вкус сладковатый.
– Ментола много, а так, вкусненько.
– Там нет ментола. Все растительные компоненты. Сложный состав и технология.
– А как он действует?
– Восстанавливает нормальный обмен веществ. У него есть побочное действие – на мясо «прошибает». Так что ешьте котлеты, хлеб можете оставить. ОНА молча съела три котлеты, запивая их кофе.
– Сейчас уже поздно. – сказал ОН. – Завтра я вас заберу от пресс-центра около 9.00 местного времени. При себе диктофон, небольшая камера. Сделаете небольшой репортаж, потом сядете ко мне в машину. Одна. Я дам вам возможность снять будни наемника. Хочу вас предупредить. У вас может быть шок от увиденного. Можете ещё отказаться.
– Я согласна. В 9.00 я буду у пресс-центра. А где?
– Там вертолетная площадка. Заберу оттуда.
– Хорошо. А можно я поснимаю здесь вашу машину? – сказала ОНА, кокетничая.
– Можете обе. За ящиками, что за мной, стоит вторая.
ОНА включила камеру, обошла ВЕРТОЛЕТ со всех сторон, заглянула в кабину. Потом прошла за ящики. Там стоял САМОЛЕТ. Также обошла его кругом, поднялась по лестнице и заглянула в кабину. Кресел было два. С лестницы сняла ангар. Вдоль обеих стенок стояли топливные баки 1,5-метровой высоты. То тут, то там стояли стопки зеленых ящиков.
– А в ящиках что?
– Расходный материал.
ОНА спустилась, отключила камеру.
– Вам пора. Скоро совсем темно станет.
– Я бы осталась. – сказала ОНА и положила руку ЕМУ на плече. ОН положил свою левую руку ЕЙ на талию.
– Всему своё время. Пока оно не наступило. И вас ждут. На улице холодает.
ОНА обиженно сжала губки. ОН слегка толкнул ЕЁ в спину своими пальцами. ОНА уперлась в НЕГО, и положила вторую руку ЕМУ на грудь. «Хоть бы пристал». – подумала ОНА. ОН положил свою руку ЕЙ на плече. ОНА смотрела в ЕГО плече. Краска заливала ЕЁ лицо, как на первом свидании. ОН наклонился, и поцеловал ЕЁ в щечку. Нежно.
– Всему своё время. – повторил ОН мягко. – Иди, не задерживай своих. И диктофон не забудь. Спецы уже заждались новых данных обо мне.
ОН отпустил ЕЁ плечо. ОНА повернулась и пошла к столу. ОН держал свою руку на ЕЁ талии, сколько мог.
– А не боитесь, что будут штурмовать?
– Нет. У меня автоматическая система безопасности. Даже на подкоп рассчитана.
– Ты настоящий параноик по безопасности.
– Лучше быть свободным параноиком, чем сидеть на спец. зоне ФСБ без прав и свобод человека, и ФСБ-шники вытрясали из тебя все знания любым эффективным методом.
– До свидания. – ОНА стояла перед дверью.
– До свидания.
ОН наклонился над клавиатурой. Дверь открылась, и ОНА вышла в коридор. За ней щелкнул замок. Потом открылась дверь спереди. ОНА вышла из ангара. На улице была уже ночь, и дорожка была освещена фонарем, расположенным на ангаре. Выйдя на колею, ОНА пошла к машинам. Шла походкой довольной, уверенной в себе бизнес-леди. ЕЁ снимали три камеры. ОНА подошла к шлагбауму. Свет прожектора погас. Посередине ангара пробежали красные огоньки.
– Включил систему безопасности. Все, поехали. Не надо лишний раз беспокоить ЕГО. – сказал офицер спецназа.
Они погрузились в машины и поехали. Потом вертолет. В полудреме ОНА скинула записи на ноутбук и отправила в редакцию. Копии отдала офицеру спецназа. Сразу направилась в палатку, переоделась и легла спать.
Больница. Как ОНА ненавидела этот запах. Особенно после выкидыша. И все-таки приходилось туда ходить, сдавать анализы. Кровь, мазки, соскобы. А результат один – «медицина бессильна вам помочь». Аня помогала отсеивать попытки врачей «выкачать» из НЕЁ деньги за «помощь». Аня же остановила ЕЁ, когда, от безысходности, ОНА начала прикладываться к бутылке. Сейчас ОНА возила некоторые, особо нужные, лекарства, от болей, от отеков. Антидепрессанты не принимала принципиально. Через 2 месяца после выкидыша, немного оправившись, ОНА отправилась в первую командировку за ГРУЗОВИКОМ. С тех пор командировки стали самым лучшим ЕЁ антидепрессантом. С результатом каждого анализа шла к Ане. Слушала её, сравнивала с тем, что говорил врач. Результаты были неутешительны. А две недели назад позвонила мама Сергея.
– Сергей в реанимации в тяжелом состоянии. – её голос был подавлен. – Ты не могла бы приехать к нему.
– Что случилось? – спросила ОНА вызывающе. – Наш мальчик перепил и упал со ступенек ночного клуба? Или свой не туда сунул и ему по чайнику настучали?
– Не надо так. – её голос умолял. – Ему очень плохо.
– Мне тоже плохо. Я потеряла своего ребенка, и ваш «поздравил» меня с этим через два дня. Он знал об этом. Пускай полежит, подумает, а вы побегайте, попереживайте. И меня не беспокойте. Я жирная корова.
ОНА положила трубку. На душе было и противно, и радостно. Через Аню узнала, что Сергей попал с передозировкой наркотиков. К нему принципиально не пошла.
Проснулась. Посмотрела на часы – 7.30. В 9.00 надо быть на площадке. На голове ужас. Вчера не вымылась. Кошмар. «Когда я такое себе позволяла». – думала ОНА. Встала. Переоделась. Пошла в душ, но быстро. Быстро высушила волосы. После болезни они были жидкими и стали выпадать. Оделась в «рабочее» – комбинезон, блузка, жакет. Немного помассировала лицо. «Есть охота». – подумала ОНА. Взяла рюкзак. «Что-то легкий. Ноута нет. Где он»? И тут увидела записку от дяди Васи, что он взял ноутбук, что бы отправить материал. ОНА вышла и пошла к столовой. За одним из столиков ОНА увидела дядю Васю, Ирину и Наталью с операторами. Они что-то рассматривали на ЕЁ ноутбуке. ОНА подошла к раздаче. Взяла компот, кефир, картофельное пюре, котлету, 2 окорочка и жареную рыбу. Подошла к своим и села рядом. Осторожно, из-за плеча оператора, заглянула в ноутбук. Дядя Вася увлеченно рассказывал о кадрах, снятых в ангаре.
– Дядя Вася. Вы данные передали? – спросила ОНА, садясь за столик рядом.
Все оторвались от экрана и посмотрели сначала на НЕЁ, потом на разнос с едой.
– Есть хочу. – пояснила ОНА, допивая кефир.
– А ты столько съешь? – спросила Наталья?
ОНА пожала плечами.
– Что произошло, пока я спала?
– Правительственные силы контратаковали боевиков и откинули их на флангах на 15-20 километров. Намечается «котел». – сказал дядя Вася.
ОНА кивнула, уплетая куриную ножку. Все смотрели, как ОНА ест. Вторая ножка и колета были съедены за каких-то 3 минуты. ОНА посмотрела на рыбу, но решила, что она лучше, чем пюре. Выпив половину стакана компота, ОНА поглядела на часы. 8.40
– Пора. – сказала ОНА. – Ситуация такова. Минут через 20 я улетаю с «Машиной Смерти». Дядя Вася, вы за меня и за себя. Снимайте, отправляйте. Наталья вам поможет, если что.
Все молча слушали.
– Девочки. Мой отлет от той площадки. Безопасное расстояние для камер – 10 метров. Вам надо сделать репортаж о моем отлете. Вернусь вечером. Дядя Вася. Приготовьте мне камеру. Буду снимать. С отправкой не знаю. Что-нибудь придумаю. Пошлите.
Они пошли к вертолетной площадке. Девочки о чем-то говорили со своими операторами, пока те ставили камеры. 8.55. Журналистки поочередно сделали свои репортажи и остановили съемку. Настала ЕЁ очередь.
– Здравствуйте, дорогие зрители. Сегодня мне выпала возможность побывать на реальном боевом вылете того, кого называют «Машиной Смерти». Получить разрешение на это невозможно по соображениям секретности, но для меня сделано исключение. Недавно, благодаря ЕМУ избежав плена, а, возможно, и гибели в окружении боевиков, я снова встречаюсь с НИМ, что бы показать лицо этого человека.
ОНА услышала, как арабские военные зашептали «Ангел Смерти летит», и увидела, как остальные аккредитованные журналисты повернулись в одну сторону. Внимание только трех камер было приковано к НЕЙ.
– Сейчас 9.00, и он подлетает к посадочной площадке.
Сзади НЕЁ тихо сел ВЕРТОЛЕТ. Открылся задний люк. Дядя Вася махнул рукой и ОНА, эффектно развернулась и пошла внутрь. Люк за НЕЙ закрылся. В салоне было хорошо освещено. Открылась дверь в кабину пилота.
