Александр Анатольевич Петров
Воспоминания о будущем. Одиночка
– Теперь моя очередь. – сказала ОНА, и выдавила на руку немного геля. Намылила ЕГО спереди, потом сзади. ОН включил душ и стал поливать их, смывая гель с остатками пота. Отключил душ. ОНА прижалась к НЕМУ. «Так, опять готов. Я попала. В душе». ОНА повернулась к НЕМУ спиной, наклонилась, опершись руками на стенку. ОН вошел, обхватив руками ЕЁ бедра. ОНА простонала, приподнявшись сначала на носочки, потом опустившись. Через 5 минут спазмы свели ЕЁ живот. ОНА застонала. ОН прижался к НЕЙ, взорвался. «Хорошо, что так». – подумала ОНА. ОН включил душ и обдал их струей воды.
– Пошли, ляжем. – сказала ОНА.
ОНИ пошли в комнату. ОН освещал дорогу свечей. В комнате ОНА подошла к шкафу и достала две простынки. ОН помог застелить диван и затушил свечку. ОНА легла к стенке, подождала, когда ОН уляжется, и переползла ЕМУ на плечо. ОН обнял ЕЁ, положив руку на талию. Свободная рука у него лежала где-то на диване. ОНА укрылась второй простынкой. ОН приподнялся, и свободной рукой поправил простынь, укрыв ЕЁ возможно больше. ЕЁ рука легла ЕМУ на грудь.
ОН дышал ровно, но не глубоко. Глаза были закрыты. «Не спит». – подумала ОНА, и поскребла его плечо. ОН поднял руку и погладил ЕЁ по плечу.
– А у тебя тут кто-нибудь был?
– Нет. Ты первая и единственная.
Первая. Единственная. Два слова, которые полностью отключают женский мозг. «Скажи, что любимая» – подумала ОНА, но ОН молчал.
– А ты хотел бы ещё раз влюбиться?
– Стараюсь не жить чувствами. С ними, конечно, интересней, но безопасность не позволяет.
– А я?
– Ты видела, что мне пришлось сделать ради тебя?
«Ради тебя». Любит» – подумала ОНА, и улыбнулась. Уткнулась носом в ЕГО щеку и потерлась об неё.
– Принеси вина. И камеру выключи.
ОН встал и ушел. ОНА села на диване, положив ноги под себя. ОН вернулся с двумя фужерами и бутылкой. Открыл. Налил, один подал ЕЙ. ОНА отпила. Вкус был терпкий, более резкий, с привкусом алкоголя.
– Это другое?
– Да. Ту бутылку мы ещё за столом уговорили.
ОН выпил свой фужер залпом. ОНА тоже решила не задерживать. Взяв фужеры, ОН поставил их и бутылку на стол. Подошел и лег. ОНА легла на ЕГО плечо, обняв и закинув ногу на его ноги. ОН поправил одеяло.
– А что ты подаришь своей жене в качестве свадебного подарка?
– Кого это ты так не любишь?
– Почему не люблю?
– Помнишь, что с тобой на этом пароме было?
– Бр-р-р-р-р. Неприятно.
– Моей жене придется хуже. Ей будут обещать, просить, угрожать, даже, возможно, бить. И что? Мне уничтожать корабли, самолеты, дома, машины…
– Почему?
– Пока я один владею этой технологией, моя жена в относительной безопасности, во всяком случае, физически. Как только какой-нибудь толстосум получит доступ к этим технологиям, её жизнь не будет стоить дорожной пыли. Так кого ты не любишь?
– Многие мои подруги просили познакомить с тобой. А что все-таки подаришь?
– А что ты хочешь?
– Я…. При чем тут я?
– Когда девушка говорит о подругах, она прощупывает почву для себя. Так что ты хочешь?
ОНА покраснела, попыталась от НЕГО отстраниться, но ОН прижал ЕЁ к себе. Потом рывком положил ЕЁ на бок, прижав к стене. ОНА вскрикнула от неожиданности.
– Могу подарить континент на этой планете. Озеленим на твой вкус. Могу подарить всю планету, но на ней еще работать и работать. Свободу в космосе, иные миры, еще неизведанные планеты. Что тебе интересно?
– У-у-у-у-у. – ответила ОНА, изображая обиду и хлопнув ладошкой по груди. – Тебя хочу, и все, что у тебя есть. – прошептала ОНА и впилась в его губы.
ОН опять лег на спину, увлекая ЕЁ за собой. ОНА устроилась на ЕГО плече.
– Давай поспим. Я устала за вечер.
В ответ ОН погладил ЕЁ по плечу. ОН был такой теплый, мягкий, хотя под кожей чувствовались тренированные мышцы, но они были расслаблены. Кожа грубоватая, на ладонях с мозолями. «Спать. Утром мужчины более активны в постели, чем вечером. Мне придется поработать. ОН просил помочь ему. Интересно, как?»
Возвращение из Сирии. С репортажем. Триумф в редакции. Поздравления, интервью и…. в больницу, сдавать очередные анализы. Результаты анализов ошеломили врача.
– Я бы сказала, дорогуша, что в вашей ситуации был только один выход – операция. Но по результатам можно сказать, что ваше здоровье поправилось. Вы что принимали? А где были? В Сирии? На войне? Думаю, что стресс помог вам победить болезнь. Теперь залечите нервы и, думаю, что небольшой стресс вам не повредит. Но только под контролем.
Домой ОНА буквально летела. Аня долго рассматривала результаты, сверяла их с предыдущими, что то рисовала. Потом усадила ЕЁ за стол.
– Не знаю, что с тобой случилось. Смотри. Вот график твоей болезни. Выкидыш. Небольшое ухудшение, потом хуже и хуже. Последние два месяца твое состояние сильно ухудшилось. Прямо обрыв какой-то. Операция с неизвестным прогнозом. А тут! Твоя болезнь откатилась на уровень после выкидыша. Да и выглядеть ты стала лучше. Посмотрим следующие анализы. Ещё меня беспокоит твоё нездоровое пристрастие к мясу. Да, мы перешли на белковые коктейли для культуристов, но количество потребляемого тобой белка просто зашкаливает. Что там, в Сирии, произошло?
ОНА вспомнила про изумрудную жидкость.
– Интересно, что это? ОН тебе говорил про биогенный стимулятор. А из чего он? Как действует? Кто кроме тебя его пил? Пилот. Какой?
Смолин. Виктор Борисович. Она познакомилась с ним за две недели до вылета в Йемен.
Проснулась. За окошком светло. «Ну и соня я». – подумала ОНА. – «А где ОН? Почему ОН МЕНЯ не разбудил? А утренний секс?!» ОНА встала, сходила в душ. Завернулась в полотенце и вышла на крыльцо. Увидела ЕГО. В ЕГО руках была длинная палка, и ОН работал ею, но как-то странно. То вскидывал вверх, держа над головой, то тыкал в воздух перед собой, или бил по воздуху, то бил по земле. ЕГО прыжки, кувырки, пируэты. «Древнее боевое искусство». – догадалась ОНА. – «А ОН не только пилот, но и рукопашник». Закончив с палкой, ОН подошел к какой-то кучке на земле. Положил палку, достал два слегка изогнутых меча. «Сабли». – догадалась ОНА. ОН отошел, встал, слегка опустив руки с саблями. Медленно стал их вращать, постепенно увеличивая скорость вращения. Потом заработало тело и ноги. Со стороны казалось, что ЕГО окружает свистящая сталь. Опять шаги, прыжки, пируэты. «Какая координация движений». – думала ОНА. – «Камера. Снять». ОНА кинулась к камере. Аккумулятор пустой. Не смотреть на то, что ОН вытворял с саблями, было невозможно.
ОН закончил. Стоял, опустив руки. Было заметно, как ОН дышит. «Жесткая тренировка. Интересно, для чего? Поддержка формы? Уличная драка?». ОН снова подошел к тому месту, откуда брал сабли, положив их начал что-то делать руками. Потом поднял с земли какой-то мешок, взяв его в одну руку. Другой рукой взял ту длинную палку, и пошел к домику. Подойдя, положил палку и мешок у крыльца, и пошел к НЕЙ. ОН был весь потный. Хотел обнять.
– В душ, в душ, в душ. Сначала в душ.
– Сняла?
– Нет. Батарейка сдохла.
Они пошли в дом.
– Почему утром не разбудил?
– Ты так сладко спала.
ОН взял штаны и пошел в душ. ОНА развернула ноутбук, стала перекачивать с камеры отснятый материал. ОН вышел из душа в штанах и футболке.
– Пошли завтракать. Я разогрел.
– Пошли. Мяса хочу.
ОНА села за стол. ОН достал жаровню из духовки и поставил на середину стола. Снял крышку и достал ЕЙ на тарелку вчерашнюю куропатку. В этот раз ОН долил в жаровню какой-то соус, и мясо было им пропитано. ОНА жадно накинулась на мясо, совершенно забыв об этикете. ОН посмотрел тепло, и как-то по родному, и достал флакончик «Изумрудки».
– Ой, забыла.
ОНА залпом осушила флакончик и закусила его хорошей порцией мяса. ОН достал вчерашнюю бутылку вина и два фужера. ЕЙ казалось, что ОН движется слишком медленно, или ОНА ест очень быстро, но первая куропатка была уже съедена. ОН налил вина в фужеры и достал ЕЙ еще куропатку.
– За этот рай. – сказала ОНА.
Они выпили, и ОНА жадно вгрызлась в мясо. Соус и сок перепачкали ЕЙ губы, текли по подбородку, капали на полотенце. «Полотенце всё, не отстирать» – думала ОНА. «Еще мяса» – говорил внутренний голос. ОН ел рис, обильно поливая его соусом из жаровни.
– А ты что не ешь мясо?
– Ешь, тебе нужнее. – улыбнулся ОН.
ОНА сама взяла третью куропатку. Мясной голод стал меньше, но еще был, поэтому ела не так быстро и жадно. Есть закончили одновременно. ОН убрал опустевшую бутылку вина и стал убирать со стола. ОНА принялась за десерт – фрукты. Надо было попробовать все. Жуя сливу, ОНА повернула голову, что бы посмотреть на НЕГО. ОН складывал посуду в раковину и смотрел на НЕЁ, смотрел по дикому, как самец на свою подругу. «Так. Я испачкалась. В душ». ОНА повернулась, положила косточки на тарелку, встала. Какая-то тень проплыла рядом с домом. ОНА выглянула из беседки. Это был комбайн. Он летел к САМОЛЕТУ, что бы разгрузиться. «Уже запустил. Сколько я проспала? Нет. В душ» – подумала ОНА и сделала шаг в сторону дорожки, и наткнулась на НЕГО. От неожиданности ЕЁ повело назад, сказалось выпитое вино, и ОНА оперлась на НЕГО спиной, схватившись руками за его руку.
– Ой, чуть не упала. Я в душ.
В ответ ЕГО руки сдернули с НЕЁ полотенце, отбросив его на стол, и обхватили ЕЁ груди, несильно сдавив их. «Ой» – сказала ОНА. Подалась тазом назад и почувствовала, что ОН готов.
– Я вся в жиру. Испачкаешься.
ОН повернул ЕЁ, прижал к себе и впился в губы. ЕГО руки легли ЕЙ на спину. ОНА положила свои руки ЕМУ на грудь. Сопротивляться было бесполезно. Утренний секс, как ОНА и хотела. Обхватив за талию, ОН посадил ЕЁ на стол. ОНА обхватила ЕГО талию своими ногами. ОН ласкал ЕЁ, слизывая мясной сок и соус с ЕЁ подбородка, шеи, груди. ОНА подставляла все, испачкала под ЕГО ласки. ЕЁ руки покоились на ЕГО плечах. «Что это?» – подумала ОНА. – «Спазм. Нет. ОН… меня… довел…. ласками». ЕЁ тело вздрагивало, фактически висело на ЕГО руках. ОНА глядела в потолок. «Как хорошо» – думала ОНА. Подтянувшись на руках и сев, ОНА положила голову на ЕГО плечо, обняв руками за шею.
– Возьми меня. – прошептала ОНА.
ОН подвинул ЕЁ таз ближе к краю стола и вошел. Не больно. Приятно, но сильно. ОНА вздрогнула от удара, откинулась, опершись на стол локтями, приподняла поясницу. Ноги скрестила за ЕГО спиной. Удары следовали один за другим. ОНА стонала от наслаждения. «Хорошо. Еще, еще. Ай. Опять». ЕЁ выгнуло дугой. Не удержавшись на локтях, ЕЁ тело упало на стол, ОН не успел поймать. Ноги прижали ЕГО тело к себе, голова свесилась со стола. ЕГО руки пробежали по ЕЁ животу, груди. На грудях ОНА их поймала и, что есть сил, прижала к себе.
– Еще. Хочу еще.
ОН взялся за ЕЁ таз и подвинул, свесив с края стола. ОНА слегка подвигала бёдрами, устраиваясь поудобнее. Толчок. ЕЁ тело выгнулось дугой, руки вцепились в край стола. Из горла вылетел сдавленный крик. ОН стал работать медленнее, ОНА слегка вращала бедрами.
Спазм. ОНА рывком поднялась. ОН, от неожиданности, подался назад, потом вперед. Посадил ЕЁ на стол и, держа за бедра, застыл. ОНА зубами впилась в его плечо. Взрыв. Оба тяжело дышали. ОНА слегка пошевелила бедрами, ОН отпустил ЕЁ, отошел, демонстрируя свою боеготовность.
– Сядь на стул. – сказала ОНА.
ОН сел, ОНА села сверху, лицом к НЕМУ. Приподнялась, поправила, опустилась. Напрягла ноги, руки на ЕГО плечах. «Вверх – вниз – вверх – вниз. Что это с НИМ? Взял за талию. Вжал вниз. Ах, он же с женщиной. Вулкан». ОНА слегка повращала бедрами.
– Отпусти, я по-другому сяду.
Села спиной к НЕМУ, опершись на ЕГО колени. «Опять, вверх – вниз – вверх – вниз. Опаньки, я готова. ОН? ОН тоже. Кто выключил свет».
ОНА очнулась в доме на диване. ОН сидел рядом и прикладывал к ЕЁ голове что-то холодное. ЕЁ ноги лежали на подушке, а голова на диване. ОНА не помнила, как обмякло тело, руки перестали держать, как ОНА упала вперед. Как ОН, в нечеловеческом рывке успел подхватить ЕЁ тело и рывком повернуть себя под НЕЁ так, что бы ОНА упала на НЕГО. Как ОН ЕЁ отнес на диван, укрыл, поднял ноги и, достав из холодильника замороженное мясо, стал приводить ЕЁ в чувство.
– Что случилось? – спросила ОНА.
– Ты в обморок упала. – ответил ОН. И добавил ласково – Как себя чувствуешь?
– Слабость, и голове холодно.
– Пройдет. Лежи, не вставай. А холод к голове надо прикладывать.
– Я вся в соусе.
– И я, и стол, и стул, и пол на веранде, и простыня. Сейчас немного отдохни, а потом в душ.
– Хорошо.
ОНА положила руку на ЕГО колено. ОН поцеловал ЕЁ. С улицы пискнуло.
– Полежи. Комбайны закончили. Сейчас запущу трактора. Засаживать надо. Вот, держи холод.
ОН перекинул ЕЁ руку на холодный сверток на ЕЁ голове.
– Ой. Холодный.
– Хорошо. Води им по голове. Быстрее восстановишься.
ОН ушел не одеваясь. ОНА лежала, в голове была каша. «ОНА потеряла сознание?! Ни когда такого не было. Хотя здесь все возможно. Вроде получше». ОНА попробовала сесть. Получилось с трудом. Голова кружилась. Опять помог холод. «Я должна была ушибиться. На теле синяков нет. Как удачно упала». Пришел ОН.
– Как себячувствие?
ОНА вяло улыбнулась. Встала, но ЕЁ сильно шатало.
– Пошли в душ.
ОН подошел, поднял ЕЁ на руки. ОНА не хотела сопротивляться. Положила голову на ЕГО плечо, обняла за шею. ОН принес ЕЁ в душ, из угла достал самодельный табурет, усадил ЕЁ. ОНА откинулась на стенку, держать тело не было сил. ОН окатил ЕЁ из душа. Аккуратно. Взял губку, выдавил на неё гель и ласково начал мыть. ОНА помогала ЕМУ, как могла, то есть просто подставляла свое тело под губку. Когда надо было мыть спину, ОНА подалась вперед и оперлась на НЕГО. ОН смыл с НЕЁ остатки геля с соусом и потом. Потом быстро вымылся сам. ОНА безучастно смотрела на это. ОН вышел и вернулся с полотенцами. Вытер ЕЁ, вытерся сам. Взял ЕЁ на руки и понес. Положил на диван, уже застланный новой простыней. Укрыл другой простыней, поправил её.
– Ляг со мной. Мне без тебя плохо.
ОН лег рядом. ОНА положила голову ЕМУ на плечо, а руку на грудь.
– У меня никогда такого раньше не было. Из-за чего это?
– Перегрузились.
– Мне так было хорошо и приятно.
– Даже приятное надо дозировать.
– У меня были парни, пока была студенткой, и…
– Это меня не интересует.
– Что не интересует?
– Твоя жизнь до меня, твоя жизнь после меня. Мне интересна твоя жизнь со мной.
ОНА уткнулась в его плечо. «Как это понимать»? – думала ОНА. – «Голова не соображает. Потом подумаю. А сейчас мне хорошо».
Вспомнилась ЕЁ сексуальная жизнь. ОНА не была монашкой, и не коллекционировала связи с парнями. Хотя и те, и другие подруги у НЕЁ были. Первый опыт. ЕЙ 16. Он старше на 5 лет. Студент. Его обещания. Вечер и ночь. Через неделю он уехал к родителям, так он сказал. Потом выяснилось, что он женат, есть ребенок. ЕЁ слезы, попытка получить поддержку у мамы, и её равнодушие. Тогда между ними возникла первая трещина.
Второй опыт. Мамин мужик. Жирный боров. Директор ресторана. Мама всегда искала богатеньких и влиятельных ухажеров. Он дал маме денег, она побежала в магазин за шмотками. А он, паскуда, к НЕЙ в комнату. ОНА была в халатике, так как только что вышла из душа. Он завалил ЕЁ на диван и изнасиловал. Напоследок пригрозил, что если ОНА расскажет маме, он ЕЙ голову свернет. ЕЙ было тогда 17 лет.
ЕЁ передернуло от мысли об этом событии.
– Ты что? – спросил ОН.
– Плохие воспоминания. Я нормально.
ОН посмотрел на НЕЁ с недоверием. ОНА улыбнулась и потерлась носом о его щеку.
– Щетина у тебя. Побрился-бы.
– Восстановишься – побреюсь.
Дальше студенческие годы. Мальчики, студенты, вечеринки. ОНА не была любительницей шумных застолий, но иногда давала себя пригласить. Часто это заканчивалось в постели. Особо «запомнился» один, брезгливый. Он ЕЁ пригласил, поил, потом привел в свою комнату. ОНА много выпила, поэтому слабо сопротивлялась. В постели он был так себе. Сюрприз преподнесла ОНА. У НЕЁ были месячные, и выделения выплеснулись наружу. Он подскочил как ошпаренный, его вывернуло на НЕЁ. Он, как был, бросился в душ. Потом прибежал, кричал на НЕЁ, оскорблял. ОНА схватила одежду и убежала в душ. Долго в нем ревела.
«Месячные. Они у МЕНЯ на следующей неделе. Как ОН отнесется»? – думала ОНА. Поскребла его грудь ногтями.
– Что случилось? – спросил ОН.
– У меня месячные на следующей неделе. Они не регулярны и могут начаться раньше или позже.
– И что? Чаще будем в душ ходить. Тем более что завтра везем груз в Йемен, и возвращаемся на центральное РАНЧО. Там тебя ждет сюрприз.
– Какой?
– Интересный. Увидишь.
– У-у-у-у. – ОНА изображала обиду. – Сейчас хочу.
– Только по прилету на центральное РАНЧО.
– Хотя-бы скажи, о чем он.
– Дона Педро и донну Хуаниту знаешь?
– Да.
– Чем они занимаются? На экспорт?
– Выращивают. ТЫ им поставлял семена.
– Увидишь сортучасток и лабораторию.
– Классно. – ОНА потянулась с грацией довольной жизнью кошки.
Сергей. Ну, 2 или 3 раза ОНА испытывала с ним какое-то удовольствие. В основном через 5 минут он уже спал. И время суток тут было не при чем. Беременность. Выкидыш, а точнее аборт. Бесплодие. После выкидыша ОНА пыталась устроить личную жизнь. Любовницей ОНА быть не хотела. Принципиально. Хотя мама познакомила с каким-то директором банка лет 55. Мужчины. Только узнав о ЕЁ болезни, они исчезали. Это было до командировки в Сирию. После ОНА ждала только ЕГО. Работа помогала отвлечься. Так что со время выкидыша это ЕЁ первый мужчина.
ОНА посмотрела на НЕГО. ОН дремал. Похоже, ЕМУ тоже досталось сегодня. Чувствовалась еще слабость в теле. «Дорвалась» – думала ОНА. – «ОН тоже дорвался. Ладно, отдохнем. Ночью немного пошалим, и спать. Завтра зерно везти. А куда?» ОНА опять поскребла по груди.
– Слушаю. – ответил ОН.
– А зерно куда везти?
– В Йемен. Заказ еще не выполнен, а плату я уже забрал.
– А чем платили?
– Взрывчатка.
– Тебе она зачем?
– Планету благоустроить. Ты квадрокоптером умеешь управлять?
– Да. Дядя Вася научил. А зачем?
– Поможешь ремонтировать ГРУЗОВИК.
– Он у ТЕБЯ сломался?
– Второй надо восстанавливать. Объемы не те, что бы третий гонять. Да и его надо модифицировать. Работы полно.
Он выругался.
– Ты как?
– Хорошо. В тепле. Рядом с любимым. – промурлыкала ОНА и заметила, как в его глазах пролетела «искорка». Но его лицо было спокойно. «Контролирует себя. Если ОН на меня не реагирует, это не значит, что ЕМУ все равно. Это просто самоконтроль».
Они лежали, обнявшись. ЕЙ хорошо, голова в порядке. Тело тоже. «В доме нет хозяйки» – подумала ОНА. – «Хватит лежать. Надо прибраться, белье постирать».
– А где тут у тебя стиральная машинка?
– На главном РАНЧО. Белье просто соберем. Вернемся, слетаем сюда, захватим. И новое привезем. Полотенце и простыню придется выкинуть.
– Да. – виновато согласилась ОНА. – Научишь печь растапливать?
– Научу. Все равно вставать надо, на ужин что-то готовить. Ты ведь на «Изумрудке» сидишь.
– Ты подсадил.
– Тебе надо.
– А зачем?
– На главном узнаешь. Все там.
– Тогда что лежим?
Они встали. ОН ушел не одеваясь. ОНА покопалась в своем чемоданчике и достала халатик. Дома, так дома. Собрала грязное белье. Все, что испачкано соусом, сложила отдельно. ОН вернулся в рабочих джинсах и футболке, достаточно чистых, принес два бумажных пакета. В них сложили белье и поставили у двери.
– Пошли, научу растапливать.
Они вышли к навесу, где стояла печь. Возле неё уже стояло ведро с пилетами. ОН показывал порядок действий, ОНА слушала. Потом ОН дал ЕЙ зажигалку и ватный диск.
– Растапливай.
ОНА зажгла ватный диск от зажигалки и положила его на уложенные в печь пилеты. Вскоре их охватил огонь. ОНА смотрела на пламя, не отрываясь. Он присел рядом, обнял ЕЁ за плечи.
– Красиво?
– Да. А почему они не трещат?
– Это прессовка. Воды почти нет. Нечему испаряться и разрывать полено.
– Они из опилок?
– Нет. Из соломы. Уже сам делаю.
– Покажешь?
– Да.
ОНА закрыла топочную дверь и приоткрыла поддувало, как ОН учил. ОН поставил на плиту кастрюлю воды и достал из холодильника курицу, целиком положив её в кастрюлю.
– Пусть варится. Пошли, поможешь сажать деревья.
– Это в те ямки?
– Да.
– Я переоденусь, и фотик возьму.
– Фотик возьми, не переодевайся. На центральном снимешь сюжет про это. Сейчас просто, по-семейному. Держи. – ОН дал ЕЙ пакет.
ОНА заглянула в него. Те косточки, что ОНА вчера положила в тарелку. Взяла фотоаппарат и пошла с НИМ. ОН нес лопату и ведро перегноя. Подошли к лункам.
– Смотри. Сначала пол лопаты перегноя, затем семена, потом закрываешь грунтом, и сверху эти плоские камни, чтобы не размыло. Понятно?
– Да. На фотик, снимай.
Обычная сельскохозяйственная фотосессия. ОНА дала волю воображению. ОН снимал и снисходительно улыбался. Посадили все семена. Лунок не осталось.
– Все, пошли домой. Мне убираться надо. У тебя тоже дела есть.
– Пошли, хозяюшка моя. – ОН ласково ЕЁ обнял.
Дома ОНА стерла пыль везде, где нашла, а нашла буквально везде. Подмела полы, благо веник был здесь, вымыла пол в душе, заодно и сполоснулась сама. Застелила заново диван. Вышла в беседку. Вымыла стол и пол, протерла стулья, перила. ОН что-то делал в мастерской, периодически подходя к печи. Потом подошел к комбайну, что-то в него вставил, прикрутил, Пробежался пальцами по клавиатуре управления. Комбайн поднялся и полетел.
– Куда он?
– На центральное. Вернемся, там надо убирать будет.
От печи пахло вареным мясом. «Скорей-бы вечер» – думала ОНА. ОН поставил на плиту чайник, а в духовку противень с котлетами, вынув их из холодильника.
– Сейчас согреется – перекусим. А то взгляд у тебя больно голодный.
ОНА стала собирать на стол. Чашки, кофе, сахар, булочки. Закипел чайник. ОН налил кипятка и поставил чайник на подставку. Достал из духовки котлеты и аккуратно выложил их на тарелку. Сели. Ели молча. ОНА налегала на мясо.
– Вина-бы. – сказала ОНА.
– Вечером, а то сопьемся.
– А у тебя только эти три бутылки, или еще есть.
– На центральном. Много.
– А это, Адо…?
– Есть, но не много. Тяжело достать, капризное.
ОНА взяла фрукты и стала есть. Косточки опять легли на тарелку. ОН убирал со стола. «Я должна была убирать» – думала ОНА. – «ОН привык жить один. Ладно, я помою посуду».
Встала и пошла мыть посуду. Это, конечно, не ЕЁ квартира, где все удобства, но мыть было можно. Была горячая вода, вернее теплая. Нагрев шел от печки, и вода не успела ещё прогреться. Сливалось все по желобу на грунт, в то место, где была компостная куча. В ней, под толстым слоем соломы, гнили пищевые отходы. «Что делать еще? Мясо варится. Гарнир к мясу? Я не буду, а ОН будет». – думала ОНА.
– Что будешь к мясу?
– Картофель пожаришь?
– Хорошо. А сало в холодильнике?
– Да.
Подошла к холодильнику. «Что есть? Сало, фрукты. Ой, как хорошо. ОН запасся. Мясо, еще котлеты, 10 штук. Это на утро. На холодильнике булочки, печенье – не хочу. Рядом сетка с картофелем». ОН работал в мастерской. С улицы пискнуло. ОНА вышла посмотреть. ОН возился возле трактора. Рядом стоял второй.
– Все, засеяли. – спросила ОНА
– Да, сейчас отправлю на центральное.
ОНА села чистить картофель, ОН у плиты, топил сало. ОНА подошла с картофелем очищенным и уже порезанным.
– Я сама. Дай почувствовать себя хозяйкой.
Он обнял ЕЁ, поцеловал.
– Фартук надень. Запачкаешь халатик.
ОНА одела фартук, высыпала картофель на сковородку и помешивала его. ОН сел на веранду, на стул.
– У тебя что, дел нет? – спросила ОНА тоном хозяйки.
– Не скандаль, тебе не идет. Все переделал.
– А к полету подготовил машину?
– Да, утром, пока ты спала.
– Займись чем нибудь.
– Я занят.
– Чем?
– Любуюсь на свою хозяюшку.
– Тогда подойди и обними её.
ОН подошел, обнял, прижал к себе. ОНА подвигала плечами, закрыв глаза от удовольствия.
– Картофель скоро готов будет. Накрывай на стол. – промурлыкала ОНА.
ОН достал курицу на большую тарелку, поставил её на стол. ОНА заглянула в кастрюлю. Воды осталось только треть. Был хороший, крепкий куриный бульон. ОН взял половник и налил бульон в две пиалы. Одну поставил с ЕЁ стороны, другую со своей.
– Я не хочу бульон.
– Это к вину.
Достал бутыль с вином, срезал воск с горлышка, достал два фужера. Взял нож и вилку и начал разделывать курицу. ОНА пошла в дом, взяла камеру, установила её на то же место.
– Будет домашнее видео. – пропела ОНА. – Ты не против?
– Мне копию.
– Обязательно. И вчерашнее сделаю.
ОНА наложила ЕМУ жареного картофеля и села. ОН положил ЕЙ и себе мяса, открыл вино, налил по полфужера.
– За что?
– За нас.
– Давай.
ОН отпил немного вина, проглотил, отпил из пиалы, погонял бульон по рту, проглотил. ОНА посмотрела на вино – бледно-розовое, почти без запаха. Сделала хороший глоток и замерла, ЕЁ глаза расширились, в нос ударил резкий, неизвестный вкус. Усилием ОНА проглотила вино. Рот горел как от красного перца.
– Бульон. Запей бульоном. – почти прокричал ОН.
ОНА схватила пиалу, сделала несколько больших глотков. Гореть перестало. По ЕЁ щекам текли слезы.
– Я тебя вчера предупреждал?
– Со вчера много что произошло. – выдавила ОНА.
ОН улыбнулся.
– Чему улыбаешься? – ЕЙ было не до смеху.
– Себя вспомнил, когда первый раз его попробовал. Только я выпил больше. Целый бокал.
– И что?
– Лучше тебе не знать.
Дальше ужинали весело болтая. ОНА рассказывала о своих впечатлениях, ОН о своих. Пить это вино ОН научил. Маленькими глотками под бульон и мясо было очень приятно.
– Бульон из дикого мяса лучше. Особенно когда варишь его часов 6 – 7.
– Ты его пил?
– Да, приходилось.
Окончили в темноте. ОН принес свечи. Дальше сидели при них. Разговаривали обо всем. ЕЙ было, что рассказать с их последней встречи. ЕМУ тоже, но ЕЙ казалось, что ОН недоговаривает. Убрали со стола совместно. ОН налил чай, ОНА принесла фруктов. Когда дождь уже барабанил по крыше, чай был выпит, а фрукты съедены, ОНА встала, подошла к НЕМУ, села на колени, обняв за шею, и прошептала:
– Пошли, пошалим.
– Пошалим. – ответил ОН. – Только не увлекаясь.
– Хорошо. Начнем с душа.
Они пошли в душ, вымыли друг друга. Потом в постель. Перевернули её вверх дном. После ЕЁ второго спазма, когда ОНА расслабилась, ОН вышел из НЕЁ.
– А дальше. – возмутилась ОНА.
– Утром. Сейчас не будем увлекаться.
– У-у-у. Ладно. Но утром разбуди пораньше.
– Хорошо. А сейчас спи.
Пилот ВВС России. ОНА сидела в редакции работала над репортажем стажера. Он, в общем, толково все сделал. Править почти не требовалось. Подошла секретарша.
– Вас какой-то военный в комнате переговоров ожидает.
– Сейчас подойду.
ОНА подошла в переговорную. ЕЁ ждал мужчина лет 40 – 45 в военной форме. На груди висел орден «Герой России»
– Здравствуйте Оксана. Виктор Борисович Смолин. – представился он.
– Здравствуйте. Ваше лицо мне знакомо, но не помню, где я вас видела.
– Сирия. Вы меня эвакуировали, когда нас сбили. Я был тяжело ранен, поэтому вас на лицо не помню. Я помню только вертолет, кажется МИ – 8, потом его салон, и жжение на груди и животе.
– Вспомнила, вспомнила. – засмеялась ОНА. – Присядем. Звезду за Сирию получили?
– Да. Хотя она должна быть вручена вам и тому безбашенному пилоту вертолета. Напарник мне рассказывал, как дело было.
– Не вертолета, а «Машины Смерти» – прошептала ОНА. – И ОН действительно безбашенный.
– Я смотрел ваши репортажи из Сирии. Вы все-таки не военкор.
– Да, туда отправили, так как штатный военкор заболел.
– Ну что же мы здесь. Поехали, я вас в ресторан приглашаю. Познакомлю с женой, отцом. Они хотят вас увидеть. Да и мое второе рождение надо обмыть.
– Я не одета.
– Нужны вы, а не ваш костюм.
– Ну, уж прямо и в ресторан. Не дорого?
– Ради вас – нет. Если вы сейчас свободны?
– Свободна. Возьму вещи и поехали.
У него была новенькая машина. Они тронулись, поехали.
– За нами едут. Ваши поклонники?
– ФСБ-шники. Следят за мной.
– Как-то не профессионально.
– Значит, громилы какой нибудь корпорации. Не обращайте на них внимания. Им нужен ОН.
– Кто?
– Тот безбашенный пилот и его «Машина Смерти».
Он позвонил жене, и сказал, что едет в ресторан, и что бы она собиралась.
Ресторан. Недорогой, но уютный. Их уже ждал столик. Они сели. Меню было уже заказано. Поговорили о Сирии. Он рассказал, как служил там, как ушел на вылет.
– Еще говорили, что придется работать с каким-то психом.
Он видел, как ЕГО вертолет сражался не менее чем с десятком самолетов Аравийской Лиги. И они ни чего не смогли с НИМ сделать. Его заданием было прикрывать сверху. Другие смогли воспользоваться ситуацией, и «порезали» весь десяток. Потом подошли еще.
– А как вас сбили?
– Закрыл собой ведущего. За это звезду и дали.
Подошли его жена и отец. Поздоровались, познакомились. Теперь рассказывала ОНА. Как познакомилась с «Машиной Смерти», как летала с НИМ на ПЛАНТАЦИЮ, как встретила в Сирии. Слушали не только они. Весь ресторан сидел за соседними столиками, отключили музыку. Но ОНА рассказывала кратко, не загружая лишней информацией.
– А что вы ему дали? – спросил Борис Викторович, отец пилота. – Я военврач, и знаю, как тяжело был ранен мой сын. Его лечащий врач, мой ученик, говорил, что с такими ранами не выживают. Селезенка, печень, желудок, одна почка, кишечник. Его не должны были довезти до госпиталя. В крайнем случае, он должен был умереть на столе. Это я по своему опыту говорю. Но он спал. Спал как младенец. Когда извлекли пули, то не нашли ни одного порванного крупного сосуда, хотя по траектории пуль можно сказать, что там живого места не должно было остаться. Смотрите.
Он высыпал из коробочки на тарелку горстку пуль и их фрагментов.
– Большая часть пуль фрагментировалась. Это огромные разрушения для тканей. Кроме того, все содержимое желудка и кишечника, что вылилось в полость, начало инкапсулироваться. Крови было мало. Когда он проснулся, у него был дикий аппетит на мясо.
– Я не знаю названия. ОН говорил, что это биостимулятор. ОН принимает его для восстановления сил. Я тоже его пила, и подозреваю, что не зря. Аппетит на мясо – это нормально. Я заменила мясо на коктейли для культуристов.
– Вы сможете его достать? Я, старый врач – хирург, ни когда не видел такого. Мой сын должен быть комиссован, списан, отстранен от полетов и сейчас сидеть в каком нибудь штабе. А он признан полностью годным, и летает.
– Не знаю, смогу ли я достать. ОН говорил, что состав нестабилен на воздухе.
– Хорошо. Достанете – дайте мне знать. Вот мой телефон и почта. Василий Васильевич сказал, что у вас проблема со здоровьем.
– Это вас дядя Вася на меня навел?
– Вот старый болван, проболтался. Да. Мы давно знакомы. Лечил его в Новороссии. Он осколок «словил». Так что с вашим здоровьем?
– Выкидыш. Спаечная болезнь. Но в последнее время лучше. После Сирии.
– История болезни у вас на руках?
– Да.
– Пришлите её мне. У нас есть хорошие гинекологи, помогут. Только придется посдавать анализы.
– К этому я привыкла.
– По выкидышу. – сказала жена. – Василий Васильевич говорил, что это был аборт, вопреки вашему желанию.
