Александр Анатольевич Петров
Воспоминания о будущем. Одиночка
– Соя – основа питания бедняков. – хвастал дон Педро. – Соевый шрот я продаю по минимальным ценам. Бедняки варят из него похлебку, добавляют в лепешки, делают соевую пасту с медом. Шрот активно закупается местными торговцами и развозится вне зоны моего влияния. В своей зоне продаю только я, и слежу, что бы цена была минимальна.
«Жалко я не знаю испанский, поговорила-бы с местными». – думала ОНА. – «Хвастунишка. Хотя нет ни одного повода усомнится в его словах».
– Дон Педро. А вы взаимодействуете с НИМ?
– Да. Конечно. Поставляю ЕМУ необходимое оборудование, материалы. Но в последнее время все меньше и меньше. ЕМУ надо то, что я достать не могу.
Еще неделю ОНА провела на вилле дона Педро, в обществе его жены, бывшей крестьянской девушки на 20 лет младше его. Стала сиротой во время межклановых войн. Теперь донна. Сносно говорит по-английски. Очень сильно беспокоится об отсутствии врачей на местности. Беременна, на 3-м месяце. «Счастливая». – Думала ОНА. – «Я этого лишена».
Утро. В 10.00 пресс-конференция. Надо подготовить себя. Возможно, придется вести прямой эфир. Легкий завтрак. Короткий репортаж для утренних новостей. Настроения нет. Ни у НЕЁ, ни у оператора.
Пресс-конференция началась. Перед ней успели перекинуться парой фраз о тактике их поведения. Ирина решила устроить маленький скандал. Сначала коротко выступила представитель пресс-службы. Потом она передала слово представителю ЧВК. Он долго рассказывал о той чести, который его ЧВК несет в связи с заказом правительства России. Коротко рассказал о ресурсах, задействованных в операции. Упомянул о секретной разработке ЧВК. Начались вопросы журналистов. Ирина посмотрела на НЕЁ. ОНА тихонько кивнула.
И. – Вы упомянули о вашей секретной разработке. Как она связана с «Машиной Смерти»?
Представитель ЧВК посмотрел на представителя пресс-службы. По его взгляду можно было понять, что вопрос был нежелательным.
И. – Я спрашиваю это потому, что здесь присутствует журналист Оксана Эбет. И все знают, что только ЕЙ удалось снять репортаж о «Машине Смерти».
ЕЁ телефон пискнул. Почта. «Привет. Вижу, ты здесь. Правый борт, с кормы». ОНА встала, подошла к операторам и показала дяде Васе письмо.
– От НЕГО. – шепнула ОНА.
Дядя Вася снял камеру и вышел на палубу, вместе с Корнеем. Все с недоумением смотрели на них. ОНА вышла за ними, встала у борта и что-то стала говорить. ЕЁ снимали сразу два оператора. ЕЁ телефон снова пискнул. «Одна минута. Подхожу». ОНА повернулась туда, куда указал дядя Вася. Там, вверху сзади, ОНА увидела маленькую точку. Через минуту огромный самолет, бывший пассажирский низкоплан, висел у борта их корабля. Неподалёку шли несколько кораблей ВМС России. Журналисты и операторы прилипли к окнам пресс-центра. ОНА посмотрела на телефон.
ОН «Машина смерти сошла с ума»
ОНА «Она летит, сметая всех»
Слова этой песни ОНА хорошо знала.
ОН «Мы здесь сегодня»
ОНА немного замялась.
ОНА «А завтра будем там»
ОН «Где тошно от огня чертям»
На САМОЛЕТЕ выдвинулись 4 башни с пушками.
ОН «Левый борт. Нос»
Опять дядя Вася схватил камеру и вместе с оператором Ирины побежал в указанное место.
ОН «Вернусь, будь готова. Время достать ещё несколько скелетов из шкафа»
ОНА «ОК»
САМОЛЕТ накренился на крыло, по нему пробежала какая-то световая волна. Он увеличил скорость и полетел в сторону видневшегося йеменского берега. ОНА перешла к операторам и смотрела, как ОН подходил к берегу на высоте 3000 метров. К НЕМУ полетели два самолета сил Аравийской Лиги, выпустили ракеты. Ракеты, не долетев до САМОЛЕТА, ушли вверх. Ещё пуски – мимо. ОН летел не стреляя. Уже более 10 самолетов Аравийской Лиги атаковало ЕГО. И вдруг. От НЕГО потянулись трассы. Взрывы, дым и падающие самолеты Аравийской Лиги. ОНА спустилась в каюту, собрала вещи и вышла со своим походным чемоданчиком. Шепнула дяди Васи, что улетает, но не оставила ему ноутбук.
ОН «На носу. Все знаю»
ОНА внутренне улыбнулась. Пошла туда, куда указал дядя Вася. Посмотрела на корабль. Журналисты вывалили из пресс-центра и снимали воздушный бой. Ирина стояла и с вопросом глядела на НЕЁ. ОНА улыбнулась. Между журналистами стояли «офицеры пресс-службы» и не особо внимательно смотрели за боем. Их заботило что-то другое.
Бой закончился. Потеряв 30 самолетов, без какого либо эффекта, Аравийская Лига убралась, во всяком случае, пока. ОН завис над портом, повисел какое-то время, и потом полетел к парому. Поравнялся с ним по правому борту, крыло положил на борт не далеко от НЕЁ. ОНА завороженно наблюдала за этим. Открылась дверь над крылом и что-то из неё вылетело. Перед НЕЙ завис маленький летательный аппарат с экраном. По экрану пробежала строка «Я ЗАБЕРУ ВАШ ЧЕМОДАН. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА БОРТ». Аппарат сел на ЕЁ чемодан и, поднявшись вместе с ним, быстро юркнул в дверь. На крыле, по направлению к двери поднялись перила. ОНА поднялась на крыло. Шаг. Другой. Третий. Шум шагов сзади. ЕЁ обгоняли «офицеры пресс-службы» с оружием в руках. Один из них направил пистолет на НЕЁ. 10 «офицеров» вбежали в дверь, 2 остались на крыле и один рядом с НЕЙ. Дверь беззвучно закрылась. Прошла минута. Для НЕЁ она показалась вечностью. На САМОЛЕТЕ поднялась одна из башен и дала короткую очередь в воздух. Стволы развернулись на паром, целясь по верхнему этажу. Через 30 секунд длинная очередь разрезала верхний этаж парома вдоль, примерно посередине. Ещё через 15 секунд те, кто оставался на крыле, и тот, кто держал ЕЁ под прицелом, положили оружие и, подняв руки, ушли в центральную надстройку.
Опять телефон – «Выйди на палубу. У меня в салоне грязно и плохо пахнет»
ОНА вышла на палубу. САМОЛЕТ развернулся и, двигаясь хвостом вперед, завис над НЕЙ носом. Опустился лифт. ОНА встала на него и поднялась в салон. Дальше лестница и кабина пилота. В левом кресле сидел ОН. ОНА села справа.
– Мне надо позвонить в редакцию. Срочно.
САМОЛЕТ развернулся и набирал высоту.
– Звони. – ОН улыбался. Как там, в Сирии.
ОНА улыбнулась в ответ. ЕЁ улыбка тоже не предвещала ни чего хорошего.
– Здравствуйте, Сергей Никифорович. Хорошо, спасибо. Тепло, даже жарко. Я вот по какому вопросу. За сколько вы меня продали? Я даже не буду спрашивать – кому. Не юлите, я все знаю. Не забывайте, я журналист. Я? В безопасности. На борту «Машины Смерти». Дядя Вася пришлет, как мне это удалось.
ОНА посмотрела на НЕГО. В ЕГО глазах читался вопрос.
– В общем. Я у вас не работаю. Делайте что хотите. Буду свободным журналистом. Прощайте.
ОНА отключила связь, уткнулась в ладоши и заплакала.
– Пристегнись. – сказал ОН спокойным голосом. – Выходим на орбиту.
ОНА размазала слезы по щекам, улыбнулась и защелкнула фиксаторы ремней безопасности.
– Я….
– Потом расскажешь. Сейчас мне надо ввести программу.
ОНА смотрела на ЕГО работу. Через 5 минут ОН откинулся в кресле, если так можно сказать в невесомости, повернул голову в ЕЁ сторону.
– Рассказывай.
ЕЁ рассказ был эмоционален и достаточно краток. ОН слушал не перебивая. В конце своего повествования ОНА расстегнула застёжки и, оттолкнувшись от кресла, полетела к НЕМУ. ОН перехватил ЕЁ за руку и притянул к себе. В невесомости тяжело попасть в нужное тебе место, особенно если ты жил до этого при тяготении. Немного помучившись, ОНА села ЕМУ на колени, положила голову на левое плечо, а руки положила на грудь. «Ого». – подумала ОНА. – «А мышц прибавилось».
– Скучала? – спросил ОН.
– Да. – жалобно пропищала ОНА.
– На недельку задержишься?
– Можно на две. А что это за скелеты будут? – игривым тоном спросила ОНА.
– Сейчас не скажу. Губки не дуй, тебе не идет. Сама все увидишь, даже попробуешь.
Они сидели, болтая обо всем, и ни о чем.
– А мой чемодан? Спохватилась ОНА.
– Под нами. Не беспокойся. – сказал ОН ласково, поглаживая ЕЁ по спине.
Панель пискнула.
– Садись к себе. Только резко не толкайся. Аккуратно. Сейчас на посадку пойдем.
Они сели. ОН нажал одну из кнопок на панели. Потом встал, открыл люк, взял ЕЁ за руку.
– Пошли.
ОНА встала с кресла и спустилась за ним. В салоне ОН встал на крышку лифта и легко потянул ЕЁ за руку. ОНА встала рядом, прижалась к НЕМУ. Лифт опустил их на грунт.
– Иди в дом. Переоденься, распакуй чемодан. Я займусь машиной. Почистить салон надо.
– А что с ним? С салоном?
– Они там решили задержаться. Не перенесли полет через космос. Помыть надо, потом просушить. И загружать новой партией зерна.
ОНА подошла к двери и смотрела за НИМ. Он достал маленькую передвижную лестницу, подогнал её к САМОЛЕТУ. Поднялся по ней к еле видной двери. Открыл дверь и вошел вовнутрь. Вышел минуты через 3, неся в руках что-то черное, на ремнях, перекинув это через плечо. Подошел к НЕЙ.
– А что не в душе? Или на голодный желудок не моется?
ОНА почувствовала, что хочет есть.
– Это что такое?
– Их оружие. Оно мне нужнее. Иди, мойся, я чайник поставлю. А вечером будет шикарный ужин.
– А мы где? Я не узнаю местность. И домик не тот.
– Одно из мелких ранчо. Промежуточная база. Надо доубирать поля. Ну – в душ.
ОНА смущенно чмокнула ЕГО в щечку и пошла переодеваться. В доме была только одна комната, и ОНА, взяв полотенца, пошла в душ. Он был довольно вместительный. «А шампунь и гель для душа у НЕГО в каждом доме есть». – подумала ОНА, намыливаясь. Вымывшись, ОНА вышла из душа в полотенце. ОН доставал что-то из холодильника-термоса.
– Котлеты, сыр. С чем бутерброды будешь?
– А у нас что: завтрак или обед? – спросила ОНА, кокетничая.
– Ближе к обеду.
– И то, и другое.
ОН взял тарелки и пошел на улицу.
– Поедим на веранде.
ОНА вышла за НИМ. С боку дома была веранда, чуть дальше – беседка, соединенная с верандой крытым переходом.
– А давай там. – ОНА указала на беседку.
– Там ужинать будем. – ответил ОН. – Располагайся.
На столе стоял горячий чайник, банка кофе, сахар, булочки, сыр. Котлеты ОН поставил в духовку, что бы разогрелись.
ОНА подвинула к себе чашку, в которую ОН тут же налил из чайника горячую воду. Положила себе кофе, сахар. ОН достал из духовки котлеты и поставил их на стол.
– Как твое здоровье?
– Ничего. Болезнь не прогрессирует. Но детей все равно иметь не могу.
– Врачи сказали?
– Да. Аня подтверждает. Говорит – спаечная болезнь.
– Много врачи понимают в лечении. – сказал ОН с иронией в голосе. – «Изумрудку» будешь?
– А что это?
Вместо ответа ОН достал знакомый флакон с изумрудной жидкостью.
– Ой, да. Она такая вкусненькая.
ОНА выпила флакончик, запила кофе.
Поздний завтрак закончился. ОН убирал со стола, ОНА полулежала в кресле.
– Ты со скольки сегодня на ногах?
– С 7.00.
– Иди, ляг, поспи. До вечера еще далеко.
– Нет, я нормально…
– Клюешь носом.
ОН убрал со стола и ушел в дом. Вернулся через пару минут. Подошел к НЕЙ, осторожно взял на руки и понес в дом. ОНА вяло положила голову ЕМУ на плечо. ОН положил ЕЁ на диван и укрыл простыней.
– Спи. – сказал ОН, и поцеловал в щечку.
ОНА провалилась в сон.
Возвращалась от дона Педро с тем же эскортом. В гостинице на стойке приема ЕЁ ждало письмо. Написано было по-английски очень изящным подчерком. С НЕЙ хотела встретиться донна Хуанита. Предлагала встретиться в небольшом поселке на берегу Тихого океана.
– Кто такая донна Хуанита? – спросила ОНА регистратора.
– Местная воротила наркобизнеса. Её еще называют «El gato salvaje» – «Дикая Кошка». Дон Педро с ней в натянутых отношениях.
Дорога до небольшого тихоокеанского поселка заняла 1,5 дня. Приехала ОНА туда уже под вечер. Поселок был перестроен после КАТАСТРОФЫ. Порт и нижняя часть города пострадали очень сильно. Верхняя часть была старой. В гостинице ЕЁ не знали и не говорили по-английски. После нескольких безуспешных попыток ОНА положила на стол письмо. Эффект был потрясающим. Прибежали двое местных и проводили ЕЁ в номер. С кондиционером и баром. Через 15 минут принесли ужин, прямо в номер. Душ и нормальный туалет были, похоже, единственными в этом поселке. ОНА поела, приняла душ и вышла на балкон. Перед гостиницей располагался парк с круглой площадкой, посыпанной ракушечником. Местные откровенно пялились на НЕЁ со страхом и недоумением. ОНА зашла, легла спать.
Утром, едва ОНА проснулась, принесли завтрак и письмо. Донна Хуанита обещала прибыть к обеду. По гостинице царило оживление. Бегали люди, гремела посуда. Во дворе гостиницы расставляли столы. Пахло блюдами местной кухни. Несколько снимков Старой и Новой части поселка. Несколько портретов его жителей. ЕЁ внимание привлек полноватый лысый мужчина в парке, стоявший в окружении 4-х вооруженных людей и командовавший всей этой суетой.
В полдень послышался шум лопастей и на площадку сел маленький вертолет. Лысый резво подбежал к нему и протянул руку девушке лет 25 – 30. Её левая рука покоилась на бандаже. Она что-то сказала лысому и двое из его окружения бросились куда-то. В сопровождении охраны она с лысым прошла в гостиницу.
В дверь постучали.
– Войдите. – сказала ОНА по-английски.
– Здравствуйте донна Эбет. Я донна Хуанита. – её английский был чист. – Извините за вчерашний прием, трудно подобрать людей в этой глуши.
– Вы хотели меня видеть. Зачем?
– Вы мне нужны как переводчик в переговорах. ОН – русский. Я не говорю по-русски. Мы обсудили основные пункты нашего соглашения по средствам почты, но есть некоторые моменты, которые требуют личного участия. Я готова заплатить.
– Мне сказали что вы – наркобарон.
– Была. По примеру отца решила завязать.
– Отца?
– Дон Педро мой отец. Мы не очень ладим. Давайте выйдем во двор, пообедаем и обсудим мое предложение.
–Хорошо. Давайте обсудим.
Во дворе их уже ждали. Лысый, которого донна Хуанита представила как мера, сел с ними за стол. Они поели. Пока обслуживающий персонал менял блюда, донна Хуанита сказала:
– Понимаете. Данная местность сильно пострадала от войн наркокартелей. Мне удалось прибрать её к рукам. Удалось договориться о поставках зерна, чтобы поддержать людей. Но мне надо дать людям возможность самим выращивать себе пищу. Завтра будет первая поставка зерна на небольшую площадку в горах. Я хочу закончить переговоры с этим человеком и перейти к их реализации.
– Почему вы заботитесь о людях? Это так не свойственно вам – наркобаронам.
– Наркобароном я являюсь только после смерти моего деда, дона Педро – старшего. Мне «выделили» участок в этих горах с этим портиком. До этого я училась в Европе, вернее в том, что от неё осталось, по переработке продукции сельского хозяйства. Свободно владею английским и немецким языком. Спасибо дедушке, помогал. Сейчас, после местных войн, я смогла «подмять» под себя значительный участок, и поставки продовольствия позволят мне его закрепить. На нем еще не стабильно, но я справлюсь.
– А ваша рука?
– Пуля в перестрелке попала. Пустяки.
– Хорошо. Я помогу вам в переговорах. Но если разговор будет идти о наркоторговле – я не участвую.
– У меня к вам будет ещё одна небольшая просьба. По соглашению я должна перерабатывать ту продукцию, что отправляю на экспорт. Мне нужно будет оборудование. Могли бы вы мне помочь с этим? Подсказать, у кого купить?
– В этой области у меня знакомых нет, но я поспрашиваю.
– Я бы очень была вам благодарна. Вылетаем завтра утром. А пока можете погулять по городку.
– А поснимать?
– Пожалуйста. Я выделю вам двоих охранников. Только их не фотографируйте.
– А вы где остановились?
– В мэрии. Я там жила, пока не построили эту гостиницу. Вас расположили в моем номере, по моему распоряжению. Сейчас отдохните, а вечером погуляйте. Вечера здесь красивые.
Вечером ОНА гуляла по городу, снимала. Утром сели в вертолет и полетели. 2 часа полета, и они на маленькой площадке в горах. Было около 10.00. В 11.00 донне Хуаните позвонили.
– ОН разгрузился. Скоро будет здесь.
Через 10 минут на площадку сел ГРУЗОВИК. Донна Хуанита дала знак своим людям, и они отошли в джунгли. Вдвоем они пошли к ГРУЗОВИКУ. Открылся кормовой люк. Они вошли. Люк закрылся. Внутри было освещено. В центре стоял стол с 3-мя стульями. ОН спустился из кабины по лестнице в грузовой отсек и пригласил их присесть. ОНА переводила.
Д.Х.– Здравствуйте. Рада встречи с вами.
ОН.– Мне тоже приятно лично встретится с вами. Но давайте к делу. Вы хотели по максимуму убрать все посадки кокки с подконтрольной вам территории.
Д.Х.– Да. Мы с вами договорились о поставках зерна. Я хочу, что бы люди сами выращивали продовольствие. Наши переговоры о сое зашли в тупик. Почему вы не согласны поставлять мне семена сои?
О. – Я связан договором с доном Педро по сое. Как я писал, могу поставить семена бобов, кукурузы, фасоли.
Д.Х – Их тяжело будет перерабатывать. И невозможно экспортировать. Это местные культуры.
ОН.– Я посмотрю, что могу сделать. Куда вы собираетесь экспортировать?
Д.Х.– Европа, Китай, Австралия.
ОН.– Я посмотрю, что могу сделать, но это будет не соя.
Д.Х – Хорошо. По оплате. С суммой и сроками мы определились. Но ваше условие, что оплату примет третье лицо, данные которого вы передадите позднее.
ОН.– Я уже не передам. Вам очень повезло с переводчиком.
Д.Х.– Не поняла. Вы имеете в виду?..
ОН.– Да.
ОНА.– Я что-то не понимаю.
ОН.– Дашь ей номер своего счета. Примешь оплату за поставки зерна. Через год после поставок – оплата.
ОНА.– А сколько?
ОН.– Обычная моя цена.
ОНА.– А что мне с ними делать?
ОН.– На твоё усмотрение.
ОНА.– То есть?
ОН.– Должен же я немного баловать мою девочку.
ОНА (смущенно).– Еще не твою.
ОН.– Переводи.
Д.Х.– Когда вы сможете поставить семена?
ОН.– Месяца 2-3 мне необходимо на работы и лабораторные исследования. Мы с вами согласуем через почту, что вы хотите туда поставлять.
Д.Х.– Хорошо. Это должно быль ликвидно.
ОН.– Несомненно.
Д.Х.– Не буду вас задерживать.
ОН.– До свидания. Встретимся в следующий раз уже с результатом.
Они встали. ОН поднялся в кабину, открыл люк.
– Донна Хуанита, вы идите. Я немного задержусь по личным мотивам.
ОНА стояла у стола, донна Хуанита вышла. Люк за ней закрылся. ОН снова спустился.
– Зачем ты так? – спросила ОНА.
– Ты на счет чего?
– Денег. От наркоторговцев.
– Деньги не пахнут. Сколько крови на тех деньгах, какими оплачена работа СМИ?
– Какой крови?
– Голод, нищета, финансовое неравенство, безработица. Это неизбежные спутники современного общества. И разве деньги, полученные от продажи наркотиков, «грязнее» денег от завышенных цен на продукты питания от продовольственных корпораций?
– Но они жертвуют на благотворительность.
– От щедрот своих, а не от нужды. Эти акции показной благотворительности оплачены из кошельков простых покупателей их магазинов. Человек, чтобы не умереть с голоду, несет деньги в их магазин, где сахар, мука и другие товары стоят в десятки раз больше, чем их закупают у производителей. Капитализм.
– А СМИ?
– Они обслуживают нужды толстосумов. За счет простых людей их же обманывают. Все эти шоу, круглые столы, комитеты – их цель одна: не решить проблему, а отодвинуть её решение на потом, до следующих выборов.
ОН помолчал.
– Не знаю почему, у меня такого давно не было, но я скучал по тебе.
– Я ангел из льда. Надо мной, мерцает звезда…
– Да.
Он обнял, ОНА прижалась к НЕМУ.
– Я тоже по тебе скучала. Когда встретимся в следующий раз?
– Заберу к себе на ПЛАНТАЦИЮ. Она уже изменилась. Поможешь мне её обустроить.
– Хорошо.
– Не задерживай донну Хуаниту. Она девочка умная и своенравная. Будь с ней осторожней. Но если поможешь ей – будет долго помнить.
– Пока. До встречи.
ОНА проснулась. Было ещё светло. Снаружи вкусно пахло жареным мясом. МЯСОМ. Встала. «В полотенце уснула». – подумала ОНА. – «Помню, как ОН отнес меня, положил, укрыл, поцеловал. В душ. Срочно». Вымылась, высушила и расчесала волосы. «Что одеть? Пока халатик. Я же дома. Почти». ОНА вышла из домика. В беседке стоял круглый стол, два плетеных стула и небольшой столик у дальней стенки с вазочкой-горкой для фруктов. Пахло от печки. В духовке явно что-то жарилось. На плите в кастрюлях варились картофель, морковь, свекла. «А ОН где»? – подумала ОНА и пошла обходить дом по кругу.
За домом была маленькая, 2х2 метра, кладовая со старым диваном и шкафами, заваленными «всякими нужными мужскими вещами». Обойдя дом, вышла к месту посадки САМОЛЕТА. «Под САМОЛЕТОМ мокрое пятно с потеками в сторону поля. Вернее не поля. Что там? Деревья?! ОН сажает деревья! 10 лунок под посадку. 2 ряда по 5 штук в ряду. Расстояние 3х3 метра. Нижние люки в САМОЛЕТЕ открыты. Что внутри? Пусто. А это что за колонны? Сниму завтра. Сегодня не хочу. Где ОН?» ОНА обиженно закусила губу и пошла к дому. Едва подойдя к двери, услышала какой-то шум и обернулась. К дому подлетала ГРАНТА. Села, открылись двери и оттуда вышел ОН. Достал изнутри две большие корзины. Нагнулся внутрь, что-то нажимая, потом закрыл дверцу, взял корзины и пошел к дому. ГРАНТА взлетела и самостоятельно, без водителя, полетела. Глаза у НЕЁ округлились от удивления. ОН подошел к НЕЙ.
– Проснулась.
– Ты где был?
– Летал на центральное РАНЧО. Взял фруктов, вина.
– А вино какое?
– Есть Адорнское, есть Ксенго, Нусхан тяжеловато.
– Ар… Что?
– Не утруждай себя. Попробуешь все сорта. Начнем с Адорнского. Урожай 7 года Новой Эры.
– Когда ужин будет готов?
– Через полчаса.
– Можно я салатики порежу.
– На твоё усмотрение. Тебе что нужно?
– А пахнет чем? Мясо?
– Нет. Куропатки с рисом.
Следующие полчаса они готовили блюда и сервировали стол. Фрукты в вазочке, тарелки, фужеры (даже они есть), вилки, ложки, ножи, салфетки…
– А что мне одеть? У меня нет вечернего платья.
– А мы не в ресторане. Семейный ужин. Оденься «по-семейному».
– Славно. Я одеваться.
– Хорошо. Куропатки уже готовы.
Когда ОНА вышла, на столе стояла жаровня, из которой сочился настолько вкусный запах жаренного, что у НЕЁ забулькало в желудке. На НЕЙ было простое платье, которое ОНА позволяла себе носить только в присутствии близких друзей, но оно ЕЙ шло идеально. И по фигуре, и по стилю. ОН вышел со стороны мастерской, держа в руках два подсвечника со свечами.
– У тебя даже свечи есть! Для кого?
– Для себя. В этом доме нет генератора. Если ночью работаю или читаю, то свечи очень нужны.
ОН поставил свечи на стол, зажег их. По земле ползли вечерние тени. ОНА поставила и включила камеру.
– Прошу к столу. – сказал ОН и подвинул стул, приглашая ЕЁ сесть.
ОНА села, вежливо улыбнувшись. «Ухаживать ОН умеет, по крайней мере пока трезвый. Посмотрим, что будет дальше». – подумала ОНА. ОН сел на свой стул. Из маленького столика достал бутыль из керамики с вином. Ножом срезал воск с пробки, откупорил и налил полбокала сначала ЕЙ, потом себе. Открыл жаровню. В ней оказалось 7 куропаток на рисе и фаршированные рисом.
– Какая больше нравится?
– Та, в центре. Да, эта.
ОН захватил лопаткой куропатку из центра и положил ЕЙ на тарелку. Затем положил куропатку себе, взяв так же из центра. ОНА взяла бокал.
– За что выпьем?
– За шкаф, в котором висит много «старых скелетов».
ОНА засмеялась.
– Из которых можно сделать интересные новости. – закончил ОН.
Они чокнулись, выпили. Вкус у вина был фруктовый, приятный, слегка знакомый. Алкоголя совершенно не чувствовалось. «Компот». – подумала ОНА. Отрезала ножку куропатки и стала жевать. Мясо было жестковатым.
– Мясо жесткое и суховатое.
– Дикое. Не домашнее.
– А как ловили?
– Сетями. На мякину.
– Здорово. А можно мне посмотреть на это?
– Можно. Помнишь, ты мне должна?
– Да, помню. А причем это?
– Увидишь и не такое. Не на одну сенсацию хватит.
– Я заинтригована. А поподробнее?
Куропатка закончилась. ОН положил еще одну, без гарнира. Долил вина. По телу пошло тепло. «Алкоголь всё-таки есть. Не компот». Вечерняя темнота покрыла землю. Свечи и вечернее небо освещали их ужин.
– Мне необходимо составить словарь одного древнего языка. Есть два его вида: аристократический и простонародный. Фонетика обоих видов сохранена. Я владею, правда не очень хорошо, только простонародным. Работы много.
– А там владеет кто нибудь русским, или английским, ну арабским?
– Да, я обучил, но так же плохо.
ОН выпил вина. ОНА осушила бокал. ОН долил. Куропатка закончилась. ОН положил еще одну. ЕЁ руки сработали сами. Хотелось мяса. Кости ушли в ведро рядом со столом. ОН хотел положить ещё, но ОНА сделала знак рукой, что не надо. Потянулась и взяла бутылку. «Тяжелая. Не пластик под керамику. Вытянутая и красивая. Хороший дизайн. Крышка заливалась воском. Старая технология, по-моему, середины ХХ века, или раньше». ОН смотрел, как ОНА вертит в руках бутылку.
– Нравится?
– Красивая. Хороший дизайнер. И нет следов от пресса.
– Она ручной работы.
– То есть?
– Делали на гончарном круге.
– Реставраторы старых ремесел? Да она, должно быть, стоит много.
– Нет. Не ширпотреб, конечно. Но и не эксклюзив. Просто хороший мастер.
– Это там, где словарь надо делать?
– Да. И фрукты оттуда-же.
– Ой. Про них я и забыла.
Стемнело. Свечи наполовину сгорели. ОНА посмотрела на горку с фруктами. «Сверху сливы, ниже авокадо, кажется. Только почему красные? Ниже яблоки, нет, персики. Еще ниже, не пойму что. Вытянутое, зеленое, похожее на дыню». – думала ОНА.
– Начни с персиков. – посоветовал ОН.
– Я сама. – ответила ОНА.
Взяла персик. Только он был гладкий, розово-желтый с красными небольшими полосками как циркулярными, так и поперечными. «Странно». – подумала ОНА. – «Наверно новый сорт». Откусила и зажмурилась от удовольствия. Мягкий вкус, явно не персика, и сладкий-сладкий, но не приторный.
– По вкусу вино напоминает.
– Этот сорт из них делается. Из мякоти. Косточку на тарелку – завтра посажу.
– Ты их сажаешь?
– Да. Вырастет дичок. Потом привожу культурные ветки и прививаю. Это удобнее чем саженцами через космос возить. И чище.
– А снять можно?
– Можно. Только я плохой оператор.
– А это при чем?
– Сама посадишь. Будешь причастна к озеленению этой планеты.
– Здорово. Сейчас-бы музыку включить, потанцевать.
– Скоро музыкант подойдет.
– У тебя здесь есть музыкант? А ты говорил, ни кого, кроме тебя.
– Только мелодия у него одна и та же. Кап-кап, кап-кап.
ОНА рассмеялась.
– О нем я не подумала. Налей еще.
На тарелке у горки с фруктами лежали две косточки. ОН налил, бутылка опустела. ОН закрыл её и убрал под столик с фруктами. «Дзинь» – сказали бокалы, и ОНА осушила свой одним залпом. ОН допил свой. ОНА встала.
– У меня на телефоне есть замечательная медленная музыка. Я сейчас принесу. Ой, мои ноги. Не слушаются. Какая я пьяная.
Опираясь на стол, на «ватных» ногах ОНА подошла к НЕМУ и буквально грохнулась к НЕМУ на колени. Обняла за торс. Положила голову на плече.
– Отнеси меня на постель. Сама не могу идти.
Начинался дождь. Капли забарабанили по крыше, по желобам потекла вода. ОН слегка отодвинул стул, встал, подняв ЕЁ на руки. ОНА обняла ЕГО за шею. «Рубашка стиранная, но не глаженная. – думала ОНА. – Штаны тоже. Побрился – хорошо. В доме пыль. Женских рук явно не хватает». ОН принес ЕЁ в дом, бережно положил на диван. ОНА, не размыкая рук с его шеи, потянула ЕГО на себя. ОН оперся руками на диван и посмотрел на НЕЁ. ЕЁ глаза хитро улыбались. ОН нежно поцеловал ЕЁ в губы. ЕГО руки скользнули на ЕЁ спину и ОН сел рядом с НЕЁ.
– Расстегни застежку. – сказала ОНА, приподнимаясь.
ЕГО руки с трудом справились с молнией на платье. «Давно не раздевал». – подумала ОНА. ОНА начала расстегивать рубашку. Пальцы не слушались. Расстегнув 3 верхние пуговицы, взяла рубашку за полы и сняла через голову. ЕГО руки спустились вниз, на бедра, и попытались снять платье через голову.
– Оно сверху снимается. – прошептала ОНА, и обнажила плечи.
ЕГО руки легли ЕЁ на плечи и спустили платье до пояса. ОНА положила руки ЕМУ на плечи. В доме было темно, и ОНА с трудом различала ЕГО лицо.
– У тебя красивая грудь. – сказал ОН, и начал ласкать ЕЁ груди губами.
– Ты видишь?! – прошептала ОНА.
– Да. – ответил ОН, оторвавшись.
ЕГО руки спустились с талии на бедра, сдвигая платье. Она приподняла таз, затем ноги, что бы пропустить платье. ОН откинул платье на стул. ЕЁ руки соскользнули с ЕГО плеч сначала на грудь, потом на живот, и, наконец, на брюки. Расстегнула их и спустила насколько смогла. ОН встал, снял брюки, бросив их на пол. В это время ОНА отползла по дивану и расположилась по диагонали. ОН сел, положил ЕЙ руки на бедра и быстрым движением снял с НЕЁ трусики, отбросив их на стул. Потом лег на НЕЁ, придавив ЕЁ таз к дивану. ОНА едва успела раздвинуть ноги. Их лица оказались напротив.
– Я – твоя. – прошептала ОНА.
Второй раз ЕГО приглашать не надо было. Аккуратно, но сильно ОН вошел. ОНА ойкнула и сдавленно простонала. ЕЁ руки впились в ЕГО грудь.
Да, ОНА рассчитала все верно. С такой жизнью у НЕГО давно не было женщины. Не будет ОН ждать, раскладывать и застилать диван. Возьмет ЕЁ там, где будут хоть какие-то удобства. На диване, так на диване, на полу, на столе – ЕМУ будет все равно. А ЕЙ придется мириться с неудобствами. Сильный, но ласковый и аккуратный, полудикий. Не то, что городские мальчики.
ОНА потеряла счет времени. У НЕГО были проблемы с женщинами, а ОНА попала «под раздачу». ОНА металась по дивану, кричала, стонала, рвала ногтями воздух или царапала ЕГО грудь и спину. Уже 4 раза ОНА останавливала процесс. Когда волна шла по животу и конвульсии содрогали тело. ОНА прижималась к НЕМУ, а ОН поддерживал ЕЁ за спину. ОНА успокаивалась, и ОН продолжал. Но это была игра не «в одни ворота». Почувствовав, что ОН устал, ОНА взяла инициативу в свои руки, и освободила его. Руками ОН мог сделать многое, если не все. ЕГО сильные и ласковые руки летали по ЕЁ телу как хотели, иногда перекраивая ЕЁ движения на свой лад.
Пятый спазм. Такой же сильный, как и предыдущие 4-ре. Но почему ОН не останавливается? Что с НИМ? Конвульсии?! Ах, до НЕГО дошло, что он с женщиной в постели, и это должно определенным образом закончиться. ОН тяжело дышал, придавив ЕЁ тело к дивану, но не сильно. ОНА обняла ЕГО за шею, поцеловала.
– Мы оба вспотели. Пошли в душ, только свечку возьми. И постель надо сменить.
ОН встал, подал ЕЙ руку и помог встать. Рывком сдернул простыню и отбросил её в угол комнаты. Взял со шкафа свечку в тарелкообразном подсвечнике и зажигалку. Зажег свечу и, освещая путь, повел ЕЁ в душ, держа за руку. В душе ОН поставил свечу на полку, взял лейку и стал поливать ЕЁ. ОНА подставляла под струю то плечи, то спину, то грудь. Потом взяла лейку в свои руки и полила ЕГО. ОН выключил воду. ОНА прижалась к НЕМУ, положив руки на грудь. ОН обнял ЕЁ, но ЕГО руки что то делали за ЕЁ спиной.
– Ты что там делаешь?
– Сейчас, сейчас. Не поворачивайся.
ОН положил руки ЕЙ на спину. На руках было что-то густое.
– Что это?
– Гель для душа.
ОН стал намыливать спину, поясницу, попку.
– Повернись.
ОНА повернулась. ОН выдавил на руки еще геля и стал намыливать ЕЙ грудь, живот.
