Александр Тимофеевич Филичкин
Командировка на Байред
Глава 6. Нападение шершней
Гир проснулся после того, как Дневное Светило чуть выглянуло из-за края земли. Вокруг стояли рассветные сумерки, но паломник не стал разжигать небольшой костерок. Путь впереди был ещё очень неблизким. Следовало поторопиться, иначе он мог не успеть к нужному сроку проведенья обряда.
Охотник привычно размялся и принялся завтракать. Снова закусил вкусным вяленым мясом и запил сильно остывшей за ночь водой. Пока жевал очень жёсткий кусок, с тоской вспоминал два прежних похода к древнему храму.
Тогда все паломники по очереди просыпались утром чуть раньше, чем все остальные. Дежурные разводили костёр и готовили горячую пищу на всех. Благодать, да и только.
Перед самым рассветом шестиног опять куда-то ушёл. Он, как всегда, отсутствовал достаточно долго. Вернулся пёс лишь к тому времени, когда подросток уже собрался в дорогу.
Паломник с одобреньем взглянул на довольно облизывающегося мохнатого друга. Погладил его по жёсткой холке и бодро отправился в путь. Даг привычно трусил рядом и слева от молодого хозяина.
Около лиги они шли вдоль самого края колючих кустарников. Затем, «мёртвые земли» круто свернули в правую сторону. Гир немного подумал, и решил, что, пожалуй, можно сойти со светлой опушки и идти через густой лиственный лес. Всё равно нужно вернуться на малоприметную тропку паломников. Иначе, он просто не сможет найди древний храм.
Шестиног уловил мысленный приказ паренька и остановился на границе пышной растительности. Насторожённо принюхался. Немного потоптался на месте и только потом устремился вперёд.
Теперь подросток двигался вслед за мохнатым напарником. Они проломились сквозь густой красно-жёлтый подлесок и оказались меж высоких стройных деревьев. Под пологом плотно сомкнутых крон было сумрачно и достаточно сыро.
Молодому паломнику не доводилось бывать в этих диких местах. Он на личном опыте знал, что пробираться сквозь совершенно незнакомую чащу очень опасно. Неизвестно, какие крупные твари здесь могут водиться? Вдруг встретиться нечто совершенно ужасное?
Хорошо, что с ним шёл верный Даг. Он, словно огромный челнок, рыскал чуть впереди. Внимательно осматривал все встречные заросли и высокие завалы сухого валежника.
Несмотря на присутствие мохнатого друга, подросток не позволял себе даже немного расслабиться. Он обращал внимание на каждый подозрительный звук, а, услышав не внушающий доверия шорох, замирал, словно пень. Лишь уловив одобрение, исходящее от шестинога, он трогался места и продолжал путь на юг.
Из-за множества таких остановок продвиженье друзей очень сильно замедлилось. Но даже в напряжённом ожидании внезапной опасности они упорно стремились вперёд. За спиною паломника, оставалась лига за лигой.
Относительно ровная местность вдруг резко пошла под уклон. Очень скоро до слуха охотника донёсся монотонный размеренный рокот. Пройдя ещё несколько сотен шагов, Гир наткнулся на неширокую реку. Она с оглушительным рёвом неслась по тесному скальному ложу.
Отлично помня маршрут путешествия, подросток немедленно понял, что им вовсе не нужно переходить через узкий, но очень бурный поток. Гир повернул чуточку влево и уверенно зашагал вдоль глубокого русла.
Шум воды по камням оказался на удивление громким. Ни паломник, ни шестиног не слышали ничего кроме грохота больших перекатов. Успокаивало только одно, их шаги тоже вряд ли кто-то мог различить.
Конечно, существовала возможность, столкнуться нос к носу с опасным крупным врагом. Но здесь Гир целиком положился на чутье шестинога. Подросток сильно надеялся, что Даг обнаружит опасность хотя бы за десяток шагов, и вовремя предупредит молодого хозяина.
Напарники двигались вдоль бурной реки ещё около лиги. Оглядевшись, Гир понял, что они уже далеко отошли от полянки, где встретили стайку летучих вампиров.
Подросток резко свернулся в левую сторону и углубился в труднопроходимые заросли. Нужно было, как можно скорее, выйти на отлично знакомую тропку паломников. Рыскавший чуть впереди, Даг услышал мысленную команду хозяина и со всей скоростью помчался к верному другу. Догнав паренька, он пошёл рядом с ним.
Через несколько сотен шагов шум реки постепенно затих. Гир остановился и вдруг услышал тот страшный звук, от которого жёсткие чёрные волосы встали дыбом у него на спине.
Из кустов на паломника вылетел рой огромных ядовитейших ос. Причём, каждая чёрно-красная тварь была размером со средний палец руки. Даже три укуса таких насекомых являлись смертельною дозой. Их с лихвою хватало на то, чтобы очень быстро убить молодого, крепкого триба.
Обычно несчастный охотник умирал через несколько десятков шагов. Гир знал всего лишь несколько случаев, когда соплеменникам крупно везло, и они оставались в живых. Однако, это тоже нельзя называть, в полной мере, счастливым исходом.
В местах, в которые вонзались жала шершней, тотчас возникали багровые, весьма болезненные гнойные язвы. Тлетворно воняющий яд, разрушал поражённые ткани так быстро, как вода растворяла куски каменной соли.
Оставался единственный способ облегчить страданья несчастного. Нужно было взять острый обсидиановый нож, дать его облизать шестиногу, и немедленно вырезать тот кусок тела, в который пришёлся укус.
Самое страшное, было в том, что любая оса несла в себе несколько страшных зазубренных игл. Потеряв одно длинное жало, мерзкая тварь спокойно взлетала, и нападала опять. И так до пяти раз подряд.
Потом, какое-то время, насекомое отсиживалось в своём огромном гнезде. Спустя несколько дней, отвратительное порождение демонов, приходило в полную боевую готовность. После этого, оно, без особого вреда для себя, могло нападать на всех, кого увидит поблизости.
Увидев ужасающий рой, шестиног взвизгнул, словно новорождённый щенок и стремглав бросился вниз по длинному склону. Не раздумывая даже мгновения, Гир опрометью кинулся вслед.
Ни на что, не обращая внимания, они дружно вломились в густой высокий кустарник. Упругие ветки уловили сотрясение воздуха и развернулись навстречу к бегущим друзьям.
Жесткие края разлапистых листьев больно впивались в лицо, шею и руки паломника. Из глубоких царапин тотчас выступали тёмные капельки крови. Не замечая глубоких порезов, подросток без устали помчался вперёд.
Ветки у него спиной тотчас распрямились. Они дружно хлестнули по плотному рою больших насекомых, устремившихся в погоню за трибом. Часть злобных шершней не смогли увернуться. Они попали под хлёсткий удар.
Пару десятков ужасающих тварей немедленно сбило на землю. Подыхая от ран, нанесённых острыми кромками, они слабо возились в высокой траве. Остальные не снизили скорость полёта и продолжали преследовать намеченных жертв.
В несколько длинных прыжков Гир преодолел небольшую полянку. Прикрыв глаза согнутой рукой, он с громким треском врезался в очередную куртину кустов. Даг продирался немного правее охотника.
Густой рой озлобленных ос следовал по пятам за друзьями. С ощутимым трудом паломник прорвался сквозь объятья переплетённых стеблей. Шагнул вперёд, опустил руку, которая закрывала лицо, и побледнел от испуга. Гир вдруг увидел, что почти натолкнулся на здоровенного зверя.
Перед пареньком оказался невероятно крупный клыкач. Высота его холки не уступала росту взрослого триба. Матёрый самец сильно пыхтел. Он был сильно встревожен непривычным шумом погони.
Крутой, горбатый загривок покрывала, стоящая дыбом жёсткая, пятнистая шерсть. Четыре длинных, сильно изогнутых бивня, торчали из заострённой отвратительной морды. Широко раскрытую пасть усеивали десятки очень острых зубов. Толстые лапы с большими когтями гневно рыли твёрдую землю. Они без всяких усилий швыряли назад пласты лесного плотного дёрна.
Увидев бегущего триба, зверь взревел от бешеной ярости, вспыхнувшей в его крошечном мозге. Глубоко сидящие, буркала зверя мгновенно налились тёмной кровью. Дыхание участилось в несколько раз. Из трепещущих от гнева ноздрей полетели густые клочья розовой пены.
В тот же миг, из кустарника вырвался сильно взъерошенный пёс. Он не смог затормозить и оказался на шаг перед Гиром. Клыкач заметил второго врага. Зверь молниеносно повернулся к нему.
Даг вильнул вправо и проскочил перед мордой взбешенного зверя. Сильно мотнув головой, гигант едва не попал в бок мохнатого друга. Загнутые кверху клыки скользнули по длинной шерсти мохнатого друга. К великому счастью паломника, не пробили толстую шкуру.
Шестинога подбросило в воздух, словно лёгкую пустую корзину. Он взвизгнул от боли. Удачно упал на все четыре ноги и стремглав бросился проч. Клыкач стал разворачиваться вслед удиравшему псу.
За эти мгновения, Гир по инерции проскочил на два шага вперёд. Теперь он оказался перед распахнутой пастью огромного зверя. Не отдавая отчёта в своих быстрых действиях, подросток резко свернул в левую сторону.
Разъяренный одной неудачей, зверь мотнул головой в противоположную сторону. Его нижняя челюсть уткнулась в бедро молодого охотника. Острый бивень самца вспорол толстую кожу штанов. Он сделал это так же легко, как новый обсидиановый нож.
От такого толчка подросток споткнулся и не устоял на ногах. Он кубарем покатился по твёрдой земле, а на излёте движения врезался в ствол огромного дерева. Клыкач стал разворачиваться вслед за паломником, ускользнувшим из его поля зрения.
Распалённый погоней, рой ядовитейших ос вылетел из-за макушек кустов. Насекомые с неистовой злобой бросились на первого встречного, попавшегося им на пути. Всем скопом мерзкие твари напали на огромного зверя и всадили длинные иглы в его толстую шкуру.
Дальше каждая особь действовала сама по себе. Оставив в животном своё страшное жало, она немедля взлетала. Делала в воздухе небольшой пируэт и по короткой дуге снова бросалась в атаку. Раз за разом, все шершни остервенело терзали случайную жертву.
Яд тотчас прожигал очень прочную кожу и глубоко проникал в мощные мышцы. Клыкач взревел от ужасающей боли. Развернулся на месте и ринулся в сторону ближайшей реки. Злобные твари неотступно висели над ним. Они никак не могли успокоиться и наносили удар за ударом.
Рёв обречённого зверя исчез в грохочущем шуме воды. Гир вскочил на ноги и, немного прихрамывая, ринулся в противоположную сторону. Промчавшись несколько сотен шагов, он совсем обессилел.
Паломник остановился возле толстого дерева. Он стоял, низко согнувшись, и не мог придти в себя от испуга. С громким натруженным хрипом, воздух вырывался из легких, запалённых стремительным бегом. Сердце сильно колотилось о рёбра. В голове громко стучало, во рту было горько и сухо.
Прошло ещё сколько-то времени. Наконец, Гир смог восстановить сорванное отступленьем дыхание и встать вертикально. Справа что-то вдруг зашуршало. Охотник резко повернулся туда и выставил перед собой острый охотничий дротик.
Из зарослей красного ягодника весьма осторожно выбрался встревоженный Даг. Шестиног, как-то боком, медленно направлялся к хозяину. При каждом движении, он чуть приседал на мощные задние лапы. «Больная» походка и покаянная морда говорили о том, что пёс униженно просит прощения за своё поведение при стычке с врагом.
Паломник гордо выпрямил стан. Опёрся на небольшое копьё и сурово взирал на извиняющегося мохнатого друга. Последнюю пару шагов зверь пополз на брюхе, словно беззубый щенок. Он мелко и часто вилял длинным хвостом.
Даг несмело приблизился к молодому хозяину. Виновато посмотрел ему в жёлтые, очень злые глаза и лизнул правую ногу, обутую в грубые грязные чоботы. Гир продолжал стоять неподвижно. Сильно трясущийся зверь тихо и жалко скулил.
Подросток резко нагнулся. Схватил рукой зверя за, покрытое шерстью, острое ухо и сильно дёрнул к себе. Шестиног тотчас перевернулся на спину. Раскинул мощные лапы в разные стороны и замер, покорно ожидая других наказаний.
Паломник нахмурился и грозным тоном сказал: – Ещё раз бросишь меня в столкновении с врагом, я тебя немедля убью!
Гир представил себе, как вонзает нож в сердце мохнатого пса. Даг сильно вздрогнул и ещё сильнее затрясся. Охотник слегка сжал пальцами его беззащитное горло. Тотчас отпустил и отдал строгий приказ: – Вперёд! Направленье на юго-восток!
К полудню друзья, наконец-то, вышли на едва заметную тропку паломников. С этого времени дела пошли веселее. Двигаться по хорошо известным местам было значительно легче, и даже казалось, что куда безопаснее. Однако, знакомый лиственный лес выглядел странно тихим и совершенно безжизненным.
После полученной взбучки, Даг не отходил от хозяина дальше, чем на десять шагов. Он всеми силами хотел показать, что готов выполнить любой, самый сложный и опасный приказ.
Неожиданно для себя, охотник вдруг размечтался. Ему представилось, что все крупные неприятности, подстерегающие его на трудной дороге, остались далеко позади. Теперь он быстро доберётся до древнего храма, а затем, совершенно спокойно вернётся обратно.
Словно в подтверждение его глупых мыслей, им опять весьма повезло. Дальнейший путь прошёл без больших неприятностей. Ближе к позднему вечеру, они благополучно добрались до новой стоянки.
В высокой стене плотных кустарников, Даг быстро нашёл низкую прореху меж веток. Нырнул в тесный лаз, лёг на живот и, неуклюже перебирая мощными лапами, устремился вперёд.
Встав на карачки, Гир двинулся следом за другом. Скоро они выбрались на небольшую прогалину, в центре которой росло старое, очень толстое дерево. Охотник знал, что в узловатом стволе имеется большое дупло, расположенное на высоте роста крупного триба.
Паломник поднялся на ноги. Обошёл всю полянку и внимательно осмотрел мягкую землю возле места ночлега. На его придирчивый взгляд, всё оказалось в полном порядке.
К своему удовольствию, паломник не обнаружил поблизости свежих следов. В последние месяцы, здесь не появлялись большие животные. Четверорукие монки сюда вообще никогда не заглядывали.
Даг тоже не чувствовал какой-либо опасности. Всё это время, наказанный пареньком, шестиног вертелся поблизости. Теперь он ни на шаг не отходил от молодого хозяина. Путался у него под ногами и постоянно заглядывал Гиру в глаза.
Напустив на себя строгий вид, охотник показывал, что он всё ещё сердиться на мохнатого друга. Он вернулся к месту ночёвки. Сжал правой ладонью копьё. Взял в левую руку топор и постучал им по толстому комлю.
В дупле было тихо, как и везде. Похоже, что там никто не таился: ни птица, ни змеи, ни какой-нибудь зверь. Иначе они бы выдали себя шевеленьем и разными звуками.
Подросток подтащил толстый сук, лежавший возле ствола. Поставил его вертикально и прислонил к узловатому дереву. Словно по удобной стремянке, он взобрался наверх. Выставил дротик перед собой и весьма осторожно глянул в большое дупло.
Как он и думал, там было пусто. На дне лежали иссохшие ветки, оставшиеся со времен прошлых походов к древнему храму. Гир выбросил мусор наружу. Спустился вниз, и устало повалился на землю прямо возле мощных корней.
Шестиног молчком сидел рядом с охотником. Он ничем не привлекал к себе внимание молодого хозяина, ни мыслеформой, ни тихим даже поскуливанием. Хотя по всему было видно, что ему очень не терпится отлучиться по своим очень важным пёсьим делам.
Гир решил, что достаточно наказал мохнатого друга за его безоглядное бегство от клыкача. Он не стал больше мучить животное и отпустил его от себя: – Беги уж… – милостиво бросил паломник.
В этот раз, зверь отсутствовал на удивление мало. Слегка отдохнув, паренёк устало подумал, что пора приготовить еду. Он поднялся на ноги и принялся за ежевечернее разведенье костра. В этом году он шёл в поклоненье один и приходилось делать всё самому.
Из кустов появился верный напарник. Он медленно подошёл к, сидящему на корточках, трибу и бросил к ногам здоровую полосатую крысу. Лесной грызун был больше ушастых зверьков раза в три, а то и в четыре. Он везде чувствовал себя довольно уверенно. Кроме охотников и шестиногов врагов в лесу у него почти не имелось. По крайней мере, у взрослых матёрых самцов.
Правда, Лон говорил, что несколько раз видел кости животного в местах ночёвок охотников-монков, но на этом список недругов крысы сразу кончался. Все остальные обитатели лиственной чащи обходили её дальней сторонкой.
Даже огромный клыкач старался с ними без нужды не встречаться. Уж очень острые зубы и когти были у таких грызунов. К тому же они, с невероятным упорством сражалась за свою драгоценную жизнь. Не щадили при этом, ни себя, ни врагов.
Даже опытный Даг, не нападал в одиночку на такого крупного зверя. Всегда звал на помощь хозяина. До тех пор отвлекал грызуна, пока умелый охотник не убивал злобную тварь стрелой или дротиком.
– «Видимо эта большущая крыса слегка зазевалась. Вот шестиног и воспользовался удачной оказией». – устало сказал себе паренёк: – «Правда их почти никогда не удаётся застигнуть врасплох. Скорее всего, Даг специально пошёл на столь опасную схватку. Хотел искупить свою большую вину».
В глубине души, Гир хорошо понимал, что мохнатый напарник удрал не от разъярённого копытного зверя, а от крупной стаи ужасных шершней. Точно так же, сломя голову, и он сам драпал от проклятых, ядовитейших ос. Однако спустить такое поведение пса без наказания, было нельзя. Это всё равно, что оправдать его трусость.
– «Шестиног должен всегда находиться рядом с хозяином». – сурово произнёс паренёк.
Даг виновато опустил лобастую голову. Униженно подогнул мощные лапы и поджал длинный хвост. Он смотрел на Гира умоляющим взглядом. Весь его вид являл собою крайнюю степень раскаяния.
Паломник опустился на корточки и внимательно осмотрел морду виноватого зверя. Судя по глубоким кровоточащим ранам, крыса оказалась готова к нападению пса. Она отчаянно боролась за жизнь, но, естественно, не смогла устоять в такой жуткой драке.
Значит, Даг напал на неё, чтобы искупить своё позорное бегство. Хорошо, что он ощущает такое большое чувство вины. Будет служить значительно преданнее, чем делал до этого.
– Один на крыс больше никогда не охоться! – строго приказал напарнику Гир: – Зови сразу на помощь. Понял меня?
Шестиног виновато завилял мохнатым хвостом. Охотник мех для воды и хорошенько промыл раны мохнатого друга. К тому времени, горячка боя с шестинога сошла. Даг тихо скулил, невольно переступал на месте ногами, но всё же терпел очень сильную боль.
Подросток присыпал порезы толчёной травой из небольшого мешочка и наложил на них толстый слой белой мази. Всем этим его перед походом снабдила Знахарка их славного племени.
Убрав снадобья в заплечный мешок, Гир занялся разделкой ценной добычи. Прирученный зверь сидел рядом с костром. Он следил за ловкой работой хозяина и жадно облизывался.
Вкусного и очень питательного, жареного мяса лесного зверька оказалось удивительно много. Его хватило не только на плотный ужин друзей, но и осталось ещё на весь новый день.
Гир сорвал несколько широких листьев душистой травы, росшей недалеко от костра. Аккуратно завернул в них половину упитанной тушки. Перевязал свёрток тонкой лианой и положил в заплечный мешок, висевшей на сучке толстого дерева. На земле нельзя ничего оставлять. На запах еды приползут червяки с грызунами. Их в лестной подстилке полно.
Разобравшись с добычей, охотник отошёл в сторонку от очага, и нарезал свежих веток с кустов, стоявших в самой гуще куртины. Оголять небольшое убежище он не хотел. Мало ли кто его может случайно увидеть? К примеру, те же злобные монки.
Гир бросил свежую подстилку в дупло. Туда же отправил всё снаряжение и заплечный мешок с остатками душистого мяса. Затоптав небольшой костерок, он полез по «стремянке» наверх.
Сердцевина ствола толстого дерева давно уже выгнила. На её месте образовалась достаточно большая каверна. Причём, она оказалась такою обширной, что в ней свободно могли разместиться три, а то и четыре взрослых паломника. Сейчас Гир был здесь совершенно один. Он даже чувствовал себе не очень уютно. Привык, что всегда рядом с ним идут его соплеменники.
Разложив на дне дупла свежие ветки, паренёк быстро устроил удобную мягкую лёжку. Осмотрел место ночлега. Остался очень доволен тем, что увидел, и высунулся по пояс наружу.
Отбросив в сторону сук, по которому взбирался в убежище, он глянул вниз. Даг сидел на земле и с умоляющим выражением морды смотрел на молодого хозяина. Словно не замечая напарника, охотник повертел головой в разные стороны. Зверь тихонечко взвизгнул и застучал хвостом по земле.
– Иди уж сюда… – смилостивился над другом парнишка.
Даг без подготовки оттолкнулся от почвы. Прямо из положения сидя, он стрелой взвился в воздух. Всё произошло так стремительно, что охотник едва успел отшатнуться назад.
Зверь пролетел разделяющее их расстояние и опёрся средними лапами на край отверстия в дереве. Кудлатая голова шестинога и половина его крупного тела оказались внутри большого дупла. Задние лапы проскрежетали когтями по грубой толстой коре. Пёс оттолкнулся от надёжной опоры. Сильно дёрнулся и перевалился внутрь «помещения».
Гир отодвинулся в сторону, чтобы дать место тяжёлому псу. Напарник немедленно поднялся на лапы и, осторожно устраиваясь в тесном пространстве, слегка повертелся на месте.
Паренёк быстро укутался в свой тёплый плащ. Лёг на подстилку и прижался спиной к задней стенке каверны. Верный товарищ аккуратно устроился рядом. Обоим друзьям сразу стало тепло и удобно.
