Александр Тимофеевич Филичкин
Сокровища Скифии
Первый выезд на съёмки
Постоянно сверяясь с картой района и GPS-навигатором, водитель уверенно гнал минивэн. Он быстро добрался до нужного места и остановился на узкой грунтовой дороге, петлявшей между полями зелёной пшеницы.
Все дверцы разом открылись. Киношники дружно высыпали из тесной машины. Как всегда, самым первым, выскочил Бой. Пёсик с радостным лаем прыгал вокруг и бегал между людьми.
Оператор тотчас схватился за камеру и полез на стальную площадку, прикреплённую к крыше автобуса. Он взял сверху несколько длинных развёрнутых планов, от горизонта до горизонта. Вокруг было широкое море колышущихся высоких колосьев.
Тимкин отец стоял рядом с мужчиной и говорил, что и как нужно снять. Закончив с панорамными съёмками, они спустились на землю. Взяв микрофон, Артём Петрович встал на фоне автобуса с аршинными жёлтыми буквами «ТV-16» и сказал несколько вступительных слов. Тоже самое, он повторил возле кромки обширного поля. Всё дотошно фиксировалось на видеоплёнку.
Тем временем, ребята забрались на крышу автобуса и осмотрели пространство вокруг. Ветка благоразумно надела лёгкие брючки и могла теперь лазать вместе с друзьями, куда только хочет.
Тимка сверился с нарисованной картой, заранее составленной дома, и ткнул рукой по ходу машины: – Вон там начинается Приднепровская возвышенность. – тихо сказал он товарищам.
Ветка и Оська повернулись в указанном им направлении. В нескольких километрах от места, где стояла машина, темнела цепочка пологих холмов. Чуть дальше, они превращались в невысокое горное плато.
Тимка поднёс к глазам тяжёлый бинокль киношников и подкрутил барашки настройки. Далёкие отсюда холмы резко приблизились. Среди поросших травой низких склонов он хорошо рассмотрел несколько известковых останцев, сильно выветренных за долгое время.
Паренёк вручил мощную оптику Ветке и объяснил: – К одной из тех низких скал и ведёт тонкая стрелка на старом рисунке. Девочка посмотрела в два окуляра, с пониманьем кивнула, и передала очередь Оське.
– Ребята! – позвал снизу Артём Петрович: – Слезайте-ка вниз! Здесь мы уже сделали всё, что наметили.
Тимка первым спрыгнул на землю, подал руку и помог однокласснице. Оська спустился за ними. Все стали рассаживаться по прежним местам. Тимка свистнул четвероногому другу.
Спустя полминуты, пёсик выскочил из зарослей высокой пшеницы и с разбегу запрыгнул в салон. Он устало вывалил небольшой язычок и, шумно дыша, лёг в ногах у хозяина. Автобус плавно тронулся с места.
– Едем в местный аэропорт. – сказал отец Тимки: – Там арендуем небольшой вертолёт для съёмок местности сверху. Потом, отработаем всё, что собрали сегодня и на этом шабаш.
Глава 4. Шнырь начинает охоту
Шпионская вылазка шефа
Когда неуклюжий охранник заменил пробитую шину, ехать вслед за киношниками уже не было смысла. Степь ведь очень большая, а Шнырь даже представить не мог, где их нужно искать? Лом, тем более, ничего не мог предложить. Мол, не его ума это дело.
Босс говорил, что люди будут снимать недалеко от Подгорска, но где это место он не сказал. Скорее всего, Жлобин и сам толком не знал. Так что, метаться вокруг городка, было совсем бестолковым занятием.
Тут дверь избы широко распахнулась. Во двор вышел хмурый дядя Матвей и окинул взглядом свой двор. Увидев спущенное колесо, валявшееся возле чёрного джипа, он хитро ухмыльнулся и предложил: – Могу залатать вашу пробитую камеру. У меня в здесь имеется всё, что нужно для подобных работ.
Шнырь молча полез в задний карман мятых брюк. Печально вздохнув, он достал потёртый бумажник. Нужно сказать, что портмоне весьма отощало за прошедшие сутки. Мужчина порылся в почти пустых отделеньях, вынул одну из купюр и передал её широко улыбавшемуся дяде Матвею.
Повеселевший хозяин занялся починкой. Шнырь решил прогуляться по центральной части Подгорска. Он хотел осмотреть близь лежащую местность, а заодно, поближе познакомиться с городом. Ведь, кто его знает, вдруг пригодиться?
Опостылевшего за последнее время, помощника он с собою не взял. Лом и раньше не очень-то быстро кумекал, а после вчерашнего падения с лестницы, и подавно стал слегка тормозить.
Шеф приказал ему сидеть во дворе и следить за гостиницей. Лом тут же залез на чердак. Он подгрёб к распахнутой дверце охапку душистого сена, оборудовал там удобную лёжку и с большим удовольствием завалился в неё. Шнырь с недовольством подумал, что, скорее всего, напарник просто уснёт.
Всего за тридцать минут Шнырь обошёл достопримечательности мелкого населённого пункта. Он покрутился на центральной площади имени Ленина, собрал свою волю в кулак, и зашёл в единственную гостиницу города.
К его удивлению, скучавшая за стойкой, хозяйка не стала ругаться с вошедшим мужчиной. Она очень сильно обрадовалась нежданному гостю. Так что, встретила его, словно кровного брата, вернувшегося с ужасной войны.
Первым делом, она сообщила о том, что свободных мест в гостинице нет, и в ближайшую неделю не будет. Затем, она рассказала о своих постояльцах. Через десять минут, охранник знал о них всё, что успела проведать любопытная женщина.
Шнырь осторожно спросил, что здесь делает бригада киношников? В ответ прозвучал чрезвычайно подробный отчёт. Он услыхал, что многие тысячелетья назад, в этих краях жили древние скифы и какие-то другие кочевники. Вот москвичи и решили снять про них кинофильм.
Кстати сказать, это весьма хорошо для развития бизнеса, подвела итог хозяйка гостиницы. Затем, она стала расписывать гостю, как здесь всё изменится в ближайшие годы. Из её слов выходило, что благодаря туристскому бум, Подгорск удивительно скоро превратится в город-курорт мирового значения.
Внимательно выслушав оптимистичную женщину, Шнырь спросил о ближайших планах киношников. В ответ он получил полное расписание всех намеченных съёмок.
Так Шнырь узнал, что с утра москвичи отправились на Соколиную гриву, расположенную к западу от городка. Оттуда они проедут на взлётное поле аэропорта, где арендуют небольшой вертолёт на весь завтрашний день.
Послезавтра, они будут находиться в своих номерах, и просматривать готовые уже материалы. Вдруг, что-нибудь не так получилось, как нужно? Потом, они начнут переснимать забракованные режиссером куски.
Узнав всё, что только возможно, шеф поблагодарил чрезвычайно болтливую женщину и поспешил уйти из гостиницы. А то, чего доброго, ребята вернуться домой и столкнёшься с ними в небольшом вестибюле. Тогда вся конспирация пойдёт в тартарары.
Маленький аэропорт
Дождавшись наступления вечера, охранники отправились на первую рекогносцировку. Попетляв по узеньким улочкам города, они отъехали от дома дяди Матвея и свернули к аэропорту. Благо, что он находился поблизости, всего в паре вёрст от околицы.
Шнырь остановил чёрный джип в лесопосадке, отделявшей воздушную гавань от жилой застройки Подгорска. Подельники выбрались из автомобиля, прошли сквозь чахлые заросли и осторожно выглянули из редких кустов.
Их глазам предстало обширное поле, густо заросшее высоким татарником и другими степными растениями. Посреди разнотравья виднелся древний самолётик-биплан, который назывался «АН-2».
На краю «взлётно-посадочной полосы» стоял сборно-щелевой деревянный сарайчик, выкрашенный в блёкло-розовый цвет. Возле здания одиноко торчал ржавый шест с обвисшим полосатым чулком на вершине.
Шнырь, где-то слышал, что такое устройство должно было указывать направление ветра находящимся в воздухе лётчикам. Чуть дальше стоял красно-белый, сильно потрёпанный вертолётик «МИ-2». В него могли поместиться не более шести человек.
Аэропорт оказался совершенно пустым. Нигде не было видно ни пассажиров, ни пилотов, ни техников. Здесь находился только старенький сторож с древней берданкой в руках.
Он сидел на маленькой лавочке возле открытой двери «диспетчерской», и уныло курил самокрутку. Дым от его самосада едкой волной растекался по всему «взлётному полю».
Спрашивать, о киношниках тут было некого. Вряд ли старик мог сказать о расписании полётов. Охранники понимающе переглянулись и, никого не таясь, вернулись к машине. Через четверть часа они вновь оказались на центральной площади города.
Шнырь приказал остановить джип возле киоска и вышел из автомобиля. Он купил большой каравай белого хлеба, длинный батон колбасы и местную прессу, газету «Новости Крыма», выпущённую неделю назад.
Ещё через пару минут охранники въехали во двор дяди Матвея. Хлебосольный хозяин ещё был на работе. Он чинил поломанный трактор в своём автосервисе. Его дорогая супруга трудилась в какой-то конторе, находившей рядом. Она уже вернулась домой, забрала корову из стада и подоила её.
Поставив джип во дворе, подельники решили поесть. Ужин прошёл в той же спартанской манере, как накануне. Скатерть им заменила, только что приобретённая пресса.
Еда представляла собой те продукты, что купили на площади города. Питьём послужило то молоко, которое сердобольная женщина дала им в подарок. Оно предназначалось для поправки здоровья упавшего с лестницы Лома.
В течение трапезы, туповатый охранник неожиданно блеснул интеллектом. Он предложил командиру: – А давай мы заткнём вертолёту выхлопную трубу, как нам устроили в Москве пацаны.
Рот у Шныря был набит колбасой. Поэтому, ответ прозвучал довольно невнятно: – Еунда! – выдавил шеф. Он с трудом проглотил огромный кусок и убеждённо продолжил:
– Когда-то я видел в кино, как один человек забил свёклу в выхлопную трубу вертолёта. Так ничего из этой затеи не вышло. Двигатель спокойно завёлся, а огромный буряк сразу выскочил, словно из пушки. Тут нужно действовать более умно. Лучше всего, сымитировать настоящую катастрофу во время полёта.
Наливая стакан молока, Лом предложил: – Давай я собью вертолёт из переносного гранатомёта. Насколько я помню, в багажнике джипа лежит пара штук. Остались ещё с прошлой разборки.
– Босс дал чёткий приказ. Мы должны всё так хитро устроить, чтобы на нас не упало никаких подозрений. – задумчиво выдохнул Штырь: – Вот если бы во время полёта в турбину машины попала какая-та птица? Тогда винты вертолёта перестали крутиться и он рухнул на землю с большой высоты.
Услышав слова командира, Лом оживился: – Когда-то, в детские годы, я хорошо стрелял из рогатки. Давай я пульну в вертолёт какой-нибудь птицей. Метров с двадцати-тридцати, я легко попаду в турбину машины.
– Из чего же ты сделаешь такую рогатку? – спросил удивившийся Шнырь.
– Рогульку я вырежу в кустах лесопосадки, что растёт возле взлётного поля. Я уже там приметил одну подходящую ветку на дереве. Резину я выкрою из старой камеры для автомобильных колёс. У дяди Матвея их за сараем полно. Птицу я тоже поймаю. Я их в детстве силками ловил.
– Ну, что же, попробуй… – с сомнением откликнулся Шнырь: – Вдруг, что-то дельное выйдет? – он протяжно зевнул и по металлической лестнице полез на чердак, где хранилось душистое сено. Лом остался внизу, делать большую рогатку.
Атака на вертолёт
Шнырь спал очень крепко. Он не заметил, как медведеобразный напарник залез на чердак и рухнул в душистые ворохи сушёной травы. Лишь ранним утром он вздрогнул всем существом. Это произошло в тот момент, когда заорал чрезвычайно горластый петух.
Так же, как накануне, истязание бабушки Ани, началось ровно в четыре утра. Вместо того, чтобы кричать в тёплом курятнике, петух взлетел на сеновал. Не открывая сомкнутых глаз, шеф с тяжким стоном приподнял чугунную голову и начал шарить возле себя. Тут кочет как-то странно икнул и замолк.
– «Испугался поганец, что я снова швырну башмаком». – с облегченьем подумал охранник. Он повалился на сено, повернулся на бок и опять очень крепко уснул.
В шесть утра, Лом растолкал не отдохнувшего за ночь Шныря. Напарник заставил его спуститься во двор и сесть в автомобиль. Через тридцать минут, они уже находились в лесопосадке, растущей возле местечкового аэропорта.
Увидев, как быстро всё приготовил напарник, Шнырь весьма удивился. Шеф не ожидал такой прыти от туповатого увальня. Он был совершенно уверен, что Лом провозится почти до обеда.
Первым делом, охранник достал из кармана свой верный складень. Открыл самое длинное лезвие и, что-то напевая под нос, сноровисто принялся за работу. Найдя невысокое деревце, торчащее недалеко от опушки, Лом срезал с растения обе макушки и все тонкие ветки.
Остался лишь голый ствол с широкой развилкой, направленной на небольшой вертолёт. Получилась гигантская, вкопанная в землю рогатка, размером в человеческий рост.
К верхним концам высокой рогульки Лом привязал широкие полосы чёрной резины, скрепленные между собою куском коричневой кожи. На лоскуте виднелась броская английская надпись «Hugo Boss».
Приглядевшись к тому лоскуту, Шнырь с удивлением понял, откуда там появился такой логотип? Перед ним оказалась лицевая часть его любимой барсетки, которая вечером лежала в машине.
Возмущенный до крайних пределов, шеф открыл было рот. Он хотел отчитать безмозглого Лома, испортившего отличную вещь. В этот момент, на взлётной площадке послышался шум мотора машины.
Шнырь подумал о том, что стоит перенести разбирательство с туповатым охранником на более позднее время. Это от него никуда не уйдёт, а сейчас нужно заняться делами.
Шеф подошёл к краю лесопосадки и выглянул из-за чахлых кустов. Возле «диспетчерской» аэропорта стоял хорошо им знакомый микроавтобус с надписью «TV» на борту.
Из минивэна маленькой стайкой вывалились два паренька и девчонка. Следом за ними неторопливо спустились на землю три человека. Среди взрослых людей Шнырь разглядел отца мерзкого Тимки, кинооператора и режиссера по звуку. Все они держали в руках какие-то тяжёлые сумки. Наверное, с аппаратурой.
Шофёр остался сидеть в микроавтобусе. Нужно же его охранять. Небольшая команда сразу двинулась к вертолёту «МИ-2». В этот раз, с ними не было белой собаки. Скорее всего, её заперли в номере подгорской гостиницы.
Из убогой «диспетчерской» вышел мужчина в кожаной куртке и поздоровался с арендаторами, прибывшими из далёкой столицы. Авиатор направился к воздушной машине, открыл широкую дверцу и ловко забрался в кабину.
Следом в потрёпанный геликоптер поднялся Тимкин отец. Он, как начальник, сел рядом с пилотом. Остальные устроились в общем салоне, расположенном сзади. Послышался шум мощного двигателя. Длинные, вяло повисшие, лопасти начали неспешно раскручиваться.
Обернувшись к стоящему сзади напарнику, Шнырь прошипел: – Лом, приготовься!
С пониманьем кивнув, охранник опрометью кинулся к джипу. Через десять секунд он вернулся и притащил белый пакет из прочного пластика. Сунув руку туда, Лом извлёк, что-то большое, удивительно плоское и покрытое разноцветными перьями.
– Что ты сюда приволок? – вытаращил глаза обеспокоенный шеф.
– Ты же сам мне вчера говорил, – бодро откликнулся Лом: – что в турбину нужно попасть какой-нибудь птицей. Вот я утром её и поймал. – явно восхищаясь собой, он показал командиру то, что принёс.
Шнырь вгляделся в непонятный предмет. Он с удивлением понял, что его туповатый помощник держит в руках кочета дяди Матвея. Только петух был почему-то распластан, как камбала. Теперь он весьма походил на орла, как его обычно рисуют на рыцарских щитах и гербах. Крылья и лапы раскинуты в разные стороны, голова смотрит вправо.
– Я сказал тебе птицу, а ты курицу сюда притащил.
– А что курица, разве не птица? – искренне удивился охранник.
Не найдя, что ответить на столь веский довод, Шнырь, в свою очередь, сухо спросил: – Ты где его всё время держал?
– В большом холодильнике, который стоит в багажнике джипа. Там обычно лежат банки с пивом.
– Ты что идиот? – взревел взбесившийся шеф: – Птица должна быть живая, или хотя бы не мёрзлая.
– А какая киношникам разница? – презрительно фыркнул напарник: – Всё равно все убьются во время падения.
– Им-то без разницы, а то, что курица была заморожена, поймёт даже самый глупый эксперт. После чего, полиция станет искать того дуралея, что швырнул её в вертолет? Уж лучше из переносного гранатомёта шарахнуть. Будет намного вернее.
Пока шеф бушевал, двигатель геликоптера вышел на полную мощность. Последние фразы Шныря потонули в шуме мотора и свисте крутящихся лопастей винтокрылой машины.
Не расслышав окончания фразы начальника, Лом подскочил к устройству для веденья стрельбы, и вложил мёртвого кочета в запятник огромной рогатки. Ухватившись за лапы замороженной птицы, охранник отошёл на пару шагов. Он хорошо натянул полоски резины, и умело прицелился.
Летательное устройство оторвалось от грунтового поля и приянлось не спеша подниматься над степью. Весело хмыкнув, Лом разжал сарделькообразные пальцы. Выброшенный рогаткой петух, взвился в утренний воздух. Крутясь, как бумеранг он со свистом помчал к намеченной цели.
Пилот медленно поднимал вертолёт. Вдруг из лесопосадки выскочило нечто совсем непонятное. Оно было пёстрым, лохматым и сильно вращалось вокруг вертикальной оси. Необычный предмет устремился к винтокрылой машине.
Авиатора спас трудный опыт, полученный им в горячих точках планеты. Не раздумывая ни единой секунды, лётчик резко увёл аппарат в левую сторону. Странно распластанный и быстро вертящийся, кочет просвистел в полуметре от широкого лобового стекла.
Тимкин отец заметил мелькнувшего впереди петуха. Он вздрогнул от такого виденья и с недоуменьем сказал: – Ну и странные куры у вас тут летают…
Переведя двигатель на максимальный режим, пилот увёл вертолёт подальше от чахлой лесной полосы. Не набирая большой высоты, он развернул аппарат и погнал его прочь от опасной зелёнки.
– «Неужели и здесь завелись моджахеды?» – ошарашено раздумывал лётчик.
Трое ребят и двое взрослых киношников сидели в глубине небольшого салона. Они все впервые поднимались с земли на очень шумной, винтокрылой машине. Все прислушивались к своим ощущениям и не увидели выстрела.
В этот момент, Тимка смотрел в иллюминатор и разглядел двух охранников, стоявших в кустах на краю лётного поля. Он показал на них Ветке и Оське. Друзья прильнули к маленьким круглым окошкам. Лица их вытянулись и приняли угрюмое донельзя выражение.
Месть петуха
Лихим пируэтом, вертолёт увильнул от снаряда, выпущенного из огромной рогатки. Он прижался к земле и немедленно скрылся из вида. Увидев, что их план провалился, Шнырь невероятно расстроился. Озлобившись, он зашипел на помощника: – Промазал! Кретин!
Шеф почему-то позабыл, что недавно ругал туповатого Лома, за желанье стрелять замороженной курицей. Из его головы вылетел тот суровый приказ, что Босс отдал по поводу наказания мерзких мальчишек.
А ведь он, между прочим, велел так устроить им катастрофу, чтобы она походила на несчастное стечение всех обстоятельств. Мол, нельзя, оставлять те следы, что могли привести к двум охранникам Жлобина.
Рогатка, сделанная умелым напарником, оказалась удивительно мощной. Распластанный, словно побывавший под прессом, петух продолжал кувыркаться в утреннем воздухе.
Именно в этот момент, бабушка Аня закончила возиться с хозяйством, и решила взглянуть, как там дела у любимого внука? Она взяла волшебную чашу, произнесла небольшой наговор и увидела всё что, случилось при взлете винтокрылой машины. Разозлившись на приспешников Жлобина, Анна Ивановна решила их хорошо проучить.
Проскочив мимо цели, кочет ещё пролетел метров десять вперёд. Затем, по веленью волшебницы, он плавно сменил вертикальную плоскость вращения на горизонтальную.
Теперь петух двигался в воздухе, не словно катящееся по грунту колесо, а крутился, как камешек, скользящий по гладкому льду. Широкие крылья, разведённые в разные стороны, располагались параллельно земле.
С каждым своим оборотом петух всё больше валился направо, а так же, слегка набирал высоту. Вдруг он, как бумеранг, не спеша изменил направление и устремился к той точке, откуда был выпущен в воздух.
Увидев снаряд, летящий назад, Шнырь испуганно зажмурил глаза. Затем, он подумал о том, что весьма неразумно оставаться на месте. Шеф развернулся на пятках и метнулся к машине. Лом, не размышляя, кинулся вслед за начальником.
До джипа осталось всего пара метров. Точно в этот момент, шеф услыхал за спиной громкий шелест от быстро вращающихся небольших лопастей.
– Ложись! – крикнул Шнырь и бросился ничком на траву. Закрыв голову большими руками, напарник с разбега шлёпнулся рядом. Петух просвистел над телами охранников и врезался в лобовое стекло чёрного джипа. Триплекс смялся, словно бумага. Он сорвался с креплений и вместе с замороженной птицей исчез в автомобиле.
Поднявшись с земли, Шнырь стряхнул с рубашки и брюк налипший на них мелкий мусор. Он подошёл к невезучей машине и открыл переднюю дверцу. Смятое и исковерканное лобовое стекло лежало на мягких передних сидениях.
Сверху, привольно раскинувшись, валялся немного облезший петух. Шеф взял мерзкую птицу за мёрзлые лапы и, широко размахнувшись, швырнул её в ближайшие заросли.
Потом чуть нагнулся, влез по пояс в салон и начал вытаскивать изувеченный триплекс. Стекло цеплялось краями за обивку двух кресел. Оно никак не хотело выбираться наружу.
– Шеф! – послышался сдавленный шёпот напарника: – Петух опять возвращается.
Штырь испуганно глянул направо. Он посмотрел в ту сторону, в которую бросил злобную птицу и остолбенел от испуга. Мужчина с изумленьем увидел, что проклятый петух снова мчался назад.
Вращаясь, как метательный нож самураев, мёртвая тварь быстро приблизилась и со всей скорости врезалась в кормовое стекло чёрного джипа. Шнырь ничком упал на сиденье.
На затылок и спину мужчины обрушился град очень мелких, но острых частиц. Это были осколки, отлетевшие от второго разбитого триплекса. Сверху свалился замороженный кочет.
Вскочив на карачки, Шнырь, как ошпаренный, выпрыгнул из машины наружу. Причём, он двигался удивительно быстро, пятой точкой вперёд. На воздухе он слегка отдышался и с большою опаской сунулся в салон автомобиля.
В этот раз, петух потерял почти все свои перья и стал походить на обычного бройлера из сетевых магазинов. Брезгливо взяв птицу за холодные лапы, шеф вынес её из машины и осторожно положил на траву. Бросить тушку в кусты он уже не решился.
Лишь после этого, с охранником Жлобина случилась большая истерика. Лицо его вдруг исказилось. Он зарычал, словно раненый зверь и стал топтать бедного кочета.
Лом крепко схватил шефа поперёк его тощего тела и оттащил в сторонку от птицы: – Не надо с ним так поступать. – сказал напарник заботливо: – Лучше мы зажарим его и съедим.
Оказавшись в медвежьих объятьях напарника, Шнырь принялся извиваться, словно червяк на крючке. Подёргавшись ещё полминуты, он вдруг безвольно обмяк и потерял ко всему интерес.
Лом усадил «любимого» шефа на ближайший пенёк, убедился, что тот сидит довольно устойчиво и стал собирать сушняк для огня.
Скоро начальник совсем успокоился. К этому времени, Лом уже развёл небольшой костёрок. Затем, он нанизал петуха на сухую толстую ветку и начал жарить его над углями.
Шнырь брезгливо смотрел на желтоватую кожу оттаявшей птицы. Он с горечью подумал о том, что теперь, уже никогда не сможет есть куриное мясо. Однако, суровая жизнь снова разрушила все планы охранника.
Соблазнительный запах, исходящий от подрумяненной тушки привёл его к потрясающей мысли. Он подумал о том, что поедание злокозненной птицы будет ей самым большим наказанием.
Поэтому, когда Лом предложил разрезанного на двое кочета, шеф выбрал кусок пожирней и побольше и с остервенением впился в него всеми зубами.
Пряча рвущуюся наружу улыбку, дядя Матвей добродушно кивнул своим квартирантам. Он уже видел, что случилось с автомобилем, и хорошо понимал, что за этим последует. Чутьё не подвело старого мастера. Шнырь попросил его вставить лобовое, а заодно и кормовое стекло.
– К сожалению, в нашем городе нет похожих машин. Поэтому и запчастей мы для них, никогда не держали. – с деланной грустью сообщил он охранникам. Механик сделал вид, что задумался над сложной проблемой, а потом осторожно сказал: – Придётся ехать мне в Николаев. Завтра утром отправлюсь в дорогу. Вечером привезу всё, что нужно и сразу займусь установкой. Согласны?
Отступать Шнырю было некуда. Не будешь же ездить в машине без стёкол? Первый же полицейский тебя тормознёт и отправит разбитую «тачку» на штрафную стоянку. И что он тогда будет делать без джипа? Итак, за киношниками, невозможно угнаться.
Начальник уныло кивнул. Механик хорошо понимал, что постояльцам некуда деться. С плохо скрываемой радостью, он, ничуть не тушуясь, назвал очень высокую цену. Шеф печально вздохнул и полез в карман за бумажником.
Дядя Матвей с большим удовольствием взял солидные деньги и занялся осмотром машины. На полу он заметил мелкую крошку разбитого триплекса и несколько перьев разного цвета. Старик очень сильно нахмурился, выбрался из салона наружу и с подозреньем спросил: – А вы петуха моего случайно не видели?
Охранники сделали такие честные лица, какие только сумели, и дружно ответили: – Нет!
– Пропал негодяй. – сообщил постояльцам механик и грустно добавил: – Теперь и петь по утрам будет некому. А ведь, как заливался. На всю округу было слыхать. – старик безнадёжно махнул правой рукой и сильно расстроенный отправился спать.
Шнырь проводил хмурым взглядом сутулую спину хозяина дома и зло пошептал: – Жаль, что мы его не съели вчера. Было бы меньше расходов сейчас.
