Александр Васильевич Дёмышев
Витькины небеса
День Победы (эпилог)
Пожилой мужчина долго стоит на краю тротуара. Подслеповато смотрит то вправо, то влево, не решаясь перейти дорогу. В старомодном тёмном костюме, который одевается раз в год, ему жарко. На морщинистом лбу выступили капельки пота. Ворот светлой рубашки расстёгнут. Мимо него, шурша по асфальту, несутся десятки автомобилей. С тех пор, как построили новый мост, эту некогда тихую улицу на окраине города стало невозможно перейти.
Дождавшись, когда в потоке машин образуется брешь и, протянув вперёд помощницу-трость, пожилой мужчина делает неуверенный шаг вперёд. На противоположной стороне улицы высится громада нового торгового центра. И когда только их успевают построить?!
Он плохо слышит. Поэтому и резкий визг тормозов, и крик водителя малолитражки «Volkswagen Golf» доносятся как бы издалека. Сложно разобрать, что нужно автомобилисту. Кажется, тот ругается: мол, ходят тут всякие в неположенном месте. Пожилой мужчина виновато улыбается. Ну, как объяснить рассерженному водителю: «Я всю жизнь здесь ходил и никак не привыкну, что теперь для перехода через дорогу требуется сделать изрядный крюк к светофору». Он плетётся дальше, и несколько медалей на груди покачиваются в такт его нетвёрдых шагов.
– Виктор Александрович! С праздником вас! С Днём Победы! – какой-то улыбающийся мужичок долго трясёт его руку, о чём-то говорит; толком не разобрать, слишком быстро тараторит.
– Игорь, ты, что ли?! – наконец, узнаёт он в тараторящем мужичке одного из многочисленных учеников. Как время летит, его ученик – сам давно пенсионер! – Надо же, сколько лет тебя не видел! А я вчера на заводе был, цветы к Вечному огню возлагали. Раз в году теперь на завод-то пускают…
Чтобы отдышаться, присаживается Виктор Александрович на лавочку у торгового центра. Жарко. Может, и не врут учёные про глобальное потепление? Ветеран труда смотрит на пролетающие мимо машины и вспоминает, как стоял он пятнадцатилетним мальчишкой 9 мая 1945 года после митинга у маленькой деревянной проходной, смотрел в серое утреннее небо и тихо радовался объявленной Победе. А потом, словно очнувшись, бросился домой, забыв про больную ногу. Как примчался он в свою деревеньку Суханы, на месте которой давно уже стоят вот эти девятиэтажки улицы Дзержинского. Он бежал по деревне, стуча во все окна. И кричал во всё горло: «Победа! Победа!! Победа!!!» Как вчера это было.
Вспомнилось ему, как, ворвавшись в избу, разбудил малышей. Как причитала и плакала от радости бабушка, приговаривая: мол, чувствовала, что на светлой седмице война закончится. Как взял он красный карандаш и с важным видом обвел им дату 9 мая в календаре. А потом пришла с работы радостная мама, и они устроили пир! Наварили картошки и ели её всей семьёй досыта впервые за эти годы. После Витька долго умывался-прихорашивался, разутюжил самую лучшую одёжку – и они с друзьями пошли на общегородской митинг. Что тогда творилось с людьмим – не передать! Лишь однажды за всю жизнь было ещё нечто подобное – в 1961 году, когда Гагарин в космос слетал.
Но тогда, в 45-м! Какая радость, какое всенародное ликование! Незнакомые люди бросались обниматься, все поздравляли друг друга. На улицах играли гармошки. Люди плясали от радости, смеялись и… плакали. Снежок, невесть откуда взявшийся с утра, днём повалил хлопьями – и вскоре на улицах Кирова стало белым-бело, как зимой. Но на душе у всех была только весна и Победа!
***
Поодаль, за перекрёстком, сияют на солнце, радуя душу, золотые купола недавно построенного филейского храма. Ветеран улыбается, вспоминая, как впервые обратился к Богу, не веря ещё толком, короткой молитовкой, состоящей из двух всего слов. А ведь случилось это, как ни странно, в то самое утро 9 мая 1945 года. То была лишь первая капелька, по настоящему-то поверить ему предстояло гораздо позже!
Высокий новый храм загораживает собой старую, деревянную церквушку. Впрочем, не такую-уж старую, лет двадцать назад построенную. В последнее время Виктору Александровичу не даёт покоя воспоминание, как в начале 90-х столкнулся он в дверях этой церквушки с одним очень высоким пожилым человеком. Где-то он его видел, но где именно – не припомнил. «Простите», – только и сказал тогда ветеран. А тот человек внимательно, как-то удивлённо посмотрел на него. И ушёл. Они разошлись и больше никогда уже не встречались.
Когда-то подле места, где стоит церковь, был овраг с родничком у которого они, мальчишки, частенько собирались. Давно его засыпали. Деревню Орловы, что располагалась напротив Пушкарей, проглотил расширявшийся все послевоенные годы завод № 32. В 50-е годы дали заводу имя ХХ партсъезда. В народе же нарекли просто: «Двадцатка». В пору демократизации – вновь переименование. На сей раз придумали название посовременней – «Авитек», после чего некоторые рабочие стали звать родной завод по-свойски – «Витёк».
На месте бараков и пустырей выросли сотни многоэтажных домов, целый микрорайон на краю разросшегося города, который старожилы до сих пор иногда по привычке величают заводским посёлком. Давно посносили хибары, и лишь названия филейских переулков хранят память о деревнях, что когда-то здесь были: Вершининцы, Тиминцы, Курагины…
Все эти годы вплоть до перестройки завод рос и развивался. И чего только на нём не выпускали! От мотоциклов и сеялок до детских колясок и стиральных машин. Но главным направлением работы стали, конечно, зенитные ракеты. А изготовленные на предприятии кресла-катапульты спасли не одну сотню жизней лётчиков.
Хорошела вместе с заводом и Филейка. В центре её, на площади со сквером возвышался монумент-символ завода: красавец-обелиск в виде огромного факела с алым пламенем в форме звезды, удлинённый луч которой указывал на восток. И Дворец культуры трёхэтажный построили, и стадион с трибунами, а рядом – большой спорткомплекс. Выросли школы и детские сады, Северная больница и детская поликлиника. Профилакторий и база отдыха на реке Великой для заводчан, пионерский лагерь «Юность» и спортивный «Нептун» для филейской ребятни. А детский кинотеатр «Орлёнок», разместившийся в настоящем самолёте Ан-8, или комплекс трамплинов на высоком берегу Вятки? Да, много понастроено руками заводчан на радость людям. Чьё теперь всё это? Где та Страна?
Да и сам завод всё делят, делят. Ну, да Бог им судья. Вот только что станется, если надумает на нас напасть столь же сильный и безжалостный враг, как в те грозные годы? Горько об этом думать. Найдутся, наверняка, и сейчас такие люди, как его отец Александр Климентьевич и батин друг Михаил Поликарпович, готовые жизнь положить за свободу Родины, да только мало их. Станут ли люди рваться на верную смерть, как просились тогда на фронт обычные ребята и девчата? Возможно, что и станут. Но за что жизнь отдавать? Уж, конечно, не за благополучие воров-олигархов…
По оживлённому тротуару спешат по своим делам люди, а ветеран всё сидит на лавочке и, глядя куда-то вдаль, вспоминает. Да, много чего произошло за эти годы. Средняя сестра Маша умерла следующей зимой после войны от воспаления лёгких. Остальные же ребятёнки все более-менее в люди выбились. Средний брат Толя даже главным инженером на мебельной фабрике работал, он умер от инфаркта пару лет тому.
Дядя Зиновий живым и невредимым, весь в орденах и медалях, вернулся с войны. Его боевой путь начинался с обороны блокадного Ленинграда, а закончился автографом на стене Рейхстага. Но вписаться в мирную жизнь у него не получилось, вскоре запил. Никак не мог он уже обойтись без «наркомовских» ста грамм, они-то его и сгубили; утонул по пьяной лавочке в Вятке.
Кольке-одесситу не суждено было больше подняться по Потёмкинской лестнице к бронзовому Дюку и пройтись по Приморскому бульвару. Колька пал смертью храбрых в Крыму, освобождая Севастополь – город славы русских моряков. Так и не дошёл он до своей родной Одессы.
Мирон и Кузя, отучившись в школе юнг на Соловецких островах, успели оказаться на боевых кораблях Черноморского флота; правда, на разных. Но повоевать им так и не довелось, к тому времени фашистов с Чёрного моря выгнали. Через несколько лет они вернулись на Филейку и работали на заводе до самой пенсии.
Старший брат Кузи Григорий закончил войну младшим лейтенантом в Чехословакии. Потом его перевели служить в Прибалтийский военный округ, где летом 1947-го во время короткого боя с «лесными братьями» Григорий пал, насмерть изрешечённый автоматными пулями.
Начальник кузницы, где надорвался Витёк во время войны, Александр Фёдорович Ветров вернулся после Победы обратно в Москву, как и многие эвакуированные с заводом рабочие.
А бывший некогда хулиганом Федька по прозвищу Штырь пришёл с войны с двумя ранениями и орденом на груди. Взялся за ум, окончил вечернюю школу. А после стал он работать участковым милиционером. Дожил до старости, правнуков дождался даже. Виктор Александрович проводил его в последний путь лет пять назад.
Пришедший калекой с войны сосед дядя Илья сдружился с безногим дядей Филиппом, который научил его сапожному ремеслу. Стали они на пару чеботарить. «На двоих у нас одна нога, зато её мы обуваем по высшему разряду!» – посмеивались над собой неунывающие башмачники.
Начальник отдела найма и увольнения Малышев Николай Дмитриевич, со скрипом принявший двенадцатилетнего Витьку на завод осенью 42-го, долго ещё работал заместителем директора по кадрам.
Его однофамилец начальник заводской телефонной станции Малышев Иван Николаевич до самой пенсии трудился на предприятии. При нём перешли с ручного коммутатора на АТС. Для обоих Малышевых он, Виктор Александрович, всю жизнь оставался мальчишкой, Витьком, которого они помнили по военному времени.
О судьбе подселенцев, Мишки Зорина, Семёна и Степана, как ушли они на фронт, так больше ничего известно и не было. Зато хорошо знал ветеран, как трагически сложилась судьба того паренька из Слободского, Гриши Булатова, ставшего непризнанным знаменосцем Победы20.
***
Тут понял вдруг Виктор Александрович, что все, о ком он только что вспоминал, – по крайней мере, те, о судьбе которых ему известно, – умерли. Давно схоронены на Филейском кладбище и мама с бабушкой. А бабушка перед смертью в 1954 году рассказала, что икону Николая Чудотворца, ту, что хранилась в начале войны у них дома, верующие люди, опасаясь новых гонений, спрятали в надёжном месте до лучших времён. В Серафимовском же храме повесили список, с которым и стали совершать Великорецкий крестный ход. Насчёт гонений бабушка оказалась права. Находящийся тогда у власти Хрущёв пообещал, что в скором времени покажет по телевизору на весь мир последнего русского попа. Снова безбожники принялись рушить храмы, а за ношение крестика накладывалось взыскание.
Да, все, о ком он вспоминал, умерли, но… Варя, первая филейская красавица, не умерла. Люди, отправившие на неё похоронку, ошиблись. Подобные ошибки не являлись в те военные годы чем-то из ряда вон выходящим. Её не убили, но ранили очень тяжело. Страшные ожоги обезобразил Варю. Обгорела на её лице кожа. Из-за начавшейся гангрены Варе ампутировали левую кисть, но болезнь продолжилась, пришлось отрезать всю руку выше локтя. Изуродованная девушка, провалявшись больше года по госпиталям, не захотела возвращаться в Киров. Наверное, постеснялась предстать перед знакомыми такой некрасивой. На Филейке её больше никто не видел. Но слухи ходили, будто бы уехала она в какую-то глухую деревушку в Забайкалье.
Сам же Витька после войны увлёкся боксом, да так успешно, что начал выигрывать один юниорский турнир за другим. Стал чемпионом города, области, а с чемпионата РСФСР привёз за второе место не просто приз, а мечту – электрический патефон! Он продолжал трудиться на заводе, а когда стукнуло ему восемнадцать, пошёл работать испытателем в цехе № 14. В их лаборатории проверяли оборудование авиационных стрелковых установок. Начальник испытателей фронтовик-инвалид Леонид Николаевич Нагаров стал заядлым Витькиным болельщиком. Ездил с ним на соревнования, поддерживал, как мог. Он-то и убедил Витю учиться дальше. Так в 18 лет пошёл Виктор в пятый класс школы рабочей молодёжи. Тем паче, что ходить недалеко: ШРМ располагалась прямо на территории завода, рядом с лабораторией, на втором этаже кузнечного цеха.
Закончился учебный год, и Витька получил повестку из военкомата. Об авиации с его образованием не стоило и мечтать. Но на флот попасть оказалось вполне реально; правда, брали туда как минимум с шестью классами. И тогда совершил Витёк, пожалуй, самое страшное преступление в жизни: переправил в аттестате цифру 5 на 6, а по недостающим предметам оценки сам дорисовал. Так попал он на Тихоокеанский флот. Пять лет службы на тральщике в Японском море считал Виктор Александрович самым светлым временем жизни.
Вернувшись после службы на родной завод, продолжил обучение в вечерней школе сразу с седьмого класса. Долго не мог понять, о чём говорят на уроках учителя. Математичка рисовала букву а и рядом маленькую двоечку, вслух же произносила: «А в квадрате». В каком ещё квадрате?! Непонятно. Хорошо, младшие братовья поднатаскали, помогли понять Витьке всё пропущенное за шестой класс. Он окончил школу рабочей молодёжи отличником, а затем и заочное отделение Политеха.
Когда ещё учился в институте, познакомился с молоденькой девушкой, которая стала ему женой на всю жизнь. Думали, что любовь с первого взгляда; оказалось, не так: как минимум, со второго. Они потом долго смеялись, когда однажды жена начала вспоминать истории из своего детства. Как переехала её семья весной 45-го на Филейку из глухой деревушки Раменцы Верховинского района. Мама послала её, совсем маленькую, в продуктовый за хлебом, а она по деревенской привычке пошла босиком. И как было ей стыдно, когда незнакомые люди стали тыкать в неё пальцами, рассуждая: мол, до чего бедная девочка, даже обуви нет. А она убежала из магазина, так ничего и не купив. Тогда-то и посмотрели они друг на друга в первый раз.
И снова воспоминания о войне: вечно урчащий от голода желудок, эмульсия, застывшая от холода в корыте станка, братские могилы на Филейском кладбище… Все знают, как тяжело было на передовой, но и в тылу люди жертвовали собой ради счастья будущих поколений! Здесь дети, женщины, старики ковали Победу, сутками не выходя с завода. Кто был на Филейке во время войны и видел забитые опухшими от голода людьми промёрзшие бараки и землянки, кто видел трупы умерших прямо в цехах от дистрофии и холода рабочих – тот знает, что здесь было не легче, чем на фронте. Ничуть не легче.
Виктор Александрович, Витёк, щурясь, смотрит вдаль. Справа от златоглавого храма вытянулись, насколько хватает взгляда, корпуса трижды орденоносного завода, которому отдано полвека. «АВИТЕК» – название, словно текущее ввысь!
А над заводом – безоблачные синие-синие небеса, отразившиеся в ясных глазах ветерана…
И всё-таки мы победили. Ради этого стоило жить.
Киров, Филейка. 2012–2013 гг.
Библиография
Балезина, З. М. Трудом поколений [Текст] : очерки о делах и людях КМПО им. ХХ партсъезда / З. М. Балезина. – Киров : Типография Федерального государственного унитарного предприятия КМПО имени ХХ партсъезда, 1991. – 319 с.
Балезина, З. М. Мы нужны тебе, Россия! [Текст] : [«Авитек» : 70 лет] / З. М. Балезина, В. В. Минервин ; ВМП «Авитек» ; фот.: Л. Владимиров, Е. Мальшаков. – [Киров] : ФГУП ВМП «Авитек», 2000 (Киров : Тип. ФГУП ВМП «Авитек»). – 243 с. : цв. ил.
Город, ковавший победу [Текст] : Киров в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов / [Администрация г. Кирова, НКО «Золотой фонд Вятки» ; ред. кол.: Н. Н. Гаряев (председ.), Н. П. Гурьянова (отв. ред.), И. В. Заболотская и др.]. – Киров : [б. и.], 2012 (Киров : Первая Образцовая тип., филиал «Дом печати – ВЯТКА»). – В надзаг. : Ратному и трудовому подвигу наших земляков посвящается. – Библиогр. в конце ст.
Кн. 1. – 428, [3] с. : ил., портр., табл. – 500 экз. – ISBN 978-5-85271-450-3.
Кн. 2. – 415 с. : ил., портр. – 500 экз. – ISBN 978-5-85271-451-0.
Минервин, В. В. Помнить! [Текст] : к 60-летию Великой Победы ; к 75-летию ОАО «ВМП “Авитек”» / В. В. Минервин, З. М. Балезина ; [вступ. слово В. С. Смердова]. – [Киров] : Авитек, 2005 (Киров : ОАО «ВМП “Авитек”». – 426 с. : ил.
Пенкина, Н. Р. Годы, факты, люди. 2006–2011. 80 лет АВИТЕК [Текст] / Н. Р. Пенкина. – Киров, 2011 (Киров : ООО «Кировская обл. типография»). – 141, [1] с. : цв. ил.
Об авторе
Александр Васильевич Дёмышев родился в 1973 году. Вырос и по сию пору живёт на любимой Филейке – северной окраине Кирова. Филейка – заводской микрорайон, издавна пользующийся весьма специфической репутацией среди жителей остального города – присутствует так или иначе практически в каждом произведении автора.
Дебютная повесть «Витькины небеса», впервые опубликованная в 2014 году, заслужила признание не только среди широкого круга читателей, строгие критики наградили книгу несколькими литературными дипломами.
Читатели расспрашивали автора о судьбах людей, упомянутых в повести. Так родилась идея творческого эксперимента, вылившегося в сборник повестей и рассказов «Тихий океан… лишь называется тихим», книгу «ERIKA» и другие произведения.
Оставить свой отклик, бесплатно скачать электронные и аудио-книги Александра Дёмышева, а также познакомитьсчя с его новыми рассказами вы можете по ссылкам на его страничке в ВКонтакте: vk.com/aldemi
На жизненном пути Александра Дёмышева поддерживают жена и дети. С 2017 года автор состоит в Союзе писателей России, он сочиняет новые истории, и уверен – всё только начинается.
