Александр Вер
Пантера-киборг
– Значит, ты знаешь, чем она занимается?
Альб развёл руками:
– А чем по-вашему? Я же упоминал о смене курса правительств. Приходят новые времена и новые веяния. Наш отдел сокращают. Ната – это не зависит от нас. И не может обсуждаться.
– То есть о её работе на Пандею и кригеров все знают?
– Нет никакой “работы на Пандею”! Кригеры – не ваша забота… Славное Правительство прекрасно осведомлено. Вы не так понимаете ситуацию. Тильду ценят на всех планетах Союза, как грамотного специалиста. Выживших на “Молнии”, не существует! Забудьте об этом, Ната. И прошу вас, занимайтесь предложенным вам делом!
Альб ожидал повиновения. Безмолвного послушания, к которому он привык, но которое Ната уже не могла себе позволить. Блокиратор ничего не блокировал, а бездумная игрушка осталась в прошлом. Нату всколыхнуло от обиды на легальное шпионство. Как назло, Тильда после слов победоносно уткнула руки в боки. Нату передёрнуло:
– Правительство осведомлено о её деле закрытия заводов? По обрушению экономики? Чему я должна помогать, Альб? Действиям по убийству самой себя?
Всё доверие и боязнь к Славному Правительству и Альбу улетучивались на глазах. Начальник признал, что где-то там наверху ей и остальным фактически подписали смертный приговор. Она не могла поверить, что Альб принимал участие в новых веяниях. Кто сошёл с ума Ната или он? К чему он её призывал? Неужели, он не понимает, на что её обрекают?
Всю благодарность к Альбу за многолетнюю заботу смахнуло. Ната гордо сцепила зубы:
– Ты принимаешь моё заявление?!
Альб сник, затем подумав, ответил:
– Никто вам не желает зла, Ната. Это сложно объяснить. Постарайтесь понять, что вы нужны…
В отчаянии, мысля, что дело проиграно, Ната ткнула пальцем в Тильду:
– Ты! Выгораживаешь эту женщину. Она была в твоём экипаже? Да! Но ведь она – пандейский агент! Она – экстремистка! Ты не можешь этого отрицать! Или дай мне арестовать её, или принимай моё увольнение.
Тильда неожиданно расхохоталась, привлекая внимание:
– Я только вчера закрыла все её долги!
Она покрутила пальцем у виска, возведя глаза к потолку. Альб нахмурился и задумчиво сцепил пальцы на животе:
– Думаешь, тебя больше ничто не держит? А как же пережитое за двадцать лет? Отдел и мы все нуждаемся в тебе. Ты же наша любимица!
Разъярённая его спокойствием Ната с криком вскочила из кресла:
– ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ! АЛЬБ! – пальцем с силой она ткнула в висок. – Шестьдесят долбанных лет! Ходила болванчиком! – готовая разрыдаться, она сжалась в яростный комок. – Ты хоть это понимаешь? Ты можешь себе представить? Это время? Ушедшее в никуда! Шестьдесят грёбаных лет! В НИКУДА! – пальцем она ткнула в него. – Ты, столько не жил! Не можешь? Нет! Какое Славное Правительство? Какой отдел? Какое доверие?
Лицо его помрачнело. Несмотря на вечно нечитаемое выражение, Альб всё же преобразился. Ясно проступили смущение и разочарование. Вместо кашля из его горла вырвался неудачный хрип. Ната продолжила:
– Она говорит об уничтожении синтетов. Правительство это поддерживает. А ты на всё это соглашаешься. Работаешь на тех, кто хочет уничтожить все центры ремонта. Мне не будет жизни без этого. Ты хочешь сказать, что хочешь моей смерти, Альб?
Альб очнулся и раскрыл было рот, но его перебил незнакомый голос:
– Позвольте! С чего вы вдруг решили, что Тильда или Питер желают вам вреда?
Ната поняла, что пропустила шаги в коридоре. Из-за плеча Альба показался молодой, тонкий, как жердь мужчина, чуть выше Тильды. Он похоже устал подслушивать и, поправляя толстые очки на переносице, честно покинул своё укрытие.
Разочарованная Тильда махнула ему убраться и тихо процедила сквозь зубы:
– Грапп… – нисколько не удивлённая хозяйка, похоже, знавшая об укрытии, хотела вытолкать в плечо, но он не желал уходить.
Ната от изумления застыла:
– Что?.. Вы…
Она невольно ступила вперёд, но Альб тут же перегородил путь. Тильда повисла на плече неожиданного гостя, оттягивая назад и желая защитить. Он скромно промямлил молодым тонким голосом:
– Я просто друг Тильды. Меня зовут Грапп.
Ната увидела, как Альб указал на выступ под пиджаком. Там он всегда держал пистолет и сейчас намекал, что воспользуется им, если потребуется. Ната, зная его бронебойные пули, способные остановить даже девятую серию, замерла:
– Это же вы пишете эти книжки?..
Грапп поправил очки и заулыбался:
– Не ожидал. А какую вы читали?
Писатель кивком дал понять Тильде, что не боится. Но та явно с ним не соглашалась и нервно сопела с пунцовым лицом. Ната отступила и зло прошипела Альбу:
– Веяния в правительстве, говоришь? А оказывается, ты с ним знаком!
Такой умный человек, как Питер Куртис, не мог не знать, с кем имеет дело. Альб, без сомнений, знал, чем занимаются писатель и Тильда. Знал и помогал им:
– Предатель!
Альб отвёл лацкан пиджака и взялся за пистолетную рукоятку:
– Катя Танина! Немедленно остановитесь! И это последнее предупреждение!
Внезапно он впервые в жизни назвал её по настоящему имени, скорее поддавшись испугу. Ната самонадеянно усмехнулась, давая понять, что не боится и правда на её стороне. Грапп встал рядом с бывшим начальником плечом к плечу:
– Девушка, да постойте же вы!
– Она постарше тебя будет, – заметил Альб:
– Простите.
– Вас?! – съехидничала Ната.
Писатель отстранил Альба и вышел вперёд:
– Вы не сказали с чего вы взяли что…
Ната, зная, что не тронет никого пальцем, с гордой насмешкой перебила:
– Ваша книга “О возможностях…”, – перед взором открылся нужный ей отрывок. – Глава восьмая: “… И тогда-то, человек узнает и поймёт, что нет никакой нужды в помощи чуждых ему механизмов”, – она декламировала с издёвкой. – “Человек будущего отбросит их, как ненужные костыли и забудет об эпохе механических помощников”.
Грапп застыл в изумлении, Тильда за его спиной ядовито хмыкнула, прикрывая рот. Альб издал стон и хлопнул ладонью по лбу:
– Вы написали? – испытующе спросила Ната:
– Конечно! Вы так точно процитировали. Я поражён.
Тильда позади писателя вцепилась ему в плечи:
– Надо прекратить всё это!
Он отмахнулся и захлопал глазами, будто сарказм Наты прошёл мимо, а она вызвала в нём интерес, как неожиданный читатель:
– Я понимаю – вы не поклонник моего творчества…
– Да, ладно?!
– Ну, постойте! Я, насколько понял, у вас были затруднения с выплатами по долгам перед кредитными ведомствами?
– И что с того? Как это касается ваших статеек и книжонок, где вы мечтаете прикрыть всю автоматизацию?
– У меня нет такого желания. Уверяю вас. Просто это произойдёт независимо от моего желания. А может, и не произойти.
Этот писака ещё и смел философствовать? Ната деловито скрестила руки на груди:
– “Будущее – уже здесь”. Глава вторая. “Продолжение жизни в кибернетическом теле даёт этим существам ощущение безнаказанности. Недолюди становятся одержимы чувством собственного превосходства над другими. Желают жить вечно. Стремятся к доминированию…”
Писателя заметно перекосило:
– Простите. Это из раннего… Я тогда поддался эмоциям. “Недолюди” – это я перебрал.
– Да, уж! А в чём вы ещё – “перебрали”?
Тильда встряла с защитой:
– Да, это ТЫ всё не так поняла!
Грапп, подбирая слова, заговорил вкрадчиво:
– У вас были финансовые затруднения. Они у всех. Весь Союз погряз в глубочайшем кризисе. И не только в финансовом. Голод на Арго. Безработица на Альфе. Массовые отравления загрязнённой водой здесь, на Топале. Геноцид собственного населения. Вы, что не видите, как наши миры погружаются в хаос?
– Я об этом читала… – непримиримо согласилась Ната:
– Ну вот видите… А разве вам не хочется всё это прекратить? Оглянитесь вокруг! Везде, куда люди не придут, непременно начинаются войны и делёжка ресурсов. Власть и корпорации пожирают друг друга! Таково наше сегодняшнее бытие. И до чего мы дошли? До того, что наши поселения превратились в грязную клоаку с нищетой и преступностью. Вместо того чтобы приносить радость своим хозяевам, города и планеты служат рассадниками нездоровых общественных отношений. Вследствие этого заболевает всё общество. Нездоровая среда плодит нездоровые идеи. Люди от этого сходят с ума! В конце концов! А, должно быть, всё наоборот! Вам не кажется?
– И что должно быть? – с недоверием спросила Ната:
– Разумный подход, разумеется. Перераспределение благ и ресурсов между теми, кто их имеет с избытком. И нуждающимися. В первую очередь, уход от паразитического мышления. Именно оно мешает развиваться целостной общественной личности.
– Да я прекрасно помню! – издевательски перебила она. – “… паразитическое мышление индивидов вызвано его крайней зависимостью от комфорта. Комфорта и помощников, которых людям даёт современная промышленность. Все эти умные вещи, выполняющие за нас работу, лишь загоняют в кабалу наш мозг. Они не дают реальной картины мира, они неспособны нам заменить живое человеческое общение, они делают нас безответственными, как членов общества, как членов наших семей. Если мы хотим очистить общество от паразитов и построить разумное человечество будущего, то определённо нужно отказываться от механических помощников. Мы найдём чем их заменить. В конце концов мир многообразен! Это будет увлекательное путешествие для каждого человека и бесценный опыт для общества в целом. Уже сейчас выбросьте в окно робота-пылесоса и избавьтесь от домашних андроидов! Они надевают шоры на ваш разум и мешают мыслить как человек будущего…”
Похоже, до Граппа дошло. Он погрустнел и не находил оправданий:
– Я вовсе не желаю вам зла. Я понимаю ваши опасения.
Ната рявкнула:
– Нет! Не понимаете! Потому что ваши идеи несут смерть! А вот я, кажется, понимаю, зачем ВЫ это делаете. На самом деле, вы завидуете вашему знаменитому старшему брату – Паруту. Вы просто хотите возвеличиться до ЕГО уровня.
Граппа передёрнуло. Не останавливаясь на оскорблении, Ната продолжила:
– Вы придумали всё это для удовлетворения собственных амбиций. Не более! Но вы и мизинца не стоите своего великого брата. Не приблизились ни на грамм!
Ната сжала два пальца в мизерном жесте, давая понять, как мелочен для неё, этот писака-фантазёр. Укол достиг цели. Грапп, как мальчик поджал обиженно губы, а Тильда сокрушилась:
– Грапп, она нас ненавидит! Ты, что не видишь?
Ната не сдержалась:
– Спасибо, Тильда, что больше не притворяешься.
Альб угрожающе выступил вперёд:
– Довольно, Ната! Вы свободны.
Грапп, ища оправданий, совершил последнюю попытку:
– Вы не видите к чему катится всё? Разве вам не хочется…
– Пусть уходит, – перебил его Альб.
Ната попятилась мелкими шагами к двери. Перед выходом она остановилась:
– И ещё… Ваши слова: “Со временем всё противоестественное покинет человека. Всё надуманное, такое, как продолжение жизни в механическом теле. И тогда с лица планет исчезнут навсегда заводы, механизмы, андроиды и даже синтеты”.
Грапп закусывал губу и согласно закивал, но без энтузиазма. Ната поинтересовалась:
– “Со временем?” Это когда?
Воцарилась тишина. Ната с обидой выпалила:
– Вы уже назначили дату моей смерти? Неподражаемый – Грапп Феро!
Ответа не последовало. Тильда смотрела с ненавистью исподлобья, скрестив руки. Альб повторил жест – Нате уйти. Он один выглядел собранно и невозмутимо, как подобает военному. Неудачливый писатель Феро продолжал растерянно моргать из-под линз, очевидно, не понимая слабых мест в своих дурацких теориях.
Ната усмехнулась. Впервые в жизни, она, даже не наставляя оружие на противников, преподнесла им всем урок. Было бы очень жаль испачкать кровью это прекрасное утро.
Не победившая, но и не побеждённая, она захлопнула стеклянную дверь за собой и окунулась в уличную теплынь Денеба.
**
Перед тем как уйти навсегда, Ната решила попрощаться с Бети и своей пантерой, уже бывшей… Бесси при приближении издала рык и высвободила ухо из ладони, теребящей его, неугомонной девочки. Бети обернулась и тут же пожаловалась:
– Ната, а Бесси сгрызла мою Нади!
Из детской сумочки на траве она достала изжёванную голову куклы:
– Скоро куклы тебе станут не нужны, – успокоила её Ната. – А вот Бесси будет охранять тебя лучше, чем я. Пантера остаётся у тебя… Навсегда.
Лицо Бети расплылось от счастья. Она прижалась к Нате лёгкими ручками, затем повисла на шее хищника, и стала рассказывать кошке о том, как они будут вместе счастливы. Бесси, не понимая, одёргивала морду, при каждом прикосновении Бети к чувствительным усам. Ната объяснила обеим, что уходит:
– А куда? – по-детски, невозмутимо спросила Бети:
– Мне нужно кое-кого навестить. Поеду за город, – призналась она.
Там далеко, за мегаполисом, жил одинокий старик, который сам того не зная, нуждался в её помощи. Ната не могла забыть, как вяло он передвигался, неспособный прибраться и приготовить достойный обед. За ним требовался уход. Ей очень хотелось подставить плечо, когда он оступится, поддержать за руку, когда спустится по лестнице. Уберечь от бытовых проблем, единственного во всём мире человека, заслуживающего внимание. И, конечно же, навести порядок в его балагане!
Конечно же, был ещё – Бун, с которым этим вечером наконец пройдёт нормальное свидание. С “пилененами” и оладьями… Но без театра!
Напоследок, Ната склонилась над мордой Бесси. Разглядывая жёлтые переливчатые круги в чёрно-бежевых раскосых глазах, она прошептала:
– Ты знаешь, Бесси, в одном этот ублюдок прав… Этот мир давно сошёл с ума! И Бети, в нём нужна твоя помощь. Ты спасёшь её, если что-то произойдёт. Потому что ты – самая преданная в этом лживом, жадном и глухом мире!
Несомненно, Ната чувствовала зерно истины, в том, что говорил Грапп. Вот только в придуманном дурацким фантазёром мире, ей не было места. Ната в последний раз погладила морду преданного существа, выпрямилась, посмотрела вдаль и увидела чёрные облака над далёкими небоскрёбами:
– Заканчивайте игру, Бети. Скоро пойдёт дождь.
Сенсоры девятой серии безошибочно указывали на резкое повышение влажности. С порывом ветра пришёл запах дождя. Из туч скользнула, прикрытая облаком, искра молнии. Над городом бушевала сильнейшая гроза. И надвигалась она прямо сюда.
Бети потянула за собой пантеру. Перед тем как войти в дом, обернулась и на прощание потрясла своей маленькой ладошкой. После чего они вместе скрылись. Проводив их взглядом, Ната неспешно направилась к выходу со двора.
До ворот оставался с десяток шагов, когда она, с наполняющим удивительным ощущением лёгкости, остановилась посреди лужайки, чтобы снова посмотреть наверх. Грозовые тучи казались далёкими и не омрачали настроения. Кожа лица впитывала тепло ещё не залитого чернью Денеба, который каждым лучом, испарял пелену ненависти и возмущения, охватившую её совсем недавно. Негодование прошло и остался стержень – остов, или тот островок безопасности, где Ната с трепетом почувствовала саму себя, в самой себе.
Предгрозовой мир напомнил знакомое с детства умиротворение; когда она беспечно карабкалась по удивительному гигантскому дубу-кратос, с ветви, которого упала в детстве. Упала и смотрела на лоскут красной куртки, застрявший на суку.
Внутренний восторг усиливал освежающий ветер от грозового фронта. Он шевелил кроны и, добавляя остроты, прохладой разносил жизнь в её новом теле. Жаркий конец лета навевал особый сладковатый запах. Ната захотела его вдохнуть. И полной грудью в ощущениях вобрала в лёгкие воздух. Теперь она смогла!
