Алексей Николаевич Калинин
Не повторяется такое никогда!
– Лис, а откуда ты всё это знаешь? – просипел Лёха, с квадратными глазами.
– Шах, ну ты смешной, честное слово. У меня мама и две сестрёнки. В соседнем доме двоюродная сестра, через двор две сестры, в соседнем микрорайоне ещё три. Добавь к ним их подружек, а идут они все советоваться ко мне, ведь я старший брат! – поднял я вверх указательный палец, подчёркивая важность момента.
– Да… Об этом я не подумал – покивал головой Лёха – Тяжело тебе приходится?
– Почему? – удивился я.
– Ну, а как? Каждой дай совет, выслушай, пойми, посочувствуй. Адский труд! – важно покивал головой Лёха.
– Да… Подружкой мужского рода быть очень тяжело – рассмеялся я – Но я уже привык.
– Знаешь Лис, а ты изменился. Повзрослел. Я бы тебе сейчас дал лет тридцать, никак не меньше – серьёзно ответил Лёха – У тебя тогда, в курилке, такие глаза были бешенные… Семёныч так и сказал Петрухе, хорошо парень, что ты промолчал, он и убить мог. А ещё он прав, подлец ты. Девчонка тебе доверилась, а ты о ней всему заводу рассказал. Пи…бол ты самый настоящий, и запомни, сунешься к Лисёнку, мы тебя сами уроем, а перед этой девчонкой извинись и надо тебе другой завод искать, здесь ты не приживёшься. И абсолютно все, все кто был в курилке, его поддержали. Представляешь? Вот это люди!
Да уж, подумал я, а в будущем у этого гада все попросили её ню-фотки скинуть, а ещё попробовали бы её на групповушку раскрутить, шантажируя этими самыми фотками. Видели мы и такое, а тут… Может я что-то о Союзе неправильно помню? С этой мыслью мы и пошли на проходную.
А на следующий день, прямо перед входом в столовую, ко мне подошла комсорг нашего цеха Жанка.
– Андрей, можно с тобой поговорить?
– Здравствуй Жанна! Ты по важному? – ответил я ей смотря на парней, занявших очередь.
Принесла же нелёгкая, подумал я, не успею в очередь, опоздаю за бильярдный стол. Обидно! Дело в том, что в последние дни мы увлеклись бильярдом. Быстро бежали обедать, а оттуда за бильярдный стол. Можно было успеть занять один из столов и сыграть пару партий.
– Да Андрей, по важному. Скажи, вот ты тогда спел в курилке…
– А!? Так это ты всем разболтала? – сообразил я – Ну и зачем?
– Ты поступил, как настоящий комсомолец и мужчина. В этом нет ничего предосудительного, наоборот… Ты меня удивил! Я тебя зауважала, да и спел ты с таким чувством, будто сам пережил предательство любимого человека? – с вопросом в глазах посмотрела она на меня.
– Может и пережил, что это меняет? – недовольно ответил я.
– Значит, это точно твоя песня? – ахнула Жанка, прижав руки к щекам.
– Да с чего ты взяла? – офигел я.
– Меня не обманешь. Мы женщины, такое сердцем чуем! – завелась Жанка.
– Ладно. Это всё домыслы, ты чего хотела то? – навёл я на неё палец.
– Понимаешь, я пою в заводском вокально-инструментальном ансамбле, а песен хороших нет. Да и ребята у нас…, все сплошь любители, играют как попало, только наш руководитель с музыкальным образованием, а ты, тогда на гитаре, так профессионально сыграл, вот я и подумала, может ты к нам придёшь? И ещё Андрей, ты играешь только на гитаре? – рыжая бестия смотрела так заинтересованно, что я сначала испугался, а потом задумался.
Если Магомет не идёт к горе, то гора сама придёт к Магомету.
– Жанка, давай говорить серьёзно. Чего конкретно, ты от меня ждешь? – раздельно и медленно спросил я.
– Андрюшенька! – сложила молитвенно перед собой ладошки Жанка – Пожалуйста, если ты умеешь играть на музыкальных инструментах, и знаешь, и поешь замечательные песни, то приходи в наш ансамбль. А я.…, я тебя за это, поцелую! – и эта фифа покраснела.
Вот вы представьте, она сама огненно-рыжая, да ещё и покраснела до корней волос. И это от мыслей о простом поцелуе? А если я ей предложу французский поцелуй? Она забьётся в оргазме и потеряет сознание? Детский сад ей богу. Ей 19 лет, в моём прошлом-будущем она бы уже прошла огонь, воду и медные трубы раз двадцать и считала бы себя, всё познавшей и повидавшей, мудрой женщиной, а тут…
– Я приду. Можно и без поцелуя! – ровно ответил я.
Ну не нравятся мне рыжие, ну не нравятся.
– Вииии! – вдруг запрыгало и заверещало это 19-ти летнее чудо.
Роскошная, просто идеальная грудь третьего размера призывно заколыхалась перед моими глазами, и я с ужасом понял, что я их сейчас схвачу… Гормоны резко пошли на штурм моего истосковавшегося по женской ласке организма и проснувшееся либидо, чуть не порвало штаны. Развернувшись в воздухе, я стартанул в столовую. Как хорошо, что много народу и никто не видит вставшие дыбом штаны?
Упс! Это я явно поторопился, понял я, встретившись с восхищенным взглядом тёти Светы из малярного цеха, эффектной блондинки 30-35 лет. О! Изобразила она губами букву "О" и, показав ладошками примерный размер, согласно закивала головой. Затем она так эротично облизала ложку, что я чуть не брызнул в штаны, слегка застонав и прикрыв глаза.
Тут я услышал за спиной тихий смех и резко развернулся, встретившись глазами с хихикающей Машей.
– Извини! – улыбаясь сказала она, но увидев мой бешенный взгляд смутилась – Можешь встать за мной.
– Хм! – сглотнул я – Может я лучше перед тобой встану?
– Да, конечно! – вновь захихикала Маша – Вставай. Хотя ты и так…
– Спасибо! – и я быстро шагнул в очередь, отвернувшись от всех вздыбившимися штанами.
Блииин! Чё делать то? Надо переключить мысли. Срочно переключить мысли, а на что? Так, ансамбль, песни… Что я могу им предложить? Вот жжешь? И что я не писал всякую романтическую хрень? Хотя вру, писал. Такие вещи точно есть. Так-с… Надо вспомнить, срочно. Срочно!!! Автоматически подвигая поднос, я вспоминал песни и на автомате ставил готовые блюда. Так рассольник, сюда. Салат капустный тоже сюда, компот и сок возьму яблочный, так поджарка с рисом, три кусочка хлеба. И тут мой взгляд зацепился за поднос Маши, капустный салат, чай и кусочек хлеба? И это всё?
Так-с! Походу у подруги совсем хреново с деньгами, вот и пришла к нам в столовую, чтобы перед своими не позориться. До зарплаты ещё целая неделя, да тяжело придётся девочке.
Взял два беляша, два стакана сметаны и ещё один яблочный сок. Рассчитался на кассе и, отойдя замер, ожидая Машу. Как раз рядом освободился столик я кивнул Маше, иди за мной и направился к нему. Сели за стол, сразу переставил на её поднос поджарку с рисом, яблочный сок с беляшом и стакан сметаны.
– Зачем? – покраснела Маша.
– За надом. Угощаю. Кушай, не стесняйся… – махнул я рукой, откусывая кусок хлеба.
Маша поджала губы и так посмотрела на меня, что я подавился.
– Я же от чистого сердца. Вообще без всяких мыслей. Ты чего? – возмутился я.
Маша резко отвернулась, несколько секунд подумала, затем взяла вилку и начала кушать. Между прочим, в отличие от меня, очень аккуратно и даже красиво. Кивнув головой, я тоже принялся за еду. Съев суп и салат, стакан сметаны, принялся за беляш. Посмотрел на Машу, она тоже кушала беляш, только в отличие от меня, держала его бумажной салфеткой. Заметив мой взгляд, она доела беляш и, тщательно вытерев салфеткой губы, сказала:
– Как ты заметил, я правильная девчонка. Единственное, в чём я ошиблась, поверила этому… Каждая девушка мечтает о настоящей любви, я не исключение, а он… Так красиво говорил, так элегантно ухаживал, одно радует, я не забеременела. К счастью! Я уже собиралась увольняться, но неожиданно вмешался ты и теперь увольнение грозит ему. Скажи мне, почему?
– Терпеть ненавижу таких типчиков. У меня две сестры-двойняшки, как представил, что им такой гад попадётся… Подумал, если просто рожу ему набью, он не поймёт, ну и получилось так, как получилось… – откинулся я на спинку стула.
– Понятно. А сколько им? – взгрустнула Маша.
– Тринадцать! – улыбнулся я.
– Да. Где мои 13 лет? – улыбнулась она.
– Слушай, а как тебе мой товарищ? Он вполне нормальный парень, немного избалован женским вниманием, но лично ты его зацепила. Точно говорю! – спросил я.
– Это ты ему рассказал, как себя вести? – понимающе улыбнулась Маша.
– Да я, я… Откуда вы такие умные берётесь? – поджал я губы.
– От мамы с папой. Ты пойми, он пока пацан совсем, а вот ты другой. Внешне вроде ещё мальчишка, а как в глаза посмотришь, понимаешь, мужчина. Скажи, а у тебя кто-нибудь есть? – покраснела и опустила глазки Маша.
– Окстись подруга! Хочешь, чтобы и я с завода уволился? – направил я на неё обвиняюще пальчик.
– Почему уволился? – удивлённо взглянула она.
– Потому, что мы с Шахом приятели. Потому, что он с тобой не ради постели хочет закрутить, а серьёзно. Потому, что я к тебе ничего такого, как он, не испытываю. Ты очень красивая, но не моя… Извини, но это правда! – развёл я ладони в стороны.
– А ты жесток… – прошептала Маша.
– Нет! Просто не хочу дурить тебе голову. Я не Петруха! – жёстко ответил я.
– Хорошо, я поняла! – отвернулась Маша.
– Послушай – протянул я руку и накрыл её ладонь своею, от чего она вздрогнула и напряглась – Если хочешь, мы будем друзьями.
– Друзьями? – горько усмехнулась она.
– Да! – сжал я её ладонь – Я никогда не дружил с девушкой, но клянусь, я всегда тебя поддержу и помогу всем, чем смогу, а к Шаху присмотрись, жизнь она ведь как песня: – Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает! – пропел я.
– Красиво! – она смотрела на меня не отрываясь.
– Я никогда тебя не обижу и не предам нашу дружбу. Веришь? – я крепко держал её ладонь не отпуская.
– Верю! – наконец сказала она и я выдохнул.
– Вот и хорошо – отпустил я её ладонь и достав из кармана 10 рублей, вложил ей в руку – Отдашь, когда сможешь. Хоть через сто лет! Договорились?
Она внимательно и пристально смотрела в мои глаза, вдруг покраснев прошептала – Договорились! Ты простишь меня?
– Было бы за что? – улыбнулся я – Хочу вас с Лёхой к себе на выходных пригласить, ты как? Не против?
Она вдруг посмурнела.
– Ты не торопись, подумай. Времени ещё вагон и целая тележка. И если вдруг что, обращайся в любое время. Я помогу и не стесняйся, пожалуйста, мы же друзья, а друзьям разрешают многое. Договорились? – вновь улыбнулся я.
– Договорились! – улыбнулась она в ответ.
– Вот и отлично. Я побегу, а то Шах во мне скоро дырку прожжёт. Не надо, не оглядывайся, я всё решу. Ну пока подруга! – махнул я рукой и забрав поднос пошёл на выход.
Там меня ждал бешенный Шах, не дав ему сказать и слова, я положил ему руку на плечо и пафосно заявил:
– Никогда в жизни я так не расхваливал своего приятеля. Дружище, от такого не устоит ни одна красавица. Отныне твоё прозвище вовсе не Шах, а прекраснейший из принцев Вселенной, когда-либо живших под этим солнцем! Да и кстати, я так понял у неё туго с деньгами. Она девчонка гордая и точно не транжира. Чуйка у меня, а не обокрал ли её красавчик Петруша? Не хочешь сходить поговорить с ним? – озадачил я приятеля.
– Ты серьёзно! – ответил офигевший Лёха.
– Вполне дружище и ещё, у неё дома что-то нехорошее. Надо бы узнать подробности… – задумался я.
– Андрюх, она плачет! – прошептал Лёха.
– Кто? – завис я.
– Маша! – кивнул он мне за спину.
Оглянувшись, я увидел Машу, закрывшую лицо руками, её плечи вздрагивали.
– Ну и чего ты замер? – зашипел я на Лёху – Действуй придурок. Это твой шанс! – пихнул я его в сторону Маши.
Проследив, как он подошёл, приобнял её и стал поглаживать по волосам, развернулся и пошёл в 7-й цех, где работает Маша.
Глава 2.
Двадцать минут спустя.
Вот ведь сука! Мало того, что обесчестил девчонку, так ещё и обокрал поганец. Меня душила злость, ярость, вот откуда берутся такие подонки? Ведь у него есть и мама, и папа, между прочим, совсем не бедные люди. Мамаша целая заведующая продуктового магазина, папаша инженер. Сомневаюсь, что у него было голодное детство. Неужели родители на сынке экономят? Ничего, разберёмся!
Бригадир токарей Семёныч стоял за своим токарным станком и всё случилось, прямо на его глазах. Обед только-только закончился и цех снова загудел, заухал работающими станками и прессами. Неожиданно, к Петрухе подскочил Лисёнок, молодой слесарь из бригады Петровича. Он что-то гневно прокричал Петрухе, тот остановил станок и повернулся к Лисёнку. Между ними завязалась перепалка, а затем Петька попытался ударить Лисёнка. Что там точно произошло дальше он не понял, но через секунду Петька лежал, уткнувшись лицом в масляную лужу. Лисёнок держал его руку на изломе, макая его рожей в эту лужу и бешено что-то кричал ему в ухо. Затем он всем телом навалился на загнутую руку, и Петруха заверещал на весь цех. Ещё раз макнув того в лужу, Лисёнок плюнул на него и порывисто ушёл.
Всё действо заняло не более одной минуты, Семёныч так и остался стоять с разинутым ртом. Ну и парень, подумал он, уложил Петруху за секунду, а ведь тот в десанте служил и подраться любит. Надо мне сходить разобраться, просто так такое не делают.
Он подошёл к массирующему руку и плечо Петрухе и спросил:
– Ну и за что он тебя?
– Ни за что. Пусть докажет гаденыш! Ничего, мы ему устроим… – пообещал Петруха и поднялся – Он у меня ещё попляшет.
– Знаешь, что паря, а иди-ка ты писать заявление на увольнение. Хватит нам терпеть твои выходки! – серьёзно сказал Семёныч.
– Да он же из-за этой сучки. Видать, она ему уже дала разочек, раз он за неё так бегает! – завопил Петруха.
Бамс, прозвенела пощёчина.
– Ты на девочку не наговаривай. Мы про неё узнавали, хорошая она девчонка, только ей такая сволочь, как ты попалась. Рассказывай, за что Лисёнок на тебя накинулся? – грозно придвинулся к нему Семёныч.
– Это наше с ним дело! – отвернулся Петруха.
– Уже нет. Я, как член партии, вызываю тебя на товарищеский суд. Сегодня после работы в красном уголке и только попробуй не прийти! – и отвернувшись, Семёныч смело направился к комсоргу цеха.
Моментально был оповещён весь актив цеха, через час гудели все соседние цеха. Товарищеский суд дело очень редкое и всегда серьёзное. Я работал за верстаком, когда начался перекур, остался на месте, идти мне никуда не хотелось, злость ещё кипела во мне.
Интересно, вот мне в принципе Машкины проблемы побоку, так что же меня так зацепило? Что? Обострённое чувство справедливости? Или я так, из-за вновь приобретённой семьи среагировал? Или всё-таки девчонка понравилась? Непонятно!
Тут меня резко развернули за плечо, и я ошеломлённо уставился на взбешённого Шаха.
– Ты мне друг? – прохрипел он.
– Друг! – всё ещё удивлённо ответил я.
– А Маша? – вновь прохрипел он.
– Она твоя девушка и мой друг! – спокойно ответил я.
Бешенство в глазах Шаха маленько поутихло.
– Тогда почему ты идешь за неё драться без меня? И из-за чего вообще? – уже спокойно спросил он.
– А Маша тебе ничего не рассказывала? – спросил я.
– Нет! Немного поплакала, потом резко успокоилась. Сказала спасибо нам обоим за помощь – затем немного смутившись – Ну и.… сказала, что согласна со мной дружить. После зарплаты предложила в кино сходить.
– А ты не задумался, почему именно после зарплаты? – усмехнулся я.
– Да как-то… – замялся Лёха.
Понятно, он в принципе пацан ещё, таких вещей тупо не догоняет.
– Понимаешь Шах, Маша она девчонка деревенская, простая. А тут большой город, областной центр, а она очень красивая девушка. Ей хочется блистать, модно одеваться, вкусно питаться, хочется нравиться мальчикам, а ещё лучше парням постарше, они уже задумываются о семье, о детях. Каждая девушка мечтает о безумной любви, свадьбе, белом платье, своём уютном семейном гнёздышке. Маша поверь не исключение и тут, перед ней появляется Петя. Красавец, спортсмен, десантник, его мама завмагазином, папа инженер в НИИ, а это значит, как минимум, комната в благоустроенной квартире, ну, а как максимум, своя собственная кооперативная квартира. Не вариант, а мечта! Весь такой внимательный, обходительный, такой заботливый весь… От таких перспектив головка и закружилась. Решила, что вытянула свой счастливый билет, обеспечила будущее своё и своих детей, а этот подлец этим и воспользовался. Я узнавал Лёха, Маша у него далеко не первая жертва…
Он у неё деньги выманил, которые она на зимние сапоги и пальто копила, больше четырёх сотен рублей. Сказал, что его мать со знакомым договорилась, как раз её размер. Взять то он их взял, да вот отдавать совсем не собирается. Вроде как никто не видел, и она ничего не докажет, а ведь она ещё и половину зарплаты семье отправляет, представляешь на что она вообще живёт? Отец бухарик, мать доярка, две сестры, два брата. Нищета в деревне полная. Вот я и сорвался, как представил, что и с моими сёстрами, кто-то так поступил… Да и хорошо, что я один пошёл. Он ведь в десантуре служил, приёмчики разные знает. Порвал бы он тебя, как Тузик грелку! – хлопнул я Шаха по плечу.
– Тебя же не порвал! – ухмыльнулся Шах.
Я оглянулся по сторонам и ответил:
– Меня Лёха сложно порвать. Я сын офицера, с детства, чем только не занимался, и разряды есть, и медали призовые, и кладбище своё за спиной имеется, но только это между нами. Обещаешь?
– Я могила! – скрестил пальцы Лёха – Ну ты блин ваще молоток.
– Я этому козлу сказал, если не вернёт Маше деньги, я его живьём закопаю. Дал неделю сроку, а он попытался меня ударить, вот я и помакал его харей в грязь… – зло и глухо проговорил я.
– Если что, я с тобой! – схватил Лёха меня за руку.
– Да куда я без тебя? – усмехнулся я.
– Спасибо дружище! – порывисто обнял меня Лёха.
– Но-но! – похлопал я его по спине – Оставь нежности для Маши.
– Договорились! – согласно кивнул он и отпустил меня.
– Слушай, если я вас с Машей к себе в гости приглашу, ты как? – посмотрел я на него – Скажем в выходные?
– Я только за – сразу согласился он – Думаю и Маша будет не против. О!!! Я её попрошу с собой подружку взять! – вдруг восторженно закричал Лёха.
– Не-не! Никаких подружек. Мне серьёзные отношения не нужны. Так ей и передай. Я ещё слишком молод… – разнервничался я.
– Ты чего? – удивился Шах.
– Не обращай внимания. Это я так, о своём, о девичьем! – отмахнулся я.
– Чего? – опешил Лёха.
– Да это приговорка шутливая. Не парься! – вновь отмахнулся я.
– А зачем мне париться? – озадачился Лёха.
– Так говорят, когда хотят сказать, что это мелочь не достойная внимания. Понятно? – навёл я на него палец.
– Аа-а-а! – глубокомысленно изрёк Лёха – Понятно, что ничего не понятно… а ты на товарищеский суд пойдёшь?
– Какой суд? – удивился я.
– Семёныч, бригадир токарей, два часа назад вызвал Петруху на товарищеский суд. Сразу после работы, в красном уголке. Будет весь партийный и комсомольский актив! – одним духом выпалил Лёха.
– Нет, не пойду! – ответил я.
– Почему? – удивился Шах.
– Сам не пойду и тебе не советую. Лучше пригласи-ка ты Машу в кафе "Мороженое", не зачем ей это видеть! – серьёзно сказал я.
– Как скажешь! – махнул рукой Шах.
– Ладно, давай работать. План за нас никто не выполнит… – кивнул я в сторону верстаков.
– Согласен! – грустно согласился Лёха.
А вечером я пошёл в заводской ВИА, как и обещал Жанке. Ну что вам сказать? Всё не просто грустно, всё просто печально. Нет, для этого времени конечно нормально, но играть на этом? Вернее, даже не так, делать на этом качественную музыку и звучание? Звук отстой, инструмент дубовый, усилки слабёхонькие, колонки дохленькие. Нет, на речь на партсобрании их конечно хватит, но играть и выступать…
В общем ваще не айс. Руководитель тоже…, тот ещё кадр. Сразу дал мне понять, что зовут меня здесь никто и никак. Одно слово, "творческая интеллихенция". Напыщенный, самовлюблённый индюк. Конечно не без таланта, но далеко не гений, а видимо хочется. Но не гений, скорее подгенышь, я бы даже сказал гандонышь… Короче, мы не понравились друг другу с первого взгляда. Он сразу показал, что все остальные прислуга, а особо приближённые его помощники. Жанка она из помощников, а я, как бы не пыжился, выше прислуги никогда не поднимусь. Вот так, ну и зачем мне это?
Жанна начала ему с восхищением расписывать, как красиво я спел и здорово сыграл и в каких обстоятельствах, но "маэстро" только хмурился. Ловить мне тут нечего, да даже и как-то стрёмно.
Прервал Жанку, сказав:
– Жанна не нужно, маэстро – это не интересно. Спасибо тебе за всё, я пошёл. Прощайте!
Развернулся и, не оглядываясь, пошёл на выход. Это не мой вариант.
Жанка смотрела вслед уходящему Лисёнку и не могла понять, почему? Тут она резко повернулась и успела поймать довольный взгляд их музыкального руководителя.
– Эдуард Валерьевич, но почему? Он талантливый юноша, отлично поёт и играет, пишет свои песни. Вы же сами мне жаловались, что вам не с кем работать? – возмутилась Жанна.
– Жанна, солнышко! Если тебе понравился мальчик, то это ещё не значит, что он так талантлив. Вы, в силу своего юного возраста, ещё не способны оценить весь потенциал и способности настоящего музыканта, а его исполнение глупых дворовых песен, я не отношу к истинному творчеству! – напыщенно прогундосил, гениальнейший из гениев современности.
– Вы просто ему позавидовали? – осенило её – Вы испугались, что он талантлив и талантлив больше вас. Я видела, как вы наблюдали за ним, когда он осматривал инструменты и аппаратуру. Вы сразу оценили его уровень. Андрей у нас на заводе недавно, слышала они в Тюмень откуда-то переехали, а значит Андрей раньше уже играл в ансамбле и прекрасно в этом разбирается – задумчиво проговорила Жанна и посмотрела на руководителя ансамбля – Жаль, что я не увидела этого в вас раньше. Прощайте! Я ухожу из ансамбля. Петь под вашим руководством я больше не хочу! – она гордо развернулась и быстрым шагом пошла на выход.
– Жанночка! Вы сделали совершенно не правильные выводы. Вы поступаете весьма опрометчиво! – закричал ей в след Эдуард Валерьевич, но его любимая муза, ушла не оборачиваясь.
Андрей медленно брёл вдоль тёмной улицы. Неожиданно, накатили воспоминания. Сверкающая, ночная Москва будущего, его студия, любимая гитара, редкие выступления, квартирники-капустники, весёлые приятели, доступные подружки. Всё это болью отдалось в его душе. Страстно захотелось хоть на час оказаться там, в том своём прошлом-будущем, вновь почувствовать вкус свободы, вкус вседозволенности и секса. Да секса! Для его нынешнего тела это насущная проблема. Если настоящий Андрей был ещё девственником и пока не представлял, что такое секс, то моя память не забыла ничего. Я просто жаждал женщину, я безумно её хотел, хотел наслаждения, и жажда секса сводила меня с ума. Вы даже не представляете, как сложно взрослому сознанию, быть в теле 17-ти летнего подростка, тем более в СССР. Где, как нам говорили, секса нет, есть только любовь!
– Ой! Привет красавчик. А ты чего грустишь тут один? Такой милашка и без девушки? Лисёнок, ты не хочешь зайти в гости к тёте Свете? – раздался за спиной грудной голос.
Я тихо развернулся и увидел блондинку из малярного цеха, которая делала губками "О" в столовой. Представив, как насаживаю эти губки на свой орган, чуть не взорвался.
– Лисёнок просто жаждет познать тётю Свету, но только так, чтобы об этом никто не узнал. Это возможно? – сипло прохрипел я.
– Конечно дорогой. Это совпадает и с моими желаниями! – она схватила меня за руку и буквально затащила в подъезд.
Жанна была в бешенстве, в гневе, в ярости! Она для него, а он… Она ради него, а он… Она на всё согласна, а он ушёл с это шмарой? С этой крашеной сучкой? Как он мог? Ведь она же старая? А ему разве не противно, со старухой? Ведь она ему в матери годится! Как в тумане она забежала в квартиру и, упав на свою постель, горько зарыдала от обиды.
Когда Андрей только устроился к ним в цех, он показался ей милым и непосредственным юношей. Да, он ей понравился. Шатен, с серыми глазами, длинными ресницами, волевым подбородком, широкими плечами, длинными ногами и развитой мускулатурой. В общем, будь ей 15, она бы влюбилась без памяти, но ей 19, а два года разницы в этом возрасте это много, да и по его глазам и по его поведению, было видно, что он ещё совсем мальчишка. Только вот после возвращения из больницы, он предстал совсем другим человеком. Резко повзрослевшим и весьма поумневшим, он иногда смотрел на неё так снисходительно, как на маленькую девочку. Странно, но точно также на неё смотрит папа? Да и разговаривая с ним в последнее время, она часто ощущала себя маленькой девочкой, а его серые глаза, заставляли бешено колотиться её сердечко. Правда она изо всех сил пыталась ему этого не показывать… Когда она услышала песню и его слова этому гаду, то невольно восхитилась его мужеством, ведь Петя отслужил в армии и не где-нибудь, а в десанте. Она сама не раз видела, что другие парни его побаиваются. А Андрею всего 17, и он не испугался сказать ему правду прямо в глаза и потом, там у токарного станка? Ребята рассказывали, что он скрутил Петра за несколько секунд, а потом макал того лицом в грязь, что-то возмущённо ему высказывая. Нужно завтра расспросить Машу в чём причина, уверена мне она не откажет. Да ещё узнать, чем закончился товарищеский суд в соседнем цехе? Хотя можно позвонить? Нет! Она не в том состоянии, чтобы звонить в общежитие. Нет, ну какой гад? И зачем он пошёл с это старухой? Ну заче-е-е-ем?
Квартира Светланы.
Как хорошо, что у Светы дома есть телефон, а то я совсем забыл про маму. И не мудрено, дорвался наконец до сладкого… Боги, что мы с ней вытворяли? Если поначалу тетя Света пыталась порулить, то поняв мой уровень и знание процесса, отдала управление в мои руки. И надеюсь не пожалела. Если первый выстрел оказался почти холостым, то уже второй я затянул на сколько смог, а третьим довёл тётеньку до неоднократных оргазмов. Как она кричала? Как она стонала? Как она двигалась? Богиня! А уж что она творила языком и губками? Только через два часа прошёл первый угар, и я вспомнил о маме. Она же волнуется! Вот тупень… Хорошо, что у дяди Юры дома телефон. Он меня выслушал, всё понял и пообещал, сообщить о моём совершенно не запланированном визите к другу в гости. Пусть она меня не ждёт и ложится спать. Надеюсь прокатит!
Решив проблему с облегчением выдохнул и повернулся к Светлане.
– Тётенька, а вы не научите меня ещё чему-нибудь плохому? Мне так понравилось с вами творить всякие безобразия… – сделал я вид скромного и стеснительного мальчика.
– Думаю, что одним уроком обучение не обойдётся – плотоядно облизнулась богиня – Уверена, это займёт, как минимум декаду!
– Я согласен и на целый семестр с такой очаровательной преподавательницей, даже согласен отказаться от большой перемены, но…, меня иногда необходимо кормить, иначе толку с меня обессилившего будет мало! – грустно заметил я.
– Не переживайте студент, я вас буду очень хорошо кормить. Поверьте, я не меньше вас в этом заинтересована. О господи! Он опять встаёт. Какая прелесть! – прошептала чаровница и…
В общем некогда нам, всё позже…
Квартира Лисёнка.
– Юра, ты меня не обманываешь? Он точно у друга? – мама Андрея схватила брата мужа за пуговицу и притянула к себе.
– Анечка, ну откуда я знаю? Он сказал, что у друга! – отпирался дядя Юра.
– Юра! Не ври мне! – грозно посмотрела она на него.
Неожиданно для неё, он рассмеялся.
– Ты чего? – опешила Анна.
– Вот шельмец. Прав оказался! – улыбался дядя Юра – Анечка он у женщины. Она его сама позвала, они предохраняются. Всё нормально!
– Как у женщины? – растерялась Анна – Он же маленький ещё?
– Это для тебя он маленький. Для родителей свои дети всегда маленькие! – грустно ответил дядя Юра.
– Но ведь… – начала Анна.
– Анечка! Ему почти 18, пришло его время. Он с женщиной старше его, она разведена, он ей давно нравится и вот случилось. Она на него не претендует и ничего от него не хочет. Поверь, лучше так, чем с неопытной девчонкой, хотя бы ненужного ребёнка не сделают и не заразятся какой гадостью. Лучше так, поверь мне. Он просил его не ждать и ложиться спать. Ну что ты ревёшь дурёха? – обнял он заревевшую женщину.
– Он так быстро вырос, я просто не успеваю за ним, морально – всхлипывая, ответила Анна – После смерти Феденьки всё так поменялось, всё так закрутилось, столько всего навалилось…
– Анечка, мы всегда рядом, и я и Зина. Да и твои под боком, через двор, чего ты? – гладил он её по голове.
– Плохо мне без него, тоскливо. Сниться стал часто, больно мне Юрочка! За что мне это? За что? – разрыдалась она.
– Ничего Анечка, ничего. Время вылечит! – шептал он, поглаживая её по волосам – Мне и самому без брата муторно. Я ведь тоже один, из всей нашей родни остался. Мои и вы, вот и всё, а больше и нет никого на белом свете. Вот как она, жизнь наша повернулась!
Дорога домой.
Я шёл и пританцовывал, как же всё классно получилось. Подумаешь три часа утра! Дело молодое, посплю пару часов и на работу. Осторожно открыл ключом входную дверь, тихо разделся и на цыпочках прокрался в свою комнату. Упс! А кто это спит на моей кроватке? Мама-медведица из леса? Включил торшер и увидел спящую маму. Веки припухшие, значит плакала. Мама, мамочка, прости меня засранца… Прости, пожалуйста! Я стоял на коленях и смотрел на маму, позднее раскаивание терзало меня. Вот подонок, дорвался до сладкого и не подумал, что мама меня будет ждать до последнего. Теперь уже поздно, грустно вздохнул я, выключил торшер и покрался спать в залу. Лягу пока на мамин диван, а извинятся буду с утра.
– Оно хоть того стоило? – раздался сзади, тихий мамин голос.
Я развернулся и, подойдя к тахте включил торшер, посмотрел в мамины красные глаза и сказал:
– Стоило мамочка!
Мама так удивлённо посмотрела на меня, что я сразу сказал:
– Я всё объясню. Во-первых – теперь я точно не попадусь на уловки какой-нибудь хитрой дурочки. Во-вторых – я многое понял из того, что не понимал раньше. Поверь для меня это важные знания. Жизнь оказалась гораздо сложнее, чем я думал. В-третьих – прости, что я так надолго задержался. Просто всё случилось так неожиданно и быстро, что я растерялся и немного потерялся во времени! – повинился я.
– Могу себе представить – усмехнулась мама – Она хоть красивая?
– Не столько красивая, сколько сексуальная, а ещё очень тактичная и внимательная, а ещё она очень страстная, но я не влюбился. Нет! Просто констатация факта! – поднял я ладони перед собой.
– Слова то ты какие знаешь? Сексуальность, тактичность, констатация фактов. Откуда сынок? У меня ощущение, что я разговариваю со взрослым мужчиной, а не со своим сыном? Когда ты так повзрослел сынок? Когда? – провела она ладонью по моей щеке.
Я прижался к её ладошке, а потом развернул её и поцеловал.
– Я люблю тебя мамочка! Ты у меня самая замечательная женщина на свете! – искренне прошептал я.
– Спасибо конечно. В последнее время ты не часто мне такое говоришь, но всё же, может ответишь на вопрос? – не повелась мама.
– Хорошо мам – вздохнул я – Пока я находился в коме, я прожил там целую жизнь и погиб в возрасте 50 лет. Именно тогда я и очнулся, и не сразу понял, где я на самом деле? Всё было так реально, до сих пор не могу привыкнуть, что я опять подросток. Прямо, как в кино… – ответил я и задумался.