Алексей Николаевич Калинин
Не повторяется такое никогда!
Глава 6.
Завод Строительных машин. Малый актовый зал.
Мы вчетвером, улыбаясь, зашли в актовый зал. Шесть человек со сцены, удивлённо оглянулись на нас. Один из них, высокий, плечистый шатен, откровенно довольно заулыбался.
– Женя привет! – замахала ему ладошкой Жанка – Вот пришла, как и обещала, да ещё и не одна. Знакомься – указала она на Машу, когда он спрыгнул со сцены и подошёл к нам – Это Маша, она хочет попробовать петь в ансамбле, а это её парень Алексей. Этого молодого человека зовут Андрей, он сам сочиняет музыку и песни, отлично играет и поёт. Ну а про меня ты всё знаешь… – улыбнулась она.
– Жаннет, просто нет слов… – раз улыбался он в ответ и повернулся к нам – Меня зовут Евгений Ромашин. Я музыкальный руководитель ВИА "Заводские ребята" – представился он в ответ.
Как раз подошли все остальные и я решил с хохмить, чтобы немного разрядить обстановку.
– Заводные ребята? Классное название, сразу хочется завестись и поплясать… – изобразил я танец.
Все довольно рассмеялись, а Евгений даже хлопнул меня по плечу, одобрительно. Мы расслабились и быстренько перезнакомились.
– Ну, рассказывай "композитор", на каких инструментах играешь? – шутливо пихнул меня Евгений, глядя с хитринкой.
А я решил показать класс, ребята мне понравились и руководитель чел адекватный, почему нет? Отсюда я видел, что все инструменты и аппаратура подключены.
Я с достоинством поклонился и изобразив рукой галантный жест в сторону сцены обратился к Евгению:
– Вы позволите, "Маэстро"?
– Просим-просим! – шутливо поаплодировал он мне, и все засмеялись.
– О! Я так горд оказанной мне честью… – решил я немного подурачится – Обещаю не подвести, так сказать. Оправдать, так сказать, оказанное мне високое довэрие… – спародировал я товарища Сталина – Показать, так сказать, личным примером, свою готовность во имя чего-то там… – я помахал кистью в воздухе – В ознаменование, так сказать, торжественного митинга, так сказать, в честь нашего принятия в славные ряды, так сказать, не побоюсь этого слова, революционно-музыкальных борцов с мировым капитализмом!
– Иди уже балаболка… – под смешки окружающих, подтолкнул меня в сторону сцены Евгений.
– Слушаюсь и повинуюсь, о великий руководитель ВИА" Заводные ребята"! – ответил я, смеясь и направился к сцене.
Так-с, и чего бы им такого с бацать? А сыграю-ка я им "Не повторяется такое никогда", она под электрогитару замечательно звучит и в духе времени. Решено! Взял гитару и заиграл проигрыш:
– В школьное окно смотрят облака,
Бесконечным кажется урок.
Слышно, как скрипит пёрышко слегка
И ложатся строчки на листок.
Первая любовь… Звонкие года…
В лужах голубых стекляшки льда…
Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда!
Не повторяется, не повторяется,
Не повторяется такое никогда!
(М. Пляцковский)
Все ребята подошли ближе и смотрели на меня с удивлением. Когда я закончил, все восторженно захлопали и закричали, а я не останавливаясь сел за рояль.
– Хочешь я в глаза,
Взгляну в твои глаза,
И слова припомню все,
И снова повторю.
Кто тебе сказал?
Ну кто тебе сказал?
Кто придумал что тебя,
Я не люблю?
Я каждый жест,
Каждый взгляд
Твой в душе берегу.
Твой голос в сердце моем,
Звучит звеня.
Нет никогда я тебя
Разлюбить не смогу.
И ты люби, ты всегда
Люби меня.
(Л. Дербенёв)
Народ был в полном восторге, а я снова взял акустическую гитару и запел:
– Плывут туманы белые
С моей тоской не знаются
Ах, почему несмелые
девчонки меньше нравятся?
Ах, почему несмелые
девчонки меньше нравятся?
Свиданья были нежные
Грустиночки нисколечко
И камыши прибрежные
Шептались потихонечку
(Р. Неменова)
– Как красиво Андрей, какая прелесть! – кричали девчонки, особенно песня понравилась солистке ансамбля, Светлане.
Я же поставил гитару в стойку и сел за ударную установку, ну и выдал всё, что умел. У ребят стали квадратные глаза, особенно у их барабанщика Александра. Саня то восторженно смотрел на меня, то на палочки в моих руках. Помолотив пару минут, я встал и подошёл к духовым. Взял трубу и сыграл отрывок увертюры из фильма " Свой среди чужих, чужой среди своих", а затем взял баян, заиграл и запел:
– Письма, письма лично на почту ношу.
Словно, я роман с продолженьем пишу
Знаю, знаю точно, где мой адресат, -
В доме, где резной палисад.
Где же моя темноглазая, где?
В Вологде-где-где-где?
В Вологде-где?
В доме, где резной палисад.
(М. Матусовский)
Когда допел, обратился к Евгению:
– Ну что, «маэстро", скажете? Подхожу я "Заводным ребятам"?
Все бросились ко мне, уверяя, что только меня им и не хватало и они просто счастливы моему приходу в ансамбль. Выслушав их восторги, я попросил тишины.
– Ребята, у меня много песен. И для женских голосов, и для мужских. Нам нужно определиться, кто будет петь мужские песни.
– Андрей, ты талант и песни у тебя замечательные, а почему не хочешь солировать сам? – спросил меня Евгений.
– Не хочу сильно выделяться… Я бы спел две-три песни и хватит. В коллективе проще – улыбнулся я – И песни не все мои, где-то стихи, где-то музыка…
– Это твоё решение, я только за. "Кто тебе сказал", я потяну. "Плывут туманы белые", это вам с Артёмом, у вас голоса будут гармонировать. "Вологда" это только твоё, у нас никто не сможет так задорно спеть. Ну, а "Школьное окно", мы споём все вместе, должно красиво получиться. Как думаешь? – посмотрел он на меня.
Я в ответ поднял большой палец, всё отлично.
– А для девчат какие песни? – заинтересованно посмотрел он на меня.
– Песни простые, мелодичные, гармония не сложная. Думаю, справятся? Жанка точно сможет солировать, а девочки на подпевке. Сейчас спою, запишем слова и партитуру и пусть пробуют… – улыбнувшись предложил я.
– Отлично Андрей. Просто отлично… – потёр ладошки Евгений, и мы ушли в процесс.
Примерно через час я немного освободился и увидел скучающего Шаха. Все вокруг были заняты делом, только ему было нечем заняться, но я-то его слабые места знаю. Лёха любит возиться с радио оборудованием, всякие схемы, сопротивление, резисторы-транзисторы, диоды-триоды. Он обожает запах припоя и канифоли и главное, он в этом шарит.
– Евгений – позвал я – Можно на минутку?
– Слушаю Андрей… – подошёл он.
Я ему показал на скучающего Лёху.
– В вашем царстве что-нибудь нужно припаять, настроить, подкрутить? Звукорежиссёр есть в вашем ансамбле?
– Нету. По зарез нужно, а то сами как получится паяем… – он посмотрел на Лёху – А он сможет?
– Мастер! – поднял я вверх указательный палец.
– Андрюха, если так, то я твой должник… – хлопнул он меня по плечу и побежал к Лёхе.
Через минуту они уже неслись наперегонки к сцене и начали вытаскивать из-под неё аппаратуру и всякий хлам. Я подошёл к окну и засмотрелся на крупные хлопья снега, сразу вспомнилась песня "Снег кружится". А почему нет? Песня классная, я пацаном ей заслушивался. А изображу-ка я процесс сочинения песни… Будет весело!
Я подбежал к столу, схватил ручку и нотную тетрадь и стал судорожно писать. Затем замер на мгновение, вырвал лист, смял его и выбросил, а сам стал писать по новой. Светлана подошла, заглянула мне через плечо в тетрадь, затем развернулась, подняла смятый листок, расправила и стала читать вслух:
– Сегодня целый день идёт снег,
Он падает тихо кружась.
Ты помнишь? Тогда тоже
Всё было засыпано снегом!
Это был снег наших встреч,
Он…
– Дальше всё зачеркнуто и непонятно… – посмотрела она на остальных.
Все посмотрели на меня, а я творил. Наконец я дописал и победно посмотрел вокруг. Евгений хотел что-то спросить, но я его остановил жестом.
– Ребята, родилась лёгкая, лирическая песня. Сейчас я спою, но нужно будет немного доработать текст. Поможете? – взглянул я на них.
Ребята согласно закивали головами.
– И так представьте. Музыка будет звучать примерно вот так, На-на-на! На-на-на! На-на! На-на! На-на-на-на! На! На! На!
И я запел.
– Такого снегопада, такого снегопада
Давно не помнят здешние места…
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал…
Земля была прекрасна,
Прекрасна и чиста…
Снег кружится, летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает
Всё, что было до тебя.
(Л. Козлова)
– И в каком месте тебе не нравится? По-моему, всё идеально? – спросил меня Евгений, когда я допел.
– Во втором куплете, строчка – на твой похожий след – почесал я подбородок – Мне не нравится…
– Повтори… – попросил он.
Я запел:
– На выпавший на белый,
На выпавший на белый,
На этот чистый,
Невесомый снег.
Ложится самый первый,
Ложится самый первый,
И робкий, и не смелый,
На твой похожий след!
– И что именно тебе не нравится? – снова спросил Евгений.
– Последние две строчки – поморщился я – Что-то не то?
– А, по-моему, всё идеально? – воскликнула Жанна и девчонки её поддержали.
– Это гениально! – восторженно заговорил Артём – Посмотрел в окно на падающий снег и тут же написал красивую песню. Мне бы так? – расстроенно вздохнул он.
– Ребята я не специально – посмотрел я на всех – Я никого не хотел обидеть, просто находит иногда…
– Слушай Андрей, ты же не только о любви пишешь? – посмотрел на меня Евгений – Понимаешь, нам партийный комитет, профсоюзный комитет и комитет комсомола завода, поручили написать песню к торжественному собранию, а у нас какая-то ерунда получается. Может у тебя есть уже готовая песня?
– Нет ребята. На такую тему готовой песни у меня нет! – отрицательно покачал я головой.
– О-хо-хо! – расстроенно выдохнули ребята.
– А давайте, я ваше творчество почитаю, вдруг стрельнет? – попросил я их.
– Думаешь? – с надеждой посмотрели они на меня.
– Попытка не пытка! – улыбнулся я.
– Хорошо – засуетился Евгений – Где-то у меня тут лежало… а вот оно. Держи… – протянул он мне несколько исчерканных и заполненных забористым почерком листов.
– Ладушки… – взял я их – Я там сяду… – показал я на угол сцены.
Так-с и что тут у нас? Ага-ага. Скромненько и со вкусом.
– А конкретно о чём они просили спеть? – спросил я ребят.
– О комсомоле, о партии, нашей стране. О простых тружениках, рабочих, советских людях. О трудовых буднях и комсомольском порыве. Как-то так… – просветил меня Дмитрий, соло-гитарист.
– Ага, понял. Спасибо! – задумался я, машинально подправляя слова.
А что это у них тут получилось? Завод наш, не дом и не улица, завод наш и есть наш союз. Что-то знакомое? А ребята молодцы, хорошие стихи получаются. Стоп! Не дом и не улица? Что-то до боли знакомое? Где я мог это слышать? Тут я услышал, как Шах диктует Евгению свой адрес. Адрес. Адрес. Адрес. Точно! Вот я тупень! Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз! Это же знаменитая песня из моего прошлого-будущего. Тут она не почему-то написана, хотя должна уже год, как со всех утюгов звучать, а напишут её теперь вот эти ребята, но уже с моей помощью.
Я взял чистый лист и стал писать набело, ненадолго останавливался задумавшись или просил подобрать рифму к какому-нибудь слову, в общем весь ушёл в процесс. Все затаив дыхание наблюдали за мной, даже Шах отложил паяльник и сел рядом с Машей. Я же, чуть задумавшись, разглядывал Светлану, местную солистку. Хорошенькая, грудь только немного подвела, ей бы на пару размеров побольше и полный аут для мужиков. Ну да ничего, ещё вырастет, а так милашка или как говорят у нас в прошлом-будущем, няшка. Тут я встретился взглядом с покрасневшей Светланой, вот блин. Надеюсь я вслух это не сказал?
– И чего ты меня так разглядываешь? – насупилась она.
– Оу! Извини! – повинился я – У меня так бывает, думаю о своём и не контролирую взгляд. Прости!
– Ну у тебя и взгляд. Прямо раздел всю… – всё ещё зло, выговорила она.
– Да ты что? – удивился я.
Отложил ручку и стал ладошкой бить по своим глазам приговаривая:
– Вот вам! Вот вам! Вы что творите бессовестные? Позорите хозяина!
Хохотали все минут пять. Отсмеявшись, все с надеждой посмотрели на меня.
– Вроде что-то получилось. Сейчас попробую изобразить. В общем начало такое. Стук колёсных пар по рельсам. Та дам-та-дам! Та дам-та-дам! Тут вступают барабаны подражая стуку колёс, затем к ним присоединяется соло-гитара. Примерно вот так… – я изобразил гитарное соло – И тут вступают три мужских голоса.
– Колёса диктуют вагонные,
Где срочно увидеться нам.
Мои номера телефонные
Разбросаны по городам.
Заботится сердце,
Сердце волнуется,
Почтовый
Пакуется груз.
Мой адрес -
Не дом и не улица,
Мой адрес -
Советский Союз.
Мой адрес -
Не дом и не улица.
Мой адрес -
Советский Союз.
– Тут снова вступает соло гитара, но вместе с трубами. Примерно вот так… – изобразил я трубы.
– Вы, точки-тире телеграфные,
Ищите на стройках меня.
Сегодня не личное главное,
А сводки рабочего дня.
Заботится сердце,
Сердце волнуется,
Почтовый
Пакуется груз.
Мой адрес -
Не дом и не улица,
Мой адрес -
Советский Союз.
Мой адрес -
Не дом и не улица,
Мой адрес -
Советский Союз.
– Здесь проигрышем уже все инструменты, а потом мы все вместе, бодро и решительно поём, примерно так… – и я запел, пытаясь изобразить нужную эмоцию, но решил немного изменить слова, чуть-чуть. Заменив – я, на – мы и мой, на наш.
– Мы там, где ребята толковые,
Мы там, где плакаты "Вперёд",
Где песни рабочие новые
Страна трудовая поёт.
Заботится сердце,
Сердце волнуется,
Почтовый
Пакуется груз.
Наш адрес -
Не дом и не улица,
Наш адрес -
Советский Союз.
Наш адрес -
Не дом и не улица,
Наш адрес -
Советский Союз.
Наш адрес -
Не дом и не улица,
Наш адрес -
Советский Союз.
(В. Харитонов)
– Опять проигрыш на соло-гитаре, затем барабаны и затем только затихающий перестук колёс. Всё! Ну как вам? – вопросительно оглядел я всех.
– Да чтоб я сдох! – эмоционально выкрикнул, подскочивший барабанщик Александр – Гениально! Я прямо вживую увидел, как всё это будет. Неужели ты это придумал прямо здесь и сейчас?
– Нет, конечно – отмахнулся я – Я два месяца готовился. Придумывал стихи, телепатией вложил их вам в головы, всё просчитал и подстроил, гигантский труд и вот, я здесь. Мой коварный план удался… Хо-хо-хо! – стал я довольно потирать ручки и злобно посмеиваться.
– Да ну тебя – толкнула меня в плечо Маша – Я же чуть не поверила. Лисёнок нельзя так издеваться над нами доверчивыми!
– Так ты пошутил? – выдохнул Евгений – Вот же ты злыдень. Мне даже поплохело…
– Да ладно, весело же получилось – хохотал я – Видели бы вы свои лица! Ой не могу…
– Да получилось то вообще великолепно. Ты, когда рассказывал и пел, я прямо слышал, как это будет звучать. Ребята, если мы споём это на торжественном вечере, это будет бомба! – восторженно вещал Евгений – Андрюха, ты где раньше был?
– В другом городе жил. Мы в Тюмень, в конце августа переехали – ответил я.
– Так ты учишься? Работаешь? – переключился Евгений.
– Работаю в одном цехе с Алексеем и Жанной. Маша трудится в соседнем. Учусь в школе рабочей молодёжи… – уточнил я.
– Это плохо! – расстроился Евгений.
– Что именно плохо? – спросил я.
– Что работаешь на Судостроительном, а не у нас… – ответил он.
– Подожди… – осадил я его – Песню мы сочинили вместе, только так и никак иначе. Ансамбль наш называется "Заводские ребята", вы заводские ребята и мы заводские ребята. Где сказано, что мы не можем играть в одном ансамбле? Нигде. Так что всё в полном ажуре!
– Фу! Точно… Что-то я сглупил. Переволновался, наверное? Предлагаю на сегодня закончить, слишком много впечатлений. Думаю, выскажу общее мнение, мы принимаем вас всех в наш ансамбль. Все согласны? – оглядел он остальных музыкантов – Единогласно! Тогда завтра в семь вечера ждём вас на репетицию.
– Всем спасибо! Все свободны! – рассмеялся я.
– Точно, а ты Андрей молодец. До сих пор не понимаю, как ты так сразу и слова, и музыку и аранжировку? Невероятно!
– И заметь, он ещё перед этим песню сочинил… – добавил Артём.
– Так ребята, всё прекращайте, а то покраснею и загордюсь – рассмеялся я – Я такой же как все, только головой стукнулся.
– Это хорошо, что ты не зазнаешься! – хлопнул меня по плечу Санёк.
– Хватит меня бить, лучше бы кто в щёчку поцеловал… – скосил я взгляд, намекая на Светлану – Э-э-э! Я девочек имел в виду. Отстаньте извращенцы… – хохотал я, отбиваясь от парней, вытянувших губы и пытавшихся меня поцеловать – Девчата помогите, пионэры девственности лишают!
Тут уже парни не выдержали и попадали, кто где стоял. Когда наконец все перестали смеяться, быстренько собрали инструмент и дружно пошли на выход. Только Евгений и Санёк, задержались в каморке с аппаратурой. Мы же весёлой толпой вывалились на улицу и затеяли игру в снежки. Падал крупный снег, ветра почти не было, температура градусов десять мороза. Благодать! Самое то, чтобы подурачится. Наигравшись вдоволь, стали определяться кому и в какую сторону идти. Получилось Жанне, Маше с Алексеем и Антону, бас-гитаристу в одну сторону. Мне, Артёму солисту и гитаристу, Володе ритм-гитаристу и Димке соло-гитаристу, с нами по дороге. Выяснилось, что Светлана живет в соседнем со мной дворе. Весело со всеми попрощались и разошлись по домам.
Глава 7.
Разговор по дороге.
Компания Жанны.
– Да! Вот сегодня репетиция, так репетиция была. Хорошо, что с песней на Новый год определились и всё благодаря вам. Ваш Андрей, это что-то… Я за ним наблюдал, он очень уверенно держался. Для парня 17-ти лет удивительно уверенно, словно ему не 17, а как минимум 30! – завёл разговор Антон.
Антон, парень 22 лет, среднего роста, стройный, широкоплечий брюнет с чёрными глазами. Что-то в нём было от цыгана, хотя внешность чисто славянская.
– Он в свои 17 столько пережил, что ему не позавидуешь – стала говорить Маша – Гибель отца, любимая девушка у него на глазах погибла, сам получил несколько ножевых ранений, еле выжил. Три операции, полгода в больнице, затем восстановление, по новой учился ходить, экзамены экстерном за пропущенные полгода в школе, чтобы не оставаться на второй год. Усиленное восстановление физической формы, затем переезд в Тюмень. Поступление на завод и в школу рабочей молодёжи, ведь на нём теперь семья, мама и сестрёнки-двойняшки. Мог учиться дальше в простой школе, но он предпочёл работать, чтобы денег в семье хватало. При этом он прост в общении и совершенно не зазнайка.
– А ещё он спортсмен, у него первый юношеский разряд по самбо и боксу, есть медали за выигранные соревнования! – добавил Лёха.
– Да? Интересный он человек – согласился Антон – Личность!
– А что с его папой случилось? – спросила Жанна.
– Он собой гранату на учениях накрыл, спас других ценой своей жизни… – ответил Лёха.
– Так он сын офицера? – воскликнул Антон – Тогда всё понятно. В военных городках ребята быстро взрослеют. Ладно, мне направо, а вам прямо. Всем пока!
Через двор ушла и Жанна, Алексей проводил Машу до общежития и побежал домой. Как жрать то охота?
В это же время в репетиционной.
– Ну что? Твоё мнение? – спросил Евгений Александра.
– Жека, это будет вещь! Мы с ней на весь Союз прославимся. Только нужно будет всё отрепетировать на отлично. Чтоб и комар носа не подточил… – довольно закончил он.
– Да это понятно… Я тебя про парня и остальных спрашиваю? – вернул его на землю Евгений.
– А! С Андреем всё понятно, с Жанкой тоже, Маша вроде ничего поёт, а вот её парень нам зачем? – посмотрел на него Саня – В качестве кого ты видишь его в нашем коллективе?
– В качестве мастера по ремонту аппаратуры и возможного звукорежиссёра!
– А он потянет? – с сомнением посмотрел Александр.
– Думаю да… – утвердительно кивнул Евгений.
– Твой выбор, ты руководитель. Я только за, надоело с паяльником возиться… – одобрительно кивнул Санёк.
Компания Андрея. Разговор по дороге домой.
Меня завалили кучей вопросов. И про меня, и про мою жизнь, и про семью, и про творчество, еле успевал отвечать. Дошли до двора Светланы. Попрощался со всеми и пошёл проводить Светлану до подъезда, мало ли чего? Выяснилось, что она живёт с мамой и младшим братом, отец был геологом и их группа пропала в тайге, пять лет назад. Зарплата у матери небольшая и она после восьмого класса пошла работать на завод, замерщицей. Что она там замеряет я не стал выяснять, надеюсь это не то, о чём подумала моя весьма извращённая фантазия? В ансамбле она месяц, очень рада, что пришли ещё девушки, а то она чувствовала себя среди парней немного не уютно, теперь ей будет гораздо легче. Дошли до её подъезда, я попрощался и побежал домой, кушать хотса…
А потом начались репетиции, бывало и до двенадцати ночи. Мы репетировали, репетировали, репетировали и наконец до репетировались. До истерики девочек, до драки мальчиков, до ругани всех со всеми с матами и посыланием всех в путешествие по сексуально-пешеходному маршруту. Я этого ждал и усиленно готовился, нормальный творческий процесс, все через это проходят. Только мы в будущем снимали кризис сексом, травкой и алкоголем, а в СССР секса и травки нет, только алкоголь.
Старший мамин брат, дядя Валя, в свободное от руководства время, тайком, гнал свой самогон, трошки для сэбе, щоб було. Причём подходил к процессу весьма творчески и со знанием дела. А то вдруг чэго треба, а его нэма? И тут добрый кудесник заносит что-то волшебное на апельсиновых корочках, или на меду, или на смородиновых листьях! А девочкам прелесть в виде настойки на ягодах, градусов так 15-20. Чудо! Вот к нему я заранее и подошёл, и выпросил баночку объёмом всего лишь в три литра. Как говориться и шо тут пить? Заранее спрятал в прохладном и тёмном месте актового зала, рядом положил рюкзак с закуской, в виде консервов, колбасы, плавленого сыра, шмата сала и конечно же хлеба. Ну и сопутствующие застолью и так необходимые там предметы, в виде рюмок, вилок, ножа и тарелок. Главное вовремя!
И вот в тот момент, когда уже абсолютно все были готовы броситься друг на друга в рукопашную, я встал и громко сказал:
– Нет ребята, такой хоккей нам не нужен, а уж концерт тем более… Все просто молчим и ждём меня. Я щас…
Подошёл к свободному столу и подтащил его к ряду сидений, затем подтащил несколько стульев. Расстелил газету и под внимательными взглядами и мёртвую тишину, важно прошествовал к тёмному месту. Достал банку с наливкой и рюкзак, вернулся обратно под ехидными взглядами ребят и девчат. Под ту же тишину поставил банку во главу стола и, развязав рюкзак, стал выкладывать на стол закуску. Первой сообразила Маша и с улыбкой стала мне помогать, глядя на неё подтянулись и все остальные.
– Шах, порежь хлеб. Антон открывай консервы. Женя, Артём разливайте. Дима, Саня принесите пару стульев кому не хватает. Ну что замерли народ? – взглянул я на всех удивлённо – Двигаемся-двигаемся! – захлопал я в ладоши, и все сразу засуетились.
Наконец всё расставили, разлили и все уселись за столом. Я, взяв на себя роль тамады, поднялся с рюмкой в руке и стал говорить тост, подражая кавказскому акценту:
– Однажды, всэ-всэ птиц собрались и стали решать, куда им лететь зымовать? Они спорили-спорили и никак не могли решить, куда лететь. И тогда одна маленькая, но гордая птичка сказала:
– Лично я полечу зимовать прямо на небо…
Народ уже улыбался, глядя на меня, слава богу, в этом мире есть Гайдай и его комедии.
– И она стала подниматься всё выше и выше, но очень скоро обожгла крылья и упала на дно самого глубокого ущелья! Мне нужно объяснять за что нам надо выпить? – посмотрел я на ребят – За наш дружный коллектив! – и стал чокаться со всеми.
Тут девочки стали интересоваться, крепкая или нет настойка?
– Не волнуйтесь девочки, это ягодная настойка. Нам нужно не напиться, а лишь снять возникшее напряжение… – успокоил я заволновавшихся девчат – Ну, за нас…
Все выпили и принялись закусывать, всё же все после рабочего дня и кушать хочется не по-детски.
– Артём, по второй… – показал я ему на банку.
– Мальчики, не так быстро! – возмутилась Маша.
– Машенька! Поздно выпитая вторая, это бездарно потерянная первая… – сказал я назидательно, под общий хохот.
Артём и Евгений разлили, и я вновь встал, все с интересом посмотрели на меня.
– Ребята! Я предлагаю выпить, за наших замечательных девчонок. За их трудолюбие, за их настойчивость, за их терпение, и конечно же за их неповторимую красоту. За вас девочки! – торжественно закончил я.
Парни дружно поддержали мой тост и перечокавшись мы выпили.
– Ну вот, можно и поесть… – воскликнул я и с удовольствием принялся за бычков в томате.
Все с аппетитом ели и поглядывали друг на друга. Спустя несколько минут я решил, что пора.
– Артём! – показал я на банку, а сам повернулся к остальным – И так друзья мои, первого червячка мы заморили, чуть-чуть расслабились, теперь можно и поговорить. У всех у нас накопились претензии к друг другу, давайте обсудим их, как взрослые люди. Если вы не против, я выскажу свои первым? – обвёл я всех взглядом – Отлично! Я коротенько, а потом выпьем… Первое – Евгений, какого хера ты совсем не руководишь процессом? Именно ты наш художественный руководитель, а ты или молчишь, или заостряешь внимание на мелочах. Пока подумай… – остановил я собравшегося грубо ответить Евгения.
– Второе – Антон и Александр. Парни, что с вами? Один постоянно теряет темп, другой ритм. Из-за вас мы начинаем лажать. Тоже подумайте… – остановил я их.
– Третье – девочки. Вы специально в разнобой начинаете? Если вам говорят с третьего такта и в тональности ля мажор, так и надо с третьего и в ля мажор и вообще, вам необходимо больше репетировать петь а капелла. Две поют на сцене, а одна снизу в зале, так услышите все свои косяки. Каждый раз будете меняться друг с другом и через пару дней увидите результат. Всё поняли? Вот и молодчинки!
– Четвёртое – к Володе и Диме лично у меня претензий нет.
– Пятое – Шах! Что с микрофонами? Постоянно то какой-то треск, то звон, то фон. Давай как-нибудь останемся после репетиции, отрегулируем и настроим. Согласен? Отлично!
– Шестое – Ребята, вопрос ко всем, а в чём мы будем выступать? – оглядел я всех.
Всё удивлённо смотрели на меня.
– Поймите меня правильно! Мы поём песню, которую в вечернем платье и костюме не споёшь. Нас просто не поймут работяги! Скажут, это что ещё за липовые "заводские ребята"? Из какого "погорелого театра" их привезли? – посмотрел я на озадаченных ребят – Осознали? Давайте дружно выпьем за наш успех, а потом я слушаю ваши предложения. Все согласны? Вздрогнули!
Все выпили и задумались, молчали минут пять. Наконец Жанка сказала:
– Андрей, раз ты об этом задумался заранее, значит у тебя и готовый вариант есть?
– Ну с вами не интересно… – грустно ответил я – Я так надеялся, что вы что-нибудь другое предложите…
– Говори уже, не томи… – поторопил меня Евгений.
– Я обдумывал и так, и этак, но…, концертные костюмы нам пока не потянуть. Остаётся или что-то своё, или рабочее и вот тут меня осенило. Рабочие комбинезоны и рубахи, но только новые или хотя бы чистые. У девочек платки или косынки красные, мы в ботинках, девочки в туфлях. Мне кажется будет в тему… – закончил я.
– А неплохо – загорелся Евгений – Сразу будет видно, что мы свои, заводские. Завтра же поговорю с нашим руководством! – горячо заявил он.
– А зачем с нами завтра разговаривать? – раздался сзади голос – Когда мы уже здесь…
Мы все подскочили, и я увидел двух мужчин и одну женщину, при виде которой, у меня чуть не подкосились ноги и сердце замерло в груди. Таня! Та моя Таня из прошлого-будущего, только повзрослевшая и превратившаяся в невероятно прекрасную женщину. Моя единственная любовь всей прошлой жизни.
– А мне звонят с вахты, говорят ансамбль разругался, сейчас драться начнут. Крик стоит на два этажа, сейчас разбегутся и останемся мы без замечательной песни и без ансамбля. Мы прямо с совещания, сорвались к ним, а они тут пьянствуют… -усмехнулся седоватый брюнет лет пятидесяти.
– Мы ещё и безобразия безобразничаем… – помимо воли вырвалось у меня.
– Это какие такие безобразия? – заинтересованно посмотрела на меня вся троица.
– Ягодную наливку, заедаем бычками в томате и салом. Разве это не безобразие? – деланно удивился я.
– Действительно безобразие… – рассмеялся брюнет и все его поддержали.
– Само настоящее безобразие и есть – подтвердил я – Да вы сами попробуйте? – быстро достал три чистых рюмки и налив наливки, протянул гостям.
– Ну что товарищи? Продегустируем наливку? – повернулся брюнет к остальным.
– Думаю ничего страшного не случится, если мы выпьем по рюмочке? – посмотрела женщина на брюнета, а затем решительно взяла у меня рюмку.
Бог мой, у неё Танины глаза. Такие же синие-синие глазища! Спокойно Ипполит, спокойно Ипполитушка! Держись…
– Как вас зовут молодой человек? – спросила она, не отводя глаз.
Да меня и звать не надо, просто намекни и я побегу за тобой, хоть на край света, моя ты прелесть.
– Лисицын Андрей Фёдорович – изящно кивнул я подбородком – А как к вам обращаться, прекрасная незнакомка?
Держись парень, держись… Главное не зацеловать её на глазах у всех…
– Вы меня не знаете? – удивлённо распахнула она глаза – Я думала меня все на заводе знают?
– Валентина Васильевна! Дело в том, что Андрей, Жанна, Маша и Алексей, работают на Судостроительном заводе, а состоят в нашем заводском ансамбле… – вклинился между нами Евгений, разорвав наш зрительный контакт.
У гадский папа! Что ты лезешь?
– Понятно! – она вновь посмотрела мне в глаза и у меня за спиной выросли крылья.
– Ах, какая женщина, какая женщина! Хочу такую… – пропел я про себя – Хочу, хочу, хочу!
Никогда ни одной женщиной я не хотел обладать так, как ей и сейчас. Никогда! Сумасшествие?
– Раз нас не знают, то мы представимся – уверенно начал брюнет – Я заместитель директора завода по общим вопросам, Громов Илья Петрович. Это председатель комсомольского комитета завода, Переверзев Сергей Сергеевич. Ну, а неизвестная вам прекрасная незнакомка, председатель профсоюзного комитета завода Строймаш, Верхоступова Валентина Васильевна, – представил он всех – Ну раз мы познакомились, то давайте за знакомство и выпьем.
– За знакомство! – произнесла богиня и выпила маленькими глотками, а затем облизала губки.
Твою медь. С матерился я, подавившись наливкой. Естественно все, кто был рядом принялись лупить меня по спине. Кое-как отбившись сказал:
– Простите. Второй раз в жизни пробую алкоголь.
– А когда был первый раз? – улыбнулся Сергей Сергеевич, блондин лет 30.
– На могиле отца. Когда смог туда приехать… – ответил я и отвернувшись пошёл к столу.
Евгений что-то быстро зашептал всем троим, я не слушал и так понятно. Сел за стол и стал ждать развития событий. Наконец они что-то решили и подошли к столу. Остальной ансамбль, как дальние родственники, жался к рядам.
– Извините Андрей! Мы не хотели вас обидеть… – повинилась Валентина Васильевна.
– Я совершенно не обиделся. Просто вспомнилось… – грустно ответил я – Вы, наверное, хотите послушать нашу песню? – посмотрел я на них.
– А вы сейчас в состоянии петь? – усмехнулся Илья Петрович.