Алексей Толстой
Насильники (Лентяй)
Кобелев. Подождите, господа! Женщина страховой агент – это сильно… При этом привлекательна, умна, молода… И вот скучающий помещик, который не умеет сам себе изжарить яичницу, – он, встретив молодую, кипучую энергию, понятно и законно увлекается, – она – откровение…
Тараканов. Не таранти…
Квашнева (Носакину на Кобелева). Как начнет говорить, так и потопит…
Носакин. Соловей…
Кобелев. С другой стороны, Марья Уваровна, вы простите меня, эта часть речи немного щекотлива…
Квашнева. Уж ври до конца.
Кобелев. Помня ваш дружеский совет о моей жене, позволяю себе быть откровенным. Господа, Сонечка – еще дитя, но женщина…
Квашнева. Как женщина? Кто тебе сказал?
Кобелев. А, боже мой, я говорю о поле… И мы, господа, не знаем ее симпатий. Мы помним только, что этот брак желателен Марье Уваровне…
Квашнева. Ошельмовал! Зачем же я тебя позвала тогда?
Кобелев. Я не могу говорить, когда обостряются личные интересы… Мое резюме – спросите их, они вернее сами себя рассудят. (Сел.)
Тараканов. Ты знаешь, тово… неблагонадежный…
Носакин. Ни к чему свел, вот всегда так…
Клавдий. Теперь можно мне?
Квашнева. Не позволяй, Вадим Вадимыч, я теперь должна обелиться.
Тараканов. Сама позвала, не пеняй… Клавдий, скажи, да покороче…
Кобелев (Носакину). Я всегда за молодежь.
Носакин. Эх, молодежь! (На Фоку.) Вот она, молодежь, стоит – орясина!
Фока. Папаша!
Клавдий. У меня никогда не было секретов, но я молчал оттого, что жил до сегодняшнего дня как во сне. Сегодня совершилось необыкновенное – я проснулся…
Тараканов. Это я, брат, каждый день делаю.
Клавдий. Я полюбил женщину. Она отказалась от моей любви… Что будет – не знаю.
Тараканов. Отказалась – и слава богу. Значит, дело просто.
Клавдий. Это ничего не значит. Жить, как раньше, я не могу, я полюбил…
Квашнева. Объясни ему наконец, Вадим Вадимыч…
Клавдий. Вы ее совсем не знаете, Марья Уваровна, и не вам… судить… Она необыкновенная…
Кобелев. Я говорил…
Клавдий. Но все равно, кто бы ни была она… Я ждал ее всю жизнь. Она пришла, и я полюбил… Все изменилось, все стало прекрасным… Вы знаете чувство, когда проснешься в солнечное утро…
Тараканов. Постой, постой… Как ты ее ждал? Ждут, брат, знакомых…
Клавдий. У меня висел портрет, такой похожий, будто с нее и списан…
Квашнева (бежит к портрету). Этого я и ждала! Врешь ты, любезный друг. Портрет такой действительно есть, писан с его троюродной прабабки, Квашневой, с моей родной бабушки, и похож, как две капли, на дочь Софью.
Клавдий. Неправда.
Квашнева. А вот мы посмотрим, правда или неправда! (Показывает портрет.)
Клавдий. Я плохо вижу, что с ним…
Квашнева. То-то, что с ним. На кого похож? Ну?
Носакин. Действительно, будто на кого-то похож.
Клавдий. И то, и не то.
Тараканов. Нос замазан…
Квашнева. Какой нос, что нос, премилый нос…
Клавдий. Не спал всю ночь и смутно вижу…
Квашнева. Как хочешь глаза продирай – Софья, вылитая Софья. Господа, я его как стеклышко вижу. Клавдий против совести не пойдет. Вчера вечером Софья моя беседовала с Артамоном Красновским в саду, и нахал этот возьми да и облапь ее у Клавдия на глазах! А страховая-то эта тоже видела, вылетела бомбой, шельма, на шею ему кинулась, и он ее в кабинет… Ну, а уж потом, с нашим-то благородством, – коли согрешил, так женись.
Клавдий. Марья Уваровна, я очень сдержанный, но за себя не отвечаю. Не смейте так говорить про чистую женщину. (Наступает.)
Квашнева. Ай, ай, ай! Озверел, держите его… (Отступает за кресло.)
Клавдий. Все равно… Я не позволю… (Наступает.)
Носакин (прячется за Фоку). Стой, не вертись, Фока…
Кобелев. Mon cher, перестань, ты смешон.
Клавдий доходит до Тараканова, который схватывает его и сажает в кресло.
Тараканов. Садись…
Клавдий. Дядюшка, мне нельзя мешать…
Тараканов. Слушай мое решение. Марья, сходи за дочерью.
Квашнева уходит.
Кобелев. Простите, господа. Я уезжаю. Мне просто неприятны эти эксцессы… Вы как-нибудь разберетесь… Да, Клавдий, пожалуйста, передай этой барышне мою просьбу заехать в Отрадное, я хочу застраховать постройки. До свидания. (Уходит.)
Тараканов (вдогонку). Ты, послушай, застрахуй в другом месте.
Кобелев (в дверях). Что? Не понимаю. (Прощается с вошедшею Квашневой и Сонечкой.)
Квашнева. Уезжай, уезжай, батюшка, я на тебя сердита.
Кобелев. Я только исполнил свой долг, Марья Уваровна. До свидания. (Ушел.)
Носакин. Может быть, Вадим Вадимыч, и нам с Фокой уехать?
Тараканов. Нельзя, Фока нужен.
Квашнева. Вот моя дочь! Софьюшка, мы обсуждаем родственные дела, не стыдись, сядь…
Сонечка. Мама!
Квашнева. Молчи! (Берет портрет.) Глядите, вот портрет, а вот лицо.
Носакин. Удивительно.
Тараканов. Конечно, похожа. Гляди, Клавдий…
Клавдий. Это обман!
Тараканов. Так и постановим – Марье Уваровне верить, племянника моего Клавдия в расчет не принимать, а девицу Софью допросить – желает ли обрачиться. Вот. Уф! Нил… капель…
Нил входит с подносом.
Сонечка (вскакивая, ласкает Тараканова). Вадим Вадимыч, милый, вы хороший, вы добрый, пожалейте меня. Я сама ничего не смею. А мама заставляет замуж идти.
Квашнева (хватает дочь). Не слушай ее, Вадим Вадимыч.
Сонечка. Дядюшка, я не люблю его, я за другого хочу.
Тараканов. Что? Не слышу. (Тянет Сонечку к себе.)
Квашнева (тянет дочь к себе). А ты не слушай, а приказывай: она рехнулась.
Сонечка. Я не рехнулась, но замуж я не пойду.
Квашнева. Клавдий, иди сюда… (Стаскивает его с кресла.) Сюда, ближе… Проси прощения, поцелуй невесту – и шабаш.
Клавдий. Не хочу.
Тараканов. Захочешь…
Клавдий. Нет, не хочу…
Тараканов. Ты мне говоришь?
Клавдий. Вам, дядюшка, и всем.
Носакин. Фока, видишь, гадкий пример.
Тараканов. Да ведь я тебя заставлю…
Клавдий. Заставить нельзя…
Тараканов. Я тебя в амбар запру.
Квашнева. Опомнись, Клавдий.
Клавдий. Сонечка, откажись от меня, заяви твердо…
Сонечка. Я бы сама рада, Клавдий, только ты не поддавайся.
Тараканов. Коли вы так… Фока, сбегай в сад, приведи сюда страховую девицу…
Клавдий. Вы не сделаете этого.
Носакин. Фока, беги мелким горошком…
Фока побежал.
Клавдий. Фока, подожди…
Фока стал.
Боже мой, что говорить?
На лестнице появляется живописец.
Живописец. Эй, вы там, господа хорошие, деньги платить желаете?
Квашнева. Уходи, уходи, кто тебя звал?
Живописец. Звал меня желудок, требующий водки…
Квашнева. Вот тебе деньги, убирайся…
Тараканов. Ты кто такой?
Живописец. Я живописец, а ты кто?
Тараканов. Я?.. Я Тараканов.
Живописец. А мне наплевать, что ты Тараканов.
Тараканов (затопав ногами). Как ты смеешь спрашивать, кто я такой?
Живописец. Но, но, но! Ловко подмазал, ай да я, талантище! (Уходит.)
Тараканов. Как он меня… Уж… как он меня…
Клавдий. Так вы меня обманули… Значит, все обман, обман… (Берет портрет, стирает замазанное.) Посмотрите, дядюшка. Вот она настоящая… Красавица…
Тараканов. Эге…
Клавдий. Я вам покажу, что это она… (Подбегает к окну.) Где-нибудь там в саду…
Квашнева. Не беспокойся… вон она на балконе с Артамоном целуется.
Носакин. Одно лицо…
Тараканов. Хороша мордашка.
Клавдий. Она… он с ней. За руки ее схватил… Что он делает… Негодяй… Он оскорбит… Ударила его… Так… Еще… Милая… Пустите…
Тараканов. Шалишь!..
Квашнева. Вадим Вадимыч, Фока, держите его… Убежит, не поймаем.
Клавдий. Не смейте в моем доме… Отпустите меня… Я позову людей… Я вас выгоню…
Фока бросается на Клавдия.
Носакин. Ах, убьет! (Убегает.)
Тараканов. Меня, старика, из дому гнать! Мальчишка! Подожди, умру, делай что хочешь… Кверху ногами ходи. А пока посиди под замком. Фока, тащи его в кабинет, под замок. Ах, затылок… Сейчас жила лопнет…
