Алексей Толстой
Насильники (Лентяй)
Клавдий. Не зовите, пускай погуляет… Вы подите, а я за ней пошлю Нила, он разыщет.
Квашнева. Нил, конечно, разыщет. Клавдий Петрович, скажи мне по душе, какой у тебя гвоздь в голове засел?.. Ведь ты ничуть не рад… Другой бы жених, задрав хвост, как теленок, за каждым кустом целовался, одних бы глупостей этих натворил целый короб!
Клавдий. Идите спать, Марья Уваровна…
Квашнева. Ох, Клавдий, я все понимаю…
Клавдий (с испугом). Что? Нет, вы не знаете… Пожалуйста, идите спать…
Квашнева (молчит, отошла). Завтра за Вадим Вадимычем Таракановым пошлю, вот он тебя вразумит.
Клавдий. Вы не сделаете этого…
Квашнева. Нет, пошлю! Опомнись, Клавдий, пока не поздно.
Клавдий провожает ее, тотчас возвращается.
Катерина. Сокрушил ты меня, сокрушитель. Зачем такие подлые на свете живут. Хоть бы дождик пошел. Днем одно светит, а ночью другое – хоть бы кто меня в столб обратил…
Клавдий (поспешно сходит с лестницы, но внизу натыкается на Катерину). Ах, как я испугался!
Катерина. Это я, батюшка, глупая женщина.
Клавдий. Что сидишь, ведь поздно… Иди спать.
Катерина. Велено мне, батюшка; теща приказала, сиди, мол, до самого света, пока вы спать не ляжете…
Клавдий. Вот еще новости!.. Для чего же меня караулить?
Катерина. Уж этого не знаю… Думается мне, родной, в этакую ночь, когда светит и светит, надо бы мужчин в одну комнату запереть, а женщин в другую, а ключи отдать бесчувственному какому, вроде Нилки… Очень это я понимаю.
Клавдий. Нет, Катерина, я не такой… Хотя неправда… Кажется мне вот, что весь сад живет в такую ночь… Приезжая барышня, она здесь, кажется, спит?
Катерина. Здесь-то здесь, милый, только вам не полагается о посторонней дамочке думать – своя завелась…
Клавдий. Конечно… Дело уж сделано. Ах, Катерина, я, конечно, не стою Сонечки, но все-таки она чужая…
Катерина. Сроднитесь, муж да жена на одной полочке. Вам страшно, а девке-то каково?
Клавдий. Никому не говори – не такую надо мне жену…
Катерина. Действительно, чересчур легка… Ну, покормите – потолстеет. Гуся и того раскормить можно, а уж я постараюсь. Приезжая-то повиднее…
Клавдий. А ты видела ее, разговаривала?
Катерина. В чемодане у нее две рубашки, юбчонка и полдюжины платков, больше ничего не нашла – бедная она, нищая…
Клавдий. А говорила?.. о чем?
Катерина. Говорить не говорила, а вот когда спать она ложилась – я посмотрела в щель…
Клавдий. Разве можно подглядывать.
Катерина. А на случай, может она какая кривобокая… А у нее бочки, сударь мой, как яблочки.
Клавдий (затыкает уши). И слушать тебя не хочу… Ты всегда неприличное…
Катерина. Совестливый… Мы, женщины, на том и стоим, чтобы пряменькая была…
Клавдий. Лицо какое?
Катерина. Лицо аккуратное…
Клавдий. А волосы?
Катерина. Волосы рыжеватенькие, черные… Сокол, тебе-то на что?..
Клавдий. Я просто так… (Ходит по площадке.) Слушай, будто птица вспорхнула… Или это приезжая во сне? Может быть, ей сон плохой снится? Или ты низко подушки постелила? А кваску поставила? Взглянуть бы надо, – ведь гостья… Нехорошо гостей дурно принимать… Так и есть: у нее свеча горит… (Приближается к двери.) Подсматривать очень дурно, ты никогда этого, Катерина, не делай… Вдруг взглянешь, а оттуда на тебя глаз глядит… А вдруг, я говорю, какое несчастье… Я, как хозяин, должен… Это уж прямо вежливость… (Наклоняется, глядит в щель.) Ах!
Катерина (хватает Клавдия, уводит от двери к лестнице). Стыд, бесстыдники!.. Идите, идите наверх… Вот завтра теще все доложу… К девице подглядывает… А может, она как раз блох ищет.
Клавдий. Иду, иду, не кричи… Не толкайся, что ты так больно толкаешься…
Катерина. Еще больнее толкну!
Клавдий ушел. Катерина сходит вниз. В кустах появляется Нил.
Нил, а Нил, что скажу-то…
Нил. Всенародно объявляю, с вами в одном доме спать не лягу, ни за что! (Идет.)
Катерина (спешит за ним). Не беги, постой, Нил! Где ты меня такую нашел… (Убегает за ним.)
Сонечка (появляется из сада). Кажется, яснее ясного – пожалуйста, не ходите за мной…
Артамон (вслед за ней). Клянусь тебе нашим чувством, она, разумеется, влюблена, но я один раз пошутил только, кажется, поцеловал…
Сонечка. Ах, вот как, поцеловал? Продолжайте, это очень забавно.
Артамон. Я люблю тебя, я жить без тебя не могу… Милая, клянусь!.. Я виноват перед тобой… Ведь то было слишком давно…
Сонечка. Ах, сегодня…
Артамон. Ничего сегодня не было… Последний раз, два года назад, мы встретились в Москве, в Царицынском парке. Она ревела, навязывалась мне, но я оказался непреклонным… Я всегда мечтал, что встречу такую, как ты… очаровательную…
Нина во время этого разговора приотворяет дверь, смотрит и слушает.
Я отогнал ее, как надоедливую муху. И вдруг сегодня, в лесу, неожиданно встречаемся. Она вспоминает такую же осень в Царицыне, чуть не плачет, расстраивается – и хлоп мне на шею… Что я поделаю – оттолкнуть, расхохотаться?.. Я растерялся, нечаянно наши губы прикоснулись… Мне почудилось, что это твои поцелуи… Она говорит: приходи вечером в сад; я отвечаю: хорошо, приду… Нарочно удираю в деревню и опаздываю, уверенный – эта курица наконец поймет… Сжалься, Соня!
Сонечка. Ах, если бы все это было так…
Артамон. Подумай – завтра обручение, потом свадьба, – нам совсем нет времени еще ссориться…
Сонечка. Она так ждала тебя! Обозлилась… Наговорила мне дерзостей… Удивляюсь, как такие могут нравиться мужчинам.
Артамон. Она уверена, что в нее можно влюбиться сразу, а все над ней смеются…
Сонечка. Все-таки я тебе не верю…
Артамон. Милая крошка… Я твой на всю жизнь… Ты пойми – Марья Уваровна выдаст тебя за кого угодно, только не за меня, – это вопрос решенный… Клавдий же Петрович даже не знает, блондинка ты или брюнетка…
Оба смеются.
Он нам не помешает; даже приятней и любить и немножко обманывать…
Сонечка. А вдруг он мне понравится…
Артамон. Никогда… Ах, вот что… Вы бы раньше мне это сказали…
Сонечка. Милый, не сердись, я нарочно…
Артамон. Об этом не говорят нарочно. Вы меня обманываете…
Сонечка. Ведь это я на тебя обиделась. Это ты должен прощения просить… Душка…
Артамон. Вы ему тоже говорите – душка…
Сонечка. Честное слово, еще ни разу… Фу, глаза какие – гвоздиками… Перестань… Вот тебе щечка…
Артамон. Мне щечки мало…
Сонечка. Вот тебе губы. (Целует.)
Артамон. Радость моя… Я с ума сойду…
Сонечка. Что ты, что ты…
Артамон обнимает ее. Нина выбегает из двери, не в силах удержать крика. Наверху раскрывается окно, выглядывает Квашнева, видит окаменевших от страха влюбленных.
Нина. Лжет, лжет, лжет…
Квашнева. Влопались! Пропала моя голова! (Скрывается.)
Влюбленные разбежались в разные стороны.
Клавдий (входя). Что случилось? Нина, Нина!
Нина. Он лжет, уведите меня, спрячьте меня… (Рыдает.)
Клавдий (обхватывает ее, ведет на лестницу). Не волнуйтесь, не плачьте… пойдемте… пойдемте…
Когда они взошли на балкон, из дома ворвалась Квашнева.
Квашнева. Оставь эту гадину! Это она все намутила… Клянусь тебе, Клавдий, Софья его в темноте за тебя приняла… Тебе говорят – эта последняя дрянь, она всему причиной…
Клавдий. Не трогайте, не хватайте руками…
Квашнева (Нине). А ты, змея, на чужого жениха не лезь. Вон отсюда сию минуту… вон на конюшню… Я тебя на водовозной бочке велю увезти…
Нина. Не трогайте меня!
Клавдий (Квашневой). Ах вы… что вы… (Поднимает руку.)
Квашнева. Батюшки!.. Убивец!..
Клавдий. Вот я вас всех…
Квашнева (попятилась и побежала с лестницы). Народ! убили… (Бежит в кусты.) Ай, ай!
Клавдий. Они меня довели… Простите меня… Для вас что-нибудь невозможное сделать хочется… Оттого так раскричался…
