Алексей Толстой
Насильники (Лентяй)
Клавдий. Соня, он сделал мне большое зло…
Артамон. Нет, неправда. Я должен все рассказать…
Клавдий. Я знаю, ты не мог иначе. Сегодня я сидел и думал: застрелить мне тебя просто или на дуэль вызвать…
Артамон. Вот тебе и выпустили!..
Сонечка. Клавдий, голубчик… ты плохо думал. В него стрелять нельзя…
Клавдий. Наконец я решил, что нужна дуэль… Видишь ли, Артамон: в сущности мне больше хочется самому умереть, чем убить тебя.
Артамон. Ты прав… отчасти…
Сонечка. Да, да… ты прав…
Клавдий. Я объясню, и ты поймешь… Во мне всегда был изъян… Тебе трудно понять – ты всегда жил, а я готовился жить. Я ждал женщину, ты только вдумайся – женщину… Я представлял, как на портрете, что она должна быть такой, и ждал такую… Нина Александровна похожа совсем… но разве значит, что она та, о ком я думал?
Артамон. Нам нужно поторопиться… Что ты хочешь – устроить наше счастье, как ты обещал, или драться?.. Марья Уваровна с минуты на минуту влетит.
Клавдий. Ты все-таки не понял. Вот Сонечка поймет, быть может, она еще нежная… Сонечка, ты знаешь: он любит еще Нину?.. Да?
Сонечка. Право, не знаю.
Артамон. Терпеть не могу! Хочешь, побожусь!
Клавдий. Сонечка, закрой глаза и загляни; она любит его?
Артамон. Хороша любовь – сам в окно видел, закатила мне две пощечины!
Сонечка. Вот если бы он так же надо мной насмеялся – сразу бы разлюбила… Помни это, Артамон, никогда не изменяй!..
Клавдий (Соне). Ты уверена? Ты заглянула? Да? Загляни поглубже… Соня, Соня, она оттолкнула меня…
Артамон. Клавдий, ты просто наивен… Я побожусь, что она тебя даже полюбит…
Клавдий. Полюбит! Что ты, что ты…
Сонечка. Когда так влюблены, разве девушка может отказать?
Клавдий. Вы не смеетесь? Погляди в глаза ты… (Оборачивается к Артамону, потом к Сонечке.) и ты… А не оскорблю ее, если не послушаюсь, поскачу вслед?
Сонечка. Нисколько!
Артамон. Скачи, брат, сломя голову. Если ты действительно влюблен, так под землей найдешь…
Сонечка. К тому же я сильно опасаюсь, что Фока над ней снахальничает…
Клавдий. С ней разве Фока?
Артамон. Да. В том-то и дело. И сам Вадим Вадимыч в Колывань поскакал… Скорей, сию минуту, верхом!
Сонечка. Да не свались.
Клавдий. Ох, нет… Я вцеплюсь в гриву, стисну ногами. Ты знаешь Баяна, он любит меня… умрет, а не остановится, только надо говорить ему ласковые слова, и он все скачет, все скачет… Артамон, сожми руки, как можно сильней. (Жмет руки, подходит к Сонечке.) Поцелуй меня в губы покрепче…
Голос Квашневой.
Сонечка. Не надо, Клавдий.
Артамон. Ничего, он, как брат…
Клавдий. Нет, не как брат, а как влюбленный, но не в тебя, в твою любовь к нему… в нежность… Во все чудеса…
Сонечка. Вот тебе. (Целует.)
Артамон. Вывезла!
Убегают Соня и Артамон в одну сторону, Клавдий – в другую.
Занавес
Картина вторая
Въезжая. Горит лампа, за окнами брезжит. На столе самовар. Фока пьет чай и водку. Нина около него, сжала голову руками.
Фока. Это папенька меня за дурака выдает, а я не так-то прост, скажу по секрету. Дураком с нашими удобнее, вот отчего. Не стесняются, а я присматриваюсь и матерьялец собрал разнообразный… Хоть бы тот же Вадим Вадимыч – вот у меня где сидит весь… Может быть, я да еще один человек знаем весьма любопытный анекдот про него… Знаю, а молчу до времени, не приспело… Про всех знаю, все фигли-мигли вижу насквозь… Весь уезд затрещит, только слово скажу. Это карьера. Этого папенька мой не понимает… Капитал почище вашего Коровина…
Нина. Пейте, пейте…
Фока. И выпью… Вот то-то… Например, на кой вам черт, что я гимназию не кончил? Решительно эта гимназия ни при чем. Извините, я очень хорошо понимаю, что требуется от мужчины: силища – раз, расторопность – два… И нахальство – это самое главное… Верно?
Нина. Я же сказала, что вы клевещете на себя.
Фока. Ерунда! Я человек современный, этими качествами обладаю в совершенстве, и притом карьера…
Нина. Пейте, пожалуйста, пейте.
Фока (наливает). Выпьем с вами.
Нина. Я больше не могу, и так уж голова кружится.
Фока. Ну, чего там кружится… Может, это не от вина. А?
Нина. Вы начали говорить о качествах?
Фока. Например, Артамон – против меня ничего не стоит… А почему к нему лезут? Почему живет в свое удовольствие, а я принужден терпеть?.. Все – дурак, дурак! А дурак не кто иной, как мой папенька. Наплевать! Артамону скоро жрать нечего, а я на серебре буду есть…
Нина. Видите, как хорошо…
Фока. А если я терпеть больше не хочу! Слышите… карьеру к черту в одну минуту! Кто я такой – Носакин… А вам известно ли, что такое Носакин? Мой дед из-за женщины оттяпал себе мизинец – тут же, при ней… А? Наплевал я на карьеру – жить хочу… Развернусь, пропаду, а накрушу – волосы у всех дыбом станут!
Нина. Не надо такой жертвы, успокойтесь, выпейте.
Фока. Что же вам, мало? Миллиона захотелось… Нет, знаете ли, может быть, я подороже вашего миллиона стою. Я сейчас, например, Вадиму Вадимычу на ушко – не найдется местечка тысячи на четыре?.. Что?.. Фока? Дурак!.. Т-сс… Может быть, неудобно, чтобы некоторые узнали то-то и то-то? Готово. Я говорю – готово!
Нина. Голубчик, советую вам, не жертвуйте так легкомысленно своим будущим из-за простой женщины. Это не умно.
Фока. Значит, вы не обиделись?
Нина. На что?
Фока. На все давешнее.
Нина. Я поняла. В вас много непосредственной, но еще грубой силы; вас нужно обуздать.
Фока. Папенька обуздывает; Вадим Вадимыч прямо говорит: сокращу; и вы за то же принялись.
Нина. Вы мало знаете женщин. Чем сильнее вы нравитесь, тем дольше мне хочется испытывать влечение, неудовлетворенность, скучать по вас.
Фока. А вы долго намерены скучать по мне?
Нина. Я еще боюсь немного. Уж если довериться кому, так наверняка… Например, вдруг сейчас приедет Вадим Вадимыч, а вы и струсите…
Фока. Я струшу? Ха-ха… Струшу!
Нина. Теперь-то я почти уверена, что вы защитите меня от этого ужасного человека…
Фока (приближая лицо к лицу Нины). За чем же дело стало?
Нина. Ах, я просила бы не говорить об этом. Успокойтесь… ложитесь спать, я же поеду… Если Тараканов нагрянет, постарайтесь выдумать историю. Только, смотрите, не говорите, что я в городе. Сейчас велю запрягать… (Идет к выходу.)
Фока. Нина Александровна. (Она остановилась.) Успеете, садитесь, еще по одной…
Нина. Поймите, я боюсь, что Тараканов…
Фока. Наплевать на Тараканова. Садитесь…
Нина. Что еще? Ведь мы уже решили…
Фока. Сядьте.
Нина. Я вас боюсь… (Идет к двери.)
Фока. Нина!.. подожди!..
Нина. Что за наглость!.. Я должна ехать сию минуту…
Фока. На чем?
Нина. Как?!
Фока. Ездят на лошадях. А ни Володьки, ни лошадей нет…
Нина. А где же лошади?
Фока. Послал с Володькой к конокраду… Угостить хочу сам, не все на ваши деньги…
Нина. Вы сумасшедший, или… (Подходит.) Что вам нужно? Вы действительно чудовище… Я отворю окно и закричу…
Фока. Сколько угодно, изба на краю села, одни собаки залают.
Нина. Фока, поговорим серьезно. Вы мне нравитесь, но я не терплю грубости…
Фока. На этом ходе вы уже срезались, Ниночка. Придумайте поновее.
Нина. Нет, не срезалась. Я вас ненавижу.
Фока. Хо-хо-хо!
Нина. Вы мне противны…
Фока. Ха-ха-ха!
Нина. Попробуйте подойти… Попробуйте тронуть!..
Фока (встает, подходит и хватает Нину). Вот как…
Нина. Оставьте. (Вырывает руки.)
Фока опять схватывает.
Не ломайте руки… Больно…
Фока (целует). Раз в жизни. (Целует.)
Нина (вскрикивает). Что вы сделали… Неужто вам не жалко?.. И без меня много девушек… А у меня прибавится лишний камень на сердце. Неужто, если я женщина, нужно всем насильничать…
