Алексей Толстой
Насильники (Лентяй)
Нил (вздыхает). Клавдий Петрович!
Клавдий. Нет, нет, замолчи, не омрачай… (Прислушивается.) Идет, кажется. Ты слышишь, как платье шумит. Уйди, уйди…
Нил уходит. Клавдий подбегает к двери, растворяет. Входит Нина.
С добрым утром…
Нина. Я заспалась, извините меня.
Клавдий. Спите на здоровье… Я люблю, когда спят. Сюда, сюда. (Показывает на столик, бежит в столовую за чаем.) Вот, смотрите, какие хорошенькие чашки…
Нина. В самом деле хорошенькие.
Клавдий. Чаю вам налью. Я люблю, когда спят, потому что во сне живется лучше. Если сон плохой – я помню, что это сон, а если хороший – приятно. Правда, чай хорошо пахнет? Можно сесть?
Нина. Боже мой, почему вы такой странный?
Клавдий (садится, глядит на Нину). Вот дождался вас; удивительно…
Нина. Вы меня где-нибудь видели?
Клавдий. Еще бы…
Нина. В Москве я часто бывала в театре и на концертах…
Клавдий. Как странно – вы жили, ходили в театр, а я не знал, думал, что одинок; не стоит теперь об этом.
Нина. Может быть, в поезде?.. У меня очень плохая память.
Клавдий. В каком поезде? Какое у вас пятнышко на губе: Нина Александровна, не очень сердитесь, я, бывало, закрою глаза и сейчас увижу это пятнышко, потом и весь рот, серьезный, ласковый, и лицо все чудесное… Уткнусь, бывало, и лежу, красный…
Нина. Где мы встречались?
Клавдий. Нигде… Вот жалко, пропал портрет… (Оглядывается.)
Нина. Ах, вот вы о чем, понимаю…
Клавдий. Бог с ним, теперь не нужно. Правда? У нас в доме много портретов – посмотрите, все такие рожи, и между ними был один – чудесный, как вы сейчас. Я по целым часам глядел на него.
Нина. Он был похож на меня, странно…
Клавдий. Я видел его во сне, разговаривал с ним и наконец поверил – настанет время и та, что была написана, о ком я думал, придет живая… Но вот портрет пропал, я страшно взволновался… и вы пришли. (Встает и ходит.) Я ждал тридцать лет…
Нина. Ах вы бедный!
В столовой голоса Квашневой и Нила.
Клавдий. Нет, я не бедный!.. (Вздрогнул.) Нельзя, нельзя! (Бежит к лестнице.) Нил! Нил!
Нил появляется.
Никого не сметь пускать… Кто здесь хозяин?
Нил. Я и то не пускаю… Вот барышне письмо передать приказали. (Подает письмо.)
Клавдий. От кого? Какое письмо?
Нил. Не могу знать, Марья Уваровна передала… Чистое наказание! (Уходит.)
Клавдий (дает письмо Нине). Прочтите.
Нина (видит почерк на конверте и бросает письмо на стол). Ах, все тоже… Клавдий Петрович, дайте мне экипаж, я должна ехать…
Клавдий. Куда?
Нина. Я хотела застраховать ваше имение… Вам это необходимо, а мне было бы очень выгодно… Но из-за меня столько неприятностей… здесь… Очень тяжело еще по некоторой причине… Я поеду… А как-нибудь через месяц, вы обещаетесь, и застрахуете. Хорошо?
Клавдий. Путается чего-то у меня… Вот что – я махну платком, если воробьи улетят с куста – значит это не сон. (Машет в окно.) Кш… Правда… Нина! Я не могу отпустить вас… Скажите: для чего вам нужно ехать?
Нина. Мне кажется, вы действительно честный, очень чистый, но ужасный чудак…
Клавдий. Все равно.
Нина. А я могла бы понять по-другому ваши поступки…
Клавдий. По-какому по-другому?.. Что вы подумали? Боже мой! Вы не мое воображение. Вы сами по себе, вы думаете по-своему, живете самостоятельно, вы чужая…
Нина. Слава богу, наконец поняли…
Клавдий. Кем вы были прежде? Намекните только, остальное постараюсь представить.
Нина. Зачем? Вам неинтересно.
Клавдий. Но я прошу вас…
Нина. И рассказывать-то не о чем. Родилась в Москве, фамилия моя Степанова… С девятнадцати лет сама зарабатываю хлеб, очень глупым и невыгодным способом, который почему-то называется честной работой… Два раза болела тифом… А сколько раз влюблена была – не помню…
Клавдий. Влюблена?
Нина. Теперь, конечно, и не влюбленность, а злость к вам, мужчинам… Еще лет десять проживу, потом решительно стану никому не нужной… Я вас, мужчин, и не виню; женщина по-другому устроена: в известное время хочется и дома и детей…
Клавдий. Какое несчастье, какое ужасное несчастье…
Нина. Вот видите, Клавдий Петрович, невеста у вас хорошенькая; право же, не следует ухаживать за посторонней женщиной, хотя бы и с очень смутными намерениями… Помиритесь с Квашневой, простите вашу невесту… Она мало виновата, приберите к рукам вашу фантазию, расстроенное воображение… а я уеду…
Клавдий. Трудно все понять; но будто завеса упала: у меня хватит силы, уж чувствую… Скажите, кого любили?
Нина. Право же, не стоит, нелюбопытно…
Клавдий. За руку его держали?
Нина. Держала, я думаю, не помню…
Клавдий. И целовали?
Нина (резко). Да, и целовала…
Клавдий. Он не умер от этого?
Нина (засмеялась так же резко). Он-то перенес отлично…
Клавдий. Кто он?
Нина. Боже мой, их много было…
Клавдий. Главный?
Нина. Артамон Васильевич Красновский.
Клавдий. А…
Нина. Довольны? Что еще нужно? Спросите?.. Может, подробности нужны?
Клавдий. Подождите, Нина Александровна, я пойму, я много могу понять… Я к страданию привык. Мне тяжело оттого, что я думал – вы без прошлого… Но от этого вы станете еще милей мне… Теперь я будто касаюсь вас сердцем. Я никого еще не любил, никого не целовал… Это грешно… Нина! Я не оскорбить вас хочу, а милости жду. Не отталкивайте, если очень противен – закройте глаза. Все для вас, все ваше, вы краешком только подумайте обо мне, сердце у вас доброе, нежное, женское… (Кладет ей голову на колени.) Люблю… вас…
Нина (вставая и осторожно отстраняя Клавдия). Я верю, верю… (Берет письмо.) А вот вам другое признание… (Разрывает конверт, читает. Дает Клавдию.) Прочтите…
Клавдий (читает). Просит прощения, умоляет опять прийти на свидание в сад… Нельзя любить сразу двух. Это ложь…
Нина. Да, ложь…
Клавдий. Он оскорбил вас, он обидел жестоко… Он негодяй… Я его уничтожу…
Нина. Поняли наконец?
Клавдий. Нина, а вы?
Нина. Влюблена, конечно… Обидчик мой, а люблю – странно?
Клавдий. Странно очень. Что же будет… Пойдете?
Нина. Захочется в подлости выкупаться – пойду… А может быть, не пойду… Характер испорченный у меня. И вам, Клавдий Петрович, нехорошо за мной ухаживать. Вы чистый, невинный, мечтатель, высокой души…
Клавдий. Не слушаю, я не слушаю.
Нина. От комплиментов краснеете. Жизнь у вас особенная. И жену вам нужно особенную, такую же, без прошлого.
Клавдий. Нет, нет.
Нина. А я измученная, с ущемленным самолюбием, если полюблю – со зла; на свидание побегу – тоже со зла, а любовнику – сама не знаю – поцелуй подарю или пощечину – что хватит силы…
Клавдий (после молчания). Нина! Останьтесь, все равно… (Идет за ней.) Нина!
Нина. Что?
Клавдий. Не любите?
Нина. Нет…
Клавдий. Не останетесь?
Нина. Нет…
Клавдий. Не хотите подумать?
Нина. Нет.
Клавдий. Я умру тогда…
Нина. Нет… не умрете…
Голос Квашневой. Пусти меня, идол, не хватай за руки!
Голос Нила. Вы сами хватаете, я, чай, не деревянный. Барин не велел пускать.
Голос Квашневой. Тогда я и барина твоего поколочу.
Нина. Вот вам развязка. Прощайте. (Идет к двери.)
Клавдий. Нина, Нина!
Нина (остановилась в дверях). До свидания. (Ушла.)
Клавдий кинулся за ней, но дверь замкнулась.
Квашнева (врываясь через столовую). Что, дождался? Вадим Вадимыч Тараканов приехал.
Клавдий. Пропал! Пропал я совсем! (Замахал руками.)
В столовой слышны грузные шаги. Появляется Тараканов, вид у него внушительный. Клавдий в отчаянии. Квашнева кланяется вошедшему, потом руки у нее лезут в бока, и она оглядывается на Клавдия.
Тараканов (сходит вниз). Вот и я…
Квашнева. Здравствуй, родной мой, рассказать не могу, как я благодарна…
Тараканов. Чего там… Ну, ну, ты чего тут натворил?
