Алексей Юрьевич Булатов
Техно-Рай
– Я буду счастлив.
Магия Элизы была такова, что ни один здоровый мужчина не мог ни в чем ей отказать. При взгляде на нее мозг давал сбой, логика отключалась. Хотелось сделать для нее все. Так случилось и со мной. Я прекрасно понимал, что всего лишь один из многих для нее. Так, человечишка, чья жизнь для нее, как один день. Не какой-нибудь Арагорн сын Араторна, а просто Леха сын Юры.
На прогулке Элиза взяла меня за руку, и в третий раз волна электротока пробежала по телу. Ради этих волн, я, пожалуй, был готов обойти этот остров три раза. Мы шли по деревне, и Элиза начала свой рассказ:
– Я прибыла сюда по просьбе Икаххи, воплощения создателя этого измерения. Он так плакал, так умолял меня помочь, дать его людям второй шанс…
– Не понял… Воплощение создателя… плакало? Он же, вроде как, Сын Бога Всемогущий?
– О, Алексей, всемогущество создателей – это выдумка тех, кто торгует религией. На самом деле создатели хоть и посвященные, и просветленные, но они люди. И к тому же, по правилу творения, нельзя нарушать собственные правила. Иначе вселенная быстро превратится в хаос.
– А где ты встретилась с Икаххой, и кто он такой. Что значит воплощение?
– Разве отец тебе не рассказывал? Не важно, где мы встретились. Когда человек становится создателем, он приносит в жертву свою индивидуальность чтобы возникла новая вселенная. Он растворяется в ней и сам становиться ей. Но на определенном этапе развития разумных существ он может прийти в материальную часть созданной им вселенной в виде обычного человека, вновь обретя индивидуальность. Тут, в Техно, Икахха приходил трижды, и трижды был убит. Он слишком сильно любит свои создания… он дал им слишком много. Ты видишь, какой результат. Какое-то время эта вселенная была одной из самых развитых, из нее вышло множество творцов, но для остальных итог плачевный.
Моя голова затрещала, пытаясь переварить новую информацию. Создатель – человек, он может далеко не все, и просит помощи… Сам до такого я бы никогда не додумался.
– А почему тогда он не уничтожит тут все сам, просто не создаст человечество заново?
– По двум причинам. Во-первых, он не знает, как это сделать. Во-вторых, ты представляешь, сколько на это уйдет времени? Создавать условия для возникновения человечества, запускать процесс эволюции на этой планете с самого начала… Все это не так просто. Вот он и обратился ко мне. Как же я жалею, что согласилась! И как же я рада, что появился ты! Весь этот протокол, созданный человеком, он совершенен! Его невозможно уничтожить, чего я только не пробовала. Искусственный интеллект можно было бы хотя бы спровоцировать на самозащиту. Враг был бы стимулом для человека. А тут нет врага, понимаешь? Только раскрытые объятия и забота. Они проводят к смерти, но человек не может остановиться, получив столько комфорта, заботы и, если хочешь, любви…
– Да я понимаю. Если бы не черный плод, я бы и сам, наверное, не добрался до острова.
– Да, ох уж этот ваш поиск счастья при помощи суррогатов… Во всех измерениях, где существует человек, это одна из самых пагубных привычек.
– Что значит поиск счастья при помощи суррогатов?
– Да все просто. Вы состоите из двух противоположностей. Ваша светлая часть стремится вырваться, стать счастливой, самореализоваться, а телесная, теневая, подсовывает ей заменитель, на который первая с радостью подсаживается. В итоге весь смысл жизни сводится к вопросу «как бы бухнуть?». И алкоголь потихоньку забирает всю вашу жизнь, которая и так коротка. Кстати, у нас, у Эльфов, такое тоже случается. Мой брат Эльнор вот уже четвертый век не приходит в себя. У нас, конечно, другие сроки и другие выходы, но суть одна. Животное пожирает духовное и не дает развиться. Только у Вас, у людей, есть второй шанс, а у нас нет.
Слова Элизы били не в бровь, а в глаз. Все время с того момента как Элронд накормил меня черным плодом, я переживал о том, что не пьянею. И вот вчера, впервые в жизни, я вдруг понял, что алкоголь – только помеха для веселья и отдыха. Но сколько у меня ушло времени, чтобы это понять?
Мы шли по дорожке в сторону рощицы на противоположной стороне поселка. Было видно, что народ в деревне куда-то сильно торопится. При виде Элизы люди прятали глаза и старались обойти нас стороной.
– Вот смотри, Алеш, прячутся. На «праздник» собираются. Эх, пропал урожай… Запускай свой план побыстрее, не удержу я их тут долго.
– Сегодня же займусь, – искренне пообещал я, твердо решив покончить с этим.
– Пойдем просто прогуляемся по роще. – предложила Элиза и продолжила рассказ об острове. – Всего у нас три поселка. Два рыбацких и один животноводческий. По разным сторонам острова и в центре. Так сложилось с самого начала. Море активизирует мужчин, заставляет их чувствовать себя охотниками, только потому они и выжили. В центре немного потяжелее. Крайне сложно заставить людей работать в поле и ухаживать за скотиной, когда они могут заказать пиццу и получить ее через десять минут, не ударив палец о палец.
– Я терзала протокол почти пятьдесят лет, чтобы сделать эту зону опасной. – С грустью повествовала эльфийка. – Пришлось даже инициировать несколько крушений, чтобы протокол принял изменения и запретил кому бы то ни было летать и ездить сюда. И все равно не смогла полностью предотвратить этого. Стоит кому-нибудь почувствовать себя действительно плохо, как железки, словно мухи на квадракоптерах, летят сюда.
Пожалуй, я понимал, о чем говорила Элиза. Действительно очень непросто было остановить железок, если жизни человека что-то угрожало. Мы зашли в рощицу, где росли деревья, которые в Родном я бы назвал вербой или липой. Коричневая кора стволов, остроконечные листья… Рощица была с малым подлеском и выглядела как парк. Элиза вдруг резко остановилась, повернулась ко мне лицом, и сказала:
– Алексей, если ты справишься с задачей, я буду твоей должницей! Что угодно для тебя сделаю.
А потом обняла меня за шею и еще раз поцеловала. Очередная волна электротока… В этот момент я был готов разорвать всех роботов в Техно своими руками.
И вдруг оттолкнула меня:
– Алеша, ты только, пожалуйста, не придумывай ничего, очень постарайся. Мы, Эльфики, относимся к плотской любви много проще, чем люди. Для меня это всего лишь получение удовольствия. С людьми гораздо приятнее заниматься сексом, чем с эльфами. В живее, вы хотите намного больше, чем наши мужчны. Есть один недостаток – вы часто принимаете это очень близко к сердцу, устраиваете сцены и истерики. Пообещай мне, что ты не будешь меня ревновать, не будешь сходить с ума.
Ну и просьба… В том состоянии, в которое она меня погрузила, я был готов пообещать достать с неба звезду, не то что не ревновать.
– Обещаю, – промычал я.
– Вот и славно.
Я не знаю, как описать то, что произошло потом. Что такое секс с эльфийской? С физиологической точки зрения – то же самое, что и секс с обычной земной женщиной. Устроена она точно также. Но вот с точки зрения энергии… С модулями у меня был самый техничный секс в жизни. Я чувствовал себя главным героем снимающегося порно-фильма.
Секс с Элизой происходил больше на уровне энергии. Каждое ее прикосновение вызывало электрический разряд в моем теле. Когда она села на меня сверху, и ее волосы белыми кудряшками заструились до земли, я думал, что умру. Я чувствовал удивительные по ощущениям волны не только внизу живота, но вдоль всего позвоночного столба, в основании черепа. При этом я не мог кончить, так как она управляла этим процессом каким-то непостижимым для меня способом. Я был на вершине блаженства, я готов был взорваться и не взрывался. Эта пытка блаженством продолжалась и продолжалась, пока она сама не подобралась к вершине, и в этот момент мы вдвоем рванули одновременно. После чего она упала мне на грудь, как обычная женщина.
Ни разу в жизни я не испытывал ничего подобного. Если описывать простым языком, то это был оргазм длиной в десять минут, которые мое сознание растянуло еще на полчаса. Я сразу понял, что секс с обычной человеческой женщиной теперь всегда будет казаться мне лишь бледной тенью секса с эльфийкой.
Элиза поднялась на моей груди:
– Алексей, мне важно, чтобы ты мог работать. Поэтому я закрою свои каналы по отношению к тебе. Я буду приходить к тебе только тогда, когда сама этого захочу. Если ты вдруг посчитаешь, что ты избранный и имеешь какие-то права на меня, то больше никогда меня не увидишь. – Ее волосы резко выпрямились и почернели.
Слова Элизы обдали меня холодом. Она встала с меня, оделась и протянула мне руку. Когда я прикоснулся к ней, меня не обдало электричеством. «Она закрыла каналы? То есть она делала все это осознано, привязывала меня к себе, а я, как кобелёк на поводочке, повелся?» – я почувствовал раздражение и злость.
– Хорошо, я уж справлюсь как-нибудь, не буду к тебе приставать.
– Ну вот и славно! Пойдем домой, выпьем еще чаю.
Волосы Элизы вновь изменились, стали чуть более светлыми и вьющимися. Если честно, было похоже на хвост собаки, который демонстрирует степень ее радости при виде вас…
12 Глава Стройка
По возвращению я сразу принялся за работу. Для начала написал простое ТЗ на разработку максимально высокой башни из существующих в регионе материалов. Разработчик, естественно, захотел узнать цель строительства подобного объекта. Мой ответ – спасение человечества – его не устроил. Она ему показалась слишком пространной. Тогда я решил, что башня будет библиотекой, а ее миссия – сохранение знаний для потомков. К тому же это было недалеко от истины. И от моего горячего желания сохранить максимум изобретений и открытий этого измерения.
Разработчик согласился с такой формулировкой. Но вскоре выяснилось, что заданий должно быть пять. Оказывается, в протоколе существовали ограничения по массе и высоте строений, а также по количеству таких глобальных сооружений в одной точке. Поэтому в финальном ТЗ значилось пять башен-мегалитов в разных странах Техно с книгами на разных языках. Вселенная словно подсказывала наилучшее решение.
Проекты должны были быть готовы через месяц, а предварительные документы по площадкам – уже завтра утром. Я спустился в зал, к Элизе и Виктору, налил себе чаю:
– Проектирование пяти башен запущено – в Табуле, Катилу, Мезру, Самати и… в столице Юго-Востока.
– Седра, – подсказала Элиза.
– Точно, в Седра. Назначение башен – библиотека, сохранение знаний человечества в печатном виде для потомков.
– Как интересно, а для чего это?
– Без конкретной цели здесь ничего нельзя построить. А с такой важной миссией проекту присвоили самый высокий приоритет, будут строить в ускоренном темпе.
– Нужно только продумать, как ограничить доступ к этим библиотекам, чтобы не рванули туда люди слишком рано, – радостно сказала Элиза. – Мы, эльфы, одни из лучших создателей всяческих загадок и лабиринтов. Так что это я возьму на себя. Алексей, поставь, пожалуйста, мой информационный ящик в копию, чтобы я тоже могла вносить поправки в проект.
– Хорошо, конечно.
– Я предлагаю сделать многоуровневый квест. Загадки будут соответствовать уровню развития человечества. Достигнув определенного этапа, люди смогут получить доступ к новым знаниям. Знания будут строго дозированы, чтобы не возникал дисбаланс и серьезные войны. И будет стимул решать загадки, мы такое уже делали. Первый уровень башен останется открытым. На нем я предлагаю разместить инструменты и запас металлов на первое время.
– Отличная идея, – сказал я. Сейчас займусь разработкой ТЗ по подготовке площадок и сбору строительной техники в точки строек. Не знаю, сколько уйдет на это времени. Уверен, что с протоколом придется серьезно поработать.
Дальнейшая моя жизнь на острове протекала очень размеренно и однообразно. Ранний подъем, работа с почтой, головоломки на счет того, как обойти протокол. Я читал, создавал изменения, отправлял задания на уточнение, снова писал… Задач было множество, многие требовали принятия серьезных решений, ежедневно мы с Элизой и Виктором устраивали совещания.
Виктор оказался полезен во многих вопросах. Например, он сразу подсказал, что для демонтажа модулей необходимо предусмотреть склад топливных элементов. Оказалось, что элементы эти сами по себе являются страшным оружием, и что доступ к ним нужно ограничить. Да и само помещение склада должно быть особенным – с толстыми бетонными стенами, желательно со свинцовой защитой.
Одним из самых нудных вопросов оказался вопрос животноводства. Пришлось останавливать деятельность ферм. С технической стороны все было достаточно просто. А вот решение о том, что делать с животными, оказалось непростым. Просто оставить погибать рука не поднималась. Пришлось написать алгоритм, по которому молодняк будет выпускаться наружу в определенном возрасте, когда процент его выживания больше пятидесяти. Мы предположили, что за два-три поколения они одичают и смогут выжить. К тому же особых конкурентов и врагов у них не предвиделось как минимум первые сто лет.
Было очень много рутинных заданий с постоянным голосованием без людей. Выработка электричества, тепло и водоснабжение, консервация заводов, остановка производства зерна и прочие моменты. 99 процентов своего времени я тратил на это.
Ночью ко мне приходила Элиза, и я получал награду за свои труды. Это были самые счастливые моменты. Все остальное вызывало серьезный дискомфорт. Я жил, конечно, очень неплохо по местным меркам. Меня обслуживали – готовили еду, стирали одежду, топили печь, когда было холодно. Но делали это так, что я все время помнил о том, чего лишился. И больше ценил то, что имел раньше.
Вот цените ли вы горячую воду, которая идет у вас из-под крана? Вы настолько привыкли к тому, что входите в ванную комнату, легким движением кисти открываете кран, из которого льется горячая вода в неограниченных количествах, что не замечаете этого. У вас еще и недовольство от того, что приходится подбирать комбинацию горячей и холодной воды под свое капризное тело.
Теперь, чтобы умыться, я должен был заранее, как минимум за двадцать минут попросить принести мне воды. И получал кувшин крутого кипятка и кувшин ледяной колодезной. И это если все были на месте, вчера не было очередной пьянки, а на улице не слишком холодно. В других обстоятельствах я мог просто не дождаться никакой воды. Потому что работяги, которые нас обслуживали, имели свой характер и могли устроить забастовку или просто пьянку.
Пьянство на острове было огульным. Пока достать алкоголь было негде, народ хоть как-то работал и слушался Элизу. Как только появлялась малейшая возможность достать алкоголь, народ мгновенно выходил из подчинения и устраивал мега-загул. Потом, правда, все становились шелковыми и послушными.
Виктор предложил Элизе возглавить безобразие – придумать красные дни календаря, в которые централизованно завозить алкоголь. Идея сработала и стало немного проще. Хотя у меня, например, никаких выходных не было, протокол требовал постоянной работы. И дискомфорт, возникающий от бытовых проблем в такие дни, был очень некстати. Я и не думал никогда, сколько свободного времени дает человеку цивилизация. И как же бездарно мы его транжирим.
Поход в туалет на острове был целым процессом, который мог отнять час жизни. И это не вольное просиживание на белом друге. Когда на улице холодно, в местном туалете типа «очко» долго не просидишь. Но вот весь комплекс, да с мытьем рук, да чтобы теплой водой, дабы твои руки не пришлось отогревать после этого!
А гигиена? Туалетная бумага была настолько привычным аксессуаром всех санузлов в Родном! Проблемы возникали только дома, если я забывал ее купить. Но и в этом случае рядом была ванна, как минимум. А теперь представьте себе домик, стоящий во дворе на яме, в котором нет и отродясь не было туалетной бумаги… Пожалуй, не стоит углубляться в эту тему. Но именно в таких условиях я начал ценить главный ресурс, который у меня был – время.
У меня ушло четыре месяца на запуск строительства башен. Проект постоянно дополнялся и уточнялся, решалось огромное число сопутствующих задач. Элиза помогала, как могла, да и Виктор. Он оказался очень продвинутым дедом и не таким уж отвратным человеком. Очень хорошо понимал социодинамику человеческого общества, подсказывал, как, когда и что лучше запретить, а что разрешить. Правда, он оказался законченным циником, разочаровавшимся во всех идеалах.
Вечерами он рассказывал истории из своей жизни, и я все больше и больше проникался уважением к нему. Я понимал, как он стал тем злодеем, который подвесил меня на крюк в подвале своего дома. И удивился, какими же могут быть изначально чистыми и светлыми намерения человека, который в итоге превратился в наркобарона целого района. Он был офицером, всю молодость отдавшим служению Родине. Когда Родина вдруг перестала существовать, он просто выпал из жизни. Не мог поверить, что подразделение, способное выполнять задачи любой сложности, которое он так долго и кропотливо создавал, вдруг стало никому ненужным.
«Ты понимаешь, Алексей, кто такой боец в специальных войсках? – рассказывал он мне с болью в голосе. – Это ведь боевой робот. Он способен мыслить с невероятной скоростью, мгновенно принимать решения и выходить победителем из самых сложных ситуаций. Но он совсем не приспособлен к жизни в мирное время, когда все его навыки, которые он оттачивал годами, не нужны. Понимаешь, Лех, не нужны. Они смотрели на меня глазами, полными слез. Им нечем было кормить свои семьи, не на что водить девушек в кино. Тогда как раз появились «братки», которые тупо качали мышцы в подвалах, обували рынки и жили как сыр в масле! Ух, какая тогда меня злость взяла! Мы, элитное подразделение, могли проникнуть в Овальный кабинет Белого дома и незаметно прибить портрет Сталина! И мы голодали! Ну, я и принял решение взять под охрану наш район. Но пришлось встраиваться в существующую систему. В итоге она нас поглотила, но зато я сохранил парней. Когда-нибудь же они понадобятся нашему больному государству… Я верю, что мы вернемся в строй…»
В спецвойсках у Виктора Сергеевича была кличка Змей и такой же позывной. Он действительно чем-то походил на змею. И, благодаря змеиным качествам, смог сохранить свое подразделение, сделал из своих ребят самых грозных и справедливых бандитов, которых знала история Родного. И все время надеялся, что еще нужен кому-то в этом мире, что кто-то его позовет. Дожил до рака легких последней стадии, сказались сорок лет курения. Был готов к скорой смерти. Опухоль была не операбельна даже в самых дорогих клиниках мира. Готовил себе преемника, о котором тоже много и подробно мне рассказывал.
И тут появились мы с Коляном. Колян уже давно был на карандаше у Виктора, его не трогали просто потому что мелковата была рыбка. Но тут от нас пошел новый товар, в значительном объёме. И спасибо фортуне, что нас просто не грохнули сразу же. Удивительно, что штатный химик Виктора заинтересовался действующим веществом нашего препарата и дал распоряжение выследить лабораторию. Мы же начали строить лабораторию в другом измерении – в Радужном, чем свели с ума всех сотрудников Змея, пропадая у них из-под носа и появляясь в самых неожиданных местах.
Все сотрудники Виктора были убежденными материалистами и не могли понять, что происходит. Они продолжали следить за нами, пытаясь вычислить пути поставки и основные компоненты препарата. Мы добавляли загадок тем, что заказывали достаточно простое и понятное по назначению оборудование. В итоге, когда нас поймали, надышаться на нас не могли, такой нездоровый интерес мы вызывали.
Виктор поначалу относился ко мне примерно как я к Элронду. Попросту хотел задушить голыми руками. Попадись я ему в первый день в Техно, он так бы и сделал. Но и тут провидение было на моей стороне. Наши пути-дорожки разошлись на пару недель, за которые Виктор смог осознать все преимущества своего текущего положения. Техно подарил ему как минимум двадцать лет здоровой жизни. Его легкие были восстановлены, рак прошел бесследно. Кроме того, вылечили диабет и практически пересобрали больные суставы.
Чувствовал он себя теперь замечательно и был готов к любым подвигам. К тому же, благодаря черному плоду, оказался прыгуном. Виктор считал, что я войду в историю Техно, как великий злодей, как олицетворение дьявола. Я бесконечно спорил с ним. Но он не унимался:
– Ты пойми, ты у них отберешь рай. Ты – разрушитель. После тебя они будут жить в голоде и холоде, причем реальном, а не в том, что сейчас искусственно поддерживается на острове. Вот погоди, перекроешь им часть поставок, благодаря которым они тут живут. И если помрет кто, и железки не вмешаются, тебя просто поднимут на вилы.
Мне не хотелось в это верить. Я считал, что творю добро, и когда-нибудь потомки тех, кто выживет, признают это. Но аргументов для возражения не находилось.
В одну из ночей я задал Элизе вопрос:
– Ты тоже думаешь, что я навеки останусь для Техно кем-то вроде дьявола?
Она посмотрела мне в глаза долгим взглядом и сказала:
– Да, Алексей, тебе выпала незавидная роль. Что поделать, история чаще всего несправедлива к тем, что творит истинное добро. И любит возносить настоящих злодеев. Но ты не расстраивайся. Я буду вечно любить тебя. И никогда не забуду. Ты первый, от кого я хочу ребенка.
От этих слов мне стало еще хуже. Ей было больше тысячи лет. По эльфийским меркам она еще была молода. Я в свои двадцать пять не мог соотнести эти величины, не мог осознать, что она чувствовала. Мне все казалось, что я для нее нечто вроде забавного питомца, который пришел и ушел из ее жизни. Ее слова про материнство меня удивили. Я надеялся, что это не в серьез. Ну какой из меня был отец? И что за полу-эльф у нас получится?
Работа шла полным ходом. Даже с острова можно было увидеть стройку, на которую было запланировано семьсот дней. Мой отъезд должен был случиться раньше. В Техно наступила зима. Зима на океаническом острове – это совсем не та зима, к которой я привык. Нет снега, нет мороза. Но постоянно дует ледяной ветер и льют дожди. Совсем не такие, как у нас. Похожий дождик я однажды поймал в Радужном. Когда кажется, что вода льет одновременно со всех сторон. Только тут такая свистопляска продолжалась два месяца.
От этой сырости было невозможно спастись. Не помогал ни постоянно пылающий камин, ни печь, ничего. Влажность и плесень были повсюду и пробирали до костей. Но однажды дождь прекратился, выглянуло солнце, а мне пришли последние двенадцать изменений в протокол. Как же я радовался, что наконец завершаю работу! И вдруг пророчества Виктора сбылись.
Я заканчивал последние изменения – мелкие поправки по поводу сноса домов и переработки арматуры. И вдруг в комнату ворвался Виктор:
– Леха, пора валить!
– Что случилось, почему валить? – спокойно спросил я, продолжая править протокол.
– Ты не доживешь до сегодняшнего вечера, поверь мне. В зале идет совещание. Они выбирают способ казни для тебя. Ты не достоин ни стрелы, ни дротика, ни виселицы. Это вызвало небольшую заминку. Иначе я не смог бы к тебе прорваться.
Мой лоб покрылся испариной:
– А Элиза как? Она-то где?
– Она председатель собрания. Ты ее не вини. Ей нужно доделать начатое тобой. Она возглавила заговор против тебя и своего отца. Но я лучше расскажу тебе подробности позже, по пути. Нужно срочно валить. На берегу нас ждет лодка с едой и одеждой.
«Лодка? Выходит, Виктор с Элизой заранее все спланировали… Их забота и предусмотрительность приятны, конечно но могли бы и предупредить меня» – я был в полной растерянности.
Виктор открыл окно и мы спустились по припрятанной в нише веревочной лестнице. Я понял, насколько сильно увлекся работой, что не замечал подготовительной деятельности. По задворкам деревни мы начали пробираться к берегу.
– Мы не хотели тебя расстраивать, Алексей, и отвлекать от работы. Все началось месяца два назад, когда ты отрубил фермы и спиртзаводы, а Элиза продумала путь из в Катилу в Самати.
Это было предложение Элизы. Остров пора было покидать. Вулкан Катилу перешел в красную зону, и извержение могло начаться через пару месяцев. Элиза придумала переход через пустыню, который должен был стать важной страницей истории народа Техно. Мне это напомнило переход Моисея с евреями через пустыню. Проводником должна была стать сама Элиза. Она планировала вести людей в Самати, в мать городов, где, по ее задумкам, начнется новый рассвет человечества.
По ходу маршрута были сделаны запасы консервов и медикаментов. Чтобы привалы с едой и напитками запомнились и позже стали поводом устроить выходные дни в новом календаре Техно. Виктор и Элиза считали это очень правильной базой для дальнейшего развития человечества.
– Ты, Алексей, для островитян злой посланник отца Элизы, который предал идеалы и решил захватить власть. Но Элиза вовремя тебя раскусила и хотела низвергнуть в ад. Я же, твой верный слуга, предупредил тебя вовремя. И ты сбежал и спрятался. Твоим именем в Техно будут пугать детей и неверных.
– Да-а-а-а… Никогда не думал, что мне выпадет такая роль… Меньше всего на свете я мечтал о том, чтобы разрушить Техно. Мне тут все так нравилось! Но я поверил, что так будет лучше, вмешался, и вот благодарность – моим именем будут пугать детей.
– Ничего не поделаешь, Алексей… Тихо! Сели! – вдруг настороженным шепотом произнес Виктор.
Впереди шла группа людей, настроенных явно воинственно. И шли они, видимо, за мной. Мы сидели на корточках за домом и наблюдали. Виктор продумал путь отступления до мелочей и вел меня по нему.
– Лодка тут, за лесом, в ручье. В Радужном море большей частью спокойное, не то что в Техно. Так что, я думаю, что из ручья мы сразу проскочим в Радужное, а потом в Родное. Там уж, конечно, как повезет, надеюсь выскочим в спокойном месте. Ты, кстати, закачал библиотеки, которые хотел?
– Да, скачал все, что нужно.
– Научишь меня пользоваться?
– Конечно.
Речь шла о программах и приложениях, которые я закачал во внутреннюю память коммуникатора. Когда начался демонтаж станций, осуществляющих связь в Техно, я рассказал Виктору, что хочу сохранить несколько местных технологий. Он тогда предупредил меня, что многое из того, что тут есть, может быть крайне вредно для развития Родного. И чтобы я не вздумал просто так делиться и выкладывать взятое. Но для себя мы сохранили кое-что полезное. Например, я накачал медицинских диагностических программ, проектировочных программ, курсов обучения языкам и много другого.
Емкость моего коммуникатора была более ста терабайт. Я закачал в него около семидесяти терабайт разных полезностей. Во всем этом многообразии мне, наверное, в жизнь не разобраться. Но многое могло пригодиться. Виктор очень просил чтобы я, если найду применение этой информации в Родном, поставил его в курс дела, посоветовался с ним. Мы пришли к выводу, что, если не хотим для Родного судьбы Техно, то не должны вмешиваться и ускорять развитие нашего общества.
Я не брал с собой ни Светлану, ни коммуникатор в подарок для НП, ни драгоценные камни для любимой женщины. Просто не мог этого сделать. Поэтому прихватил то, что мог – знания, информацию.
Сейчас в коммуникаторе постоянно горел значок отсутствия связи с основным протоколом. Вышки связи были разрушены, а спутник не покрывал территорию острова. Именно это и привело к вспышке агрессии у жителей острова. Кроме того, что они не могли больше бесконтрольно заказывать алкоголь, на острове стали погибать люди. Последней каплей стало рождение больного ребенка в одной из рыбацких деревень, за которым никто не прилетел. Малыш умер через три дня. Он был первенцем в рыбацкой семье. Сначала событие вызвало недоумение, потом гнев, который и вылился в протестное движение. Была б моя воля, я бы все вернул на круги своя, когда это было еще возможным. Но и Виктор, и Элиза твердили мне, что так и нужно, что дети должны умирать, что выживать должен сильнейший. И вот теперь я – главный враг, виноватый во всех страшных событиях, которые начали происходить.
Мы добрались до леса, где тек ручей, о котором говорил Виктор. На ручье была сделана запруда из камней, там и стоял катер. Тяжелый катер – Виктор серьезно подготовился. Перебросить его в Радужное было непростым делом. Виктор поймал мой взгляд:
– Я постараюсь помочь, Алексей. Вдвоем-то точно управимся. Без теплой одежды и провизии я бы не решился переходить в Родное. По моим прикидкам, мы можем выскочить где-то в Японском море. Хорошо, если у наших берегов, а если нет? Путь домой может оказаться очень непростым.
– Японское море где-то очень далеко, да?
– Это на Дальнем Востоке, дубина. Я очень надеюсь, что мы будем недалеко от Владивостока. Этот катер – единственное судно, которое удалось достать. И он не особо приспособлен к большой волне. Поэтому я взял кое-какое спасательное оборудование, от парома открутил. Как, в общем-то, и сам катер.
– А как ты его сюда приволок?
– О, это отдельная история. Местные контрабандисты, что бухло на пароме таскают, ящики не шибко любят самостоятельно носить. Вот они и спрятали в трюме четырех модулей-носильщиков. Помнишь, шарики такие, с ручками?
– Ага, помню.
– Ну я и думаю, чего зря железкам пропадать? Они мне катерок и притащили сюда. А сейчас, Алексей, ты мне должен подробно рассказать, как ты ходишь в другие измерения, как носить грузы. Я думаю, мы должны синхронизировать усилия.
Я подробно все рассказал. Решение было простым – взяться за катер четырьмя руками, сконцентрироваться и оттолкнуться от берега. После этого мы должны оказаться в Радужном.
Вдруг со стороны леса послышался странный шум. Было похоже, что меня вычислили и начали погоню. Не теряя время, мы отвязали катер и встали в позицию.
– Ну, Змей, давай, на счет три!
Я решил использовать его кличку-позывной. Мне казалось, что в такой момент это поможет ему собрать все силы. Змей, похоже, не возражал. Он весь словно собрался, подтянулся. Мы развернули катер кормой к центру запруды, легли на нос, я открыл портал, каким-то неведомым органом почувствовал помощь Виктора и толкнул.
Катер оказался очень, очень тяжелым. К тому же я давно не тренировался. На мгновение в глазах потемнело, дыхание сбилось. Получив удар в грудь, я почти выбился из сил. И когда отчаяние готово было поглотить меня, я понял, что переход состоялся. Я сделал вдох, открыл глаза и увидел, что Виктор потерял сознание и свалился с катера в море.
«Только этого не хватало», – устало подумал я, но каким-то чудом успел схватить его за ворот. Инстинкты работали хорошо. Пришлось, правда, соскочить в воду. И теперь я держался одной рукой за борт, а другой держал Виктора за ворот комбинезона. Такая ситуация в шахматах называется цугцванг – любой ход приводит к поражению. Отпустить Виктора означало утопить его, отпустить катер – погибнуть вдвоем. Я висел на руке, боясь потерять и катер, и Виктора, и ждал, пока он придет в себя. Я помнил, как как первый переход с большим грузом совершенно выбил меня из сил. Но надеялся, что вода, пусть и теплая, поможет моему попутчику быстро восстановиться.
