Алеся Ли
История охоты
Глава 5
Оставив Вика наедине со своими мыслями, я взглядом опытного снайпера выловила из снующих туда-сюда с чинным видом оборотней маму с папой. К ним на всех парах приближалась Сабрина. Я едва заметно поморщилась. Эта оборотниха всегда изучает меня с таким высокомерным презрением, словно я стул в самый неподходящий момент возникший на дороге. К слову, она единственная женщина, удостоившаяся чести входить в Верховный совет. Мама ее терпеть не может, да и папа, в свою очередь, старается избегать встреч.
Встряхнув головой, я осторожно подобралась поближе.
– Рене, Эльмира, я так рада вас видеть! – на лице вежливая улыбка, а во взгляде все, кроме радости. – Столько всего произошло с тех пор, как вы уехали. Ты, кстати, очень вовремя вернулся – в скором времени окончательно определится primus inter pares (первый среди равных).
– Давай не сейчас. Ipso facto (в силу очевидного факта) я не могу круглые сутки держать себя в напряжении!
Судя по тени, пробежавшей по лицу Сабрины, она поняла намек. На мгновение мне почудилось, что воздух между ними прочертила молния.
– Absque omni exceptione (без всякого сомнения)! – процедила она, отворачиваясь. Папино лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, но мама положила руку ему на плечо, словно успокаивая.
– Вот ты где! – ко мне вихрем подлетела Анька, отвлекая от шпионажа. Выглядела подруга просто великолепно: белое платье, убранные под заколку платиновые волосы, смуглая кожа. – Мик от бабушки звонил и чуть трубку не выронил, когда я сказала, что ты вернулась! – со смехом проинформировала она меня.
Я чуть заторможено кивнула. На моем лице отразилась такая гамма противоречивых чувств, что подруга пожалела о своем резком вступлении.
– А он-то кто? – проявил любопытство Вик, подходя к нам и неуверенно кланяясь. Анита присела в реверансе, чем снова меня удивила.
– Мой братец! – пояснила она, украдкой разглядывая нашего асаху.
– Помнишь фотографию, что стоит у меня на тумбочке? – спросила я. – Там, где парк и мальчишка ставит мне рожки.
Вик всем своим видом олицетворял тяжелую работу мысли, но потом все же кивнул.
– Ты ее еще в шкаф спрятала. Сказала: надо поставить что-то новое.
Я закусила губу, украдкой взглянув на подругу. Та с подчеркнутым равнодушием разглядывала подтягивающихся к танцевальной площадке оборотней.
С такими друзьями и врагов не надо! Ну, почему у Вика такая хорошая память, а?!
– О! А вот и оно, твое «проклятие».
Кивок Аньки безошибочно указал на приближающуюся к нам парочку.
Вот, черт… Танцы и Майк не самое хорошее сочетание. Рождаются неприятные воспоминания. Хотя, стоит признать, в последнее время далеко не каждая наша встреча превращается невесть во что.
Вот, например, сегодня утром.
Мама отправила меня в магазин за продуктами, на выходе из которого, я и ухитрилась с ним столкнуться.
– Лона, какое платье! – заявил Майк, нагло изучая мои ноги, которые только подчеркивала практически отсутствующая юбка.
Опустив на нос солнечные очки, как щиток забрала, я ринулась в бой.
– Тебе не нравится?!
– В полном восторге, – уверил он меня, не отрывая взгляда.
Думал, смущаться буду?! Как же!!!
– Сказать, где можно достать такое же? – я перешла в наступление.
Майк фыркнул.
– На мне оно, к сожалению, так сидеть не будет, – посокрушался он. Из-под светлых волос насмешливо сверкнули глаза. Если бы Майку тогда вздумалось еще и челку с лица отбросить – одним оборотнем в городе стало бы меньше!
– Куда идешь? – миролюбиво поинтересовался Майк, словно не замечая моего недовольства.
– Подальше отсюда!
– Идет.
Ему, оказывается, было без разницы, где слоняться, и все мои попытки прикрыть свое отступление десятком «важных» причин потерпели фиаско. Видите ли, на плечи «проклятия», взвалили выгуливание собаки – и ему скучно! Согласилась я только из-за четвероногого друга. Огромный овчар, пленил меня с первого взгляда. Мы быстро с ним поладили. Вообще-то, собаки настороженно относятся к таким, как мы, но этот, видимо, всю жизнь провел среди оборотней. Не такая уж это и редкость.
Майк вручил мне поводок и почти насильно отобрал сумку с продуктами. Кошмар, меня «проклятие» домой провожало. Это называется: приплыли…
Мимо прошли две девчонки.
– Видела? Какой красавец! – восторженно прошептала одна.
Майк приосанился.
– Сразу видна порода! Сногсшибательная собака! – дополнила вторая.
Девушки удалились из зоны слышимости. Я искренне расхохоталась.
– Рядом с ним тебе точно не выдержать конкуренции, – сквозь смех выдавила я, наблюдая, как в ответ на мои слова проявляется недовольная гримаса на лице «проклятия».
Улыбнувшись воспоминаниям, я перевела взгляд на идущего рядом с Майком парня. Этого – не знаю. Коротко остриженные рыжие волосы, загар (и это в начале весны), дизайнерский прикид и пронзительные синие глаза. Весь его вид балансировал на грани вызова: в стае были приняты аристократичная бледность, смокинг и постное выражение лица. У незнакомца отсутствовали все три названные составляющие.
Приблизившись к нам, он мягко улыбнулся:
– Привет, Лона, давно не виделись!
Догадка четко проступила на моем обескураженном лице. Это же… Ну и глупо же я сейчас выгляжу!
– Рыжик?!
В поисках поддержки я скосила глаза на Аньку. Весь ее вид выражал откровенное веселье. Надо признать она меня предупреждала…
Еще раз хлопнув глазами, я наплевала на этикет, печальные обстоятельства и с тихим визгом повисла у Келли не шее.
Вот это да! Я оставила здесь смешного конопатого добродушного мальчишку, верного друга и участника бесконечных проказ, а встретила солидного молодого оборотня, которому, явно постесняюсь теперь предложить кражу яблок из соседского сада.
Выпущенный мной, слегка придушенный Келли представился Вику и поцеловал руку Ане.
Майк, дождавшись пока на него тоже обратят внимание, малость небрежно кивнул нам с Виком, ведь мы сегодня уже виделись, и склонился перед Анькой в церемонном поклоне, не скрывая, впрочем, язвительной ухмылки. Та ответила ему взглядом, способным заморозить кипяток в стакане.
Келли не выдержал и рассмеялся.
– И вот так каждый раз, – пожаловался он Вику. Тот, улыбнувшись, кивнул. – Ой, я совсем забыл! Лона мы попросили танго, ты будешь танцевать?
– Конечно, будет, – встрял Майк, протягивая мне руку. Я настороженно на нее уставилась.
– С тобой не танцую! – на всякий случай уточнила я.
– Опять бросишь меня посреди зала? Или боишься ноги оттоптать? Не волнуйся, я как-нибудь переживу, раз уж пригласил. А то боюсь, ты так и будешь весь вечер стенку подпирать!
– Я тебе язык оттопчу когда-нибудь! – буркнула я, отлично понимая, что после таких комментариев, путь у меня только один – на танцпол!
Сколько лет мы с ним не танцевали? Пять? Шесть? С того самого памятного вечера на Зимнем балу, когда стало известно о нашей номинальной помолвке.
Я медленно вышла вперед и резко обернулась: мои глаза полыхнули янтарем. Майк отлично понял, кому предназначен этот взгляд, и, быстро скинув пиджак, последовал за мной.
На приемах танцевали по-разному. Вальс мог соседствовать с мазуркой, а танго – с кадрилью. Контрданс шел за полькой, а павана – за блюзом. Предпочтения зависели только от того, на какой век приходилась молодость того или иного оборотня.
Заиграла музыка. Люблю танго. Даже «проклятие» не сможет испортить момент.
Майк уверенно положил руку мне на талию. Он медленно сделал несколько шагов – я вскинула голову, встречаясь с ним взглядом.
Шаг. Взмах ноги. Поворот.
Глаза в глаза: только партнёр, музыка и бессмысленный, на первый взгляд, набор фигур.
Шаг. Поворот. Взмах.
Танец-поединок, танец-борьба. Сила и слабость, победа и поражение, пластика и мощь движения, на мгновение объединившие с партнером в единое целое. Ни намека на пошлость, танец свободы, танец любви…
С лица Майка исчезла привычная холодная насмешка. В его глазах было упоение, восторг от музыки, от самого танца, и еще что-то такое… что я никогда раньше не замечала. Во всяком случае, в свой адрес.
Музыка затихала…
Я замерла близко-близко, чувствуя щекой его тяжело поднимающуюся грудь. Руки Майка медленно скользнули по моим плечам, сомкнулись на талии…
Все…
Неожиданно, кругом захлопали. Я удивленно оглянулась: на площадке мы были одни. Остальные гости, образовав правильный квадрат, заворожено наблюдали за нашим танцем.
Не поняла. Что, надо было билеты продавать?
В легком шоке и под гром оваций я позволила Майку подвести себя к ребятам.
– Вот это был класс!!! – радостно накинулась на меня Анька.
– Вот уж точно ваш танец, ребята, – фыркнул Келли, поглядывая на брата с добродушной насмешкой. Тот выразительно скривился. Я фыркнула.
Обстановку разрядил Вик: он несколько секунд подбирал слова, потом махнув рукой на дифирамбы, тихо сообщил:
– Даже не знал, что можно так… ну вы поняли…
Мы дружно расхохотались.
Глава 6
Вик сидел в кресле, держа на коленях большой фотоальбом в кожаном переплете, и задумчиво перелистывал страницы в такт моей болтовне. Я же расхаживала по комнате, увлеченно расписывая свое детство: шалости и проказы, детские обиды свои и чужие, любовь, приключения – делясь с Виком, я вспоминала сама как же сильно связана с ними, друзьями детства, и почему мне так больно было отсюда уезжать…
– Мы играли в войну. Весь двор превратился в полигон и кишел ловушками: веревки натянутые поперек дорожек, падающий с крыльца пакет с водой и многое другое, на что хватило фантазии. И вот, представляешь, с работы как раз в это время вернулся отец, – с трудом борясь со смехом, я героически пыталась закончить историю. – Он с удивительной везучестью дошел до «финишной прямой», но там его коварно поджидали «зыбучие пески», прикрытые ковриком… Самое забавное, нам даже не влетело! Отец только посмеялся, разглядывая безнадежно испорченную обувь, и посоветовал быстро убрать основные «опасности», пока на улицу не вышла мама!
Вик, улыбаясь, принялся листать альбом с удвоенной энергией.
– Ой, а это мы с Майком на Зимнем балу танцевали! – я умиленно разглядывала двух карапузов, с предельно недовольными физиономиями. – Как сейчас помню, нам было лет по десять. Майк украдкой наступил мне на ногу, а я в ответ дала ему «случайно» локтем по носу.
Виктор расхохотался.
– Кстати, хотел спросить, а почему вы так следуете традициям? – отсмеявшись, поинтересовался он. – Поклоны, танцы, которые сейчас только в хореографическом училище и изучают, разговоры ни о чем, словно заученные заранее…
Я невольно фыркнула.
– Все проще, чем ты думаешь. Некоторые из присутствовавших вчера на приеме оборотней не только помнят бабушку последнего императора, но и могут поделиться личным впечатлением от войны 1812 года. Думаешь, как мы с Анькой доклад по истории готовили? Расспросили основательно ее бабушку – и все дела! Для них это не устаревший официоз, а привычка, воспоминания молодости. А что до меня, так ведь без разницы, как танцевать и одеваться. Так даже веселее.
Вик повернул голову, с интересом изучая мое восторженное лицо.
– А ты случайно не…
Я поспешила отрицательно помотать головой. Его слегка недоверчивый взгляд заставил меня снова рассмеяться.
– Мне не больше, чем выгляжу, – уверила его я, переборов очередной приступ хохота. – Честно! Ну, то есть больше, но всего на пару лет. Ты в школу пошел во сколько лет? В семь? Вот, а я в десять. Развиваемся мы почти как люди, просто потом в десятки раз медленнее стареем.
Вик кивнул принимая к сведению, и снова уткнулся в альбом. Перегнувшись через спинку кресла, я перевернула страницу.
– А вот это настоящий компромат! – прокомментировала я увиденное. На снимке покрасневший до корней волос Рыжик целовал в щеку Аньку. – Она когда-то Келли страшно нравилась и он отчаянно пытался это скрывать. Вот мы его и подловили у меня на дне рождения!
– А сейчас как у них отношения? – неожиданно заинтересовался Вик.
Ну вот! А еще говорят: мужики не интересуются сплетнями! Ага, щас же!
– Ты так глубоко переживаешь за Келли?
Вик пропустил шпильку мимо ушей и продолжал отмалчиваться – пришлось ответить:
– Уже никак, судя по всему. Да и сомневаюсь, что когда-либо было. Келли не из тех, кто идет напролом, а Анька никогда не сделает первый шаг. Зачем ей это? У нее и так толпа кавалеров, – я хмыкнула. – Сидим тут, как две старые перечницы и обсуждаем чужие любовные похождения!
– Ты права, самое время перейти на свои, – в тон мне ответил Виктор. – Например, почему ты называешь Майка «фамильным проклятием»? Для детской вражды – это как-то чересчур.
Ну надо же, запомнил! Я усмехнулась.
– Понимаешь, тогда в школе я не могла сказать главного. Обозначить камень преткновения без упоминания стаи – невозможно. Оборотни сильно помешаны на родословной, я тебе это уже как-то говорила. Поэтому у нас до сих пор случаются династийные браки. И довольно часто. Ну тип селекция как в садоводстве. У нас целая организация под руководством moriatt, матери стаи, этим занимается.
– Только не говори, что Майк… – увидев мою кислую мину, Вик снова рассмеялся, не в силах закончить мысль.
– Угу, мой жених. И мы оба крайне недовольны этим фактом. Со всеми вытекающими последствиями.
Глава 7
К сожалению, выпускные экзамены никто не отменял, и мы пошли в школу. В мою старую школу. Я и Вик.
Эх, а я-то надеялась на каникулы досрочно.
К тому же, за нами все еще охотятся, и это только вопрос времени, когда парни в масках снова до нас доберутся. В последнем я не сомневаюсь, да и родители тоже. Охотники, установив личность оборотня, идут до конца. Мы оторвались ровно на столько, сколько им потребуется, чтобы выяснить, куда нас понесло. Папа говорит, охотники людей не тронут, так что единственный макет поведения, соотносящийся с выживанием – это держаться в людных местах и не ходить поодиночке.
В учебном заведении, например.
Мы с Виком шли по коридору русскоязычной школы № 13 (супер цифра), и я, по ходу дела, давала краткие характеристики, встречающимся одноклассникам. Из ближайшего кабинета вышел и направился прямо ко мне парень в штанах, которые болтались по последней моде где-то в районе коленок и держались на одном честном слове. Я с трудом подавила желание протереть «смотровые стекла».
– Знакомься, наш ботаник, – озадаченно шепнула я.
– Я вижу! – скептически отозвался Вик.
– Лонка! Как жизнь?
Я мысленно поморщилась. Терпеть не могу это обращение!
– Леня, что с тобой жизнь сделала?
– Ничего особенного! Мне Антонина Федоровна сказала вчера, что ты вернулась. Это хорошо. Не только у меня теперь будут математику списывать. А тебя как звать? – поинтересовался он у, стоящего за моей спиной, Вика.
– Виктор.
Я улыбнулась – краткость сестра таланта.
– Это не у меня, а у него будут списывать.
Леня уже по-другому, уважительно взглянул на Вика. Тот, кстати, никак на комплимент не отреагировал.
– Ладно, я пошел, – кивнув, Леня представительно понес штаны в противоположную сторону, оставив после себя бурю эмоций.
– Я в шоке. Может и наша красотка книги читать начала?! Нет, ты это видел?! Я тебе потом его фотографию четырехлетней давности покажу, для сравнения!
Вик неопределенно пожал плечами, привычно «зависая» – к нам на всех парах приближалась сияющая Аня. Мы вошли в класс. «Наши» одноклассники окружили меня, мгновенно отрезав от Аньки с Виком. Та вызвалась быть его добровольным гидом, и охотно знакомила с ребятами, по ходу дела просвещая насчет учителей. Я оказалась совершенно не у дел. Но заскучать мне, разумеется, не дали. На то, чтобы перецеловать всех желающих и кивнуть остальным, ушло минут пятнадцать. И это не учитывая того, что каждому надо было ответить хоть на один вопрос, причем они (вопросы), как правило, повторялись. Звонок избавил меня от необходимости придумывать пятнадцатый вариант ответа на вопрос: как дела?
Так…
Я полузабытым движением бросила сумку на первую парту. Сидящий за ней парень улыбнулся.
– Все так же оккупируешь мою парту? – задиристо спросила я.
– Ну уж нет. Теперь все наоборот: это ТЫ оккупируешь МОЮ парту, – весело ответил он, намекая на нашу с ним первую встречу. Я рассмеялась. Было это незадолго до моего отъезда.
***
После ухода соседки, я как-то привыкла считать первую парту безраздельно своей территорией и сильно удивилась, когда незнакомая личность (пост старосты обязывал догадаться, что это и есть тот самый, обещанный классной, новый ученик) беззастенчиво поставила сумку на соседний стул.
– Это моя парта, – мимоходом отметила я, не отрываясь, впрочем, от решения домашней задачи. Ну кто, скажите, делает уроки дома, когда есть перемены и чужая тетрадь? Правильно, обладатели той самой «чужой» тетради, с которой я сейчас успешно сверялась.
– Я заметил, – чуть удивленно отозвался оккупант.
– Может и заметил, но явно не понял. Это – моя парта, и вас здесь не стояло! – язвительно пояснила я.
– Гостеприимно же у вас новеньких встречают. И это – староста!
– А почему ты… – я подняла голову и впервые увидела эту вечно чем-то не довольную физиономию.
– Значит угадал? Мне просто сказали, что она меня встретит… но я не думал что так, – задумчиво поделился парень своими соображениями.
– Я рада, что ты остался доволен. А теперь – до свидания!
– И не подумаю!
Несколько секунд мы сверлили дуг друга взглядами.
– Ладно, оставайся, – безразлично подвела итог я, возвращаясь к задаче. – Вот только, учебники будешь носить ты, должна же быть от тебя хоть какая-то польза!
Вот так мы и сидели до самого моего отъезда, конструктивно препираясь, в полном, так сказать, биогеоценозе: ему было у кого уточнить основное направление страданий того, или иного литературного персонажа, а мне – у кого списать физику.
Все-таки как приятно возвращаться туда, где тебе рады.
***
Жизнь в классе шла своим чередом. Биологица опаздывала, как и три года назад, Беркут с Блондинчиком яростно спорили по поводу очередной пакости. Один из одноклассничков, опоздавший на первый урок (многое остается неизменным), решительно обогнув парту Виктора и представился:
– Вася.
– Не верь ему, он – Паша! – немедленно встрял Беркут, прежде чем Вик успел пожать протянутую руку. Перед очередным новеньким разыгрывалась древняя как мир шутка.
Вик вежливо изобразил удивление, смутно чувствуя подвох. Класс, отличавшийся трогательным единодушием в такие моменты, дружно хихикал. Наслаждаясь произведенным эффектом, знакомящийся парень переглянулся с Беркутом.
– Паша Васильев, в сокращении просто Вася, – выдержав паузу, наконец пояснил он.
– Виктор, – рукопожатие все же состоялось.
Наладившие контакт парни интереса больше не представляли, и я, усевшись в пол оборота, принялась детально изучать одноклассников. Появившаяся в классе биологица, искренне порадовавшаяся моему возвращению, ничуть в этом деле не мешала.
Кто-то изменился, а с кем-то я рассталась словно вчера. Блондинчик так и не расстался с челочкой, а Маринка по-прежнему читала под партой какой-то романчик. Правильно, зачем напрягаться, когда ты и так олимпиадник?
– А где Император? – новеньких я решила отложить на потом, сперва, выясню, кого не хватает.
Леня писавший что-то сразу в двух блокнотах, недовольно пробурчал:
– Сейчас заявится, в джинсах с цепями. Мало того, что опаздывает, так еще и нашу Жабру до истерики своим внешним видом доводит.
– Уж кто бы говорил, – фыркнула я, выразительно окидывая взглядом «крутые штанишки».
– Медалистам скидка, – отмахнулся Леня, не отрываясь от блокнотов.
Я хихикнула. Жаброва Ольга Олеговна, учитель русского языка и по совместительству завуч школы была вполне демократична, но отдельным доставшим ее личностям она платила той же монетой.
– Они вообще распоясались! – продолжил, по ходу дела жаловаться Леня. – Я уже три дня на подписку деньги выколачиваю, про столовую вообще молчу! И как тебе это удавалось?
Я пожала плечами. Ежедневная каторга на посту старосты класса, не оставила после себя неизгладимых воспоминаний.
– Хочешь вспомнить молодость?
– НЕТ!
– А для прикола?
– Э-э-э… – я прищурилась, – ну ладно.
Биологица снова убежала, в классе стоял гул. Я привстала со стула как раз в тот момент, когда длинный оболтус с дрэдами, в байке и обвешанный цепями, как пушкинский дуб, без стука ввалился в класс.
– ЧТО ЗА ВИД? – прорычала я, позволив Императору повернуться к нам лицом и закрыть за собой дверь. – Ты куда приперся с опозданием на пятнадцать минут, как благородная девица, а? Деньги на подписку живо, и не буди во мне зверя! Еще раз цепи увижу, на них тебя и повешу, ясно?! – продолжила вопить я, с искренним весельем наблюдая за растерянностью парня.
– Да, Лона… Хорошо, Лона… Сейчас сдам. ЛОНА?!
Я расхохоталась.
– Привет. Давно не виделись.
Он подошел ко мне, явно желая чуть-чуть придушить в объятиях.
– Стоять! Сначала подписка, потом обниматься!
Петя (или Петр Первый, он же Император) сдав деньги, мстительно сжал меня в объятьях так, что ребра затрещали. Однокласснички веселились во всю, наблюдая за неожиданным шоу. Я развернулась к классу.
– Вам смешно? Кто завтра на подписку не принесет, будет висеть рядом с Императором! Вы меня знаете!
– Конечно знаем, Лоночка. Только не злись, это для цвета лица вредно, – заверил меня Беркут. Несмотря на основательную фамилию, Никита был все таким же мелким и языкастым, а его задорная улыбка и абсолютное неумение долго сидеть на одном месте всегда служила нашему классу громоотводом во время «праведного гнева» учителей. Злится на него было просто нереально – он это знал и беззастенчиво пользовался. Я фыркнула, садясь на место.
Они ведь люди, но мне так приятно сюда вернуться!
