Alim Yunus
Роковая ошибка (Жизнь во сне)
Глава 9
Приехав домой, он впервые не знал что делать. Раньше он пил и спал, часами смотрел в потолок, размышляя о свое никчемной жизни. А сегодня он трезв, и пить не собирается, так как дал слово.
После смерти жены он взял из спальни самые необходимые вещи и без надобности туда не заходил, как и в детскую Кристи. Алан не мог позволить себе хоть какие-нибудь изменения в этих комнатах. Все должно было выглядеть так, как оставили они. Это было музеем памяти для него. Сегодня же тоска по прежним дням накрыла его. Он не смог удержаться и поднялся в спальню. Алан лег на кровать, к которой не касался целый год, закрыв глаза. Неведомая энергия прокатилась по всему его телу, забегали мурашки. Он чувствовал некое облегчение. Пролежав так несколько минут ни шелохнувшись, боясь даже дышать, Алан встал, подправил покрывало на кровати и, осмотрев комнату, вышел из спальни. Он направился к комнате Кристи, которая была следующей. Алан взялся за ручку двери, нажал на нее, чтобы открыть, но замер. Его сердце забилось быстрее, и перед глазами возник образ веселой, улыбающейся дочери, сидящей на кровати. В голове начали кружить и оживать воспоминания. Он нашел силы и открыл дверь, но взгляд его по-прежнему был направлен в пол, словно у ребенка, который провинился. Сделав несколько шагов вперед, Алан все же поднял свой взгляд, проведя обеими руками по лицу, остановив их на уровне груди, ладонь к ладони, словно молился. Осмотрев комнату, в которой на стенах было много фотографий и рисунков, он упал на колени перед кроватью дочери и, облокотившись на нее с опущенной головой, просил прощения. После он лег на кровать и, обняв игрушечного слоника, которого сам подарил ей, уснул крепким сном.
Проснулся Алан в смятении и судорожно дергался, оглядывая при этом комнату, словно ему приснился сон, кошмарный сон. Причиной такого поведения и вправду был сон, но обычный, можно даже сказать, счастливый, добрый, светлый. Этот сон был связан с Хейли и Кристи, где присутствовал и он. Ему снился тот день, когда Кристи впервые начала ходить, и все происходило в той комнате, где сейчас он спал. Этот сон был подарком судьбы. Хейли и Алан сидели на полу и отправляли друг другу дочь, которая шла, бежала, качалась из стороны в сторону, словно маятник, держа равновесие, но иногда и падала. Они радовались, смотря, как их дочь начинала делать свои первые самостоятельные шаги.
Алан словно вернулся в тот день, так как сон был настолько реалистичен, и он его помнил в мельчайших деталях. На его лице появилась улыбка, которая в мгновенье сменилась разочарованием, что сон закончился, и прервалось его пребывание в кругу семьи. Ему снова хотелось ощущать радость в кругу родных ему людей, пусть даже и в сновидениях. Он снова лег, но долго не мог уснуть, а когда все же уснул, то проснувшись, не мог вспомнить ничего из того, что ему могло сниться. Остаток дня он был сам не свой, зол, агрессивен, все его бесило, нервировало. Все что не так лежало, он бросал о стены, перевернул стол, который оказался на его пути, стул. Устав от переживаний, которые держали его в напряжении, он решил напиться, но для этого нужно было сначала купить выпивку. Выйдя за двери дома, ему в голову пришла идея, может гениальная, а может и нездоровая. Он знал, что жену и дочку уже не вернуть, но знал, что человек жив, пока жива память, воспоминания о нем. Алан не знал, возможно, ли это, но он хотел сделать так, что бы мог видеть только сны, связанные с его семьей, когда они были вместе и жили счастливо. Он зажил этой идеей, его глаза изменились и вспыхнули пламенем перемен, черты лица с агрессивных переменились на спокойные, возможно даже радостные, счастливые.
Алан вернулся домой и начал поиски в интернете, читая различные научные статьи о сне, и о его возможностях, принимая участие в переписке на различных форумах. Всю ночь он провел за компьютером в поиске ответа на единственный вопрос, который его волновал, и нашел. Этот ответ – управляемый или осознанный сон. Не он один стремился к этому. Люди еще с древних времен, считали сон дверью в другие миры и пытались научиться, им управлять. Современные ученые так же доказали, что возможно видеть желаемые тобой сны. Имея начальные знания об осознанном сне, Алан начал пытаться достичь его. Но у него это не получалось. Возможно, потому что уж очень сильно он этого хотел.
У него появилась цель в жизни, а это значило, что он постепенно возвращается. Алан перестал пить. Он целыми днями пытался погрузиться в осознанный сон, но все безрезультатно. Наряду с этим, Алан продолжал переписку на различных форумах и однажды на его вопрос: «Можно ли ввести человека, без подготовки, в осознанный сон с помощью новейших технологий» – поступил ответ: «Можно. И если это вас интересует, то можем поговорить на эту тему детальнее».
Алан не раздумывая, согласился и начал переписку. Наконец его надежда и вера почувствовали под собой почву, а не пустоту. Он был очень рад, что нашел то, что искал, и не давало ему покоя. В итоге, после двух дней общения, он собрался в Великобританию, так как там жил его «коллега». Собрав сумку, Алан позвонил маме.
– Алло, привет мам – произнес Алан, впервые позвонив первым после трагедии в его жизни.
– Да, сынок. Что-то случилось – спросила она настороженным, тревожным голосом, хоть душа ее была рада слышать голос сына.
– Нет, просто я собираюсь в Лондон. И предупреждаю, чтобы ты не переживала, если не нашла бы меня дома.
– А что ты там собираешься делать – спросила мама, надеясь вытянуть правду, так как Алан не то чтобы куда-то поехать, он последний год из дома то выходить не хотел.
– Отдыхать – спокойно и не принужденно отвечал Алан. – Я хочу отдохнуть, сменить обстановку, поэтому, не знаю, долго ли там пробуду. Но обещаю вернуться, как пойму, что уже время.
– Может нам с отцом тоже с тобой полететь, мы тоже давно не отдыхали.
– Если хотите отдохнуть, можете тоже лететь в Лондон, город большой, вряд ли мы там пересечемся.
– А может, будем жить в одном отеле, но в разных номерах.
– Меня это не устраивает, и я лечу сегодня, так что, мне пора в аэропорт.
– Может тебя надо проводить?
– Зачем, я не маленький ребенок.
– Спасибо, что хоть предупредил. Но обещай звонить нам каждый день.
– Хорошо, буду звонить.
– Надо сказать не хорошо, буду звонить, а обещаю, что буду звонить каждый день.
– Хорошо. (Сделав паузу) Обещаю, что буду звонить каждый день. И не переживай, я в норме.
– Дай Бог, чтобы так и было.
– Так и есть. Пока.
– До встречи, будь осторожен.
Глава 10
Алан прибыл в загородный дом профессора поздно ночью.
– Наконец-то ты прилетел, я думал, умру с голоду – сказал, улыбаясь, профессор, встречая Алана.
– Меня, что ли собрались, есть – ответил Алан, тоже, улыбаясь. Можно было решить, что это прежний Алан, но в его душе бушевала буря эмоций, которую он еле сдерживал.
– Что вы,– положив руку на плечи Алану, словно они старые друзья, промолвил профессор. – Я вас ждал, чтобы вместе поужинать, заодно и обсудить с вами весь процесс опыта. Как ни как вы один из исследователей способностей нашего мозга. А уснуть на голодный желудок тяжело.
– Но только не для меня – ответил Алан, и они направились в дом, обсуждая его перелет.
– Знакомьтесь, это моя жена – сказал профессор, когда они зашли на кухню.
Алан представился. В ответ жена профессора тоже представилась, и когда она назвала свое имя, он немного передернулся, но взял себя в руки, сказав: «Красивое имя». Жену профессора звали Кристи.
Все сели за стол, так как это был очень поздний ужин, но долгожданный для всех.
– Алан, вам придется подписать некоторые бумаги. После ужина я дам их вам для ознакомления – сказал профессор.
– Хорошо, без проблем. А сколько времени займет опыт? – с особым интересом спрашивал Алан.
– Мы будем исходить из ваших возможностей. Тем более этот прибор еще ни на ком не тестировался. Я надеюсь, вас это не пугает? – спросил профессор и смотрел на реакцию Алана.
– Если это возможно теоретически, то и сделать это практически не составит труда, вопрос только во времени – говорил убедительно Алан, словно подбадривая, вдохновляя профессора на успех.
– Есть люди, утверждающие, что могут управлять снами. Я сам один раз очнулся во сне и, осознав это, проснулся спустя несколько секунд, не насладившись своими возможностями. Может потому что я не был готов к этому, или может, испугался. Я не знаю, но с тех пор я часто засыпаю, надеясь проснуться во сне, но так и ни разу это не произошло. Возможно, поэтому я хочу достичь осознанного сна научным путем, чтобы мы могли погружаться в него в любое время, когда нам захочется.
– А какова ваша причина принять участие в эксперименте – спросила жена профессора.
– Да, Алан, почему вы готовы на это. Я должен знать, потому что мне не хочется подвергать вас опасности. Вы не…
– Какая опасность может меня подвергать во сне – сказал Алан, смотря в глаза профессору, который внимательно и пронзительно смотрел на него, надеясь услышать правду.
– Вы не забывайте, что во сне мы чувствуем все события намного ярче, чем в реальности. А ваш организм, несмотря на то, что вы будете во сне, будет реагировать на все происходящее, как и в реальности. Если во сне вам будет грозить опасность, ваше сердце будет биться сильнее, подымется давление, участиться дыхание, вы будете напряжены, и неизвестно, что с вами произойдет, а во время радости, наоборот, вы будете расслаблены, спокойны, уравновешенны. Об этом ни в коем случае нельзя забывать, если не хотите подорвать здоровье или сойти с ума – продолжил свой монолог профессор, после того, как Алан перебил его своей репликой.
Алан тяжело вздохнул, но начал свой рассказ.
– Все началось год назад. Моя жена с дочерью уехали к ее родителям, а я остался. Я тоже мог поехать, но мне захотелось немного изменений в жизни, поэтому я обманом остался дома. В тот же вечер я с друзьями пошел в клуб и там познакомился с девушкой. После проведенной вместе ночи, она не захотела уходить, а я сильно и не настаивал. Это и было моей ошибкой, хотя главной ошибкой было решение остаться дома. И когда я собирался увезти ее из дома, приехала жена с дочерью. Она была потрясена увиденным и не захотела оставаться. В этот раз я тоже не настаивал и даже сам посадил Кристи в машину, сказав, что это только до завтра. Но завтра для них не наступило – произнес Алан и замолчал. Его взгляд замер, глаза потускнели. Все молчали, не нарушая тишину. – И вот теперь я здесь. Я знал, что их ни когда не вернуть, а мериться с этим я не хотел. С каждым днем одиночества силы покидали меня, и я оставался лишь на дне своих мечтаний, что еще больше угнетало меня. Я пил не просыхая. И когда мне приснился сон, в котором звучал счастливый детский смех, и я был в кругу своей семьи, обнимал свою дочь, целовал, был рядом с женой, видел ее улыбку, разговаривал с ней, и это было для меня самой реальной реальностью. Но сон прошел, а я даже не успел насладиться мгновеньем, проведенным с семьей. Я снова лег, но мне ничего не приснилось, а если даже и приснилось, я ничего не помнил. Это меня расстроило. Тогда я начал искать в интернете информацию о снах. А спустя две недели, получил ваш ответ на свой вопрос, и вот я здесь. Если вы мне не поможете, я не знаю даже что и делать дальше, я уже устал так жить, но самоубийство для меня тоже не выход.
– И это радует – сказал профессор. – Но я уже не уверен, что вы нам подходите.
От услышанного, Алан изменился в лице, которое выглядело огорченным и безжизненным. Профессор, увидев это, решил не рубить с плеча.
– Не горячитесь. Сначала мы проведем несколько тестов, для выявления вашей психической устойчивости или наоборот, а уже после, определим, подходите вы или нет. Но это все будем решать завтра. А сейчас поговорим о чем угодно, но только не о работе. Кристи, как всегда все очень вкусно – сказал профессор, поставив точку в обсуждении.
Алан тоже поддержал разговор, так как он все-таки ресторатор и разбирался в блюдах не плохо. Так закончился вечер. После ужина Кристи показала комнату Алана. Профессор же отправился в свой кабинет.
Утром следующего дня была проведена проверка Алана, которая прошла успешно, и началась кропотливая работа. Первым этапом было ознакомление с теорией, без которой речь о практике была не возможна. Профессор рассказал Алану о своем приборе, который представлял собой маску для сна, и как он работает. Маска была оснащена электронной платой с датчиком движения глаз, который реагировал на движение глаз в быстрой фазе сна, и включал световой, звуковой сигнал. Сигнал служил подсказкой о начале быстрой фазы сна. Сигнал мягко проникал в сон, при этом не будил, и привносил изменения в сон, по которым можно понять, что человек во сне и осознать это. Но так как быстрая фаза сна сменяется медленной фазой сна, в которой мы тоже видим сны, но зачастую их не помним, профессор решил увеличить продолжительность именно быстрой фазы сна, выявив частоту работы мозга во время нее. Данная частота поддерживалась прибором, прикрепленном к маске. Он позволял искусственно увеличить длительность фазы быстрого сна, на указанное в данном приборе время. После завершения времени, указанном на приборе, человек погружается в обычный сон, в котором фазы чередуются. Это нужно было для того, чтобы фазы не менялись, и осознанный сон не прерывался, так как стандартный сон представляет собой 4-5 цикла, чередования медленной и быстрой фаз снов. Фазы быстрого сна составляют 20—25 % ночного сна, около 90—120 минут. К тому же в начале сна быстрая фаза длится 5-10 минут, а после каждого чередования с медленным сном увеличивается, и в конце может достигать нескольких десятков минут. Но это все равно мало и к тому же, без вмешательства извне, не поддается контролю. Таким образом, профессор решил продлить быструю фазу сна, в которой сны наиболее яркие и запоминающиеся.
Алану, по большой части, был не важен принцип работы данного прибора и все эти фазы, что объяснял профессор, для него главным было, чтобы он работал, и оправдал возложенные на него надежды. На следующий день начался непосредственно опыт, которого с нетерпением ждали и профессор и Алан.
Для начала, быстрая фаза сна первого цикла была увеличена на 5 минут. И, несмотря на то, что опыты проводились в подвале, где была создана атмосферы ночи, Алану приходилось принимать снотворное, так как он не мог засыпать по несколько раз на день. При этом, каждое погружение в сон, сопровождалось увеличением быстрой фазы сна на десять минут. И в первый же день этот показатель составил 20 минут. Это говорило о том, что они работают в правильном направлении. Но дойдя до 2 часов беспрерывного осознанного сна, профессор остановился. Дальнейшее увеличение быстрой фазы сна подрывало здоровье Алана.
Профессор уже после трех дней опытов заметил усталость и вялость Алана, который становился раздраженным и агрессивным, если профессор прерывал его сны. Поэтому оставался один выход – прекратить опыт. Профессор доказал, что быструю фазу сна можно увеличить, но также он доказал, что это приводит к негативным изменениям, происходящим в мозге.
Когда профессор рассказывал жене о прекращении исследования, Алан случайно стал свидетелем этого разговора. Он понял одно – прибор нужно украсть. Через два часа он уже сидел в самолете и летел домой довольный, уйдя по-английски, не прощаясь.
