Алина Кононова
Настольная книга поджигателя
Я медленно и бесшумно отстранился от двери.
Она ничего не заметила.
Лезть назад в одежду я пока не стал – это могло бы быть шумно. Вместо этого я стоял, кожей чувствуя, как Стигма и Пси буравят меня взглядами, и слушал. Дамочка ещё немного порылась в коробках, и вышла, закрыв дверь снаружи. Ключ вынули из замка, и через пару секунд Пси со Стигмой набросились на меня.
– Кого?! – прошипела Стигма, вцепившись мне в плечи. – Кого ты видел?! Дзета?
– Нет, не его, – прошипел я в ответ и наконец-то позволил себе закашлять. Пси тоже вцепился в меня – это даже было хуже допроса.
– Говори уже!
– Я её не знаю! – рявкнул я, уже не думая, услышат нас или нет.
Их руки наконец-то отпустили меня. Можно было продолжить спокойно.
– Я не знаю, кто она, но я её уже видел, – сказал я. – В Доме Собраний, вечером, помнишь, когда мы собирали пепел? – я кивнул Стигме, но, наверное, она не увидела этого в темноте.
– Можешь её описать? – спросил Пси.
– Ну… она ходит в платьях. Лицо такое острое, узкие глаза, и…
– Чёрные короткие волосы, – подхватила Стигма. – Я видела её с Дзетом, в тот день, когда… – она замолчала. Я дотянулся до выключателя и после вспышки света вопросительно посмотрел на неё. – Когда следила за ним. От Дома Собраний до этого самого места.
– Зачем ты вообще этим занялась? – наверное, это прозвучало слишком резко, но Стигма не вспылила. Только пожала плечами.
– Мне просто показалось странным, что мы поджигаем дома, которые не казались слишком заброшенными. Окна выбиты, двери сломаны, но духа запустения почти нет. Будто бы они заброшенными и не были. Я хотела спросить у Дзета об этом, пока никого рядом не было, а потом увидела, как он идёт с ней куда-то, и мне, – она снова пожала плечами, – мне просто стало любопытно.
– А потом она рассказала мне об этом, – добавил Пси.
– Да, потому что Пси всегда был тем ещё параноиком. Если бы что-то было не так, он бы это заметил.
– Я заметил, но я как-то, знаешь, верил Дзету. До того момента.
– И мы начали замечать вещи чаще. Как Дзет выбирает эти странные дома, как пропадает на несколько дней, как прячет что-то в кладовке Дома Собраний.
Я молчал, пытаясь переварить эту информацию.
– Мы хотели сходить сюда, чтобы наконец увидеть, что они тут прячут, но, сам понимаешь, почему у нас не получилось. А она, – Стигма кивнула в сторону двери. – Она с ним. Но мы тоже не знаем, кто она.
– Я её даже ни разу не видел, – добавил Пси.
Я всё ещё молчал. Что на это всё можно было ответить? Пока я не знал, но уже Пси и Стигма смотрели на меня вопросительно, так что пришлось сказать хоть что-то.
– Пошли, осмотрим последнюю комнату, – предложил я. Это казалось единственным возможным и логичным решением.
С чего начать лечение отравления продуктами горения? У нас есть алгоритм.
Во-первых, как можно быстрее выведите пострадавшего из опасной зоны. Оказавшись на свежем воздухе, напоите его холодным чаем или водой, и дайте принять несколько таблеток какого-либо сорбента, подойдёт даже активированный уголь. Это поможет вывести токсины из организма.
Если пострадавший в обмороке, проверьте, чтобы он смог нормально дышать: язык не должен западать, дыхательные пути должны быть свободны. После попробуйте привести пострадавшего в сознание, например, дав ему понюхать ватку, смоченную нашатырём.
Если у пострадавшего остановилось сердце, сделайте ему массаж сердца и искусственное дыхание. Более подробно об этих двух мерах читайте в Приложении №1.
Большую часть последней комнаты занимал стол. Большую часть стола занимали книги, бумаги и снова коробки.
Я тут же принялся перебирать книги. Стигма рыться в коробках, а Пси в бумагах. Я увлёкся чтением названий на потрёпанных обложках. «Мы», «1984», «W или Воспоминания Детства». Названия казались мне очень знакомыми. Кажется, я недавно видел их все, в одном месте.
Я показал обложки Пси. Он усмехнулся.
– Это те самые книги из списка запрещённой литературы. Знаешь, люди, которые таким интересуются, с руками их оторвут.
Я не стал спорить. Мне ещё пришлось бороться с желанием забрать пару книжек себе.
– Посмотрите на это, – Стигма привлекла наше внимание к тому, что она доставала из коробки. Несколько разноцветных париков, длинных и коротких, пара медицинских масок, бинт и знакомые нам круглые очки Дзета.
Стигма тут же нацепила их на себя, приняв очень забавный вид. Она отвела волосы в сторону, прищурилась и сказала:
– Это просто стёклышки. Они не для зрения.
– Думаешь, Дзет носит их просто так? – спросил я. То, что Дзет здесь был, не оставляло сомнений. Его очки. Книги. Его почерк на листах бумаги, которые рассматривал Пси. Он точно имел ко всему этому отношение, но я пока не был уверен, какое.
– Может, он носит их, чтобы его было сложнее узнать, или вроде того? – сказал Пси, – перебирая листы. – Тут вроде ничего интересного. Списки вещей, адреса, время…
Я взял у него один из листов. «29 августа, новые противогазы, 2 коробки», – значилось на нём.
– А вот это уже интересно, – неожиданно сказал Пси, показывая нам ещё один лист. Карту.
Она была похожа на ту, которую мы уже видели у Дзета, тоже исчёрканная разноцветными чернилами. Чёрной пастой на ней были написаны непонятные значки, а красным было нарисовано несколько жирных крестиков.
– Смотрите, – Пси указал на один из них. – Это тот самый дом, в котором мы сейчас.
Я не мог похвастаться таким хорошим знанием города и умением читать карты, так что просто согласился.
– А остальные три? – спросила Стигма. Пси поводил пальцем по улицам на бумаге.
– Далековато отсюда, это всё разные районы. В некоторых из них я вообще не был, – они со Стигмой переглянулись. – Думаешь, стоит посмотреть, что там?
– Уверена. Вдруг мы найдём его.
– Было бы неплохо… Что думаешь, Альф?
Настала моя очередь пожимать плечами.
– А что нам ещё делать? Есть другие идеи?
Пси усмехнулся.
– Это лучше ежедневных собраний. И точно лучше допросов во Втором.
Я не мог с ним не согласиться.
С первой помощью окончено, пострадавший нормально дышит и даже в сознании. Но, к сожалению, это не значит, что угроза жизни устранена. Теперь необходимо перейти непосредственно к лечению.
Мы уже говорили об этом, и всё повторим: самое лучшее лечение обеспечат врачи, знающие все нюансы. Но обычно схема восстановления организма после отравления включает в себя несколько аспектов.
Это обеспечение больному дыхания кислородом – то есть такого режима дыхания, когда кислород в воздухе составляет не менее 50%. Это позволяет вывести из организма углекислый газ. Если у Вас есть кислородный баллон и маска для него, обязательно предоставьте его пострадавшему.
Далее проводится медикаментозное лечение, которое зависит от состояния больного и симптомов, у него проявляющихся. Более подробно несколько возможных схем лечения и использующихся препаратов расписаны в таблице №3.
Мы смогли выбраться из убежища незамеченными и так же вернуться в больницу. Стигма повела нас к пожарному выходу – мне казалось забавным, что мы всегда пользовались именно ими, когда прятались. Сама же Стигма собиралась обойти здание и спокойно зайти с главного входа, в конце концов, она имела на это право. Это нам с Пси приходилось скрываться и надеяться, что никто не узнает нас.
В конце концов, благодаря Хету и Гамме нас должны были искать.
С собой из подвала мы унесли карту Дзета и три респиратора. После того, как мы все отравились дымом, иметь при себе какую-нибудь защиту казалось важным. Теперь нам нужно было немного времени, чтобы отдохнуть, поговорить и спокойно изучить карту.
Я чувствовал, что начинаю втягиваться в это. Что мне просто нравится бродить по улицам с Пси и Стигмой, искать что-то, прятаться в незнакомых местах. Да, это было пугающе, это нервировало, но и затягивало. Возможно, потому что так сильно отличалось от дней, проходящих в Доме Собраний. Теперь я постоянно чувствовал себя, как на поджогах, когда в кровь вбрасывались всё новые и новые дозы адреналина, когда жить было так ярко и интересно.
В подвале Пси сразу достал из кармана куртки карту и развернул её на кровати. Я устроился на соседней, пытаясь угадать, что значат непонятные значки. Они могли быть шифром. Тайным языком. Просто рисунком, узором, сделанным, чтобы запутать нас. У меня не было идей. У Пси, кажется, были.
– Как ты думаешь, это может быть… – начал он, но я так и не узнал, что он собирался сказать. Нас прервали.
Сначала это была сирена – взвывшая так, что заставила нас вздрогнуть. За ней ожили динамики в углу комнаты, мерзким голосом повторяя и повторяя:
– Внимание, пожарная тревога. Срочно покиньте помещение! Внимание, пожарная тревога. Срочно покиньте помещение! Внимание…
– Какого?! – я вскочил с кровати, путаясь в одеяле. Обычно это мы становились причиной пожарной тревоги, и слышать её, не разлив где-нибудь бензин перед этим, я вообще не привык. Пси, кажется, тоже.
– Не знаю… – сказал он. – Но… – я замер. Он колебался. – Думаю, нам стоит уйти отсюда.
– Может, просто спрячемся? Пересидим? Мы же не боимся пожара? – идея была глупой, но я боялся показываться на людях сейчас.
Пси покачал головой.
– Бояться стоит не пожара. Пошли.
Свернув карту, он первым вышел из комнаты. В коридоре динамиков было больше и надрывались они сильнее, наверху кто-то паниковал, до нас доносились крики и топот шагов. Я шёл за Пси, думая, что сейчас мы ускользнём через пожарный выход, но он повернул к лестнице, ведущей наверх.
– Подожди, – я замер около ступеней. – Почему туда?
– Нужно найти Стигму. Пожарную тревогу включили не просто так, с ней что-то случилось.
Я уже открыл было рот, чтобы сказать Пси, что он опять параноит, но – не смог.
Потому что я вспомнил все те случаи, когда паранойя Пси оказывалась полностью обоснованной или помогала нам спастись.
И пошёл за ним.
Перейдём к ожогам, их классификации и лечению.
Вы, конечно, знаете, что ожоги – сама распространённая травма на пожаре. Даже можно не доводить до пожара, обжечься можно и о маленькую спичку, и неудачно задев горячий чайник. Давайте остановимся на причинах ожога, чтобы понимать, в каких случаях надо проявить осторожность.
Ожоги от огня – наиболее привычные для таких, как мы. Очень сильно поражаются незащищённые участки кожи. Так же, если вы носите одежду из горящих тканей, она может расплавиться на коже, и удалять её будет очень болезненно.
Ожоги паром – из-за высокой температуры пара могут быть болезненны, но редко проникают глубоко в ткани. Зато, вдохнув пар, можно обжечь верхние дыхательные пути.
Ожоги кипятком – если вам повезёт, то площадь ожога может быть достаточно небольшой. Но, в отличие от пара, кипяток обеспечивает достаточно глубокий ожог, после которого придётся дольше восстанавливаться.
Ожоги от горячих предметов – проникают очень глубоко и могут оставить Вам на память шрам в виде контуров предмета, о который вы обожглись. Поэтому, например, не стоит браться за ручку двери в комнату, в которой идёт пожар – она может быть раскалена и почти сжечь вашу ладонь.
Мы, сопровождаемые постоянным «Внимание, пожарная тревога. Срочно покиньте помещение!», бежали по широким больничным коридорам, а вокруг начинал твориться хаос. Фигуры в белых халатах или зелёных, как у Стигмы, пижамах проносились мимо. Кто-то спасал папки с документами, роняя их, и листы рассыпались по полу. Кто-то протащил мимо носилки с лежащей на них забинтованной фигурой, кто-то прокатил инвалидную коляску. Мы с Пси сейчас казались самыми спокойными. У нас одних на лице не было написано: «Огонь-огонь-огонь, он убьёт нас всех!»
Пси уверенно вёл меня, и я спросил, откуда он знает, куда идти. И как вообще ориентируется среди множества одинаковых больничных дверей. Серьёзно, они отличались только табличками, которые я не успевал читать (попробуйте правильно понять «Оториноларингология», почти пробегая мимо; вот и я не смог.) На что Пси ответил:
– Я знаю, где искать Стигму. Мы договорились, пару дней назад… пока ты спал, где встречаться, если что-то случится в больнице.
Почему-то я не был удивлён. И почти не был обижен. Но только почти.
Пси со стороны выглядел спокойным, но я понимал – он нервничает. Он постоянно смотрел по сторонам или оборачивался и морщился с каждым новым криком из динамиков (мне они тоже не нравились). Мимо нас пронеслась ещё компания людей, все в белом, с непонятными склянками в руках. Один обернулся, чтобы проводить нас взглядом.
– Мы слишком заметны, – прошипел Пси. – Надо что-то с этим сделать.
– Есть идеи?
Он резко остановился – я чуть не врезался в него. Осмотрелся вокруг под очередное «Срочно покиньте помещение!» Мне казалось, что тон динамиков становился всё более громким, истеричным.
– Есть одна, – неожиданно сказал Пси, кивая на ближайшую дверь.
На этот раз я вполне смог прочесть табличку: мы же стояли, и слово было очень простое.
«Кладовка».
– Пошли, – Пси потянул меня за локоть. Дверь легко отворилась, свет внутри не горел, но Пси он был и не нужен. Он сразу увидел то, что искал. Белые халаты, чистые белые халаты, аккуратно сложенные на полках у двери. Пси схватил сразу два, чтобы кинуть одним из них в меня.
– Надевай быстрей! Тем, кто не будет присматриваться, хватит и этого.
Я не стал спорить, натягивая белую ткань прямо на куртку. Смотрелось это странно, даже смешно – рукава топорщились, из-за капюшона, застрявшего под халатом, казалось, что у меня вырос горб. Но меня мало волновало, как я выгляжу.
Пока Пси надевал свой халат, я тоже заглянул в кладовку. Она была похожа на те комнаты в убежище, где мы были утром. Тоже куча аккуратно подписанных коробок, ровными рядами стоящих на полках. Я скользнул взглядом по надписям – эти были вполне читаемы. Бинты, марля, шприцы, медицинский спирт…
Мой взгляд замер на коробке.
Насколько я знал, медицинский спирт отлично горел.
Пси уже тянул меня за руку дальше.
– Ну Альф, не тормози…
– Подожди! – оборвал я его. И открыл коробку. Она уже была наполовину пуста. Я вытянул два бутылька – теперь у меня при себе был целый литр горючей жидкости. Не так уж и плохо.
Пси уставился на спирт в моей руке.
– Зачем… – начал было он, но так и не спросил. Думаю, на моём месте он поступил бы так же.
– Пригодится, – сказал я, и отправил спирт в карман куртки.
Прямо к спичкам.
Общеизвестно, что ожоги делятся на четыре категории по степени повреждения. Но так как вспомнить точно определение каждой достаточно сложно, мы представим Вам список.
Степень ожога зависит от нескольких факторов: температуры пламени, состояния кожи и длительности контакта.
Первая степень – поражается только верхний слой кожи. Обычные признаки: покраснение кожи, боль и отёк. Такие ожоги заживают за 3-5 дней, не оставляя шрамов и не требуют сложного лечения. Просто подставьте обожжённую конечность под холодную воду или приложите компресс.
Вторая степень – происходит полное поражение поверхностного слоя кожи. Основной признак: волдыри, наполненные жидкостью, покраснение и боль. Не прокалывайте волдыри! Наложите повязку и дайте коже зажить.
Третья степень – ещё более глубокое поражение, омертвение кожи. На ожоге образуется мягкая (при более слабой степени) или плотная корочка светло-коричневого цвета. Ожоги этой степени уже достаточно опасны и требуют долгого лечения.
Четвёртая степень – поражены все слои кожи, мышцы, возможно, даже до кости. Кожа и плоть обугливаются. Очевидно, эти ожоги сопровождаются очень сильной болью и требуют немедленного обращения в больницу.
Мы пробежали ещё по нескольким коридорам, и люди, попадавшиеся нам по пути, больше не бросили ни одного подозрительного взгляда. Может, они думали, что мы бежим спасать пациентов или имущество больницы, но не суть важно. Пси уверенно провёл меня мимо кабинетов, по ещё одной лестнице, и наконец, мы оказались на пересечении трёх выглядевших одинаковыми коридоров.
Пси остановился, оглядываясь.
– Что теперь? – спросил я, пытаясь отдышаться. После нескольких дней, проведённых в постели, пробежка не очень хорошо на мне сказалась.
– Я не… – я напрягся. Он выглядел абсолютно потерянным. – Я не помню, направо или налево.
– Оу…
Я повертел головой вокруг. Если Пси не знал, куда идти, то что сказать обо мне? Я вообще в первый раз оказался здесь.
– Мы можем… – начал было я, но Пси вскинул руку, останавливая меня. И показал в левую часть коридора.
– Слышишь?
Я прислушался. Да, через крики динамиков различить было сложно, но когда они делали паузу, можно было уловить голос Стигмы. По крайней мере, похожий на него. Но времени сомневаться у нас не было.
– Значит, налево, – сказал я, поворачивая туда. Я бы, наверное, побежал, желая быстрее найти Стигму и уйти оттуда подальше, избавиться от этого мерзкого голоса, повторяющего одно и то же предупреждение, но Пси снова поймал меня за локоть.
– Подожди. С кем, ты думаешь, она разговаривает?
Я замер. Эта мысль не приходила в мою не очень умную голову.
– Тихо, – прошептал он, отходя к стене. Я, стараясь ступать как можно тише, пошёл за ним.
Голоса привели нас к двери в конце коридора. Она была приоткрыта, поэтому было так хорошо слышно. Разговаривали Стигма, и…
Я мысленно застонал. Конечно, это снова был он.
– Я повторю ещё раз, – Агент или злился или давил на неё. Раньше он говорил спокойнее, мягче что ли. – Этих двоих видели с вами сегодня утром здесь, в округе. Они – профессиональные поджигатели (тут я немного загордился собой), и они опасны. И вы, возможно, тоже.
– Я не понимаю, о чём вы говорите, – отвечала Стигма. – Я просто работаю здесь.
– Это как-то может помешать вам быть поджигательницей?
– Вы просто не знаете, насколько много у нас работы. А вообще, может, выйдем уже из здания? Тут, если вы не заметили, пожар.
Я мог бы только позавидовать самообладанию Стигмы. Я бы сам, наверное, нёс какую-нибудь чушь.
– А разве не вы сами включили пожарную тревогу, только увидев нас? Разве вы не пытались воспользоваться паникой, чтобы убежать?
– Я просто пыталась спастись.
– Я видел, как вы это сделали.
Пси толкнул меня локтём.
– Надо что-то делать… Надо вытащить её оттуда, – прошептал он.
– Может, подожжём что-нибудь? – это был мой универсальный метод борьбы с любыми проблемами.
Пси передёрнул плечами.
– И что конкретно?
Я вытащил из кармана спирт.
– У меня есть это. И спички. И… всё.
Ну, ещё у меня была книга, но ей бы я пожертвовал в последнюю очередь.
Пси мрачно посмотрел на меня.
– И что теперь? Поджигаем спирт, врываемся внутрь и кричим, чтобы он отпустил Сти, а то мы всё тут сожжём? Великолепный план, Альф.
– Предложи получше? – сказал я, доставая и спички. Нет, я не собирался просто брать и поджигать спирт, пусть мне и хотелось. В конце концов, моя идея была правда глупой.
Но на этом моменте снова отзвучало очередное «Срочно покиньте помещение!», и я услышал голос Хета.
– Выгляните за дверь. Мне кажется, нас кто-то подслушивает.
– Твою мать… – прошептал Пси.
За створкой раздались шаги, всё громче, всё ближе. И мне ничего не оставалось, кроме как перебросить Пси свой коробок спичек.
– Поджигай, давай, поджигай, – слишком громко зашипел я, открывая склянку. Чёртова пробка всё никак не поддавалась, Пси пытался не просыпать спички, а дверь уже начала отворяться.
Я всё-таки выдернул пробку, когда створка открылась, и на меня уставился один из агентов Первого.
И, конечно, я дёрнулся, неловко облив его спиртом. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы он отшатнулся назад.
Ещё я увидел Стигму. И Хета. Она стояла у противоположной стены, а он навис над ней, сжимая в руке небольшой шоковый пистолет. И оба смотрели на нас, очень удивлённо.
А потом Пси зажёг спичку.
Я, в панике, боясь, что сейчас кто-то выйдет и поймает нас, правда собирался поджечь спирт. Спирт мы в итоге и подожгли. А то, что он был на одном из агентов – сейчас я уже не уверен, что это было так важно.
Спирт загорается очень быстро: сначала по нему прокатывается волна синего, слабо заметного пламени. Она дрожит, неуверенно, будто огонь не знает, стоит ли ему разгораться. На несколько секунд может показаться, что сейчас он потухнет, и всё закончится. Но нет, всё только начинается.
Синее пламя перерождается в жёлто-оранжевую волну. Она взметается вверх тонким, дрожащим, но очень горячим языком. Его мы и увидели.
И я снова услышал этот крик.
Агент, собиравшийся схватить нас, упал на пол, откатился к стене, пытаясь сбить пламя, открывая проход. Я влетел в комнату, доставая из кармана вторую бутылку. Пси за мной, держа спички наготове.
– Отойди от неё, – слова нашлись сами, и я почти наслаждался этим потерянным выражением на лице Хета. – А то тоже сгоришь.
Он открыл рот, собираясь сказать что-то, но не успел. Стигма пришла в себя быстрее, пнув его коленом в живот. Кажется, не слишком сильно, но этого хватило, чтобы он согнулся от боли, а она вырвалась и бросилась к нам.
Пси тем временем выхватил у меня открытый пузырёк.
– Отвернись! – и швырнул его на пол. Я только успел закрыть лицо от осколков, несколько холодных капель попало мне на брюки. Стигма уже стояла у двери, Хет пытался прийти в себя, а агент стонал на полу.
– Давайте, быстрее! – поторопила она нас. Лицо Хета исказилось – это было так странно. Секунду назад он был холодно спокойным, а сейчас уже в ярости, будто ненавидел нас больше всего на свете. Он бросился было на нас, поднимая пистолет, но Пси уже зажег спичку.
Я успел метнуться к двери. Лужа спирта на полу ярко вспыхнула, отделяя нас от Агента. Пси замер перед огнём, и настала моя очередь оттаскивать его за руку.
– Быстрее! – кричала Стигма из коридора.
И мы снова побежали. Вперёд, за угол, вниз по лестнице. На этот раз нас вела Стигма. Она ориентировалась в больнице в разы лучше Пси, поэтому ни разу не остановившись, мы оказались у главного входа.
– Только не тормозите, – крикнула она, подбегая к двери. Я, увидев, сколько людей собралось на улице, действительно остановился, но Стигма потянула меня за собой, крича. – Пожар на втором этаже! В левом крыле! Где, чёрт возьми, пожарные?!
Толпа всколыхнулась, гул голосов прорезали крики. Мы, замаскированные общей паникой и белыми халатами, беспрепятственно отбежали от дверей. Можно было отойти подальше, смешаться с толпой, снять халаты и убежать куда-нибудь подальше от агентов. Мы бы так и сделали.
Но вы уже поняли, что нам опять кто-то помешал.
Я увидел его, он стоял на другой стороне улицы, глядя на больницу. Рядом с ним была она – та самая дамочка, сменившая, правда, платье на рубашку и брюки, наверное, чтобы не выделяться. Они держались за руки, и на них никто не обращал внимания. Незаметные наблюдатели, ожидающие чего-то.
Я больше не обращал внимания ни на что: пожар, толпа, агенты, Пси и Стигма, держащие меня за руки, я просто забыл об этом. Я смотрел на него, и вдруг, будто почувствовав мой взгляд, Дзет повернулся ко мне.
Я ждал… не знаю, чего. Думаю, я надеялся, что он скажет мне, что всё это было большим недоразумением, и сейчас он отведёт нас в безопасное место, где нас не найдут агенты, нальёт нам кофе и даст что-нибудь почитать и поджечь. Что всё будет как раньше, нет, лучше, чем раньше.
Вместо этого он отвернулся от меня. И, потянув за собой ту дамочку, скрылся в толпе.
Я не знал, что делать. Абсолютно. Я замер, сжимая ладони Стигмы и Пси, и Сти спросила:
– Что с тобой?
– Дзет. Он здесь, – сказал я.
В ответ я получил два удивлённых, неверящих взгляда. Не зная, что ещё можно сказать, я кивнул в нужную сторону. Среди множества людей, собравшихся у больницы, заметить их было сложно, но у Стигмы получилось.
И она была правда очень зла на Дзета.
Потому что она бросилась за ним так быстро, что чуть не оторвала мне руку.
Ожоги, особенно большие и тяжёлые, сопровождаются интоксикацией, иначе её называют ожоговой токсемией. Она возникает из-за действия на организм токсичных веществ, образовавшихся при распаде белка, и продолжается до двух недель.
Характерный признаки ожоговой токсемии: повышение температуры тела (до 41°), слабость, тошнота со рвотой, нарушение сна и снижение аппетита.
Основная часть лечения токсемии связана с детоксикацией организма. Провести её могут только в больнице, потому что в кровь вводятся разные растворы и заменители плазмы. Ожоги забинтовываются стерильными или даже обработанными антибиотиками повязками. К сожалению, подобное лечение практически невозможно провести в домашних условиях.
Дзет заметил нас почти сразу и моментально перешёл на бег. Мы, конечно, побежали за ним. Это была очень необычная погоня: мы с Пси так и не успели снять халаты, а Стигма не собрала волосы, и выглядели мы… мягко говоря, странно. Хорошо, что Дзет выбирал для бегства тихие безлюдные улицы, иначе кто-то бы точно вызвал Первый Отдел.
Сначала мы легко сократили разрыв, подобрались к ним близко. Мне даже показалось, что стоит сделать один небольшой рывок вперёд, и Стигма схватит Дзета, и закончится эта история, а я получу свои ответы. Но она не делала этот рывок. Мы бежали, бежали и всё ещё бежали, а я уже начал задыхаться.
Но Пси держался неплохо, Стигма тоже, и может быть они взяли бы Дзета и дамочку измором, если бы те не завели нас в какой-то промышленный квартал. Дома здесь стояли близко друг к другу, образуя лабиринт маленьких переулков. Крыши нависали над головами, закрывая солнце, и сразу же стало темно, будто ночь наступила резко и неожиданно. Асфальт сменился брусчаткой, на которой было легко споткнуться, лёгкие горели, а повороты и улицы путались. Пробежать дом, свернуть направо, ещё дом, налево, ещё один, выбрать из трёх поворотов. Мы не знали, как ориентироваться в этом месте. Дзет знал.
Наконец, это произошло. Мы их потеряли.
Мы замерли на очередном перекрёстке окружённые одинаковыми стенами и грязными окнами. Отзвук их шагов отражался эхом от множества стен, терялся и запутывал. Пока я переводил дыхание, Стигма и Пси осматривались, пытаясь выбрать верный путь.
– И что теперь? – хрипло спросил я, надеясь, что оно закончилось. Но нет.
Стигма толкнула меня к одному из трёх возможных путей.
– Разделимся. Главное, найти их. Если что – кричи, – и она бросилась бежать дальше. Я обменялся взглядами с Пси, надеясь, что хотя бы он скажет, что это плохая идея, но он тоже убежал. Пришлось и мне возобновить погоню.
За поворотом никого не было. Я решил, что Дзет с дамочкой должны были давно сбежать или спрятаться. Стоило ли вообще торопится и искать? Может, мне стоило привалиться к стене, перевести дыхание, отдохнуть немного? В тупике, куда я свернул, было так прохладно и тихо. Крыша здания закрывала меня от света, а на стенах домов, окружавших меня с трёх сторон, не было ни одного окна. Никто бы даже не смог заметить меня.
Я сделал ещё один шаг в тупик. Да, это было так соблазнительно…
Она появилась будто из ниоткуда, как демон из тени. Нет, сейчас я понимаю, что она пряталась рядом, ожидая, когда я зайду в ловушку, но тогда это правда было пугающе.
Как и полагается тени, она была во всём чёрном. А в руке у неё блестел нож.
Вот тогда я понял, что всё пошло категорически не так.
Дзет вышел из тени вслед за ней. Он вспотел во время пробежки, мокрые волосы липли ко лбу. Очки он снял и протирал их полой пиджака. И он улыбался, но тогда это больше было похоже на насмешку.
– Альф… – сказал он, пока я не мог оторвать взгляда от ножа в руках той узкоглазой дамочки. – Позволь познакомить тебя с моей женой. Её зовут Тау.
К сожалению, я проявил невежливость: не поздоровался. В горле пересохло.
Минут десять назад я без страха шёл с одной колбой спирта в руке на нескольких агентов сразу. Но сейчас я стоял в тёмном переулке, у неё был нож, а я остался совсем один.
Вы бы тоже испугались на моём месте. Не врите, испугались бы.
– Надо признать, я не думал, что тебя можно будет так легко поймать. И когда-то я ещё на тебя полагался… Я очень разочарован.
Я попытался собраться с мыслями и сказать хоть что-нибудь, но пока не получалось.
– Я думал, что с этим справятся агенты, даже послал им анонимку с местом, где вы можете прятаться, но, знаешь, так даже лучше. Ведь если бы вы попали на допрос к ним, то рассказали бы обо мне. Я уже собирался снова менять имя и место, но раз всё так хорошо складывается…
– Вы убьёте меня? – я наконец смог заставить себя заговорить. Вопрос, правда, мне откровенно не нравился. И я ждал чего угодно, но только не абсолютно спокойного ответа.
– Мне придётся. Вы мешаете нам.
– Точнее говоря, тебя убью я, – заговорила дамочка. Тау. Её голос был тихим, но пугающим, будто она специально говорила так, что можно было понять, насколько она близко. Она и её нож.
– Да, пожалуйста. У тебя лучше получится, – больше Дзет ничего не сказал. Да, он просто отвернулся, показывая, что с разговором покончено. И со мной, кстати, тоже.
Я даже не мог подумать ничего по поводу его предательства – все мысли занимало лезвие ножа. Мне, по понятным причинам, всегда казалось, что я сгорю, или умру от отравления дымом. Я даже не мог представить, каково это будет. Холодное лезвие на шее? Удар под рёбра? Почувствую ли я, как захлёбывается кровью продырявленное сердце или как трещит пробитая ножом грудина?
В тот раз мне повезло этого не узнать.
Сначала я заметил что-то боковым зрением. Яркое пятно на чёрно-серо-стальном фоне. Дзет, направляющийся к выходу из тупика, остановился, нож замер тоже. Я смог поднять голову, чтобы присмотреться.
И я увидел огонь.
Не знаю, как Пси нашёл нас и когда успел подготовиться, но в руках он держал импровизированный факел. Просто палка, подожжённая с одного конца, но она меняла всё. Это пламя почти вернуло меня к жизни, прочистило мозг от страха. Оно принесло в этот тупик свет и тепло, оно делало черты Пси более уверенными, угрожающими.
Кажется, Дзет это понял. Но его голос всё ещё звучал очень спокойно и уверенно.
– Нас двое, а ты один, – сказал он. – Не будем считать Альфа, которому в любой момент могут перерезать горло. Ты уверен, что хочешь этого?
Не успел я заволноваться, как Пси ответил, и тоже спокойно.
– Вы стоите в тупике. Выйти вы сможете только через огонь. Или вы научились летать или лазить по стенам?
– Ты не сможешь так быстро устроить здесь пожар.
– У меня в карманах куртки – две фляги с бензином, – через плечо всё ещё прижимающей меня к стене Тау, я увидел, как Пси пожал плечами. – Вы сами учили меня быть готовым.
– В тебе я и не сомневался, – ответил Дзет. Мне показалось, или он пытался сдержать злость?
Ненадолго всё прекратилось. Только огонь с треском пожирал палку, а лезвие ножа тянулось к моему горлу.
– Так мне убивать его или как? – нетерпеливо спросила Тау. Я перестал дышать, в ожидании ответа. Одним словом Дзет мог уничтожить меня или освободить, но он выбрал третий вариант.
