Алёна Ильинична Кощеева
Помнить будущее
11
Утренняя погода была слишком хорошей, чтобы сразу прыгать в транспорт. Мелкие электронные птички на деревьях щебетали точно живые. Болтали на своём зашифрованном языке. Даже шуршащий поток автомобилей по Московскому проспекту не перебивал их гомона. После того, как дорогу покрыли магнитным напылением и транспорт парили в десятке сантиметров над землей, гулять по густонаселенному Питеру стало приятнее. Машины создают больше шума, чем люди, независимо от их числа.
Показался Парк Победы и Алгур вызвал такси к метро. Солнце ласково падало на его неряшливо разбросанные по лицу веснушки, из-за которых ученый казался значительно моложе. Чтобы выглядеть солиднее, он носил очки. Без дужек, со стеклами, крепящимися к гвоздику в переносице. И современно, и добавляет статусности внешнему виду.
Прибыл желтенький маглев2 комфорт-класса. В салоне пахло чем-то терпким, сосново-фруктовым. Алгур приоткрыл окно, достал из рюкзака планшет. Пробежался глазами по документации и решил, что лучше однажды увидеть, чем десять раз прочитать. Схемы, графики, чертежи и множество вопросов, на которые ни один из его предшественников ответить не смог.
«Его бы в лабораторию, где есть оборудование» – Алгур задумчиво пригладил тёмные волосы, собранные в крепкий хвост на затылке, и уставился в окно. Здания, люди и деревья мелькали словно слайдеры презентации. Умиротворяли беспокойно блуждающий ум.
Возле аэропорта, как всегда, образовалась небольшая пробка. Сколько бы технологии не развивались, а до шлагбаумов это не доходит. Пусть талончики сменились программой на смартфоне, но экран всё равно нужно показывать устройству на въезде. Пока водители откроют приложение, пока кликнут на иконку… Вот и затор.
– Понапридумывают чепухи, – буркнул пожилой шофёр.
«Вам лишь бы повод поворчать» – вздохнул Алгур, но сказал:
– Так удобнее. Нет бумажек, смартфон решает все задачи.
– Ага, – не успокоился мужчина, – раньше хоть что-то можно было делать незаметно для системы, а сейчас каждый шаг записан. Что ел, пил, где парковался, с кем, простите, спал.
– Ну, с кем вы спите, вряд ли интересует правительство и даже маркетологов, – улыбнулся ученый.
Подобные заявления народа непричастного к технологиям всегда веселят. Теории заговора – дело святое. Почему-то многим проще поверить даже в самые безумные из них, чем в то, что данные применяются для оптимизации и создания удобных систем. Конечно, порой нечистые на руку маркетологи, пытаются использовать информацию, чтобы заставить купить не то, что не нужно. Но это скорее исключение, чем закономерность. Квантовое шифрование3 уверенно стоит на защите данных банков и правительства.
– Выходите? Тут от пяти минут парковка платная.
– А, да, задумался.
Ученый поблагодарил водителя и выскочил из маглева. Алгур любил аэропорт Пулково за четкость линий, геометрическую стройность, за какие-то по-особенному душевные статуи с самолётными крыльями, за простор. Когда он находился здесь, то чувствовал – жизнь продолжается. Она не ограничена его собственным разумом и есть пространства вне размышлений. Такие, куда можно добраться только на самолёте.
У стойки информации он попытался объяснить молоденькой девушке зачем он приехал. Часть данных нельзя было разглашать, это осложняло процесс. К счастью, несмотря на витиеватость фраз она решилась позвонить начальству. Бровки юной сотрудницы хмурились, девушка закатила глаза, положила трубку и устало сказала:
– Ждите.
– Сколько ждать-то?
– Ждите, – пожала она плечами.
– Ладно, спасибо.
Через десять минут появился низкий, толстенький, круглолицый мужчина. В сравнении с высоким Алгуром он казался вовсе карикатурным.
– Заслон? Ученый? – спросил он и протянул руку, – Виктор Степанович. Думал, вы старше.
– АО «Заслон». Ученый, – кивнул парень в ответ, – Алгур, можно Алик. Внешний вид не показатель качества работы.
Рукопожатие было крепким, но быстрым. Мужчина суетился, нервно потирал шею. От него пахло тревогой.
– Где объект?
– Субъект, – поправил Виктор Степанович, – Он вполне мыслит и действует. Наверняка не мы его, а он нас изучает. Туда.
Мужчина повел Алгура через стойки к одному из терминалов. Статуя Петра Первого всё так же, как и много лет назад, норовила куда-то выехать. Даже чемодан собрала. Но все знали, что никуда он от России не денется.
На улице было свежо. Солнце на удивление не исчезло. А наоборот, набралось сил и стремилось каждого одарить своим теплом. Ветер доносил отдаленный аромат жженой резины. Подъехала небольшая открытая машина. На колёсах.
– Магнитное поле отрицательно влияет на электронику самолетов, – пояснил Виктор Степанович.
Его лицо отчего-то сделалось красным, будто ему дурно.
– А что не так с электроникой?
– Старые технологии.
– Ну да…, – протянул Алгур.
Об упадке сферы гражданской авиации он знал не понаслышке. Во время прошлого проекта он участвовал в разработке бортового радиоэлектронного оборудования со встроенным комплексом нейтрализации беспилотников. Эти маленькие «птички» научились летать высоко. Если такое устройство попадет в двигатель, то катастрофы не избежать. Пришлось повторять школьный курс электроники.
Еще тогда Алгур удивлялся, что в отрасли не используются новые разработки. А ответ оказался до примитивного прост – на всё нужны деньги. Государство выделяет средства на поддержание гражданской авиации. Но полное переоборудование будет в разы дороже. За столетие плотность населения в России изменилась не больше, чем на десять процентов. И в регионах всё так же не больше восьмой доли жителей согласны тратить деньги на самолёт. К тому же скоро будет закончена магистраль для поездов-маглевов Москва-Владивосток. Большая конкуренция воздушным путешествиям.
Уши мёрзли. Гул ветра забирался в черепную коробку. Алгур поёжился. Почему ты сейчас не греешь, солнышко? Колёсная машина уверенно проползла вдоль здания аэропорта, свернула налево, змейкой прокатилась по аэродрому и замерла у огромного ангара. Затормозили и наконец-то стало теплее.
Внутри просторного помещения из толстого металла было сухо и чисто. В центре величественно разместился большой пассажирский самолет с полосой-триколором по всему туловищу. Возле открытой гондолы двигателя стояла ярко-жёлтая стремянка. Сосредоточенный техник ковырялся в механизме. Другие рабочие в серой спецовке переговаривались, что-то живо обсуждали.
– А почему именно здесь… субъект? – уточнил Алгур и вылез из машины.
– У него и спросите, – Виктор Степанович достал из нагрудного кармана платок, протёр вспотевшее лицо.
– С Вами всё в порядке? – нахмурившись уточнил ученый.
– Да, да, я вас познакомлю и поеду… Надо ехать… Я просто выполняю работу…
Из-за самолета вышла девушка в белом комбинезоне с фиолетовыми волосами. А за ней следом шел тот самый, подлежащий изучению, субъект. Если бы не он, юная красавица навек приковала бы взгляд Алгура к себе. Но бесполый андроид с прозрачной кожей и золотистыми механизмами внутри интересовал его сейчас куда больше. Статный, с плоской грудью робот стоял не шелохнувшись словно древний колосс. Он был чуть ниже Алгура. Широкие плечи, узкая талия, круглый гладкий череп, массивный подбородок – всё выглядело гармонично.
– Это Викентия, внешний консультант по квантовой механике, – представил Виктор Степанович девушку.
– Свежая кровь? – она пренебрежительно осмотрела Алгура, – Не буду запоминать вашего имени, слишком часто вы меняетесь.
– Насколько я знаю, АО «Заслон» еще не участвовали в этом проекте, – от возмущения Алгур отвлекся от андроида.
«Такая красивая и такая гадкая, бывает же» – расстроился он.
– Вас позвали только от того, что больше некого.
– Это противоречит действительности. Наша компания лидер в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. А вы, кажется, сейчас консультируете не по тем вопросам, может вы сами здесь по случайности?
Так уж устроена наша реальность, что если не отстаивать свою честь и честь компании, то тебя крайне легко смешают с грязью. Когда Алгур был молодым робким ученым и после университета шел на работу в «Заслон», то много кто из неопытных знакомых рассказывал страшные истории. Мол, там бюрократия на невыносимом уровне, процветает кумовство, о сотрудниках никто не думает. Он не послушал. И не жалеет. Современные научно-технические лаборатории, четкий ориентир на созидание и уважение друг к другу – вот, что есть у них на самом деле. Говорить гадости в адрес того, что для него ценно, он не позволит. Никому.
