Анастасия Андрианова
Отсутствие жизни
Глава 6
Варде сложил горячие оладьи со сковороды на тарелку и угрюмо поставил на стол. Сунул сковороду в раковину, достал из холодильника бутылку с карамельным сиропом и щедро полил оладьи.
Есть обычную пищу не хотелось, да и вообще настроение было хуже некуда, но Варде всё равно откусил и принялся жевать, почти не ощущая вкуса – сладко, тепло, но не более того.
Полдня он клял себя за глупость. Ну кто его торопил? Подготовился бы как следует. Выбрал бы красивый момент. Но нет, поспешил и всё испортил. Хотя Мавна тоже хороша. После её слов в груди пекло от обиды, Варде и не предполагал, что получить отказ будет так больно. Но это же был не отказ?.. Просто просьба дать время подумать? А что ему самому делать в это время? Бегать за ней с цветами и подарками? Не мешать и дать ей больше свободы? Плакать и умолять принять предложение?
Он со злостью мотнул головой. Волосы упали на глаза, пришлось поправить пальцами, липкими от сиропа.
Может, стоит набрать ей и извиниться? Или просто прислать сообщение? Варде проглотил оладьи и достал из кармана телефон. Уведомлений не было, Мавна не писала. Ну как хочет. Но он-то всегда может написать первым.
Или это будет слишком навязчиво?
Темень бы забрала эти условности!
В груди расползалась сосущая пустота. Получается, он обидел Мавну? Но ведь и она его тоже. Они никогда не ссорились с самого знакомства, да и сейчас, по сути, не ссорились, но Варде было стыдно за свои поспешные сборы и бегство, а гордость всё-таки не давала сделать вид, что ничего не произошло. Его никогда не отвергали девушки – наверное, потому, что в его жизни их было считаное количество, и со всеми они расходились тихо и спокойно, решив все недопонимания простым разговором.
Значит, и с Мавной надо просто поговорить. Разве не так?
Не так. Тем двум он не делал предложение. А ей сделал.
Идиот.
Варде встал, отодвинул стул и нервно прошёлся по кухне. Подошёл к окну – большому и квадратному, выходящему на болота. Вздохнул, осматривая комнатные растения. Хлорофитум снова до самого пола распустил свои плети с детьми-хлорофитятами, монстера вытягивала новый листок, а вот старый фикус что-то начинал вянуть. Варде поджал губы и полил своих питомцев, не забыв подлить воды в аквариум к петушку Варфоломею, и невидящим взглядом уставился на болота. Трава пожухла, бурым ковром укрыв всё, что летом так приятно зеленело. Над деревьями вдали кружило несколько ворон. Не самый радостный пейзаж, но Варде он наполнял каким-то мрачным вдохновением.
Взяв с комода блокнот и карандаш, он устроился на краешке подоконника, не занятом горшками с цветами, и начал рисовать. Всё подряд: разросшийся хлорофитум, пышные плавники Варфоломея и веточку роголистника из его аквариума, стопку недоеденных оладий, стул с рюкзаком, висящим на спинке… И Мавну. По памяти.
Шуршание грифеля по бумаге успокаивало, в голове стало легче и светлее. Варде откинулся затылком об оконную раму и протяжно выдохнул.
Скоро из коридора донёсся шум. Варде выпрямил спину, закрыл блокнот и настороженно спросил:
– Пап, ты?
После недолгой возни – снимал обувь, наверное – отец вошёл в кухню. Он был высоким, широкоплечим, с густой каштановой бородой – совсем не похожим на Варде, но они и не были родными друг другу. Прошагав к холодильнику, отец достал банку, отогнул обёрточную бумагу, открутил крышку и плеснул в стакан тёмной жидкости. До Варде донёсся железистый запах, от которого в желудке начало тянуть.
Варде удручённо смотрел, как отец жадно пьёт большими глотками, а потом вытирает рот рукавом. Покряхтев, отец поставил стакан на стол и кивнул Варде.
– Налить тебе? Будешь?
Варде помотал головой.
– Нет, благодарю.
– Ну как хочешь.
Отец сел за стол и сунул в рот оладью. Прожевал и сморщился.
– Ты, что ли, пёк?
– Я.
– Дерьмо редкостное. Как резина. Больше не готовь.
Варде пожал плечами.
– А мне нормально.
Он соскочил с подоконника, задев ногой лист монстеры, и постарался незаметно убрать блокнот в комод. Если отец заметит, снова начнёт насмехаться. Варде это злило: ведь в том числе и его рисунки приносили им доход, но спорить с отцом было себе дороже.
– Ты бы лучше свеженького принёс, – пробурчал отец и толкнул пальцем банку. – Всё сидишь, то малюешь, то за компьютером. А кто будет пожрать приносить? У меня, думаешь, дел мало? За вами, остолопами, смотреть, молодняк учить. Верчусь как могу, чтоб тебе жизнь облегчить. А ты не помогаешь совсем.
Варде опустил взгляд. Уши горели – как и всегда, когда отец пускался в нравоучения. Хотелось огрызнуться, но он знал, что так сделает только хуже.
– Хорошо, пап. Ночью схожу.
– Схожу, схожу. Знаю я, как ты ходишь. У тебя весь рюкзак карандашами набит. Взял бы лучше верёвку покрепче, ножей бы купил. С перочинным ходишь.
– Я справляюсь, пап.
Отец презрительно фыркнул и взял с тарелки ещё несколько оладий. Макнул в сироп, собирая его по краю тарелки.
– Одно сладкое готовишь, как баба. Раз так цепляешься за прошлое, то научился бы нормальную еду готовить. Что ты раньше ел? Не блины же вот эти сплошные.
Варде не ответил. Опустив голову, он проверял верёвку, которую нашёл в ящике. Потянул в стороны, осмотрел, нет ли торчащих нитей. Скрутил аккуратно и убрал в рюкзак.
– А девка твоя как там? – спросил отец. – Когда ты её уже приберёшь?
– Её зовут Мавна, – напомнил Варде сквозь зубы. – И мы поссорились.
– Как это – поссорились?
Взгляд отца стал тяжёлым и мрачным, а голос – низким и ледяным. Варде сглотнул и посмотрел ему прямо в лицо.
– Люди ссорятся, пап. Я поспешил и сказал лишнего. Она обиделась.
– Меня не волнует, что там делают люди. Иди и извинись сейчас же. Ты что, зря её столько обхаживал? Не будь идиотом и не разочаровывай меня. Ты же не только из-за больших сисек её выбрал. Так что давай.
Варде скрежетнул зубами, закипая от злости.
– Не говори так о ней.
– Бабы есть бабы, – отрезал отец. – Понятное дело, зачем они нужны. Но не забывай, что ты не просто мальчишка, тебя должно интересовать не только тело. Но и её жизнь.
– Меня не интересует тело! – вспылил Варде. – Вернее, не в той мере, как ты думаешь. Я люблю её, а ты никак не можешь в это поверить.
Отец фыркнул.
– Любишь, ага, конечно. Ты молодой и дурной, поэтому такие глупости говоришь. Залезешь на неё ещё десяток раз и разлюбишь, другую захочешь. Так что давай, скорее затаскивай к нам, а там на других переключайся. Шевелись быстрее.
Варде сунул в рюкзак банку, блокнот, проверил верёвку и нож. Метнул на отца взгляд, полный ненависти. Он не стал ничего отвечать, только сильнее сжимал челюсти, чтобы не сорваться и не рассориться окончательно. Хлопнув дверью, он вышел на улицу, почти бегом пересёк их участок, выскочил за калитку и только тогда сбавил шаг. Несколько раз глубоко вдохнул, достал из кармана телефон и набрал сообщение Мавне:
«Как дела, Лягушонок? Прости, я погорячился. Встретимся?»
* * *
Улица постепенно разгоралась огнями. Было ещё не поздно, но небо затянули тучи, и уже включалось уличное освещение вместе с вывесками, раскрашивая осенние сумерки оранжевым, синим и розовым. Мавна прижалась виском к стеклу, безучастно разглядывая городские виды, а в голове всё так сильно запуталось, что она даже перестала надеяться разобраться во всём.
Стоило ей моргнуть, и на мгновение перед глазами появлялся упырь.
Стоило моргнуть ещё раз, и она видела, как на лобовое стекло брызжет чёрная кровь.
Стоило моргнуть снова, и мёртвый монстр вспыхивал алым пламенем.
В носу до сих пор липко пахло горелой мертвечиной. Хотелось залезть под горячий душ и мыться долго-долго, хватать струи ртом, полоскать язык и внутреннюю поверхность щёк, чтобы избавиться от запаха гари. Но они уже давно проехали пригород с её домом, а Мавна боялась попросить повернуть назад.
Смородник, видимо, принадлежал к тем людям, для которых «недалеко» – это двадцать километров езды. Они ехали через город уже достаточно долго, чтобы закусочная из категории «это рядом» перешла в категорию «это где-то в соседнем Уделе».
– Там был ларёк с шаурмой, – осторожно заметила Мавна.
– У меня бонусы в другом месте, – буркнул Смородник.
Мавна со вздохом похоронила надежду скорее вернуться домой.
Наконец-то машина завернула и остановилась на крошечной парковке у сетевой закусочной. Мавна тут же отстегнула ремень и вывалилась наружу, испытывая облегчение от того, что они приехали и можно подышать привычным воздухом, который пахнет не гарью, а прелой листвой, мокрым асфальтом и чем-то съестным.
В этом районе Мавна бывала редко и сейчас тоскливо вздохнула, представив, как далеко она от дома. Может, попросить Варде её забрать? На такси жалко денег, велосипеда нет, проездного с собой – тоже, а просить Смородника подвезти она точно не станет.
– Ты идёшь или нет? – коротко бросил он, проходя мимо неё к входу в кафе.
Мавна бы с удовольствием постояла ещё немного, но с ещё большим удовольствием просто посидела бы, собираясь с мыслями. Хорошо, что ей попался неболтливый попутчик и точно даст ей время прийти в себя.
Они заняли столик у стены, за которым с лёгкостью разместилась бы компания из шести человек. Сели на противоположных концах: Мавна с краю, Смородник у стены. Мавна сразу навалилась на стол и подперла щёку кулаком.
– Что тебе взять? – отрывисто спросил Смородник.
Мавна вяло перевела взгляд на экраны с меню, которые мелькали яркими картинками за кассами. Бургеры, пирожки, мороженое, кофе, курица в панировке…
– Ничего. Есть не хочется. Тошнит.
– Воды?
Она покачала головой.
Смородник оставил рюкзак на своём месте и ушёл делать заказ. Мавна покачала головой. Ну и зачем он его вечно с собой таскает? Можно было бы не забирать из машины. Разве что он тоже набит чем-то ценным и не очень легальным…
Мавна положила перед собой телефон и легла на стол, устроив голову на согнутой в локте руке. Пролистала ленту одним пальцем, особо не вглядываясь. Проверила, что ни Илар, ни его друзья больше не выкладывали ничего тревожного. Зашла на страницу к Купаве – она, как всегда, транслировала идеальную студенческую эстетику: стаканчик кофе в аудитории, обед в ланчбоксе, конспекты, выведенные каллиграфическим почерком и подчёркнутые неоново-жёлтым… Если бы Мавна выкладывала случайные фото со своей учёбы в кулинарном техникуме, то там были бы заляпанные стаканы с какао, тёмные коридоры и парты, исчерканные нецензурными словами, а Купава будто бы притягивала к себе исключительно красивое. Или просто не брала во внимание некрасивое?..
Моргнув, она обвела взглядом зал кафе. Через пару столов от них сидела шумная компания подростков, которые со смехом что-то обсуждали и показывали друг другу ролики на экранах мобильных; чуть подальше женщина разговаривала по телефону, пока двое её детей расправлялись с наггетсами; в дальнем углу обедал одинокий мужчина. И никто из них не видел, как убивают визжащее кожистое чудовище, из которого вместо крови вытекают сгустки чёрной грязи. И ни на кого такое чудовище не нападало тёмным весенним вечером. Счастливые спокойные люди… Хотелось бы Мавне снова стать такой, как они.
К горлу подкатил комок. Мавна закрыла глаза, пытаясь прогнать вновь возникающие страшные картины, и сосчитала до десяти, представляя просто блаженную темноту. Без упырей. Без крови. Без огня.
По коже пробежали мурашки. Мавна пониже опустила рукава свитера, пряча пальцы. В кафе звучали голоса, гремела посуда, работники выкрикивали номера заказов, шумели вытяжки, пищали датчики готовности, и в какой-то момент все звуки начали сливаться в один протяжный чудовищный вой, сквозь который пробивался голос девятилетнего мальчика…
«Ма-авна, ну купи!»
«Ма-авна, мне скучно! Я пойду на улицу!»
Голова закружилась, Мавна вдохнула ртом, будто ей не хватало воздуха. Если бы не слабость в ногах, она бы хотела выйти в туалет – умыться холодной водой. А может, её бы и правда стошнило.
– Держи.
Перед ней появился бумажный стаканчик с чайным пакетиком и долькой лимона. Она непонимающе подняла глаза.
Смородник сел на своё место. На его подносе громоздилась какая-то невероятная гора еды: два огромных бургера с пометкой «острый» на коробке, большая порция картошки фри, кусочки курицы в панировке, гигантский стакан кофе со взбитыми сливками, посыпанными шоколадными звёздочками, сладкий жареный пирожок и самое большое мороженое с шоколадом и карамелью.
– Что это? – тускло спросила она, тронув свой стакан.
– Чай. Сладкий с лимоном. Помогает от тошноты.
Мавна покосилась на Смородника, но он даже не взглянул на неё и невозмутимо принялся за первый бургер, откусывая огромные куски.
– Спасибо.
Она глотнула чаю. Удивительно, но правда немного полегчало, тошнота притупилась. Интересно, можно ли выпить какую-то таблетку, чтобы забыть встречу с упырём? Дурочка, и кто её тащил… Сама напросилась. А теперь точно не уснёт, всю ночь будет мучиться страшными видениями. Хотя когда она крепко спала в последнее время?
Хорошо, что стакан чая был большим – выпив половину, Мавна почувствовала, что немного оживает и согревается. Звуки уже не сливались в ушах в неразборчивый нагнетающий шум, вонь в носу почти прошла, и теперь она ощущала приятные запахи еды.
Мавне нравилось, что Смородник сейчас не пытался с ней заговорить. Она бы не перенесла очередной перепалки из-за мелочей, наверняка расплакалась бы на нервах. А сейчас они сидели так, будто оказались просто случайными незнакомыми людьми, занявшими один свободный стол. Будто между ними не было ни договора, ни страшной тайны с убитым упырём.
Подростки за соседним столиком ушли, убрав за собой подносы с обёртками. Женщина с детьми тоже скоро вышла. Мавна видела через панорамные окна, как на улице сгущается темнота, в которой ярче разгораются огоньки на витринах магазинов, расположенных через дорогу. Свет отражался и в лужах, и лавой растекался по мокрому асфальту: уже довольно давно моросил дождь.
С уходом части посетителей в кафе стало ощутимо тише – или это у Мавны в голове настолько прояснилось, что каждый звук перестал ощущаться невыносимым шумом? Она теперь даже различала тихую музыку, играющую в зале.
– Тебе не многовато еды? – недоверчиво спросила Мавна. При виде подноса у неё заурчало в животе. Наверное, надо было бы взять себе чикенбургер и не делать вид, что она ест как птичка. Но встать не было сил, после чая её разморило, и тело стало будто ватным – пусть она не сражалась с упырём и не вела машину через половину города, но всё равно ужасно устала.
– Искра забирает много сил.
В оранжевом полумраке свисающих абажуров картошка фри на подносе Смородника выглядела особенно аппетитно. Мавна вздохнула и подвинула руку ближе, украдкой наблюдая за Смородником, сосредоточенно выскребающим остатки соуса кусочком курицы. Когда курица закончилась, он развернул второй бургер. Смородник не поднимал взгляд, поэтому Мавна украдкой потянулась пальцами и утащила ломтик картошки. Незаметно сунула в рот и прикрыла лицо ладонью, чтобы было незаметно, как она жуёт.
Смородник коснулся экрана телефона и, увидев, который час, скривил губы.
– Время летит. Тебя подвезти домой?
Мавна поспешно проглотила картошку.
– Не надо. Доберусь сама.
Смородник повёл плечом.
– Как знаешь. Не надумала насчёт своих друзей? Мне по-прежнему нужны их контакты.
– У меня мало друзей, – тихо созналась Мавна. – Я приглашу Купаву в кофейню и скажу тебе, когда она придёт. Если ты обещаешь, что проверишь её так же быстро, как Айну. И вообще сделаешь вид, что мы незнакомы.
Мавна покраснела. Ей было неудобно признаваться, что она стесняется Смородника, но ещё хуже было бы объяснять Купаве, кто это и откуда она его знает. Пускай пока всё побудет в тайне.
Смородник снова пожал плечами, так и не глядя на неё. Решив, что он не заметит, Мавна опять потянулась к картошке. Рука замерла на полпути: рыжий светильник расчерчивал лицо Смородника такими резкими тенями, что оно казалось злым. Или просто уставшим?.. Быстро утащив ещё два кусочка картошки, Мавна закинула их в рот.
Никакой реакции не последовало. Конечно, попасться на воровстве было бы неприятно, но, с другой стороны, что такого?.. Она осторожно. Вон, Смородник жуёт себе бургер и вовсе не заметил исчезновения пары кусочков картошки. А если рявкнет, она быстро выложит ему на стол пятьдесят удельцев, и пусть подавится от жадности.
Мороженое в пластиковом стаканчике таяло, образуя белые лужицы, в которые стекал шоколадный соус. Мавна оценила, что Смороднику осталась ещё примерно половина бургера, значит, к мороженому он приступит не прямо сейчас… А ещё же и пирожок его дожидается. Вроде бы на неё пока никто не ворчал и не скалился. Ну раз не замечает ничего, кроме своего бургера, то у неё есть шанс ещё разок попытать удачу. Мало она волновалась за день, что ли?
Осмелев, она взяла сразу несколько картофельных ломтиков и, поколебавшись, макнула их в стаканчик, щедро подцепляя массу растаявшего мороженого. Мавне показалось, что рука Смородника незаметно двинула поднос поближе к ней. Наверное, просто померещилось. Или случайно задел.
– Тебе взять что-то? – вздохнул он, не выдержав.
Мавна покачала головой с набитым ртом.
– Аппетита нет.
Смородник молча переставил ей картошку, мороженое и вручил пластиковую ложку.
– Не сдерживайся, раз нет аппетита.
Мавна хотела сказать «с меня шоколадка», но подумала, что это будет означать, будто она надеется на новую встречу. А она не была уверена, что выдержит ещё один сумасшедший разговор об упырях и стрельбе по неведомым тварям. Не так скоро. А вообще, лучше бы постараться скорее забыть это всё. И самого чародея тоже. Вот устроит их встречу с Купавой, получит свои деньги за сделку и будет копать информацию про упырей и дальше. Обратится к альтернативным источникам. Ведь чародейская точка зрения ей уже знакома.
Мавна набрала Варде:
«Я встретила школьную подругу. Мы в кафе. Заберёшь меня?»
И прикрепила ссылку с адресом. Положив телефон экраном вниз, она, уже не стесняясь, взялась за картошку – ещё восхитительно горячую – и мороженое.
Смородник допил кофе – как-то неспешно, будто тянул время, и с хрустом прикончил пирожок. Мавна искоса поглядывала на него, непривычно расслабленного. Сейчас казалось, будто это обычный парень – угрюмый и явно с не самой благополучной жизнью, но в уютной обстановке кафе вовсе не хотелось верить в то, что совсем недавно он убивал чудовище и выпускал пламя из собственных рук. Происшествие с упырём теперь казалось страшным сном, но Мавна понимала: нельзя отгораживаться от этого, прикрываясь собственным страхом. Нужно докопаться до правды ради Лекеша и Любеши.
– Отсутствие жизни в квартале тридцать два, – тихо возвестил женский голос из мобильного.
Смородник чертыхнулся, протёр руки влажной салфеткой и взглянул на экран.
– Мне пора. Тебя куда-то подбросить?
– Я уже говорила. Сама доберусь. Что за квартал тридцать два?
Смородник махнул рукой куда-то за спину Мавны.
– Далеко. Северный край города. Оттуда ещё проехать.
– И там тоже упыри?..
Он сверкнул потемневшим взглядом.
– Они везде.
– А вы… совсем не скрываетесь от людей? Много о вас знают? Огненные шоу весьма привлекают внимание.
Смородник вздохнул.
– Не скрываемся. Но и не выпячиваемся. Союзным губернаторам выгодно держать нас немного в тени. А разоблачителей выставлять идиотами. Так что не трепись по углам. Доедай и пошли.
Мавна понуро опустила плечи и быстро доела картошку – на дне коробочки оставались самые маленькие кусочки.
Смородник отнёс поднос с мусором, закинул на плечи рюкзак и коротко кивнул Мавне.
– Жду информации.
– И тебе хорошего вечера.
Он не понял намёка на то, что прощаться нужно по-человечески. Не оборачиваясь, спешно вышел из кафе, на ходу снимая машину с сигнализации. Мавна обернулась, глядя через окно, как загораются фары и внедорожник выезжает с парковки. Посидев ещё немного, она посчитала, что Варде уже скоро должен быть, и, потянувшись, вылезла из-за стола и села снаружи кафе на скамейку.
Дождик продолжал моросить, такой мелкий, что в свете фар проезжающих машин казался просто водяной пылью. Мавну защищал козырёк крыши, выступающий над лавкой, но всё равно она чувствовала себя совсем одинокой, не в своей тарелке. Простая девчонка, которая почему-то полдня слушала бредни ненормального чародея, а потом напросилась с ним в опасное путешествие. И куда это её привело? Сидит в чужом районе совсем одна, как брошенный котёнок, и прячет озябшие пальцы в длинных рукавах.
Но к возвращению домой она по-прежнему была не готова. Да, очень хотелось увидеть маму, папу и Илара. Послушать, как прошёл их день. Но что отвечать, если они в ответ спросят, чем она занималась? Врать про встречу с подругой? Да они сразу заметят, что улыбка на её лице – натянутая, а щёки бледные до зеленцы. От Илара точно ничего не скроешь. Ворвётся в её комнату и будет давить до тех пор, пока Мавна не расплачется и не расскажет всё как было. А если Илар узнает про её авантюру, то привяжет к батарее и не отпустит никуда ближайшие пару недель.
Нет уж, так дело не пойдёт. Нужно прийти в себя и привести мысли в порядок. И возвращаться домой только успокоившись.
Мавна развернула кольцо мордочкой лягушонка кверху. Пластиковый ободок приветливо блеснул, отражая яркий свет из окна кафе. Мимо мелькали люди: одни заходили, другие, наоборот, выходили, держа в руках бумажные пакеты с заказами и стаканчики с кофе. От ожидания и круговерти прохожих в голове начинала снова стучать тревога. Мавна вцепилась пальцами в ремешок своей сумки и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
Лекеш любил мороженое-рожок, наггетсы и чизбургер. А Мавна и Любеша уговорили бы его на морковные палочки, чтобы была хоть какая-то польза.
Темень, она скучала по ним. Но стыдилась даже лишний раз написать теперь уже бывшей подруге.
Переменчивый осенний ветер пробирался под свитер, и кожа покрылась мурашками. Волосы лезли в лицо, уже распушившиеся из-за моросящего дождя.
Интересно, что там в квартале тридцать два? Вдруг тоже какой-то ребёнок оказался в опасности?
А что, если всё-таки упыри никак не связаны с теми исчезновениями детей?
Мавна достала телефон, чтобы вновь нервно пролистать ленту, но тут рядом затормозила машина: старенький, местами поржавевший «Удел 56». Мавна облегчённо выдохнула и встала со скамейки.
– Привет. – Варде спрыгнул с водительского места и остановился за шаг до Мавны, будто бы не понимая, можно её обнять или она ещё сердится. Он перекатывал жвачку с одной стороны рта на другую, и до Мавны донёсся привычный аромат клубники.
– Привет.
Мавна тоже сунула руки в карманы.
– Ты с Купавой?
– А?.. Н-нет. Это была… школьная подруга. – Мавна заправила прядь волос за ухо. – Сто лет не виделись. Она уже уехала. На автобусе. – Мавна махнула рукой в противоположную сторону от той, откуда приехал Варде. – В сторону центра.
Варде рассеянно проследил взглядом за её рукой и поджал губы.
– М-м-м… Понятно. Ну хорошо. Слушай, я тут думал… Если ты не против, поехали ко мне, – тихо предложил Варде. – Я хочу извиниться.
Мавна закусила губу, поправила ремешок сумки, врезающийся в плечо.
– У меня нет с собой щётки.
– Я купил новую.
Варде говорил тихо и не настаивал, терпеливо ждал, что она решит. Наконец Мавна кивнула. Не хотелось показывать, будто она ждала, что он это и предложит. Пусть Варде думает, что она сомневалась и выбирала, ехать к себе домой или к нему.
– Поехали.
Мавна устроилась на переднем сиденье, укрытом клетчатым пледом: она знала, что Варде так маскировал дырку в обивке, машина-то у них с отцом была совсем старенькая, с ржавыми пятнами на решётке радиатора.
Пока Варде выруливал на дорогу, Мавна набрала матери. В телефонном разговоре было проще делать вид, что всё в порядке. Старательно обходя лишние вопросы, она повторила ложь про случайную встречу со школьной подругой. Спросила про папу и Илара и, убедившись, что дома всё относительно хорошо, сказала, что останется у Варде. Мама не возражала. Тепло попрощавшись, Мавна положила трубку.
– Почему от тебя пахнет гарью? – спросил Варде, чуть повернув голову к Мавне, но не сводя глаз с дороги. Он вёл медленно, нарочито аккуратно, останавливаясь на светофорах ещё до того, как загорался жёлтый.
Мавна украдкой понюхала рукав.
– Гарью? – Голос прозвучал предательски высоко. – Да вроде духами пахнет.
– Нет.
– А. Там мальчишки мусор подожгли, – соврала она, отворачиваясь к окну. – Я мимо шла. Воняло и правда ужасно.
Варде задумчиво кивнул, но больше спрашивать не стал. Мавна снова покосилась на него, и ей показалось, что на рукаве его куртки появились какие-то тёмные пятнышки. Она хмыкнула себе под нос: наверняка снова возился со своими зарисовками тушью. Давно пора бы понять, что с тушью у него не ладится, а вот с карандашами – очень даже. Салон заполнялся запахом клубничной жвачки – и как он учуял гарь сквозь этот аромат? Чудак, да и только.
Мавна успокаивалась. Варде не говорил с ней об их размолвке. Будто почувствовав её усталость, включил в машине диск с расслабляющим ретроблюзом. Мавна смеялась над ним: ну кто сейчас слушает музыку на дисках? Но у Варде в комнате стоял даже кассетный магнитофон, и старые фильмы он тоже собирал на кассетах. Будто застрял во времени лет двадцать назад. Её это умиляло.
Она украдкой поглядывала на Варде. Иногда он казался ей взрослым парнем, а иногда – подростком. Вот как сейчас. Светлые волосы падали ему на глаза, красный свет светофора бросал на нос и скулы румяные блики – ну мальчишка же, не дашь больше шестнадцати. Упрямый, милый, временами своенравный, обходительный и чуткий. Нестерпимо захотелось коснуться его щеки пальцем, но тут светофор мигнул, окрасив Варде потусторонним зелёным, и Мавна решила не отвлекать.
Да и всё же: он пока что не извинился. Хоть и сказал, что хочет этого. Пусть думает, что Мавна оскорблена – отчасти так и есть. Она снова покрутила колечко. Странно, но она успела к нему привыкнуть: будто бы прикосновение к пластику дарило какое-то мимолётное успокоение, приземляло мысли и удерживало на месте тревогу. Знал ли Варде об этом, когда дарил? Да вряд ли. Но теперь Мавна испытывала искреннюю благодарность за этот подарок. Не за предложение, нет. Подарил бы просто милую вещицу – было бы куда уместнее. Эх, мальчишки…
И снова за окном машины замелькали знакомые улицы. Ларёк с прессой, старые кирпичные пятиэтажки, потом – супермаркет «Пять удельцев» и дома пониже, на три этажа. Сквер, спортивная «коробка». Одноэтажные домишки с палисадниками на пару соток. Их родной дом, выкрашенный коричневой краской. Мавна мимолётом отметила, что в гостиной и в комнате Илара горел свет. На душе стало тепло-тепло.
Машина свернула на просёлочную дорогу. Стемнело так, что было видно только попавший в свет фар путь да жухлую полынь на обочинах. Впереди, правда, моргали огонёчки далёких домов, но казалось, будто это чьи-то глаза среди кромешной тьмы. Мавне хотелось бы думать про кошачьи. Только не упыриные, нет.
Интересно, другие упыри испугались?
Нет, нельзя о них снова думать.
А почему нельзя было приманить сразу всех?
Наверное, один чародей не справился бы.
Но если собрать человек десять таких же психов?
И что там с кварталом тридцать два? Всё ли хорошо?
Рука потянулась за телефоном, чтобы написать Смороднику сообщение и спросить, как у него дела. Но не успела Мавна нажать кнопку разблокировки, как машина слегка подпрыгнула на кочке, возвещая о прибытии. Варде крутанул руль, остановился перед воротами и заглушил двигатель.
– Ну, – он провёл рукой по волосам, – приехали.
Он зажёг фонарик на телефоне, чтобы добраться до крыльца без происшествий, и включил лампу над входом.
– Твой отец дома? – спросила Мавна осторожно, едва они оставили обувь в темноватом коридоре.
– Не-а. Был днём, снова уехал. Своё дело, ну ты понимаешь.
– Ага.
Варде рассказывал, что его отец занимается частными охранными компаниями – что-то с ведением финансов или связями с госструктурами, Мавна так и не поняла – всё это звучало слишком далеко от её привычного мирка, полного выпечки и кофе.
«Не дальше, чем упыри и чародеи», – шепнул противный голосок в голове.
– Проходи. – Варде как-то скованно указал в сторону кухни.
На первом этаже их дома была просторная светлая кухня, совмещённая с гостиной. Около больших окон громоздились полчища цветочных горшков, винтажный стол с четырьмя стульями стоял недалеко от газовой плиты, а на противоположном конце комнаты расположился старенький бледно-зелёный диван, такой глубокий и мягкий, что в нём можно было утонуть. Компанию дивану составляли два разномастных кресла с гобеленовыми подушками, а напротив, в стене, был камин, который почти никогда не разжигали. Если бы Мавна увидела фото этого жилища в интернете, то подумала бы, что оно принадлежит пожилой даме – а непременные кошки остались где-то за кадром, постеснявшись выходить на фотосессию.
Варде щёлкнул выключателем, и зажёгся бахромчатый абажур над столом. Мавна села на стул, на котором сидела каждый раз, приходя к Варде. Одна из ножек привычно скрипнула, и Мавна, как всегда, подумала, что однажды она всё-таки доконает этот несчастный стул – интересно, отец Варде сильно на неё разозлится?
– Минутку.
Варде метнулся к холодильнику и достал оттуда большое ведёрко мороженого. Поставил на стол перед Мавной, открыл крышку и воткнул ложку.
– Я специально вынул из морозилки заранее. Ты же любишь, когда немного мягкое?
Мавна заглянула внутрь ведёрка. Что уж там, само мороженое тоже было её любимое: крем-брюле с огромным количеством мягкой тянущейся карамели и с орешками. Варде сел напротив и сложил руки на столе.
– Мавна… – Он слегка улыбнулся, наконец-то заметив лягушачье кольцо на её пальце. – Можно я скажу? Я повёл себя как идиот. Эгоистичный идиот. Прости меня, родная. Хочешь, возьму свои слова обратно? Если не время для них, то давай.
Варде протянул Мавне раскрытую ладонь, будто правда ждал, что она что-то отдаст ему. Мавна взяла ложку и задумчиво зачерпнула мороженого.
– Мне кажется, ты снова на меня давишь. Ждёшь решения, – сказала она с сомнением. Варде сник. – Ох, только не обижайся! Я просто подумала… Так, мимолётно… Что ты ждёшь, что я скажу «да, забирай слова» или «нет, всё хорошо, я подумала и согласна». Но лучше бы, – она проглотила мороженое и облизала ложку, – на самом деле не поднимать пока эту тему и дать мне время. По-настоящему дать, а не возвращаться снова и снова. Давай забудем пока об этом, хорошо?
Мавна протянула руку и ободряюще стиснула пальцы Варде. Потом потянулась выше и погладила его по щеке – как и хотела в машине. Она видела, как от её слов Варде сначала показался расстроенным, но сейчас будто бы засветился. Чуть склонив голову, он прижался щекой к её руке и улыбнулся.
