Андрей Александрович Алья
Жизненный сборник
Где смерть, там жизнь. Накопившимися водяным массам удалось пробить себе русло прямо в овраг, и новый родник стал местом для водопоя многих бродяг, четвероногих и двуногих. В том числе, и того лесника, который у тому месту благоразумно ни ногой.
Призрак без смерти
Истина разрушает столько заблуждений и ошибок, что все, кто живет неправдой, восстают и хотят убить истину.
Прежде всего они нападают на ее носителя.
Бальзак О.
Истина большинством голосов не доказывается.
Поговорка.
Волны вспенивали огромные облака пены, заливали спасательный катер почти до самого верха. Трое человек экипажа работали на пределе своих сил. Старый капитан с проклятьями и руганью старался не дать судну потонуть, но явно проигрывал стихии. Она, как сердце и ярость, неистовая, и с ней не договориться. Она решала, кому жить, кому нет. Спасая корабли, которые иначе бы потонули в безвестности, он сам был сейчас на грани ухода к духам моря. Хотя до этого погода была ровная, ничто не предвещало беды. Только под вечер ни с того, ни с сего стало непогодиться.
Все думали, что это пройдёт, но ошиблись. В ужасе и панике, в буре они были уже почти сутки, нервы на пределе. Ещё немного, знал по опыту капитан, и кого-то смоет за борт. Тогда прочие взбунтуются, и кто-то полетит за борт уже намеренно. Что делать, никто не знал!
Внезапно через гребни волн и стену дождя показался тёмный силуэт большого океанского судна. Вызов корабля по радио и подача сигналов не дала результатов, что привело к мысли, что корабль мёртв или их не видит.
– Что думаешь, Адам? – спросил капитан радиста. Сам он дрожал от ужаса.
– Корабль мёртв и в нейтральных водах. Мы богаты, кэп! – ответил тот.
– Всем перебираться на борт, мы доставим судно к берегу и прикарманим всё, что сможем. Выхлопочу вам медали, ребята! приказал старик.
Менее, чем за два часа всё было сделано. Инструменты, оборудование и прочее переносить было очень трудно, даже раненый чуток помогал прочим, за что получил двойную порцию коньяка. Ром-то реально поило гадкое, а дорогое вино выпили давно на прошлом задании.
Несмотря на всё это, капитан сильно беспокоился, а его интуиция не давала осечек. Мёртвый корабль без единой души на борту, странно… Осмотр показал, что это – загадочно пропавший три года назад теплоход. на котором плыли какие-то богатеи. Следы от пуль в ряде комнат показывали участь тем, кто тут плыл. Налетели орлы-конкуренты, точнее, по их заказу, всех убили и утащили даже золотые украшения из кают!
Разочарование было сильным, моряки решили немного подебоширить, но это решение было отменено одним пугающим обстоятельством. Оно выглядело как выглянувшая из-за угла бледная девочка с безумными глазами. Угловатая и тихая, в драном сером платье, она всколыхнула в душах гостей судна все суеверия о призраках.
– Призраки! Неуж-жел-ли? – прошептал кто-то.
– Боже правый, помилуй и сохрани! Помилуй, я не грешил и каюсь, что лишь моряк! – ответил Адам.
– Тихо! – проорал капитан, с трудом взявший себя в руки, – Это не призрак! Смотрите, на полу следы!
И правда, на пыльном ковре были следы явно не моряцкой обуви. Успокоившись, моряки посмотрели вперёд, но там никого не было. Было понятно, что на борту выжившая. Одна ли она, что она сможет рассказать?
Впрочем, поиск в трюме выявил жуткую вещь: следы костров и остатки морских птиц с консервными банками впридачу. Всем стало жалко девочку, оставшуюся одной на борту этого проклятого судна благодаря умению прятаться. Очень и очень жалко. Вскоре они все услышали тоскливый вой, явно не природного происхождения. обернувшись, они увидели безумные синие глаза под гривой нечёсаных волос и… нацеленный на них пистолет. Лицо девочки, бледное и исцарапанное явно своими ногтями, было пустым.
– Так, девочка, мы тебя не тронем и твой ужин тоже не тронем! – говорил капитан, понимая, что человека в ребёнке не осталось. Попытки подойти ближе кончались воем и лишь раз хриплым «Прочь отсюда, пока живы!». Но Адам лучше всех знал, что она их не отпустит, плюс, она уже не один день как голодная. Шансы выжить – один на миллион. Капитан не понял этого и подошёл ближе, пытаясь по-отечески уговорить ребёнка опустить оружие. Зря, девочка с оглушительным в такой тишине грохотом выстрелила прямо ему в голову. Старый морской волк умер на месте, а Адам кинулся вперёд и выбил пистолет из детских рук. Девочка выла, наносила удары и кусала, разорвав рукав куртки.
Когда её связали и оглушили, все имели вид дравшихся с тигром голыми руками.
Вызвали береговую охрану и «скорую».
Вскоре всё прояснилось. Скажем так, капитан был полностью прав.
Премию морякам выписали, капитана похоронили, а девочка… Несчастная Кэрол, три года бывшая одна на судне и окончательно сошедшая с ума в первый месяц заключения на проклятой железной «посудине», питалась консервами, морскими птицами, всем, что могла достать. Одиночество, обезображенные трупы и умиравшие, которым она не смогла помочь, были чрезмерным зрелищем для разума ребёнка. Сойдя с ума, девочка ела и умерших, не видя разницы в том, что будет у неё на обед. Самое страшное было то, что и пришедших невольными спасателями моряков она планировала… тоже съесть, как съела молоденького матроса в трюме, который тоже спасся от бандитов.
Её посадили в больницу для психически больных, одной из которых она стала. Там она скоро умерла от скоротечно развившегося туберкулёза, мысленно похоронившие её родители, к которым она плыла с охраной, были безутешны. Обрести пропавшего ребёнка и снова потерять!
Рельсы смерти
Ни шороха вокруг. Только какие-то большие птицы то и дело перелетали через дорогу от плетня к плетню и своими крыльями задевали Пиноккио за нос. Он в ужасе отшатывался назад и кричал: «Кто там?», и эхо окружающих холмов повторяло вдали: «Кто там, кто там, кто там…».
Приключения Пиноккио. История деревянной куклы, Карло Коллоди.
Завороженная, Алиса молча смотрела, как странные летуны зависали над цветками, запуская в них толстенькие хоботки. Наконец она догадалась: это были СЛОНЫ! Они порхали в воздухе! Алиса просто глазам своим не поверила.
«Какие же гигантские должны быть цветы! – изумлялась она. – Не меньше дома. Вот забавно – дома, полные мёда! Подойти поближе, что ли? – Она было стала спускаться с холма, но вдруг приостановилась. – Нет, пожалуй, остерегусь. Их там целый слоновий рой. Без хорошей дубинки лучше не приближаться, – подумала Алиса.
Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье.
Ветер, холодный и совершенно сырой ветер, дул с востока, юга, запада, севера, он менял направление, как ему вздумалось.
Деревья под тяжёлым серо-стальным небом, совершенно равнодушным, словно навеки уснувшим, то качались и стонали, то начисто замолкали при прекращении порывов ветра. Когда ветер успокаивался, всё затихало, и эта тишина была лишена всякой жизни. Даже крепкие старые деревья стонами и скрипом напоминали вызванные из небытия души, мучая их холодом под суровым небом, а потом они находили долгожданный покой в тишине и засыпали уже навсегда. Но потом ветер дул, и деревья снова неведомыми мучениками стонали от невыносимых страданий, чьи стоны наводили ужас на шедшего по заброшенным улицам странника. И пролетавшие под и над ветвями птицы, словно в панике, скорее мчались вдаль, чтобы не слышать это фантасмагорическое возвращение мёртвых в мир живых. Но не всех это спасло, одна ворона вдруг перестала махать серебристыми от старости крыльями и в беспорядочных судорогах упала на землю. За ней последовала вторая, что помоложе и такая же молчаливая, но остальные ничуть не опечалились и на месте устроили славный пир из павших сородичей, после которого немедленно и с криками двинулись дальше. Вдоль старых и давно проржавевших под ливнями и туманами рельсов летели сухие ветви и побуревшие листья, а по их гнилым шпалам медленно шёл человек.
Он брёл, спотыкаясь, и сильно шатался, одетый в изношенные старые вещи. С каждым порывом ветра он продвигался вперёд всё медленнее, не замечая вцепившуюся в продранную штанину поджарую бродячую собаку, которая уже намеревалась вырвать из его ноги кусок мяса, а её израненные в боях собратья по своре окружили человека, рыча и от голода позабыв всякую осторожность. Тут подоспела и третья собака. следившая за окружённым сзади, и кинулась на него, едва не уронив прямо лицом на поперечину рельса с торчащей вверх острой щепкой, но всё же заставила полностью остановиться.
Тут три другие собаки, что посмелее, всё-таки, сбили БОМЖа на гравий и впились слюнявыми пастями прямо в лицо и шею, отрывая куски плоти от ещё живого, но не замечающего ничего и никого вокруг тела. Тут появились люди, ободранные и мрачные, втроём отгоняя собак палками, ором и камнями. Отогнав хищников и схватив остывающее тело, они с гиканьем понесли его в свою покосившуюся лачугу, потирая заскорузлые руки и приготовившись к новому хорошему ужину.
* * *
Равнодушно, как же равнодушно небо, как стонет ветер, словно память умерших всех времён и народов! Снова искать работу дворника, снова идти дальше, надо идти дальше, прямо, лишь бы прямо, по холоду. Но от мороза забываешь обо всём, главное – то, что надо идти. Надо идти и идти, пока можешь, иди. пока есть силы. Пока ты двигаешься, тогда ты жив, остановившись, умираешь, как когда-то умерло на морозе трое товарищей, собиравших еду, но где все они, где они? Когда это было, и было ли всё это? Как жёг живот утром, требуя еды а теперь уже ничего не чувствую, не ощущаю, как иду, лишь знаю, что ветер дует, а я иду. Иду дальше неважно, куда и зачем, но иду. А была ли цель у ходьбы, кроме нахождения тёплого места переночевать. и есть ли цель вообще? Надо ли было искать, есть ли разница между местами, надо ли идти? Надо, куда и зачем?
А незачем спрашивать неясные тени перед собой, надо идти, сквозь туман и ветер, среди теней, что рычат и суетятся. Лишь бы найти место потеплее и тихо переночевать, а тени, зачем они тут вообще? Стоны деревьев, птиц и людей теряют всякую чёткость, заменяясь голосами. они говорят: «Туда, надо идти Туда! Зовём, зовём Туда, покой, покой!».
Иду к ним, покой, мирно и тихо, мир вдруг меняется, ни с того, ни с чего поворачиваясь боком, самого словно толкнули в сторону и дёргают за лицо, которое уже не чувствуешь, как и себя самого, один лишь холод и спокойную пустоту. Всё спокойно, все очертания вокруг не нужны, тихи и спокойны…
Рыбак с пятнами
Женщина, которая никогда не видела своего мужа за ужением рыбы, не имеет понятия, за какого терпеливого человека она вышла замуж.
Эдгар Хау.
Самыми крупными из пойманных рыб всегда бывают те, что сорвались с крючка.
Юджин Филд.
Когда ярко-красные лучи рассветного солнца пощекотали острые уши, покрытые короткой пятнистой шерстью, их хозяин с чувством потянулся и выразительно зевнул во всю свою пасть. Почесавшись по давней привычке и поправив лапой же красный ошейник, он лаем оповестил всех, что надо уже собираться на привычное утреннее мероприятие. Его, как всегда, покормили малосольной селёдкой и свежим карпиком пожирнее для подготовки к поиску наиболее обильных рыбных местечек на реке, ведь рыбка-то всегда из-за рыбаков меняла дислокацию на наиболее неожиданную. Но Рыбак, а именно так звали ухоженного пятилетнего бультерьера, не ошибался в её поиске и своим острым нюхом быстро вычислял эти самые части реки.
Пса позвали и надели крепкий поводок, и дед пошёл с ним вдоль реки, уха-то вещь вкусная! Песни пожилого рыболова и заливистый лай самого Рыбака отзывались пением птиц, двоих из которых старик дал поймать псу и спокойно перекусить на дорожку, а третью, сочного яркого фазана, не без усилий и с грозным криком на довольного охотника дед забрал себе. Из перьев легко сделать украшения старшей дочке и жене, а из самой птицы, кроме грудинки под соусом – чучело сделать, продать там в музей, и всё такое, благо по своей работе чучельщика рыбак умел изготавливать приличные и стоящие очень много где красивые экспонаты.
Внезапно пёс прижал к голове уши и зарычал, роя правой лапой землю, мотая головой и подобравшись, готовый разорвать источник любого беспокойства на части, старик тоже насторожился и поднял утяжелённую стальным стержнем трость. Оба были готовы встретить врага, благо по этим районам столько непонятных людей шаталось и просто нетрезвых! И последние не заставили себя долго ждать: из-за кустов ежевики, горланя непристойные песни, вылез очень нетвёрдой походкой мужик с таким же товарищем и «розочкой» из толстой пивной бутылки. Судя по запаху, лучше никому не знать, какое в бутылке ранее было содержимое, о чём хором подумали и злющий бультерьер, и его более добрый хозяин. А, подумав, тут же решили буднично и без проблем прогнать обоих пропойц отсюда.
Иными словами, Рыбак час с лишним облаивал, громко рычал на взобравшегося на дерево мужика, резко протрезвевшего и потерявшего в зубах пса ботинок с куском штанины, а ещё немного сбросившего лишний вес за счёт внезапного же излечения от застарелого запора. Второй парень сообразил, что это не выход, и прыгнул в реку. Переплыл он её менее, чем за одну минуту, тоже протрезвев на месте. Не все бегуны-олимпийцы так умеют, завистливо вздохнул старый рыбак. За такую верную службу трезвости и порядку зверь получил от рыбака первого, а не второго пойманного на этом месте карася, благо смех не помешал рыбаку приманивать их, и не на червячков, но на полноценные кусочки рыбы же с птицей. Сам Рыбак, про что надо отдельно сказать, один раз резко прыгнул в воду, щелчком зубов не дав уйти соскользнувшей с крючка среднего размера рыбине, за что она по праву досталась ему же.
Порыбачив, оба довольные пошли домой, попутно наорав на бывшего пьяницу, но больше его не трогали. Наевшись рыбки и курочки с парой дворовых голубей, пёс бодро потрусил за хозяином прямиком домой, ведь день-то был таким насыщенным и мирным, а облаянный до бега со скоростью мотоцикла кот соседей и искусанная в неравном поединке дворовая псина были не в счёт. Нет, ну, правда! На копчёном говяжьем окороке клянусь!
Часть 4. Объяснение истории
О персонажах из старых сказок
Октябрьская революция имела перед собой таких сравнительно легко преодолимых врагов, как более или менее слабую русскую буржуазию, окончательно деморализированный крестьянскими бунтами класс помещиков и совершенно обанкротившиеся в ходе войны соглашательские партии (партии меньшевиков и эсеров).
Сталин Иосиф Виссарионович.
И мир, как сказка, искажённая.
Алексей Константинович Лозина-Лозинский.
Сказки – часть культуры любого района. правдивы они или нет, но их никогда не воспринимают всерьёз. А зря! Дело в том, что вся культура до деталей порождена взаимодействием отдельного сообщества с природой и соседями. Когда же прошлое и настоящее начинают значительно различаться, детали прошлого обрастают сплетнями и искажаются полностью, делая всю историю неправдоподобной, теряющей вес в глазах потомков. И, тем не менее, естественнонаучные исследования могут помочь подробно реконструировать прошлое, раскрывая спрятанные за выдумкой факты.
Итак, начнём с мифа почти всех традиционных культур. Рай, изначальный рай, он же Эдем. Сад, в котором все жили, но после ужасной катастрофы, часто случавшейся по вине людей, рай стал нынешним миром, что куда хуже прежнего. Этот миф очень характерен для всех традиционных аграрных культур по всему миру, и слушателю он открыто рассказывает о собственном происхождении. Дело в том, что традиционное сельское хозяйство при приросте населения необратимо истощает почву, и для новых полей уничтожаются новые леса и степи. Итог – опустынивание местности в течение многих поколений, и примеры тому можно найти без изысков. Опустынивание районов Сахеля (юг Сахары), некоторых районов около самой Амазонки и на юге Австралии в настоящее время из-за перевыпаса скота и подсечно-огневого земледелия прекрасно наблюдается в 21-м веке, прямо на глазах у современников! Так погибли и анасази, так называемые классические майя и ольмеки, жители района Наска, цивилизации из тогда ещё степей Сахары (т. н. Город Колонн, там найденный, – не единственных город, который пропал от поступи пустыни в историческое время). Потому рассказы дедов и прадедов об изобильном мире прошлого отражали в целом реальное положение дел. Другое дело, что из-за недоверия их считали сказкой.
Тут же неизбежно рядом с мифом о рае появляется миф о потопе, Преисподней и карах господних. И он тоже происходит от того, что голод порождает болезни и нашествия вредителей, согнанных с привычного места обитания. Когда естественная флора, защищающая посевы и народ в целом от суховеев и наводнений, исчезает при традиционном хозяйстве, то жаркие суховеи и затопления местности с опасным из-за инфекций заболачиванием местности происходят всё чаще. В самом деле, это кара для людей. За их же беспутную нерадивость и жадность. Вот, откуда родилась идея первородного греха и попадании грешников в ад!
Теперь речь пойдёт о мифологических существах, давно упоминаемых в детских сказках. Эльфы, черти, домовые, демоны, гоблины, гномы – вот их перечень. С них по алфавиту с конца, по порядку и начнём.
Эльфы. Герои, чаще отрицательные, сказок западноевропейских народов раннего и среднего Средневековья. Известны маленьким ростом, злым характером и коварством. Если ребёнок рождался больным и относительно мелким, то все говорили, что эльфы подменили людского ребёнка на собственного. Также их чаще всего защищали туманы и непроходимые чащи, в которых люди гибли ужасным образом. Бесшумная походка и звериная ловкость тоже им приписывалась, особенно, в ранних версиях сказаний о Народе Холмов, как тогда звали эльфов. Данных немного, но вполне достаточно для реконструкции. Острова были полны изгнанными в результате Великого Переселения Народов (4-7 века нашей эры) малыми кланами, которые из-за изоляции предавались инбридингу и вырождались. чаще всего вымирая в итоге. Те, кто выживал, порождали малые народы небольшого роста (островная карликовость людей и остальных зверей при долгом проживании на островах общеизвестна) и немалой агрессивности в связи с ограниченным пропитанием и местом проживания. Это объясняет агрессию народов, что стали прототипом эльфов, а бесшумность при плавании и ходьбе – это навыки для пиратства в туманных водах, где они проживали. Когда саксы захватили все те места, они говорили, что истребляли местных мелких монстров и демонов. То и были прототипы эльфов, но из-за свирепости битв с ними в легенды они перекочевали в чисто отрицательном качестве.
Черти и прочие демоны. То же самое, что и эльфы с троллями и гоблинами, но уже не только на островах, а также в малодоступных лесах и горах с пещерами, куда от народов-победителей тихонько сбегали остатки народов, ими побеждённых. Инцестные браки и маскировка под нечисть ради устрашения суеверной толпы с целью отвадить их от своих жилищ изрядно меняют внешность через несколько поколений. И не в лучшую сторону, надо сказать. Это не говоря уже о поведении, что подробно объясняет уродливость всех означенных существ во всех историях с их участием. И, конечно, под нечисть маскировались многие военные кланы вплоть до наёмников и самых реально существовавших ниндзя.
О домовых рассказ будет почти таким же. Они действительно охраняли дома, за них сражались, притом насмерть. Но, как большинство домовладельцев, только свои собственные! Жили небольшими общинами поодаль от остальных людей, как потом это делали некоторое общины типа старообрядцев и мормонов. Когда к ним приходили другие люди, они не пускали их обратно, чтоб те не выдали их местоположение. вот, откуда пошли сказки о гиблых местах и лесах,откуда нет пути обратно. Но, победив в итоге их всех числом, люди сделали их героями своих сказок.
Гномы. Эти персонажи наиболее объяснимы и историчны. Это не отдельный народ, как любят писать, а замкнутое сословие средневековых шахтёров, жертвы технологий того времени. Из-за полного отсутствия нужных инструментов в шахтах сколько-то активно работать смогли лишь не очень крупные люди. Так было в течение многих веков, и большая часть шахтёров преемственно имела из-за этого маленький рост. Профессия-то тогда и не только тогда передавалась по наследству, потому дети шахтёров (чисто по Дарвину) скоро тоже стали небольшого роста, что и породило сказки о загадочных гномах.
Едва шахты стало возможным расширять, люди нормального роста легко вытеснили вынужденных карликов и ассимилировали их. Именно в это самое время гномы ушли в историю, а потом – и в сказки. А на деле – отбор естественный или искусственный!
Правило 4 видов для освоения новых сред обитания
Например, некий мыслитель может быть естественнонаучным материалистом, антропологическим идеалистом и историческим опять же материалистом. То есть считать, что природа развивается по своим собственным законам, но человек – единственное исключение из природных правил, чьи свойства не заданы его телом и инстинктами, зато история – это не «человеческий», а «природный» процесс, вроде геологических, который снова низводит людей до уровня камней или деревьев. А может и наоборот – считать, что Вселенная сотворена Богом, человек – всего лишь животное, индивидуальный разум – всего лишь переразвившийся инстинкт, зато история – единственная стихия, в которой это животное причащается сверхприродой воле Всевышнего… Или ещё как-то: комбинаций идеализма и материализма в уме отдельно взятого философа возможно очень много.
Константин Крылов. Памяти Александра Зиновьева.
Несмотря на ошеломляющий результат, секретные исследования в области адаптации к высоким давлениям были прекращены как не имеющие никакой практической перспективы. Ведь одним из условий безопасности сверхглубокого погружения, являлось то, что его скорость не могла превышать 10 метров в час. А всплывать пришлось бы намного медленнее. Без этого к изменениям не успевал привыкнуть организм и полностью смениться состав растворённых в крови газов. Но даже 30 часов, необходимых для погружения на заветную 300 метровую глубину в гидрокостюме выдержать невозможно.
Игорь Край. Полёт на зонтике.
В этой статье осветится тема непонимания обывателем эволюции как процесса. Вопросы со смыслом «почему обезьяна не становится человеком?» и «почему рыбы больше не выходят на сушу» – самые типовые из них. То, что эволюция видна невооружённым глазом, хоть это занимает немало лет, даже показали в фильме «Неестественный отбор». Посмотрите, поймёте. Плюс формирование новых форм в искусственной и естественной среде не понимающие эволюцию оценивают по разным законам, ошибочно думая, что естественный и искусственный отбор принципиально отличаются друг от друга по механизмам образования новых признаков.
На самом деле естественный и искусственный отбор отличаются лишь тем, что в искусственном отборе формируются признаки, не обязательно полезные для самого объекта эволюции, в естественном – почти всегда отбор идёт в сторону индивидуальной полезности. Хотя пчёлы-камикадзе, сумчатые мыши и муравьи-смертники с термитами-смертниками – редкое исключение. Только механизмы естественного и искусственного отбора одни и те же – не имеющие нужный признак «бракуются» самой природой или специалистом-разводчиком.
С этим понятно, расскажу теперь про то, как из одного «старого» вида при освоении новой среды обитания – на примере выхода на сушу, самый наглядный вариант, – получится, минимум, 4 обязательных новых. Не слишком понимающие эволюцию думают так: весь старый вид превращается в новый и сам вымирает совсем, а новый занимает его место. Промежуточные виды – аналогично. Но это – редкое дело в реальной эволюции, и то встречается в малых ареалах. Дело в том, что эволюционируют всегда более-менее успешно большие популяции, и одинаковая среда обитания для всех них – миф. На самом деле каждая популяция развивается по-своему, и количество популяций даст такое же количество новых видов при продолжении изоляции одной популяции от другой от другой. Шапошников подтвердил это. И часто одни меняются, другие нет, так что вид-предок и вид-потомок могут жить вместе. Если образ жизни один, по правилу Гаузе более приспособленный – не важно, потомок или предок, – вытеснит менее приспособленного. Но всё живое хочет жить, и более «слабый» будет бороться за жизнь. Успешно это сделать можно сменой образа жизни во избежание конкуренции с «сильным» аналогом.
Пример тому таков: антилопы и козы с овцами, предок и потомок. Козы и овцы на равнинах не очень сильно выигрывают, их предки-антилопы в этом лучше. Выход: менее приспособленный потомок просто стал жить в горах, где предкам-антилопам туго. Ещё пример: мартышка и павиан, предок и потомок. Павиан изначально был не очень ловкой мартышкой, «выродком», но вымирать он не хотел и потому просто спустился от конкурентов-мартышек на равнину, где чувствует себя лучше, и мартышке там с павианом не тягаться никак. То есть, эволюционирует в сторону новой среды обитания те лучше, кому плохо в прежней. Потому обезьяны не становятся людьми сейчас, им и так хорошо. А человекообезьяна попала в такие плохие условия, где прежним образом не выжить. Пришлось меняться.
При освоении новой среды обитания и образа жизни процесс становится необратимым в ещё большей степени. Собственно, освоение новой среды обитания происходит, когда жить в ней означает не иметь конкурентов за новую еду. И быть в безопасности от них в новой среде обитания.
Так вот, при смене среды обитания будет 4 новых вида: один исходный «основатель», от которого пойдут остальные, второй промежуточный, «амфибия» со слабой адаптацией к новой среде обитания, третий уже приспособленный к ней «пионер». Но с ходом эволюции исходный вид породит более приспособленного потомка «спортсмена» и будет притесняем в прежней среде уже им. И выход – меняться уже в совсем другом направлении, становясь новым видом. А там, где нужды в такой перемене образа жизни нет, исходный вид станется, каким был, или близко к этому. Назову это правило «правило 4 видов» для простоты понимания.
Так вот на суше перед выходом позвоночных на сушу уже были мхи и псилофиты, многоножки и прочие членистоногие также были там в медлительной форме, такой источник еды всегда кого-то заинтересует. Вначале кушать их и береговую падаль вышли скорпионы, адаптировавшись в дальнейшем щипать мелочь на суше. Что помешало им остаться крупными?
Позвоночные, которые в своей среде обитания имели проблемы с пищей, а тут целина не распаханная! Как не освоить? И из придонных рыб, исходного вида кистепёрых «основателей», сформировались «амфибии», способные временно выползать на сушу от хищников и менее подвижных на суше конкурентов, чтобы пощипать падаль с подвижной мелочью на пляжах. От них в ходе отбора получились полноценно жить на суше «пионеры» земноводные. Но в воде из исходного придонного вида сформировались лучше плавающие и вёрткие пловцы, «спортсмены», лучепёрые виды рыб, и уже вид-предок оказался в опасности. Чтобы не быть уничтоженным более адаптированным потомком, они просто стали жить строго на дне и избегать конкуренции. Так из 1 вида образовалось 4. А из них – уже больше.
Но все они не вымерли до конца, и образ жизни всех 4 остался, так что сомики и протоптеры из типичных «амфибий» могут ползать по суше и дышать воздухом с водой, есть в воде и на суше, но до пловцов и чисто ходоков им далеко, «амфибии» всегда приспособлены по принципу «всего понемногу».
Так и с полётами. «Основатель» тут динозавр с перьями, иногда лазающий завроорнитоид, его потомок анхиорнис тут «амфибия», а археоптерикс – «пионер». Тут пример, когда «основатель» вымер. Но его уничтожили млекопитающие, не родичи. Совсем другая группа животных, и это – единственный пример, когда кто-то из «правила 4» вымирает. Когда вмешивается другая группа не родственных конкурентов за место в экосистеме, и только тогда!
«Правило 4» объясняет это досконально. Надеюсь, всем понятно.
Венера – Земля вскоре после её смерти, Марс – Земля более поздней эпохи
Это место не могло находиться на Земле: ведь ни в чёрной пыли, покрывающей его поверхность, ни в мрачно нависающем над ним мраморном небе, ни в неистовом, непрерывно дующем ветре не было и намёка на жизнь. На то вечное, хаотичное движение, которое не признаёт никаких правил и ограничений, которое всегда побеждает любого врага только ради того, чтобы жить, и которое невозможно вычислить или просчитать – его можно только почувствовать.
В Глубоком Бестиарии не чувствовалось ничего подобного.
А ещё в нём не чувствовалось времени.
А ещё казалось, что тяжёлое мраморное небо только потому не падает на поверхность, что уже соприкоснулось с нею на линии горизонта, да так и застряло.
Панов В. Ю. И в аду есть герои.
– Да-да, – отозвался Стратт. – А вы сознаете, что вон те книги снег засыпает? Может, их кто-нибудь купить захочет, знаете ли.
– Вот вы – хотите? – парировал продавец.
Стратт, поджав губы, вышел навстречу шквалам снежной пыли. И услышал, как за его спиною стеклянные панели со звоном сдвинулись вплотную.
Рэмси Кемпбелл. Чёрным по белому.
В этой статье осветится такое положение, что Венера и Марс в равной степени – не прошлое Земли или «несбывшаяся» мечта, обитаемая планета, а будущее. Что Землю ждёт участь и Венеры, и Марса, на разных этапах развития, в разные эпохи.
Ведь что делает Землю обитаемой, и как это повлияло на геохимию планеты? Вначале отбросим сказки, что жизнь практически на это не влияла почти всю историю Земли до научного «акта творения» в Кембрии, кроме «разрешённого» официозом «кислородного пика» в эпоху Франсвильской биоты. Неправда, влияла и почти всюду, где появлялась. Примеры приведу охотно, благо их много: диатомеи и динофлагелляты собирали и собирают из воды диоксид кремния в защитный панцирь со сложными шипиками и прочими защитными наростами, и после смерти каждой отдельной клетки панцирь опадает на дно водоёма. Становясь… песчинками, самым обычным песком. Дело в том, что диоксид кремния без влияния микроорганизмов, выше упомянутых, не собирается в песчинки никогда.
То же с облаками, к которым привычны все жители Земли: они способны образовываться в виде грозовых кучевых облаков, а не перистых и т. н. высоко кучевых, только благодаря аэропланктону (69 % факторов кристаллизации воды в облаках составляет именно микрофлора, прочее – вырабатываемый микроорганизмами же диметилсульфид!). Не будь этого фактора образования облаков, вся испаряемая вода была бы лишь туманом и не поднималась выше полукилометра, дождей в нашем понимании бы не было, а грунт бы постоянно сырел и осыпался влажной трухой.