Андрей Даньков
Биологическая опасность. Последний приказ
В такой импровизированной и отягощённой колонне мы добрались до Кулундинской ВЭС.
– Так, Вася, Петя и Эдик. – осмотреть подступы к территории. – отдал команду Жека. – Коля, Витя и Рома – осмотреть трансформаторную подстанцию. – Олег, Яша, я и Фриц – идут за мной на охрану периметра.
Рация взорвалась чёткими откликами «Так точно!», причём так, что динамик захрипел от напряжения. – Все остальные сидят и не высовываются. За нарушение приказа – ноги оторву. – прохрипел Жека через рацию. Похоже, что динамик действительно накрылся, что как называется, нихт зер гуд, если по-немецки.
Я вышел из машины, предварительно переведя автомат в режим «отсечки». Рядом с автобусом уже стоял Жека с теми, с кем я сегодня «подрабатываю».
– Что мы делаем? – поинтересовался я.
– По сути, самое простое – обойдём периметр, ну а ты, – Жека показал на меня. – Доставай дрон и давай-ка на облёт периметра.
– Где дрон?
– В автобусе, мы прикроем.
– Хорошо.
Я быстро смотался в автобус и через минуту выволок средних размеров пластиковый кейс, в котором в отформованном поролоне примостился беспилотник. Конечно, подготовить такой аппарат ко взлёту легко, но при этом, требует некоторых времязатрат, на подключение аппарата, на его соединение с пультом, на вывод картинки на телефон, ну понятно, что не сразу.
– Запускаю дрон. – тихо сказал я перед тем, как тишину воздуха разрезал шум от маленьких лопастей.
Почти сразу на телефоне отобразилась картинка ветряной электростанции практически во всей своей красе. Я повёл аппарат по периметру, стараясь выяснить, что нам всем ожидать на территории.
– Внимание. Одиночный противник в трансформаторной. – раздался скрипящий голос, вроде как принадлежащий Вите. – Подождите… Это человек, только обессилен.
– Прикрытие нужно? – спросил Жека.
– Никак нет. Сейчас осмотрим.
– Фриц, подведи дрон к трансформаторной.
– Понял, дай указание.
Жека указал пальцем на примерное направление, а я в свою очередь, направил дрон по примерно тому же вектору. Через минуту перед нами открылась картинка трансформаторной, возле которой было привычное… ничего.
– Птичка над вами. – сообщил одной из групп Жека.
– Докладываю. Наш «найдёныш» без укусов. Похоже, он тут прятался не меньше двух недель, крайняя степень истощения.
– Идём к вам. – ответил Жека и повернулся к нам. – Так, Фриц, возвращай дрон обратно. Яша, бегом в автобус, возьми раствор глюкозы, не спрашивайте, откуда он там взялся, и идём на подмогу. Олег. Сбегай за нашими электриками, пусть подъезжают.
– Хорошо.
Стоило дрону вернуться сюда, как сразу мы полузалезли в машину электриков и так поехали к воротам.
– Яша. Олег. Откройте ворота. – скомандовал почти шёпотом Жека, и они выбежали из машины и через минуту мы уже катили по территории электростанции. Ворота, естественно, они закрыли, а то мало ли, в городе ошиваются регенераты, узнавшие про гостей в их скромных краях. Дорога до места заняла совсем немного времени, и стоило машине остановиться, Жека со своими бойцами выбежали и сделали подобие круговой обороны.
– Фриц. Хватай глюкозу и давай к парням в здание. Электриков тоже касается.
– Понял.
Мы все за минуту перебежали из машины в то здание. Я, естественно, как единственный с оружием, прикрывал проход людей.
Забежав в здание и захлопнув дверь, я передал Роме пакет с глюкозой.
– Спасибо. Ребят. Вы его не узнаёте? – обратился он к электрикам.
– Неа. – ответили те практически в один голос.
– Так, давайте-ка его накачивайте глюкозой и в автобус его.
– И куда его? – спросил я.
– Сейчас выясним. Свяжись с Генрихом и узнай про больницу, смогут ли его принять?
– Понял. – ответил я и достал рацию. – Генрих, приём. Паша беспокоит. В больнице могут принять пациента с истощением?
Ответом мне стали только непонятные кряхтения и электрические помехи. Зато у Васи рация бойко отвечала на мой вопрос.
– Вась, дай рацию. Моя сдохла.
– Щас.
– Повтори сообщение. Приём.
– Понял. Короче, принять могут, наверное.
– Хорошо. Конец связи.
Я отдал рацию Васе и на его недоумённый взгляд ответил:
– Динамик накрылся походу.
– Понятно. Ладно, держись рядом с кем-нибудь, только пусть сообщают.
– А ваша рация, которая военная, её нельзя?
– По идее-то можно, да вот…
– Учить тебя надо с ней работать. Она пока запрограммирована, но потом, надо будет смотреть, как её настроить, короче, КМБ проводить.
– Понял. Я пока на ней буду… как в машину вернусь.
– Пиз… ну ты понял. Потом обсудим.
Тут в разговор вмешались электрики.
– Что делать будете, господа электрики?
– Ну, пока можно сделать вывод, что станцию просто забросили. Но мы сможем привести её в рабочее состояние всего за день. Мы вызовем наших парней в качестве охраны, лучше парня этого отвезите.
– Хорошо. – ответил Жека. – Мы ждём ваших, а потом отбываем. Только так.
Жека взялся за рацию.
– Бойцы. Слушай мой приказ. Перегнать весь транспорт к трансформаторной. Отмена текущих задач. Всем бойцам занять позиции для отражения атаки вероятного противника. Фриц! Твой дрон работает?
– Да. Могу пустить его в дело.
– Пускай!
– Есть.
Через десять минут вокруг одного-единственного здания столпились четыре машины, ставшие импровизированными баррикадами вокруг двери. За моторными отсеками примостились спецназовцы, а в небе барражировал мой беспилотник, давая неплохую картинку с высоты в сто пятьдесят метров.
В таком темпе нам пришлось провести часа три, пока из Ярового не прибыли отряды ЧОПовцев под началом Беличева.
– Ну что, что с электростанцией? – спросил он сходу своих людей.
– Электростанция заброшена, но вернуть её к жизни никакого труда не составит.
– Хорошо. Приступайте к работе. – скомандовал Игорь Станиславович своим и обратился к нам. – Спасибо за работу. Если что, вы с вами свяжемся.
– Хорошо, но не факт, что мы будем здесь. – сказал Жека. – Нам надо будет уехать, осталось так сказать, незаконченное дельце.
– Понимаю. Удачи вам в дороге.
Жека ничего не сказал, только махнул рукой, и мы все сели в свои машины и выехали с территории электростанции.
– Что будем делать, командир? – раздался на общем канале вопрос Яши.
– В смысле?
– Ну я про Киров.
– Выезжаем через две недели. Планы меняются.
– Вас понял, командир. – ответил я. – Две недели… Думаю, я успею чему-нибудь научиться.
– Нет времени учиться, Гоффман. Придётся всё познавать на личном опыте.
_____________
Справка: ВЭС «Яровое» – строящаяся ветрянная электростанция близ города Яровое Алтайского края. Проектная мощность станции составляет 96 Мегаватт. Также строится аналогичная по мощности ВЭС в Кулунде (50 км от Ярового).
[10] Бессмысленный или бессвязный набор слов.
[11] Речь идёт об эпизоде «Зеркало, зеркало» сериала «Звёздный путь», вышедшем в эфир 6 октября 1967 года на телеканале NBC.
[12] АШ-62ИР – авиационный двигатель, разработанный в СССР в 1938 году. Впоследствии стал основным (и единственным) двигателем для многоцелевого биплана Ан-2 «Кукурузник»
Глава 5: Отправление
«Путь в тысячу Ли начинается с первого шага.»
Лао-Цзы
18 мая 2029 года. Гальбштадт, Алтайский край, Россия. 04:30 по местному времени.
День начался очень рано… ещё вчера вечером, когда я собрал в рюкзак вещи, запасные патроны, которые мне скорее всего, не понадобятся, так как я вряд ли буду выходить из самолёта, но на всякий случай, зарядил полные магазины к автомату и пистолету.
Наутро меня ждали недовольные моим решением родители и Лена. Их всех можно понять – я отправляюсь из тёплого и безопасного места в настоящий Ад, из которого могу и не вернуться. Послать другого пилота? Романевский – выбор отвратительный, но и наименее плохой. Он конечно знает, как управлять этой машиной, но только поверхностно. И то, я его беру с собой только из-за того, что он как пилот, способен отличить указатель скорости от альтиметра на тот случай, если я потеряю возможность двигаться.
Сельчук? Нет, нет и ещё раз нет! Он не сможет управлять самолётом. Да, можно сделать протез, с которым он будет управлять самолётом, но в предполагаемых ситуациях главное – скорость реакции и действия, чего он лишён.
Мишель. Ха, идея хорошая, но нет. Он не знает русского, да и с английским у него проблемы, порой не понять, что он говорит, плюс почти все надписи в этом самолёте сделаны на русском языке. Ну почти все, но смысла это не меняет. Как итог – остаюсь только я как единственный, кто может управлять этим самолётом и знает все его особенности поведения.
Именно эту точку зрения я вдалбливал им всем на протяжении трёх часов вчера за ужином и после него, и кое-как я смог убедить и Лену, и маму с папой, что я – единственный, кто способен гарантировать успешное возвращение целого отряда спецназа, очень сильно усилившего патрули Гальбштадта…
– Так, сын. Ты давай там, возвращайся скорей. – говорила мне мама так, будто я на фронт ухожу.
– Уж постараюсь. Но в неделю-то я точно управлюсь.
– Управься, пожалуйста. – сказал мне папа.
– Паша… Будь осторожен… Люблю тебя… – прошептала мне Лена, обняв меня.
Через пять минут меня, одетого в джинсы и летнюю рубашку с короткими рукавами и при этом имеющего за спиной рюкзак, оружие по бокам и формой, которая примостилась за рюкзаком, забрал “Тигр”, приехавший из Барнаула.
– Ну что, Фриц, готов полетать? – спросил меня Жека
– А чего ж нет?
–Ну вот и хорошо. Мы тут тебе в Барнауле “выписали” броник с каской и разгрузкой.
– А ещё рацию «Аргут» с гарнитурой и ларингофоном, чтобы ты у нас не терялся. А то знаешь, на поле боя много чего случается. – продолжил Вася.
– Он прав. Ты всё бегаешь со своим китайским “Баофенгом”, отвлекаешься, подставляешься сам и остальных.
– Рация не моя, а авиакомпании. – заметил я.
– А самолёт? Считай, что его национализировали.
– Ладно, понял. Когда будем в Барнауле?
– Через семь часов. – крикнул мне Дима и нажал на педаль газа.
Бронеавтомобиль сорвался с места с дикой пробуксовкой и повинуясь лихачу, быстро покинул посёлок.
– А ты как здесь… нет, не говори, иначе буду выглядеть идиотом.
– Это верно. Ладно, товарищи бойцы. Сам бы полетел с вами, да вот дел тут ни в проворот.
– Ты и не обязан. Это наша ноша. – ответил своему другу Жека. – За снарягу для Фрица и так должны.
– Да ладно вам, считайте, у меня теперь на каждого бойца по десять комплектов всего. – Дима интонацией выделил последнее слово, намекая, что людей осталось совсем мало. – Не обеднею, если даже батальон вооружать придётся. – Кстати, там рюкзак лежит, если не заметили.
– Что за рюкзак? – поинтересовался я.
– Примочки на калаш для тебя. По заказу Жеки двое суток мародёрили оружейки и склады. – заявил Дима.
Я открыл рюкзак, зажав во рту фонарик и стал смотреть на то, что мне там подсунули. Примочки оказались весьма интересными – новое цевьё и приклад на американский манер, коробка от коллиматорного прицела, в который, если я правильно понимаю, можно смотреть обеими глазами. Дальше – хуже: пистолетная рукоять, не знаю, зачем. Выглядит так же, только что рельефная, как на моём «Граче», подствольный фонарь, в маленькой коробочке лежала довольно хорошо светящаяся прицельная планка.
– Тритиевая что ли? – удивился я, держа в руках модифицированную планку.
О том, что такое тритий, я имел очень хорошее представление, только вживую никогда не видел.
– Она самая. Спецзаказ для одного из наших… ему больше не нужно.
– Жаль… – ответил я.
– Да не, сукой он был. Нечего жалеть.
Я не стал говорить что-либо, поэтому решил продолжить осмотр рюкзака. Там за компанию лежал лазерный целеуказатель, модифицированный переводчик огня, чтобы можно было не большим пальцем, а указательным, переходник для установки того же самого прицела и пламегаситель, отличающийся от штатного. Зачем-то положили подсумок для двух магазинов для «Грача» и подствольный фонарь для него. Странно, конечно, я про подсумок, но прицеплю на ремень от форменных брюк, пригодится.
На дне рюкзака меня ждало самое необычное… нет, не подствольный гранатомёт, каким Вася в Подмосковье стрелял по разбойникам, а средних размеров коробка со ста двадцатью патронами калибра 5,45х39мм и огромным глушителем. Потом спрошу у Жеки, что лучше установить.
А наша дорога, которая должна была занять семь часов, уютно предложила мне поспать, чем я и бессовестно воспользовался…
18 мая 2029 года. Международный аэропорт им. Г.С. Титова, Барнаул, Россия. 12:32 местного времени.
– Просыпайся! – кто-то грубо толкнул меня в плечо.
Я мигом открыл глаза и увидел, как меня будит Жека.
– Вставай уже. Приехали.
Я мигом вскочил на ноги, едва не долбанувшись о крышу, но быстро спохватился и набросил на плечи автомат и рюкзаки, и выскочил из машины через раскрытую корму.
– Неплохо. Открой уже нам самолёт, и давай готовиться к вылету.
– Хорошо, только сегодня мы вряд ли полетим.
– Это почему ещё?
– Самолёт нужно полностью проверить и есть вообще какой-нибудь план, помимо эфемерного «летим в Киров, а оттуда в Питер».
– Согласен. Нужны снимки со спутников не старше шести часов, как минимум.
– Как максимум, нужны полные баки на самолёт, данные о погоде на следующие двенадцать часов и инфа по ближайшим аэродромам, на случай, если в Кирове не удастся приземлиться.
– А мы можем из Кирова, если что, долететь до Барнаула обратно?
– Сможем, только впустую топливо сожжём. Или ты предлагаешь «эстафету»?
– Не понял. Объясни.
– Летим в Киров за телом Лёхи, оттуда летим сюда, и в следующий заход летим в Питер. Скажу сразу, я на это не подпишусь.
– Почему?
– От Кирова до Питера расстояние вдвое меньше, чем до Барнаула. Это первое. Второе: управиться желательно в течении как минимум светлого времени суток, так что на всё про всё – не более двадцати часов.
– Подожди… Так световой день же сейчас часов шестнадцать.
– Да. Только учитывай, что мы будем во время полёта к Питеру всё время «убегать» от солнца, и одновременно «догонять» и Киров, и Питер из-за вращения Земли.
– Понятненько. Так какой план?
– План такой: Сейчас садимся в салоне бизнес-класса и составляем план операции.
– Принято… – заявил Жека.
Я быстро поднялся по трапу и открыл дверь, потянув за рычаг. Когда дверь открылась, я увидел тёмный салон самолёта, который остался точно таким же, каким и был в тот момент, который я оставил в тот момент, когда мы уезжали отсюда почти три недели назад. Бортовая электросеть была отключена, так что свет был только от проёма в фюзеляже и от остекления кабины.
Я прошёл в кабину и попытался включить бортовые аккумуляторы, хотя особо и не рассчитывал – аккумуляторы уже должны были разрядиться. Но я ошибся – включилось освещение кабины и запустились «планшеты» по бокам от основных мониторов. Сев в своё кресло, я достал бумажную инструкцию и начал читать инструкцию для запуска ВСУ. Через пару минут раздался слабый гул запустившегося генератора. Ещё пару минут ушло на запуск бортового оборудования, которое прошло успешно, и на мониторах окончательно отобразилась информация о состоянии систем самолёта.
Включив освещение салона я вышел из самолёта на трап и махнул рукой, позволяя остальным подняться на борт. Через пару минут на борту были все пассажиры.
– Багаж скидывайте в заднюю часть салона, около двадцатого ряда… – я услышал отдалённый грохот. – Гроза что ли?
– Похоже на то. – ответил Юра.
Он был конечно получше, чем после того «самострела», но видимо, Жека взял его по другим соображениям.
– Ребят, у нас проблема. – прибежал Дима. – На нас движется сильная гроза. Метеослужба, как вы догадываетесь, давно не помощник, и никогда не была таковой.
– Как думаешь, долго будет такая гроза?
– Фиг его знает. Может быть, пару часов, а может, пару дней. Так что, не рассчитывайте на скорый вылет.
– Я и не рассчитывал. – заметил я. – Самолёт нужно проверить после долгой «спячки» и составить план полёта. Я как бы и рассчитывал, что вылет состоится завтра в восемь утра.
– Ну, а как вы будете ночевать в Кирове?
– Там ночёвки не будет. – воскликнул Жека. – Нужно будет управиться за световой день, и становиться на сон уже в Питере.
– Тогда какой план будет? – удивился Эдик.
В этот момент раздался дикий грохот, означавший только одно – гроза уже над аэродромом.
– Что будем делать?
– Полевую кухню мы конечно, уже не организуем, но вполне можно обеспечить вас сухпаем. – предупредил нас Дима.
– Да ладно, прорвёмся. – отмахнулись хором спецназовцы.
Я же нацепил «фирменный» дождевик и под недоумевающие взгляды остальных, выскочил под тропический ливень проверять внешнее состояние самолёта.
Проверка самолёта по идее занимает полчаса, но в случае, если самолёт стоял больше недели без движения, нужно проверять дополнительно давление в колёсах и гидравлике. А это небыстрая процедура – нужно проверить шесть колёс, которые имеют неслабое давление сжатого воздуха, чтобы держать по двадцать тонн нагрузки.
К счастью, шины не успели стравить давление до значений, когда было бы уже опасно летать, что уже хорошо. Дальше нужно проверить гидравлику, но это уже из кабины. А пока что, самолёт вполне пригоден для полёта.
Вернувшись на борт, на меня уставилось четырнадцать пар глаз.
– Что? – спросил я недоумённо, сняв дождевик.
– Да так, обязательно было выходить в ливень?
– Желательно. Есть план?
– По нашей части – почти. – ответил Витя.
– А по нашей? – спросил я, кивнув на Виталю.
– Не начинай.
– Тогда, посвятите меня в ваш план.
– Хорошо. В общем, план такой. Когда вы приземлитесь, мы открываем дверь и спрыгиваем на лётное поле, таща на чьей-нибудь спине мешок для трупов. Там находим тело Лёхи и доставляем его на борт. На всё предполагается потратить до двадцати минут. Потом летим в Питер и там уже по ситуации.
– Принимается. Теперь, я так понимаю, с нашей стороны план. – кивнул я на Виталю, и увидев его кивок, продолжил. – Вылет в восемь утра по местному. Время в пути около четырёх часов. Значит, прибытие около восьми утра по московскому времени. Посадка будет на полосу два один. Как только самолёт коснётся полосы, Виталя готовится по моей команде открыть заднюю дверь самолёта. Пока самолёт катится по полосе, я стравливаю давление до того же, что и за бортом. После этого – вы в игре. Виталя… Ты вооружён?
– Да. – он показал на пистолет-пулемёт, похожий на классический автомат.
– Дайте ему нормальный автомат! – крикнул Эдик. – С этим никак не навоюешься.
– Хорошо. На борту есть ракетница, дам её тебе. Увидишь что-нибудь подозрительное, вызывай по рации. Ракетница на всякий случай. Ракета будет красного цвета. Если увидите, пулей на самолёт… Кстати, а как вы будете возвращаться? Не в шасси же лезть?
– Дим, стремянку высотой метра в три не одолжишь? – подал голос Жека
– Знаю же, что не вернёшь. Будет тебе складная лестница. Ею техники пользовались местные.
– Дальше что? – поинтересовался Жека.
– Дальше так. Как только вы все выпрыгиваете, Виталя закрывает дверь и в это время я разворачиваю самолёт. Он же открывает другую заднюю дверь, противоположную и раскладывает лестницу. Мешок придётся грузить сразу в салон – багажный отсек будет не открыть. Просто не хватит времени. Вы сказали, минут двадцать уйдёт на вашу часть плана?
– Около того. Если не будем успевать, я просигналю по рации. Дальше. Как только вы грузитесь, лестница или грузится на борт, или, если у нас проблемы, выбрасывается, и мы взлетаем.
– Вот так просто? – удивился Дима. – Звучит просто, если честно.
– Не просто. Всё нужно сделать в крайне сжатые сроки. – сказал Жека.
– Двадцать минут, это только на часть с высадкой или на всю наземную операцию, включая посадку и вылет. – спросил Витя.
– Скорее всего, второе. – сказал Вася.
– А почему второе? – удивился уже Эдик.
– Потому что в округе могут быть регенераты. А это – риск.
– Так может, пустить на подлёте дрон? – предложил план Костя.
– А теперь расскажи, как? – с усмешкой спросил я.
– Короче, можем пролететь над полосой и в это время открыть дверь для сброса беспилотника на парашюте.
– Ты хотя бы… понял, что ты сказал? Дверь никогда не открыть на самолёте, который находится в воздухе!
– Тогда… спрятать в шасси?
– Нет. Коптер просто раздавит потоком воздуха. А его обломки запросто расфигачат гидравлику, и тогда нам самим потребуются гробы. – резко для себя заявил я. – Я так понимаю, что решено?
– Да. Вылет в восемь утра, прибытие в полдень по местному. На операцию – двадцать минут. После этого – вылет в Санкт-Петербург. Вторая часть плана… что там?
– Время полёта до Питера около двух часов. Посадка в Пулково будет очень трудной, если не невозможной. Есть ещё несколько аэродромов, вполне пригодных для посадки, но расположенных в области… – я на некоторое время задумался.
– Что случилось? – спросили меня хором все
– Просто, подумал, если в области вообще не получится приземлиться, то тогда… даже не знаю, куда самолёт сажать.
– А мы в Первопрестольную полетим! – со смехом заявил Олег.
– Ага, в Остафьево! – продолжил Петя.
Ну началось… теперь каждый будет шутить и стебаться, превращая всё, что тут творится, в балаган. А учитывая, что дороги из Москвы в Питер вечно забиты, не только воздушные, но и автомобильные, кроме разве что железнодорожных, добраться из Москвы в Санкт-Петербург – задача нереальная, только если уж совсем не впасть в безумие и не растолкать все машины, обеспечив себе коридор. Так что, такой вариант неприменим по умолчанию… Разве что не пройти весь маршрут пешком или на двух колёсах. Скажем, велосипеды или лёгкие мотоциклы… Если тут никого нет, кто увлекался мотоциклами, то придётся занимать спутниковый телефон и просить Лену рассказать нам про особенности байкинга. От такого мне даже стало весело.
– Отставить балаган! – через систему интеркома потребовал Виталя.
– Есть отставить балаган! – хором отчеканили все присутствующие, ну кроме меня.
– План такой: садимся в Ленобласти, неважно, где. Можем даже в поле, н придётся лететь тогда на дозаправку в любое место, где есть свободная полоса и главное, куда мы сможем долететь.
– А до куда мы сможем долететь? – спросил Жека.
– Смотря на сколько хватит топлива. Но скорее всего, не более чем на две тысячи километров.
– До куда можно будет долететь, в радиусе двух тысяч километров?
– Практически вся Европа, кроме Англии, Франции, Пиренейского полуострова и Греции. Ну и Исландии. – честно ответил я.
– А у нас? – спросил Дима
– Вся Европейская часть, кроме Дагестана, Чечни и Заполярья. За Уральские горы – нам не хватит топлива.
– То есть, возвращаться в Киров для дозаправки? – скептично заметил Виталя.
– Скорее всего, или искать любой аэродром, где, как я сказал, нет регенератов, и есть топливо. Кстати, что в Питере будем делать?
– План такой: из Пулково добираемся до кладбища, где Лёху будем хоронить, проводим разведку и если нужно, зачистку из автоматов с глушителями с применением дозвуковых патронов. – начал излагать план Жека. – Потом, выкапываем могилу и едем к нему на квартиру, адрес и где он прячет ключи, я знаю. Там лежит гроб. Размещаем его тело в гробу. Он будет закрытым. Наутро, имитируем военные похороны. А перед этим, разместим в машине памятник. После, проводим торжественные похороны и ставим памятник, и валим. На первую часть «питерского» этапа – часа три, не больше, на вторую – также, три. Окончание этого этапа – приказ об отступлении к самолёту.
– Хорошо. – ответил я на план. – Надо начинать готовиться?
– Да. – ответил Жека. – На тебе подготовка самолёта и переброска воздушным путём. – На этом совещание закончено. Паш, выйдем. Дим, ты тоже.
– Хорошо.
– Хорошо.
Мы зашли в кабину, где Дима закрыл дверь.
– Так, товарищи, что вам нужно из вещей? – начал сходу Дима.
– Авиатопливо, для начала. Нужны полные баки. Сейчас – наземное питание, а то генератор сейчас до двух тонн керосина в сутки сжигает.
– Спасательное оборудование?
– На борту имеется… Разве что провиант на двое суток, на случай крушения, и палатки.
– Найдём. Ещё?
– По моей части вроде всё.
– Тогда по моей. У нас часть вооружения осталась в ППД[13] в Подмосковье, так что, можем у тебя позаимствовать кое-что?
– Само собой. Патроны, смазка?
– Почти. У нас по пятьсот патронов на каждый «Калаш». Триста стандартных, сто двадцать бронебойников, тридцать трассеров и столько же дозвуковых.
– Мда, маловато выходит. Ничего, смогу устроить по цинку обычных на каждого, два цинка бронебойных и по цинку трассеров и дозвуковых.
– А нахрена мне эти трассеры? – сказал Жека. – Оставь их себе. – Лучше раздобудь Фрицу дополнительно бронебойных и трассеров.
– Иной калибр?
– Да, недоработка вышла. – признался Жека.
– Ладно, достанем. Могу наскрести штук триста бронебойных и полный рожок трассеров. Цинк не дам, и так есть.
– Будет кстати. – сказал я.
– Хорошо. Тогда, если мы не обнаглели, можешь устроить три «Винтореза» с патронами, два сто пятых «Калашниковых» или пистолеты-пулемёты и два короткострела. Тут уж, «что не жалко». – продолжил Жека
– Ну, сто пятых у меня нет, все при деле, без обид. А вот на базе ОМОНа как раз лежит партия «ксюх»[14]. Где-то в загашниках, где точно сейчас не вспомню, валяется парочка «Макаровых». Кстати, вы такие не таскаете с собой?
– Как оружие «последнего шанса»? Лёха носил когда-то, пока командование не прижало.
– Тогда как он смог его отдать его мне? – поинтересовался я.
– Ох, Паша, Паша. У нас много секретов и скелетов в шкафу. И поверь, нелегальный ствол в разгрузке – мелочь, на которую никто никогда и не обратит внимания. – искренне, со вздохом, заявил Жека
– Понял.
Скелеты в шкафу. Интересно, сколько таких прячется у Жеки, раз как он сказал, что тот пистолет, мирно прячущийся в разгрузке – мелочь. Я почему-то подумал, что даже Бог не знает, что у них там спрятано. Кто знает, может они… нет, они точно убивали людей. По приказу! В бою. Но кто сказал, что они не могут убить если не просто так, то в нарушение приказа или по собственной инициативе. Лёха как-то прямо сказал, что убил тех, кто повинен в смерти невесты. Про одного – прямо сказал. Про исполнителей – недвусмысленно намекнул. А его фраза «…они получили сполна и даже больше.» – тот самый намёк, что умерли те в муках. Да, я понимал, что просто так дело не могло закончится, но тогда я пропустил его слова так, словно это обычное для всех дело, а теперь… теперь я ужаснулся насчёт того, с кем я связался.
Хотя подождите. Эти люди спасали меня, Лену, экипаж, чёрт, спасали всех, кому могли помочь, просто так. Я видел это на протяжении всего последнего месяца, даже чуть больше. Так что, стоп. Я вполне могу им доверять, после того, как мои руки сами оказались в крови. Особенно после этого…
– Над чем задумался? – спросил меня по-дружески Вася. – Про «скелеты в шкафу»?
– Как ты узнал? – спросил я.
– Это выражение лица мы всегда узнаём. И знаешь, многие наши «скелеты» – всего лишь тени того, что мы делаем. Так что можешь ничего не бояться.
– Спасибо, я понял.
Я молча прошёл в хвост самолёта, заскочив в кабину за рюкзаком с тюнингом для автомата. В хвосте, я вытащил тележку, на которой наши стюардессы разводят еду для пассажиров, и там расположил всё то, что должно пойти на автомат, усевшись на откидную сидушку возле аварийного выхода.
По инструкции, естественно, я разобрал автомат и начал методично менять детали на другие. Не сказать, что было легко, но местами действительно приходилось прилагать усилие, чтобы заменить тот же переводчик огня и прицельную планку на модифицированные.
Как мне показалось, самый настоящий геморрой возник при замене приклада на «американский», как его обозвали спецназовцы. Но к счастью, через три часа, когда на улице начало темнеть, хотя там и так было темно, как в сумерки. Настолько сильным оказался ливень, осложнённый низкими грозовыми тучами.
– Готов? – спросил меня Жека, войдя на кухню.
– Последний штрих. – я резким движением вставил пустой магазин в автомат и передёрнул затвор. – Держи.
– Предохранитель, гений!
– Он не заряжен. – сказал я, переводя на всякий переводчик огня в верхнее положение. – Смотри.
Жека взял автомат в руки и немного покрутил его в руках, а затем будто приготовился к стрельбе.
– Приклад надо под тебя отрегулировать. – с тоном учителя сказал Жека. – Выдвинут в крайнее положение, это неудобно, если только у тебя не длинные руки. Короче, тюнинг завершён, теперь будем подгонять под тебя индивидуально. В бою имеет значение всё, кроме того, насколько твой автомат «умный». – последнее слово Жека сказал с усмешкой, показав пальцами кавычки. – Автомат, запомни, это инструмент боя. Главный тут мастер, ну и ремесленник, изготовивший тебе меч. Но главный – мастер. То есть, ты. Как ты захочешь и заставишь автомат стрелять, туда пуля и попадёт. Учитывай это.
– Ладно… – ответил я неопределённо. – Давай подгонять, что ли.
После трёх часов изнурительной работы по пересборке автомата с новыми запчастями и деталями, настала не менее изнурительная работа по «подгонке» автомата под конкретного его пользователя. Ну, то есть, меня.
– Так… Не пойдёт. Коллиматор расположен очень далеко от глаза. Смотри. Ты косишь глаз, при этом, теряя часть обзора. Вот смотри, ты видишь открытую полку? – спросил Жека, в ту же секунду открыв полку над одним из рядов по правому борту.
– Нет, не вижу. – честно ответил я.
– Вот. Ты потерял часть обзора. Не самую важную, но я могу подать команду рукой, не имея возможности для голосовой команды. И в какой-то момент ты останешься один против противника. А один против всех – это смерть. Причём гарантированная.
– Мда, ты прав. Тогда что стоит сделать?
– Переставляем коллиматор, перенастраиваем приклад под тебя, когда ты в бронике, кстати, сбегай и нацепи его. Потом, как кончится дождь, будем пристреливать автомат. Прицел я уверен, сбился из-за возросшей массы автомата и центра тяжести. Так что, как дождь кончится, идём на поле, где-нибудь за полосой, и пристреливаем автомат. Кстати, пистолет тоже пристреляем, на всякий пожарный.
Пришлось ждать, пока не кончится дождь, а когда он всё же кончился, на улице наступили сумерки.
– Вот и пламегаситель пригодился. И маскирует вспышку, и тебя никак не слепит в темноте. – ехидно заметил Жека.
Выбравшись участок поля за полосой, Жека поставил меня в правильную стойку и сказал стрелять одиночными.
– Так, смотри. У нас пять видов мишеней на разных дистанциях. Нужно поразить каждую. Для начала сделаем парочку выстрелов в никуда, чтобы ты привык к отдаче, а потом, начнём пристрелку.
Я сделал выстрелов пять чуть в верх, и понял при этом, что отдача не сильно изменилась, по сравнению с тем, как выглядел автомат до тюнинга.
Потом я начал методично расстреливать мишени, с постоянными перерывами Жеки на подгонку прицельной мушки и отдельных деталей автомата.
