Анна Алиева
Дорога праха
Выпрыгнуть бы, зависнуть на подоконнике, ухватить убийцу за ногу или край плаща. Но с одной рукой и обессиленная, Казимира скорее сверзилась бы в клумбы, чем провернула такое. Думай дальше.
Ускоряя шаг через каждый фут, подстраиваясь под походку убийцы, Каз петляла из коридора в коридор, замирала у окон, слушала и просила Алаян о помощи. Нельзя же так сразу отобрать у Казимиры нанимателя, единственную надежду выбраться. Да, у княже, конечно, есть телохранитель, но с каких пор Каз доверяет свою судьбу каким-то резистентам?
Новый коридор показался ей знакомым. И вот этот столик с железными ножками тоже. Точно, пару часов назад она вписалась в него ботинком, когда слуга вёл свиту Валлета к комнатам. Нога заныла от воспоминаний, значит, Каз на верном пути. Ещё одна арка, коридор и… дверь с позолоченными линиями и рукояткой, с выжженной руной Белых в центре. Должно быть, оно.
В этом коридоре не было окон, и Каз рвано вдыхала через рот, давясь воздухом, каждым открытым участком кожи чувствовала раздражение, будто потные ладошки погладили.
Открыв дверь, она прислушалась, замерла на пороге. Тихо, только чьё-то сопение во сне и скрип зубов. Свет из окна падал на камзол с серебряными пуговицами. На месте.
Казимира втиснулась в проём и бесшумно прикрыла за собой дверь. Кто-то кашлянул, поперхнулся во сне. Келья, отведённая для княже, была разделена на две спальни – побольше и поменьше. Каз оказалась в первой, но спящего на кровати не разглядела. Скорее всего, здесь спал Валлет, а в меньшей комнате – телохранитель.
В тёмных углах и тенях за шкафом Казимира никого не нашла. Заглянула во вторую спальню – убийца ещё не добрался. На одном из стульев Каз заметила красную куртку и пояс с закреплёнными ножами. О, спасибо.
Княжеская постель стояла у стены, дальней от окна, от двери её отделяли два стула – похоже, телохранитель позаботился о препятствиях для незваных гостей. Не задержат, так шума наделают. Ещё два стояли со стороны окна. Каз обогнула преграды и встала в углу у подоконника, чтобы ассасин не заметил её.
Секунды тянулись и тянулись.
А если убийца явился за кем-то из Белых? Мало ли? К зафери, пусть хоть каждому слуге глотку перережет.
Ветер швырял в комнату мычания коров, лай, вой, стрёкот.
А если это Гур послали кого-то за Каз? Давать врагу фору не в их привычке. Хм, тем лучше, встречу его ножом в кишки.
Свист ветра, чей-то кашель вдалеке. Ршх-х-х. Вот оно. Поиграем?
6
Ступня в мягком ботинке бесшумно опустилась на подоконник, но Казимира поборола желание ударить сразу. Вторая нога встала рядом с первой, ассасин замер: присматривался, похоже, ту ли комнату выбрал. Раз. Два.
Каз воткнула кинжал чуть ниже колена, по руке прошла дрожь от того, как лезвие царапнуло кость. Ассасин тихо взвыл и зашипел, попытался ударить Каз в лицо, но она увернулась. Лезвие врага царапнуло её по макушке, срезало кусочек скальпа и пригвоздило к стене. Вторым ножом, что закрепила на поясе, Каз ударила в низ живота, и ассасин повалился в комнату. Наконец. Чтобы выиграть пару секунд, Казимира пнула его под рёбра.
– Какого хера?!
В комнате зажглись лампы.
Каз выдернула кинжал из стены, коснулась раненой макушки и обернулась к свету. Ассасин держался за рукоять ножа, торчащего из живота, всё ещё пытался встать, но уставился на Казимиру и забыл, что нужно сопротивляться:
– Вир?[11] Сарсéм, э яáрщиныз?[12]
Каз вспомнила его лицо, но не имя. Заткнись!
Кто-то наступил ему на ногу чуть ниже того места, откуда торчал первый нож. Конечно, телохранитель. Каз обернулась ко второй фигуре – в дверях меньшей спальни стоял княже. Они поменялись местами, чтобы Валлет не попал под удар? Могла бы и сама догадаться.
– Кто тебя прислал? – спросил телохранитель и надавил сильнее. Голос спокойный, будто каждый день только в таких ситуациях и оказывался.
Ассасин заскулил, дёрнулся вперёд и получил кулаком в челюсть.
– Вегард, полегче, – скомандовал Валлет. – Смотри-ка, милая, от тебя тоже есть толк, – с искренним удивлением сказал княже, пока Вегард усаживал пленника на стул и простынёй связывал ему руки за спиной.
– Помочь? – спросила Каз у телохранителя, не позволяя себе ответить на это «милая».
– Ты уже сделала достаточно. – Вегард глянул на неё и нахмурился: – Ранил?
По лбу, и правда, текло что-то тëплое.
– Царапнул, – отмахнулась Казимира и тыльной стороной ладони стëрла кровь.
Не отвлекаясь от связанного, Вег указал большим пальцем на вторую спальню:
– Там есть аптечка.
Казимира спросила бы, что они будут делать с ассасином, но знала ответ заранее и спорить не собиралась. Княже отступил, чтобы пропустить её в меньшую комнату, и сказал:
– Это не входит в твои обязанности.
– Обращайтесь, ваша светлость.
* * *
Ни Валлет, ни Вегард не стали расспрашивать Казимиру ночью, как она попала в комнату, откуда узнала про убийцу – пообещали утром вернуться к этому разговору.
– Да, и не буди слуг, – сказал Вегард, когда Каз собиралась выйти, – я здесь сам разберусь.
К себе Казимира вернулась голодной и злой, зато с пластырем на макушке.
Злилась она даже не на князя, которого слова благодарности, наверное, задушили бы. Злилась на себя. Ради чего были эти шесть лет? Чтобы вернуться к тому, с чего начинала? К таким людям, которым самим бы нож воткнуть в живот?
Нет. Теперь есть оправдание. Это временно и это только ради выживания.
Утром у стула с одеждой Казимира нашла тонкие сандалии, бинт, вату и спирт. Она так крепко спала, что даже не заметила, как кто-то вошёл? Теряет сноровку.
Каз оделась, обулась, ещё раз обработала рану. Волосы она кое-как собрала на затылке, но пряди у лица всё время выпадали. Может, всё-таки отрезать?.. Борясь с соблазном, Казимира сдвинула подальше ножницы, а у зеркала заметила косметику. Откуда это в монашеской келье? Ещё вчера не было, похоже, с обувью и лекарствами принесли. Точно кто-то из княжеской свиты позаботился, Белые бы не стали так напрягаться. На гастинский манер, как когда-то научила Айми, Казимира очертила глаза сурьмой и наконец покинула комнату.
За мыслями об Ордене, детстве и сокурсниках ноги снова привели её ко внутреннему садику, где вчера Каз заметила ассасина. Это же не приснилось ей? Нет, голова ноет, привкус очередного паршивого решения горит на языке – всё как обычно.
При ярком свете сад выглядел ещё плачевнее, чем ночью, со всеми этими потрескавшимися каменными скамьями и бельевыми верёвками от веток одного сухого дерева до другого.
– Уверена? – спросил девичий голос. Казимира остановилась на пороге, уже повернула, чтобы уйти, но заинтересовалась ответом:
– Сама зарево видела. – Свистящий шепот был бы слышен и на другом конце коридора. – Говорю тебе, сожгли они «Гарцующего пони». На рассвете выезжали. Наверняка его светлость отправил.
Ла-акх. И этого ублюдка я спасала.
– Да уж, у самого ни гроша, а командует здесь…
– Помалкивай, а не то высекут тебя за такие слова.
Ну-ка, ещё раз?
* * *
Когда она вошла в столовую, за обеденным столом сидели все трое. Валлет, конечно, занял место во главе. По правую руку от княже сидел русобородый, он отодвинул тарелку, и та звякнула об ещё три пустых. По левую руку – карга ощипывала виноград.
Каз остановилась, чтобы выдохнуть, пальцы ещё немного дрожали от злости. Сначала спроси, не нападай с порога. На приветствие Вегарда Казимира только кивнула, встала через один стул от Клаудии и сжала в кулаке деревянную перекладину спинки.
И что спрашивать? Это правда, что вы на мели? Тут одна птичка напела, что вам нечем платить даже за крышу над головой?
– Княже, а позвольте спросить?
Молча Валлет глянул на Каз поверх своей чашки кофе. Так смотрят на шумную муху, залетевшую в салон авто, – с лёгким раздражением. От подошедшего слуги Казимира отмахнулась, не дожидаясь, когда он откроет рот.
– Со вчера вопрос мучает, времени задать не было. – Она уставилась в чёрные глаза княже. Давай, сучонок, соври ещё раз. – Что у вас случилось в «Гарцующем пони»?
– Где? – Валлет повернулся к Вегарду, так и держа чашку, будто забыл опустить. Каз тоже посмотрела на Вегарда, но тот в лице не изменился.
– Вчерашняя таверна, – подсказал он.
– Я слышала, как старик Кемаль кричал вам вслед, – добавила Каз. – Ругался.
– А как эту юную особу касаются наши взаимоотношения с местными варварами? – смакуя каждый слог, каждый звук, спросила Клаудия, тоже у Вегарда. Теперь все переговоры будут вестись через этого типа?
– Я Кемаля знаю, – продолжила Казимира, уперлась в спинку стула локтями и склонилась вперёд. Смотрела теперь поочерёдно на каждого – на лицах ни единой эмоции. – Кемаль рад каждому гостю, который ему платит.
– На что ты намекаешь? – Фарфор мерзко звякнул, когда Валлет опустил чашку на блюдце. Княже упëрся ладонями в стол и медленно поднялся.
– Я не намекаю. – Каз выпрямилась, лишь бы отдалиться от него. – Я спрашиваю. Кемаль велел вам…
– Велел? – Валлет картинно прыснул в сторону. – Милая, мне никто ничего не велит. Я князь. – Он бросил перед собой салфетку, будто ставил точку. – Выезжаем через час.
– Я тебе не «милая», – Казимира скривила губы, – и я не закончила.
– Я закончил. – Валлет сдёрнул со спинки своего стула камзол и шагнул к выходу.
– Поэтому свита состоит из двух человек? – Казимира не поворачивалась к нему и не повышала голос. – Остальным нечем платить?
Грузные шаги остановились, шаркнули ботинки. Чтобы оценить свои труды Каз оглянулась. Валлет стоял бледный, плотно сжав челюсти, руки его подрагивали. Экая вы истеричка, княже.
– Ариан, – позвал Вегард. Оказывается, тот встал вслед за Валлетом. Одна Клаудия не проявила и толики интереса. – Сядь. Казимира, ты тоже.
Валлет перевёл взгляд на телохранителя, открыл рот, будто хотел осадить того за фамильярность, но промолчал и вернулся к своему месту. Казимира со скрипом отодвинула свой стул и опустилась на край.
– Как ты узнала? – спросил Вегард и поднял в сторону Валлета руку, чтобы тот не напирал.
– Слушала.
– Нас?
– Нет. Как собираетесь платить?
Вегард наконец тоже сел и повернулся к князю. Чуть склонил голову набок, развёл ладонями. В ответ Валлет только швырнул камзол на стул перед собой.
– Деньги будут, – сказал Вегард. Каз не сдержала смешок. – Будут, – повторил Вегард мягче и поймал её взгляд. – В банке в Мехшеде есть счёт, но сейчас средств и правда мало. – Он сцепил пальцы в замок. – Обстоятельства.
Конечно, всегда есть обстоятельства, условности, трудности ещё какое-нибудь дерьмо.
– Что за обстоятельства? – спросила она и дёрнула подбородком в сторону Вегарда.
– Не твоего скудного ума дело, – отбрила Клаудия и утёрла рот салфеткой. Казимира разглядела синие кляксы на её бледных пальцах.
– Пока я с вами в одной связке и спасаю голову князька, я имею право знать, что там за обстоятельства.
Князёк оскорблённо фыркнул на это слово, но не вклинился.
– Кстати об этом, – протянула Клаудия, повернувшись к Вегарду. Может, в этой карге какие-нибудь ржавые шарниры? Почему для каждого движения ей нужно столько усилий? – По какой причине проходимка защищает его светлость от наёмников? Где был его телохранитель?
– Меня опередили, – признал Вегард с заметным усилием. – Казимира, не расскажешь как?
Она пожала плечами и с готовностью ответила:
– Ночью была в саду, услышала, что кто-то крадётся по крыше, отследила до вашей комнаты, остановила.
– Остановила? – Клаудия нахмурилась, опустила подбородок и теперь исподлобья таращилась на Каз.
– Ножами. – Закипая, Казимира подняла в кулаке столовый тупой ножик. – Показать?
– Где взяла ножи?
Дыши. Она того не стоит. Казимира опустила оружие на место. Уперевшись правым локтём в стол и поставив подбородок на кулак, она ответила Клаудии:
– Перед тобой не буду отчитываться.
Серые глаза буравили её шесть секунд. Казимира даже посчитала.
– Придётся…
– Клаудия, – отмахнулся Валлет как от надоедливой собаки, клянчащей кость, – прекрати. Она права. – Каз с подозрением глянула на князя – ничего хорошего его улыбочка не сулила. – Мой ассасин должен отчитываться только передо мной и начальником моей стражи.
Валлет кивнул Вегарду, будто давал команду. Фас. Начальник княжеской стражи приподнял брови, ожидая ответ.
Прежде чем заговорить, Каз кашлянула и выпрямилась. Эта троица вымотала её за десять минут разговора, что будет за несколько месяцев в пути.
– С пояса сняла. На стуле у тебя валялся. Не разбрасывайся.
Если в казармах Гур кто-то заимствовал чужое оружие, в горле вора это оружие потом и находили. Интересно, как с этим у военных?
Княже хлопнул в ладоши, как дитя на ярмарке.
– Вот же! – Он лыбился так, будто обдурил всех гениальным финтом. Ни следа от прежней бледности и клокочущей злости. Закинул в рот какой-то орешек и заговорил, жуя: – Я был прав, а вы со мной спорили. Кто знает схемы убийц лучше, чем другой убийца?
Скрывая гримасу, вызванную его тоном, Казимира потёрла лоб. Погодите, княже, мне есть чем вас расстроить.
– За этим понадобился ассасин в свите?
– Не только, для тебя будет и пара других… – Валлет помахал рукой, чтобы подобрать слово, – заданий.
– Ага, обязательно, – Казимира прокрутила в пальцах нож, и на металле заскакали блики, – как только увижу деньги.
– Тебе же сказали. Будут. – Валлет состроил гримасу, будто своим недоверием она оскорбляла всю его семью до седьмого колена. – Вег, нам пора…
– А какого характера задания? – перебила Казимира и откинулась на спинку стула. – Вроде поджога таверны, куда вас не пустили?
Валлет вытянул подбородок вперёд и повернулся к Каз левым ухом.
– Поджога? – переспросил он почти убедительно. Каз вскользь глянула на Вегарда. Тот хмурился, словно тоже не понимал, о чём речь. Какие актёры пропадают.
– А, вы про тех варваров, – всё тем же ленивым говором ответила Клаудия. – Это я позаботилась, чтобы они расплатились за оскорбления Его Светлости. – Пока Казимира поджимала губы, сдерживая себя от необдуманных поступков и слов, Клаудия встала и зависла над ней на секунду. – Но перед тобой отчитываться не буду.
Никто не заговорил, пока стук каблуков Клаудии не стих в коридоре.
Какое ей дело до «Пони»? Таверна стояла на землях Гур, многие ассасины знали Кемаля лично, трепались с ним о новостях и внутренних делах ордена. Будь у Кемаля шанс, он бы сдал Каз без зазрения совести и ещё посчитал бы себя правым. И каждый из его постояльцев поступил бы так же.
Вот и эта обскура, Клаудия, считает себя правой, когда решает, кто должен умереть во имя её драгоценного князя.
Каз уткнулась носом в сжатые пальцы.
– По-твоему, Клаудия права? – тихо спросил Вегард со сквозящим а голосе недовольством. Резистенту не плевать? Или вид только делает?
Валлет нахмурился, будто искал в вопросе подвох, и растянул в ответ:
– Ну, да-а. Что? Будем мусолить эту тему ещё четверть часа? – взбрыкнул княже. Вот это больше похоже на правду. – Нехрен было так со мной разговаривать. Всё, едем. Как там? Меш… Мех… Мес…
– Мехшед, – ответил Вегард, но прежде, чем уйти, кивнул на тарелки перед Казимирой. – Поешь, дорога долгая.
Да-а, с такой компанией любая дорога станет невыносимо долгой.
7
Запись от 16. 10 15.10 17.10
Уже неважно. Как здесь понять, когда ночь, когда день, сколько времени прошло.
Компьютеры в библиотеке ещё вели какой-то отсчёт, а после пожара всё, встала жизнь, ну, то, что от неё оставалось. Электронные и аналоговые часы давно сдохли. Скоро сдохнем и мы.
Они проводят там какое-то расследование, ищут следы поджога. Удачи. Два… или три дня назад закрыли коридоры. Я не видел брата с тех пор, как всё это началось. Медсестра, которая мне помогает, говорит, их с сыновьями разделили при спуске, она не знает, где её дети и что с ними, никто не отвечает на вопросы, только командуют. Ищите лекарство. Исправляйте это.
Как будто мы это начали.
…
По бункеру иногда бегают дети. Никто не ругается, что они шумят, пусть веселятся. Мы смотрим на них, слушаем… И ждём конца.
Страница из дневника, найденного в одной из бункерных лабораторий.Автор неизвестен, на обложке запеклась кровь.
Прежде в этом мире был единственный бог и владыка – оружие. И все признавали его власть. Никогда здесь не жили в согласии, иначе бы не случилось Катастрофы.
Неизвестно, кто первым открыл огонь. Кто-то рассказывает, что это были люди из народа салдана. Зачем? А попробуй теперь разберись. Может, боялись, что другие нападут на них, может, кто-то их спровоцировал. Другие болтают, будто это крийцы виноваты, у них и по сей день любимое занятие – рубить врагов.
В некоторых книгах пишут, что всё случилось из-за ошибки. Годы были напряжённые, открытой войны не велось, но все понимали, что рано или поздно кто-то нарушит перемирие. Люди воевали тогда не мечами, топорами и стрелами, а куда более опасными приспособлениями. Человек даже не держал оружие – достаточно было нажать на кнопку. Наверно, так проще убивать. Не глядя в глаза, не видя крови, не ломая собственными руками тела, будто кукольные.
Пишут, якобы, у людей того времени была аппаратура, чтобы отслеживать ракеты и бомбы противника. В ту ночь люди, которые ждали, атакует ли их враг, решили, что в их сторону летят ракеты. Одно попадание – и половина страны будет стёрта. Они должны были защитить свой народ, свои семьи. Они ответили.
Люди ошибаются, аппараты для отслеживания ракет – тоже.
Где одно, там и другое – что-то, что называли ядерным оружием, химическим, биологическим. Полный набор. За одной страной ввязались другие, кого-то задели, кто-то только и ждал повода ввязаться.
Не осталось мирных людей, не осталось планов на будущее, только желание доказать, что ты сильнее. Для этого придётся умереть самому и погубить всех, кого ты знал? Такова цена.
Стёртые города, аварии на атомных станциях, отравленный воздух, вода, почва. Люди уничтожили всё то, что строили сами, то, что создавала природа, то, что должно было служить ещё столетия – всё обратилось прахом в считаные дни.
Сколько людей населяли эти земли до Катастрофы и сколько из них выжило – здесь ни одна книга не подскажет. Горстка. Казимира запомнила это слово. Горстка от миллионов и миллионов мужчин, женщин, детей, стариков. Горстка попряталась по бункерам, которые тогда были у каждой страны.
Люди спаслись от опасностей верхнего мира, но с собой принесли болезни, которых никогда прежде не видели. Они изолировали заражённых – день-два и снова кто-то покрывался синими пятнами, терял контроль над собственным телом, умирал с воплями от боли.
По крайней мере, так пишут.
Со временем учёные изобрели лекарство, которое не исцеляло, но позволяло жить. Пятна с кожи не исчезали, чувствительность не возвращалась – клетки уже отмерли. Вот, держите протез, привыкайте к новой жизни.
Всё это – слухи и пересказы.
К тому времени между бункерами разных стран открыли проходы. Какая теперь разница, салданец ты или пакранец, остался только один народ – выжившие. Чтобы облегчить работу учёных, все книги, все накопленные о мире знания, перенесли в отдельный бункер, библиотеку. А потом случился пожар. Всё сгорело. Все наработки, схемы новейшей техники, формулы, исторические сводки, свидетельства, научные трактаты. Принято считать, что поджог в библиотеке устроил человек из того народа, который всё это начал. Замести следы.
Своё название этот мир получил уже после того, как люди вернулись из бункеров на поверхность. Морбос. В переводе с монтанийского «болезнь» или «наказание».
* * *
На прощание адепты Белой Длани дали свите Валлета немного провизии, топлива, несколько бутылок чистой воды и мешочек монет. Взвесив его в руке, княже поморщился.
Каз повторяла в мыслях: нечего сочувствовать этому храму. Они сами выбрали, кому отдавать последнюю булку хлеба и пожертвования прихожан.
Пока слуги и Вегард переносили поклажу в багажник, Валлет сидел на капоте машины и изучал карту. Советница тёрлась рядом, так что Казимира заняла защитную позицию на другом конце двора, у своего мотоцикла.
– Казимира, подойди, – позвал Вегард у входа в храм.
Когда Каз приблизилась, он подал ей длинный кинжал в кожаных ножнах.
– Больше не воруй. Странно, что у убийцы нет своего оружия.
Казимира скривила губы, не принимая подарка, и Вегард приподнял брови. Без слов требовал ответа.
Почему-то только сейчас она присмотрелась к нему получше. Простое лицо без острых аристократических черт, чуть загоревшее. Светлые волосы на висках были выбриты, а на макушке зачёсаны назад. Пара мокрых прядей упала ему на глаза. Слева над бровью зарубцевался старый шрам, слишком близко к виску.
– С последнего задания пришлось сбегать в спешке, – повторила Каз то, что придумала за утро, и всё же взяла протянутый кинжал. – Сам видел, во что я была одета. Даже меч где-то там оставила.
Как и полагается телохранителю, одежда Вегарда была красной за исключением белой рубахи. Он поднял с последней сумки свою кожаную куртку и накинул на одно плечо. Казимира услышала, как звякнули металлические пластинки, вмонтированные на плечах, груди и понизу. Не просто одежда, а что-то вроде слабого доспеха. И кожа, Каз видела, была плотной. Ух и запаришься ты, телохранитель.
– Ясно. – Вегард взял сумку и зашагал к машине. Не попрощался с адептами, не поблагодарил за помощь, оглянулся через плечо на Каз: – Голова как?
– Царапина, – бросила Каз, возвращаясь к своему мотоциклу. Небольшую сумку с водой, вяленым мясом и сменной серой рубахой она уже приладила за сиденьем. Как передал слуга, утром храмовый техник осмотрел байк, почистил свечи, проверил и поменял прогоревший клапан. Если Казимира встретит того, кто катался за эти годы на её мотоцикле, – сожжёт живьём.
– Постой, – голос Вегарда отвлёк её от кровожадных фантазий, – а тот парень вчера, убийца, он вроде узнал тебя? – Вегард остановился в паре футов от Каз и смотрел теперь так, будто знал правду, и ждал услышать ложь. Или это снова разыгралась её паранойя.
– Возможно. – Казимира постучала себя кинжалом по бедру. – У меня плохая память на лица и имена.
– Что он сказал?
Каз поморщилась, будто вспоминала и прикидывала, как перевести. В том, что свита Валлета не знала гастинский язык, Казимира почти не сомневалась.
– Мол, свали, мешаешь работать, – сказала она.
Вегард выпятил нижнюю губу и кивнул.
– Понятно. Едем?
– Ага, только, – Казимира шагнула к нему, вспомнив, – только объясни своему… кхм, светлости, что в Гастине не стоит так себя вести.
– Как? – Вегард глянул поверх её головы на слуг, что так и топтались на лестнице. Ручки сложены для молитвы, взгляды как у фанатиков. Хотя, почему как.
– Грызться со всеми, а потом посылать Белых подчищать за собой, – объяснила Каз, не понижая голос.
Вегард нахмурился.
– Не он послал…
– Он, не он. Старуху тоже осади. – Казимира кивнула в сторону машины. – В Гастине ваших не особо чтут. Местный князь за этот храм не вступится, если люди придут мстить за «Пони». А они придут, гастинцы злопамятные. – Каз не заметила, что сжала свой покалеченный локоть. – Сначала придут к этим, – Казимира указала большим пальцем назад. – Потом доберутся до вас.
– До нас, – поправил Вегард, чуть склонив голову вперёд. – Ты теперь с нами, помнишь?
– Ага. Тем более. Не ругайтесь с Гастином, если хотите выбраться.
* * *
Они не проехали и получаса, как Казимира съехала на обочину. Едва мотоцикл затормозил, Каз спрыгнула с него и уронила в песок. От яркого солнца левый глаз горел, будто под веко залили кипящее масло, а правый слезился так, что не сфокусироваться. Пришлось уткнуться в рукав.
Только не сейчас! Ну же, возьми себя в руки! Каз стала растирать глаза, размазывая слёзы по щекам и шипя проклятия.
До этого она уже пару раз съезжала в траву, один раз на встречную полосу, слава богам, сейчас пустую, и чуть не врезалась в княжескую колымагу, когда Вегард затормозил перед отарой овец.
Приблизился чей-то шаг, кто-то кашлянул.
– Я не могу ехать, – призналась Каз, не глядя, кто перед ней, но догадываясь. Большим и указательным пальцами она надавила на веки, стало чуть легче.
– Часто у тебя так? – спросил Вегард.
Глаза перестало печь, и она открыла правый – это Вег встал так, чтобы своей тенью закрыть её от солнца. Машина остановилась чуть дальше на дороге – похоже, ситуацию Казимиры быстро заметили. Из окна по пояс высунулся Валлет и крикнул что-то.
– Сейчас! – бросил через плечо Вегард.
– Бывает, – ответила Каз не сразу. – Солнце слишком яркое. Слепит.
Вег не раздумывал ни секунды:
– В салоне хватит места, бери вещи, пойдём.
– Нет. – Казимира встала, закрывая мотоцикл собой. Тень сместилась, и солнце снова обожгло. – Я его здесь не брошу.
– И что ты предлагаешь? – со смешком спросил Вегард.
Каз помедлила, но всё же заставила себя выдавить:
– Сядь за руль?
– Сколько он жрёт топлива? – Вегард окинул байк взглядом, но Каз снова встала на защиту.
– Считай, что он пункт моего контракта – куда я, туда и мотоцикл.
Спустя пару секунд Вег кивнул и прикусил нижнюю губу.
– Ладно. Попрошу Ариана пока вести машину. – Он оглянулся в сторону всё так же торчащего из окна Валлета. – В темноте-то ты ехать сможешь?
Каз кивнула. Она даже Айми и Элке не позволяла садиться за руль, а знала их куда дольше и лучше этого типа. Фу. Вернувшись к развалюхе, Вегард некоторое время говорил, прежде чем прозвучало отчётливое княжеское: «Чего-о?» Вегард сказал ещё что-то, хлопнул ладонью по крыше и вернулся к мотоциклу.
– Иди.
«Спасибо» встало Казимире поперёк горла. Водительское сиденье уже занял Валлет, и Каз села на переднее пассажирское. Между двух зол – князьком и его советницей – выбирать не приходилось.
Окна в машине закрывались только до середины – большой минус на степной дороге. Каждая поверхность в автомобиле уже блестела от мелких песчинок, всё хрустело и царапалось.
В зеркале заднего вида Казимира увидела, как Вегард сел на мотоцикл, и отвернулась. Прости, малыш, но уж лучше так, чем я тебя разобью в хлам.
Мотор колымаги издал какой-то чавкающий звук, труба прокашлялась, и машина, пусть и с сомнением, дёрнулась с места. Каз на секунду задумалась, не предложить ли помощь – заглянуть под капот, исправить то, из-за чего автомобиль издавал такие болезненные хрипы. Нет уж, не вмешивайся. Добьёшь умирающего, ещё предъявят.
Почти все машины были сделаны ещё до Катастрофы или в бункерах. Некоторые сохранились хуже, некоторые лучше. Но были и вот такие более современные консервные банки. Собирали их из старых авто, сваривали вместе разные модели, впихивали несоразмерные моторы, какие-то запчасти и вовсе могли не доложить, а рухлядь потом рассыпалась по дороге.
Казимира много лет слушала, что в Кибрийе хотят построить автомобильный завод, но то знаний не хватало, то средств, то во время восстаний обскуры разносили стройку и сжигали всё на своём пути. Изменилось ли что-нибудь за шесть лет?
Валлет протянул Казимире какой-то свёрток, но когда она не приняла его, потряс грязной тряпкой у неё перед носом.
– И что это? – спросила Каз. Валлет уронил тряпку ей на колени и вернулся к наблюдению за дорогой.
– В бардачке нашёл, пока вы болтали.
В мягкой пыльной ткани оказались солнцезащитные очки. Исцарапанные, с погнутой дужкой, но какая разница, если глаза не будут больше вытекать.
– О. – Казимира не нашла, что добавить. Давай, ты знаешь это слово. Скажи. Скажи хоть раз, не отравишься. – Спасибо.
Конечно, очки не могли вернуть зрение, так что на дороге бы не помогли, но теперь она хотя бы видела лицо Валлета, а не только очертания человека.
Он редко сверялся с картой, сворачивал не туда или проскакивал мимо нужных перекрёстков, поэтому Казимира взяла навигацию на себя.
Мимо проносились жёлтые поля, в редких садах расцветали деревья, и выжженная трава сменялась розовыми и зелёными мазками. Домики терялись за горизонтом, на указателях через каждую милю значилось, чьи это владения. Казимира могла только догадываться, сколько князей сменилось в Оссире за последнее время.
Первый же закон Сола Мелина гласил – если хочешь стать князем, убей нынешнего правителя. Ах да, ещё для этого нужно быть резистентом, обскура за такое казнят.
– Расскажи о себе, – заговорил Валлет. Как будто даже не приказ, а просьба – Каз расслышала усилие в голосе. – Хоть что-нибудь. Тоска смертная.
Казимира выставила руку в окно, и ветер запутался в пальцах, защекотал ладонь песчинками.
– Что рассказать?
– Ну-у, – протянул Валлет, но Каз показалось, что вопросов у него припасён целый десяток. – Расскажи, каково это, – он глянул искоса, – расти будущим убийцей?
– Могу задать тот же вопрос.
Клаудия с заднего сиденья зашипела себе под нос. Ариан шумно выдохнул и мотнул головой.
– Ты же меня не знаешь, – он развёл руками, – как можешь судить?
– Я знаю таких, как вы.
Несколько секунд Валлет молчал, но, видимо, язык слишком чесался.
– Зафери с тобой. Тогда-а. – Он постучал пальцами по рулю и сощурился. – Я вот всегда думал, что Гур – орден убийц, а вы, оказывается, ещё и военных готовите?
Каз посмотрела на княже, но разглядела только, как ветер трепал его волосы.
– А ваш телохранитель не в Гур учился?
– Вег? – Валлет указал большим пальцем себе за спину и усмехнулся. Мотоцикл ехал в нескольких футах впереди них, но княже этого не замечал, потому что на дорогу почти не смотрел. – Не-ет. Нет, нас с ним учили в одном Белом Храме. – Клаудия кашлянула с заднего сиденья. – Ну, так. Как военные к вам затесались?
Казимира приосанилась. Можно сколько угодно ненавидеть родной Орден, но на то он и родной, ты всё ещё испытываешь за него гордость и с честью носишь его цвета.
– У нас преподают искусство убивать.
– Совсем не пафосно.
Каз повела бровью и отвернулась к окну.
– Шутите, княже, сколько изволите. У нас учат генералов наёмных армий, княжеских военачальников, личных телохранителей. Князья сами отправляют к нам своих подданных за лучшей подготовкой.
Валлет глянул на советницу:
– Почему Вега туда не отправляли?
– Собирались, – пробурчала та. – Он отказался.
Отказался? И Белых волновало его мнение?
Валлет хмыкнул и обогнал мотоцикл, ударив несколько раз по клаксону, из-за чего Каз пришлось прикрыть ухо.
– И откуда столько желающих берётся? – спросил Валлет, словно не прерывался. – Вроде помирать за князей для обскуров не самая почётная работёнка?
Казимира улыбнулась князю и ответила так, чтобы услышала советница:
– Единственный способ для обскура безнаказанно убивать чистеньких – стать ассасином.
Давай, карга, скрипи зубами, надеюсь, они в порошок у тебя сотрутся. Княже, наоборот, рассмеялся. Хм, Каз не такой реакции добивалась.
– Тебе никто не обещал укоротить язык? – спросил он, но смех звучал искренне.
– Бывало, – признала Казимира.
– И как ты оказалась в Гур? Шла убивать «чистеньких»?