Анна Богарнэ
Путь домой
– А ты хотела, чтобы я пришёл и разнёс тут всё к чертовой матери?! – «Нет. Конечно, нет».
Она переходила на внутреннее общение всякий раз, когда хотела смягчить ситуацию.
– Не смей делать этого! Ты не задобришь меня! Не в этот раз! Как ты могла?! Ты думаешь, я готов рисковать тобой?! Никто не заставит меня сделать этого! Даже ты!
– У нас нет выхода. Что ты готов предложить? Пойти туда и лечь под нож? Или склонить перед ним колени? – он мерил шагами комнату, не находя слов. Она остановила его, взяв за руку.
– Я справлюсь. Он не тронет меня. Найду способ получить медальон.
– Ты не понимаешь. Он слишком силён, и проникнет в твои мысли раньше, чем подумаешь об этом. И если с тобой что-то случится, я не смогу жить. Ариша останется без матери, – она шумно вздохнула.
– Если мы проиграем, она останется жить в мире, где почва будет пропитана кровью и болью… – Он знал, что она права, но принять – означало отпустить. И всё же, другого выхода у него не было.
– Хорошо. С одним условием. Сильва пойдёт с тобой.
– Знаешь, вы так сблизились, что я начинаю ревновать, – сказала она игриво и непринужденно, что совсем не соответствовало ситуации.
Разговор был неприятный. И когда в комнату вошла неуверенными шагами Ариша, он только обрадовался, подхватив её на руки и чмокнув в пухлую щёчку. Отец вошёл следом. Обменявшись с Милой взглядом, он значительно расслабился.
– Пойду, предупрежу Сильву. Выдвигаетесь через час.
– Куда так спешить? – умоляюще взглянул он на жену.
– Нарут начал оплодотворять женщин селения. Наших знакомых из коттеджного посёлка тоже согнали в болота.
«Воплощает идею господства в жизнь», – с ужасом подумал он. Мила была права, медлить нельзя. Однако сердце кричало от боли и рвалось наружу. В последний раз, когда он её отпускал, опасностью были мертвяки. Теперь выйти за пределы горы – означало стать мишенью для злых существ, которые во множество раз опаснее булькающих трупов.
Глава 11. В тылу врага
Он прижимал её к себе, будто в последний раз. Дочка чувствовала, что мама уходит, и плакала у него на руках, и из глаз Милы тоже потекли слёзы.
– Я приду за тобой! Помни. Заблокируй разум. Чтобы не случилось, не дай прочитать мысли! Как только уничтожите медальон, дай знать. Я приду и убью его! Не связывайся со мной чаще, чем нужно. – Она кивнула.
Сильва подошла и пожала ему руку, но он притянул и обнял.
– Береги мою девочку.
– Ценой своей жизни! Ты же знаешь.
Они скрылись чрез проход в скале, что тут же затянулся. Он вытер слёзы с розовых щёчек дочери:
– Мама справится. Вот увидишь.
***
Пробираться сквозь бурьяны было невероятно сложно, ноги гудели, заплетались, подгибались колени. У Сильвы это получалось гораздо лучше и даже как-то грациозно. В памяти всё ещё мелькал образ его обеспокоенного лица: прекрасного, любимого, и серых, пронзающих насквозь глаз. Ей вдруг вспомнилась встреча в магазинчике: как трепетало её сердце, как она старалась скрыть интерес. Сильва вытащила её из раздумий.
– Нужно отдохнуть. Ты еле плетёшься.
– Ну, извините. Я же не два метра ростом и не прыгаю как гепард, выгнув спину. – Сильва улыбнулась.
Устроив привал, они разожгли костёр, и грелись за кружкой горячего чая. Мила связалась с мужем. «Он очень переживает. Обо мне так никто никогда не заботился».
– Знаешь, Макс тебя очень любит!
– Вы говорили об этом? – её раздражала Сильва. Мила не хотела, чтобы он сближался с кем-то, пусть даже эта женщина была другой расы.
– Нет, но это очевидно. Я горжусь им. Думала, не отпустит, и тогда нам точно настал бы трындец. – Мила хихикнула.
– Ты даже представить не можешь, что он сделает, если хоть волосок упадёт с моей головы, – сказала она зловеще, поднимая себе настроение.
Ветки поблизости затрещали. Они затихли и приготовились к нападению. Через долю секунды рядом с костром на ноги приземлился высокий, худощавый «старо-землянин», на щеке у него выделялся глубокий шрам. Длинные чёрные волосы, завязанные в конский хвост, всколыхнулись от прыжка, красные глаза сверкали зловещим взглядом. Сзади приземлился ещё один, также высокий и худощавый, но лысый и на вид более мерзкий.
– Так, так. Что забыли в наших лесах? – пробасил тот, со шрамом.
– Ух! Какая добыча, Барс! Это же человеческая девчонка. Она станет прекрасной мамочкой нашим деткам, не правда ли?
– Да, красотка! Не по зубам тебе, Донни.
– Только троньте её, и я лично придушу каждого из вас! – Сильва была крайне опасна, сила потрескивала вокруг неё.
Барс сделал выпад, но она отразила, и волна ударила его прямо в грудь. Да так, что ноги оторвались от земли, и длинное тело совершило неестественный полёт. Донни не мешкал и обрушил ей на спину огненный шар. Мила вскрикнула. Сильва была повержена. Донни, гнусаво торжествуя, связал их и привёл в чувства своего друга, оскорблённого поражением. Сильва приоткрыла на мгновение глаз и подмигнула. «Ну, конечно. Она притворилась. Как же иначе попасть в логово врага?» Барс, обозлённый тем, что проиграл девчонке, всю дорогу толкал Сильву в спину, и она, действуя по плану, держалась, чтобы не разорвать его в клочья.
Мила устала и начала спотыкаться, ноги отказывались держать тело. В конце концов, она рухнула на землю.
– Вставай! Чего разлеглась? – прогнусавил Донни и замахнулся ногой, но Барс его остановил.
– Это та самая девчонка, которую ищут. Нам за неё не перепадёт, если мы приведём её в синяках. К тому же, синяков получить ей предстоит предостаточно. Например, в первую брачную ночь. – Они гадко засмеялись, и по спине у неё побежали мурашки.
«Нас поймали и ведут в логово. Свяжемся, когда раздобуду медальон». «Будь осторожна, прошу». «Буду». Они разорвали связь, а существа и ухом не повели. Они не обладали великими дарами, хотя огненный шарик Донни был очень даже впечатляющим. Барс поднял её на руки так быстро, что размылась картинка, и зашагал впереди. Донни конвоировал Сильву. Сердце гиганта билось ровно и громко, стук успокаивал, напоминал о теплоте и уюте. Она любила лежать на груди у Макса и слушать его сердце. Почему-то ей не было противно находиться в объятиях врага, но и удовольствия не доставляло.
Наконец, они подошли к высоким вратам из камня. Хищным прыжком он преодолел их, и взору открылся город удивительной красоты, остроконечные здания отливали золотом. «И как за столько лет люди их не обнаружили?» «Люди не видят проход. Для них это просто гора. Но ты ведь не совсем человек. Ты пахнешь, как мы», – заговорил Барс у неё в голове. Она и понятия не имела, что может пахнуть как-то иначе. «Интересно, это из-за крови «старо-землян»?»
Самое высокое здание служило логовом Нарута. Она поняла это сразу. Именно возле него патрулировали десятки существ и люди. Только последние были не в себе: взгляд пустой, замутнённый. «Это же пацан! И Никита!»
– Эй, Ник! – крикнула она, поймав осуждающий взгляд Барса.
Никита повернул голову, пристально посмотрел в её сторону и вновь отвернулся. «Как такое возможно? Гипноз?», – на неё нахлынула тоска невероятных масштабов, но она подавила эмоции – Макс их сразу почувствует. По дороге девушка видела практически всех: свою мать, Казаха с женой, Фила, и даже Пекаря, мечтавшего когда-то сделать из них подопытных крыс. «Что ж. Он заслужил такую жизнь, но не они!»
Сильву увели куда-то, план трещал по швам. «Зачем они нас разделили?» «Она не нужна для размножения, и будет сидеть в тюрьме до тех пор, пока не завербуют». «Ты что читаешь мои мысли?» Это было уже во второй раз, и если он может делать это, то для Нарута она открытая книга. «Я не телепат, но владею другими дарами. Не нужно уметь читать мысли, если всё написано у тебя на лице». Мила расслабилась.
Холл самой высокой башни был невероятно красив, и слепил глаза великолепием. Посреди него красовалась фигура трёх «старо-землян», облачённых в балахоны. Она была выполнена из золота и разнообразных камней. Существа сновали, атмосфера была суетливой. «Это высший совет», – кивнул он на фигуру. – «Все решения расы принимают они. Та, что по центру, мать твоей подруги – Халипа. Сварливая ведьма, но справедливая». И правда, женщина была похожа на Сильву, только старше, гораздо.
«Зачем эта экскурсия? Если этот хвост рассчитывает со мной расплодиться или что-то вроде того, то он не на ту напал! И если мать Сильвы в совете, почему сама она здесь? Почему не с ней? И куда смотрит совет сейчас?» Последнюю мысль она случайно отправила в голову Барсу, и он хищно заулыбался. «Совет не знает, что происходит. До нашей новой планеты лететь довольно далеко, а Нарут очень умён и вывел корабли из строя. К тому времени, как совет вмешается, у него будет целая армия и тысячное потомство». «Боже. Это ужасно. Он всё продумал». Тем временем они уже подошли к огромным резным дверям, и Барс поставил её на ноги.
– Здорово, Барс! Какую конфетку ты нам привёл! Оставляй, мы передадим её «Боссу», – заискивающе пропищал один из привратников, одноглазый.
– Я выколю тебе и второй глаз Симон, если с девчонкой что-то случится! – Симон побледнел и озлобленно зашипел.
Мила попробовала проникнуть в мысли Барса, вдруг вспомнив о наличии дара, но наткнулась на глухую стену. «Блокирует». Как же её раздражало это умение! Каждый раз, когда так поступал Макс, она хотела вцепиться ему в лицо. Барс подмигнул ей и удалился. Мерзкий Симон уставился на неё одним глазом, резко схватил за руку и потащил через резные двери.
Зал был зеркальный, посреди дубовый стол и огромные стулья. Возле витражей, отливающих всеми красками радуги, стояла высокая, широкоплечая фигура, выпятив вперёд большую голову, нелепо сидевшую на тонкой шее. Мила закрыла разум, как и учил муж.
– Добро пожаловать, моя дорогая! Что же ты пришла одна? Где твой суженый? Или сам Мессия боится меня? – раздался и заполнил пространство грубый, мелодичный голос.
Он развернулся лицом, жутким и непроницаемым, сверля её пытливым взглядом. «Я не привык, когда мне не отвечают!» Медальон с прекрасным камнем висел у него на шее. Наверное, он с ним давно не расставался, верёвка была потрёпана.
– Я ушла одна, чтобы он не порвал тебя на куски! – красные глаза весело блеснули.
– Ты защищала своего глупого мужа. Не нужно так стараться. Рано или поздно я прочитаю все твои мысли.
– Этому не бывать! – инстинктивно сжала она кулаки. Нельзя позволять манипулировать собой, как бы страшно сейчас не было.
– А ты красива, дочь Тариуса и земной Амелии. Теперь я понимаю, ради чего Мессия готов пожертвовать головой, и всеми, кого считает друзьями, – неприкрыто оглядывал он её с головы до ног.
Чувство тошноты подступило к горлу. «Лучше уж смерть!» В голове затрещало, противный звук заложил уши, и она прикрыла их ладонями. Собравшись, Мила призвала силы и прекратила пытку, вышвыривая вторженца. Нарут взбесился и в гневе ударил огромным кулаком по столу:
– В пыточную её, Симон! Быть может, после небольшой встряски мы сможем узнать больше? Или он почувствует боль и прибежит спасать тебя? Как думаешь? – обнажил он острые зубы. Нарут немало узнал, копаясь в голове у Макса, до того как тот научился защищать человеческую часть, и теперь пользовался этим.
Одноглазый Симон, злорадно ухмыляясь, потащил её прочь. Она была полна решимости. «Не дождутся ни единого крика!» Тёмными коридорами, он грубо волок её за собой мимо «старо-землян» и людей за решетками. Возле одной из клеток Симон притормозил, и она увидела Сильву, застывшей в попытке что-то сказать. План полностью провалился. В конце коридора, за металлической дверью, проржавевшей от времени, располагалась маленькая комнатка, стены которой были увешаны различными предметами, сверкающими от света ламп, слишком ярких для столь затхлого помещения. Симон усадил её в металлический стул и пристегнул ремнями.
– Удачно повеселиться! – бросил он уходя.
Она сидела, застыв от ужаса. «Сколько прошло времени? Час, два, целая вечность? Никто не идёт. Где же палач?» Лучше бы её пытали. Ожидание ранило сильнее физической боли. «Любимый, что бы ни произошло. Чтобы ты не почувствовал, не реагируй! Не делай глупостей!» Он откликнулся сразу же. «Что происходит?» Она не успела ответить. В комнатку вошёл «старо-землянин» низкого роста, лысина сверкала в свете ламп, старое морщинистое лицо хранило память об истязаниях. Мысли он скрывать не умел или не хотел. «Какая детка! Надо же! Как жаль портить такую красоту! Милорд ничего не смыслит в прекрасном. Ну что ж, приказ есть приказ. Приступим». Он нагнулся и поравнялся с ней лицом:
– Говори, что задумала, – произнес он вкрадчиво, и она уловила опасные нотки. Вместо ответа она плюнула ему в мерзкую рожу. – Что ж, сейчас научим тебя манерам.
Он взял со стены острый предмет и медленно начал вести по груди, жгучая боль пронзила тело. Она старалась забыть о боли и сосредоточиться, чтобы отгородиться от мужа, не дать ему ощутить всё на себе. Лысый мучитель менял предметы, резал, колол, бил кулаком в живот, кричал в лицо, и тут же будто становился добрее. Конечно же, Макс понял, и был в бешенстве. Он умолял, кричал, рычал от бессилия, и она никак не могла его заблокировать, ведь он был на порядок её сильнее.
Через несколько часов пыток, старик выдохся и, утерев потную лысину грязной тряпкой, удалился. Она ощущала злость Макса физически, его безысходность, долю сумасшествия. Проблески агонии картинками плясали у неё перед глазами, и она видела Фарагора и других плотным кольцом окружавших, сдерживавших его с помощью силы. Двадцати еле хватило, чтобы остановить бушующего Мессия, наделённого великими дарами их расы. Через час он был обессилен сам собой, лицо стало синеватым, белки глаз покраснели. Милу душили слёзы. Некого было стесняться, и она дала себе волю, горько расплакавшись. Всю ночь она просидела прикованной к стулу, и лишь под утро явился Симон:
– Как прошла ночь у принцессы? – пропищал он, освобождая ей затёкшие руки. Мила обожгла его ненавистным взглядом.
Затем он перевёл её в одну из клеток, по счастливой случайности расположенную рядом с клеткой Сильвы. Тело ломило, невозможно было пошевелиться, не было сил повернуть голову.
– Как ты? – прошептала Сильва дрожавшим голосом.
– Я буду… в порядке. Максу намного хуже. Он… хотел прийти. Потратил…много сил. Слишком.
– Мне жаль. Если бы я, то…
– Знаю, но план… нужен новый.
– Мы можем сбежать, как только поправишься.
– Я не уйду без медальона! – чуть громче сказала она и загнулась от боли.
Растянувшись на холодном полу, девушка провалилась в сон. Каждая клеточка тела ныла, но лучше спать на полу, чем привязанной к стулу. Ей снилась Ариша, и тут сон стал приобретать странные очертания, краски поблекли, приглушились, и небольшой серый водоворот закрутил её, выплёвывая посреди большой кровати. Грубые руки настойчиво ласкали, больно сжимали бёдра, грудь. Хриплое дыхание резало слух. Как ни странно пошевелиться она не могла, будто её сковало цепями, и остановить его не могла. Это было мерзко, страшно, неприятно, немой крик застыл в горле. Напрягшись, она вырвалась из принудительного сна и взвизгнула.
– Эй, тихо там! – сонным голосом прокричал надзиратель.
– Что это было? – не могла она отдышаться. Сильва просунула лицо через решётку.
– Что было во сне?
– Кто-то трогал меня! Это было ужасно!
– Ты понравилась ему…, Фарагор был прав.
– В каком смысле? Стоп. Он подослал меня ублажать этого урода, да?! Так вот, как я должна добыть чертов медальон!
– Вы заткнетесь там, или нет?! – орал надзиратель, и они понизили голос.
– Успокойся. Достаточно просто стянуть медальон и разбить.
– Тебе для этого не придётся ублажать страшилище. —Сильва покраснела и потупила взгляд. – Когда Макс узнает, убьёт тебя лично, – выплюнула она и отвернулась.
Следующие пару дней она залечивала раны. Пытать перестали, и девушка уже не ждала палача. Тем не менее от мужа вестей не было, на связь он не выходил. А ночью продолжались домогательства Нарута, проникавшего к ней во сны, или против воли переносившего в свои. Этого она точно не знала. Заблокировать сознание Мила не могла. Во сне ничего нельзя контролировать, и не спать тоже не получалось. Немного подумав, она решилась: «Другого выхода всё равно нет. Этого урода нужно остановить. Страдают невинные женщины. Нужно просто охмурить его, и уничтожить злосчастный медальон. Не обязательно с ним спать». От одной мысли об этом её начинало тошнить.
«Нужно взять себя в руки. Ради мужа, дочки и человечества». С Сильвой они больше не разговаривали, и ей это было по душе. Сейчас ей хотелось одиночества. Она чувствовала, что Швед выздоравливает, приходит в себя. От этого ей становилось и легче, и напряженнее. Если только он поймёт, что она задумала, результат может быть печальным, и не только для них обоих.
Симон явился, застав её за обедом, если помои считались едой. Он грубо выволок её из клетки и вновь потащил по коридорам. В одном из помещений, душном и жарком, их встретили две «старо-землянки». Симон передал её им. Эти двое, также не проронив ни слова, вымыли её мочалками, промыли волосы. Нарут, похоже, потребовал её к себе и не желает, чтобы от неё воняло, как из помойки. «Интересно, с какой целью он хочет меня видеть?», – она старательно отгоняла худшие опасения в дальний уголок сознания. Нужно было подготовиться морально. Он должен думать, что ей нравится. Добиться подобных мыслей от себя самой на деле оказалось трудно. Оставалось надеяться, что он не сумеет раскрыть обман.
К тому времени, как мысли загнали себя в тупик, её расчесали, и нарядили в обтягивающее, вульгарное, короткое платье лилового цвета. «Наверное, любимый цвет извращенца». Проверив ощущения, и выяснив, что Макс слишком слаб, чтобы пользоваться силами, она надеялась, что он ничего не почувствует, и шагнула в неизвестность.
Сегодня зал был ещё прекраснее: живые цветы обрамляли помещение, ленты цвета платья свисали со стен и стола, сервированного серебряными приборами. Нарут был одет во фрак и приветствовал её поцелуем руки:
– Добрый вечер, Милена, – промурлыкал он.
Подавив желание узнать, каким образом ему удалось сшить человеческий фрак по своим меркам, а также подступившую тошноту, она кивнула.
– Надеюсь, ты не держишь зла. Я должен был проверить тебя, – он пригласил её жестом к столу, и задвинул за ней стул.
– Интересный способ добыть информацию. И как ты убедился, что я не опасна, смею ли я спросить? —кокетливо и озорно вела она беседу, с трудом переступая через себя.
– Кхм. Ещё никто не устоял перед моим палачом. Хватает суток. Стойкие ломались за секунды, но только не ты. Он пришёл ко мне утром, вспотевший от пыток. Так…почему ты покинула Мессию? Не хочешь рассказать, где его логово? – вкрадчивый голос ласкал слух. Если бы она была слепа и одинока, то могла бы полюбить обладателя такого тембра.
– Мы расстались. Слишком тяжелая ноша быть его женщиной. Где он прячется мне неизвестно, место всё время меняется, – выглядела она убедительно. Нарут сощурился, жадно сканируя взглядом её тело, облачённое в ужасное, тесное платье.
– Ты так пленительна, моя дорогая. Какими силами кроме невероятной красоты ты обладаешь?
– Природа обделила меня силами, чего нельзя сказать о тебе. Говорят, ты сильнейший телепат, – он гордо приподнял подбородок, и в голове у неё вновь что-то застучало, пытаясь прорвать оборону, но она удержала. Он поджал губы.
– В женщине должна быть загадка, не правда ли? —лукаво улыбнулась девушка.
Он поправил воротник, и она заметила отсутствие веревки на шее. «Снял медальон». Как только ужин был окончен, и они встали из-за стола – Нарут хищным прыжком оказался рядом и сжал её сильно в объятиях. «Не вздумай играть со мной, дочь Тариуса. Я уважал твоего отца, и только поэтому ещё не взял силой». Он наклонился, собираясь поцеловать её в губы, но она отвернулась, подставив щёку. После омерзительного поцелуя, заморозившего ей кожу, девушка встретилась с ним взглядом:
– Я больше, чем инкубатор для выводка! И ты это знаешь! Спокойной ночи, – и с этими словами она направилась к двери.
Пока Симон вёл её коридорами, сердце бешено колотилось, не покидало чувство стыда – она предавала мужа. Симон распахнул перед ней красивые, резные двери:
– Ваши новые покои, госпожа! – прогнусавил он, и, поклонившись, попятился. Удивительно, как быстро изменилось к ней отношение. Теперь она была фавориткой их господина.
Войдя внутрь, Мила застыла от изумления: огромная кровать под балдахином, всё в шелках и драгоценных камнях, трюмо из золота и хрусталя, шкаф набит нарядами невероятной красоты, в соседней комнате ванная из природного камня, наполненная водой из источника. Она погрузилась в горячую воду, и тело заныло. Вызвать Сильву не вышло. Скорее всего, такой вид связи на расстоянии работает не у всех. «Как же связаться с ней?» Мила подумала, что госпожа должна обладать некоторыми привилегиями, и решила опробовать их позднее.
Приготовившись ко сну, она услышала странный шорох в коридоре. Дверь тихонько приоткрылась, и в покои украдкой заглянул Барс.
– Ты? Ты с ума сошёл? – прошептала она.
– Тише…, если засекут – оба трупы, – выпучил он глаза. «Выслушай меня и я уйду», – отправил ей мысль, и она кивнула. – Моего отца звали Тариус, – выдавил он, переминаясь с ноги на ногу, настала её очередь удивляться.
– Этого не может быть, – надулась Мила.
– До экспедиции на Землю он был женат на моей матери – Найре. Он не знал о том, что я родился, когда полюбил твою мать. Я его видел лишь однажды. А через пару дней он погиб в космолёте.
Она не знала, что и сказать. У неё был отец, хоть её и заставили забыть об этом, а он видел своего всего раз. Оказывается, они были одного поля ягодами – неудачниками. «Это ужасно. Мне жаль».
– Слушай, я не виню тебя и всё такое. Я даже рад, что ты нашлась. Мама на другой планете, а здесь у меня никого. Я почувствовал тебя сразу, ведь в нас течёт одна кровь. – «Как это странно». – Не знаю, что ты задумала, – оглядел комнату, – но лучше уйти со мной прямо сейчас. – Мила задумалась, можно ли ему довериться.
– Откройся мне Барс! Я хочу увидеть всё сама!
– Так ты телепат, – со вздохом произнес он. – Я подозревал. Папа тоже был таким, – развёл он руками, приглашая в свою голову.
Жизнь у него была не сахар. Просматривая воспоминания, она плакала. Изучив каждый уголок памяти, и, утомившись, девушка присела на край кровати. «Ты в порядке?» «Да. Пожалуй. Нужно кое-что обсудить». Она рассказала ему о плане, и он пообещал связаться с Сильвой. А ещё объяснил, почему связь на расстоянии работает не у всех. Как оказалось, необходимо либо быть кровным родственником, либо сильно привязанным к существу эмоционально. Он обещал связаться с ней позже, обнял на прощание и исчез. «Стоп, что? Ах, да. Он же телепортируется, это его дар». Стало понятно, как он попал в её покои незамеченным. У Милы кружилась голова, и она рухнула на кровать, проваливаясь в сон.
Потянувшись в мягкой постели, она сладко зевнула. «Любимая, как ты?», – прозвучал неожиданно громко его голос, и она схватилась за сердце. «Я в порядке. Ты меня напугал». «Прости. Они не пустили меня». «Знаю. Я всё видела. Ты чуть не погиб!» «Видела? Но как?» «Не знаю. Видимо часть моего дара. Не смей больше делать ничего подобного! Слышишь?» «Если они тронут тебя хоть пальцем, я уничтожу всё живое в их городке!» «Всё, кроме Нарута, ты хотел сказать». Он замолчал. Она осязала его злость – на самого себя разумеется. «Любимый, я найду способ уничтожить медальон. Наберись терпения и сил. Скоро они тебе понадобятся». «Хорошо». Ещё пару минут они говорили: об Арише, о том, как любят друг друга. Попрощавшись, девушка вновь ощутила разъедающую её пустоту.
День был скучным и ничем не примечательным. Она бродила по коридорам, и её дважды возвращали в покои. Принцип тюрьмы не изменился. К вечеру она услышала Барса. «Приём, сестрёнка. Сильва передаёт привет. Сегодня ты должна развлечь гнуса чуть дольше, и тогда я смогу узнать, где хранится медальон». «Насколько дольше? Это знаешь ли не из приятных». «Я дам тебе знак». Она мысленно кивнула. Что ж игра началась. Мила ждала Симона, но он всё не шёл.
