Анна Фурман
Время ведьм
Альрик, завороженный и пораженный, застыл, в изумлении разинув рот. Казалось, он перестал дышать – так красива была ведьма. Она приблизилась, продолжая повторять сакральные слова, и… поцеловала юного воина. От неожиданности он выронил полено. Ведьмин поцелуй захватил вихрем всё его естество: колени дрогнули и подогнулись, губы запылали, а сердце зашлось так, словно не зелёный ельник окружал Альрика, а поле брани.
Ведьмин кафтан, расшитый золотыми нитями, с тихим шелестом упал к её ногам.
– Жизнь за жизнь, – снова повторила она.
– Я стара, – произнесла главная ведьма. Её голос на миг вырвал Альрика из оцепенения. – Мне умирать, молодым жить, а новым рождаться. Это наше время – время ведьм! Исполни же то, за чем явился, Альрик, сын Клауса!
Ковен снова завёл свою песню: она поплыла над головами, уносясь в беззвёздное небо, заполняя таёжную тишину. Всё, что произошло дальше, показалось Альрику сном. Самым дивным сном из всех, что он когда-либо видел. Альрик был с женщиной лишь однажды, но то была дикарка на захваченной земле. Сейчас же перед ним простиралась подлинная природная стихия – мощь, с которой нельзя не считаться.
Все чувства обострились, когда нагая ведьма уложила воина на лопатки, взобравшись верхом, как валькирия на крылатого жеребца. Меховая накидка, отброшенная в сторону, казалась затуманенному разуму диким зверем, который явился поглазеть на торжество плоти. Мокрый снег набивался за ворот рубахи, но Альрик не ощущал холода. Его руки сжимали горячие бёдра ведьмы. Жар от ладоней поднимался вверх до самого горла. Перед глазами будто за пеленой дождя кружились верхушки вековых елей. Они разрывали черноту в свете искр, во все стороны летящих от длинных ведьминых волос.
Альрик улавливал запах пота, солнца и тугих колосьев пшеницы. Ведьма пахла летом, и воин поверил, что лету быть. Долгая ночь закончится, на смену ей придёт день. Земля согреется, и из неё в мир пробьётся новое начало.
