Аристотель
Аналитики. Никомахова этика
Глава двадцать четвертая
[Необходимость для каждого силлогизма иметь одну общую и одну утвердительную посылку]
Далее, во всяком силлогизме один из терминов должен быть взят в утвердительной посылке и один – в общей посылке, ибо без общей посылки силлогизм или [вообще] не получится, или он не будет иметь отношение к положенному, или в нем будет постулироваться первоначально принятое. В самом деле, допустим, что должно быть доказано, что удовольствие, доставляемое музыкой, достойно одобрения; если же полагают, что одобрения достойно удовольствие, не прибавляя [к «удовольствию»] «всякое», то силлогизма не получится. Если же признать, что некоторое удовольствие достойно одобрения, то, если [имеется в виду] другое [удовольствие, а не удовольствие, доставляемое музыкой], то это не имеет никакого отношения к положенному; а если [имеется в виду] то же самое [удовольствие], то берется первоначально [требуемое]. Еще яснее становится это при рассмотрении геометрических задач. Например, требуется доказать, что в равнобедренном треугольнике углы при основании равны. Пусть линии А и Б будут проведены к срединной точке. Если принять, что угол АВ равен углу БД, не признавая при этом, что вообще [все] углы, опирающиеся на диаметр, равны между собой, и далее принять, что угол В равен углу Д, не добавляя при этом, что вообще все углы, противолежащие равным отрезкам окружности, равны между собой, и, наконец, принять, что, если от равных целых углов отнять равные же части, остаются равные между собой углы Е и З, не допуская при этом, что при отнятии равных частей от равных [величин] остаются равные [величины], то в таком случае постулируется первоначально принятое. Таким образом, очевидно, что во всяком силлогизме должна быть общая посылка, а также что общее доказывается только в том случае, если все термины взяты в общих посылках, тогда как частное может быть доказано и так, и иначе. Так что если заключение общее, то и термины необходимо должны быть взяты в общих посылках. Если же термины взяты в общих посылках, то заключение может и не быть общим. Далее, ясно также, что во всяком силлогизме или обе посылки, или одна из них необходимо должны быть подобны заключению. Я имею в виду не только то, что они должны быть утвердительными или отрицательными, но и то, что они должны быть о необходимо присущем, или о присущем, или о возможно присущем. Следует, однако, рассмотреть и другого рода сказывания.
Очевидно также и то, когда силлогизм вообще получится и когда нет, а также когда он возможный и когда совершенный, и что если силлогизм получается, то термины должны находиться друг к другу в каком-либо из указанных выше отношений.
Глава двадцать пятая
[Число терминов, посылок и заключений в силлогизме]
Ясно также, что всякое доказательство ведется через три и не более терминов, разве только одно и то же заключение получается посредством разных [пар] посылок, как, например, [заключение] Е посредством А и Б и посредством В и Д или посредством А и Б, А, В и Д, ведь ничто не мешает, чтобы было больше средних терминов [для одних и тех же крайних]. Однако в этом случае будет не один, а много силлогизмов. Или, далее, если каждая из обеих посылок А и Б сама принимается посредством силлогизма, как, например, А посредством Д и Е, а Б, со своей стороны, – посредством З и И. Или одна посылка получается через наведение, а другая – посредством силлогизма. Но и в этом случае мы имеем много силлогизмов, ибо и заключений много, как, например, А, Б и В. Но даже если бы было не много силлогизмов, а всего один, то одно и то же заключение можно таким образом получить посредством более чем трех [терминов], но это невозможно в таких случаях, как тот, когда В [получается] посредством А и Б. В самом деле, пусть Е будет заключением из посылок А, Б, В и Д; тогда необходимо, чтобы одна находилась в таком отношении к другой, как целое к части, ведь раньше уже было показано, что если имеется силлогизм, то необходимо, чтобы некоторые термины находились именно в таком отношении друг к другу. Пусть так относится А к Б. Из этих посылок, следовательно, выводится какое-нибудь заключение, стало быть или Е, или одна из посылок В и Д, или какая-то другая помимо них.
Если же выводится Е, то силлогизм может получиться только из посылок А и Б. Но если В и Д относятся друг к другу как целое к части, то и из них выводится заключение – или Е, или одна из посылок А и Б, или какая-то другая помимо них. Если же выводится Е или одна из посылок А и Б, то или будет больше одного силлогизма, или же, что, как мы сказали, возможно, выводится одно и то же заключение из многих терминов. Далее, если [выводится] другое [заключение] помимо Е или одной из посылок А и Б, то получится больше силлогизмов, но не связанных между собой. Если же В не находится к Д в таком отношении, чтобы получился силлогизм, то эти посылки взяты напрасно, разве только они взяты ради наведения, или для того, чтобы скрыть [заключение], или ради чего-то другого в этом роде. Если же из А и Б получается не Е, но какое-то другое заключение, а из В и Д выводится или одна из этих двух посылок, [А и Б], или какая-то другая помимо них, то получится больше силлогизмов, но не о предположенном, ибо предположено было, что силлогизм имеет [своим заключением] Е. Наконец, если из В и Д не получается никакого заключения, то они оказываются взятыми напрасно и не получится силлогизма о первоначально принятом. Таким образом, очевидно, что всякое доказательство и всякий силлогизм возможны только посредством трех терминов.
Но если это очевидно, то ясно также и то, что [заключение силлогизма следует] из двух посылок и не больше (ибо три термина образуют две посылки), если только не прибавлять что-либо для того, чтобы сделать силлогизмы совершенными, как это было сказано вначале. Отсюда очевидно, что если в силлогистическом рассуждении посылки, из которых выводится главное заключение (ведь некоторые из ранее сделанных заключений необходимо составляют посылки [для него]), нечетны по числу, то такое рассуждение или ничего не выводит, или оно умозаключает больше, чем необходимо для основного положения.
Итак, всякий силлогизм, если рассматривать силлогизмы в отношении главных посылок, будет состоять из четных по числу посылок и нечетных по числу терминов, ибо терминов всегда на единицу больше, чем посылок, а заключений будет вдвое меньше, чем посылок. Когда же заключение выводится посредством просиллогизмов или через несколько связанных друг с другом средних терминов (как, например, когда АБ выводится через В и Д), число терминов так же будет на единицу больше числа посылок (ибо, окажется ли дополнительный термин вне или среди прежних терминов, все равно в том и другом случае число промежутков между терминами всегда бывает на единицу меньше, чем терминов), а число посылок равно числу таких промежутков. Однако число посылок не всегда будет четным, а число терминов – нечетным; бывает и наоборот: когда число посылок четное, число терминов нечетно; когда же число терминов четное, число посылок нечетно, ибо вместе с термином всегда прибавляется и одна посылка, откуда бы ни прибавлялся термин. Поэтому так как [в простом силлогизме] число посылок, как мы видели, четное, число же терминов нечетное, то при одинаковом прибавлении необходимо происходит такая перемена. Заключения же не будут иметь такое [числовое] отношение ни с терминами, ни с посылками, ибо если будет прибавлен один термин, то будет увеличено также и число заключений и их будет на единицу меньше, чем было терминов, раньше взятых, ибо только с последним термином не образуется заключение, со всеми же остальными оно образуется. Например, если к А, Б и В прибавляется Д, то тотчас же прибавятся два заключения, а именно одно с А, другое с Б. Так же будет обстоять дело в других случаях [прибавления терминов], и, если [новый] термин окажется посредине, будет то же самое, ибо только для одного термина не будет построен силлогизм. И таким образом, заключений будет значительно больше, чем терминов и посылок.
Глава двадцать шестая
[Степень сложности обоснования и опровержения в каждой фигуре силлогизма]
Так как мы уже знаем, относительно чего строятся силлогизмы, а также какие заключения выводятся в каждой фигуре и сколькими способами, то для нас очевидно и то, какая проблема будет трудной и какая легкой. А именно легче [доказывать] то, что выводится в большем числе фигур и через большее число модусов, труднее же – то, что может быть доказано в меньшем числе фигур и через меньшее число модусов. Итак, общеутвердительное положение доказывается только по первой фигуре и через один-единственный модус; [обще]отрицательное же – по первой и по средней фигуре, и притом по первой – через один-единственный модус, по средней же – через два модуса; частноутвердительное – по первой и по последней фигуре, и притом по первой – через один-единственный модус, а по последней – через три модуса. Частноотрицательное же положение доказывается по всем фигурам, но по первой – через один-единственный модус, по средней – через два модуса, а по последней – через три. Отсюда очевидно, что общеутвердительное положение обосновать труднее всего, а опровергнуть легче всего. Да и вообще опровергать общее легче, чем частное. Ибо общее опровергнуто, и когда [доказано], что нечто ни одному не присуще, и когда [доказано], что нечто некоторым не присуще, притом, когда нечто некоторым не присуще, это доказывается по всем фигурам; когда ни одному не присуще – по двум фигурам. Точно так же в отношении отрицательных положений. А именно, первоначально принятое опровергнуто и когда доказано, что нечто присуще всем, и когда – некоторым. А это, как мы видели, возможно по двум фигурам. Опровергать же частные положения возможно только одним способом, а именно если доказывается, что нечто всем присуще или ни одному не присуще. Но обосновать легче бывает частные положения, ибо они доказываются по большему числу фигур и через большее число модусов, [чем общие]. Вообще не следует упускать из виду, что опровергается одно через другое, а именно общее – через частное и частное – через общее, но обосновывать общее посредством частного невозможно, частное же посредством общего – можно. В то же время ясно, что опровергать [вообще] легче, чем обосновывать.
Глава двадцать седьмая
[Построение силлогизмов]
Итак, из сказанного ясно, как получается всякий силлогизм, посредством какого числа терминов и посылок и в каком отношении друг к другу они должны находиться и, кроме того, какое положение доказывается по каждой фигуре, какое – в большем и какое – в меньшем числе фигур. Теперь следует сказать о том, каким образом мы для данного положения можем всегда иметь достаточно силлогизмов и каким путем мы каждый раз можем найти их начала, ибо надо, пожалуй, не только исследовать, из чего образуются силлогизмы, но и быть в состоянии их строить.
Из всего существующего иное таково, что оно не может истинно сказываться как общее о чем-либо другом, как, например, Клеон и Каллий и все единичное и чувственно воспринимаемое; но о них может сказываться остальное (ибо каждый из них есть человек и живое существо). Иное из существующего таково, что хотя само оно о другом сказывается, но ничто другое, что [было бы] первее его, не сказывается; остальное же таково, что и само сказывается о другом и другое – о нем самом, как, например, «человек» – о Каллии, а «живое существо» – о человеке. Ясно, таким образом, что иное из существующего по своей природе таково, что не может о чем-либо сказываться, ибо каждый чувственно воспринимаемый предмет, пожалуй, таков, что не может о чем-либо сказываться, разве что привходящим образом. Говорим же мы иногда, что то бледное есть Сократ, а то, что идет [к нам], – Каллий. Но что и при восхождении [к более общему] когда-нибудь следует остановиться, об этом мы еще скажем; теперь же пусть это будет принято. Что же касается [наиболее общего], то нельзя доказать, что нечто другое о нем сказывается, разве только на основании мнения, но оно само может сказываться о другом. И точно так же единичное не сказывается о чем-то другом, но другое может сказываться о нем. Наконец, в отношении промежуточного между ними ясно, что возможно и то и другое, а именно и само оно сказывается о другом, и другое – о нем. Рассуждения и исследования имеют своим предметом главным образом, пожалуй, это промежуточное.
Посылки же о каждом предмете следует подбирать таким образом: сначала следует полагать в основу предмет, его определения и все то, что есть собственное для него; далее – то, что следует из [наличия] предмета, и с другой стороны, то, из [наличия] чего он следует, и, [наконец], то, что не может ему быть присуще. А то, чему предмет не может быть присущ, не надо брать, ибо [обще]отрицательные положения обратимы. Среди того, что следует из [наличия] предмета, необходимо различать то, что относится к его сути, то, что есть то или иное собственное для него, и то, что сказывается как привходящее, а из этого – то, что [приписывается ему] согласно мнению, и то, что [соответствует] истине. Ибо чем больше подобного рода [свойств] находят, тем скорее наталкиваются на заключение, и чем более истинными будут они, тем лучше доказывать. Надо при этом подбирать не то, что следует [лишь] из [наличия] отдельных случаев, а то, что следует из [наличия] предмета как целого, например не то, что следует [лишь] из [бытия] какого-то человека, а то, что следует из [бытия] всякого человека, ибо силлогизм возможен только посредством общих посылок. Поэтому если посылка неопределенная, то не ясно, общая ли она или нет; но если она определенная, то это очевидно. Равным образом нужно, по указанной причине, подбирать и то, из [наличия] чего как целого следует предмет. Само же то, что следует из [наличия] предмета, не надо брать как целое (я имею в виду, например, что из [бытия] человека не следует [бытие] всякого живого существа или из [наличия] искусства музыки – [наличие] всякого знания), а надо брать только то, что просто следует, так, как мы и выставляем посылки, ибо брать как целое то, что следует из [наличия] предмета, бесполезно и невозможно, например [сказать], что всякий человек есть всякое живое существо или что справедливость есть всякое благо. О том же, из [наличия] чего предмет следует, надо сказать, что оно из [наличия] всего его следует. Когда подлежащее, следствия из [наличия] которого надо найти, само объемлется чем-то другим, то не надо выбирать те, что следуют или не следуют из этого [более] общего (ибо они уже взяты [в подлежащем]. Ведь то, что следует из [бытия] живого существа, следует и из [бытия] человека, и точно так же относительно того, что не присуще), а надо брать то, что есть собственное для каждого [предмета], ибо имеется нечто такое, что помимо рода есть собственное для вида, ведь разным видам необходимо присуще то или иное собственное. И точно так же не надо [в качестве подлежащего] выбирать для общего то, из чего следует объемлемое им, например для живого существа – то, чему сопутствует человек, ибо если «человеку» сопутствует «живое существо», то оно необходимо сопутствует всему тому, чему сопутствует «человек». А оно более подходит для выбора [того, что свойственно] человеку. Надо брать и то, что в большинстве случаев следует из [наличия] предмета, равно и то, из [наличия] чего в большинстве случаев следует предмет. Ибо при доказательстве положений, касающихся происходящего в большинстве случаев, силлогизм также основан на посылках, из которых или все, или некоторые суть положения о происходящем в большинстве случаев, ведь заключение каждого силлогизма соответствует началам. Наконец, не надо выбирать то, что следует из всех [крайних терминов], ибо из таких [посылок] не получится силлогизма, а по какой именно причине – это станет ясным в дальнейшем.
Глава двадцать восьмая
[Построение силлогизмов (продолжение)]
Если хотят обосновать что-то относительно чего-то целого, то надо в отношении того, что обосновывается, смотреть, о каких подлежащих оно сказывается, а в отношении того, о чем оно должно сказываться, – что из него следует. Если же какое-нибудь из этих [подлежащих] окажется тождественным [с одним из сказуемых], то одно будет необходимо присуще другому. Но если [надо обосновать], что нечто присуще не всем, а некоторым, то надо найти те [термины], из которых следует то и другое, ибо если какой-нибудь из них окажется одним и тем же для обоих, то [сказуемое] необходимо будет присуще чему-то [из подлежащего]. Если же надо [обосновать], что [А] ни одному [Б] не присуще, то в отношении того, чему [А] не должно быть присуще, надо смотреть, что из него следует; а в отношении того, что должно быть не присуще, – что не может быть у него; или наоборот: в отношении того, чему [А] должно быть не присуще, [надо смотреть], что же не может быть у него, а в отношении того, что не присуще, – что из него следует. И если какие-нибудь из этих [терминов] тождественны, то один не может быть присущ другому. Здесь получается силлогизм то по первой, то по средней фигуре. Наконец, если [надо обосновать], что [А] некоторым [Е] не присуще, то для [Е], которому оно не должно быть присуще, надо [найти] те [термины], из которых следует [Е], а для [А], которое не должно быть присуще, – те [термины], которые не могут быть ему присущи. Если же какой-нибудь из этих [терминов] окажется одним и тем же [для обоих], то [сказуемое] необходимо не присуще чему-то [из подлежащего]. Может быть, каждый из указанных случаев станет более ясным из следующего: пусть Б обозначает то, что следует из А; то, из чего следует А, пусть обозначает В, а то, что ему не может быть присуще, – Д. Далее, то, что присуще Е, пусть обозначает З; то, из чего следует Е, пусть обозначает Э, а то, что ему не может быть присущим, – Ф. Итак, если некоторые В и некоторые З тождественны, то А необходимо присуще всем Е, ибо З присуще всем Е и А – всем В, а потому А присуще всем Е. Но если тождественны В и Э, то А необходимо присуще некоторым Е, ибо А следует из всех В, а Е – из всех Э. Если же тождественны З и Д, то А не будет присуще ни одному Е на основании просиллогизма. В самом деле, так как отрицательное [положение] обратимо, а З тождественно с Д, то А не будет присуще ни одному З, З же присуще всем Е. Далее, если тождественны Б и Ф, то А не присуще ни одному Е, ибо Б присуще всем А, но не присуще ни одному Е, ведь было предположено, что Б и Ф тождественны и что Ф не присуще ни одному Е. Если же тождественны Д и Э, то А не будет присуще некоторым Е, ибо оно не присуще Э, поскольку оно не присуще и Д. Но Э подчинено Е, а потому А не будет присуще некоторым Е. Наконец, если тождественными будут Б и Э, то получится силлогизм с подвергнутыми обращению посылками, а именно, Е будет присуще всем А, ведь Б присуще А и Е присуще Б (ведь было предположено, что Б тождественно с Э). С другой стороны, А не необходимо присуще всем Е, но некоторым Е оно необходимо присуще, так как общеутвердительная [посылка] обратима в частную.
Таким образом, очевидно, что при доказательстве каждого положения следует обращать внимание на указанные отношения [подлежащего и сказуемого], ибо на них основываются все силлогизмы. При этом и в отношении того, что следует из [подлежащего], и в отношении того, из чего следует [сказуемое], надлежит каждый раз обращать внимание в особенности на первое и общее, например в отношении Е – больше на КЗ, чем только на З, в отношении А – больше на KB, чем только на В, ибо если А присуще КЗ, то оно присуще также З и Е. Если же оно из КЗ не следует, то все же может следовать из З. Равным образом нельзя упускать из виду также то, из чего следует [А], ибо если [А] следует из первых [терминов], то оно следует также из того, что́ им подчинено; но если оно из них не следует, то все же оно может следовать из того, что им подчинено.
Ясно также, что исследование ведется посредством трех терминов и двух посылок и что все силлогизмы строятся через ранее указанные фигуры, ибо то, что А присуще всем Е, доказывают, когда принято, что В и З тождественны. Это-то и будет средним термином, тогда как А и Е будут крайними терминами. Так получается первая фигура. Далее, то, что А присуще некоторым Е, доказывают, когда принято, что В и Э тождественны. А это последняя фигура, ибо средним термином будет Э. А что А не присуще ни одному Е, доказывают, когда тождественны Д и З. В этом случае получается и первая, и средняя фигура: первая – потому, что А не присуще ни одному З, поскольку [обще]отрицательная посылка обратима, тогда как З присуще всем Е; средняя же – потому, что Д не присуще ни одному А, но присуще всем Е. Наконец, то, что А не присуще некоторым Е, доказывают, когда тождественны Д и Э. А это последняя фигура. В самом деле, А не будет присуще ни одному Э, но Е будет присуще всем Э. Таким образом, очевидно, что все силлогизмы строятся через ранее указанные фигуры и что не надлежит выбирать такого [среднего термина], который следовал бы из любых [крайних терминов], ибо из таких [посылок] не получится никакого силлогизма. В самом деле, утвердительного заключения вообще нельзя получить (kataskeyadzein), если [средний термин] следует из [крайних]; но и отрицательного также нельзя получить посредством того, что следует из всех [крайних терминов], ибо [средний термин] одному должен быть присущ, а другому нет.
Очевидно также, что рассмотрение других случаев выбора [среднего термина] бесполезно для построения силлогизма, например, если тождественны те [средние термины], которые следуют из каждого [крайнего], или то, из чего следует А, тождественно с тем, что не может быть присуще Е, или когда то, что не может быть присуще одному, тождественно с тем, что не может быть присуще другому, ибо из этого не получится силлогизма. Ведь если тождественны те [средние термины], которые следуют из [крайних], например Б и З, то получается средняя фигура с [двумя] утвердительными посылками. А если то, из чего следует А, тождественно с тем, что не может быть присуще Е, как, например, В и Ф, то получается первая фигура с отрицательной меньшей посылкой. Наконец, если то, что не может быть присуще одному, тождественно с тем, что не может быть присуще другому, как, например, Д и Ф, то обе посылки будут отрицательными, притом или в первой, или в средней фигуре. Но при таких [условиях] никак нельзя построить силлогизм.
Ясно также, что в этом исследовании нужно найти те [термины], которые тождественны, а не те, которые различны или противоположны друг другу: во-первых, потому, что это исследование ведется ради среднего термина, а средним термином надо брать не различное, а тождественное; во-вторых, потому, что в тех случаях, когда силлогизм может получиться также посредством терминов, противоположных друг другу, или посредством таких, которые не могут быть присущи одному и тому же, все сводится к указанным выше модусам, например, если Б и З противоположны друг другу или не могут быть присущи одному и тому же. В самом деле, если взять их, то получится заключение, что А не присуще ни одному Е. Однако оно не выводится из самих [посылок], а вытекает из указанного выше способа, ибо Б присуще всем А и не присуще ни одному Е, так что Б будет необходимо тождественно с некоторыми Ф. С другой стороны, если Б и Э не могут быть у одного и того же, то выводится заключение, что А не присуще некоторым Е. И таким образом получится средняя фигура, а именно Б присуще всем А и не присуще ни одному Е. Так что Б необходимо тождественно с некоторыми Ф, ибо «Б и Э не могут быть присущи одному и тому же» означает то же, что «Б тождественно с некоторыми Ф». Ведь Ф охватывает все, что не может быть присуще Е.
Очевидно, таким образом, что на основе самих этих способов рассмотрения не получается никакого силлогизма, но если Б и З противоположны друг другу, то Б необходимо будет тождественно с некоторыми Ф, и силлогизм посредством этих [терминов] получится. Поэтому бывает, что те, кто рассматривает таким образом, обращают внимание не на тот путь, который необходим, ибо упускают из виду тождество Б и Ф.
