Ольга Коротаева
Пленник
Глава 16
В старом продавленном кресле сидел пожилой генерал. Он потягивал из мутного стеклянного бокала дрянное вино и задумчиво поглядывал в окно. Там, на пустыре, простиравшемся до самого леса, раскинулся воинский лагерь. То есть, воинским он мог показаться лишь неискушённому взгляду: армейские шатры рядами, расчищенный квадрат в середине, люди в военной форме. Генерал же видел, что натянутые кое-как шатры стоят криво, а большинство народа шатается без дела. Даже полевая кухня, – объект вечного вожделения всех солдат, – дымит еле-еле, словно через силу.
Генерал вздохнул и перевёл взгляд на застывшего перед ним толстого усатого майора. Воинская стать тому давалась с явным трудом. Это было заметно и по натянувшимся петлям на мундире, грозившим вырвать с мясом форменные пуговицы, и по огромному подозрительно красному носу, и могучему аромату перегара, уже заполнившему всю комнату, несмотря на открытое окно и даже старания самого майора уменьшить выдохи. Лицо его было уже багровым.
– Итак, майор, вы берёте на себя смелость утверждать, что рекруты набраны и соответствуют всем требованиям королевской армии? – намеренно растягивая фразы, угрожающе произнес генерал: майор попытался подтянуть безразмерное брюхо и ещё больше выпучил глаза. – Вы шлёте донесения, что подготовка новобранцев движется полным ходом, что ваши наставники изрядно преуспели и новое войско может хоть завтра выдвигаться к границам королевства, готовое дать достойный отпор любым врагам…
Майор изо всех сил старался сдержаться. Но бессонная ночь, печёный гусь, кувшин вина и попытки доказать вдове трактирщика, что наша армия ещё ого-го, дали о себе знать самым неподобающим образом: его вырвало.
– Вон отсюда! – с отвращением рявкнул генерал, пинком выпроваживая из комнаты позеленевшего мужчину. – Лейтенант, быстро ко мне!
Из-за двери буквально вынырнул молоденький лейтенант в новеньком щеголеватом мундире. Виртуозно избежав попадания в последствия конфуза майора, юноша замер перед начальством.
– Именем короля! – генерал от ярости уже брызгал слюной. – Под трибунал мерзавца! А ты лейтенант, лично проследи, чтобы все документы были оформлены как можно быстрее! Да передай капралу моей личной охраны, что я велел взять этого бездельника и пьяницу под арест! И не как майора, а как рядового солдата! Я лишаю его воинского звания!
Лейтенант с каменным лицом щёлкнул каблуками, выражая полное понимание и подчинение.
– И ещё, – уже спокойнее буркнул генерал, оттирая пот с лица. – Назначаю командующим рекрутским лагерем тебя, юнец. Принимай любые полномочия, бери любых людей из моего штаба и если через месяц, – слышишь? Месяц! – предоставишь мне боеспособный отряд, то я лично буду ходатайствовать перед Его Величеством о присвоении тебе майорского звания… Да предоставлении права выбора места службы и должности. Приказ понят, лейтенант?
– Да, мой генерал!
– Готов исполнить?
– Я исполню его, мой генерал!
Суровое лицо военачальника несколько смягчилось. Он взял юношу под локоть и вместе с ним вышел из комнаты. Не обращая внимания на притихшую свиту, генерал доверительно сказал:
– У тебя, молодой человек, были основания относится ко мне с неприязнью, уж не суди строго старика …
– Мой генерал, – осмелевший лейтенант позволил себе перебить старшего по званию, – со всем возможным почтением… не ваша вина, что многие юноши из знатных семей делают карьеру, опираясь лишь на имя и заслуги родителей. Смею надеяться, что за время, проведённое в вашем подчинении, я не дал повода так думать!
– Не дал, это верно, – взгляд старого вояки еще больше потеплел. – К сожалению, новое назначение – единственное, чем я могу подтвердить свое доверие. Кстати… Писарь! Приказ!
Тщедушный солдатик моментально развернул на складной конторке лист бумаги и замер над ним с пером наперевес.
– Сего числа, я, генерал Арроти, волею Его Величества, назначаю Анди Роверо командующим Арлейнским рекрутским лагерем, со всей полнотой власти и правом действовать от моего имени, присваиваю указанному офицеру звание полевого капитана, со всеми полагающимися привилегиями.
Генерал не успел перевести дух, а под его рукой уже лежал исписанный каллиграфическим почерком лист бумаги, да полное чернил перо. Услужливый писарь готов был капнуть на бумагу расплавленный сургуч для скрепления назначения печатью. Команда старого генерала знала своё дело.
Лейтенант, а теперь уже капитан Роверо, был молод и весьма честолюбив. Юноша с детства мечтал о военной карьере, при этом изо всех сил старался, чтобы его росту способствовали личные заслуги, а не многовековая близость ко двору фамилии Роверо. Ещё не улеглась пыль за каретой, увозившей генерала Арроти, как сияющий командующий лагерем собрал подчиненных. Генерал не обманул, позволил взять лучших людей. Им не требовалось дополнительных указаний, ведь даже подчиняясь капитану, они продолжали служить любимому генералу.
– Старший капрал Бум, вы назначаетесь главным наставником лагеря. Ваша первая задача – проверить действующих наставников. Неугодных – гнать в три шеи, список представите мне. Если вам известны люди, которые будут полезны – так же сообщите мне, они поступят в ваше распоряжение. Исполняйте! – с удовольствием приказал юноша.
Бывший начальник охраны генерала с достоинством отдал честь и, не мешкая, двинулся исполнять приказание.
– Старший писарь Шток, проверьте ведение дел, – капитан обернулся к братьям. – На исправление всех погрешностей в бумагах дайте писарям одну ночь, кто не справится – будет наказан. Младший капрал Шток, сопровождайте господина старшего писаря.
Столь не похожие друг на друга родные братья, – маленький писарь и огромный капрал, – козырнули и скрылись с глаз.
Военная машина завертелась.
***
Наутро капитан провёл первый смотр будущему королевскому воинству. Не прошло и полусуток, а прогресс был заметен даже в мелочах. Рекруты стояли достаточно ровно, хотя новенькие мундиры сидели ладно не на всех. Капитан шагал вдоль шеренги, всматриваясь в лица новобранцев и внимательно прислушиваясь к тому, что негромко сообщали ему писарь и наставник. Этим людям он доверял, как себе. Ещё рано утром, задолго до построения были отправлены восвояси: пара одноногих, бывших храмовых побирушек, невесть чем собиравшихся поживится в армии, да выпорот на плацу и с позором изгнан известный городской воришка. Трём больным было отказано от призыва в армию, ещё пятерых, до выяснения окончательного диагноза, поместили в спешно сформированный лазарет, о котором, кстати, даже не задумался предыдущий командир лагеря.
Ещё несколько изменений Роверо собирался провести лично. Ничто так не поднимает боевой дух, как осознание того, что командир в курсе всех дел подчинённых.
Остановившись напротив одного из рекрутов, капитан отрывисто спросил:
– А ты не слишком стар для службы в армии?
– Ваша милость, я ещё многое могу, и здоров как бык! – худенький мужичонка с негнущийся ногой умоляюще уставился на командира.
– Похвально, что хочешь служить королю, рекрут, – мягко усмехнулся Роверо. – Но будет лучше, если каждый принесёт пользу на своём месте. Наставник, этого солдата в обоз, хорошие портные нам тоже пригодятся. Своей иголкой он принесёт больше пользы, чем пикой на поле брани. И пусть не забудет показаться лекарю!
Капитан двинулся дальше, слыша удивлённый шёпот у себя за спиной. Никто и не предполагал, что молодой офицер может знать Хромого Хьюго – известнейшего портного в бедных кварталах. Жесточайшая нужда заставила того рискнуть пойти в армию, и, надо же, как по-человечески обошёлся с ним новый начальник!
– Шатранец? – Роверо остановился напротив очередного рекрута, молодого крепкого парня.
Тот беспомощно оглянулся на соседа, – совсем юного, почти мальчика, – но, не получив поддержки, пробормотал:
– Шатранец…ваша милость…
– Что же занесло тебя так далеко от родины? – нахмурился Роверо.
Сосед шатранца уверенно выступил из строя и спешно затараторил:
– Они, ваша милость, уж, почитай, годков двадцать здесь живут! Мне матушка сказывала, что родители евоные из-за гор явились, да в деревне нашей осели, а он уж здесь родился! Парень смирный, только заговаривается иногда, а так здоровый!
Роверо медленно перевёл взгляд на мальчика, минуту смотрел на него молча, все более хмурясь. Под мрачным взглядом София, изображающая из себя худосочного мальчика, окончательно сникла. Капитан вдруг растерянно моргнул и бросил наставнику:
– Этого болтуна – на кухню. Рано ему воевать. А дисциплине у котлов можно научиться не хуже чем в строю.
Роверо двинулся дальше, делая вид, что не заметил тычок локтем под рёбра, которым красный, как рак, шатранец наградил своего соседа.
Полевой кухней командовал тощий и длинный Тьи. Как человек с таким телосложением мог стать поваром, было загадкой не меньшей, чем как можно ухитриться, и не прибавить ни фунта весу, много лет состоя при армейской кухне. Предыдущий кашевар был изгнан с позором и немало бит при этом за воровство. Тьи же вызвали по протекции Бума. Новый мастер котлов и сковородок быстро разогнал всю кухонную обслугу и начал клянчить у старшего наставника новых людей. Необходимые поварята нашлись без труда: кого только не успел рекрутировать бывший командующий… Новую команду Тьи, первым делом, накормил, затем распределил обязанности и для завершения процедуры знакомства медленно вытащил из-за пояса увесистую ложку и многозначительно потряс ею. А чтобы все хорошенько уяснили, звучно хлопнул по лбу рядом стоящего деревенского увальня с сильно косящим глазом.
Утро в кухонной команде начиналось рано. Первыми поднимались водоносы и костровые. За час до всеобщей побудки вставал сам Тьи. Если к этому времени вода в трёх огромных котлах не начинала закипать – в дело вступала знаменитая ложка. Даже самая простая, солдатская каша выходила у мастера так, что и сам капитан не брезговал угоститься ею. Тьи был везде, всё замечал и везде успевал. Просто не могло такого случиться, чтобы без усиленного пайка остались лазарет, карцер или караул. Мизерный набор продуктов, положенный королевскому войску, с лихвой покрывался подношениями местного населения, с которыми шеф-повар быстро наладил взаимовыгодный обмен. Что менялось на дары природы – никто не знал, но даже старший писарь Шток, проводя ревизию, не смог ни к чему придраться.
Софии досталось место на разделке овощей, в компании двух подростков, сбежавших в армию в надежде прославиться. Военный мундир сделал ее почти неотличимой от других. Разве что выглядела София настолько симпатичным мальчишкой, что не было отбоя от деревенских девушек. Смазливого пацана солдаты сперва хотели побить, чтобы не отбивал у них девчонок… Но потом поползли слухи, что поваренок общается только с тугоумным шатранцем.
После нескольких напряжённых минут выяснения отношений, недовольный принц был вынужден признать, что в их ситуации лучше быть пришлым недоумком, чем шпионом из недружественной державы. В целом же все складывалось неплохо. Хотя у Циоана и была в прошлом неплохая воинская подготовка, физический труд и свежий воздух явно шли ему на пользу. Мальчишка словно попал в свою среду, только теперь он мог показать способности и быть уверенным, что похвала идет за дело, а не за звание. И то, что Яна, – как теперь называли принца, – капитан выделял как отличного воина – настолько льстило Циоану, что тот старался еще больше, позабыв о капризах.
Две недели пронеслись незаметно: София и принц даже не помышляли о побеге. Однажды утром София вызвалась отнести легкий завтрак в шатер командующего. Роверо хорошо относился к поваренку: девушка чувствовала, что тот подозревает о ее маленькой тайне, но так же ощущала, что молодой капитан не выдаст её. Не дожидаясь разрешения, она проскользнула в приоткрытую щель полога и, вскрикнув, уронила поднос с завтраком для Роверо.
На столе, окруженном высшими чинами офицеров, лежала отрезанная голова старого генерала. Глаза мужчины были выколоты и смотрели на девушку кровавыми провалами, в рот всунут лист бумаги. Офицеры настороженно смотрели на поваренка.
– Фил, – раздраженно прошипел Роверо. – Тише! Ты хочешь, чтобы в лагере началась паника?
Девушка мелко-мелко задрожала и, бросив беспомощный взгляд на командующего, почувствовала, как по щекам покатились слезы. Сглотнув, она попыталась успокоиться: это же война! Но старый генерал оставил в сердце Софии теплые воспоминания, поэтому видеть то, что с ним произошло, было вдвойне больно.
– Дев… – капитан поперхнулся и продолжил: – Ревешь, как девчонка! Быстро ко мне! Еще не хватало, чтобы снаружи услышали…
София прошла к столу, с трудом переставляя ватные ноги, и с ужасом покосилась на окровавленную голову: седые волосы спутались, а на шее кожа была словно старый, неловко разодранный, пергамент. Роверо обвел напряженным взглядом мрачных и насупившихся мужчин, обступивших стол, и произнёс:
– Насадские войска уничтожили дворец. Династия Руйс прекратила свое существование…
Напряжение в шатре нарастало. Капитан поспешно выдернул изо рта генерала смятую бумагу и облегченно вздохнул: это простое действие далось молодому офицеру с великим трудом. Уже спокойнее он развернул лист и потрясенно уставился на неровные буквы, выведенные кровью… видимо, самого погибшего Арроти.
– Предлагают сдаться добровольно, – отрывисто произнес он, бегая глазами по неровным строчкам: – Иначе все погибнут!
– Так может, сдаться? – неуверенно проблеял невысокий мужичок. – Теперь уже все равно…
– Нет! – неожиданно для самой себя заявила София. – Ни за что!
– Сопляк! – раздраженно отозвался мужчина. – Тебя, что ли, главным назначили? Глупый поваренок! Насадчане сплошь маги! Что мы сможем им противопоставить?
– Говори, Фил, – Роверо так посмотрел на зарвавшегося офицера, что тот съежился в углу. – Молодость не означает глупости! Что ты предлагаешь?
– Попытаться разведать, – девушка воодушевилась вниманием капитана, – где враги. И нанести удар… Думаю, Ян сможет предложить что-то более конкретное. Может, объединиться с другими лагерями? Говорят, что магов в Насаде не так уж много. Руйса не раз предупреждал мой… – девушка осеклась, не зная, стоит ли упоминать о Хозяине. Ведь это может повлечь подозрения и расспросы. – Мой отец говорил, что давно ходят слухи о предстоящем нападении насадчан. Но король был слеп – собирал армию для нападения, а надо было защищаться. Недооценив врага, подверг Минд страшной опасности… и сам погиб.
– Да как ты смеешь судить короля! Капитан, за такие слова мальчишку надо выпороть! – зашипел низенький офицер, но Роверо лишь отмахнулся.
– Не те сейчас времена, когда за правду бьют, – сурово произнес молодой командующий. – Возможно, лишь правда и даст шанс уцелеть. Я не спрашиваю тебя, Фил, откуда ты все это знаешь. Сдается мне, не так просты вы с приятелем-шатранцем. Но если ты прав и бояться магии не стоит, то надо попробовать хотя бы отомстить за бравого генерала. Старший капрал Бум! Приведите шатранца…
***
Кошчи приближался к озеру. Еще издалека он приметил одинокую фигуру на песчаном берегу. Он был прав: насадчанин терпеливо ждал возвращения нового знакомого.
– Долго тебя не было, – с грустью произнес молодой маг, ловко кидая голяш в озеро: на поверхности воды Кошчи с удивлением узрел замысловатое кружево, покачивающееся на волнах. Еще один мелкий камешек послушно занял свое место в одной из витиеватых линий. – Ну как, видел Хозяина?
– Видел, – кивнул Кошчи, осторожно пробуя носком ноги импровизированное покрывало, украшающее озерцо. К его изумлению, по нему теперь можно было ходить, словно по суше. – А ты что тут устроил?
– Скучно, – отмахнулся парень и с любопытством уставился на него. – Рассказывай! Правда, что утром он младенец? А то, что он всегда разный? Что он сказал тебе?
– Сколько вопросов, – раздражённо повел плечами Кошчи. – Уже поздно, и я устал. Если хочешь узнать, иди и сам посмотри! Если не будешь сомневаться, может, и найдешь…
Он еще раз наступил на каменное кружево, убеждаясь, что оно непоколебимо. Вздохнув, – вечерний моцион отменяется, – Кошчи растянулся на еще теплом песке. Но насадчанин и не думал отступать.
– Все равно до утра бесполезно! – нетерпеливо взмахнул он руками. – Хозяин воскреснет только с первыми лучами солнца!
– Раз бесполезно, то и разговаривать не о чем, – буркнул Кошчи и закрыл глаза: у него абсолютно не было желания общаться с кем бы то ни было. – Спокойной ночи…
Он лежал на остывающей земле и слушал шаги насадчанина, который, не в силах смириться с необходимостью снова ждать, ходил вокруг него. Кошчи вздохнул: может, тишина и сон принесут покой его душе? Сейчас он почти жалел о том, что вновь обрел чувства. Тот, что мечется между противоречивыми желаниями, должен принимать решения. А Кошчи уже давно разучился это делать. Нет, конечно, он с легкостью решал судьбы других людей. Тех путников, что приходили к Хозяину мертвой воды за советом и помощью. Так долго, что он уже стал презирать никчемных человечков, не способных взять на себя ответственность за свою судьбу.
Теперь он всем сердцем понимал те мучения, что испытывал каждый из них. Конечно, выбор Кошчи был гораздо жестче и более непредсказуем… Так приятно помечтать о том, что могло бы быть с ним в новой, – полной чувств, – жизни!
София. Нежная, мягкая, смешливая и одновременно робкая, словно изящная стрекоза на цветущем лугу. Она видела краски жизни, путь порой и весьма мрачные. Но жила и принимала все таким, каким видела. Не приукрашала, не принижала. Просто радовалась аромату цветов, яркому солнышку, веселому ржанию черного жеребца, которого Кошчи ей когда-то подарил…
Он сейчас мог себе представить, как они идут по шумному лесу, держась за руки. Как девушка заглядывает Кошчи в глаза: пытливо и немного смущенно, как она всегда это делает. Но теперь он отвечает Софии мягкой улыбкой. Как его рука ласково касается атласной кожи на светлом личике. Кошчи почти воочию вдохнул аромат волос Софии… Суровые тиски нежности сжимали его сердце, не зная жалости и передышки. Кошчи уже задыхался от яркого потока ощущений и образов. Да! Так могло было быть…
Если бы не одно но: если старик прав, то Кошчи уничтожит обитателей мира… и свою любовь, если сейчас пойдет на поводу собственных чувств. Вот это было уже по части Хозяина: уничтожать он привык за долгие столетия. Убивал с легкостью, будто играючи обращался с чужими жизнями. И как теперь поступить со своей? Жить дальше? Бесчувственным чурбаном сидеть в своих пещерах и равнодушно наблюдать, как некогда любимая женщина стареет и умирает, не дождавшись ответной ласки? Или рискнуть и позволить себе напиться из родника живой воды? Может, старик ошибается… Может, голоса просто призовут еще одного Хозяина. А он, теперь живой, будет наслаждаться полным существованием!
Но мудрость мертвой воды, которая жила в Кошчи, невзирая на появление чувств, тихо и спокойно шептала: нет у тебя будущего. В любом случае. Ты мертв и это навсегда. И если выпьешь живой воды, то не ты будешь жить. Скорее умрет весь мир, подчиняясь воле живого мертвеца.
Кошчи застонал и распахнул глаза, вперив взор в холодное небо. Равнодушные звезды наблюдали за ним, словно ожидая, когда Хозяин примет решение. Мужчина не мог себя обманывать бесконечно: решение принято давно… И не им. И пытаться искать иной участи просто глупо. Он уже смирился один раз – тогда, много лет назад, когда обнаружил мертвую воду. Теперь идти по проторенной дорожке было легче… и одновременно труднее. Тогда он делал свой выбор, теперь просто следовал ему.
Рывком сел и с ненавистью уставился на озеро, покрытое каменным кружевом. Зарычав от неуемной ярости, Кошчи стукнул кулаком по краю плетения, и мощный взрыв потряс землю. Сеть мгновенно рассыпалась в пыль и растворилась в водах. Земля все еще содрогалась: она трещала и стонала, словно старое высохшее дерево под напором ураганного ветра. И, не выдержав колебания таких разных сил, растрескалась, словно сухая глина. Озеро стремительно стало мелеть. Кошчи растерянно наблюдал, как в густом иле, оставшемся на дне бывшего озера, в панике плещутся серебристые рыбки.
На шум из кустов вылетел заспанный насадчанин и оторопело посмотрел на озеро:
– Что произошло?
– Хороший вопрос, – растерянно прошептал Кошчи.
Ну конечно! Чем дольше он остается на плато, тем глубже проникает в тело живая вода. Скоро Кошчи не надо будет пить из родника, он и так станет кем-то иным. Тем, в ком смешались две, такие разные, силы. И что будет с миром, в котором живет такой маг, Кошчи видел. Словно умирающие рыбы в иле, трепыхающиеся тела людей в абсолютном хаосе!
– Надо уходить! – закричал он, вскакивая. – Быстро!
Он бежал, не разбирая дороги и, скорее ощущал, чем слышал позади рваное дыхание насадчанина. Кошчи понял, что с ним происходит: когда-то он смешивал различные жидкости… так, от нечего делать. И они меняли цвет и свойства. Порой результат был настолько непредсказуем, что будь Кошчи живым, то давно бы перестал им быть. И то же сейчас происходит с его телом. Две опасные и непредсказуемые жидкости тягуче смешиваются между собой, порождая нечто новое. То, чего в мире еще не было. Возможно, это закончится взрывом, а возможно, что они просто погасят друг друга. Все будет зависеть от пропорций. Кошчи очень надеялся, что частички живой воды в нем все-таки очень малы…
Вдруг его осенила неожиданная мысль, и Кошчи резко остановился. Насадчанин, не ожидавший такого поворота событий, врезался в спину Хозяина. Мужчины покатились по земле, натыкаясь на острые камни и комья засохшей грязи. Распластавшись, насадчанин глухо простонал:
– Что это было?
– Объяснять некогда, – Кошчи аккуратно привстал, ощущая ломоту во всем теле: ощущения не из приятных, но весьма отрезвляли. Пока Хозяин не обрел свою настоящую силу, не стоит так рисковать ставшим таким уязвимым телом. С носа тягуче капала кровь. Прямо на лицо молодого мага. – Ты обрел силу на Кудыкиной горе? – Насадчанин кивнул, машинально облизываясь: одна багровая капля попала ему на губы. – Предлагаю обмен!
Маг сел на землю, вытер кровь Кошчи со своего лица и внимательно поглядел на собеседника:
– Обмен?
– Ты хочешь узнать про Хозяина живой воды, – кивнул Кошчи, прижимая рукав к носу. – А я сейчас… не то, чтобы слаб. Но Силой пользоваться мне нельзя. Если не хочу повторения случая на плато. Мне необходима помощь и твоя магия. Ты поможешь мне добраться до Минда, а я поделюсь с тобой знанием. Согласен?
– Жаль, что Сила не дает ответа на все вопросы, – пробурчал насадчанин, потирая ушибленную спину. – У меня, кажется, любопытства только прибавилось. Но, судя по началу нашего знакомства, путешествие предстоит не из приятных…
– Просто ты не той Силы глотнул, – мрачно усмехнулся Кошчи. – Но об этом потом…
– Умеешь ты задеть за живое, путник, – ворчливо отозвался маг, тяжело поднимаясь на ноги. – Конечно, я согласен!
– Радуйся, что есть за что задевать, – саркастично хмыкнул Кошчи. – Нам бы добраться до побережья, а там меня ждёт корабль. Но тут полно разбойников… да и других опасностей хватает. Ты можешь летать?
– Как это? – растерялся насадчанин, – Разве это возможно? Никогда о таком не слышал…
– Возможно. Уж поверь мне, – усмехнулся Кошчи, отшвыривая в сторону фламберг: на побережье Хозяину оружие не понадобится. А от лишнего веса нужно избавиться. Мальчишка неопытен, и случиться может всякое. – Так что, придется научиться. Сила у тебя есть, попробуй ей воспользоваться.
– Знать бы еще как, – раздраженно пробубнил юноша и передернул плечами.
Он и сам не мог сказать, в чём причина, но что-то что в незнакомце заставляет его подчиняться любому приказу. Перед его внутренним взором встали глубокие трещины в земле и в миг высохшее озерцо, и он содрогнулся. Сила у путника была опасная и незнакомая…
– Как, как, – фыркнул Кошчи, а потом задумался. Как же он летал? Что делал для того, чтобы подняться в воздух? И немного приуныл: – Это словно… само. Просто намерен взлететь и летишь. Не думая о том, получится или нет, и без малейших сомнений. Просто знаешь, что умеешь. Как ходить…
– Как ходить? – уныло переспросил насадчанин.
Он вспомнил, как учатся ходить малые дети. Не очень-то хотелось столько раз падать. Но все-таки предложение незнакомца было очень соблазнительным. И в то же время, его тревожило, что от путника исходила опасность. Не насадчанину лично… А словно всему живому вокруг. Он заметил, как Кошчи сорвал цветок, на который упала капля крови, и внимательно рассматривал его. Маг растерянно моргнул: цветка больше не было, и лишь небольшое облако пыли медленно оседало на землю. Незнакомец недовольно отряхнул руки и поднял глаза.
Маг мотнул головой и выбросил случай из головы, решив, что ему показалось. Он просто не успел заметить, как спутник выбросил растение. Потом обратил взгляд к звездному небу. Кто же не мечтает летать? Каждый, кто хоть раз глядел в глубокую яму высоты, ощущал сосущее чувство зависти к птицам. И он тоже. Может, поэтому и пошел на поиски Кудыкиной горы. Потому что верил в чудо… и еще не знал, что даже маги не могут оторваться от земли. Поднять что-то, и даже перенести на небольшое расстояние – пожалуйста. Но сами – никогда.
Словно наяву, перед глазами стояло вздыбленное глыбами камня озеро. Такого он тоже никогда ранее не наблюдал. И даже не знал, что такое возможно. Может, незнакомец прав, и Сила поможет ему взлететь? Решившись, маг подпрыгнул и, зависнув в воздухе, отчаянно замахал руками, словно птица крыльями. При этом он полностью осознавал бесполезность этого действия.
– Получилось, – с лёгким удивление прокомментировал Кошчи, наблюдая, как молодой человек барахтается в воздухе, словно муха, попавшая в невидимые сети паутины. – Способный юнец!
Насадчанин тем временем громко икнул от испуга и рухнул вниз.
– Над приземлением надо ещё поработать, – высокомерно произнес Кошчи. – Не хочется биться оземь… Перед тем, как опуститься нужно как бы сжаться, тогда чуть зависнешь у поверхности и спокойно ступишь на землю.
– А ты не тот, за кого себя выдаешь, – парень исподлобья посмотрел на Хозяина. – Кто ты, чужеземец?
– Коул, – привычно отозвался Кошчи. – И пока это все, что тебе нужно знать… И не пытайся меня перехитрить, парень. По сравнению со мной, ты даже не сопляк. Так, недоразумение. Но если будешь слушаться и делать так, как я скажу, то многое приобретешь. А главное – научишься владеть своей силой. И не для того, чтобы украшать водоемы сомнительными и бесполезными сооружениями. А теперь попробуй поднять меня!
Насадчанин послушно обнял Коула, и вдруг перед глазами его потемнело. От путника шел такой поток Силы, что юношу словно накрыла тёмной волной. Что-то маленькое в нём мгновенно отозвалось на зов. Потоки невиданной мощи вскипятили кровь, затуманили голову и рассыпались искрами вокруг.
Кошчи удивленно воззрился на молодого человека. Сила в руках насадчанина хлестала, словно струи из фонтана. Лицо преобразилось. Узнав это выражение, Хозяин вздрогнул, словно от удара. Именно так же выглядели девушки, хлебнувшие мертвой воды в его пещерах… Но как такое могло получиться? Насадчанин был магом живой воды. Именно эту Силу ощущал он в пареньке. Или… неужели? Та капля крови!
Юноша расхохотался, сильнее сжимая ребра Кошчи. Ощущая себя практически всемогущим, он взметнулся в светлеющее небо, торопливой стрелой достигнув редких облаков. Под ногами разверзлась зеленая чаша долины, очерченная вдалеке темными чернилами морских вод, уходящая далеко в белые пески выжженных степных земель… Весь мир принадлежал только ему! Как много разгадок несло с собой мощное течение силы. Он знал, что за человек в его объятиях. Но страха не было. Насадчанин ощущал себя превыше мертвого Хозяина. Ведь в его жилах текла и мертвая, и живая вода!
Юноша замер в воздухе, и улыбка застыла на его лице. Насадчанин с ужасом осознал, что с ним происходит. Нет, в его жилах не слились воедино две величайшие Силы, как он беспечно решил. Нет! Мертвая вода быстро отравляет его тело, подчиняет себе, угнетает… убивает! Воочию он представил себе, как пеплом рассыпается цветок в ладонях Хозяина. Сейчас он стал этим цветком. Капля крови. Капля мертвой воды… мертвой…
Хозяин молча наблюдал за изменениями, которые происходили с юношей, Он сразу понял, что помочь ничем не сможет.
– Прости, – шепнул он, глядя в стеклянные глаза насадчанина.
Губы юноши сложились в подобие улыбки. Так, словно он в мгновение получил все, о чем мечтал. Но за это пришлось заплатить жизнью. Маг медленно опускался, как будто желтый осенний лист в безветренную погоду. А Кошчи видел, как осыпаются его волосы, медленно превращаясь в легкий пепел. Как исчезают черты лица, и истончается шея. И ни единой капли крови. Так, словно маг был лишь статуей, а пески времени постепенно обтачивали его. Падение их все ускорялось, а тело насадчанина уменьшалось, отравляя воздух душной черной пылью.
Увидев, что земля неумолимо приближается, Кошчи рванулся из мертвых объятий. Краем глаза он заметил, как руки насадчанина разлетелись на куски, словно сухие ветки на щепки, и тело юноши тут же рассыпались в прах. Сгруппировавшись, Хозяин попытался зависнуть. Но Сила не откликнулась, поэтому пришлось перекувырнуться, пытаясь смягчить падение на землю. Удар выбил воздух из легких, и Кошчи долго откашливался, пытаясь восстановить дыхание. С трудом поднявшись, он, хромая, подошел к груде тряпья.
Одежду насадчанина, жалкой кучкой разметавшуюся по траве, толстым слоем прокрывала черная, словно сажа, пыль. Почему же так произошло? Неужели невероятно малое количество мертвой воды в крови Кошчи способно настолько губительно воздействовать на живое? Раньше такого не случалось. Или так произошло именно потому, что в теле юного мага были частички живой воды? И самое важное: если при таком малом столкновении Сил возникает такой эффект, что может произойти с ним самим, с хозяином Мертвой воды?
Кошчи мучительно захотелось поделиться сомнениями и предположениями со старцем. Но сейчас, ночью, тот тоже лишь прах, как и невезучий насадчанин. Вздохнув, Кошчи задумчиво любовался мерцанием неба. Казалось, что там, за горизонтом, кто-то раздувает тлеющие угли. Скоро рассвет. Но и утром Хозяин живой воды будет лишь ребенком… И все же, Кошчи решительно направился к горе праха, расположившейся среди живописных холмов, на вершине которой все еще виднелась смотровая башенка некогда великого замка. Споткнувшись обо что-то, едва сохранил равновесие. Наклонившись, тихо усмехнулся: верный фламберг упорно не хотел покидать нового хозяина.
