Christy Cher
К Хэллоуину. Усадьба Вечности
Несмотря на цифры, ничто в её внешнем облике не обличало возраст, наоборот, только подчёркивало достоинства. Даже косметика не выглядела неуместно. Графичные брови, тонкая линия подводки, лёгкий румянец на щеках и маленькая родинка под нижней губой с нежным ненавязчивым оттенком помады… Она была прекрасна в своём воплощении – не богиня, настоящая королева!
– Вам здесь правда нравится? Никогда не хотели бы переехать в другое место? – задавал я вопрос за вопросом.
– Когда человек на своём месте, он это понимает. Вот здесь, – Кларисса приложила руки к сердцу, – и вот здесь, – она указала на лоб. – Переезжать – значит, терять себя, если прирос намертво к земле. Другое дело, когда человек ни к чему не привязан – он болтается, будто воздушный шарик, а это очень опасно: любая мелочь может ранить его. Тогда произойдёт взрыв – бум! – и человек окончательно растеряет все шансы на личный покой.
– Вы так говорите, Клара, что мне аж не по себе. Неужели всё настолько печально? Один шанс на миллион, что человек ступит на верную дорожку.
Женщина вздрогнула и отложила нож с вилкой от своей тарелки. Замешательство на её лице вызвало во мне тревогу, хоть я и не смог сразу понять, в чём, собственно, дело.
– Я что-то не то сказал? – со страхом в голосе спросил я у неё.
– Всё хорошо. – Женщина продолжила трапезу, но нет-нет да бросала на меня взгляд, полный желания сказать нечто важное, и только спустя пару минут она всё-таки сдалась: – Вы назвали меня Кларой.
Я и сам не знал, что дало мне повод вести себя так нахально.
– И вновь прошу прощения! – поспешил я извиниться. – Здесь я будто сам не свой. Хотя… Нет. Это не так. – Кларисса замерла, ожидая продолжения. – Обманываю сам себя. Вы только не смейтесь, но, как только я приехал в Усадьбу Вечности, обрёл связь с самим собой. Я говорю, что хочу. Занимаюсь тем, что мне нравится. Общаюсь с теми, с кем захочу. Я впервые понимаю, что такое свобода. Целостность души и тела – вот что мне удалось получить. Истинный подарок судьбы!
Я пообещал ей, что вернусь на следующий же день, чтобы пройти экскурсию до конца, а она ничего мне не ответила. Улыбаясь одними глазами, Кларисса проводила меня до самых ворот и стояла там до тех пор, пока я не скрылся из виду.
Остаток дня я не знал, куда себя деть. Мною вновь овладели эмоции, приведшие ранее заблудшую душу на болота. Я слышал зов и не мог бороться с ним. Только теперь он был куда сильнее, чем прежде. Воля моя пережила далеко не одно поражение, с тех пор как он появился. Спасительное утро должно было принести добрую весть – облегчение, и я с нетерпением ждал его наступления.
Тимофей Чеславич пытался разговорить меня, но отвечал я лениво и как-то совсем равнодушно. Однако я успел обмолвиться о своём визите усадьбы Винштейнов.
– Нечего ж там делать! – воскликнул хозяин «Двух пиявок». – Глядеть не на что!
– А по-моему, очень атмосферное место, – возразил я. – Мне рассказали, что Винштейны жили там ещё до первой революции, а последний представитель этой аристократичной династии умер в прошлом веке, не оставив потомства, поэтому усадьба отошла к губернским властям по решению суда, ведь прав на неё никто так и не заявил в положенный срок. Здание довольно внушительное! Если привести его в порядок, можно было бы привлекать туристов. Вы так не считаете?
– Туристы-муристы! На кой они нам? – пробурчал Тимофей Чеславич. – Стоит себе на отшибе – вот пусть и дальше стоит. Нечего нам этих туристов завлекать!
– Так вы владелец гостиничного дома. Неужели вам бы это не пошло на пользу? – продолжал недоумевать я.
– Не всё деньгами измеряется, малёк, – отчеканил Тимофей Чеславич. – И без муристов продержимся. Авось и так.
Я пожал плечами, потеряв едва вспыхнувший интерес к беседе. Меня занимали другие мысли.
– Пойду осмотрюсь, – сообщил я владельцу своего временного пристанища.
– Снова туда? – недовольно спросил он.
– Да, – ответил я и тут же позволил себе добавить: – я познакомился с жительницей усадьбы. Очень хорошая женщина. Наверное, вы её знаете?
– Мы все тут друг дружку знаем, – подтвердил Тимофей Чеславич. – Присматривает за ней, кому ж ещё это делать.
Я сдержал слово и вновь переступил порог усадьбы. Сделал я это и на следующий день. И так – всю последнюю неделю октября.
Мы проводили вместе всё время, пока я был в Усадьбе Вечности. Я помогал Кларе по хозяйству, рассказывал о своей жизни в Родвецке, смешил известными мне анекдотами, она же учила меня различать травы, водила к болотам, занимала беседами по истории и географии, флоре и фауне тамошних мест. Мы читали вслух трагедии авторов прошлого, а потом подолгу обсуждали их. Мы вместе заваривали чай, а потом устраивали церемонии, наподобие тех, что вычитали в книжках. Мы грелись у камина, сочиняя на ходу страшилки, и заедали их леденцами из жжённого сахара. Мы слушали, как ливень хлещет за окном, не затихая ни на минуту, а сами молчали, думая о своём. Мы находили радость не только в общении, но и в тишине, проведённой вместе. Это было удивительно! Что бы я ни делал, я не мог совершать это в одиночку, без Клары. Одно её присутствие знаменовало поднятие настроения. Я был по-настоящему счастлив находиться в компании этой женщины. Столько всего она знала, так доходчиво всё объясняла, элегантно двигалась, обаятельно улыбалась, великолепно пела! Если и был в мире человек, одарённый сполна интеллектуально и духовно, то это она – Кларисса, королева усадьбы Винштейнов.
– Завтра Хэллоуин, – упомянула Клара как бы невзначай во время нашего изучения старинных вырезок из пожелтевших от времени газет, найденных на чердаке. – Время, когда нечисть находит путь на землю.
– Даже нечисть ищет свой путь, – усмехнулся я.
Клара задумчиво отвела прядь густых седых волос, завитых в кудри, за ухо.
– Всем бывает одиноко. Кто сказал, что люди должны править наверху, а нечисть – доживать вечность во мраке там, внизу?
– Думаете, когда-то шла война, и мы одержали верх? – Я отложил очередной рецепт вишнёвого пирога в стопку своих собратьев.
– Интересная версия! Тогда почему они проиграли?
– Мы оказались более хитрыми и жестокими.
Дождь за окном усилился. Ветер вторил ему, завывая во всю свою стихийную мощь. Мы с Кларой были любителями такой погоды, оттого и замерли, вслушиваясь, как барабанят по крыше капли дождя. Приятные мурашки бегали по телу от этих звуков, избавляющих от стресса и тревоги многих людей, похожих на нас в своей любви к непогоде.
– Клара, мы с вами провели не один день в беседах, и вы много интересного мне поведали, но ни разу не рассказали о себе. – Я подтянул ноги к груди, ожидая ответ. – Как вы оказались в усадьбе Винштейнов?
Клара сидела ближе к камину, и тени от огня плясали на её лице, дополняя мистический антураж комнате, украшенной вырезанными тыквами в канун Хэллоуина.
Мы потрудились на славу, придав усадьбе праздничный вид. В Родвецке мало кто праздновал Хэллоуин. Моя жена считала этот праздник пережитком прошлого, а я боялся сказать ей, что мечтаю взять своих детей и провести с ними вечер за сбором конфет у соседей. Так делали в детстве мои родители. Это был семейный праздник, когда мы собирались все вместе, вырезали тыквы, пели песни, готовили шоколадное печенье с сюрпризом и мастерили костюмы для вечернего похода за конфетами.
Судьба подарила мне возможность вспомнить былое вместе с Кларой. Мы быстро управились с заготовленными к празднику тыквами и даже испекли пирог с шоколадной крошкой, чтобы устроить себе праздничный ужин.
