Crazyoptimistka
Слишком рано… слишком поздно
Подруга с водителем вернулись через час, когда малышка на руках уснула, а Лида наблюдала за рассасывающейся толпой зевак. Сергея вынесли на носилках, мать побитой собачкой семенила рядом. Глупая дура! Он же тебя чуть не прикончил, а ты… Дверь осторожно распахнулась и на сиденье рядом с Лидой опустилась Анна. Только сейчас было заметно, как на левой части ее лица расползается уродливый синяк. Она откинул голову назад и протяжно вздохнула.
– Мать меня возненавидела, – горько срывается шепот с ее губ. – Я написала заявление и сняла побои. Теперь его ждет принудительное лечение, а затем суд.
– Правильно сделала.
– Да? Почему же такое чувство внутри, будто я подвела? Сделала что-то плохое?
– Потому что ты слишком правильная и доверчивая. – Лида поворачивает голову на бок и смотрит на Аню. – А представь на секунду, что бы было, если бы мы не приехали? Если бы не успели? Эта тварь чуть не отправил свою мать на тот свет. Думаешь, тебя он бы пожалел? А Василису?
По побледневшему лицу и застывшему ужасу, Лида поняла, что Аня об это даже не думала.
– Своими действиями ты обезопасила себя, своего ребенка да и всех окружающих. Таким ублюдкам место за решеткой и точка.
– Возможно… да, определенно ты права. – Аня закивала головой и поморщилась от боли. – Вот только у нас теперь нет дома. Мать вышвырнула нас. Я едва успела забрать документы.
– Есть у вас дом, Анька, есть.
– Но, Лида…
– Что? У меня пустующий дом, вечно в разъездах муж и валом свободного времени, которое мне не с кем проводить. Не занимайся ерундой и самоедством, подумай о том, что получит Васька. В конце концов, я ее вторая мама и имею права вмешиваться в жизнь своей названной дочери так же, как и ты. – Лида перевала дух, а затем добавила,– ну не могу я, Анька, жить в роскоши, зная, что вы загибаетесь здесь. Если я могу помочь, почему я должна этого не делать? Так что все, Анна, разговор окончен.
Оставшуюся дорогу они ехали в молчании. Лишь изредка Лида ловила задумчивый взгляд Ивана в зеркало заднего вида. Осуждает? Поддерживает? Он коротко кивает в знак одобрения и больше на них не смотрит. Что ж, значит, все она сделал верно.
Вторая половина дня и вечер прошли в небольшой суматохе. Дети при встрече шумели и галдели, разнося детскую Никиты в хлам. Их мамы с легкими улыбками на губах наблюдали со стороны и, каждая думала о своем. Аня отчаянно гнала плохие воспоминания и запрещала думать себе о матери и брате. Все, хватит. Сколько крови они выпили из нее, сколько нервов она потратила. Чуть жизнью не поплатилась. Неблагодарные. Нет их больше. Нет! Есть только дочка, Лида и Никитка. Она подошла к Лиде и сжала ее руку, на что подруга ответила тем же.
А Лида… Лида дождалась вечера, когда дети, наигравшись до беспамятства, уснули на одной постели и, накрыв их покрывалом, тихонько вышла из комнаты. Аня заснула чуть раньше, все же самочувствие ее немного подвело. И только когда Лида погасила во всем доме свет, когда она оказалась в своей комнате, она заплакала. Впервые за столько лет. И со слезами выходило все накопленное напряжение за день, весь страх. Соленая влага вымывала с собой весь ужас, оставляя приятное умиротворение.
Глава 3. Пятнадцать лет назад
– С днем рождения! – Слышатся голоса и Аня вздрагивает над конспектами. Надо же, этот день настал.
– С юбилеем! – Лида отодвигает в сторону тетради и ставит на стол небольшой тортик, старательно одергивая детей, чтобы те не лезли пальчиками в глазурь. – Так, дети!
– Ну, мам, – хнычет Никита и все равно умудряется стащить огромную розу из мастики. Василиса следует его примеру и, хохоча, дети уносятся в комнату Васьки.
Лида будто из воздуха выуживает два бокала и маленькую бутылку коньяка. И на недоуменный взгляд подруги лишь пожимает плечами, разливая напиток по таре.
– В конце концов, тебе двадцать пять, а не пятнадцать.
– Но день на дворе, – Аня указала пальцем в сторону окна, – а точнее, еще даже не обед.
– И что? А я вот хочу накатить за здоровье своей занудной кумы. Разрешаешь?
– Да кто ж тебе запретит?
– Вот то-то же,– Лида подняла бокал, – умная ты у нас Анька. За это и выпьем.
– Что-то не похоже, – девушка бросила ручку на тетрадь и тоже взяла бокал в руки, – я до сих пор не могу побороть эту дисциплину. А экзамен так скоро!
– Анют, все ты сдашь. Мне бы твои проблемы.
– Ну, так в чем дело? Поступи в институт и да будет тебе счастье. Книги, конспекты, экзамены…
– Э, нет, Аньк,– подруга отпивает из бокала и морщится, – поздно, старая я уже для этого.
– Старая? В двадцать девять? Ты серьезно?
Аня не успела ничего еще добавить, так как Василиса и Никита снова внеслись вихрем к ним в комнату. Они что-то наперебой рассказывали и смешно толкали друг друга плечами. Только сейчас Анна заметила уже пожелтевший синяк на лице мальчишки. Какая она подруга, если Лида в курсе всех их дел, а она упустила этот момент? Очень невежественно с ее стороны!
– Никитка, а что у тебя с глазиком? – Осторожно спросила Аня, хватая мальчишку за руку и усаживая на колени. – Ты подрался?
– Угу. – Никита позволил себе просидеть в таком положении секунду и вновь спрыгнул с рук. Неугомонный непоседа.
– Как так получилось? – Спросила она у Лиды, когда дети побежали на улицу.
– Да что ты так разнервничалась? Обычное дело для пацанов. Что-то не поделили в садике, делов то. – Лида подтолкнула к ней тарелку – Да ты кушай-кушай.
А сама устремила взгляд в окно, откуда открывался чудесный вид на внутренний дворик с качелями, где сейчас находились их дети. Не могла она рассказать подруге, что синяк у Никиты появился вовсе не из-за игрушки. А из-за того, что сын вступился за Василису перед другими детьми. Увы и ах, маленькие детки порой бывают такими жестокими. Особенно, когда толком не понимают значения слов, но четко копируют интонацию родителей. Видимо, кто-то из мам обсуждал тот факт, что у Василисы только мама. Вот и понеслось.
– Кто первый затеял драку? – Лида присела на корточки и осматривала "боевое" ранение ребенка.
– Сашка и Лешка, – Никитка скривился, – а еще Анька со Светкой.
– И что они говорили?
– Они говорили, что я дружу с безотцовщиной. – Еле выговорил он последнее слово. – Мам, это ведь что-то плохое, да? Васька не поняла, но очень долго плакала. Поэтому я защищал ее.
– Малыш, – Лида притянула к себе ребенка, – я так горжусь тобой! Ты у меня такой храбрый! Да, ты прав, это плохое слово и его не стоит говорить другим детками, у кого нет папы.
– Я тоже так подумал.
– Мой маленький мужчина, ты все верно сделал. Я надеюсь, навалял им по полной?
– Да, – гордо улыбнулся сын, демонстрируя отсутствие одного нижнего зуба,– только теперь тебя ждет воспитательница.
–Я с этим я как-нибудь разберусь, не переживай. – Лида перехватила маленькую ладошку покрепче и поднялась на ноги. – Только давай это будет наш с тобой маленький секрет, хорошо? И мы никому об этом не расскажем.
– Даже тете Ане?
– Ей особенно.
Так что да, теперь у этой троицы был свой секрет, о котором Ане знать вообще было противопоказано. Лида наперед знала ее реакцию и не хотела, чтобы она замыкалась в себе и начинала новый круг самобичевания. А Аню хлебом не корми, дай только повод и она мигом соберет вещи. Вот даже взять то, что с их переезда уже прошло два года, а Анна до сих пор твердила, что они с Васькой здесь нахлебницы. Так нервничала и переживала, особенно, когда Саша был дома. Все порывалась уйти и не доставлять дискомфорта. Хотя какой тут дискомфорт? Муж, кажется, вполне смирился с их нахождением в доме. Даже немного играл с детворой. А потом снова зарывался в своих бумагах и сутками не выползал из своего кабинета. Нет, иногда они выезжали на приемы и светские вечера, но исключительно в целях поддержания авторитета семьи. В такие моменты, Лида отчаянно гнала от себя удушающие мысли и считала себя действительно счастливой женой. А может все не так уж у них и плохо? Пусть былой страсти у них в отношениях уже не проскальзывало, но была же стабильность. А ведь это немало значит, особенно, когда вы не первый год вместе. Но когда они возвращались домой, все призрачные надежды так и оставались там, за дверью. А здесь, в стенах дома, начиналось все тоже самое: недосказанность, закрытые странички в сетях, запароленные телефоны и расстояние между супругами незримо увеличивалось до размера океана.
–Эй, где витаешь? – Аня щелкнула пальцами перед ее глазами.
– Да так, задумалась я.
– О чем?
– О том что, скорее всего, у Саши есть любовница. – Лида одним махом проглотила остаток коньяка и зачерпнула пальцем крем с верхушки торта.
– Да ну, – Аня аж подавилась и закашлялась, – не может быть такого! Ты же такая красивая, шикарная, умная!
– Может быть, ему как раз и не надо такую умную, – вздыхает девушка в ответ. – Знаешь, ведь всегда хочется попробовать чего-то нового. Чего-то помоложе.
– Лидка, тебе же всего двадцать девять, куда еще моложе?
– Ну, двадцать девять – не двадцать. Амбиций может и побольше у девочек, но они более податливее, мозг не так выносят, не требуют того, что требуют жены. Их пришли, потрахали, денег дали и все, нет никаких обстоятельств. – Философски, но с долей грусти заметила Лида.
И Ане тут же вспомнилась Светка из общаги, пример что ни есть самый настоящий в подтверждение словам Лиды. Аня иногда вспоминала ее и задавалась вопросом: получилось ли у девушки воплотить свои мечты? Обрела она свое счастье или все так же прыгает из постели в постель, с периодичностью отмечаясь при этом в больничке?
– Ты так спокойно об этом говоришь, – Аня подперла рукой голову и внимательно посмотрела на девушку. Иногда ей казалось, что Лида каким-то образом родилась уже с готовым багажом знаний. Выглядела она максимум лет на двадцать пять, а вот мыслила так, будто ей действительно было под пятьдесят.
– Это жизнь, Аньк, – подруга достала зажигалку и завертела ее в руках. Курила она редко, но и это делала с какой-то прирожденной аристократичностью. – Знаешь, я иногда завидую девушкам помладше. Сижу в парке или в кафе и смотрю на мимо пролетающую стайку нимфеток. Короткие юбочки, яркий мэйк и эти глаза, беззаботно горящие жизнью. А у них ведь действительно все впереди: и студенческая жизнь, и первые рассветы под бутылочку шампанского, и влюбленность. А у нас что? Сплошные рамки, в которые мы сами себя втиснули. И время сквозь пальцы, как песок сыпется. Быстро так, неуловимо. Только недавно такими же бегали и бед не знали, а сейчас? Я в следующем году переступлю порог к четвертому десятку. Четвертому! Хотя стоит глаза закрыть, как перед ними мне еще семнадцать и дни резиновыми кажутся. Скорее бы школу закончить, скорее бы институт прошел, скорее бы замуж. Допросились… теперь все в таком темпе. И только успеваешь подмечать, что уже не пятое марта, а шестнадцатое июля и год на дворе уже другой. А посмотрев в зеркало, замечаешь, что седины прибавилось и морщин вокруг глаз все больше. И все. С тоской прощаешься со своей молодостью.
– Лид, но никто же не знает, сколько тебе лет. – Аня мягко накрыла ее руку своей ладонью.
– Ты знаешь. Я знаю. – Лида все же убрала зажигалку обратно в карман.– А когда сам в курсе, то и мыслишь иначе. Вот были мы недавно у партнера Саши на дне рождении. Как и полагается, по-модному, в ночном клубе праздновали. И вот спустилась я на танцпол, чтоб костями подрыгать и вспомнить ощущения да не по себе мне стало. Музыка другая, вокруг молодежь танцует и движения какие-то иные. И главное, смотрят на меня так с прищуром, мол, удумала нам тут русские – народные танцы показывать. А сами чистый секс в одежде устраивают. Понимаешь? Не важно, сколько килограмм штукатурки на твоем лице будет и сколько уколов перенесет твоя рожа, чтобы в сорок пять выглядеть на двадцать. Твой возраст у тебя всегда внутри и его ничем не замалюешь и не закроешь. Я так раньше с легким презрением смотрела на родителей, когда они выходили на танцпол на каких-либо праздниках. А сейчас на меня так другие смотрят. И мигом все настроение улетучилось, потому что не в своей тарелке оказалась.
Лида замолчала и с меланхоличным видом стала рассматривать свои ногти. Аня отчасти понимала подругу, но все же не до конца. Потому что настолько глобально она никогда не мыслила. Весь ее мирок был мизерным по сравнению с тем, где обитала Лида. Не привыкшая к косметике, Аня и сейчас ею практически не пользовалась. Точно так же мимо нее проходили и другие аспекты жизни вместе с благами. Незаметно. Главное, что дочь росла здоровой и что жизнь у них налаживалась. Вот сейчас, не без пинка и помощи Лиды, Аня поступила заново учиться. И среди молоденьких девушек на своем потоке она вовсе не чувствовала себя какой-то старухой. Но это, видимо из-за того, что Аня вообще не акцентировала на этом внимание. А Лидку с периодичностью тянуло на такие беседы. Накрывало ее внезапно, но так же быстро и отпускало. Взять хотя бы сейчас, ведь только что она была мрачнее тучи, а через секунду уже улыбается.
– Так, а что там у нас за планы на вечер? Мне тут сорока одна на хвосте принесла, что кто-то идет сегодня на свидание?
Аня смущенно покраснела. Знала она эту сороку. Тридцати двух лет от роду и метр девяносто в росте. Иван по началу никак не обращал на нее внимание, да и Анне тоже было не до этого. А потом как-то все закрутилось… то цветок полевой при встрече, то конфета малой, то улыбка скромная. Естественно он не давил на нее и действовал плавно, чтобы не испугать. Но ей все равно было страшно.
– Анька, – вздохнула Лида, – вот взять бы тебя за шиворот и встряхнуть хорошенько. Чего тут думать? Брать надо Ваньку в оборот. А что? Я его хорошо знаю, он у нас давно работает. Порядочный, умный, сильный и в обиду вас точно не даст. Это проверено.
На последней фразе у обоих сразу же всплыли воспоминания о том дне, когда Иван с Лидой успели попасть в квартиру и унять Сергея. Обеих передернуло.
– Да и Василисе бы тоже не мешал бы мужчина в вашей семье, продолжила подруга, – пусть видит, какой должен быть мужик и берет его типаж на заметку. Ты же знаешь, что девочки выбирают себе в мужья тех, кто хоть чем-то похож на их отца.
– В том то и дело, что нет у нее папы.
– Так вот пусть появиться. Не тот отец, кто зачал. А тот, кто воспитал и поднял на ноги. – Лида подхватила бокалы и остатки торта на тарелке. – По крайней мере, я не вижу ничего в этом плохого. Тебе бы тоже пора прекращать свое затворничество монашки. Для здоровья вредно.
– Лида! – Успела возмутиться Аня до того, как подруга вышла из комнаты.
Нет, не то чтобы после того, как Лидка дала отмашку, она бросится на Ивана. Нет. Но где-то в глубине души, Аня чувствовала то, что хочется немного ласки и тепла, которые дает мужчина. Но как же страшно было сделать этот шаг на встречу, не думая о том, что тебя снова могут предать.
Глава 3.1
Сложно забыть свое прошлое. Какими бы благами ты себя ни окружал, скелеты из твоего шкафа вечно норовят дать о себе знать. Кошмарам из прошлого все равно где ты и с кем ты. Они являются посреди ночи и холодными липкими пальцами стараются утянуть в свою пучину.
Иногда Аня просыпалась с криком и заходящимся от страха сердцем. Шумно вдыхала воздух и шарила рукой по постели, словно слепой котенок в поисках надежного укрытия под лапой матери.
– Анюта, тише, – крепкие руки обвивали ее и притягивали к мощному торсу. – Все хорошо, слышишь? Это всего лишь сон.
Ваня шептал много успокаивающих слов, от которых девушку постепенно покидало напряжение. Она утыкалась носом в его грудь и крепко зажмуривалась, чувствуя себя в безопасности. Но следом за этим всегда следовал тонкий вскрик из детской. Будто отступивший от Ани кошмар пробовал захватить в свой плен новую жертву. Без лишних слов, Ваня спешил в детскую комнату и теперь уже успокаивал Василису. Грел ей молоко и обязательно брал хрупкую девчонку на руки. Так с ней и сидел, пока Васька не засыпала обратно. Аня умилялась тому, как огромный мужчина быстро нашел общий язык с ее мелкой кнопкой. Для Ани, как для матери, это было крайне важно. Если бы вдруг Василиса не приняла его, Аня бы ни за что не начинала отношений. Возможно слишком пафосно, но она бы отреклась от своего женского счастья ради дочери. Лида на это не преминула раздосадовано хмыкнуть:
– Дурында, ты Аньк. Ну, вот вырастет Василиса, выпорхнет из гнезда и останешься ты одна.
– Да ну, – торопилась возразить Аня ей в ответ, – не говори ерунды.
– Да какая это ерунда? Так, голые факты. Вот смотри, они у нас скоро школьниками станут. Ну, подержатся за наши юбки лет до пятнадцати в лучшем случае, а дальше все, самостоятельная жизнь со своими секретиками и друзьями. А потом так вообще, свадьба и свои собственные дети.
– Не слишком радужно, если тебя послушать, – Анна покачала головой, – но ты, Лида, смотришь на все сквозь какую-то черную призму. Где нет ничего хорошего и веселого. Никуда от нас наши дети не денутся. И поговорить придут, когда им захочется поделиться чем-то плохим или хорошим. И помогут, если нам самим нужна будет помощь. А знаешь почему? Потому что мы с тобой хорошие мамы. Таких не бросают даже при наличии собственной семьи. А кто им с внуками будет помогать? Кто советы давать будет?
– Ой, а кто слушать-то нас будет? Их супруги? Ты не забывай, я вообще свекровь будущая, а это звучит как диагноз. – Лидка хихикнула. – И чего нас вечно в монстров записывают?
– Да не переживай ты, – Аня шутливо толкнула ее в бок, – по статистике анекдотов, лидируют все же тещи. Нас зятья тоже не сильно жалуют.
– Ты если что, зови меня на подмогу. Быстро разберемся со всеми хахалями. Накрутим им их причендалы на…
– Лида! – Одернула Аня подругу, пока та не разразилась очередным витиеватым предложением. А потом мечтательно добавила, – все же было бы очень здорово, если бы наши дети общались, когда вырастут.
– Они и так общаются.
– Нет, я не о таком общении.
– Ань, пойми меня правильно, – Лида мигом стала серьезной. – Я Ваську люблю, как родную дочь. Но пусть они сами выбирают себе друзей и партнеров по жизни. Не хочу, чтобы их общение было насильственным. Лишь потому, что мамы между собой подруги. Не хочу указывать сыну, что делать, на ком жениться, с кем дружбу вести. Все должно идти от их сердца. Понимаешь?
И Аня понимала, не обижалась и даже поддерживала Лиду. В который раз восхищалась умом и проницательностью подруги. Аня такой не была. Что уж говорить, не было у нее таких манер, воспитания, как у Лиды. Никто не помогал ей оттачивать свой характер, закалять нрав. Поэтому Анна до сих пор была тихой и крайне не любила ругань, в то время как Лидка не смущаясь, обрубывала всех на корню и говорила всю правду прямо в глаза. Может, именно поэтому у Небесной не было больше подруг.
Видимо, Аня с Лидой и сошлись потому, что их характеры были противоположны друг другу и прекрасно сочетались, как инь и янь. Лида с каким-то отчаянным упорством пыталась привить ей что-то из своих качеств, уверяя в том, что нужно уметь за себя постоять. Как будто знала, как будто предчувствовала, что прошлое Ани еще даст о себе знать. И не только в виде ночных кошмаров.
Первое время Аня действительно была верна своим намереньям и категорически запрещала себе думать о матери, не говоря уже о Сергее. Но однажды в один из осенних дней, когда после случившегося прошло порядком пяти лет, на ее телефон поступил звонок от неизвестного абонента. Не думая о том, что это кто-то из прошлого, Аня приняла вызов:
– Алло?
– Ну, привет, сестричка. – Отозвался хриплый голос на том конце телефона. – Узнала?
– Узнала. Откуда мой номер? – Борясь с дрожью, ответила Аня.
– Ну дык, места знать надо. Че, как дела? Как жизнь молодая? Слышал, ты теперь в хоромах живешь да деньги лопатой загребаешь?
– Ошибочные у тебя сведенья. Я так понимаю, тебя уже выпустили?
– Откинулся с полгодика назад. Вот теперь жизнь налаживаю.
– Чего ты хочешь, Сергей?
– Ну как чего? Ты мне, сестренка, жизнь запорола, – зловеще протянул братец, – за тобой теперь должок.
– Я тебе ничего не должна.
– А из-за кого я, по-твоему, на нары угодил, а?! – Моментально взревел Сергей. – Кто меня без крыши над головой оставил? Ты, дрянь, хату после мамки себе заграбастала и теперь решила еще и деньги себе присвоить?! Я тебя, суку, найду и…
Аня в ужасе нажала на отбой и похолодевшими пальцами сжала телефон. Ничего она себе не присваивала, а забрала лишь то, что по праву ей принадлежало. Матери не стало почти сразу же после того, как Сергея забрали. Спилась и однажды утром не проснулась. Об этом Анна узнала из звонка соседки, которой когда-то оставляла Ваську на присмотр. Самое страшное, что внутри ничего не екнуло ни после звонка, ни на скромных похоронах, которые девушка устроила. Она смотрела на едва узнаваемое лицо матери и ничего кроме пустоты не ощущала. Мать не любила ее, вечно изводила и относилась как к какому-то отбросу. И если бы Анна сейчас стала заливаться слезами, это был бы настоящий цирк с фальшивыми актерами. А она этого не хотела. Да и похороны она устроила лишь по долгу совести, чтобы мать не захоронили как бомжа в какой-то яме с безымянной табличкой на кресте.
– Наверно, я действительно паршивая дочь, – горько говорила она своей "свите". Лида и Иван расположились рядом с ней за грязным кухонным столом квартиры, которая осталась после матери. Здесь почти не было мебели, все в грязи, бутылках и окурках. Настоящая свалка, где помимо тараканов кое-где попискивали мыши.
– Возьми себя в руки, – Лида передернула плечами, – хорошая ты дочь. Все, что требовалось – ты сделала. Теперь осталось квартиру оформить и сбагрить ее быстрее, чтоб забыть этот кошмар с концами.
– Она же не моя.
– Здрасьте, – подруга чуть у виска не покрутила пальцем, – а чья? В наследство вступишь и будет твоей.
– А Сергей? Без его ведома я же не смогу ничего сделать да и куда он пойдет, когда выйдет?
Тут уже не выдержал Ваня:
– Аня, ты в порядке? Он тебя чуть не убил, а ты за него беспокоишься! Может, еще к себе жить позовешь?! Справки возьмем где надо, а твоего брата, если уж так хочешь, определим в общежитие. И то, не факт, что его возьмут с таким "прошлым". Ты на эту квартиру имеешь полное право, поняла? Ты, в конце концов, дочь, имеющая те же права, что и сын!
И закрутилось все, завертелось. Они и в правду занялись бумажной волокитой, которая вытягивала из них все силы. Если бы не связи Лиды, они бы еще долго бегали из окошка в окошко и простаивали очереди под кабинетами. Вроде бы Аня со всеми соглашалась, старалась быть твердой в своих решениях, но под конец все же дала слабину. Именно по ее требованию, квартира была заочно разделена между ней и Сергеем, как между разнополыми детьми. А затем ее разменяли на однокомнатную квартиру на окраине для брата и двухкомнатную с доплатой для себя, где теперь уже и обосновались своей небольшой семьей. Почему же тогда Сергей говорит, что его оставили без крыши над головой? Плохое предчувствие накрыло с головой и Аня без замедления позвонила Ване на работу, рассказав ему о случившемся звонке.
– Сиди дома и никому не открывай! – Рявкнул парень. – Если вдруг что, сразу звони в милицию!
– Ваня, а как же Василиса? Ее надо забрать из садика!
– Я уже выезжаю туда!
Не успевает экран погаснуть, как тут же разрывается новой трелью. На экране номер воспитательницы.
– Анна Матвеевна, тут какой-то мужчина пытается забрать вашу дочь. Представился вашим братом и говорит, что вы задерживаетесь. Это так?
– Варвара Петровна, у меня нет брата, – едва дыша, произнесла Аня, – ни в коем случае не отдавайте ему моего ребенка! Я сейчас! Я мигом!
Стоит ли говорить, что Аня совершенно забыла о том, что ей говорил Иван. Разве она могла остаться дома, зная, что Сергей находится на территории садика? Как он их нашел, она не понимала, но и времени на раздумья не было. До детского садика, находящегося в двух дворах от дома, она в буквальном смысле этого слова летела. Почти у самого здания, неудачно став на бордюр, Аня спотыкается и падает на землю. Боль обжигает ладони и коленки, но это не сравнится с тем, что чувствует материнское сердце, когда слышит крик своего ребенка.
– Василиса! – вырывается вопль у Ани и она, прихрамывая, торопится попасть внутрь. Но крепкая хватка на ее руке, останавливает девушку и она оказывается лицом к лицу с Иваном.
– Я же сказал, чтобы ты сидела дома!
– Там… там… – задыхалась Аня и, обезумевши, трепыхалась в его руках.
– Серый, Макс, – Иван коротко кивнул своим ребятам, – действуем.
Казалось, что прошла вечность пока Аня не увидела Ваську на руках у высокого блондина. Дочка со слезами на глазах бросилась к матери и повисла на ее шее.
– Все в порядке? Не обидел? – Анна всматривалась в перепуганное лицо Васьки. – Ничего не болит?
– Нет, – шмыгнула дочка носом, – он напугал меня.
– Чем родная? Скажи, чем?
– Он сказал, что тебя больше нет и теперь я буду с ним жить. – И девочка снова разревелась, уткнувшись лицом в ее плечо.
Аня долго ее гладила по спине, успокаивая и подбадривая. Но уже сидя в машине и не желая, чтобы Василиса видела, как Сергея выводят из здания под конвоем. Сидела и, утирая украдкой собственные слезы, впервые желала человеку самого страшного суда, на который он заслуживал.
– Нет, ты только подумай, – Лида бесновалась в тот вечер, ворвавшись в их квартиру словно ураган, – а еще частный садик, мать его! С охранником – пенсионером у которого из оружия только перцовый баллончик!
– Лид, дедуля получил не хило, – Ваня разливал кофе по чашкам и по очереди выставлял на стол, – но отбивался профессионально.
– Этого мало! Раз… раз случилось такое!
– Лид, сядь уже, – устало попросила Аня, – и так голова раскалывается, а ты еще и орешь.
– Орала и буду орать, потому что я распереживалась, – Лидия все же плюхнулась на стул, – Вань, ты серьезно? И где в этом кофе коньяк?
– А тебе надо, чтобы кофе в коньяке не чувствовался?
– Я с водителем, могу себе позволить. В конце концов, у меня стресс. Если не запью, то зажру. И лишние килограммы будут на твоей совести.
Аня хрюкнула от смеха после этой реплики, потом засмеялась еще громче и совсем не заметила, как смех перетек в истерику. Благо рядом были родные люди, которые и смеялись, и плакали с ней наравне.
А в это время, в другой комнате разворачивалось весьма интересное представление. Василиса сидела на кровати и демонстративно не разговаривала с Никитой, но при этом, терпеливо ожидая, когда он почистит ей апельсин.
– Болит? – Мальчик коснулся синяка на ее запястье, который остался от хватки обезумевшего мужика.
– Уже нет. – Прищурилась девочка. – А чего это ты переживаешь?
– Ну, мы же друзья с тобой.
– Да? А утром ты мне говорил, что любишь Светку Киселеву. Вот и общайся с ней, раз у вас любовь-морковь. – Василиса надула губы.
Никита не долго думая, притянул ее к себе и чмокнул в щечку.
– Фу! – попыталась скрыть удовольствие Васька. – Целуй свою Светку, она же красивее.
– Вась, ну не нравится мне она.– Мальчишка задорно улыбнулся, показывая ямочки на обеих щеках. – А ты Васька дура.
– Сам дурак, – мигом последовал ответ и… вторая половина апельсина, которой поделилась Василиса. – Но я не могу долго на тебя злиться.
– Это потому что ты меня любишь.
– Ага, размечтался. – Васька хихикнула и принялась за еду, при этом уходя от ответа. Никита Небесный ей очень нравился, но она скорее выпьет отвратного рыбьего жира, чем признается в этом.
Глава 4.Десять лет назад.
– Нет, Василиса, сначала уроки, а потом уже все остальное, – строго звучит голос мамы в телефоне. – И, нет, завтра ты все равно пойдешь на занятия.
– Ну мааам, – Васька снова заныла в трубку, хотя знала, что спорить уже бесполезно. Но попробовать стоило. – А Никите разрешают прогуливать!
– Это потому, что Никита учится в другой школе. – Устало отозвалась Аня. – Там за ним всегда будет закреплено место. А на твое место в школе очередь из десяти человек. Ты, кстати, взяла сегодня обед в столовой?
– Взяла, – буркнула дочка. – Ладно, пошла, учить уроки.
Васька отключилась и Аня грустно уставилась на телефонную трубку. Да, не готова она к переходному возрасту своего ребенка, ой как была не готова. Василиса для нее до сих пор была маленькой курносой кнопкой, которая задавала тысячу "почему" и бегала за ней хвостиком. Маленькой принцессой, с которой они могли часами выбирать платья и обсуждать прически. И еще много чего, что было… А сейчас? Василиса как-то резко повзрослела и все больше предпочитала проводить время отдельно. Все меньше советовалась с ней, уже не задавала своих вопросов. Как бы Аня ни старалась ее заинтересовать, Васька отказывалась. Даже разговоры перестали клеиться. Ребенок фыркал, закатывал глаза и все больше напоминал о том, что она уже взрослая. Хотя, какая тут взрослость в ее-то десять лет? Но хуже всего получалось справляться со сравнениями, когда постоянно звучало "А у Никиты…". Да, У Никиты все было иначе и таких разговоров было не избежать. И хотя они уже жили отдельно друг от друга и учились в разных школах, малышня продолжала тесно общаться. И Аня была этому рада, но подобного рода разговоры ее очень расстраивали. Она и так всеми возможными способами намекала дочери на то, что все-таки уровень их жизни значительно отличается от уровня Небесных. И что они с Ваней не все смогут позволить, что разрешала Лида своему сыну.
Если Аня позволяла себе на мгновение обернуться и вспомнить свое прошлое, то с уверенностью могла сказать, что она явно преуспела в этой жизни. У нее была своя квартира, любящий муж и дочь-подросток. Плюс потихоньку воплощались ее мечты в реальность по поводу работы. Лида открыла свой магазин тканей, а Аня работала там в импровизированном ателье. Хоть Лидия и настаивала на другой должности, более денежной, но она отказалась. Аня наслаждалась работой с тканью и выкройками настолько, что подумывала пойти еще на одни курсы дизайнера одежды. Благо теперь было и время, и возможность. Да и муж поддерживал ее во всем, души не чаял, как и она в Иване. Жаль только то, что ребенка от него Аня родить не смогла. Множество анализов, процедур и в итоге неутешительный прогноз для ее мужчины – бесплодие. Он прозвучал, словно гром посреди ясного неба. Но даже тогда, Ваня взял себя в руки и улыбнулся.
– Нечего слезы лить, дуреха, – ласково взъерошил он ей волосы.
– Вань, ну как ты так можешь говорить? – Аня всхлипнула.
– Анютка, главное, что у меня есть ты и Васька, которая для меня и так родная дочка. Поняла?
И она понимала. Ваня был из тех мужчин, которые слов на ветер не бросали. Василису он удочерил и дал ей не только свою фамилию, но и отчество. Благо отношения между ними до сих пор оставались самыми что ни есть теплыми. Вот так они и жили, работали, откладывали на отдых и на будущую учебу дочки в институте, покупали что-то из мебели. Все, как у среднестатистической семьи. Ваня на тот момент содержал небольшое охранное агентство на пару со своим сослуживцем. К тому времени, муж Лиды уже нуждался не только в водителе, но и охране. Так что Иван продолжал работать на него, но в другой ипостаси. Казалось, что сама вселенная специально не дает разойтись этим семьям по разные стороны.
