Crazyoptimistka
Варя. Я все вижу
Глава 24. Сейчас
Вырваться из плена кошмаров удается лишь с пятой попытки. Я просыпаюсь на самом страшном моменте, переворачиваюсь на другой бок и сон тут же затягивает меня обратно. И так по кругу, будто меня насильно заставляют смотреть сериал, который мне не нравится. И вот, наконец, разлепляю тяжелые веки и понимаю, что в комнате уже слишком темно.
Интересно, который час?
В больнице с этим было проще, так как я ориентировалась по обходам охраны. Отбой был в девять, а затем каждые три часа по коридорам раздавались гулкие шаги. Восемьдесят девять в одну сторону и столько же в другую. Плюс сто двадцать четыре шага при обходе обеденной зоны, душевых и туалета. Когда ты заперт в небольшой комнате и у тебя бессонница, вариантов для развлечения не так уж и много. Либо смотреть на небо сквозь зарешеченное окно. Либо счет шагов, который заменяет пересчет барашков. В сон от этого не клонило, но хоть как-то занимало время до наступления утра.
Я ловлю себя на мысли, что почему-то сравниваю это место с больничной палатой. Хотя здесь и решеток нет, и помимо койко-места есть еще и другая мебель, и в душ я могу пойти в любое время. Да я вообще могу отсюда просто взять и выйти на улицу.
Я…я…свободна?
До сих пор не могла в это поверить. Даже ущипнула саму себя за руку, чтобы убедиться в правдивости всего происходящего и тут же ойкнула от боли. Но боль на этот раз приносила с собой то, что я уже давным-давно похоронила на дне своей души.
Надежду.
Если бы крылья за моей спиной не были обломаны, я бы взлетела. А так, обрубки дернулись и заставили спуститься с небес на землю.
Это еще не финал, так что радоваться будем потом.
А сейчас время привести себя в порядок, что я и принялась делать. Делаю воду настолько горячей, насколько могу вытерпеть и долго стою под хлесткими струями. Жаль, что под ними нельзя смыть все, что накопилось внутри. Мне кажется, что в ванной я провела вечность. Красная, как рак и завернувшаяся в мягкое полотенце, возвращаюсь в комнату. Прохладный пол приятно холодит ступни после горячего душа, в теле чувствуется легкость, а в голове царит пустота. Зажмуриваюсь и разрешаю себе побыть в этом состоянии еще немного прежде чем реальность заново покажет свои зубы. В дверь коротко стучат и это заставляет меня вздрогнуть.
– Кто? – спрашиваю, не сдвигаясь с места и крепко цепляясь за край полотенца, которое так и норовит сползти с сильно исхудавшего тела.
– Это Софья, – слышится звонкий и смутно знакомый голос, – администратор этого заведения. Хозяин попросил передать тебе кое-что. Ты откроешь или оставить у порога?
– Оставьте у порога, – прошу ее и, помедлив, добавляю, – спасибо.
Отсчитав про себя до ста, достигаю двери и с осторожностью выглядываю в небольшую щелку, убеждаясь в отсутствии кого-либо за ней. И только потом вытягиваю руку и поддеваю пакеты из крафтовой бумаги, затягивая их внутрь. Первый пакет с известным брендом магазина нижнего белья и я очень сильно надеюсь, что отоваривалась там Софья, а не Егор. Второй пакет с тремя коробкам, в которых я нахожу разную обувь. А вот третий пакет оказался достаточно увесистым и набитым чем-то, что невозможно разглядеть с первого раза. И только вывалив все на диван, я понимаю, что это такое.
Мои вещи.
Не новые, а именно те, что лежали в моих шкафах. Да, мятые, да кое-какие в пятнах, да их будто неаккуратно смели одним махом и затромбовали в этот пакет. Но они мои. Пробегаюсь по ним дрожащей рукой и не верю своим глазам своей еще одной находке.
Брошь в виде метлы.
– Господи, – выдыхаю и сжимаю ее так, что она больно врезается своими краями в кожу. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Опускаюсь на край дивана, потому что ноги перестали меня слушаться. Мечусь безумным взглядом по комнате в надежде, что сейчас увижу…
– Сень, – шепчу, – Сенька, где ты?
Я помню, как Олег тогда сказал, что мы его потеряли. Но в тоже время я хватаюсь за безумную идею того, что он мог и ошибаться. И вкладываю в свои мольбы все свои силы и душу, однако в комнате по-прежнему остаюсь одна. Зачем ее тогда сюда положили? Без домового эта брошка теперь стала обычной безделушкой. Бросаю ее на диван и выуживаю из вороха одежды джинсы и относительно чистую футболку. Сборы в ванной занимают несколько минут и оттуда я выхожу уже одетой и с высушенными волосами, которые из-за неудачной больничной стрижки торчат рванными отросшими прядями в разные стороны. Остальную одежду собираю обратно в пакет и задумываюсь над тем, что нужно снова отыскать администратора. Во-первых, стоит узнать о наличии стиральной машинки, чтобы все перестирать и привести в божеский вид. А во-вторых, мой желудок вдруг внезапно громко заурчал, напоминая мне, что я еще жива и мне нужна еда.
– Ты сможешь, – говорю сама себе, а затем делаю глубокий вдох и выхожу из комнаты.
И если внутри моего временного убежища стояла гробовая тишина, то здесь меня накрывает паника из-за громких голосов, музыки и прочего шума, от которого я отвыкла. Пячусь обратно и снова оказываюсь в спасительной тишине. Но стоит приоткрыть дверь заново и звуки музыки влетают в комнату так, будто у меня на пороге играет целый оркестр. Я проделываю манипуляцию «закрыл-открыл» несколько раз, поражаясь и восхищаясь степени шумоизоляции.
– Что ты делаешь? – раздается вопрос справа от меня и это выходит настолько внезапно, что я даже подпрыгиваю на месте.
– Эмм… – пытаюсь вспомнить имя администратора.
– Софья, – услужливо подсказывает она и прищуривается, рассматривая меня.
И я ее понимаю, момент выдался удачный. В коридоре только она и я, смотри – не хочу. Вот только я помню предупреждения Егора и быстро опускаю глаза в пол, чем вызываю у нее смешок.
– Да не бойся, тебя я трогать не собираюсь. Меня больше привлекают здоровые и сильные мужчины. В них хоть есть чем поживиться, а на тебя смотришь и диву даешься, как ты еще держишься? В тебе же жизненной энергии как у человека, который вот-вот испустит свой последний вздох.
– И как же ты это увидела?
– В отличии от тебя, суккубы не видят, а чувствуют. В достатке жизненная энергия обычно похожа на вулкан. От человека волнами исходит тепло и сила. Ты же фактически ничего не выделяешь. Если бы не мои глаза, которые видят твою человеческую оболочку, как суккуб, я бы прошла мимо и даже не заметила бы тебя. Потому что ты сливаешься…хм, дай подумать, с этой дверью или стеной по степени наполненности энергией. Так что рядом со мной можешь не напрягаться, ты мне не интересна от слова совсем.
– А другие?
– А вот других лучше без ведома Егора не трогать. – Софья поправляет рукава блузы и проводит руками по юбке, будто разглаживая ее. – Вообще не понимаю, зачем он тебя сюда притащил.
– Это временное решение.
– Нет ничего постоянного, чем временное. – Парирует девушка. – Хотя бы у тебя есть понимание, что это место тебе не подходит? Или ты из тех, кто наивно предполагает, что демоны с людьми дружат и вместе ходят на дни рождения?
– Честно говоря, я вообще не имею представления, что это за место. Было бы неплохо, если бы хотя бы ты мне рассказала. А еще мне интересны чисто бытовые моменты: где можно постираться и поесть.
– Ну, если ты наконец-то отлипнешь от двери и перестанешь держаться за нее так, будто она тебя в случае чего спасет, – Софья указывает рукой куда-то вперед, – я все тебе покажу.
И не дожидаясь моего решения, она начинает двигаться в указанном ею направлении, так что мне ничего не остается делать, как следовать за ней.
– Если бы не приказ хозяина, я бы с тобой не нянчилась. Дел у меня много, а времени мало. Я и так слишком долго с тобой вела пустую болтовню. Так что Варвара, слушай меня внимательно и не перебивай. Это место – многофункционально. В первую очередь оно для нас как подобие дома. Обрати внимание на акцент, который я сделала на слове «подобие». В отличии от людей, мы в доме не нуждаемся, но нам тоже нужно место, где бы мы могли отдохнуть и восстановить силы. У каждого из нас есть такая же комната, как у тебя. Но увидеть ее или тебя в ней никто не сможет без твоего же позволения. То есть, если я вдруг захочу зайти к тебе без приглашения, то увижу пустое помещение с голыми стенами. Вот поэтому я сначала к тебе постучалась и тем самым вызвала тебя на контакт. Таким образом мы защищаем себя и свои владения от любопытных глаз.
– А если я все же буду там в тот момент, когда туда решат заглянуть без моего ведома? Меня все равно не увидят?
– Нет. – Качает головой Софья и сворачивает за угол. – Потому что коридор находится в человеческом мире, а комнаты в потустороннем. Не хочу вдаваться в долгое описание и отмечу лишь то, то тот мир очень многообразен. Если не знаешь конкретного места, то можно угодить куда угодно. Просто не суй свой нос туда, куда не стоит, ясно?
– Более чем.
– Так же это место является нашим рабочим местом. Сразу оговорюсь, что здесь ничего страшного не происходит. Никого не пытают, никого не убивают. В основном работают суккубы и инкубы, развлекая пришедших по своей воле людей. Энергию мы забираем тоже только на добровольных условиях. Плюс есть заработок и в виде денег. Все же мы находимся в вашем мире и финансовые вопросы нас не обходят стороной.
– Я думала, что вам достаточно щелкнуть пальцами и у вас появляется все, что вам нужно, – останавливаюсь, чтобы перевести дыхание.
Пока Софья рассказывала основу, мы успели пройти два коридора и остановились у лестницы ведущей вниз.
– Подожди, – упираюсь руками в колени и приподнимаю голову, чтобы увидеть лицо суккуба, – я точно помню, что мы были на первом этаже, когда Егор привел меня сюда.
– Он хозяин этого места и может менять его так, как ему удобно на тот или иной момент. Дом сам по себе очень отзывчив на силу, точнее, он и держится только на ней. Мы тоже отдаем часть полученной энергии на поддержание этого дома. Так сказать, арендная плата за возможность жить здесь. Ты этого, конечно же, не чувствуешь, но даже дом противится твоему появлению здесь. Дать тебе нечего, а ресурсы на тебя тратятся. Знаешь, он как живое существо, а ты для него как блоха, которая пьет из него кровь, но избавиться от тебя пока нельзя. Потому что хозяин не разрешает.
– Довольно, я все поняла, – выпрямляюсь, – мне здесь не рады и это чувство у нас взаимно. Я не пробуду здесь дольше, чем это потребуется. Справлюсь с поставленной задачей и мой договор будет закрыт. Уйду, а вы забудете обо мне, как о недоразумении, пробывшем в вашем окружении.
– Детка, – Софья фальшиво смеется в то время, как ее глаза так и остаются серьезными, – ты глубоко заблуждаешься. Демоны не договариваются с людьми, а заключают сделки, которые выгодны только одной стороне и это явно не ты. И то, что тебе пообещали взамен может быть выполнено с погрешностями или совсем не исполнено. Тут уж как дело пойдет. Глупо было доверять словам того, чья сущность двуличная и лжива.
– Что ж, в таком случае я и тебя слушать не стану. Что-то мне подсказывает, что все вы демоны на одно лицо.
– Первая здравая мысль от тебя за сегодня, – администратор пару раз ударяет в ладоши, будто аплодирует мне. – Может быть я поторопилась и зря записала тебя в расходники.
– Не поняла.
– Все вы люди в сделках с демонами ни что иное, как расходный материал для достижения цели. – Бросает она мне через плечо и ускоряет шаг, звонко постукивая каблуками по плитке. – Ускоряйся, Варвара, тебе пригодится этот навык. Придется побегать для демонов. Или от них. Тут уж тоже как повезет.
Глава 25. Сейчас
Дальнейшее знакомство с этим местом проходило в ускоренном режиме. Мне разрешили украдкой посмотреть на зал, где находились посетители и строго запретили показываться здесь в вечернее время.
– Не распугивай нам клиентов, детка, – Софья поманила пальцами еще одну официантку и заботливо расстегнула на ее блузе одну пуговицу, оголяя еще больше ее грудь. – Тебе показывать тут нечего, как и ловить тоже. Алиса, не забудь, у тебя сегодня есть план и ты должна его выполнить. Больше кокетства, милая.
Последнее, естественно, говорилось подошедшей девушке. В свою очередь она лишь мазнула по мне скучающим взглядом и фыркнула.
Что-что, а унижать здесь любят, практикуют и умеют. Солгу, если скажу, что меня не задевает это. Мягко говоря, среди этих красавиц я чувствовала себя гадким утенком со своей похудевшей и ставшей угловатой фигурой. Хоть я и поспала, но лицо не стало менее уставшим. Наоборот, синева под глазами могла посоперничать с черными кругами панд. Да и волосы эти…они были на той длине, когда заколоть их как-то по-человечески еще нельзя. Поэтому они безобразно торчали в разные стороны. Но потом я вспомнила, что здесь водятся те, у кого кожа имеет разнообразные оттенки цветовой палитры. У кого-то есть волдыри, а у кого-то чешуя. От одного несет болотной тиной, от второго серой, а третий вообще воняет, как ходячий труп. И все мои внутренние переживания мгновенно улетучивались. Если уж они никак не чувствуют себя ущербными, то и я не должна. В конце концов, не всем повезло стать суккубами и иметь такую внешность.
Что я еще узнала? Что с семи вечера до пяти утра этот ресторан предназначен для людей. И в обратном порядке он становится домом для демонов и прочих существ.
– Без хозяина лучше тебе здесь тоже не находиться. Да, он предупредил о твоем присутствии, но у нас бывают и залетные гости. А они Егора могут и ослушаться.
– Мне нельзя спускаться сюда ни утром, ни днем, ни вечером. Где же мне тогда можно быть, если повсюду для меня установили ограничения? – присаживаюсь на высокий стул на кухне, куда мы наконец-то добрались и где от витающих в воздухе ароматов у меня закружилась голова.
– Саш, сделай этому ребенку что-нибудь сытное, – просит Софья повара. – Только без приколов, не хочу получить выговор от хозяина в первый же вечер, если с ней что-то случится.
Тот кивает и через пару минут передо мной оказывается дымящаяся тарелка с мясом под каким-то мне неизвестным соусом. А следом такая же по объему пиала с салатом.
– Ешь, – приказывает она мне, а сама опирается спиной об стену и скрещивает руки на груди. – Блюда Александра хвалят во всех социальных сетях и журналах. Все наши гости в восторге, да только он им сказать спасибо не может. Да, Саш?
– Почему? – дую на вилку, на которой наколот кусочек мяса и перевожу взгляд на повара.
– Потому что Саша у нас был не в меру болтлив и чуть не выдал свой секрет успеха, когда перебрал с выпивкой. Еще чуть-чуть и сюда бы нагрянули те, кого мы видеть здесь не хотим. Но мы исправили ситуацию, лишив его того органа, каким он так любил трепать. Кстати, как язык по вкусу? – Софья ехидно ухмыляется.
А я давлюсь куском мяса и закашливаюсь. По спине кто-то несильно стучит и Александр ставит передо мной стакана с водой, а затем грозит кулаком Софье. От чего она заходится неприятным смехом.
– Да что? – Девушка театрально поправляет макияж от якобы выступивших слез. – Я же просто пошутила. Нельзя что ли? Не переживай, детка, язык говяжий. А по поводу того, где тебе быть…да хоть на улице броди. Это тебе не тюрьма, отсюда можно выходить и заниматься своими делами.
– У меня их нет.
– Придумай что-нибудь. Запишись на курсы, сходи в салон и приведи себя в порядок.
– На все это нужны деньги, а их у меня тоже нет. И пока я зависла с вами, нормальная человеческая работа мне не светит. – Как бы ни старалась медленно есть, уплела содержимое тарелки в мгновения ока. – Давно так вкусно не ела, спасибо, Александр.
Он хмурится и затем что-то говорит на языке жестов. Софья сначала отрицательно качает головой, но он упорно ей что-то доказывает, даже мычит, кивая в мою сторону.
– И за что ты свалилась на мою голову, а? – она поднимает обе ладони вверх.– Ладно, сдаюсь. И то, лишь потому, что идея неплохая. Ты, Варвара, с сегодняшнего вечера будешь работать на этой кухне посудомойкой. Во-первых, вот тебе и заработок. Во-вторых, ты всегда накормлена. В-третьих, у тебя не будет времени бродить по дому и, соответственно, ты никому не попадешься на глаза. И, в-четвертых, хоть чем-то будешь полезна. Как по мне, идеально. А вот твое мнение меня не интересует, так что можешь даже не пытаться его озвучить. Отказ не принимается, в случае неповиновения накажу и тебя, и Сашу. Доела? Становись за свое рабочее место, у нас полные залы клиентов, хватит терять время.
– Спасибо? – какой-то неуверенной выходит моя благодарность, когда администратор оставляет меня на этой кухне посреди суетящихся рабочих.
Вот так, неожиданно даже для самой себя я внедрилась сюда еще глубже, чем хотелось бы. С непривычки работа дается тяжело. Одно дело перемыть посуду после семейного ужина. А другое, когда она прибывает в геометрической прогрессии. И на место двух стеклянных бокалов тебе ставят четыре сотейника, а после кипы тарелок на очереди столько же кастрюль. Около четырех утра кожа пальцев напоминает сморщенные огрызки. Спина и ноги соревновались за звание кто из них отвалится быстрее.
Со мной не разговаривали толком, ко мне присматривались. Оно и понятно, в отличии от зала, здесь работали в основном люди. Половина из них была должниками демонов, вторые ничего не знали и были временными наемными работниками. Но все, как один, избегали меня. Наверное, думали, что я засланный казачок, который свалился им словно снег на голову. Поэтому на контакт никто не осмеливался. Да и я им не навязывалась. Пряталась в закутке среди разнообразия посуды и ожидала закрытия ресторана. И как только нас оповестили о конце рабочей смены, еле волоча ноги, добралась в свою комнату. Сил не хватило ни на раскладывание дивана, ни на смену одежды. Я снова буквально падаю на него и проваливаюсь в сон.
– Хозяйка, хозяйка, просыпайся…
Я будто снова очутилась в прошлом. Зажмуриваюсь крепче, стараясь растянуть этот сон. Ведь сейчас на дворе раннее утро, я нежусь в своей постели в то время, как мне пора в институт. Олег уже приготовил мою одежду и сумку с учебниками, мама хозяйничает на кухне, а Сеня…Сеня как сейчас, пытается разбудить меня, чтобы я не проспала.
– Сеня! – подрываюсь и стискиваю домового в объятиях. – Боже…Живой!
Стоит мне только это произнести, как дом сотрясается от толчков, будто мы в эпицентре землетрясения. Но продлилось все недолго и через секунду стало спокойно.
– Пожалуй, лучше здесь кое-кого не упоминать, – шепчет он мне.
– Как ты выжил? – провожу ладонью по его неряшливой шевелюре.
Сенька и раньше не сильно жаловал аккуратный строгий вид и всегда ходил, как модный бомжик. Но сейчас видно, что домовой был некоторое время бесхозным. Он выглядел таким, каким я когда-то забрала к себе. Худой, с запутанными волосами, в грязных вещах. А еще с перепуганными глазами, которыми он смотрел на меня.
– Прости, хозяйка, я подвел тебя, – он опускает взгляд на порванный рукав своей кофты, – я должен был защищать наш дом и всех домочадцев, но мне стало так страшно. И я…я спрятался в брошке.
– А Олег?
Арсений отрицательно качает головой и вытирает тем же рукавом слезы со своих щек.
– Она разорвала его на части. – Всхлипывает он. – Я собрал как мог и упокоил. А потом стал ждать тебя, но ты не возвращалась.
– Меня не отпускали, Сень, – тяжело вздыхаю, – я была заперта в больнице все это время. Если бы Пиковая дама не вернулась, там бы я и осталась.
– Она снова здесь? – Домовой встрепенулся.
– Не в этом доме, но где-то бродит и планирует закончить начатое.
– Я помогу тебе! На этот раз, никуда не сбегу и буду биться с ней до последнего! За тебя, за родителей, за Олега… – пылко тараторит Сеня и вырывается из моих рук. – Я ей покажу! Да я ее…вот так вот и вот так…
– Сень, остановись, – успокаиваю его, – кромсать ее будут те, с кем я заключила договор. Нам же надо ее выследить и постараться самим не попасться ей на глаза.
– Разве ты сама лично не хочешь отомстить?
– Хочу, – соглашаюсь, – но реально понимаю, что я ей не ровня и даже не смогу нанести смертельного урона. И если для полной победы над ней мне нужно будет побыть инструментов в чужих руках, я им буду.
– А мы можем выбрать другие руки? – он поеживается. – Место плохое, оно будто соткано из зла. Нам точно здесь безопасно находиться?
– У нас нет выбора да и времени в обрез. – Встаю с дивана и хватаю полотенце. – Остался один человек. Если она успеет его убить, то завершит ритуал и я даже не хочу думать о том, что здесь тогда будет. Спасибо, хватило и того, что она уже продемонстрировала.
