Данила Чебоксаров
Немолодые сверхлюди. Начало
Посвящается Дмитрию Лобкову,
человеку, готовому отдать за меня
жизнь, но не способному проехать
два часа на электричке!
Когда ты вглядываешься в бездну, бездна вглядывается в тебя.
Ницше
С кем поведёшься – с тем и поебёшься!
Народная мудрость
Предуведомление
Употребление персонажами спиртного и их неуёмные любострастные действия имеют чётко выраженную сатирическую направленность, изображены в юмористическом ключе, комического эффекта и абсурдности ради; автор гневно осуждает подобного рода пристрастия в реальной действительности. При создании книги писатель не принимал крепкий алкоголь и не участвовал в оргиях – роман написан исключительно на наитии.
Бухайте умеренно и трахайтесь по любви!
ВНИМАНИЕ!!!
В КНИГЕ БУХАЮТ, КУРЯТ, ЕБУТСЯ И МАТЕРЯТСЯ!!!
ПОТОМ НЕ ГОВОРИТЕ, ЧТО ВАС НЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ!
1. Бугаев и Петрова
– Милая барышня, не хочу показаться банальным или назойливым, но вы встревожили всё моё существо! – молвил Ярополк Пересветович мощным гудящим басом, будто специально предназначенным для подмостков ведущих оперных театров. На заре юности он и действительно пел, правда не на сцене Ла Скала, а в оперном школьном кружке. Преподаватели пророчили ему лавры Шаляпина, но Яря избрал другую стезю – он стал бизнесменом и Творцом. – Вы встряхнули всю мою суть и смертельно ранили своим видом и образом!
– Премного польщена, но на улице не знакомлюсь, – отозвалась мамзель с лёгкой, как Алина Канаева в двенадцать, и тонкой, как красная линия, улыбкой, но шаг не убавила.
Клеопатра Петрова возвращалась домой с работы, не сказать, чтобы любимой и интересной, но высокооплачиваемой, что в нынешние наглухо охуевшие времена является основополагающим. Молодую фемину действительно звали Клеопатрой – по отцу она являлась армянкой, а всем известно, что представители этой многочисленной народности просто обожают давать своим отпрыскам вычурные, претенциозные, замысловатые и, не убоимся этого слова, ебанутые имена. Впрочем, её малорослый и чудовищно волосатый папа, Цезарь Жуанович Ашунисян с именем дочурки не прогадал – девочка и впрямь выросла в Царицу, едва ли не Савскую – и не спроста она взбудоражила всё естество Ярополка Бугаева, своевольно не достигшего высот Шаляпина. Он поспешил за своей сущевстряхательницей, ноги которой были длинны как сорокапятиминутный урок, а шаги широки, как просторы нашей Родины.
– Любезная и прекрасная барышня, не бросайте меня истекать кровью на пыльном и грязном московском асфальте! – прогудел Ярополк Бугаев. – Смилостивитесь!
– Зря стараетесь, – бросила пригожая дева как зерно в бесплодную землю. – Я замужем, молодой человек.
Немолодой сверхчеловек вдруг смертельно обиделся, даже до самых глубин бездонной широкой славянской души оскорбился.
– Не ожидал я от вас такой подлости, жестокосердия и мудацтва, ненаглядная барышня! – сокрушённо покачал он патлатой шатенистой головой, продолжая следовать за предметом своего новоприобретённого культа. – Так жестоко и несправедливо унизить меня! Меня, самого Ярополка Бугаева! Знаете ли вы, что «молодым человеком» смертельно уничижали в XIX веке?! Это тяжелейшее оскорбление и обсценная брань! За это на дуэль вызывали и ебало с особым тщанием чистили! – Он всё вышагивал за своим прелестным идолом в тоске и неизбывности. – Какой же я вам, нахуй, молодой человек, если мне сорок два полных года? Именно столько, сколько было Элвису Пресли, подыхавшему от наркоты, бухла и избыточной ёбли?.. Осмелились бы вы назвать молодым человеком Короля рок-н-ролла, скорчившегося в Грейсленде на розовом шёлковом мягком заблёванном диване вследствие наркоты, бухла и избыточной ёбли? А, дражайшая и несравненная барышня и королева?
Но и такой витиеватый пассаж не сподобил Клеопатру Цезаревну Петрову остановиться или хотя бы взглянуть на острословца. Тогда остановился сам преследователь и громко воскричал:
– Да посмотри на меня, шустрая ебанашка! Узри, от чего отказываешься, пиздёнка ты маленькая и ненасытная!
Последняя тирада всё-таки возымела действие – шустрая ебанашка остановила свой ход и взглянула на настырника. Стоит подробно описать то, что узрела маленькая и ненасытная пиздёнка.
Роскошная метиска увидела своими выразительными светло-карими глазами охуенно здоровенного бугая сажённого росту, с кососаженными раменами, бугристыми бицами и накачанными персями, тонкой как лёд талией, мускулистыми, как молодой Шварцниггер, и длинными как оба Гличко вместе взятые, ногами, с буйволиной выей, на которую гены и природа насадили умную высоколобую главу со светло-коричневыми, как скинхед-лайт, власами до лопаток, густыми, будто кровь, и вьющимися, как целочка на хую, с ультрамариновыми, как настроение Киргорова, очами, с аристократичными, как бывший режиссёр Мишалков, чертами и по воле носителя сих черт украшенное каштановыми усами, переходящими в бакенбарды а ля царь Александр II «Освободитель»; сюда же можно прибавить прямой, как Эллада, нос. Если бы красотка-полуармянка заинтересовалась бы и спустила ему свободные брюки до колен, а потом немножко возбудила бы поражённого и потрясённого ею самца, показав ему красивые высокие тугие перси пятого размера, то она убедилась бы в полуаршинном уде почти полутора вершков в поперечнике и увесистых бычьих мудях, свисающих гордо и авантажно, как знамя Параолимпийских игр.
Если опустить литературные изыски, Ярополк Пересветович Бугаев был атлетичным длинноногим синеглазым шатеном с длинными волосами, с усами и бакенбардами, греческим профилем и хуем 35 см длины и 7 см в диаметре (в состоянии полнокровной эрекции – что охуеть как много, уж поверьте автору на слово).
Для осмотра достопримечательности и полного и безоговорочного признания своей неправоты и неосмотрительности Клеопатре Цезаревне Петровой, в девичестве Ашунисян, хватило и единого полувзгляда.
– Пошли ебаться, – постановила она.
– А как же муж? – высказал Бугаев, подразумевая иронию и даже сарказм.
– Нахуй мужа! – опровергла Царица. – А меня на хуй!
– Значит, ебаться? – конкретизировал он.
– Ебаться! – удостоверила она.
И отправились они ебаться.
2. Ёбля титанов
Ярополк Бугаев обретался своей титанической надлюдской сущностью в лофте сталинского дома с видом на Московский зоопарк. Это было бескрайнее помещение с двумя ванными комнатами и тремя туалетами, с антикварной мебелью и обильно уставленное книжными стеллажами, шкафами и полками. Полукруглые окна с витражными стёклами, на высоком столике карельской берёзы стоял самовар 1896 года производства фирмы братьев Баташовых, труба выходила в форточку. Спальных мест имелось два. Точнее, одно спальное, квин-сайз кровать под непроницаемым крепдешиновым балдахином, а другое ебательное, предназначенное для экстремальных приапических процедур: это была кинг-сайз кровать с водяным матрасом и высокой латунной спинкой в изголовье, к которой легко крепились наручники, оковы, кандалы etc. На стене над кроватью висел анатолийский ковёр конца XVIII в., на котором гнездились снимаемые орудия копулятивной любви: кочерга дамасской стали, искусственные приапы, страпоны, плётки, анальные бусы etc. Рядом стояла резная тумбочка, содержащая всевозможные снадобья и лубриканты: мёд, гели, кремы etc. Домашний трактир красного дерева, уёмистый и высокий, со встроенным холодильником внизу. Спортивный уголок: многофункциональный атлетический тренажёр, две штанги (с обычным и Z-образным грифом), боксёрский мешок и груша, силиконовый манекен для отработки ударов (выполнен в форме женского грудастого торса с влагалищем, в голодные дни используется для тренировки пениса), деревянная хуетень с торчащими в стороны палками – как в старых гонконгских фильмах про кун-фу. В углу стояло всенепременное для великорусского надчеловека чучело оскаленного бурого медведя в полный рост, в собольей шапке-ушанке, со штофом в одной лапе и гранёным стаканом в другой; на груди медведя висели золотые скрещённые серп и молот на золотой же цепи.
Оба поебушника являлись личностями крупногабаритными. Хотя папаня Клеопатры Петровой (Ашунисян) был полутораметровым шибздиком, но имел в подарок от природы поистине раблезианский хуй, длиной чуть ли не в треть его роста – и благодаря этой решающей особенности женился на двухметровой русской баскетболистке клуба ЦСКА. Клео пошла ростом и комплекцией в маму Ларису Аркадьевну, черты лица позаимствовала и усовершенствовала, как и многие красивые метисы, у обоих родителей. Глядя на красотку дочурку, уже к первому классу школы обогнавшую его в росте, Цезарь Жуанович умилялся, томно произносил что-то вроде «вах-вах-вах!» и мечтательно чесал макабрически волосатую жопу.
Родители Ярополка Бугаева оба отличались исполинским ростом и богатырским телосложением; богатые потенциалом от природы, они неутомимо развивались, будучи пионерами полузапрещённого в те годы советского бодибилдинга. Сын по всем параметрам превзошёл отца с матерью и преумножил сверхчеловеческую генетическую базу.
Ярополк и Клеопатра стояли супротив друг друга. Царица единоглядно выпросталась из одежд – у неё неожиданно оказалась продепилирована лишь зона бикини, остальной (впрочем, довольно коротко подстриженный) ворс был патриотично выкрашен в цвета российского триколора.
– Мой двоюродный дядя, Ромео Жанклодович, всегда говорил при всяком удобном и неудобном случае: «Ебаться каждый раз надо так, чтобы завидовали как минимум два соседних аула! А лучше три», – завещала фараониха.
И чаяния её сбылись – следующие полтора часа обитатели трёх нижних этажей под жилищем Бугаева лезли на стенку. Рост Клеопатры Петровой составлял 197.5 см, Ярополка Бугаева – 215 см, но ноги царицы оказались длиннее, что позволило беспрепятственно начать копуляцию стоя, не прибегая к скамейкам, приседаниям и прочим извращениям. Затем рискованный вариант положения 69, опять же стоя, (партнёрша висела вниз головой). Потом последовала разнарядка на стуле. Далее опасная позитура Индры, созидающего мир. Через полчаса началось нечто вовсе немыслимое и неописуемое – в ход пошли спецприспособления и агрегаты. Фараонша возрадовалась двенадцать раз, и каждое благословение крещендо усиливалось; Бугаев, гуру Дао любви, испытал пролонгированный долинный оргазм без эякуляции, длившийся четверть часа.
Утомлённые луной титаны сообразили перерыв с апельсиновым соком, лёгким бухлишком и сопроводили его актом табакокурения.
– Я завтра же разведусь с супругом Петровым, – не стала скрывать не успевшая остыть Клеопатра Цезаревна, посмотрела на массивные напольные часы в виде сношающихся амуров и поправилась: – Сегодня же!
