Дарья Дияр
На моих условиях
Глава 1. Привет с Севера
Его губы прокладывали дорожку из поцелуев, поднимаясь все выше по внутренней стороне моего бедра, и каждый из них оставлял ожог на чувствительной коже…
– Что читаешь, сестренка?
Голос Стаса прозвучал у самого уха, выдернув меня из книжного транса. Вздрогнув всем телом от неожиданности, я быстро заблокировала телефон и недовольно зыркнула на брата. Судя по ухмылке и озорному блеску в глазах, он был очень доволен произведенным эффектом.
– Можешь не отвечать, – протянул он и заулыбался еще шире. – По твоим пунцовым щекам и так понятно, что это очередное книжное порно. Ух, бесстыдница.
Мило улыбнувшись, я показала ему средний палец, а после ощутимо двинула ему локтем в опрометчиво открытый бок.
– Не дерзи старшим, – философски заметила я, пока он потирал ребра, и с тоской взглянула на проносящиеся с невероятной скоростью деревья. – Черт, когда мы уже доедем.
И зачем вообще туда едем.
Вопрос риторический, ведь я знала ответ.
Отец вполне мог отправиться на свою важную встречу и один, но ему приспичило взять с собой меня и Стаса, якобы нам будет полезно выйти в свет. Вот только всем было понятно, что это лишь способ продемонстрировать доверие потенциальным партнерам: вот, смотрите, я не только сократил охрану, но еще и детей своих привез.
Но если Стасу все это пригодится в будущем, когда он займет место отца, то я впустую тратила свой выходной, просто чтобы составить этим двоим компанию. Слава богу, не меня готовили в преемники, хоть я и была старше на два года. В отличие от брата, меня совершенно не интересовал семейный бизнес: ни легальный, ни тем более подпольный.
Нет уж, увольте. Мне осталось лишь закончить универ и можно будет зажить своей жизнью, максимально далекой от криминального мира, в котором давным-давно увязла моя семья.
Мама тоже этого хотела… отец сдержит данное ей слово.
– Еще полчаса, – ответила Нора с переднего сидения. – Скоро будем на месте.
Я вздохнула.
Вновь открывать книгу уже не было смысла: мне оставалось дочитать около тридцати процентов, а значит, за полчаса я как раз доберусь до самого интересного, и тогда этот вечер точно обернется для меня настоящей пыткой. Еще и Стас теперь не отстанет со своими подколами…
– Знаешь, Ева, – протянул вдруг брат и как-то подозрительно закусил губу. – Ты вот только не бей меня, но я вчера взял одну из твоих книг и…
Я уже набрала воздуха, чтобы сперва возмутиться, а после расспросить брата о впечатлениях, но не успела вымолвить и слова.
Выстрелы градом обрушились на нас со всех сторон, и их какофония смешалась с лязгом тормозов сразу трех машин и криками нашего сопровождения.
– Оба вниз и не высовываться! – крикнула нам Нора, и они с Юрой, нашим водителем, вылетели из машины с пушками наперевес.
Все подобные сценарии уже давно отработаны до автоматизма: передние сидения были отодвинуты вперед до упора, а мы с братом опустились на пол и пригнули головы. Стас быстро достал два пистолета из специального кармашка в спинке водительского сидения, проверил наполненность магазинов, исправность глоков и один протянул мне.
Снаружи творилось какое-то безумие. Выстрелы не прекращались ни на секунду, как и крики, среди которых я услышала знакомый голос, раздающий приказы.
– Папа! – ахнула я и в панике взглянула на Стаса.
Сейчас он совсем не походил на моего несносного младшего брата. Ничего не осталось от двадцатилетнего парня, еще несколько минут назад подкалывающего старшую сестру: шкодливую улыбку сменила леденящая душу серьезность и сосредоточенность. Мы будто поменялись местами, и теперь он, готовый броситься на мою защиту, оказался старшим.
Истинный наследник Бориса Покровского.
Дверь за моей спиной резко открылась, и кто-то схватил меня за волосы.
– Ева! – голос Стаса пробился сквозь мой собственный крик.
Неизвестный быстро выволок меня из машины и бросил на асфальт, но это стало последним, что он сделал в своей никчемной жизни: едва я оказалась на земле, сразу откатилась под машину, а нападавшего изрешетили пулями. Спустя всего несколько ударов моего сердца на землю рухнуло тело, и я встретилась с безжизненными глазами человека в маске.
Вокруг все резко стихло. Тишина была напряженной, давящей и будто состояла из подозрений и сосредоточенности наших людей.
– Ева Борисовна, – окликнул меня Юра. – Вы ранены? Сможете выбраться сами?
– Нет. Да, – кратко ответила я и уже хотела выползти из-под машины, когда взгляд упал на руку мертвеца, напавшего на меня. Кое-как извернувшись, я дотянулась и забрала листок из его сжатых пальцев.
– Черт возьми, я испугался за тебя, – Стас заключил меня в объятия, как только я поднялась на ноги. – Этот ушлепок похоже вышел из-за деревьев, твоя сторона была ближе всего, только поэтому он успел. Как ты?
– Отделалась легким испугом.
Я даже не стала утруждать себя и стряхивать грязь со своего кремового платья, подол которого оказался порван в нескольких местах – все равно бесполезно. Вряд ли его еще можно спасти…
Черт! Красивое было платье.
Осмотревшись, я нашла глазами отца и облегченно выдохнула.
Живой.
– Что это? – спросил Стас, указав на листок в моей руке.
– Забрала у покойника, – пожав плечами, я развернула находку и зачитала вслух накарябанные на ней слова: – «Привет с Севера».
Внутри все похолодело.
Нет, только не это…
Не теряя времени, мы со Стасом сорвались с места прямиком к отцу.
– Папа, – окликнула я его и протянула бумажку. – Смотри. Это было у нападавшего.
Прочитав два несчастных слова, он изменился в лице. Отец передал записку Захару, своей правой руке, и сквозь стиснутые зубы приказал:
– Звони ему. Назначай встречу. Сейчас же.
Когда вопросы вроде зачистки территории от тел наемников были улажены, все разошлись по машинам и снова отправились в путь, вот только уже не на светский прием. Сперва я была уверена, что нас с братом отправят домой, но отец решил не разделяться и даже сел с нами в один внедорожник.
Прежде я никогда не видела человека, с которым отец назначил встречу, зато много слышала о нем и его запредельной жестокости. Хладнокровное чудовище. Такой вполне мог отправить своих ребят расправиться с нами и положить конец давней вражде с Покровскими.
Так, как он умеет. Радикально.
До места встречи мы добрались за необычайно молчаливые и напряженные полчаса. Это был какой-то пустырь на заброшенной стройке: вокруг лишь редкие бетонные блоки и песок, без единого деревца в радиусе километра или другого места, где мог бы притаиться снайпер.
Минут через двадцать подъехали еще две машины с нашими людьми, и только тогда отец вышел на улицу и позволил то же нам. Я как раз разминала ноги, когда заметила, как скривился папа и невольно прижал ладонь к плечу.
Проклятье! Он ранен.
Достав из багажника аптечку, я решительно направилась к отцу.
– Не нужно, Ева. Все в порядке, – он ободряюще улыбнулся. – Просто царапина.
– Ты знаешь, что я не уйду, – сказала я и указала на блок прямо за ним. – Садись.
Взглянув на часы, папа вздохнул, но возражать не стал.
Значит, сильно болит. Иначе бы отправил в машину.
Я помогла ему снять пиджак, закатала рукав некогда белоснежной рубашки, теперь уже пропитавшейся кровью, и принялась за дело.
– Пуля прошла по касательной. Кажется, ничего важного не задето, но рана достаточно глубокая, так что все равно нужно обратиться к врачу.
– Разве сейчас я не на приеме? – усмехнулся папа и тут же поморщился, потому что я начала активно промывать рану.
– Только если относишь себя к животным, – фыркнула я. – И даже в этом случае лучше наведаться к готовому врачу, а не к зародышу ветеринара.
Мы тихо и довольно мрачно посмеялись, несмотря на то, что оба были на взводе.
Я едва приступила к перевязке, когда послышался гул подъезжающих машин. Вскоре три черных джипа заехали на пустырь с противоположной от нас стороны, но я ничуть не ускорилась, продолжив методично накладывать отцу тугую повязку.
Пусть это чудовище не думает, что хоть кто-то станет уважать его время.
Боковым зрением я видела, как из машин выходят люди и занимают позиции. Десять человек, у каждого в руках оружие. Он вышел последним. Я поняла это сразу – по тому, как напрягся отец.
Не удержавшись, чуть повернула голову и окинула взглядом нашего врага.
Черная одежда под стать натуре, уверенная и даже хищная походка, несмотря на шкафоподобные габариты. Руки сжаты в кулаки, и, судя по разъяренному выражению лица, он ненавидел даже песок, которого сейчас касались его ботинки.
Хладнокровное чудовище собственной персоной.
Леон Северский.
Он сверкнул взглядом в мою сторону, и я поспешила отвернуться.
– Иди в машину, – велел мне отец, как только с повязкой было покончено, и поднялся на ноги. Сама не знаю, зачем снова посмотрела на Леона, но стоило нашим взглядам встретиться, как я оцепенела, так и не сдвинувшись с места. Мое промедление не ускользнуло от бдительного родительского взора, и отец грозно повторил: – В машину, я сказал.
Металл в его голосе привел в чувство, и мне стоило немалых усилий, чтобы не пуститься бегом в нужном направлении. Все-таки нужно было сохранить достоинство.
Внутри все сжалось, когда за спиной прозвучал грозный низкий голос:
– Не люблю, когда мне назначают встречу в приказном тоне.
– А я не люблю, когда обстреливают мою семью. Но вот мы оба здесь.
– Какое на хрен отношение это имеет ко мне? – раздраженно спросил Леон.
– Самое прямое, раз ты заказчик! – рявкнул отец. – Вот, полюбуйся. Твой «привет» доставили.
Чем ближе к машине я подходила, тем хуже становилось слышно, и часть меня, отвечающая за нездоровое любопытство, даже порадовалась, что эти двое уже срывались на крик, хотя разговор только начался. Воспользовавшись тем, что отец не уточнял, в какую именно машину мне идти, я забралась в ближайшую и открыла окно.
– Это не мы, – сказал Леон, разглядывая бумажку. – Но я узнаю, кто осмелился действовать от моего имени.
– С чего мне верить? Ты ведь сын своего отца, – резонно заметил папа. – А ваше семейство годами мечтает уничтожить клан Покровских.
– Во-первых, я всегда отвечаю за свои слова. Во-вторых, я не мой отец, – Леон не на шутку распалился и снова перешел на повышенный тон. – И в-третьих, мне надоела эта идиотская вражда. Все слишком затянулось, Борис. Пора положить этому конец.
Повисла небольшая пауза, пока отец обдумывал услышанное.
– Как ты себе это представляешь? – отец покачал головой. – Между нами нет доверия. Прямо сейчас мы окружены вооруженными людьми. Готовые к нападению второй стороны.
– Если не найдем способ закрыть этот вопрос, то уже скоро нас натравят друг на друга. Случившееся сегодня – лишь начало, вот увидишь.
– У этой вражды есть не только причина, Леон, но и последствия. И не про все из них я готов забыть.
Я понятия не имела, о чем говорил отец, какие последствия имел в виду. Ни меня, ни Стаса не посвящали в подробности войны между Покровскими и Северскими, всячески избегая этой темы, но еще утром я была уверена, что все это тянется из далекого прошлого…
Судя по всему, не такого уж далекого.
– Твое право, – Леон пожал плечами и выжидающе уставился на папу.
– Говори прямо, Северский. Что ты предлагаешь?
– Скрепим мир кровью, – пробасил Леон. – Отдай мне свою дочь.
Мои руки сжались в кулаки, и ногти до боли впились в ладони.
Что он несет?!
Пока мое сердце пропускало удар, отец резко вытащил из-за пазухи пистолет и навел на чудовище, стоявшее перед ним. Люди с обеих сторон оживились и взяли друг друга на прицел.
– Даже думать, мать твою, не смей о таком, – процедил папа. – Этому не бывать. Никогда.
Обстановка накалялась с каждой секундой.
– Других вариантов нет, – произнес Леон поразительно спокойно для человека, находящегося под дулом пистолета давнего врага. Сам он не доставал оружие, но и не приказывал своим людям отступить. – Рано или поздно нас столкнут лбами. Доведут до войны, которая не нужна ни одному из нас.
– Значит, будем воевать.
Отец чуть склонил голову на бок и звучно снял пистолет с предохранителя.
Глава 2. Цена ошибки
Казалось, само время остановилось по щелчку чертова предохранителя. Все присутствующие замерли, никто не рисковал даже вздохнуть лишний раз.
Прямо сейчас происходило то, чего я боялась всю сознательную жизнь: влиятельный придурок решил прибегнуть к самому проверенному способу примирения с не менее влиятельной семьей. Через брак.
Женщины нашего мира часто становились разменной монетой в делах своих семей, вот только я не должна была пополнить их ряды. Отец поклялся маме, что не втянет меня в подобное и позволит хотя бы попытаться найти свой путь. Позволит прожить свою жизнь так, как хочу именно я, а не принесет меня в жертву по имя благополучия клана Покровских.
И в эту минуту, целясь в голову Северского, папа выполнял свое обещание.
– Ты никогда не получишь мою дочь, – отрезал он. – Если действительно хочешь мира, то придется найти иной способ.
– Другого нет. И тебе это известно, – холодно произнес Леон. Единственное, что выдавало его напряжение, это сжатые кулаки. – Мы можем уже сейчас заключить перемирие, которое после свадьбы перейдет в стабильный мир и поможет нам обоим избежать проблем. А можем разойтись по своим делам и перестрелять друг друга в не самом далеком будущем. Выбор за тобой, но советую убрать пушку, если не собираешься спускать хренов курок.
Мне не впервой было присутствовать на подобных «встречах», так что количеством оружия и всеобщим напряжением меня давно не напугать и не удивить. Вот только прежде речь не заходила обо мне. За двадцать один год жизни я впервые ощутила себя настолько вовлеченной в дела отца. Впервые почувствовала ответственность за последствия для семьи.
Словно в замедленной съемке отец опустил руку. Он больше не держал Леона на мушке, но и пистолет не убирал. Я наблюдала за ними и про себя молилась, чтобы папа не передумал, не изменил своего решения. Не отдал меня этому чудовищу.
– Никакой свадьбы. Если захочешь обсудить другие…
– Нет, – грубо перебил его Северский. – Свое предложение я огласил, ты отказался. На этом все.
– Тогда не смею задерживать, – папа не подал ему руки, ведь перемирие так и не было заключено. Леон сдержанно кивнул на прощание и жестом приказал своим людям расходиться по машинам, а после вдруг посмотрел на меня сквозь лобовое стекло.
Мои ладони вмиг похолодели, а сердце забилось подобно крыльям перепуганной колибри от этого странного, почти ужасающего взгляда. Я возблагодарила небеса и маму, которая по сей день оберегала меня. Лишь благодаря ей мне удалось избежать страшной участи: оказаться в лапах Северского.
Едва ли меня ждала бы счастливая семейная жизнь в случае вынужденного брака с человеком, который даже в криминальном мире наводил ужас своей жестокостью.
Как только одна за другой скрылись вражеские машины, я выбралась на улицу и пошла навстречу отцу, глубоко погруженному в свои мысли.
– Папа…
Меня будто ледяной водой окатили, когда он поднял на меня глаза и поджал губы.
– Вернись в машину, Ева, – устало произнес отец и прошел мимо меня к своему внедорожнику, явно не планируя вновь ехать в одной машине со мной и Стасом.
Я вдруг поймала на себе взгляд Захара и вопросительно подняла бровь, но он лишь странно качнул головой и забрался в авто вслед за своим боссом. Не желая расстраивать или сердить всех еще больше, я поспешила занять свое место рядом с братом, и вскоре мы все уже отправились домой, поглощенные удушающей тишиной и вязкими, мрачными мыслями.
Из всех вопросов, роящихся в моей голове, один не позволял сделать полноценный вздох: почему принцесса, вырванная из лап чудовища, место радости испытывает лишь потребность упасть лицом в подушку и долго плакать?
Ответ лежал на поверхности, но я не хотела принимать его даже в мыслях. Вот только от правды не убежать…
Сказка кончилась. Принцессе предстояло повзрослеть.
***
Горячий душ помог немного прийти в себя, но лишь на время. Натянув футболку и домашние штаны, я скорее на автомате принялась водить расческой по волосам, не открывая глаз от своего отражения. Еще днем я видела там девушку с горящими глазами и верой в светлое будущее, а теперь… Теперь в ее глазах поселились растерянность и страх.
«Других вариантов нет. Рано или поздно нас столкнут лбами. Доведут до войны, которая не нужна ни одному из нас.»
С длинных темных волос продолжала стекать вода, оставляя отметины на белой футболке, но мне было плевать. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала, как будущее ускользает от меня, подобно песку утекает сквозь пальцы.
«Мы можем уже сейчас заключить перемирие, которое после свадьбы перейдет в стабильный мир и поможет нам обоим избежать проблем. А можем разойтись по своим делам и перестрелять друг друга в не самом далеком будущем.»
Ненавистный голос Северского продолжал заполнять мое сознание, ни на миг не затихая. Я снова и снова прокручивала в памяти их с отцом разговор, но слышала только слова Леона, лишь его проклятый голос.
«Отдай мне свою дочь.»
Четыре слова, разрушившие все.
Если бы Северский не озвучил свой план отцу, никто бы и не подумал в эту сторону. Никто! А даже если и подумал, не осмелился бы предложить Борису Покровскому подложить дочь под врага. Но теперь, когда Леон сделал первый шаг и предупредил о последствиях…
– Ненавижу! – крикнула я в отчаянии и запустила расческой в зеркало.
Дверь в мою спальню распахнулась, и на пороге возникла Нора.
– Что здесь происходит? – она быстро осмотрела комнату на предмет угрозы, окинула взглядом меня и в итоге заметила зеркало, поверхность которого теперь рассекала трещина от столкновения с тяжелой расческой. – Бог мой, Ева…
Я сглотнула ком в горле.
– Отца убедят отдать меня ему, Нора, – прошептала я и часто заморгала, чтобы остановить непрошенные слезы. – И моя жизнь будет кончена.
– Нет, этого не будет, – твердо сказала она, покачав головой. – Твой отец против, и никто не заставит его передумать.
Ох, как же мне хотелось, чтобы все так и было…
– Ты видела выражение его лица? Папа уже думает об этом.
Нора подошла ближе и взяла меня за руки.
– Я уверена, что нет, – сказала она, поймав мой взгляд. – Поговори с ним, и ты сама убедишься, что он и в мыслях не допускает такой судьбы для дочери.
Кивнув, я на негнущихся ногах зашагала к двери. Мне было до одури страшно узнать мнение отца, но Нора права: лучше спросить напрямую, чем мучаться от неизвестности. Врач как раз должен был закончить осмотр ранения, так что можно будет поговорить наедине.
Тихо спустившись на первый этаж, я миновала просторный холл, гостиную и вышла к коридору, где располагался кабинет отца. Дверь оказалась чуть приоткрыта, но прежде чем я успела постучаться, услышала голос Захара:
– Хотя бы подумай. Это ведь наш шанс, Борис, – настаивал он. – Возможно, единственный. Ты не можешь просто так от него отказаться.
– Ты вообще себя слышишь?! – рявкнул отец. – Речь о моей дочери, черт возьми.
– Слушай, я все понимаю. Вера связала тебя по рукам и ногам, заставив поклясться, что ваша дочь не станет инструментом в делах семьи. Но сейчас у нас нет выбора!
– Выбор есть всегда, Захар. И я свой сделал.
– Твой выбор обрекает нас всех на смерть! Северский нам не по зубам. Если дойдет до открытого столкновения, победа будет за ним, – выпалил Захар. – Ты уверен, что готов расплатиться десятками, сотнями смертей за эфемерное будущее Евы?
Я зажала рот руками, чтобы не выдать себя рвущимся наружу вскриком.
– Мое решение окончательно, – безжизненным голосом произнес отец. – Северский настроен на мир и наверняка заартачился только для вида. Мы найдем другой выход.
– Ты совершаешь ошибку, – выдохнул Захар. – И нам всем придется за нее заплатить.
Я больше не могла все это слушать.
Все тело била мелкая дрожь, но мне удалось заставить себя сдвинуться с места, и вскоре я уже бежала через весь дом обратно в свою комнату.
«Твой выбор обрекает нас всех на смерть!»
Я задыхалась. Захлебывалась эмоциями, которые уверенно брали верх над моим сознанием и телом. Господи, как же справиться со всем этим?
Забежав в спальню, я заперла дверь и прижалась к ней спиной, не сразу заметив, что Нора все еще здесь. Увидев меня, она тут же подскочила с кресла.
– Ева, что он сказал? На тебе лица нет!
«Ты уверен, что готов расплатиться десятками, сотнями смертей за эфемерное будущее Евы?»
– Я не готова, – прошептала я, отвечая на вопрос, обращенный к отцу. – Не готова.
– К чему? – обеспокоенно спросила Нора и сжала мои запястья. – Ты пугаешь меня.
Казалось, случайно подслушанный разговор щелкнул некий тумблер. Словно в моей голове включили свет, и все вдруг стало понятно. Теперь я знала, что нужно делать.
– Тебе придется кое-что сделать для меня, Нора, – мой голос вновь обрел твердость и уверенность. – И как можно скорее.
– Что угодно, – с готовностью заверила она в ответ.
– Узнай номер Леона Северского.
